| Ультрамонтанские богословы не согласны между собой в этом и разделяются на разные мнения. Словом: это различие представляет смутно то, что всем верующим должно быть известно самым ясным и определённым образом 108 . При таком разнообразии мнений, выражение: решение от кафедры принадлежит к совершенно тёмным и необъяснимым предметам латинской догматики. Если папа должен быть непогрешим, говорят многие римские богословы, то он должен понимать то, о чём должен судить безошибочно. Поэтому, условием его непогрешимости должно быть постановлено то, чтобы он прежде тщательно разведал и изучил дело, и посоветовался о нём с епископами и богословами. С такой непогрешимостью, возражают другие, особенно иезуиты, была бы плохая служба для церкви. Многие папы достигают высшего сана как юристы, как административные сановники, или как сыновья именитых фамилий, и в столь преклонных летах не могут, хотя бы и захотели, изучить богословских наук, даже не умеют, по большей части, взяться за это. Духовный дар непогрешимости должен иметь свойство мгновенно просвещать и предохранять от всякого заблуждения даже невежественного папу. Если папа изъясняет учение, решает догматические или нравственные вопросы, то его приговор не прикосновенен, долго ли он об этом размышлял, или же внезапно его изрёк, многих ли он об этом спросил, или немногих, или даже никого. Только во внутренней храмине его духа находится седалище его непогрешимости. К чему спрашивать других, подверженных заблуждению, когда сам ему не подвержен? К чему привлекать ещё жалкие огоньки лампадок, когда сам вполне обладает светом, исходящим из духовного солнца 109 ? Кардинал Ла-Люцерн замечает: «мы спрашиваем ультрамонтанов: советники, которыми папа имеет пользоваться для решений от кафедры, должны ли быть определённые сановники или же ему предоставлена свобода в выборе этих советников? В первом случае ультрамонтаны должны нам сказать: что это за лица, которые сообщают папе преимущество непогрешимости? Пусть они нам объяснят, какими свойствами они должны обладать: пусть приведут нам законы, которые дают им это полномочие; пусть назовут нам учёных, которые сообщают им оное. |
| 831 Об этом подлоге см. исследование Орлова М. свящ. Liber Pontificalis, как источник для истории римского папства и полемики против него. Спб. 1899 г. 832 Подлинный, первоначальный сборник – «Hispana» или «Collectio Hispana», составленный в Испании в VII в. (между 663 и 636 г.) не Исидором севильским , а его современником, содержал каноны 45 соборов и 102 подлинные декретальные послания римских епископов. Этот сборник положен в основу и фальсификатором IX в., внесшим в него подложные документы и приписавшим свой, будто бы испанский сборник, «св. Исидору епископу», которого молва считала составителем первоначальной «Hispana». «Hispana» в свою очередь составлен по образцу канонического сборника римского монаха Дионисия малого (VI в.), заключавшего подлинные законодательные документы. См. примеч. переводчика к ст. Овербека. Бесспорн. преимущества и пр. Хр. Чт. 1882 г. II 387, а также у проф. Беляева, Папская непогрешимость. 83 стр., у проф. Остроумова. Оч. прав церк. права. § 39, стр. 358–377, и Павловского Л. А. Лжеисидоровские декреталии и их значение в истории развития папской системы (Хр. Чт. 1862 г. I т.) 834 Но и это не обошлось без грубого и невероятного подлога, каковым был сборник вымышленных или искаженных свидетельств восточных соборов и отцев: Златоуста, Кирилла иерус., Кирилла алекс. и какого-то еще Максима в пользу папского главенства. Сборник этот передан был Фоме папою Урбаномъ ІV, не подозревавшим обмана, как важная ученая находка. Об этом и других подлогах см. у прот. Лебедева. О главенстве папы. 193–203 стр. Беляева Н. Я. проф. Догмат папской непогрешимости. I в. 62–91. 171–201 стр. 835 Литература. – Беляева Н. Я проф. Догмат папской непогрешимости. Вып. I Папский догмат в процессе образования и развития до XIV в. Каз. 1882 г. Его же. Теория папской непогрешимости в сопоставлении с фактами истории (речь) Каз. 1882 г. Ястребова Μ. Ф. Католический догмат о непогрешимости папы. (Тр. Киев. Ак. 1881 г. 11). – Чельдона проф. Бостон. унив. Папская непогрешимость в свете истории. |
