| Но здесь вмешался епископ Тверской Гавриил 375 , большой знаток и ревнитель уставного богослужебного пения. Он был прежде сам корректором Московской типографии и поэтому был знаком и с техникой типографского дела. Всю свою жизнь до назначения в Петербург он провел в атмосфере московской богослужебно-певческой традиции. Епископ Гавриил представил от себя для печати другой рукописный ирмологий, «знаменного напева, исправный». Этот ирмологий во всем отвечал требованиям Синода; и Синод 15 июня 1769 г. издал указ, начинающийся следующим образом: «Означенный, сочиненный синодальными иподиаконом и певчим ирмолог оставить 376 ; а присланный из синодальной (московской) конторы церковный Обиход, с приполнением в него и исправлением троицкими певчими стихов, также и истребованный от преосвященного Тверского ирмолог, а к тому изыскав синодальной конторе в домех синодальных членов, – преосвященных Московского или Крутицкого, – Праздники и Октоих исправного знаменного напева 377 , без исключенных фит, оные все расположа первее синодальным певчим на четыре книги, и собрав из всех трех книг, что до которой надлежит, с реестрами, в Московской типографии напесатать на казенный кошт, четыре завода, под корректурою тех же синодальных иподиаконов» 378 . Этот указ и есть то постановление Синода, на котором основывается печатание и издание богослужебных нотных певческих книг, продолжавшееся 145 лет до революции 1917 г., после чего, понятно, вследствие всем известных исторических событий это издание прекратилось. В то же время этот указ является своего рода канонизацией (т.е. Официальным объявлением допущения этих книг и приведенных в них напевов к употреблению при совершении богослужений). Нужно отметить, что русские издатели богослужебных нотных книг по указанию Синода произвели практически более сообразное разделение певческих книг, соглсано их содержанию и применяемости в богослужении, на четыре части: Обиход, Ирмолог, Октоих и Праздники, вместо принятого прежде в Львовском ирмологе и в почаевских изданиях группировки всего певческого материала в одну книгу ирмологий, вероятно, озаглавленную так не потому, что она содержала только ирмосы канонов, но потому, что первую часть этой книги составляло собрание ирмосов – ирмологий, после чего уже следовали избранные песнопения Октоиха и некоторых праздников. То же самое можно сказать и о множестве известных некоторых ирмологиях, обращавшихся в руках российских церковных певцов, как безлинейных, так и линейных рукописей, в которых все ирмосы, октоих (стихирарь), праздники (тоже материал из стихирарей) и обиход составляли самостоятельные части одной книги, которая часто озаглавливалась «Ирмолой» и которую мы характеризуем как «певческий сборник». |
| Просмотреть рукописи и определить, которые из них должны быть переданы в Синодальную библиотеку, поручено было директору типографии Ульянинскому. В конце того же года (17 ноября 1786 г.) Типографская контора уже донесла Синодальной конторе и прислала 2 реестра рукописей с отметками Ульянинского: 1) тех рукописей, которые были указаны Синодом, и 2) тех, которые в списке Синодальном не значились. Кроме того, тогда же был составлен еще «реэстр письменным книгам, из коих некоторые поскольку касаются до летописей, а другие поскольку не относятся ни к древности, ни к редкости, оставлены в Типографской библиотеке» (перечисляются одни славянские рукописи, греческих нет). Согласно указу Св. Синода отметки Ульянинского по отношению к греческим рукописям состояли в обозначении: относится ли та или другая рукопись, предназначенная им к передаче в Синодальную библиотеку, «к древности или редкости». Так о первых рукописях 1–4) каталога 1727 г. в десть он пишет: «относятся к древности и редкости: к древности по почерку письма, а к редкости сами по себе». О рукописи 19 (литургия Василия великого ) – «по виду как