| По мнению исследователя, идея объединить прозаические и стихотворные тексты и фрагменты различного происхождения в «агиографическое досье» восходила к Сульпиция Северу, который создал не единое произведение, а корпус текстов, посвященных М. ( Vielberg. 2006). Согласно Пиблзу, существенные расхождения между италийской и франк. «семьями» восходят к авторским редакциям Сульпиция. Вопреки мнению исследователей, считавших франкскую «семью» более поздней и вторичной по отношению к италийской, в произведениях VII-VIII вв. содержатся цитаты из сочинений Сульпиция, близкие к франк. тексту (см.: Sulpice S é v è re. 1967-1969. T. 1. P. 223-224). Т. о., текст веронской рукописи можно рассматривать как единственного представителя первоначальной авторской редакции, тогда как франкский текст восходит к более поздней редакции, также выполненной Сульпицием ( Peebles. 1940; см.: Hewish. 2008. P. 33-43). Для того чтобы проверить выводы более ранних исследователей, Дж. Хьюиш изучила рукописи и переработанные версии сочинений Сульпиция из Англии, Ирландии и Исландии. Текст Сульпиция в 8 англ. рукописях XI-XII вв. в целом можно отнести к франк. «семье», хотя в нем содержатся отдельные италийские чтения; в этом тексте отсутствует пророчество об антихристе, но есть инвектива Брикция; во всех рукописях содержится «Мартинелл». По мнению Хьюиш, текст сочинений Сульпиция, сохранившийся в этих рукописях, был заимствован англосаксами с континента не позднее эпохи Каролингов. Это позволяет предположить, что в рукописи франкской «семьи» проникали италийские чтения ( Hewish. 2008. P. 44-47, 51). Текст, представленный в «Книге из Арма», скорее всего не получил распространения за пределами Ирландии. Лат. редакция сочинений Сульпиция, использованная в среднеирл. Житии М. (XII в.), могла быть близка к веронской рукописи. Во всех исл. версиях Жития М., составленных на основе сочинений Сульпиция, есть инвектива Брикция и элементы, заимствованные из «Мартинелла». Во 2-й версии «Саги о епископе Мартине» (Martinus saga byskups) Галл назван автором «Диалогов». Т. о., по мнению Хьюиш, взаимное влияние различных редакций произведений Сульпиция могло быть более существенным, чем предполагалось ранее. Вопреки гипотезе Бабю нет оснований считать, что текст, представленный в «Книге из Арма», отделился от континентальной традиции не позднее нач. VI в. Наличие «Мартинелла» необязательно было отличительной особенностью франк. «семьи». Выводы Хьюиш позволяют согласиться с мнением Пиблза о существовании неск. авторских редакций, к самой ранней из к-рых восходит текст веронской рукописи (Ibid. 2008. P. 57-58). |
| Возможно, в состав первоначального сказания о К. входил также рассказ о перенесении мощей святого в Мармутье (копия текста (XV в.) из Кемперского пассионария - Plaine. 1886. P. 154-156; см.: Fawtier-Jones. 1925. P. 8). Согласно этому источнику, в эпоху нашествия викингов бретонцы, пытаясь спасти мощи святых, поручили французам сохранить реликвии. Врагов удалось остановить, однако «лживые и алчные французы» отказались вернуть святыни в Бретань. Поэтому мощи К. остались в аббатстве Мармутье, но «дух» святого, пребывавший «в Бретани, на епископской кафедре Корнуая», продолжал творить чудеса (Britones... de praesentia spiritus gratulantur... Spiritus enim sancti Chorentini Britanniae et cathedrali sedi Cornubiae presens adesse creditur). В отличие от Плена, к-рый считал реконструированный им текст древним Житием К., составленным в IX в. ( Plaine. 1886. P. 65-69), большинство исследователей признавали невозможность восстановить первоначальное сказание о К. Ни одна из сохранившихся версий не дает полного представления о форме и содержании утраченного текста, за исключением неск. фрагментов в компиляции дю Паза. Возможно, сказание о К. представляло собой сборник чудес ( Fawtier-Jones. 