| в воскресение мертвых (12:3) и в священные книги (9:2), т. е Библию 109 , то это возражение не имеет для православного богослова серьезного значения. Все эти верования имеют себе ранний, а не поздний генезис, как уже доказывалось в обозрении книги Иова. 110 Отвергая подлинность книги Даниила. критики «единогласно» относят происхождение ее к эпохе Антиоха Епифана (167 164 гг. до P. X.). Какие же для этого основания ? Единственное: «ясное " · пророчество о нем и его гонении на Иудеев в 8:22–25, 11:31. Но ведь указанные пророчества далеко не единственны и не «центральны» в книге Даниила, чтобы ими обусловливать цель и время происхождения книги. С равным правом можно определить время происхождения книги по 9:25–27, т. е. по окончательному разрушению храма и Иерусалима. А когда оно было? При Помпее. Веспасиане, Тите, а может быть и позднее? Отчего же не отнести к 70 году по P. X. происхождение книги, хотя бы «цитованной» Иисусом Христом ( Мф.24:15–16 )? Ведь для критиков эта цитата «неавторитетна». Пожалуй с таким же правом можно считать современным происхождению книги пророчество о «камне, разрушившем тело», виденное Навуходоносором (2:41–45), и, если угодно, то и «суд над зверями» с огненною рекою (7:9–14), воскресение мертвых (12:1–3)... Когда все это было и на какую «эпоху» может указывать? Не лучше ли отказаться от руководства подобными смутными указаниями. Если при Антиохе Епифане написана эта книга, то почему мнимый современник ее происхождения, писатель Маккав. книги, сочел ее пророчеством об этом времени ( 1Мак.2:49–62, 1:31–54 = Дан.9:27, 11:31–32 )? Почему, с другой стороны, писатель книги Даниила умолчал о своих славных современниках Маккавеях и их борьбе с Аатиохом? Почему он так «благосклонно» относится к языческим правителям Навуходоносору, Валтасару, Киру и др. и упоминает об их указах также «весьма благосклонных» к Иудеям?.. Почему не видно у него «естественной» озлобленности к язычеству, возбужденной Антиоховым гонением? – Какая-то, напротив, неестественность и даже несообразность получается. |
| Чешская версия романа об Аполлонии была почти без изменений переведена в XVI в. на польский язык, а в середине XVII в. – с польского на русский в составе сборника «Римские деяния». Не позднее 70-х гг. XVII в. русский перевод повести был основательно переработан, возникла дидактическая редакция произведения. Целью книжника-моралиста было перевести «Повесть...» в разряд традиционного «душеполезного» чтения. Основные приемы переработки приключенческого романа в дидактический таковы. Во-первых, повесть преподносится здесь не как занимательный приключенческий сюжет, интересный сам по себе, а как свидетельство всесилия и всеведения Бога – того, что ни один грех не остается без наказания, а за благочестие и смирение следует вознаграждение. Во-вторых, автор дидактической редакции использует агиографический метод изображения персонажей, который состоит в идеализации положительных героев с позиций христианской морали, наделения их христианскими добродетелями. Значительно изменен, например, характер Лучницы – супруги Аполлона. Если в первоначальной русской редакции героиня отличается независимостью, самостоятельностью, решительностью, то в дидактической редакции она мягче, добросердечнее, проявляет больше смирения и кротости. Наконец, переработка «Повести...» в дидактическое произведение отразилась на языке и стиле произведения в новой русской редакции «Повесть...» пересказана намеренно архаизированным церковнославянским языком, «украшенным», экспрессивно-эмоциональным стилем, характерным для церковно-учительных жанров. Текст дидактической редакции публикуется по рукописи РГБ, собр. Беляева, 12 (1518), вт. пол. XVII в. Стр. 278. ...Антиох Великий – Антион III Великий в действительности царь не греческий, а сирийский, правивший с 222 по 187 г. до н. э. Сообщаемые в романе факты его жизни преступная связь с дочерью, убийство его молнией – литературный вымысел. Антиох III был убит в Элиманде местными жителями при разграблении его войсками храма бога Бела. Антиохия Великая – Антиохия, древний город на Ближнем Востоке, некогда великолепная столица Сирийского государства. Антиохия была основана не Антиохом III, как сообщает повесть, а его дедом, первым сирийским царем Селевком Никатором (300 г. до н. э.), который и дал ей наименование в память своего отца Антиоха. В 1270 г. город был разрушен мусульманами до основания. На месте Антиохии находится сейчас г. Антакья. |