написана, к редкости»; рукопись 26: «к древности, ибо писан без малого за пять столетий от нынешнего времени»; рукопись 32 (об армянской ереси): «не столько по почерку письма к древности, сколько по содержанию к редкости»; рукописи в полдесть 1–2: «по почерку хотя не очень относятся к древности, но по содержанию весьма могут относиться к редкости»; рукопись 49 (триодь): «к древности по почерку, а к редкости по бывшему владетелю своему». Всего Ульянинским было отобрано 65 рукописей 272 , которые все, как доносил корректор типографии, заведывавший ее библиотекой, Афанасий Приклонский в мае 1788 г., и были им сданы согласно реестрам синодальному ризничему иеромонаху Порфирию. Взамен сих рукописей тогда же из Синодальной библиотеки в Типографскую были переданы некоторые из бывших в первой печатных книг, именно: 49 названий книг греческих, латинских и греколатинских, 169 славянских печатных и 43 разноязычных – немецких, польских, грузинских и других. |
| В Академии Наук из немногих рукописей замечательна минея служебная XIV в. 425, расположенная по иерусалимскому уставу. Московские библиотеки Синодальная при Синодальной конторе есть богатейшая из всех, рукописями самыми разнородными греческими и славянскими. Из греческих замечательны месяцесловы при евангелиях IX-XI в., два устава конца в., служебные минеи XII в. шесть нумеров, пергаменные четии-минеи 23 нумера, пролог стишной 1295 г., 390 – древнейший в Европе, другой 369 XIII – XIV века, кондакарь XIII в. и другие. Из славянских рукописей замечательны три студийские устава, один XII века, иерусалимские уставы древнейших редакций, XIV века, минеи служебные студийские XII века за 10 месяцев, несколько пергаменных прологов, Макарьевские минеи за целый год и другие. Типографская Синодальная библиотека богата славянскими пергаменными минеями и особенно пергаменными прологами. В ней есть 8 месяцев миней XI века студийских, единственный во всей России устав оригинальный славянский студийский патриарха Алексия XII века. В Московском музее есть несколько замечательных греческих рукописей; таковы: евангелия с месяцесловами XI-XII века и 1320 года, иерусалимский часослов XIII в., иерусалимский устав XIII века 35), святцы или синаксарь афонский из иерусалимского устава 1323 года, несколько служебных миней XIII – XV в. Из славянских замечательны: устав иерусалимский южно-славянский 1372 года древнейший в России, пролог пергаменный на весь год XIII – XIV в. 319, обиход XIII в. и другие. В нем же библиотека Ундольского богата прологами, писанными на бумаге, святцами и подлинниками; из святцев замечательны по полноте святцы 1621 года. В небольшой библиотеке Московского Успенского собора есть единственная во всей России по древности четья-минея после Супрасльской, май и июнь XII века; замечательны еще греческое евангелие праздничное века и славянский кондакарь 1207 года. В библиотеке Архангельского собора замечательно Мстиславово евангелие начала XII в. с оригинальным месяцесловом. |
| главными цензурными учреждениями являлись Санкт-Петербургский и Московский духовные цензурные комитеты, функционировавшие при соответствующих духовных академиях. Начиная же с 60-х гг. XIX в. начинает происходить, как кажется, спонтанная, а значит непродуманная децентрализация. Св. Синод начал наделять цензорскими полномочиями различные учреждения и лиц, с этого времени подчиняющихся и отчитывающихся непосредственно Св. Синоду или епархиальным архиереям, а не столичным духовно-цензурным комитетам. И дальше этот процесс только набирал обороты. Так, к началу XX в. в число этих учреждений входили Комиссия при Грузино-Имеретинской синодальной конторе, ведомство протопресвитера военного и морского духовенства, Учебный комитет при Святейшем Синоде, Училищный комитет при Святейшем Синоде, Санкт-Петербургская, Московская, Киевская и Казанская духовные академии, Наблюдательный