1925. P. 36-37; Bourg è s. 1998) или Житие святого ( Largilli è re. 1925. P. 95, 105). Это произведение скорее всего было составлено в Кемпере не ранее X в., когда мощи святого были вывезены из Бретани, и не позднее 1219 г. (под этой датой впервые упом. часть мощей К., хранившаяся в соборе). По мнению Фавтье-Джонс, сказание о К., созданное в XI-XII вв., возможно, с использованием более раннего Жития, было дополнено ок. 1236 г. ( Fawtier-Jones. 1925. P. 20-23, 33-37). Обвинения агиографа в адрес духовенства (епископы стремились к власти и роскоши, угнетали подчиненных и присваивали налоги; священники пренебрегали пастырскими обязанностями, занимались вымогательством и сутяжничеством, угодничали перед знатью) характерны для авторов XII-XIII вв. (Ibid. P. 17-18). Согласно А. И. Бурже, в прологе были использованы Житие св. Малахии, составленное Бернардом Клервоским (ок. 1150), и письма цистерцианца Адама из Персеня († 1221). |
| Подчиненная Новгороду территория была основным источником его благосостояния. Опорными пунктами для освоения земель были основанные новгородцами погосты — судебно-податные центры. Отдаленные территории, как правило населенные неслав. народами, могли сначала не включаться непосредственно в адм. плане в состав Новгородской земли, с них лишь собиралась дань (Пермь, Печора, Югра, Терский берег, часть территории современных Эстонии и Финляндии) (Насонов А. Н. «Русская земля» и образование территории Древнерус. гос_ва: Ист.-геогр. исслед. М., 1951. С. 69–115). Под властью Новгорода или в даннической зависимости от него оказалось значительное финноязычное население, среди которого были карелы, водь (вожане), ижора, саамы, вепсы, на какое-то время — эсты. Имена с фин. этимологией нередко встречаются в новгородских берестяных грамотах: по данным на 2007 г., их известно от 40 до 60, что составляет 4–5% всего именослова этих документов (Saarikivi J. Finnic Personal Names on Novgorod Birch Bark Documents//Slavica Helsingiensia. 2007. Vol. 32. P. 196–246). С сер. VIII в. значительное скандинавское присутствие отмечается в низовьях Волхова, где возникло поселение Ладога (в сканд. сагах: Aldeigja, Al deigjuborg). Скандинавы жили там и позднее, в XI–XII вв., что подтверждается археологическими и антропологическими данными. Исключительно богато сканд. находками основанное уже в IX в. в 2 км южнее Новгорода Рюриково городище. Их обилие и разнообразие свидетельствуют о том, что скандинавы селились там целыми семьями (Носов. 2012. С. 102–118). Вероятно, именно это поселение скандинавы называли Holmgardr, позднее они перенесли это название на Новгород. Первые новгородские князья охотно нанимали варяжские дружины, существенно усиливая этим свои войска. Начиная с XII в. в источниках фиксируются тюрк. имена, носителями к-рых были, вероятно, люди из княжеского окружения — выходцы из Юж. Руси (Гиппиус А. А., Михеев С. М. Заметки о надписях-граффити новгородского Софийского собора. Ч. 3//ДРВМ. 2011. 2(44). С. 46; Гиппиус А. А. «Ильдятино селище»: Коммент. к новгородской берестяной грамоте 71//Проблемы дипломатики, кодикологии и актовой археографии: Мат-лы XXIV междунар. науч. конф. М., 2012. С. 231–234; Новгородские грамоты на бересте. 2015. Т. 12. С. 99–100). Проживали в Новгородской земле и выходцы из Литовского великого княжества. Никаких данных о дискриминации неславянского населения нет, напротив, в XIV–XV вв. по являются сведения о проникновении представителей карел в новгородскую элиту и о довольно крупном землевладении карел. знати («корельских детей») (Lukin. 2017. Р. 297; Чибисов Б. И. «Дети корельские» в контексте этнической истории Сев.Зап. Приладожья XV в.//ДРВМ. 2017. 2(68). С. 18–25). |