| (до Флорентийского собора 1438-1439 гг.). По полноте охвата христианских авторов и грандиозности предприятия издание Миня остается непревзойденным и по сей день. Естественно, что столь огромное предприятие потребовало привлечение многих соработников; из наиболее ревностных и трудолюбивых сотрудников Миня следует упомянуть П.Л.П. Геранже, Ж.-Б. Питру и П. Драша (обращенного раввина, ставшего горячим проповедником религии Христовой). Высоко оценивая значение монументального труда аббата Миня, необходимо отметить и некоторые существенные недостатки его. По словам Н.И. Сагарды, " Минь не был ученым издателем и научных целей не преследовал: on не ставил задачей издавать неизданных авторов и не устанавливает критически текста, - он перепечатывает только старинные авторитетные издания, обычно полагая в основу лучшее бенедиктинское издание, более полное и авторитетное сравнительно с другими, и присоединяя, где было нужно, недостающие в нем творения из позднейших изданий. Таким образом, Минь повторил недостатки прежних издании, увеличив только погрешности. Кроме того, и это издание не представляет совершенно полного собрания церковных писателей. " Данные недостатки труда Миня, а также совершенствование методов работы патрологов и филологов, имели следствием тот факт, что, начиная со второй половины XIX в., на Западе появляется ряд патрологических серий, опирающихся на тщательном изучении рукописной традиции и учете всех известных рукописей (т. н. " критические издания " ). Именно на основе детального анализа всех сохранившихся рукописей, позволяющих восстановить изначальный (или близкий к изначальному) тексты произведений древнецерковных писателей, началось издание латинских христианских авторов в Вене с 1866 г., получившее название " Венского корпуса " (Corpus scriptorum ecclesiasticorum latinorum); вышло в свет ок. 70 томов его, охвативших значительную часть латинской церковной письменности (творения блж. Иероиима, блаж. Августина и т. д.). Несколько позднее (с 1897 г.) в Берлине, под руководством известного протестантского богослова и ученого А. |
| Те, кто отрицает достоверность Священного Писания, отстаивают точку зрения, что Лот не мог выбрать место, которое, как они утверждают, тогда было необитаемым. Они спрашивают: почему он не выбрал привлекательную приморскую равнину, или другой район с холмами, покрытыми лесом, или центральную гористую часть Палестины? Священное Писание, говорят они, в данном случае неточно. Но критикующие Библию совершенно не правы, так как археологические раскопки в Кирбет Керак, в Бефсане (позднее переименованном в Скифополь), в Иерихоне, в Телейлат-эль-Гассуле, в Баб-эд-Дра и в других местах доказали, что в 3–2 тыс. до Р.Х. в Иорданской долине и в области Мертвого моря, то есть в «окрестности Иорданской», как называет эту местность Священное Писание, жило много людей. Кроме того, профессор Нельсон Глюк, один из ведущих археологов, занимающихся библейскими вопросами, доказал своими исследованиями, проведенными в 1930–1940 гг., что эта местность была густонаселенной: он лично обнаружил более 70 древних поселений, многие из которых были основаны еще пять тысяч лет назад. 92 Имея в виду свои находки, Глюк сказал следующие характерные слова: «Больше не надо продолжать “глупую болтовню» о якобы “пустой, незаселенной Иорданской равнине! " » – «Таким образом, – пишет археолог Фри, – археологические раскопки доказали, что никто из тех, кто знает вышеизложенные факты, не может считать выдумкой то, что говорит Священное Писание о выборе Лотом окрестностей Иордана». 93 После того как Лот поселился в долине Иордана и поставил шатры в Содоме, произошла, как сообщает Ветхий Завет, война – первая война, описанная боговидцем Моисеем. Четыре царя из Месопотамии объединились, вторглись в долину Иордана и сразились с пятью царями, которые жили рядом с Мертвым морем. В числе этих пяти правителей были цари Содома и Гоморры. Эти пять правителей области Мертвого моря в течение двенадцати лет были данниками царя Ходоллогомора, но на тринадцатый – восстали. И вот Ходоллогомор попросил помощи у трех других царей и пошел наказать восставших. Четыре правителя Месопотамии одержали победу и, после того как разграбили вражеские города, предали их огню. Возвращаясь в свои земли, они захватили с собой богатую добычу и взяли, в качестве пленника, Лота. Но Авраам с 318 рабами, которые родились в его доме, пустился в погоню за четырьмя царями, победил их у города Дан (на севере Палестины, неподалеку от истока Иордана) и освободил своего племянника Лота. Все эти события описываются в 14-й главе богодухновенной книги Бытия. |