церковно-певческий совет при Московском Синодальном училище церковного пения, Общество восстановления православного христианства на Кавказе, Совет Казанского братства св. Гурия, Алтайская духовная миссия, Российские духовные миссии в Японии, Китае, Корее и Урмии, Цензурный комитет Алеутской епархии, цензоры епархиальных ведомостей, проповедей и катехизических поучений и местных инородческих изданий 30 . У каждой структуры были свои полномочия, далеко не всегда четко и ясно прописанные. В результате иногда происходила путаница, приводившая к конфликтным ситуациям, как это случилось, например, после издания с разрешения Киевской духовной академии монографии ее же профессора Н. И. Петрова «Очерки истории украинской литературы XIX века» (Киев, 1884) 31 . И хотя целое дело, появившееся по этому поводу в недрах синодальной канцелярии, возникло позже описываемых событий, очевидно, что беспорядок в духовно-цензурном ведомстве начался именно в рассматриваемый период, т. е. в 60-е гг. Поскольку правила 1865 г., касавшиеся исключительно гражданской цензуры и не затрагивавшие духовное ведомство, являлись временными, очевидно, что нужно было выработать полноценный цензурный устав. |
| 351. О воспрещении петь в церквах такие переложения церковных песнопений, которые не одобрены Св. Синодом. По указу Его Императорского Величества, Святейший Правительствующей Синод, по выслушании донесения Синодального Члена, Преосвященного Филарета, Митрополита Московского, в котором изложил он суждения комитета, учрежденного в Москве для испытания опытов переложения церковного пения и свое собственное мнение о переложении ирмосов и антифонов греческого напева, и, по справка между прочим, приказали: рассмотрев, во 1-х, ответы комитета, учрежденного в Москве для испытания новоперелагаемого церковного пения, против возражений перелагателя на замечания того комитета о переложенных им ирмосах и антифонах греческого напева, и, во 2-х, соображения по означенным ответам Преосвященного Митрополита Московского Филарета, Святейший Синод нашел соображения Митрополита заслуживающими полного уважения; и в следствии того определяет: 1) предоставите г. Обер- Прокурору сообщите о сем кому следует и 2) подтвердите по всему духовному ведомству, чтобы во избежание народного соблазна не были отнюдь петы в церквах такие переложения церковных песнопений, которые не одобрены Святейшим Синодом к употребление и чтобы виновные в не исполнены сего регенты подвергаемы были строжайшему взысканию и удалении от сих должностей, с донесением Святейшему Синоду. Для исполнения же по сему в чем следует, послате Московской Святейшего Синода конторе и по всему духовному ведомству надлежащее указы. Августа 20 дня 1852 года. Дополнение к указу 20 августа 1852 г. о церковных песнопениях. По указу Его Императорского Величества, Святейший Правительствующей Синод, по доложенной ему справке, приказали: в дополнение к циркулярному указу Святейшего Синода от 20 августа сего года, коим в точное исполнение Высочайшей воли, подтверждено по всему духовному ведомству о строжайшем наблюдении, чтобы в церквах не были употребляемы переложения церковных песнопений, неодобренные Святейшим Синодом, дать знать всем подведомственным местам и лицам, что упомянутым указом не отменяется циркулярное предписание Святейшего Синода от 14 февраля 1816 года. Сентября 21 дня 1852 года. |