| Итак, если вы провозглашаете непогрешимость действительного папы, то вы должны или доказать невозможное, т. е., что папы никогда не противоречили один другому, или, иначе, заявить, что по откровению Св. Духа, вам бывшему, непогрешимость папства имеет свое начало только с 1870 г. Осмелитесь ли вы сделать это... когда история с ясностью солнечного света подтверждает, что папы заблуждались в своем учении?” Отцы собора однако же «осмелились» провозгласить папу непогрешимым, а ультрамонтанское богословие, не отрицая случаев, когда папы погрешали в вере и противоречили один другому, находят возможным примирить такие случаи с папскою непогрешимостью, усвояя их папе, как частному богослову. Как частный учитель, как частное лицо, как частный богослов, говорят, папа может ошибаться и ошибается, но он непогрешим, когда говорит как вселенский учитель церкви, как глава церкви и наместник Христов – ex cathedra. Эта формула, сделавшаяся господствующею с XVІ в. в ультрамонтанском богословии и принятая ватиканским собором, содержит готовый ответ на вопросы о случаях, когда папы погрешали в вере: надлежит лишь отнести погрешительные мнения и суждения пап к разряду частных, не кафедральных, и непогрешимый авторитет римских епископов останется неприкосновенным. Но такое различие между кафедральными и некафедральными определениями и мнениями одного и того же лица странно само по себе. Даже возможна ли такая двойственность в убеждениях и воззрениях человека, имеющего здравый ум, – и притом по отношению к христианской истине? Определения об этой истине должны быть всегда одинаковы, должны совпадать с самою истиною. Тут не может быть допущено никакой зависимости от условий времени, места и т. п. Пастырям церкви заповедуется право править слово истины и проповедовать здравые словеса благовременно и безвременно. Далее, необходимо для верующих, обязанных внимать голосу папы, знать, когда папа говорит ex cathedra и когда произносит частное суждение? По этому вопросу было много споров и предлагаемо решений, но вопрос остается и доселе открытым 847 ). |
| Собор начался с обсуждения шести схем (о вере, две схемы о епископах, о духовенстве, о катехизисе, о церкви). Однако схемы были плохо подготовлены и разработаны. 24 апреля 1870 года собор принял первую догматическую конституцию (Dei Filius) о католической вере. В ней в противовес «заблуждениям эпохи» было сформулировано в духе Тридентского собора аутентичное учение о вере, Боге, о божественном откровении. Одновременно подверглись осуждению атеизм, материализм, пантеизм, рационализм, онтологизм и впервые - традиционализм. На соборе при обсуждении схемы о церкви произошел раскол. В начале января 1870 года по инициативе английского архиепископа Мэннинга на одном из ночных заседаний 400 епископов внесли предложение включить в схему тезис о непогрешимости папы и обсудить его вне очереди. Вокруг этого вопроса развернулась острая дискуссия. Большинство оппозиционно настроенных епископов и здесь посчитало несвоевременным из тактических соображений объявить догмат, но некоторые из них действительно не верили в личную непогрешимость папы. От принятия догмата о непогрешимости папы устранились в первую очередь епископы Германии и Центральной Европы. (Из присутствовавших на соборе 20 немецких епископов - 15, а из венгерского епископского корпуса все за исключением двух были против догмата.) Во главе оппозиции стояли архиепископ Венский Раушер, архиепископ Пражский Шварценберг и архиепископ Эстергомский Шимор, однако фактическими вдохновителями были епископ Орлеанский и архиепископ Калочайский Лайош Хайнальд, а также епископ Диаковарский Штроссмайер. Тактика оппозиции заключалась в том, чтобы снять с повестки дня обсуждение вопроса о догмате. Однако 6 марта 1870 года Пий IX представил догмат на обсуждение. Публичная дискуссия началась 29 апреля 1870 года. Тогда оппозиция выразила свое отрицательное отношение как в письменном виде, так и устно. Епископ Роттенбургский Хефеле изложил церковно-исторические, архиепископ Венский Раушер - теологические и архиепископ Майнцский Кеттелер - практические соображения и опасения. Папа, игнорируя мнение меньшинства, несмотря на протест более 100 епископов, 13 января 1870 года своей властью прекратил дискуссию. Во время голосования, проходившего на первом закрытом заседании, за догмат проголосовало 451, против - 88, положительно, но с оговорками - 62. Большинство не пошло на компромисс с точкой зрения меньшинства. Хефеле предложил и на открытом заседании продемонстрировать особое мнение и проголосовать против. Во избежание скандала и в надежде, что таким образом решение не станет вселенским, перед последним голосованием активная оппозиция (57 епископов, главным образом из Германии и Австро-Венгрии) покинула Рим. 18 июля 1870 года на открытом голосовании 533 голосами против двух собор принял догмат о непогрешимости папы. Пий сразу же утвердил решение и торжественно огласил его в конституции «Pastor aeternus». |