| То же самое можно смело сказать о песнях б. Окуджавы. Человек 60–70–хх гг. увидел в них самого себя, свои собственные радости и сомнения, свои проблемы и свою боль. Увидел — и схватился за гитару, и стал повторять эти песни, носить их с собою в сердце. Ибо в них сказано было то, что жило в его сердце, советского студента или инженера, жило, но никак не вырывалось наружу, а, скорее, наоборот, загонялось внутрь и, более того, вытравлялось из сердца как нечто постыдное или, во всяком случае, не отвечающее тем задачам, что ставила перед народом его партия. Верующих было и тогда много, но почти все они не знали и не подозревали даже, что чувство, жившее в их сердцах, было верой в Бога — Того, которого они сами отправили на свалку истории. Не подозревал об этом и Б. Окуджава, хотя в своих стихах и в своих песнях он говорил как раз об этом, а не о каком-то другом чувстве. Обо всем, что живет в глубинах нашего сердца, о том, отчего оно бьётся и болит… к содержанию Сканирование И. Т. при копировании ссылка на этот сайт - обязательна Также можно слушать беседу о. Георгия на радио 16 июня 1997. О Льве Копелеве и Булате Окуджаве Лев Зиновьевич Копелев (9 апреля 1912, Киев — 18 июня 1997, Кёльн) — критик, литературовед (германист), диссидент и правозащитник. Родился в Киеве. В 1926 его семья переехала в Харьков. Обучаясь в Харьковском университете, написал свои первые статьи на русском и украинском языках, некоторые из них были опубликованы в газете «Комсомольская правда». По воззрениям был идеалистом–коммунистом. Впервые был арестован в марте 1929 за сочувствие к бухаринско–троцкистской оппозиции и провёл 10 дней в тюрьме. Позднее работал редактором радионовостей на локомотивном заводе. В 1932, будучи корреспондентом, своими глазами наблюдал работу НКВД по ликвидации кулачества — эти наблюдения легли в основу книги его мемуаров «И сотворил себе кумира». Окончил Московский институт иностранных языков в 1935 (факультет немецкого языка). С 1938 преподавал в Московском институте философии, литературы и истории. |
| Зима 1946/47 г. выдалась суровая и затяжная, однако золотодобыча не прекращалась даже в таких условиях, чего никогда не случалось прежде. Многие виды работ выполнялись вручную. Обеспокоенное крайне низким уровнем производительности труда колымских «кадров» правительство пыталось механизировать добычу золота. 29 октября 1945 г. СНК СССР издал постановление, которое обязывало Даль-строй довести уровень механизации отдельных видов работ до 70–95%. Это постановление предусматривало осуществление поставок Дальстрою в 1946–1947 гг. по импорту из США оборудования, технических материалов и транспорта на сумму 21 млн долл. Однако «холодная война» помешала осуществлению поставок, запланированный импорт был выполнен всего на сумму менее 8 млн долл. 764 При этом по главнейшим видам горного оборудования поставки вообще не производились. Компенсировать отсутствие механизмов не могла даже самая жесточайшая эксплуатация. План добычи золота в 1947 г. Дальстрой выполнил только на 58,8%. О нечеловеческих условиях труда в Дальстрое вспоминали позднее многие из выживших узников ГУЛАГа. Обратимся к другому источнику, написанному более полувека назад. В 1954 г. в ЦК КПСС поступило письмо от заключенной Е.Л. Владимировой (1902 г.р.), члена партии с 1927 г., в прошлом литературного работника газеты «Челябинский рабочий». Цель ее многостраничного послания – информировать высшие партийные органы о бесчеловечных условиях содержания советских заключенных, помочь партии восстановить попранную врагами народа справедливость и социалистическую законность 765 . Владимирова прибыла на Колыму осенью 1938 г. и пробыла там 9,5 лет, из них с 1945 по август 1948 г. – в каторжных лагерях Тенькинского горного управления. Писала она только о том, что видела и пережила сама. Больше всего поражало Е.Л. Владимирову в лагерях Дальстроя полное пренебрежение к людям, к их простейшим человеческим правам, а часто и к жизни. Например, в бухту «Пестрая Дресва», севернее Магадана, завезли несколько тысяч заключенных для ее освоения. Это было переломное, очень опасное время года, когда колымское лето в одночасье сменялось колымской зимой. Люди были в летней одежде, палатки ставили наспех, подгоняемые конвоем. Начавшийся ночью буран сорвал эти ненадежные укрытия, все заключенные были обморожены, искалечены, многие умерли. |
