| Тем временем, по сообщению СРПСКА.Ру , Патриарх Сербский Ириней заявил агентству «ТАНЮГ», что лишение владыки Артемия сана епископа стало главной темой осеннего заседания Святейшего Архиерейского Собора СПЦ, на котором «это дело» было решено, а дальнейшее развитие ситуации зависит исключительно от него самого, «его желаний и поведения». «Главное решение о лишении сана было принято на Соборе, в который входят все архиереи и который представляет собой высший церковный орган и суд последней инстанции. Что же будет дальше, зависит от того, как он (владыка Артемий) будет себя вести», - заявил Патриарх. Предстоятель СПЦ заявил, что «у бывшего владыки Артемия есть два пути - проявить покорность и в качестве монаха найти приют в одном из монастырей, если его примет кто-то из владык, в противном же случае ему грозит отлучение от Церкви или, как крайнее решение, анафема». Патриарх Ириней заявил, что теперь владыка Артемий не может привести Церковь к расколу, так как он, как монах, более не имеет права на общение с Синодом и Собором и может лишь находиться в компетенции кого-либо из епископов. Также стало известно, что владыка Артемий встретился 22 ноября в 16 часов по белградскому времени с послом Российской Федерации в Белграде Александром Конузиным в посольстве РФ в Белграде. Встреча произошла по приглашению Конузина, сообщает СРПСКА.Ру со ссылкой на портал «Вести-онлайн», который, в свою очередь, ссылается на информацию из окружения владыки Артемия. В ходе встречи, продолжавшейся около часа, российский посол интересовался последними событиями, связанными с бывшим епископом рашско-призренским и его сторонниками - монахами и монахинями, а также решением Собора СПЦ по лишению владыки Артемия сана. «Кроме того, посла Конузина особенно интересовали события в монастырях Дубоки Поток и Девины Воды с вечера 18 по утро 20 ноября. Также Конузин расспросил, кто именно участвовал в изгнании владыки Артемия и монашества их этих монастырей и почему. Его интересовало, кто участвовал в их депортации, и по чьей просьбе она была произведена. Посол также расспрашивал, в каком объеме применялась сила, и интересовался, находится ли сейчас владыка Артемий под надзором полиции МВД Сербии», - сообщают сторонники владыки Артемия. |
| Я не зря привел столь обширную цитату - она дает более полную картину богословской сумятицы, при помощи которой только и можно перетолковать церковные каноны в выгодном для Мазепы свете. Прежде всего, резанула формулировка о. А. Глущенко, касающаяся определения 25 апостольского правила об извержении из сана клириков клятвопреступников: « и не более того »! Дескать, мелочь какая-то, к анафеме никакого отношения не имеющая. Кроме весьма своеобразного отношения к лишению священного сана со стороны человека, облеченного этим самым саном, удивляет незнание о. Андреем Глущенко известной параллели между лишением сана и отлучением от Церкви (анафемой). Из толкований епископа Никодима (Милаша) на правила Православной Церкви: «Извержение... Наказание это налагается как за особенно тяжкие преступления против иерархических правил, напр. за симонию, так и за вины, навлекающие на мирян отлучение от Церкви». Затем о. А. Глущенко обвиняет меня в передергивании 82 правила свт. Василия Великого: дескать, в тексте правила под «достойным покаянием» подразумевается само прохождение епитимии, а прот. А. Новиков, для «сгущения красок», требует невероятно строгого отношения - наличия достойного покаяния у кающегося уже при допущении к епитимии. Не будем еще раз цитировать 82 правило свт. Василия - как его текст, так и учение Святой Церкви ясно говорят о необходимости достойного покаяния для воссоединения с Церковью. Слова правила «тако показав достойное покаяние» относятся ко всему акту покаяния - и к его началу, и к прохождению епитимии, и к ее достойному завершению. Да ведь и невозможно наложить епитимию на человека, не кающегося в том грехе, за который положена епитимия! Епитимия - это не аутодафе, ее не налагают помимо воли. И если диакон А. Глущенко считает достойное покаяние (а принимает ли Бог покаяние недостойное?) чрезвычайно жестким начальным условием для епитимии, то епархиальный духовник г. Москвы маститый старец протоиерей Георгий Бреев пишет, что «епитимия рождается как внутренняя потребность кающегося грешника». |