| принявшее мусульманство (этнические А. составляли в нем не больше 25%). Основные соперники Византии, находившиеся с ней в VII-IX вв. в состоянии непрерывной, перманентной войны. Мало по малу образовали три халифата. Багдадский (Абассидов), Египетский (Фатимидский) и Испанский (Омейадов, с центром в Кордове) (см.. маврусии, мавры). Багдадский халифат разделился в Х в. на множество отдельных эмиратов (княжеств). Пользуясь его раздробленностью, василевсы Никифор Фока (963–969 гг.) и Иоанн Цимисхий (969976 гг.) отняли у него часть Сирии и острова Крит и Кипр. Египетский халифат направил свои силы против Сицилии и южной Франции. Испанские А. были заняты внутренними войнами. В XI в. Кордовский халифат разделился на ряд эмиратов, из которых наиболее сильным, просуществовавшим до 1475 г, оказалась Гранада на юге Пиренейского полуострова. Аравия – см.: арабы (1). Арагон – феодальное христианское королевство на юго-востоке Пиренейского полуострова. Вело войны в Италии (см.: Неаполь) и в Сицилии. В 1473 г. вошло в состав Испанского королевства. Арбалет – самострел, метательное оружие в виде мощного лука, укрепленного на деревянном ложе (станке), что позволяло вести более точную стрельбу при дальности до 200 м. А. имел деревянное ложе с рукояткой, позднее с прикладом, позволявшим упирать его в плечо. В ложе имелся продольный желоб, куда клали короткую тяжелую стрелу (болт). К противоположной прикладу оконечности ложа прикрепляли лук, сделанный из рога, деревянных пластин, стянутых жилами, либо из стали. У наиболее простого А. тетиву натягивали с помощью приставного железного рычага, называвшегося «козья нога». У более мощного А. тетиву натягивали зубчатым механизмом с воротом – блочным устройством с двумя рукоятками. Первые А. в европейских войсках появились в IX в., а получили широкое распространение с XII в. Учитывая особую точность стрельбы, ими пытались поразить прежде всего голову противника. См.: тзангра. Арвейлер (Ahrweiler) Элен – ведущий французский византинист третье четверти ХХ в., специалист в области социально-экономической и административной истории Византии VII-XI вв., особенно морского дела. |
| Вот такое измененное временем полюдье и было включено в систему княжеского финансирования церкви, что произошло, как мы уже отмечали, не ранее начала XII в. Таким образом, древнерусское полюдье находилось (не в статике, а в динамике, изменяясь на протяжении веков своего существования. Возникло оно с появлением постоянной должности князя, т. е. в эпоху подъема родоплеменного строя. Первоначально полюдье выполняло Преимущественно религиозную функцию, обусловленную сакральной ролью вождя в восточнославянском обществе. Мало-помалу оно приобретало значение специальной платы князю за труд по управлению обществом, обеспечению внутреннего и внешнего мира. Постепенно в нем появились и крепли экономические, социальные и политические функции. Но все эти новые тенденции длительное время развивались под языческой религиозной оболочкой, принимая часто ритуально-обрядовую форму. В таком состоянии мы и застаем восточнославянское полюдье X в. И только позднее, где-то на рубеже XI-XII вв. «полюдный» сбор освобождается от языческого религиозного покрова, становясь неким подобием налога. И тем не менее какие-то элементы старого в нем. вероятно, продолжали жить. Важно подчеркнуть, что во все времена основой полюдья являлись дары, или добровольные приношения. Полюдье возникло и развивалось вне рентных отношений, не имея никакой связи с феодальной эксплуатацией производителей. Заключение Произведенный в нашей книге анализ сведений, относящихся к истории рабства и данничества у восточных славян VI-X вв., побуждает высказать ряд общих соображений, касающихся функциональных особенностей названных институтов. Важно при этом определить принцип подхода к осмыслению соответствующих исторических материалов. И здесь существенную услугу оказывает нам известный этнолог Люсьен Леви-Брюль, который замечал, что «знание пралогического и мистического мышления», свойственного древнейшим людям, может «служить не только изучению низших обществ. Высшие типы мышления происходят от низшего типа. Они должны еще воспроизводить в более или менее уловимой форме часть черт низшего мышления. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ИЗАРН [лат. Isarnus, Ysarnus; франц. Ysarn] (ок. 975/80-24.09. 