| К IX веку относится свидетельство немецкого писателя, Валафрида Страбона, о том, что у наших Готов богослужебным языком оставался еще язык их родной, готский. Именно, говорит он: " Я слышал от верных братий, что у некоторых скифских племен, преимущественно у Томитан, и до сего времени отправляется богослужение на их собственном языке» 21 . Что здесь под именем Скифов разумеются Готы, согласны все, касавшиеся этого предмета; а Томитане суть Готы так – называемой «Малой Скифии» (Добруджи), где в последние годы жизни своей пребывал епископ Улфила. О сохранении народности Крымскими Готами и в XII веке имеем свидетельство в «Слове о полку Игореве», где упоминаются готские красные девы, которые, звеня русским златом, воспевают на березе Синего моря; а в XIII патриарх Никейский Герман II, в письме к кардиналам римской церкви, указывал на Эфиопов, Сирян, Иберов, Лазов, Алан, Готов, Хазар, бесчисленные племена Руссов и Болгар, которые, не смотря на отличие по народности, соблюдают одну с Греками веру 22 . В том же веке, именно в 1253 году, минорит Рубриквис, посол французского короля Людовика IX к монгольскому хану, нашел между Херсоном и Солдхией сорок укрепленных мест, жители коих были в большинстве Готы, говорившие немецким наречием. Сравнительная малочисленность Готов не может служить основанием предположению, будто уже с IX века они переродились в Греков 23 ; мы знаем, что даже те племена, у коих не было своей письменности, ни заметной общественной деятельности, сохраняли и сохраняют свою народность (например, многие славянские народы среди Немцев и Корелы в Тверской губернии);тем более это следует допустить относительно народа, имевшего Св. Писание на своем языке и жившего не среди более, цивилизованных народов, а на краю греческого мира. И тем более, опять, следует допустить это, что о живом употреблении готского языка говорят и позднейшие писатели–Иоасафат Барбаро в 1436 году, живший 16 лет в Тане (Азов) и могший приобрести достаточные сведения о насельниках Крыма, и в XVI веке, именно в 1562 году, посол императора Фердинанда, Авгерий Гизлер фон-Бусбек, который разговаривал в Константинополе с двумя Крымскими Готами и нашел в их речах много немецких слов, свойственных готскому языку 24 . Если нужно входить в Соображение о времени прекращения употребления готского языка при богослужении, то время это можно предположительно отнести только ко второй половине XV века (о чем будет речь далее), хотя следы готского разговорного языка могли оставаться и далее упомянутой эпохи. |
| Именно в период от 532 до 539 г. уполномоченные Юстиниана успели утвердить его влияние на Кавказе и в Крыму и, кроме того, привлечь на его сторону полунезависимых шейхов в Южной Аравии и тем приготовить для Персии весьма чувствительный удар. Прокопий передает эту мысль по случаю сношений готского героя Витигеса с Хос-роем, которому готские послы говорят между прочим: «Если кто скажет, что ты, царь, предаешь свое царство и весь род человеческий Юстиниану, тот скажет совершенную правду. Юстиниан, как человек от природы беспокойный и жаждущий того, что никоим образом ему не принадлежит, употребит все средства, чтобы покорить себе все царства и захватить всю вселенную. Не быв в состоянии напасть на персов с одними своими силами, ни обратиться на других в такое время, когда персы ему противятся, он принял намерение обманывать тебя под завесой мира. Нет сомнения, что если ему удастся совершенно сокрушить силу готов, то он вместе с ними и другими порабощенными народами обратит оружие на персов. Итак, пока у тебя есть надежда на спасение, не делай нам более зла своим бездействием, дабы ты сам не претерпел того же. В наших бедствиях предусматривай те, которые вскоре постигнут Персию. Помни, что римляне никогда не будут доброжелательны твоей державе» . Еще определенней и систематичней Прокопий характеризует, рточки зрения соседних с Византией народов, иностранную политику Юстиниана в следующих словах армян, обращающихся с жалобой к Хосрою. Указав царю на завоевательную политику Юстиниана, армянские послы предупреждают его об угрожающей ему опасности непосредственно для самой Персии, если будут продолжаться вредные последствия заключенного с Византией договора: «Юстиниан наложил на нас подати, каких мы прежде не знали; покорил соседних с нами цанов, доселе независимых; поставил византийского начальника над царем несчастных лазов... послал в Воспорское царство своих военачальников и покорил его своей власти, заключил союз с царствами эфиопскими, охватывает уже землю омиритов и Черное море, присоединяет и страну фиников к ромэйским владениям,— о бедствиях ливийцев и итальянцев не будем упоминать. Целая земля уже не вмещает этого человека.