| Нет, не правда. Отцы собора по любви к бывшему Чукотскому епископу Диомиду оказали снисхождение, предоставив ему возможность принести покаяние и остаться в сане епископа. Эту возможность, он, к сожалению, отверг. Само по себе предоставление такой возможности покаяния вполне согласно с духом канонов, где она часто предоставляется согрешившему, что, например, видно из 10 правила VII Вселенского Собора - «Аще кто [из клириков] обрящется, занимающий мирскую должность у глаголемых вельмож или да оставит оную, или да будет извержен» - то есть, как видим, за указанное каноническое преступление отцы виновного не сразу лишают сана, но дают возможность одуматься и сохранить сан. Если мы посмотрим на историю Церкви, то увидим, что накануне III Вселенского Собора был созван в Риме архиерейский собор под председательством святого папы Келестина, который разбирал дело Нестория. О решении этого собора святой Келестин сообщил в послании к Несторию: «нами постановлено такое определение: если ты… в продолжение десяти дней, считая это время со дня, в который получишь это извещение, не отречёшься от нечестивого нового учения… то будешь отлучён от всякого общения с кафолическою Церковью» . К этому же решению присоединился и архиерейский собор Александрийской Церкви, о чём святитель Кирилл Александрийский писал Несторию, увещая его к покаянию и говоря: «если твоё благоговеинство не сделает этого к сроку, назначенному в послании святейшего епископа Церкви Римской Келестина, то знай, что ты не имеешь никакого общения с нами, ни места между священниками Божиими и епископами» . Таким образом, оба собора под председательством великих святых отцов вынесли решения не только о ереси Нестория, но и о нём самом, присудив его к лишению сана, однако отсрочили вступление этого решения в силу на десять дней, давая Несторию возможность покаяться. Эту возможность, он, к сожалению, отверг. Отсюда видно, что Архиерейский собор Русской Православной Церкви поступил точно так же по отношению к бывшему Чукотскому епископу Диомиду, как и святые отцы, за исключением того, что дал ему больше времени на покаяние, чем Римский и Александрийский соборы дали Несторию. |
| А притом вопрос этот весьма сложен по своему существу, и дать на него один определенный ответ, как вы того требуете, невозможно. Бывало решительное осуждение Вселенскими Соборами ереси и лица ересеначальника, который (если священное лицо) подвергался лишению сана: от него, разумеется, не принимались уже потом никакие священнодейства (как напр. от Нестория, Диоскора). И случалось, что после осуждения ересеначальника другие, неосужденные, епископы возобновляли его ересь: на извержение их из сана требовался вновь суд, хотя не Вселенского, но Поместного Собора. Тут возникал вопрос: доколе они не были осуждены, как поступали и надлежало поступать с поставленными от них? В решении этого вопроса церковная власть и имела право поступить так, как находила полезнее; указать же общее правило на сей случай нельзя. И еще: бывало осуждение частной Церкви на частную же Церковь, не подчиненную ее власти. Как смотреть на это действие? Несомненно, что частная Церковь еретическое мнение другой частной Церкви имела право судить и предать осуждению; но как смотреть именно на извержение епископов той Частной церкви, впавших в ересь, если оно произнесено другою частною Церковью прежде суда Вселенского Собора? Это опять подлежит рассуждению Церкви, а не может быть подведено под одно общее правило. Бывало, наконец, что осуждение изрекается местной Церковью над подвластными ей членами: здесь право суда несомненно принадлежит той церковной власти. И еще бывало, что даже на Вселенских Соборах делали только обличение какого-либо противного евангельскому учению заблуждения какой-либо местной Церкви, – и учение оное осуждали, самую же местную Церковь не подлагали отлучению, или духовенство ее извержению; но в подчиненных себе епархиях за то строго наказывали, как можно видеть сие из 13-го правила Шестого Вселенского Собора. Даже и некоторых еретиков, как-то армян, в одно и то же время, одни Церкви принимали только под миропомазание, а другие совершенно крестили (Кормч., пр. Тимофея Пресвитера, л. 636). |