| Хотя же полагаю сделать такое предложение со служителям от себя и обратиться к свободному их усердию, однако желательно мне предварительно иметь удостоверение, что такое мое действование не будет не согласно с волею Его Императорского Величества. Следуя в сем верноподданническому чувству, надеюсь, что не буду Вам, Милостивый Государь, в тягость тем, что покорнейше прошу, если найдете возможным, доставить мне удостоверение, что предполагаемое мною действование не будет не угодно Его Императорскому Величеству. Призывая Вам благословение Божие, с совершенным почтением и преданностью имею честь быть Вашего Сиятельства покорнейший слуга Филарет М. Московский . На всеподданнейшем о сем докладе гр. Протасова Государь написал: «Душевно благодарю, но предлагаю назначить сие церковное пожертвование на восстановление и устройство Божиих храмов, в христианских православных областях, тогда, когда благословит нас Господь избавить их от мусульманского ига, или по крайней мере восстановить их поруганные права». 10 Января 1854 г. Сообщая эту резолюцию Государя Митрополиту Филарету, гр. Протасов писал, что заключающийся в дополнительном секретном отношении вопрос за воспоследовавшим Высочайшим повелением разрешения не требует. 3 Января, 1854 г. Дело Хоз. Упр. Св. Синода. 1854 г. 12. I отд. 1 ст. 114. Письмо Митрополита Филарета о возобновлении стенного иконописания в Московском Успенском соборе 9 Марта 1854 г. Конфиденциально. Сиятельнейший Граф, Милостивый Государь! Вчера подписано в Синодальной конторе представление Св. Синоду о возобновлении в Успенском соборе настенного иконописания, и о перенесении икон от столпов к стенам, чрез что лучше должен открыться внутренний вид храма и увеличиться простор. Для работ в верхних частях, предполагается устроить леса так, чтобы помост лесов снизу был прилично закрыт, а внизу храм оставался открытым для священнослужения и для молящихся. При сем, по моему мнению, заслуживает рассмотрения вопрос: приступить ли к сему делу в нынешнем году после Пасхи, или отсрочить оное до будущего лета. |
| Отдел X. Устройство церквей. Св. иконы. Церковное благочиние 308. О том, чтобы при составлении проектов на построение православных церквей преимущественно и по возможности сохраняем был вкус древнего Византийского зодчества. Высочайше повелено сообщить главным начальствам, под ведомством коих могут быть составляемы проекты на построение православных церквей, чтобы при составлении таковых проектов преимущественно и по возможности сохраняем был вкус древнего Византийского зодчества. При чем Государю Императору благоугодно было отозваться, что для сего могут с пользою принимаемы быть в соображение чертежи, составленные на построение православных церквей архитектором Тоном (чертежи, составленные архитектором Тоном на построение православных церквей, разосланы к Преосвященным епархиальным Архиереям при указах Святейшего Синода от 22-го декабря 1839 года). Апреля 25 дня 1841 года. 309. О том, чтобы прожит на постройте и переделки церквей в Москве, предварительно исполнения, представляемы были на Высочайшее усмотрение Его Императорского Величества. Государь Император, обращая особенное внимание на благолепное строение церквей первопрестольного града Москвы и желая, дабы стиль древнего Византийского зодчества не нарушался при новых переделках и пристройках, Высочайше повелеть соизволил, чтобы отныне, как при созидании в Москве новых церквей, так и при обновлении ныне существующих, при сооружении в них новых приделов и во всех важнейших внешних и внутренних переделках, от коих, смотря по различному устройству, зависит или вящщее украшение, или же нарушение древнего вида церквей, проекты всем таковым постройкам и переделкам были, всякий раз, установленным порядком, представляемы на Высочайшее Его Императорского Величества усмотрение. О сей Высочайшей воле он, г. Обер-Прокурор, предлагает Святейшему Синоду к должному исполнению. Приказали: объявив об изъясненном Высочайшем Его Императорского Величества повелении Московской Святейшего Синода конторе и Синодальному Члену, Преосвященному Митрополиту Московскому Филарету, указами предписать, дабы они в случаях построения в Московской столице по ведомствам их новых церквей и обновления существующих, а также сооружения в них новых приделов и всяких важнейших, как внешних, так и внутренних переделок, от коих, смотря по различному устройству, зависит или вящщее украшение или нарушение древнего вида церквей, проекты всем таковым постройкам и переделкам, по окончании местного делопроизводства и по рассмотрении, где следует, – вносили предварительно с заключениями своими в Святейший Синод для представления, всякий раз, на Высочайшее Его Императорского Величества усмотрение. Для сведения же о том дать знать и всему духовному ведомству печатными указами. По Высочайшему повелению. Февраля 22 дня 1841 года. |