1047), св. (пам. зап. 26 сент.), аббат монастыря Сен-Виктор в Марселе (Франция), деятель монашеской реформы и движения «Божий мир» . Основным источником сведений об И. является Житие, составленное, вероятно, в 3-й четв. XI в. по инициативе бывш. ученика святого, Арльского архиеп. Рамбауда из Рейана (1030-1069). Источником для него послужили рассказы монахов аббатства Сен-Виктор. Ранняя датировка Жития подтверждается отсутствием в нем описания посмертных чудес. Наиболее древняя и единственная сохранившаяся рукопись относится к кон. XI-XII вв. (Paris. lat. 5672). Из б-ки мон-ря Сен-Виктор в Марселе, где она упоминается в описи кон. XII в., рукопись попала в б-ку Римского папы Урбана V (1362-1370), в прошлом аббата Сен-Викторской обители, и впосл.- в Национальную б-ку Франции в Париже. Однако первые публикаторы Жития упоминают еще 1 список из б-ки мон-ря Сен-Виктор в Марселе, не сохранившийся до наст. времени. Ж. Мабильон изучал, но не использовал данный текст, позднее он был опубликован болландистами . Житие составлено по принципу, получившему в историографии образное название «метода снежного кома» ( Sigal. 1988. P. 176): агиограф писал черновой набросок и зачитывал его перед общиной. Знавшие о святом монахи сообщали дополнительные сведения для окончательного варианта. Составитель Жития И. стремился точно воспроизвести рассказы братии, сохранить детали и личную оценку рассказчиков, с этой целью иногда оставлял повествование от лица очевидца. Среди информаторов агиографа (нек-рые названы по имени) выделялся мон. Райнальд. Его рассказ стал важнейшим источником сведений о конфликте между аббатством и светской знатью. Неоднородная структура произведения позволила исследователям выделить позиции 2 поколений - бесхитростных, искренних «отцов» (старшие монахи-рассказчики) и рационально-отстраненных «детей», уже не заставших «тяжелые времена» (агиограф). Эпоха «отцов» совпадает со временем распространения в Провансе идей «Божиего мира», во взглядах старшего поколения заметно активное неприятие рыцарства. Житие отмечено сильным влиянием клюнийской агиографии и особого идеала святости. Как и во мн. агиографических произведениях реформированного монашества, самосознание и коллективная память мон-ря конституируются вокруг фигуры «современного святого», «святого нового типа», в Житии к-рого описываются творимые им чудеса и гораздо чаще - добрые дела и защита слабых от произвола власть имущих. И. вступает в переговоры с разбойничающими владельцами замков, возвращает украденное, отпевает убитых, оберегает крестьян «как зеницу ока». Некоторых оппонентов И. из числа знатных мирян можно идентифицировать с персонажами, известными по документальным источникам. |
| Древнеангл. имя Освальд буквально означает «предводитель богов» и могло быть одним из эпитетов Одина. На нем. землях не позднее XIV в. (по мнению нек-рых исследователей - уже в кон. XII в.) О. становится персонажем эпической поэзии. В одном из фрагментов поэмы на средненем. языке (в ркп. XIV в.) описана битва христианина О. (названного королем Норвегии) против язычника Пенды ( Curshmann M. «St. Oswald von Norwegen»: Ein Fragment eines Legendenepos//Zschr. f. deutsches Altertum u. deutsche Literatur. 1973. Bd. 102. N 2. S. 101-114). Особо популярными стали сочинения, в которых история О. была соединена с распространенным фольклорным мотивом «добывания невесты». Известны 2 стихотворные и 4 прозаические версии этой легенды на средненем. языке (в рукописях XV-XVI вв.). Среди общих мотивов в них - говорящий ворон, служащий посланцем О. к его возлюбленной, и сохранение О. целомудрия в браке. Влияние этих эпических текстов заметно и в рассказах об О. в позднесредневек. нем. агиографических сборниках. В 1-й пол. XVI в. на основе средненем. легенд была создана исл. «Сага об Освальде» ( Kalinke. 2005; Black R. C. Ósvalds saga, its Sources and the Transmission of Oswald " s Bridal Quest in Northern Europe//Studi medievali. Ser. 3. Spoleto, 2015. Vol. 56. N 1. P. 127-148). В позднее средневековье О. почитался как покровитель жнецов ( Goller K.