| В 1879 г., когда Леонтьев писал книгу об о. Зедергольме, он часто наезжал в Оптину Пустынь из Кудинова, и, по-видимому, вопреки всем «мирским соблазнам» он все более склоняется к монастырскому патриархату: становится духовным сыном духовного отца Амвросия и ничего без его совета не предпринимает. Но, судя по многим записям, к этому старцу он не был сердечно привязан, как к своему афонскому наставнику отцу Иерониму. Варшавский дневник С конца 70-х гг. главный покровитель Леонтьева в правительственных кругах – это Тертий Иванович Филиппов (1825–1899), товарищ государственного контролера и позднее государственный контролер. В молодости вместе с Аполлоном Григорьевым он был членом т. н. молодой редакции «Москвитянина». Этот сановник-славянофил мечтал о восстановлении Московской Руси, твердил о самобытности, но леонтьевская жестокая критика славян его не отпугивала, он очень ценил его статьи и художественные произведения, всегда готов был ему помочь. В конце 1879 г. Филиппов предложил Леонтьеву место цензора в Москве – с окладом в 3000 рублей. Другое предложение сделал ему князь Н. Голицын, редактор «Варшавского дневника», русской официальной газеты в Царстве Польском. Его условия были более выгодные: 4200 рублей и построчная плата за статьи. Константин Николаевич был «весь в долгах» и согласился стать помощником редактора «Варшавского дневника». Эта газета успеха не имела, и князь Голицын надеялся ее «оживить» с помощью нового сотрудника. Леонтьев поехал в Варшаву, но прожил там недолго – до апреля 1880 г. С 9 января в «Варшавском дневнике» начали появляться передовые статьи Леонтьева, он помещал в этой газете и фельетоны (его варшавская публицистика почти целиком заполняет седьмой том его собрания сочинений). Он взялся за новое дело всерьез и имел какой-то успех – число подписчиков при нем увеличилось. Все его варшавские писания производят жалкое впечатление. Леонтьев не мог быть неискренним, он и теперь писал, что думал, но не всегда то, что чувствовал, а также о многом умалчивал. Отсюда – ощущение связанности, неловкости – что отразилось на его стиле, он как-то растрачивал себя по мелочам и только изредка «бросал» свои жестокие афоризмы в лицо противникам... Или же – «заушал» либеральное общественное мнение, предлагая облегчить наказание растратчице – игуменье Митрофании и советуя высечь Веру Засулич, покушавшуюся на жизнь генерала Трепова 662 . |
| Последующие годы прошли в более-менее безрезультатных переговорах между Портой, представителями держав и румынским правительством во главе с А. Кузой. В ноябре 1862 г. Куза секвестировал доходы монастырей в пользу казны, а 24 декабря 1863 г. правительство Соединенных Княжеств приняло решение о конфискации монастырских имуществ. Естественно, такие действия вызвали энергичный протест со стороны владельцев. Для решения вопроса в 1864 г. в Константинополе была образована комиссия из представителей держав-поручительниц Парижского трактата. На стороне восточных владельцев выступила фактически одна только Россия, которая по-прежнему исходила из принципа поддержки православия на Востоке. Франция открыто встала на защиту князя Кузы, что объясняется ориентацией правительства Соединенных княжеств на Францию. 70 Англия и Австрия старались наладить контакт с восточными владельцами, но главной их целью было нейтрализовать русское влияние на ход дела. Работу комиссии затрудняло то обстоятельство, что представители восточных владельцев не представляли документов на собственность и часто в виде протеста вообще не являлись на заседания; не могли они и преодолеть разногласия между собой (прежде всего это касалось выплаты взноса в константинопольскую патриаршую казну со стороны монастырей, подчиненных вселенскому престолу и имевших метохи в княжествах). В качестве компромиссного варианта еще в 18591860 гг. предлагалась выплата денежной компенсации владельцам; однако и эта мера не была выполнена, так как ни один банк не мог поручиться за уплату бухарестским правительством столь большой суммы (приблизительно 150 миллионов пиастров). Разумеется, Куза сам не располагал такой большой суммой и предполагал взять ее взаймы у тех же константинопольских банкиров Г. Зографоса и Х. Зарифиса. Этим негласным соглашением между Кузой, Патриархом Иоакимом II и неофанариотами объясняют кунктаторскую политику Патриархата и, позднее, падение Кузы. 71 Шаткое положение Кузы в его борьбе с Церковью и внутренней оппозицией побуждало его искать поддержки у держав и Порты. |