| Учение о личной папской непогрешимости стоит в явном противоречии с теми историческими фактами, что на престоле римской церкви бывали папы еретики, подвергавшиеся нравственным и догматическим заблуждениям и отступлениям от вселенской церкви. За свои заблуждения и отступления эти папы подвергались соборным осуждениям: так, например, папа Каллист был осуждаем и обличаем в гностицизме; папа Гонорий был анафематствован на шестом и седьмом вселенских соборах за монофелитскую ересь; папа Вигилий был отлучен от общения с церковью на пятом вселенском соборе за то, что одобрил сочинения несториан (так называемые «три главы» – сочинения Феодора Мопсуетского, Феодорита и Ивы) 72 . Эти факты соборных осуждений пап доказывают, с одной стороны, что папы и в качестве вселенских учителей ex cathedra подвержены общему уделу – заблуждениям, как и все прочие люди; а с другой стороны, доказывают то, что папы в своей власти должны быть зависимы от церкви, которая имеет право судить их даже отлучать из своей среды, и которая, следовательно, отнюдь в древности не признавала их непогрешимости. Замечание. Очевидная нелепость и ложность новоизмышленного римского учения о непогрешимости папы сознается многими из среды самих римских католиков. В недавнее время, как выражение протеста против этого учения, на западе явилось движение так называемых старокатоликов и отделение их от папистов. VI. Отступление римской церкви от православной в учении о таинствах 1. Отступление римской церкви от православной в учении о таинствах вообще В учении о таинствах вообще можно указать, как на характерную особенность латинства, – на его теорию относительно условий благодатной действенности таинств. Теория эта не согласна с православным учением и составляет отступление от него. По православному учению, условиями для совершения и действенности таинств признаются присутствие двух сторон таинств – объективной и субъективной. Первая сторона (объективная) состоит в правильном совершении таинства законно поставленным иерархическим лицом, по богопреданному чину, согласно божественному установлению; субъективная же сторона таинств заключается во внутреннем настроении и расположении христианина, принимающего таинства. |
| Одним словом, для Европы нет ничего труднее, как разрешение этого вопроса в будущем, хотя 99100 европейцев в данную минуту, может быть, и не думают даже об этом» 448 . Все малые и великие тайны европейского духа вместились и слились в одном огромном и неизменном догмате, догмате о непогрешимости человека. Тем самым разрешились главные устремления европейского гуманизма в самых различных его проявлениях – от светского до религиозного. Человек провозглашен человекобогом. По сути, в догмате о непогрешимости человека открылась главная тайна европейского человека. Европейский человек ясно и искренне исповедал пред земным и небесным мирами то, что хотел сказать, то, к чему стремился. Догматом о непогрешимости человека он решительно и окончательно изгнал из Европы Богочеловека и воцарил человекобога, а тем самым навсегда предопределил будущее Европы: она неминуемо должна продвигаться по путям непогрешимости человека – европейского человекобога. Достоевский с болью и отчаянием ощущает все это, и в 1876 году так пишет: «Римское католичество давно уже считает себя выше всего человечества. До сих пор оно блудодействовало лишь с сильными земли и надеялось на них до последнего срока. Но срок этот пришел теперь, кажется, окончательно, и римское католичество, несомненно, бросит властителей земных, которые, впрочем, сами ему изменили и давно уже в Европе затеяли на него всеобщую травлю, а теперь, в наши дни, уже окончательно организовавшуюся. Что ж, римское католичество и такие повороты проделывало: раз, когда надо было, оно, не задумавшись, продало Христа за земное владение. Провозгласив как догмат, «что христианство на земле удержаться не может без земного владения Папы», оно тем самым провозгласило Христа нового, на прежнего не похожего, прельстившегося на третье диаволово искушение, на царства земные: «все сие отдам Тебе, поклонися мне»! О, я слышал горячие возражения на эту мысль; мне возражали, что вера и образ Христов и поныне продолжают еще жить в сердцах множества католиков во всей прежней истине и во всей чистоте. |
