| Саксонии (Kurkreis). Одной из наиболее серьезных проблем для развития лютеранства в этих областях М. считал активную деятельность т. н. свободных проповедников, распространявших различные версии анабаптизма. По богословским и церковно-политическим основаниям М. относился к их проповедям крайне критично; он опубликовал неск. небольших сочинений, в которых рассматривал и осуждал их воззрения (см.: Melanchthon Ph. SA. Bd. 1. S. 272-295, 301-322). Как и Лютер, М. считал всех анабаптистов и др. проповедников радикальной реформации лжеучителями и бунтовщиками, вслед. чего он допускал применение против них светскими властями силы вплоть до смертной казни (см.: Scheible. 1992. S. 376-377). Центральной внутрипротестант. богословской дискуссией сер. и кон. 20-х гг. XVI в., в которой принимал участие М., был спор о таинстве Евхаристии. Начавшийся как печатная полемика Карлштадта с Лютером в 1524-1525 гг., к 1528 г. спор охватил все протестант. земли. На одной стороне находились Лютер и его последователи, на др. стороне - У. Цвингли (1484-1531), М. Буцер (1491-1551), В. Капито (ок. 1480-1541), Эколампадий и ряд др. проповедников Швейцарии и Юж. Германии. М. оказался в весьма сложном положении: с одной стороны, он считал своим долгом поддерживать учение Лютера, некоторые элементы которого он внутренне не принимал, с др. стороны, его связывали долгие дружеские отношения с Эколампадием. Поэтому, выступая посредником в переговорах между Лютером и его оппонентами, М. руководствовался не только осознанием политической важности объединения всех протестантов, но и сложными личными мотивами. В нач. 20-х гг. XVI в. М. не проявлял значительного интереса к богословию Евхаристии, ограничиваясь ее символической интерпретацией и указанием на необходимость преодоления связанных с ней злоупотреблений. Не отказываясь полностью от символизма, М. под влиянием Лютера принял представление о реальном присутствии в таинстве Евхаристии Тела и Крови Христовых, однако при объяснении способа этого присутствия был более осторожен в выражениях и лаконичен, чем Лютер. М. был осведомлен во всех подробностях о публичной дискуссии в трактатах и письмах между Лютером, Эколампадием, Цвингли и др. проповедниками, проходившей в 1526-1528 гг., но уклонялся от публичного выражения собственной позиции, ограничиваясь краткими репликами в переписке, где он пытался выступать в качестве посредника, однако неизменно заявлял, что символическая интерпретация Карлштадата и Цвингли ему чужда (подробнее см.: Neuser. 1968. S. 235-264). Во время нескольких встреч с Лютером в Торгау во 2-й пол. 1527 г. М. подробно обсуждал с ним затруднительные вопросы учения о Евхаристии; в письмах друзьям он свидетельствовал, что Лютер смог окончательно убедить его в собственной правоте ( Melanchthon Ph. BW: Texte. Bd. 3. S. 174-175. N 599; P. 187. N. 710; см.: Neuser. 1968. S. 277-287). |
| К., 2006; Яковенко Н. Украïнська шляхта з kihця XIV до середини XVII cmoлimmя: Волинь i Центральна Украïна. К., 2008; Tymoszenko L. Князь Василь-Костянтин Острозький i епископ Кирило Терлецький: До проблеми bзaeмobiдhocuh cbimcьkoro i peлiriйhoro лiдepib Boлuhi доби Берестейськоï yhiï//Koció unicki w Rzeczypospolitej/Red. W. Walczak. Biaystok, 2010. S. 169-185; Ульяновський В. Князь Василь Костянтин Острозький: Icmopuчhuй портрет у галереï npeдkib та haщaдkib. К., 2012; Жигун В. Князь Костянтин Ibahobuч Острозький у cxiдhocлob " яhcьkiй icmopiorpaфiï//Шebчehkibcьka весна: Icmopiя: Мат-ли 12 мiжhap. наук. конф. (Киïв, 25-28 березня 2014). К., 2014. (Ч. 4): Icmopiя. С. 495-497. Т. Кемпа Иконография В музеях России и Украины хранятся несколько разновременных живописных портретов К. К. (ГИМ, НКПИКЗ, ЛИМ, Житомирский КМ, Острожский гос. историко-культурный заповедник), восходящих к утраченному прототипу кон. XVI в. Они различаются размерами и формой, местом размещения лат. надписи с указанием имени и титула князя. Наиболее ранним считается написанный маслом на доске овальный портрет из Житомира, предположительно датируемый кон. XVII - нач. XVIII в. Подписная копия 1789 г. работы худож. Константина Александровича находится во Львове. Из ЦАМ КДА (в наст. время в НКПИКЗ) происходит вариант, выполненный худож. Я. Ф. Сваричевским в 1883 г. с полотна в фамильной галерее поместья Нов. Малин (ныне с. Новомалин Острожского р-на Ровненской обл.). На портретах данного типа К. К. представлен по пояс, в небольшом повороте вправо. Это человек средних лет с небольшой округлой бородой с проседью, на крупной голове с высоким лбом - черная шапка, похожая на берет. В соответствии с западноевроп. модой XVI в. князь одет в темный жупан с золотыми пуговицами и красным поясом, сверху коричневый кафтан с меховой оторочкой и золотыми бляшками. Монеты, которые князь пересыпает из одной пригоршни в другую, вероятно, были ошибочно изображены копиистом. На прижизненном портрете это могла быть к.