— Не он ли посреди мира употребил все средства к обольщению раба твоего Аламундара и к отторжению его от твоего царства; не он ли ко вреду твоему старался недавно привязать к себе гуннов, с которыми прежде не имел никаких сношений?» |
| Узнав от пленных о бегстве Хосрова, Ираклий не последовал за ним, а продолжал грабить и разорять окрестную страну. 215 Хосров после бегства из Ганзака отдал приказ Шахрбаразу и Шахину вести войска из Сирии на борьбу с Ираклием. Но как большое расстояние, так и необходимость организовать охрану завоеванных областей замедлили прибытие обеих армий в Персию. Время шло, приближалась осень. До Ираклия дошли слухи, что Шахрбараз прибыл уже с войсками в Нисибин. 216 Ираклий обсуждал с вождями план дальнейших действий. Мнения разделились: одни были за то, чтобы вернуться на зимовку на север, другие считали возможным идти дальше и преследовать Хосрова. Высокое религиозное одушевление, которым был согрет Ираклий и которое он умел передать своей армии, сказалось в той форме, какая была придумана для решения вопроса о дальнейшем направлении похода. Ираклий отдал приказ по армии держать пост в течение трех дней, а затем, собрав войска и выступив перед ними, приказал принести себе Евангелие. Раскрыв его наудачу, он прочел в нем одно место и так как в нем было найдено указание на обратный путь, то и был отдан приказ к отступлению. 217 Вступив в сношения с кавказскими христианскими народами, Ираклий надеялся усилить свою армию и повторить на следующий год вторжение в Персию; но действительность обманула его надежды, и ему удалось это только через три года после первого успеха. Весь следующий год прошел в маневрах на территории областей восточной Армении. Хосров направил против Ираклия три армии, одну за другой. Подробное и последовательное, хотя в то же время неясное, описание военных действий дает Феофан, сообщения которого существенно дополняет Себеос. – Первым поспел вождь Шахраплакан (Сараблангас у Феофана). Он не отважился напасть на Ираклия, но занял горные проходы с целью отрезать для него возможность вторжения в персидские пределы. Дождавшись подкреплений от лазов, абазгов и иверов, 220 Ираклий сделал обход на запад и затем направился на юг по изобильным припасами местностям. |
| Другой эпизод. Некий Иоанн, родом из Африки, человек темного происхождения и низкого звания, но ловкий и злой, к тому же, говорит Агафий, «способный на всякую несправедливость и беззаконие для приобретения денег», вошел в милость одного из принцев императорского семейства, молодого сына Германоса, Юстина, командовавшего в то время армией в Колхиде. 1454 Однажды он попросил у своего покровителя одолжить ему некоторую сумму денег, обещая не только возвратить ее с прибавкой хороших процентов, но и уплачивать, пока будет состоять в долгу, за все, что будет нужно принцу и его семейству. Как ни загадочно было предложение, но оно понравилось Юстину и хотя он не мог сомневаться, «что для того, чтобы сдержать подобное обещание, нужно было умножить несправедливости и насилия и разорить незаконными сделками всех, кому придется иметь с ним дело» 1455 , Юстин дал Иоанну денег, предоставив последнему свободу «делать все, что пожелает». Ничего другого ему не было нужно. Под предлогом реквизиций для армии, он стал притеснять жителей, требуя от них невозможного и вынуждая их откупаться ценой золота за их воображаемое нежелание исполнять требуемое. Этим путем он очень быстро удвоил свой капитал. Затем он занялся коммерческими предприятиями, обязывая лазов, иногда даже насильно, продавать ему по самой низкой цене все продукты их почвы. Таким образом он скупал весь зерновой хлеб и искусственно вызывал голод, которым пользовался, чтобы перепродавать жителям по дорогой цене то, что раньше у них же купил. Юстин не вмешивался в это. Напрасно подданные с мольбой бросались к его ногам и со слезами просили положить конец их страданиям, принц оставался безучастным, «пользуясь без стеснения, говорит Агафий, этими несправедливостями и радуясь, что может даром жить хорошо и сверх того набивать свой кошелек». 