-H., Ritzke-Rutherford J. St. Oswald in Regensburg: A Reconsideration//Bavarica Anglica. Fr./M., 1979. Vol. 1: A Cross-Cultural Miscellany Presented to T. Fletcher. P. 98-118), помощник в борьбе с эпидемиями (иногда его включали в число «четырнадцати святых помощников»). Известны 2 версии оффиция О. Ранняя написана в мон-ре св. Виннока в Берге, вероятно мон. Дрогоном (между 1052 и 1059), и получила распространение в континентальной Европе. Поздняя версия представлена в бревиарии (XIII в.) из англ. мон-ря Колдингем, дочерней обители Дарема. В этой версии содержится намек на предание о том, что О. подарил драгоценное блюдо со своего стола Христу, явившемуся ему под видом нищего. Эта легенда фигурирует и в средненем. поэме об О. Сохранившиеся в большом числе списков чтения утрени об О. практически полностью состоят из отрывков или пересказа текста Беды Достопочтенного. Наиболее ранний известный список проприя мессы в день памяти О. сохранился в Миссале Роберта Жюмьежского (1-я пол. XI в., Англия). Посвященные О. секвенции известны с XII в. ( Folz. 1980. P. 58, 71-74). Память О. с зарождения культа почти неизменно отмечалась 5 авг.; эта дата сохранилась и в современных календарях Римско-католической Церкви и англиканских церквей. В средние века в Глостере и Ившеме отмечалась также память перенесения мощей О. (8 окт.). |
| последнем римском императоре и история об антихристе), относятся 2 группы манускриптов, причем каждая из этих групп восходит к первоначальному тексту без посредства другой. Первая группа отличается меньшей вариативностью и пропуском пророчества Давида; во 2-й группе имеются интерполяции, источником к-рых была одна из версий «Видений Даниила» - апокалиптических сочинений, приписывавшихся прор. Даниилу (подробнее о сохранившихся версиях «Видений» см.: Alexander. 1985. Р. 61-122). При этом оригинал 2-й группы восходит к первоначальному тексту через посредство списка, с к-рого были выполнены перевод М. П. О. на лат. язык, а также 1-й слав. перевод, осуществленный на Балканах и появившийся на Руси не позднее нач. XII в. (изд. 1-го слав. перевода: Истрин. 1897. С. 84-101). Вторая греч. редакция М. П. О. образовалась непосредственно из 1-й (издание обеих редакций: Там же. С. 5-50), причем в основу 2-й редакции лег более поздний список 2-й группы 1-й редакции, чем оригинал 1-го славянского и лат. переводов. Характерные черты 2-й греч. редакции: пропуски в исторической части, к-рая в большей степени согласована со Свящ. Писанием, и одно существенное добавление - повествование об императоре-победителе. В основе 3-й греч. редакции, созданной между X и XIII вв. (изд.: Там же. С. 51-66), лежал список 2-й группы 1-й редакции, к-рый соответствует оригиналу латинского и 1-го слав. переводов. Особенности 3-й редакции - краткая передача текста и наличие вставок, восходящих к «Видениям Даниила». Для 4-й редакции (изд.: Там же. С. 67-74) характерны отсутствие исторической части и особый вариант повествования о пришествии антихриста (по мнению Истрина, данная редакция могла появиться в эпоху крестовых походов ). Не позднее XI в. лат. перевод был подвергнут обработке, в результате была создана краткая лат. редакция (изд.: Там же. С. 75-83). В XIII-XIV вв. в Болгарии со списка 1-й группы 1-й редакции был выполнен 2-й слав. перевод М. П. О. (изд.: Там же. С. 102-114). Издание 4 греч. редакций было заново осуществлено вместо тех, которые были опубликованы Истриным, лишь во 2-й пол. |
| 529 . Композиции мозаичных рисунков обоих памятников, видимо, не случайно столь близки (многократно повторяющийся рисунок квадрата, вписанного в ромб; квадрат и вписанный в него круг, которые образованы широко сплетенными лентами) 530 . Таким образом, отнесение храма и его мозаики к X в., или даже позже, на основании случайных признаков – находок нескольких фрагментов поздневизантийской керамики под мозаичным полом храма и в кладке безусловно позднего синтрона, а также монеты с монограммой «ро» едва ли не конца XI–XIII вв. в кладке одной из внутренних, явно позже и наспех сооруженных стен, весьма сомнительно 531 . Скорее, в это позднее время большой храм, уже известный составителю мартирия папы Мартина, дописывавшего концовку Жития вскоре после смерти мученика в 655 г., давно существовал, более того, существовал в перестроенном