| Чтобы не усложнять характеристику религиозно–обществен- ных движений второй половины XVII в., среди которых староверческое было и наиболее массовым, и наиболее общественно–активным, даже наступательным, оставим за скобкой (однако будем с ними считаться) движения духовно–христиан- ского направления, истоки которых были прослежены еще во второй половине XVI в. Они продолжали свой путь в XVII в. и много позднее. Это были последователи «веры Христовой» («христовщины» по церковному их наименованию, в последней трети XVII в. их называли еще и «квакерами») и последователи духовного христианства, которых церковные власти называли «иконоборцами». Аввакум знал и о «квакерах» («квакерской ереси»), и об иконоборцах. В споре Аввакума с Федором 70–х гг. XVII в. неправомерно было бы считать Аввакума подлинным и единственным идеологом староверческого движения. Идеологом движения был и Федор (и, конечно, не он один), разделяя с Аввакумом положение идеолога староверия. Если иметь в виду основное ядро движения, в котором доминирующее положение принадлежало массам патриархального крестьянства, то справедливо считать Аввакума идеологом, наиболее адекватно выразившим его взгляды, представления, интересы, идеалы. Но и Федор не одиночка, и споры его с Аввакумом не словесная дуэль; они — отражение разных направлений и уровней развития староверческого движения. Конечно, и неодинаковы были типы идеологов, отличавшихся кругозором, характером эрудиции, пониманием своих задач, весьма несхожих по их личностному складу и индивидуальным особенностям. Самовластию господствующих верхов как произволу, как «самовластию бещинья» (вспомним «Мерило Праведное»), как господству сильного над слабым, властвующего над подвластным, правящего над бесправным — такому «самовластию» могло быть и было противопоставлено не утверждение самоценности личности, ее священной и неприкосновенной индивидуальности, а отрицание индивидуальности, поскольку индивидуальность отождествлялась с насилием. Это отождествление порождалось социальным неравенством: насилие меньшинства условливалось бессилием большинства. Этому была противопоставлена идея равенства, сквозная в сочинениях Аввакума, но равенства, понимаемого как одинаковость всех людей по их положению перед Богом и по естественной их природе. В этом понимании индивидуальность означала социальную привилегию. Таковую же составляли образование, наука, вся область духовного производства, монополизированная господствующими верхами и служившая им одним из орудий господства. Действительность не давала примеров иного самовластия. И из этого исходил Аввакум, отрицая и проклиная самовластие и его производные в духовной сфере. |
| 5. Единство в сложности или разнообразие в единстве 542 : так Леонтьев определяет каждую эпоху расцвета в исторической форме, организованной деспотической идеей. Напомним, что ту же формулу мы находим в романе «В своем краю», где красноречивый Милькеев говорит: красота – это «единство в разнообразии» 543 . А для самого Леонтьева обе эти реальности – исторического расцвета и земной красоты – совпадали, но в очерке «Византизм и славянство» он предпочел воздержаться от эстетических суждений; свою эстетику он прикрывает здесь объективной научностью. Он слишком хорошо знал: эстета в 70-х гг. читать не будут; так, может быть, прислушаются к речам натуралиста! Но, как я уже говорил, отклика не было, а ему так хотелось борьбы во имя красоты, которую он теперь отождествляет с эпохой расцвета и которая была для него синонимом живой жизни; и по его убеждению, этой живой жизни теперь угрожает неминуемая гибель. 6. Революции своевременные и несвоевременные. По учению Леонтьева, единство (в разнообразии или в сложности) создается сильной государственной властью. Но, утверждает он, необходима и некоторая оппозиция этому единству. «Церковник» Леонтьев говорит, что великие ереси придавали «столько жизни и движения византийскому миру» 544 , а после их уничтожения в Византии начинается эпоха упадка, в IX и X вв. (При этом он забывает, что и позднее там были религиозные движения и волнения – исихастов, а также православных, не признавших Флорентийской унии 545 .) Монархист Леонтьев одобряет протестантскую революцию (при Кромвеле), которая создала величие Англии, укрепила ее аристократическую конституцию. Он сочувствует тем пуританам, которые отказывались подчиняться англиканской церкви «не из прогрессивного равнодушия, а из набожности» 546 . Пуритане Англии не ослабили и внесли разнообразие в ее жизнь – в эпоху расцвета; и они же населили Новую Англию в Америке. Леонтьев, сторонник византийско-русского самодержавия, одобряет прежние русские бунты – разинский и пугачевский: они укрепляли царскую власть в период ее усиления! Он говорит, что никакая пугачевщина не может «повредить России так, как могла бы ей повредить очень мирная, очень законная демократическая конституция» 547 . По его мнению, был необходим и раскол, который произошел внутри нашего византийского православия и внес в него разнообразие. Как мы знаем, он вообще сочувствовал русским сектантам и находил среди них яркие личности вроде изувера Куртина или суевера Кувайцева. |
|
|