-л. драгоценность - деталь, напоминающая о статусе князей Острожских как «некоронованных королей». Имя и титул князя обозначены лат. надписью: «Constantinus Dux in Ostrog…» Немного иной вариант изображения К. К.- без головного убора - встречается на портрете XVIII в. из собрания НМ(Л) ( Ульяновський. 2012. С. 11. Вкл. VIII). Сохранились упоминания о существовании еще неск. портретов в галереях Жолковского замка, дворца Вишневецких, в б-ке Выдубицкого мон-ря в Киеве и др. (Там же. С. 10-11). Портрет К. К. вместе с младшим сыном Александром находился в основанном князем Крестовоздвиженском мон-ре в г. Дубне Волынской губ. ( Пероговский В. Бывшие правосл. мон-ри в г. Дубне Волынской губ., основанные князьями Острожскими//Волынские ЕВ. 1880. 34. С. 1547-1548). В Успенском соборе Киево-Печерской лавры (на сев. стене, за левым клиросом) в росписях 20-х гг. XVIII в. К. К. был изображен среди литов. князей ( Ульяновський. 2012. С. 282). |
| Кроме того, по-видимому, акрополь древнего Византия был оставлен К. без изменений, и там еще до кон. IV в. находились храмы Гелиоса, Артемиды-Селены и Афродиты, основанные (или перестроенные) имп. Септимием Севером в нач. III в. ( Ioan. Malal. Chron. P. 345-346). Триумфальный въезд Константина Великого в Рим. Рельеф Арки Константина, Рим. 312–315 гг. Т. о., религ. политика К. на протяжении большей части его правления не сводилась к простому, хотя бы и «постепенному» отрицанию язычества и утверждению христианства, но скорее была направлена на поиски путей развития некоего обновленного общеимперского культа. В нем свою роль должны были сыграть и прежде внедренное почитание Sol Invictus, и христианство, и ряд др. религ. традиций (митраизм, иудаизм). При этом по крайней мере до сер. 20-х гг. IV в. К. воспринимал христ. общины лишь как часть этого процесса духовного обновления, как важнейших, но не единственных своих союзников. Примером некоторого равноправия различных законных религ. движений в империи при К. может быть его политика в отношении иудеев. Осознавая принципиальные отличия иудаизма от христианства, К. поддерживал любые формы законодательного изолирования иудейских общин от христиан. Он одобрил установление празднования христ. Пасхи отдельно от празднования евр. пасхи ( Euseb. Vita Const. III 18; Theodoret. Hist. eccl. I 9). К. жестко выступал против иудейского прозелитизма. Законом от 18 окт. 315 г. предписывалось сжигать иудеев живыми, если они как-либо будут угрожать своим бывшим единоверцам, перешедшим в христианство. Позднее подобные запреты неоднократно повторяли, хотя наказания были смягчены (CTh. XVI 8. 1, 5; 9. 1). В то же время политику К. невозможно определить как антииудейскую. Вводя различные ограничения для иудеев, К. в основном стремился лишь сократить возможности для их влияния на общество, в первую очередь на христиан. В то же время К. воспринимал иудаизм как особую древнюю и, следовательно, законную религию, к-рая может пользоваться определенным статусом и покровительством со стороны гос-ва. Так, в 321 г. представителей от общины иудеев было разрешено вводить в состав городских советов (CTh. XVI 8. 3). Наиболее важные эдикты были приняты К. 29 нояб. 330 и 1 дек. 331 г. Согласно этим актам, иудейские патриархи, священники и все прочие служители синагог освобождались от общественных обязанностей (CTh. XVI 2. 2, 4). Т. о., по крайней мере к концу правления, когда положение христиан уже укрепилось, К. реализовывал в отношении иудеев принципы, подобные тем, что осуществлялись им применительно к христианам в 10-х гг. IV в. |