виде, на что указывают заклады боковых дверей, снос колонн в заплечьях внутренних углов храма, устройство напольной мозаики и переделка первоначальной крестовидной формы, присущей аналогичным византийским мартириям, построенным не позже VI–VII в., в храм обычного культа, с обособленным алтарем в восточной части здания. Тогда не надо будет обвинять Κ. К. Косцюшко-Валюжинича и его рабочих в небрежности, едва ли не винить их за то, что они нашли «подозрительный» заклад с монетами никак не ранее эпохи Юстиниана I или, того лучше, изобретать умозрительную, надуманную, по сути сказочную версию о том, что «в позднее время в постройке храма мог быть сделан, как бы в воспоминание о прежнем храме, заклад из тех именно монет, которые по времени соответствовали первому, уже не существующему храму». Рис. 248. Мозаичный пол храма Богоматери Влахернской. Чертеж М. И. Скубетова Поздней постройке мартирия Богоматери не соответствует также устройство типового, с боковыми нишами-лежанками вырубного склепа под ним, поскольку такие сооружения, как и мозаики, уже не создавались в X–XII вв. Между тем, упомянутая выше усыпальница 1406, обнаруженная в 1902 г., была сооружена, очевидно, после возведения крестовидного храма под его правой (южной) ветвью в строгом соответствии со стенами церкви, причем над двухступенчатым входом в нее в свою очередь, а значит, еще позже, было возведено боковое помещение с купелью. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла МАКСИМИЛИАН [Лат. Maximilianus] († 255), мч. Тевестский (пам. зап. 12 марта). Сведения о М. содержатся в Актах (BHL, N 5813; CPL, N 2052), 1-я часть к-рых представляет собой судебный протокол допроса, 2-я повествует о казни и погребении мученика. По мнению исследователей, первоначальный вариант текста появился вскоре после описываемых событий и затем подвергался редакторской переработке ( Delehaye. Passions. P. 80; Пантелеев. 2013. С. 255); окончательная версия Актов сложилась не позднее IV в. ( Lazzati. 1956. P. 138). Однако Д. Вудс считает, что Акты М. возникли на основе Мученичества Теагена (BHG, N 2416; BHL, N 8106-8107) между 384 (время создания Мученичества) и 439 гг. (захват Карфагена вандалами; Woods D. The Origin of the Cult of St. Theagenes of Parium//GOTR. 1999. Vol. 44. P. 371-417). Впервые текст был опубликован Дж. Феллом в 1680 г. по рукописи XI-XII вв. (Bodl. Fell. 3. Fol. 29v - 30r; в 1985 передана в б-ку Солсберийского собора (Salisbury Cathedral. 223)). Первое критическое издание текста было выполнено в 1987 г. по 4 рукописям XI-XIII вв. ( Bastiaensen. 1987. P. 233-245). Согласно источнику, во время консульства Туска и Анолина (под к-рым следует понимать Гая Анния Ануллина, занимавшего должность консула вместе с Нуммием Туском в 295 г.) 12 марта в г. Тевеста (ныне Тебесса, Алжир) новобранец М. был приведен на суд вместе со своим отцом Флавием Виктором, сборщиком военного налога. На заседании в присутствии адвоката Помпеяна юноша отказывался принести военную присягу, ссылаясь на то, что он христианин. Но проконсул Дион приказал измерить рост М. и приготовить свинцовую пластинку (signaculum), на к-рой указывалось имя новобранца. М. продолжал утверждать, что, будучи воином Христовым, он не может служить в армии императора, хотя Дион уверял, что в ней есть единоверцы М. Также Дион обратился к отцу молодого человека, чтобы тот посоветовал ему переменить решение. На это Виктор сказал, что М. сам знает, что для него лучше. Ни уговоры, ни угрозы проконсула не сломили твердость М. Дион приказал стереть имя М. с пластинки и отрубить ему голову, чтобы показать другим, какое наказание ожидает тех, кто не выполняют имп. приказы. Следуя к месту казни, М. обратился к верующим, призывая их поспешить на встречу с Богом. Затем он попросил отца отдать свою новую одежду палачу и предсказал Флавию Виктору скорую мученическую кончину. Некая знатная женщина, по имени Помпеяна перенесла останки М. в Карфаген и похоронила рядом с могилой сщмч. Киприана Карфагенского, где через 13 дней была и сама похоронена. |
|
|