| Во время поездок по епархии он сурово наказывал провинившихся клириков, в т. ч. «рогатками и колодками иногда в течение нескольких недель», многих лишал сана, нерадивых монахов подвергал опале. По воспоминаниям, «приговоренного к лишению сана монахи приводили в церковь и там в последний раз облачали. Облаченный священнослужитель входил в алтарь, прикладывался к престолу и делал перед ним три поклона. По выходе из алтаря молился на все четыре стороны. После этого прощания со святыней монахи вели его в облачении в консисторию, где член консистории читал ему синодскую конфирмацию, а консисторский сторож (пристав) ножницами стриг ему волосы на голове и на бороде... Эта церемония, совершавшаяся в присутствии народа, производила всегда на ее виновника самое тяжелое впечатление». Один из тамбовских иеромонахов, приговоренный к расстрижению, повесился в консисторском карцере в ожидании церемонии. При Е. в Тамбовской епархии были отданы в солдаты неск. сот дьяков, пономарей, учеников семинарии. 10 февр. 1832 г. Е. был утвержден епископом Минским и Литовским. В связи с восстановлением Полоцкой епархии границы Минской епархии изменились, в апр. 1833 г. архиерею был пожалован новый титул - «Минский и Гродненский». В новых границах епархия насчитывала 277 приходов, однако в Гродненской губ. правосл. храмов почти не было. Стараниями Е. вскоре были открыты церкви в Волковыске, Слониме, Лиде, Новогрудке, Кобрине, Пружанах. Особое внимание Е. уделял обращению униатов в Православие, в письме настоятелю виленского в честь Сошествия Святого Духа на апостолов монастыря архим. Платону (Рудинскому) Е. сообщал, что в течение 1833 г. он присоединил к Православию в Минской епархии до 14 тыс. чел. обоего пола и 14 приходов. Впосл. Е. писал о своей деятельности: «По Минской губернии в 1834 г., по 1-ое сентября, я успел, с помощию Божией, обратить униатов к нашей Церкви до 15 000 душ обоего пола» ( Киприанович Г. А. Жизнь Иосифа Семашки, митр. Литовскаго и Виленскаго и воссоединение западнорусских униатов с Православною Церковию в 1839 г. |
| Если какой-либо епископ за деньги совершит рукоположение, непродаваемую благодать низведет до предмета продажи и за деньги рукоположит епископа, или хорепископа, или пресвитера, или диакона, или кого-либо другого из числящихся в клире или из-за своего корыстолюбия за деньги произведет в экономы, или экдики, или парамонари, или вообще в любой церковный чин, то всякий покусившийся на это да будет после обличения подвергнут лишению своей степени, а рукоположенный им да не пользуется вовсе купленным рукоположением или производством, но да будет чужд достоинства или должности, которые получил за деньги. А если кто явится просто посредником в столь гнусной и беззаконной наживе, то и такой, если он клирик, да будет низвержен со своей степени, a если мирянин или монашествующий – предан анафеме. (Апост. 29, 30; VI Всел. 22, 23; VII Всел. 3–5, 19; Василия Велик. 90; Лаодик. 12; послания Геннадия Константинопол. и Тарасия Константинопол.) Толкование Согласно Зонаре, епископы, пресвитеры и диаконы рукополагаются, чтецы, певцы и игумены получают хиротесию и запечатлеваются [ 133 ] , а другие производятся без запечатления, как экономы [ 134 ] , экдики и парамонари, т. е. просмонари. Итак, если какой-либо епископ, определяет настоящее правило, всех этих или остальных клириков возведет за деньги и из корыстолюбия продаст непродаваемую благодать Духа, то он, будучи обличен, пусть будет извержен из архиерейского сана. Но и рукоположенный таким способом пусть не пользуется хиротонией или производством, но пусть будет лишен и священного сана, и той должности, которые получил в результате этой торговли. Если же кто-либо станет посредником в этой гнусной наживе, то, если он клирик, пусть будет извержен, а если монах или мирянин – предан анафеме. Прочти также Апост. 29, 30. Правило 3 Дошло до святого Собора, что некоторые из принадлежащих к клиру ради гнусной наживы берут на откуп чужие имения и устраивают мирские дела, пренебрегая в то же время Божиим служением; они скитаются по домам мирских людей и из сребролюбия принимают на себя управление имуществом. Итак, святой и великий Собор определил, чтобы впредь никто – ни епископ, ни клирик, ни монашествующий – не брал на откуп имений и не принимал на себя распоряжение мирскими делами, разве только по законам призван будет к неизбежному попечительству над несовершеннолетними или епископ города поручит ему ради страха Божия иметь попечение о церковных делах, или о сиротах, или о лишенных опеки вдовах и лицах, которые особенно нуждаются в церковной помощи. Если же кто-либо впредь дерзнет преступить это определение, такой да подлежит церковным епитимиям. |