1456 Благочестивый историк прибавляет, что божеская справедливость жестоко заставила потом Юстина искупить преступления, которые он допускал своим покровительством, но тем не менее нельзя не видеть, какое |
| Матфея, недавно приобретенного Национальной Библиотекой в Париже. В довершение, даже этот уменьшенный действительный состав армии содержался крайне плохо: снаряжение его и снабжение провиантом производилось крайне неправильно; на всех ступенях военной иерархии совершалось организованное воровство и солдаты, лишенные всего необходимого и принужденные иногда питаться милостыней, взапуски бежали от своих знамен. 1995 Прежде – и еще около 550 г. – густая сеть имперских крепостей по крайней мере достаточно сильно защищала границу 1996 , но в 558 г. укрепления на Дунае и цитадели в Мизии, Скифии и во Фракии были покинуты 1997 ; в стране лазов византийские генералы собственными руками разрушили стены укрепленных городов, чтобы они не служили опорой для неприятеля 1998 ; даже у ворот Константинополя Длинная Стена Анастасия 1999 , плохо поддерживаемая, разрушилась и представляла валы с образовавшимися в них тысячами брешей; никакого гарнизона для ее защиты уже не было и на ней не находилось ни одной машины, которая бы охраняла ее; «здесь не слышалось, как выражается Агафий, даже лая сторожевой собаки, который раздается на выгонах для скота». 2000 Конечно, такая картина представлялась не везде; сохранялись гарнизоны, занимавшие и успешно защищавшие стены Херсонеса и Фермопил, а после нашествия в 558 году сделано кое-что для исправления Длинной Стены 2001 ; в общем же и на всех границах войска, будучи очень слабы, были не в состоянии обеспечить охрану их, так что, по словам официального документа, «в виду отсутствия всего самого необходимого, армия была настолько расстроена, что государство было предоставлено непрерывным нашествиям и нападениям варваров». 2002 Против врагов империи Юстиниан считал необходимым применять новую политику. Высшим искусством считалось теперь противопоставить варварам варваров, сеять ценой золота несогласия между их главами, нейтрализовать и уничтожать одних посредством других. Особенное искусство видел он в том, чтобы, опять таки ценой золота, укрощать их склонность к нашествиям и поддерживать спокойствие в их племенах; если же, не смотря на эти предосторожности, случался набег – покупать, все той же ценой золота, и при том очень дорого, их отступление. |
| (15) Мермерой и персидское войско прибыли сюда на девятый день 426 после отступления Дагисфея. Они нашли в Петре из оставленного гарнизона персов триста пятьдесят человек раненых и негодных к сражениям, невредимых же – только сто пятьдесят человек. Все остальные погибли. (16) Оставшиеся в живых не выбрасывали трупы за стены и, хотя они задыхались от невыносимого зловония, все это невероятно терпеливо переносили с тем, чтобы не увеличивать рвение врагов в осаде, обнаружив перед ними свои тяжкие потери. (17) Мермерой с издевкой говорил, что государство римлян достойно слез и стенаний, ибо они дошли до такого бессилия, что никак не могли одолеть полторы сотни персов, даже на защищенных стенами 427 . (18) Он спешно принялся восстанавливать обрушившуюся часть стены, и так как у него не было под руками ни извести, ни чего-либо другого, годного для постройки, он придумал следующее. (19) Наполнив песком парусиновые мешки, в которых персы привезли в Колхиду свое продовольствие, он приказал положить их вместо камней; таким образом мешки заменили здесь стену. (20) Отобрав среди самых воинственных