| (Из гл. II). Тема главы: тварь тем большею обладает непогрешимостью, чем более отражает Божеств. авторитет. Чл. I. Авторитет обозначает 1) законную власть и 2) заявление, покоряющее наш ум. В первом случае он действует сперва на волю, а во втором сперва на разум. Но и в покорности воли участвует разум, и в покорности разума участвует воля. Ибо в первом случае разум признает законность требований власти, а во втором – воля увлекается силою истины, или убеждением разума. А законная власть и убеждения разума – называется авторитетом; ибо это одно и то же. А так как авторитет заключается в непогрешимости, то тварь чем больше отражает в себе божеств. авторитет, тем она непогрешимее (в этом заключается начало безусловного послушания папе). (Гл. III Ступени непогрешимости частной и служебной). Авторитет твари заключается в ее непогрешимости, т.е. в ее покорности Богу. Тварь может быть покорна Богу, или повинуясь сама, или, из повиновения Богу, повелевая другими тварями (?!). Первый вид повиновения представляет из себя вид частного авторитета; а второй – вид служебного или общественного. Тот и другой авторитет имеют ступени: а) Частный; чем более человек покорен Богу, тем ближе он к совершенству, тем полнее он олицетворяет в себе божественные законы, тем он непогрешимее. А чем непогрешимее, тем сильнее он влияет на других, как авторитет в полном смысле этого слова, т.е. как законная власть. След. для тварного существа сообразоваться с божественными законами, значит быть непогрешимым и в той же степени пользоваться частным авторитетом. б) Официальный; – официальный авторитет дает повеление только в той мере, в какой сам повинуется. Всякий авторитет есть законная власть. В законе все существо власти или авторитет, почему закон выше лица, облеченного властью. Всякое повеление, противное закону, не есть повеление в точном смысле, но акт частного лица (начало, оправдывающее теорию непогрешимости от ошибочных и греховных распоряжений пап). В лице же, облеченном властью, следует различать его личность официальную и частную (это опять для различения в папе – первосвященника, говорящего ко всей Церкви и лица частного, говорящего от себя). |
| 3 . Европейский гуманизм во всех формах: от самой примитивной до самой сложной и тонкой, от фетишистского до папистского, – основан на вере в человека в его психофизической данности и историчности. Существо любой формулы гуманизма есть человек как высшая ценность и высший критерий: «Человек есть мера всех вещей и существ», – а потому все формы гуманизма, по существу, имеют языческое происхождение. Все формы европейского гуманизма, появившиеся и до, и во время эпохи Возрождения, и после нее, все протестантские, философские, религиозные, социальные, научные, культурные, политические формы гуманизма постоянно, вольно или невольно, стремятся к одному: верой в человека заменить веру в Богочеловека, евангелием по человеку заменить Евангелие Богочеловека, человеческой философией и культурой заменить Богочеловеческую, – одним словом, жизнью по человеку заменить жизнь по Богочеловеку. Все это длилось веками, пока в 1870 году на 1 Ватиканском соборе не воплотилось (не соединилось) в догмате о непогрешимости папы: этот догмат стал одним из главных догматов папизма. Поэтому на 2 Ватиканском соборе в наши дни так упорно и искусно защищалась неприкосновенность этого догмата, ставшего эпохальным событием для Европы, особенно ее апокалипсиса, в который она уже вступила. Этим догматом европейский гуманизм пришел к своему идеалу и идолу – человек провозглашен верховным божеством, европейский гуманистический пантеон получил своего Зевса. Искренность – это язык истины; догмат о непогрешимости папы-человека есть не что иное, как возрождение язычества, языческой аксиологии и критериев истины. Страшно сказать, но это нужно сказать: догматом о непогрешимости папы догматизирован языческий гуманизм, прежде всего эллинский. Догматизирована как высшая ценность и высший критерий эллинская культура, поэзия, философия, искусство, политика, наука: «человек есть мера всего»; т.е. догматизировано язычество, догматизирована автаркия (главенство) европейского человека, к чему стремились все формы европейского гуманизма. |