| Из своих сумм Коллегия Экономии ничего не тратила на Типографию. Даже содержание Греческой школы, учрежденной Лихудами по возвращении их из Новгорода и в 1722 г. помещенной в здании Типографии 194 , шло из типографских сумм, хотя канцелярия Московской Синодальной Типографии и делала попытки упросить Синод возложить бремя содержания школы со всеми ее учителями и учениками на Камер Контору, а затем на Коллегию Экономии. Попытки эти мотивировались тем, что в то же время Камер Контора и Коллегия Экономии содержали Московскую Славяно-(Греко)-Латинскую Академию, из которой Греческая школа, в сущности, выделилась 195 . ε. Учреждение Коллегии Экономии нарушало централизацию финансового хозяйства, к которой со времени Петра Великого по мере сил стремилось правительство. Целое ведомство оказывалось обособленным от государственных финансовых учреждений. Невыгодность такого положения дел правительство старалось несколько парализовать установлением своего надзора за финансовой деятельностью Коллегии Экономии, постоянно уравнивая ее в этом отношении со всеми прочими учреждениями. Согласно именному указу 4 января 1727 г. 196 , Коллегия Экономии была обязана представлять отчеты Сенату, а затем, по указу 3 февраля 1727 г. 197 , в Камер Коллегию, без ассигнации которой собранные суммы не велено было тратить ни на какие расходы. По Высочайшему Указу 1 ноября 1727 г. 198 Коллегия Экономии должна была представлять ежемесячные ведомости о приходе и расходе денег и провианта В. Т. Совету. Но с восстановлением Ревизион-Коллегии поверка счетов была поручена ей 199 . Когда же 19 июля 1730 г. была восстановлена в своей самостоятельности Штатс-Контора, бывшая в подчинении у Камер-Коллегии с 1726 г. 200 , стало обязательным представлять ежемесячные и годовые отчеты также и Штатс-Конторе 201 . В соответствии с своеобразными функциями Ревизион-Коллегии и Штатс-Конторы 202 , каждая из них требовала к себе ведомости, и эти ведомости, правда не всегда аккуратно, часто после нескольких напоминаний Коллегией Экономии представлялись 203 . §3. Первое время деятельности Коллегии Экономии. Состав присутствия и канцелярии Коллегии, Прокуроры. Устройство и делопроизводство |
| 2 . Если Высокопреосвященнейшему Филарету Митрополиту Московскому подавались прошения или письма разных ученых, или отношения Сановников по предметам, касающимся Патриаршей Ризницы и Библиотеки, то в Указах Московской Святейшего Синода Конторы, по изложении содержания прошений или отношений, приписывались и резолюции Владыки, писанные на тех бумагах, большею частию, таковые: „Предлагаю Конторе Святейшего Синода сделать соответственное распоряжение“. Если по какому-либо —363— 1884 г. делу требовался ответ Сановникам, то к вышеозначенным словам Владыка прибавлял: „И не угодно ли поручить мне ответствовать“, или: „И не угодно ли поручить мне благодарить“, если делались какие-либо пожертвования для Синодальной Библиотеки. 3 . Подлинных, собственноручно писанных документов сего великого иерарха нет, кроме двух его приказов отцу Ризничему Евстафию 3281 . Копии с этих приказов 1849 года в выписках из Указов, отчасти буквально изложенных, резолюций высокопреосвященнейшего Митрополита Филарета, при сем имею долг благопочтеннейше представить Вашему Высокопреосвященству на благоусмотрение“. – 21-го числа вечером был я на годовом собрании в Обществе Любителей Древней Письменности, в доме графа С.