| В рус. и церковнослав. языках буква Д обозначает звуки [д] и [д " ]: дата, друг, дети, , После букв, обозначающих согласные звуки, парные по твердости-мягкости, Д обозначает твердость этих звуков: правда, гордость, , . В рус. языке в позиции перед буквами, обозначающими глухие согласные звуки, и на конце слова Д обозначает звуки [т] и [т " ]: подпись, тетрадь. Начертание Д в кириллице восходит к унциальному варианту греч. буквы « дельта » (), к-рая по рисунку и названию представляет собой видоизменение финик. знака «далет» («дверь») . В древнейших (X-XII вв.) уставных почерках возможны 3 варианта написания буквы: с «ножками», не доходящими до строки; целиком в строке, на к-рую опираются «ножки»; с горизонталью, расположенной на строке, при этом «ножки» (к-рые могут быть разной длины - от небольших «зубчиков» до довольно значительных) опускаются под строку. 1-й вариант зафиксирован в древнейших болг. памятниках эпиграфики, напр. в надписи царя Самуила 993 г. 2-й вариант встречается в южнослав. рукописях (Энинский Апостол, Листки Ундольского, Супрасльская рукопись, кириллические приписки в Зографском Евангелии , Григоровича Паремийник и др.) и надписях преимущественно XI-XII вв. (Битольская надпись царя Иоанна-Владислава 1015-1016 гг.) и в русских некаллиграфических рукописях (напр., в новгородских служебных Минеях 90-х гг. XI в.) и граффити (в киевском и новгородском соборах в честь Св. Софии, Премудрости Божией) XI - нач. XII в. (при этом 2-й вариант может чередоваться с 3-м). 3-й вариант написания преобладает в памятниках XI в., преимущественно древнерусских (начиная с новгородской Псалтири-церы рубежа Х и XI вв., найденной в 2000). Позднее данный тип господствует. В памятниках XIV в., написанных уставом, основные вертикальные линии треугольника проходят очень близко друг к другу, просвет между ними невелик - . В южнослав. почерках (как канцелярских, так и книжных) с рубежа XII и XIII вв. широко распространено употребление выносного Д без титла (наиболее ранние примеры - кириллические приписки в Зографском Евангелии и древнейшая часть Синайского сборника - РНБ. |
| Наиболее ранние известия о проникновении нового населения относятся к скандинавским преданиям о посещениях скандинавами («Бьярмаланда», «Бьярмии») в IX-XI вв. Однако эти посещения носили характер отдельных военно-торговых экспедиций-набегов и не имели никаких существенных последствий. Курганные погребения, городища, селища датируемые VIII-XII вв., свидетельствуют о языческих верованиях и образе жизни местного населения того времени (большая курганная группа X-XI вв. близ д. Степаново на берегу р. Вешары, городище Княжья могила, XI-XIII вв в б. д. Ильинское и др.). Самые ранние известия о северных городах относятся к Белоозеру, племенному центру Веси (в «Повести временных лет» упоминается под 862 г), и Устюгу (первое упоминание — 1147 г.) — свое название он получил в связи с размещением близ устья реки Юг. Более раннее селище находилось на высоком холме, носившем название Гледен (позднее здесь основан Троице-Гледенский монастырь). Прилагательное Великий в названии появляется в XVI-XVII вв. Период христианского просвещения и развития По своему характеру, славянская колонизация вологодских земель, условно подразделяется исследователями на «монастырскую» и «крестьянскую». При «монастырской» колонизации сначала появлялся скит или небольшой монастырь, который в результате миссионерской и хозяйственной деятельности монахов осваивал окрестную территорию и привлекал на нее крестьян. Для «крестьянской» колонизации характерно