| Но этого мало. С некоторого времени министерство юстиции стало лишать духовных лиц, осужденных государственным судом, права обращаться с просьбами к Верховной власти о помиловании, – права, которого не лишен ни один тяжкий уголовный преступник. Лишенными этого права оказались только духовные лица. На чем же, однако, основывается сербская государственная юстиция в таком на непосредственный взгляд явно несправедливом отношении к Православной Церкви и ее служителям? Формально юридические основания таковы: 1) Общее правило уголовного закона, что приговоренные судом к двухлетней каторге и далее тем самым подвергаются и лишения прав по службе. 2) Циркуляр министра просвещения и церковных дел от 21 дек. 1907 за 2391 разъяснившей, что право помилования к духовным лицам применяется только тогда, когда они подвергались приговору по определению духовного, а не гражданского суда. Опираясь на первое правило, гражданский суд, присуждая духовных лиц к каторжным работам на двухлетний и дальнейшие сроки, вместе с тем присуждает и к лишению сана, требуя произвести последнее в исполнение немедленно. Опираясь на второе основание, Министр Просвещения и церковных дел отклоняет от себя представление прошений на высочайшее имя от этих лиц о помиловании. Со стороны церковных иерархов были неоднократно делаемы протесты против таких незаконных действий министерства юстиции, но они остались безуспешны. Тогда защиту права церкви взял на себя епископский собор, состоявшийся в мае 1908 года. Собор выработал, между прочим, следующие постановления. 1) Приговоры гражданского суда над лицами духовного звания имеют для них такую же силу, как и для остальных граждан, провинившихся перед законом. Как только приговор войдет в законную силу, лицо духовного звания должно быть немедленно подвергнуто наказанию. 2) Когда лицо духовного звания будет присуждено гражданским судом к наказанию, он должен представить все необходимые сведения по данному делу на рассмотрение епископского собора для решения о том – возможно ли за данным лицом оставить сан, или нет. Если собор найдет совершенное преступление столь серьезным, что приговоренный недостоин, быть носителем сана, то и постановляет соответственный приговор. Если же собор найдет, что осужденный может сохранить сан, то собор определяет на основании канонов, в каком положении останется в клире это лицо по отбытии наказания назначенного гражданской властью. |
| Сложнее дело обстояло в Албании. Хотя после провозглашения автокефалии Албанским Синодом в 1929 г. и последовала телеграмма из Константинопольской Патриархии о признании рукоположений албанских епископов без ее согласия «недействительными и не существующими», а также о лишении «чинов и прав» виновников самочиния, однако ее можно рассматривать как угрозу, так как не состоялось духовного суда над албанскими епископами, не был издан ни соборный, ни патриарший акт о поименном лишении сана или предании анафеме провинившихся. Написание же и отсылка телеграммы, а затем и послания к албанской пастве, в котором упоминается низложение отделившихся албанских епископов, не заменяют канонически необходимой процедуры, на которую Константинопольская Патриархия так и не пошла, что дало ей возможность без канонических затруднений в 1937 г. признать автокефалию Албанской Церкви в ответ на ее просьбу без снятия прещений, которые не были канонически правильно оформлены. Также во время разрыва с Константинопольским Патриархатом Церковь Албанская сохраняла общение как минимум с Сербской Церковью и РПЦЗ. Возможно, филаретовские раскольники намекают на обстоятельства провозглашения автокефалии Грузинской и Польской Церквей. Однако и здесь их ждет разочарование. Не входя в подробности процесса обретения автокефалии этими Церквами, скажем лишь, что ни иерархия, ни клир этих Церквей никогда не были преданы ни анафеме, ни лишению сана, ни даже запрещению в священнослужении. А теперь перейдем к рассмотрению вопроса о так называемой «болгарской схизме», чаще других служащего поводом для спекуляций наших раскольников. (1) Само начало автокефальному движению в Болгарии было положено, действительно, неканоническим образом – т. н. Болгарский Экзархат был учрежден в 1872 г. фирманом турецкого султана, болгары избрали Экзарха митрополита Анфима, который в том же году зачитал акт о восстановлении автокефалии Болгарской Церкви. Именно о восстановлении, поскольку до конца 14 века Болгарская Церковь обладала автокефалией. Это обстоятельство является очень важным отличием от филаретовского раскола, который не восстанавливал никакую автокефалию за неимением в прошлом таковой. |