Д. Шереметева, на Фонтанке. Кроме обычного годового Отчета, читана была профессором Харьковского Университета А.И. Кирпичниковым 3282 интересная статья: „О изображениях Божией Матери на Востоке и Западе“. – В собрании были, между прочим, супруга графа Шереметева, мать её Княгиня Вяземская с дочерью и баронесса Елис. Серг. Дёллер. – Из собрания возвратился домой в 11 часов. 22 числа я писал в Москву протоиерею Ст. И. Зернову, в ответ на его письмо от 30-го сентября: „Мне поздно уже благодарить Вас за братское приветствие меня с днем ангела, но поздравить Вас и с великим всеобщим праздником христианским, и с нарочитым семейным вашим торжеством днем вашего ангела благовременно. Примите же и разделите с вашею почтенною супругою мое сугубое поздравление. Вы, как пишете в последнем письме, желали бы писать мне чаще, но говорите, что не о чем писать. – А у меня напротив: писать есть о чем, но времени не достает для повествования. Поистине, меня столько наделили здесь разными поручениями, что я едва-едва могу справляться с ними. Кроме общих с прочими собратиями дел, епархиальных и синодских, – у меня на руках два Комитета |
| —69— 1883 г. Евл. Александров. Резухина 1729 , разобрать, привести в порядок, переписать и приготовить к печати означенные бумаги. Когда все это было исполнено, оставалось приступить к изданию этого драгоценного материала. Как ни трудолюбив и опытен был в писательстве и архивных занятиях г. Григорович, но он едва ли был в состоянии с успехом совершить столь важный и обширный труд. Посему Константин Петрович обратился ко мне с словесным предложением, не могу ли я принять на себя редактирование предстоящего издания бумаг митрополита Филарета. Разумеется, я весьма охотно изъявил свое согласие на это, сколько лестное, столько же и приятное для меня предложение. И вот 24-го числа сего Октября мне представлено было г. Григоровичем, для предварительного раз смотрения, пять огромных картонов четко переписанных и приведенных в хронологический порядок бумаг разнообразного содержания. Приступивши к рассмотрению этих бумаг, я увидел, что он начинаются с декабря 1824 г., когда Филарет был уже архиепископом Московским. Но как известно, его общественная деятельность началась с 1809 г., когда он, в сане иеродиакона, вызван был в С.-Петербург и ему на первый раз поручено было преподавание в Александро-Невской академии Высшей риторики, и эта деятельность, с течением времени, расширяясь более и более, не могла, конечно, оставаться бесследно. Поэтому мне тотчас пришла мысль отыскивать следы этой широкой деятельности в тех местах, где она совершалась и в тех учреждениях, с которыми она более или менее соприкасалась. Вследствие сего, я поручил своему доброму помощнику Н.И. Григоровичу немедленно обратиться к архивам семинарии и академии петербургских, духовной консистории, бывшей Комиссии духовных училищ, библейского общества, канцелярии Обер-Прокурора и проч. – Затем я просил К. П-ча открыть доступ моему помощнику к архивам: Императорского человеколюбивого общества и Министерств: внутренних и иностранных дел и народного просвещения. Наконец, —70— 1883 г. я вспомнил, что и в Москве, в разных духовных учреждениях, как-то: в Синодальной конторе, в Московской духовной академии, епархиальной библиотеке и др. хранится множество бумаг и дел с именем Филарета. По сему все, что можно было оттуда заимствовать, взято мною чрез посредство г. Обер-Прокурора, или его канцелярии в Петербурге. Таким образом, составилась масса новых бумаг и документов, принадлежавших перу Филарета. – Пока эти новые бумаги и документы переписывались и рассматривались, прошло немало времени. К печатанию их мы могли приступить не ранее, как в половине следующего 1884 года. – Как производилось печатание Филаретовских бумаг, об этом будет говорено в свое время и в своем месте. |
|
|