освоение земель путем их простого заселения непосредственно крестьянами-земледельцами. Особенностью исторического развития Вологодского края является именно его мирное освоение путем христианского просвещения местных жителей и привлечения славянского населения на основе монастырского строительства. В XII-XVI вв. в крае создается большая сеть православных обителей: Спасо-Прилуцкий, Корнилиево-Комельский, Арсениево-Комельский, Павло-Обнорский монастыри — вокруг Вологды; Кириллов, Ферапонтов, Горицкий монастыри — в Белозерье; Спасо-Каменный и Дионисиевы Глушицкие монастыри — в Кубеноозерье; Спасо-Суморин, Николо-Маркушевский — в Тотемских землях; Троице-Гледенский, Михайло-Архангельский в Великом Устюге, и др. |
| В общей сложности Г. просмотрел до 580 томов слав. и греч. рукописей и опубликовал краткие сведения о важнейших из них. Собрал ценнейшую коллекцию (свыше 130 книг и отрывков) южнослав. и отчасти греч. рукописей XI-XIX вв. Источниками приобретений были покупки, дары, а также хищения, в чем Г. позднее (не всегда справедливо) обвиняли. Он приобрел, в частности, одну из древнейших слав. рукописей - глаголическое Евангелие тетр (см. Мариинское Евангелие ) нач. XI в., найденное на Афоне. Ввел в научный оборот ряд памятников слав. письменности и лит-ры XI-XVI вв.: Рильские глаголические листки XI в. (БАН. 24.4.15; 24.4.17; 24.4.37), Хиландарские листки XI в. (ОГНБ. Собр. рукописей. 1/1), Охридские глаголические листки XI в. (Там же. 1/2), южнослав. службы равноап. Кириллу (Константину), службу равноап. Мефодию с каноном Константина Преславского, Охридский Апостол кон. XII в. (РГБ ОР. Ф. 87. 13), 2 древнейших болг. Паремийника: один, кон. XII - нач. XIII в., получил имя Г. (Там же. 2; см. ст. Григоровича Паремийник ), другой - Хлудовский, 1294-1320 гг. (ГИМ. Хлуд. 142)), Боянское Евангелие 1-й пол. XIII в. (РГБ ОР. Ф. 87. 8), Добрианову Минею праздничную кон. XIII в. (БАН. 24.4.12; ОГНБ. Собр. рукописей. 1/4), серб. список XIV в. Изборника царя Симеона (РГБ ОР. Ф. 87. 19), Житие деспота Стефана Лазаревича (написанное Константином Костенечским) особой редакции (Zogr. 151; РГБ ОР. Ф. 178. 3070), переписку молдав. воеводы Стефана Великого с Охридским архиепископом в 1456 г. (РГБ ОР. Ф. 87. 27/2), письмовник Слепченского мон-ря XVI в. (Там же. 52/1) и мн. др. Г. были привезены иноязычные памятники: древнейший список греч. Пространного Жития св. Климента Охридского, составленного архиеп. Феофилактом (Там же. Греч. 113), Минея праздничная XIII в. с кратким Житием Климента, написанным архиеп. Димитрием II Хоматианом , лицевая греч. Хлудовская Псалтирь IX в. (ГИМ. Хлуд. 129д), румын. Хронограф Михаила Моксы (РГБ ОР. Ф. 87. 64) и др. Находки имели исключительное значение для изучения древнейшей истории слав. письменности, и в особенности глаголицы. Рукописями из собрания пользовались мн. отечественные и зарубежные исследователи (Ф. И. Буслаев, М. П. Погодин , И. И. Срезневский , Н. С. Тихонравов , П. Й. Шафарик , Ягич и др.). |
| ап. Тит (64 или 67 - ок. 106, пам. 25 авг.); св. Филипп (60-70-е гг. II в., пам. зап. 11 апр.); Диодор или Диоскор (2-я пол. II или 1-я пол. III в.); свт. Мирон (255 - ок. 280 или ок. 330-340, пам. 8 авг.); сщмч. Кирилл (ок. 280-304, пам. 9 июля, 6 сент.); сщмч. Петр Новый (после 304, пам. греч. 14 и 16 июля); Павел (упом. ок. 325); Елиан (упом. в 343); Василий I (упом. в 381-382); св. Диоскор (2-я пол. IV - нач. V в., без пам.); прп. Евмений (кон. IV - нач. V в. или ок. 668, пам. 18 сент.); Сапий (упом. в 422); Иконий (упом. в 431); Мартирий (упом. в 449-457); Феодор (упом. в 536-553); Синесий (V-VI вв.); Еварест (V-VI вв.); Георгий (?) (VI в.); Иоанн I (упом. в 597-599); Еклиссиодор († 624); Павел (упом. в 667-668); Василий II (упом. в 681-691); Стефан I (нач. VIII в.); Георгий (VIII в.); свт. Андрей Критский (ок. 710-740, пам. 4 июля); Илия I (упом. в 787); Никита I (VIII в.); Никита II (VIII в.); Иоанн II (VIII в.); Георгий (кон. VIII в.); свт. Василий III (847-858, впосл. архиепископ Фессалоникийский, пам. греч. 1 февр.); Василий IV (упом. в 880); Илия II (после 920, не позднее 961); Андрей II (кон. X в.); Никита III (X в.); Стефан II (упом. в 1027-1030); Иоанн III (упом. в 1089); Лев (кон. XI в.); Михаил (кон. XI в.); Константин I (кон. X - нач. XI в.); Илия III (упом. в ок. 1120-1130); Василий IV (1-я пол. XII в.); Константин II (1-я пол. XII в.); Николай I (сер. XII в.); Иоанн IV (упом. в 1166-1172); Мануил I (2-я пол. XII в.); Мануил II (2-я пол. XII в.); Николай II (упом. в 1195-1221); Никифор I Мосхопул (упом. в 1285-1322); Антоний Омологет (упом. в 1306); Илия IV (XIV в.); Макарий (упом. в 1357); Анфим, митр. Афинский (1365/66-1370); Игнатий, митр. Ст. Патр (упом. в 1381); Прохор, митр. Ставропольский (упом. в 1410); Паисий Гортинский (упом. в 1439); Неофит (Пателарий) (1646/47 или 1652-1679); Никифор II (Скотакис) (1679-1683); Каллиник I (1683-1687); Арсений I (1687-1688); Афанасий (Каллиполитис) (1688-1697); Каллиник II (1697-1699); Арсений II (1699-1701); Иоасаф (Киминис) (1702 - ок. 1710); Константин (Халкиопулос) (1711-1716, 1719-1722); Герасим I (1716-1719); Даниил (1722-1725); Григорий, еп. Гортинский (ок. 1725); Герасим II (Летидзис) (1725-1755); Анфим (1756); Герасим III (1756-1769); Захария (Маридакис) (1769-1786); Максим (Прояннакопулос) (1786-1800); Герасим IV (Пардалис) (1800-1821); Мефодий (1823); Каллиник III (1824-1830); Мелетий I (Николетакис) (1831-1839); Порфирий (Фотиадис) (1839); Каллиник IV (Гаргаладос) (1839-1842); Каллиник V (Хугиас) (1842-1843); Хрисанф (1843-1850); Софроний I (1850); Дионисий I (1850-1856); Иоанникий (1856-1858); Дионисий II (Харитониадис) (1858-1868); Мелетий II (1868-1873); Софроний II (1873-1877); Мелетий II (1877-1882); Тимофей I (Кастринояннакис) (1882-1897); Евмений II (Ксирудакис) (1898-1920). |
| Во 2-й пол. X в. появляются более развернутые молитвы на освящение, вручение и надевание П. (Pontif. Rom.-Germ. 38-39, 44-45; OR. 35B. 33-35// Andrieu. Ordines. Vol. 4. P. 108; The Sacramentary of Ratoldus/Ed. N. Orchard. L., 2005. P. 40 (при облачении для совершения мессы П. надевался поверх перчаток - Ibid. P. 238); The Benedictional of Archbishop Robert/Ed. H. A. Wilson. L., 1903. P. 129, 165; The Leofric Missal/Ed. F. E. Warren. Oxf., 1883. P. 215-216; в т. н. Понтификале архиеп. Эгберта (посл. треть X в.) по-прежнему используется краткая формула при вручении П. ( Banting H., ed. Two Anglo-Saxon Pontificals. L., 1989. P. 11), однако на вставном листе почерком, принадлежащем писцу XI-XII вв., выписана иная, более развернутая молитва, в к-рой говорится об обязанности епископа хранить чистоту веры Церкви как Невесты Христовой (sponsa Christi) (Ibid. P. 127)). В XI-XII вв. вопрос о вручении П. и посоха оказался в центре спора об инвеституре . Возможно, по этой причине (чтобы понизить значение обряда) в Риме стали использовать только краткую формулу при надевании П. (Pontif. Rom. (XII c.). X 28; Pontif. Rom. (XIII c.). XI 29), к-рая впосл. вытеснила иные варианты из общецерковного обихода ( Durand. Pontif. I 14. 