| Он указывал на давно организованную агитацию иезуитов в Германии, Франции, Италии, Англии, и на молчание, до которого всюду систематически были доведены их противники. Доказывал, что провозглашение нового догмата свидетельствует в сущности о том только, что папа сам делает себя непогрешимым. И когда мюнхенский муниципалитет предложил ему в благодарность за благородное мужество звание почетного гражданина, он, отклоняя от себя эту честь, высказал одушевлявшую его мысль в следующих трогательных и многознаменательных выражениях: «Я писал потому, что в качестве общественного профессора и старейшего из профессоров богословия в Германии считал себя обязанным поступить так в настоящее тревожное время и при настоящем, поистине опасном, положении вещей. Я сделал это с успокаивающим меня сознанием, что большинство германских епископов, к которому принадлежит и мой епископ, того же мнения. Движимый желанием открыто высказать то, что узнал я как профессор богословия и чему как такой учил в продолжение 47 лет, я решился сделать это на закате своей жизни, в момент, когда нам угрожают помрачение и извращение». Многочисленные адресы, полученные Деллингером от университетов, судебных учреждений и дворян брамбергских, бреславских, кельнских, мюнхенских, пражских, боннских и др., доказывали ему, что он был верным выразителем лучшей части немецких католиков. Эти манифестации произвели глубокое впечатление в Риме. Однако, несмотря на все старания курии, ни один немецкий епископ не выступил с обвинением против мюнхенского богослова-ветерана; только регенсбургский епископ, подписавший петицию о непогрешимости, запретил своим молодым клирикам посещать курсы Деллингера. После Деллингера Михэлис, первый из германских профессоров канонического права, выступил против петиции о непогрешимости с обвинением в том, что она – дело «хитрости», «страсти» и «лжи», «успех, которых будет печальной победой духа иезуитской партии над истинным духом церкви, клеветой на религию и человечество». В Англии Пюзей, глава движения, известного под именем ритуализма, в своем втором письме к Ньюману под заглавием «Неужели невозможно святое единство?» высказывал между прочим такие мысли: «Я не могу почти представить себе ничего более рокового для единства, как провозглашение папской непогрешимости... |
| Ю. Штроссмайер (см. его речь в рус. пер. в «церк. Вед.» 1905 г. 30 и 31). – «Если вы подпишете «догмат папской непогрешимости, то наши враги – протестанты тем смелее войдут в протест, что имеют на своей стороне историю, тогда как мы имеем против них только наше собственное отрицание. Что мы скажем им, когда они выставят пред нами всех римских епископов – до его святейшества Пия IX? Если вы определяете непогрешимость настоящего римского епископа, то должны признать непогрешимость всех его предшественников, без всякого исключения. Но можете ли вы сделать это и доказать, что корыстолюбивые, кровосмесники, убийцы, святокупцы – папы были наместниками И. Христа», а, следовательно, имели и дар непогрешимости? Сами защитники папской непогрешимости чувствуют позорность поведения многих пап. Однако они не находят это несовместимым с папской непогрешимостью. Авторитет и непогрешимость папских определений о предметах веры и нравственности основывается, говорят они, на воздействиях Св. Духа, под благодатным водительством Которого находится папа, как глава церкви. Поэтому непогрешимым учителем церкви может быть и порочный папа. Ho религиозное чувство неудержимо протестует, когда теория обязывает признавать непогрешимыми светильниками веры и благочестия всех пап без изъятия, а история осуждает деяния и мнения многих из них, как оскорбление религии и нравственности. Нельзя представлять соприсутствие или воздействие Духа Божия на человека часто внешним (механическим) образом, мыслить человека лишь трубою Св. Духа. Речь о божественных предметах не может быть понятна неверующему, нравственно больному, духовно слепому и глухому. Это несомненно по отношению к библейским писателям. Так должно быть и есть и в церкви Христовой. Непогрешимость ее покоится на ее святости. История изобличает доктрину о папской непогрешимости и примерами неустойчивости в правой вере римских епископов. Многие из пап обнаруживали по отношению к догматам шаткость и нетвердость убеждений, то покровительствуя еретикам, то даже прямо разделяя еретический образ мыслей, то издавая самопротиворечивые буллы и декреты. |
|
|