солдат три тысячи человек, он оставил их здесь [в Пéтре] и, снабдив их продовольствием, правда, на короткий срок, велел им позаботиться о постройке укрепления. Сам же с остальным войском отправился назад 428 . (21) Но поскольку на том пути, которым он шел сюда, невозможно было достать никакого провианта, а все то, что войско вывезло из Ивирии, он оставил в Пéтре, он решил идти другой дорогой, через здешние горы, где, как он узнал, есть населенные местности, грабя которые войско могло просуществовать. (22) Во время их продвижения один из именитых лазов по имени Фувел, приведя с собой Дагисфея с двумя тысячами римлян, напал из засады на отдыхавших персов. Они совершили на персов внезапное нападение, убив тех из них, которые пасли коней, и, забрав лошадей, быстро отступили. Таким образом Мермерой с персидским войском продвигался отсюда. (23) Гуваз же, даже узнав о том, что произошло у римлян под Пéтрой и у теснин, не поддался страху и не оставил того ущелья, которое он охранял, считая, что здесь для, него – самая огромная надежда на спасение. |
| (29) Ибо до сих пор со стороны Кавказских гор страна лазов была этому преградой, о чем и вы хорошо знаете. (30) Итак, когда действиями движет справедливость, а к этому добавляется сознание пользы, не внять нашим словам, нам кажется, является крайним неблагоразумием». Так сказали послы. В это время Велисарий, прибывший в Месопотамию, стал отовсюду собирать войско, а сам послал кое-кого в персидские пределы на разведку. (2) Желая здесь отразить врагов, если они вновь вторгнутся в землю римлян, он приводил в порядок и обмундировывал своих солдат, бывших по большей части голыми и невооруженными и приходивших в ужас при одном имени персов. (3) Возвратившись назад, лазутчики утверждали, что никакого вторжения врагов в настоящее время не будет. Хосров, занятый войной с гуннами, пребывает где-то в другом месте. (4) Услышав об этом, Велисарий решил тотчас со всем войском вторгнуться во вражескую землю. (5) Прибыл и Арефа с большим сарацинским войском. Василевс между тем, написав послание, велел им как можно быстрее вторгнуться в землю врагов. (6) Собрав всех военачальников в Даре, Велисарий сказал следующее: «Я знаю, что все вы, соратники, испытаны во многих войнах, и собрал я вас сюда не для того, чтобы, напомнив об этом или сказав слова поощрения, устремить ваш дух против врагов (думаю, что вы не нуждаетесь в словах, побуждающих к отваге), но чтобы, посоветовавшись между собой, мы скорее бы решили, что, по нашему мнению, лучше и выгоднее для дел василевса. (7) Война обычно идет успешно, в первую очередь, благодаря рассудительности. Необходимо, чтобы те, кто держит совет, были в своем суждении совершенно свободны от страха и почтительности. (8) Ибо страх, поражая тех, кого он охватил, не дает возможности разуму выбрать лучшее решение, почтительность же, скрывая то, что показалось лучшим, ведет к высказыванию противоположного мнения. (9) Поэтому, если вам кажется, что великий царь или я уже приняли решение относительно настоящих дел, то пусть ничто подобное не приходит вам на ум. (10) Ибо он, находясь далеко от происходящих событий, не в состоянии согласовать дела с обстоятельствами. Поэтому нет ничего страшного, если, пойдя против его решения, мы сделаем то, что окажется полезным его делу. (12) Я же лишь человек, и, прибыв сюда из западных стран после долгого отсутствия, могу не заметить чего-нибудь важного. (13) Так что следует вам, не опасаясь ничуть моего мнения, прямо сказать то, что принесло бы пользу и нам самим, и василевсу. (14) Вначале мы прибыли сюда, соратники, чтобы помешать совершиться какому-либо вражескому вторжению в наши земли. Теперь же, поскольку наши дела оказались лучше, чем мы надеялись, можно нам посовещаться относительно вторжения в их землю. (15) Поэтому будет справедливо, я думаю, чтобы, собравшись для этого, каждый сказал бы, ничего не утаивая, что ему кажется лучшим и выгодным» 339 . |