42). В нек-рых литургических толкованиях вручение П. считали мистическим обручением епископа с Церковью ( Honor. August. Gemma anim. I 216; при этом прообраз обряда видели в притче о блудном сыне (Лк 15. 22)). Папа Иннокентий III на основании Лк 11. 20 называл П. знаком дара Св. Духа ( Innocent. III, papa. De sacr. altar. myst. I 46) и отождествлял епископов со стражами, обходящими город (Песн 5. 7), к-рые должны охранять обрученную Христу Церковь ( Innocent. III, papa. De sacr. altar. myst. I 61). С XII в. П. в качестве особой привилегии стал вручаться аббатам бенедиктинских мон-рей (с XV в.- только папой Римским). П. (золотое кольцо) служило также одним из символов посвящения в чин дев (см. в статьях Velatio, Картузианцы). Епископские П. чаще всего изготовлялись из золота, хотя в средние века - также из серебра и бронзы. Чаще всего они были украшены драгоценными камнями (аметистом, топазом или рубином, вокруг них могли быть добавлены бриллианты). С XII в. появился особый кардинальский П., в отличие от тех, что были у епископов, он украшался сапфиром. На П. часто делались надписи (имя владельца, благословение и т. п.), помещались образы евангелистов, Девы Марии, ап. Петра, геральдические элементы. В позднее средневековье, судя по сохранившимся изображениям, надписям на епископских надгробиях и описям церковного имущества, епископы могли носить неск. П. одновременно, причем П., полученный при ординации, иногда надевали не на безымянный, а на указательный палец (вероятно, считая его 4-м по счету (что соответствовало указаниям в нек-рых чинах ординации)). |
| Тип К. в. и декор с процветшими крестами характерны в целом для визант. искусства. Крестами оформлены двери в экзонартексе собора Св. Софии в К-поле (VII в.), а также врата Лавры прп. Афанасия на Афоне (1-я пол. XI в.). Для этих памятников характерно малое число филенок (от 4 до 8), как и на К. в., что позволило И. А. Стерлиговой отнести их к подобному архаичному для сер.- 2-й пол. XI в. типу. Основанием для предположения о том, что создатели К. в. могли ориентироваться на врата к-польского собора как на образец, служит сходное обрамление крестов в виде арки-кивория, опирающейся на колонки ( Стерлигова. 1996. С. 257). Врата к-польской работы 2-й пол. XI в., происходящие из итальянских соборов Сант-Андреа в Амальфи (1060), Сан-Сальваторе в Атрани (1087), Сан-Маттео в Салерно (1099) и Сан-Джованни-Баттиста в мон-ре Монте-Кассино (1066), украшены большим числом филенок (24, 36, 48, 54) с крестами и фигуративными изображениями. Вместе с тем на бронзовых дверях в базилике Сан-Паоло-фуори-ле-Мура в Риме (1070) и ц. арх. Михаила в Монте-Сант-Анджело на п-ове Гаргано (1076) фигуративные изображения преобладают. Форма накладного процветшего креста находит ближайшие аналогии в клеймах врат базилики Сан-Паоло-фуори-ле-Мура ( Бочаров. 1969. С. 17). Но в отличие от К. в. на итал. вратах крест имеет 4-конечную форму. Шестиконечные процветшие кресты встречаются на визант. свинцовых печатях XI в. ( Банк. 1978. С. 81). Время создания К. в. определяется исследователями по-разному. С. А. Беляев, опираясь на Корсунскую легенду и близость формы вратам Св. Софии в К-поле,- VIII - нач. IX в. ( Беляев. 1978); Т. В. Николаева - X в. ( Николаева. 1976. С. 94); А. Л. Якобсон - временем не позднее X в. ( Якобсон. 1983); Кондаков относил памятник ко 2-й пол. XI в. ( Толстой, Кондаков. 1889. С. 111-123); Г. Н. Бочаров - к рубежу XI и XII вв. ( Бочаров. 1983); А. С. Уваров в соответствии с Сигтунтской легендой датировал их временем до 1187 г. ( Уваров. 1910. С. 65). Наиболее аргументированной представляется атрибуция И. А. Стерлиговой ( Стерлигова. 1996. С. 67), к-рая связывает К. в. со строительством новгородского собора (1054) или его обновлением после разграбления полоцким войском (1066), что по времени в целом соответствует работе к-польской мастерской, выполнявшей врата для итальянских заказчиков. |