| 27 ноября 1922 года в Москве открылся новый громкий процесс против духовенства и мирян, которые обвинялись в том, что они будто бы " пытались удержать в своих руках церковные богатства и на почве голода свалить советскую власть " . На судилище было привлечено 105 священнослужителей и мирян. Среди обвиняемых были протоиерей Сергий Успенский, настоятель храма Христа Спасителя протоиерей Николай Арсеньев, ключарь храма протоиерей Александр Хотовицкий, священник храма Христа Спасителя Илия Громогласов, смотритель этого же храма Лев Анохин, настоятель церкви Иоанна Воина протоиерей Симеон Голубев. Судебные заседания продолжались в течение двух недель. После оглашения пространного обвинительного заключения начался допрос обвиняемых. Священник Александр на допросе держался ровно, спокойно, старался защитить других обвиняемых. После допроса всех обвиняемых и свидетелей на судебном заседании б декабря зловеще знаменитый впоследствии прокурор Вышинский произнес обвинительную речь. Он просил суд приговорить к смертной казни 13 обвиняемых, и среди них протоиереев Александра Хотовицкого, Николая Арсеньева, Сергия Успенского, священника Илию Громогласова, игумению Новодевичьего монастыря Веру (Побединскую), Л. Е. Анохина. Других обвиняемых Вышинский просил осудить на разные сроки тюремного заключения. 13 декабря был оглашен приговор трибунала. Протоиерей Александр Хотовицкий были приговорены к лишению свободы сроком на 10 лет. После возвращения святителя Тихона к церковному управлению и его заявлений о лояльности государственной власти многие из архипастырей, пастырей, церковных деятелей и рядовых мирян, осужденных трибуналами по обвинению в сопротивлении изъятию церковных ценностей, были амнистированы. В октябре 1923 года освободили из-под стражи и отца Александра. После освобождения он не имел штатного места ни в одном из приходов и служил по приглашению в разных московских церквах. Но на свободе он оставался недолго. Уже в сентябре 1924 особым совещанием при коллегии ОГПУ новомученик Александр был сослан на поселение в Туруханский край сроком на 3 года. Его и без того болезненное здоровье было подорвано пребыванием на крайнем севере. Удостоенный сана протопресвитера, отец Александр по возвращении из ссылки стал одним из ближайших помощников заместителя Местоблюстителя патриаршего престола митрополита Сергия (Страгородского, впоследствии Патриарха Московского и всея Руси), который хорошо знал его со времени служения в Финляндии. |
| 5. Противостояние с епископом Кириллом (Поспеловым) В июле 1944 г. решением Священного Синода на вдовствующую в течение семи лет Ташкентскую кафедру был перемещен епископ Пензенский и Саранский Кирилл (Поспелов) , по оценке митрополита Иоанна (Вендланда), «человек очень оригинальный и в своем роде инициативный» . Первоначально прибывший архиерей служил в Александро-Невском храме, который представлял собой небольшую кладбищенскую церковь, единственную действующую в Ташкенте. Настоятелем этого храма являлся принесший покаяние протоиерей Григорий Брицкий. В марте 1945 г. с благословения епископа Кирилла вышло «Положение об епархиальном административном управлении Ташкентской и Среднеазиатской епархией», согласно которому преосвященный Кирилл являлся полным начальником епархии. В помощь правящему архиерею был учрежден Епархиальный совет с юрисдикцией, имеющей права и обязанности бывшей духовной консистории, а также создан институт благочинных с делением епархии на пять благочиннических округов с центрами в Ташкенте, Сталинабаде, Фрунзе, Семипалатинске и Алма-Ате. Председателем Епархиального совета был назначен протоиерей Григорий Брицкий, секретарем — архимандрит Гурий (Егоров), вышедший на открытое служение после длительного «подполья» в Ташкенте и Фергане (с 1933 по 1944 г.). Казначеем стал протоиерей Павел Медведев . Уполномоченный Степанов докладывал в Совет по делам РПЦ, что в Епархиальном совете двое «тихоновцев» (архимандрит Гурий и протоиерей Павел Медведев) «сработались» под руководством бывшего обновленца протоиерея Григория Брицкого . Но неопределенность по поводу решения со стороны Священного Синода в отношении Брицкого (имелся в виду его второй брак) смущала духовенство и верующих Ташкента. На заседании Синода 5 октября 1944 г. был заслушан письменный доклад епископа Кирилла по делу обвиняемого и вынесено постановление: «Священный Синод не может не признать наличия второбрачия протоиерея Брицкого, имеющего зарегистрированный брак с гражданкой Бахваловой, и потому, по церковным правилам, подлежащего лишению сана. Брицкий не голословно, а документально должен доказать, что этот брак был заключен помимо личного участия обеих сторон и уничтожить этот брак получением законного развода. Независимо от этого, до выяснения дела, протоиерей Брицкий должен быть отстранен от священнослужения, о чем послать Преосвященному Ташкентскому указ» . |
|
|