| Если же бог им враждебен за совершенное преступление, и за это они подвергаются бедствиям, зачем нам вмешиваться и предлагать ему наше содействие, как будто он сам не осуществит правосудие и как будто он ну ждается в нашей помощи? Какой большой пример бесчес тия останется для других, если мы оскорбим нашим отпаде нием высшее благо, которое и при нашем спокойствии за щищает нас должным образом. Пусть никто не показывает нам мертвого Губаза, выступающего среди нас с малодуш ными речами и умоляющего своих соотечественников сжа литься над ним, показывая нанесенные ему раны. Это, мо жет быть, и подходит изнеженным порочным душам, но от нюдь не свойственно царю, притом царю лазов, а тем более Губазу. Ибо, если бы он в самом деле присутствовал среди нас, то, как человек благочестивый и здравомыслящий, он, несомненно, сурово осудил бы нас за подобные замыслы и дал бы нам наказ не падать так духом и не впадать в рас слабление, не скрываться тайно по обычаю рабов, но муже ственно противостоять несчастью, придерживаясь, в боль шей степени, колхского образа мыслей, свободного от пред взятости, и не допускать ничего позорного, недостойного отечественных нравов, остаться при настоящем [порядке], быть убежденными, что божественная помощь никогда не оставит народ колхов. Поэтому не является ли высшей без рассудностью [тот факт, что] в то время, как он, насильст венно умерщвленный, несомненно, учил бы нас так, мы для того, чтобы показать наше к нему расположение, думаем как раз противоположное? Я боюсь, чтобы мы не подверг лись величайшему наказанию уже за то, что обсуждаем и обдумываем подобные планы. Наконец, если бы мы замыш ляли отпадение в деле сомнительном, допускающем разные решения, то и тогда было бы рискованно в вопросах такой важности зависеть от случайности, но тогда было бы позво лено создателям этого плана рассуждать свободнее и безза стенчивее. Но если порочность этого совета и бедствия, отсюда вытекающие, для всех ясны и очевидны, разве не достойны вашей ненависти те, которые наталкивают вас на этот путь? Поэтому нужно воздержаться от всего этого, и это умеренно сказано. |
| Ибо если бы вы не были поражены какой-то внезапной спячкой и распущенностью в ведении дел, то ни укрепление это не было бы окружено стеной, ни вы не были бы охвачены таким позорным и по стыдным бегством, и вообще ничего не случилось бы не достойного. Теперь же, если вы, как говорите, желаете сла вы, и если вы имеете мысли, достойные военачальников, это служебное преступление вами же должно быть исправлено. Я никогда за вами не последую и не приму участия в войне, пока все, что вами упущено, не будет вами же и исправле но». Как только это было сказано, как будто бы это возра жение было признаком отпадения на сторону персов, оче видного и сознательного стремления к тирании, вышеупо мянутый Иоанн, явившийся вестником зла, тотчас же выхва тил кинжал, поразил Губаза в грудь, но еще не смертельно. Тот же, у которого обе ноги свисали с лошади, сразу упал на землю, не столько, думаю, от силы удара, сколько от не ожиданности. Один из дорифоров Рустика, выполняя при каз, ударом меча по голове окончательно добил его, барах тающегося по земле и пытающегося встать. Таким образом был убит Губаз и по указанным причинам, как о том рас сказывают люди, наиболее осведомленные. Юстин и Буза. конечно, скорбели и негодовали, считая случившееся ужас ным преступлением. Однако они сохраняли молчание, ду мая, что это выполнение определенного приказания Юс тиниана. Все же войско лазов было охвачено огромным не годованием и скорбью, так что впредь не хотело ни соеди ниться с римлянами, ни воевать вместе с ними. Похоронив убитого по своему обряду, они не принимали никакого уча стия в войне, считая себя жестоко оскорбленными и поте рявшими отечественную славу. 5 . Лазы народ очень многочисленный и воинственный. Они властвуют над многими другими племенами. Гордясь старым названием колхов, они сверх меры себя возвеличи вают и, может быть, не совсем без основания. Среди наро дов, находящихся под чужой властью, я не видел никакого другого, столь знаменитого, так осчастливленного избытком богатств, множеством подданных, удобным географическим положением, изобилием необходимых продуктов, благопри стойностью и прямотою нравов. |
|
|