| Мощи А. вместе с частицами мощей Иоанна Крестителя были перенесены св. Григорием Просветителем (III-IV вв.) в города Арташат и Багаван, где он установил почитание этих святых вместо культа местных языческих богов. Из Армении почитание святого распространилось в Грузию. В груз. календарях праздник Атенагеноба , день памяти А., заместил древний языческий праздник Вардоба. В К-поле была часовня, посвященная А., к-рая находилась при Элефантинских воротах, соединявших имп. дворец с ипподромом. Сохранились пространные греч. жития А.: анонимное (BHG, N 197), созданное ранее 890 г.; приписываемое Анисию (BHG, N 197b) и в составе Императорского Минология 1034-1041 гг. ( Laty š ev. Menol. T. 2. P. 176-179) (BHG, N 197е). Согласно зап. традиции, А. принял мученическую смерть в огне. В Римском мартирологе его память отмечается 16 июля и 18 янв. (MartRom. P. 26, 290-291), в Иеронимовом и Сирийском (411-412 гг.) - 24 июня (MartHier. P. 394; Сергий (Спасский). Месяцеслов. Т. 1. С. 627). В ряде календарей к-польского происхождения память А. указывается 17 июля: в Синаксаре К-польской ц. X в. (SynCP. Col. 825-826), Типиконе Великой ц . X в. ( Mateos. Typicon. Т. 1. P. 344), Петровом Синаксаре XI в. ( Сергий (Спасский). Месяцеслов. Т. 2. С. 216). Согласно этим памятникам, служба А. совершалась в к-польской ц. вмч. Георгия в Кипарисии. В большинстве греч. рукописных календарей память А. отмечается 16 июля: в Минологии Василия II (PG. 117. Col. 545-546), Стишных синаксарях Христофора Митилинского XI в. ( Cristoforo Mitileneo. Calendari. P. 454, 461-462) и Феодора Продрома нач. XII в. ( Teodoro Prodromo. Calendario. P. 130). Под этой датой она внесена также в печатные греч. Минеи (Венеция, 1591). Наиболее раннее свидетельство почитания А. на Руси - упоминание святого в рукописях кон. XI - нач. XII в. под 17 июля в месяцеслове Мстиславова Евангелия (Апракос Мстислава Великого. С. 274) и в последовании с каноном Иосифа Песнописца под 16 июля в служебной Минее (РГАДА. Тип. 121. Л. 1-2об.). В 1-й пол. XII в. на Руси был осуществлен перевод краткого жития А., включенный под 17 июля в нестишной Пролог (древнейшие списки 1-й пол. XIV в.- РГАДА. Тип. 173. Л. 165; Тип. 174. Л. 120об.). В 1-й пол. XIV в. житие было вновь переведено юж. славянами в составе Стишного Пролога. Пространное житие (BHG, N 197) переведено на слав. язык не позднее XII в., один из старших рус. списков в Волоколамской Минее XV в. (РГБ. Вол. 598). В ВМЧ помещены пространное житие и 2 проложных жития ( Иосиф, архим. Оглавление ВМЧ. Стб. 317 (2-я паг.)). |
| Древние календари Иерусалимской Церкви, ориентированные на Святогробский Типикон, и восходящие к данной традиции груз. и арм. литургические памятники (VII-XI вв.) отмечают память А. 20 апр., 1 и 4 окт. ( Кекелидзе. Канонарь. С. 135, 276; Garitte. Calendrier Palestino-Georgien. P. 61, 94-95; Tarchnischvili. Grande Lectionnaire. P. 42). О почитании А. на Руси свидетельствуют упоминания о нем в рукописях XI в.: память А. отмечена в месяцеслове Остромирова Евангелия 1056-1057 гг. (Л. 234об.), служба А. с каноном Феофана содержится в Минее 1096 г. (РГАДА. Тип. 89 - Ягич. Служебные Минеи. С. 168-174). В 1-й пол. XII в. на Руси был осуществлен перевод краткого жития А., включенный в нестишной Пролог (древнейший список - РНБ. Соф. 1324, кон. XII - нач. XIII в. ( Абрамович. Софийская б-ка. Вып. 2. С. 163)). В 1-й пол. XIV в. краткое житие А. было вновь переведено (по-видимому, сербами на Афоне) в составе Стишного Пролога. Пространное житие А. было переведено на слав. язык не позднее XII в., сохранилось в версиях, восходящих к одному переводу. Старшие южнослав. (серб.) списки - Загреб. Архив ХАЗУ. IIIa 47; София. НБКМ. 1039 (оба посл. четв. XIV в.), один из старших русских - РГБ. Вол. 591, посл. четв. XV в. Существует и древнегруз. перевод памятника. В ВМЧ помещены пространное житие (BHG, N 166) и оба кратких проложных жития А. ( Иосиф, архим. Оглавление ВМЧ. Стб. 113-114 (1-я паг.)). Часть мощей А. перевезли из К-поля в Киево-Печерский мон-рь в 1073 г. (Патерик Киевского Печерского монастыря. СПб., 1911. С. 6). Согласно надписи на иконе-мощевике кн. Константина Дмитриевича (нач. XV в.), в ней содержались частицы мощей А. (Христианские реликвии. С. 56-57). Гимнография. Различные редакции Студийского устава - Студийско-Алексиевский Типикон 1034 г. ( Пентковский. Типикон. С. 291), Мессинский Типикон 1131 г. ( Arranz. Typicon. P. 43-44), Евергетидский Типикон 1-й пол. XII в. ( Дмитриевский. Описание. Т. 1. С. 299-300) - указывают в день памяти А. пение его последования с чтением жития на утрене. Среди памятников Иерусалимского устава память А. содержится уже в ранних его редакциях (напр., Sinait. gr. 1096, XII в.- Дмитриевский. Описание. Т. 3. С. 32). Типикон, используемый ныне в РПЦ (Типикон. Т. 1. С. 224-225), предписывает совершение А. службы без знака (см. Знаки праздников месяцеслова ). |
| Корпус южнослав. рукописей, в той или иной степени отражающих различные аспекты 1-го восточнослав. влияния (репертуар, памяти святых, лексика, орфография, графические особенности, орнаментика и др.), состоит не менее чем из 140 кодексов и их отрывков XIII-XVI вв. (преимущественно XIV в.), притом что наиболее полная опубликованная сводка ( Miklas. 1988. S. 456-461) учитывает 55 рукописных книг до кон. XIV в., не все из к-рых имеют отношение к проблеме. Источниковая база для изучения Д. в. существенно увеличилась за последние 3 десятилетия, с одной стороны, вслед. активной каталогизации слав. рукописей в СССР (позднее - на постсоветском пространстве) и за рубежом, с другой - в результате выработки критериев, позволяющих разграничить обстоятельства формирования лит. корпуса обоих Д. в., что дало возможность с уверенностью отнести к 1-му периоду практически все древнерус. тексты, известные в южнослав. списках XV в. ( Турилов. 2005; ср.: он же. 1993. С. 28-29). Среди списков преобладают сербские, что объясняется, с одной стороны, тесными русско-серб. контактами на Афоне во времена св. Саввы, с другой - значительно лучшей сохранностью памятников серб. письменности XIV-XV вв. по сравнению с болгарской. В книжно-лит. корпус 1-го восточнослав. влияния, известный в наст. время, входят следующие группы памятников. 1. Сочинения древнерус. авторов (и авторов, работавших на Руси) XI-XII вв. Авторские сочинения: служба св. князьям Борису и Глебу Киевского митр. Иоанна ( Сперанский. К истории взаимоотношений. 1960. С. 15-16; 1992; СКСРК, XIV. Вып. 1. Прил. 2. С. 632), «Слово о законе и благодати» и «Послание к брату столпнику» митр. Илариона ( Сперанский. К истории взаимоотношений. 1960. С. 16-19; Турилов. 1993. С. 32-33), ответы Киевского митр. Георгия на канонические и обрядовые вопросы прп. Феодосия Печерского и спасо-берестовского игум. Германа ( Турилов. 2004. С. 225, 233-254), канонические ответы митр. Иоанна II ( Сперанский. К истории взаимоотношений. 1960. С. 21-22), «Притча о белоризце», «Притча о слепце и хромце» (проложная редакция) и молитва свт. Кирилла, еп. Туровского (Там же. С. 25-28; Турилов. 1993. С. 33). Открытым остается вопрос о времени перехода на слав. юг (XII-XIII вв. или 2-я четв. XV в. в связи с заключением унии на Ферраро-Флорентийском Соборе ) «Слова о вере варяжской» прп. Феодосия Печерского, сохранившегося в 2 славяно-молдав. списках XV и XVI вв. ( Сперанский. К истории взаимоотношений. 1960. С. 19-20; ср.: Турилов. 1991. С. 94-95). |
| Хотя жили Три Святителя в IV столетии, однако их общий праздник стали отмечать гораздо позднее – только с XI века. Памяти каждого из них по- отдельности праздновали и раньше, но в XI веке произошла вот какая история. Согласно повествованию - синаксарю, помещенному в современных греческих и славянских служебных Минеях под 30 января, в царствование византийского императора Алексея Комнина, в 1084 году (по другой версии 1092 г.), в столице Византийской империи - Константинополе вспыхнул спор о значимости Трех Святителей в среде «самых образованных и искуснейших в красноречии людей». Одни ставили выше Василия Великого, другие Григория Богослова, третьи - Иоанна Златоуста. Тогда эти иерархи явились Иоанну Мавроподу, митрополиту Евхаитскому, выдающемуся песнописцу того времени (в рукописях сохранилось около двухсот его канонов святых. Сегодня мы читаем перед Причастием его канон Ангелу-хранителю), заявили о своем равенстве пред Господом, повелели праздновать их память в один день и сочинить гимны для общего последования. После видения Мавропод составил службу на 30 января, т.к. все трое вспоминались именно в этом месяце: Василий Великий - 1.01, Григорий Богослов - 25.01, перенесения мощей Иоанна Златоуста - 27.01. Рассказ составителя синаксаря у некоторых ученых вызывает сомнение. Он не встречается в других византийских источниках; более того, неизвестно, был ли жив Мавропод во время правления Алексея Комнина. Однако это событие уже вошло в сокровищницу церковного Предания. Три святителя в византийских литературных источниках Три Святителя были самыми любимыми и почитаемыми иерархами в Византии. Из сохранившихся источников, литературных, изобразительных, литургических, следует, что к X-XI веку уже сформировалось представление о них как о едином целом. В «Чудесах св. Георгия» рассказывается о видении сарацину приносимого в жертву Христа во время Божественной Литургии в знаменитом храме вмч. Георгия в Ампелоне. На обвинение сарацина в заклании младенца священник отвечал, что даже «великие и пречудные отцы, светочи и учители церкви, каков был святой и великий Василий, преславный Златоуст и Григорий богослов, не видели страшного этого и ужасного таинства». Болгарский священнослужитель Козма Пресвитер (к. X - н. XI вв.) в «Слове на еретики и поучении от божественных книг» писал: «Подражайте бывших прежде вас, в ваших санех святых отец епископ. Григория мню, и Василия, и Иоанна. и прочая. Их же печаль и скорби о людех бывшая, кто исповесть». Для Иоанна Мавропода (XI в.) Три Святителя – совершенно особенная тема, которой посвящены «Похвала», стихотворные эпиграммы, два песенных канона. В следующие века о Трех Святителях не устают вспоминать писатели и видные церковные иерархи: такие, как Федор Продром (XII в.); Федор Метохит, Никифор, патриарх Константинопольский, Герман, патриарх Константинопольский (XIII в.); Филофей, патриарх Константинопольский, Матфей Камариот, Филофей, епископ Селимврийский, Николай Кавасила, Никифор Каллист Ксанфопул (XIV в.). |
|
|