| трети XV в., с переходом на бумагу, начинают объединяться в сборники, своего рода антологии песнопений. Они могли включать как полный корпус знаменных песнопений, необходимых для совершения богослужения в любое время, так и отдельные части в различных сочетаниях - Ирмологий, Октоих (нередко его литургические циклы - воскресны, восточны, богородичны, евангельские стихиры - помещались в разных частях рукописи) и Стихирарь различной полноты, более или менее развернутые фрагменты Обихода, часто и азбучные тексты. В кон. XV - нач. XVI в. в певч. сборниках появляются небольшие подборки «покаялнов» ( покаянных стихов , или умиленных стихов; см. также ст. Духовные стихи ), к-рые уже в сер. XVI в. были оформлены в осмогласный цикл, впосл. постоянно пополнявшийся новыми текстами. Основу мелоса покаянных стихов составляли попевки З. р., хотя они могли сочетаться и с мелодическими оборотами, характерными для народно-песенной лирики. Их тексты были разнородными - заимствованными из песнопений, посвященных теме покаяния, сокрушения о грехе (тропари покаянного содержания, триодные стихиры или их фрагменты), компиляциями из отдельных стихов известных песнопений или внелитургическими, в к-рых отражались эсхатологические ожидания «судища страшна», нравственные идеалы чистоты, добра, нестяжания, а также исторические события (см.: Кораблева. 1979; Петрова, Серегина. 1988). С созданием знаменного Октоиха-Стихираря, вероятно, связано появление в заголовках певч. азбук-перечислений понятия «знамение столповое» (ГИМ. Епарх. 176. Л. 208 об., посл. четв. XV в.; ИРЛИ. Бражн. 1. Л. 3, сер. XVI в.; позднее также «столповое пение» - РНБ. Погод. 385. Л. 164, 20-е гг. XVII в.; см.: Шабалин. 2003. С. 17, 29, 24), к-рое происходит от евангельских столпов - указателя воскресных чтений Евангелия в связи с последовательным чередованием недельных гласов. Число азбучных текстов в посл. четв. XV - 1-й пол. XVI в. заметно увеличилось. Наряду с азбуками-перечислениями переписывались «сказания знамению», музыкально-теоретические руководства, содержащие толкование знаков, т. |
| Крепость Хвасон в Сувоне (пров. Кёнгидо). 1796 г. Крепость Хвасон в Сувоне (пров. Кёнгидо). 1796 г. В кон. XV - сер. XVI в. неоконфуцианство начало приобретать черты монопольной идеологии, охватывающей все сословия. Буддизм столкнулся со все более жесткими ограничениями: было закрыто большинство мон-рей, введены квоты на количество монахов. Однако традиционный для Дальн. Востока синкретизм позволял многим сочетать конфуцианские убеждения с приверженностью буддизму. Несмотря на яростную критику со стороны конфуцианских ученых, сохранял свои позиции шаманизм (преимущественно в сельских районах). Острый кризис в К. вызвала Имчжинская война 1592-1598 гг. с Японией. После высадки в Пусане лучше оснащенная и организованная 180-тысячная японская армия легко сломила сопротивление корейского войска и за 20 дней дошла до Сеула. Однако благодаря военной помощи Китая, массовому партизанскому движению и удачным действиям корейского флота К. удалось отстоять независимость. Результатом войны стало разорение страны: десятки тысяч крестьян и ремесленников были вывезены в Японию, втрое сократилась площадь обрабатываемых земель. После создания единого маньчжурского гос-ва в 1616 г. и начала его противостояния с минским Китаем ортодоксальная конфуцианская элита К. решила поддержать Китай, что вызвало опустошительные вторжения маньчжуров в 1627 и 1636-1637 гг. В 1637 г. корейский ван был вынужден признать себя вассалом маньчжурской династии Цин. Во 2-й пол. XVII в. экономика К. была восстановлена. Поземельный налог натурой был заменен подворным обложением по единому тарифу, причем налог можно было выплачивать и деньгами, что стимулировало развитие денежного обращения. В кон. XVII - 1-й пол. XVIII в. начали возделывать новые культуры: хлопок, табак, перец, батат, томат, женьшень и т. д. Развивалось горное дело: на севере страны добывали медь, железо, золото и серебро; увеличились урожаи в сельском хозяйстве, активизировалась торговля; развивались ремесла. В то же время структурные социально-экономические перемены не сопровождались адекватными реформами со стороны гос-ва, что было вызвано крайним консерватизмом стоявших у власти конфуцианцев-ортодоксов и постоянной борьбой за власть придворных «партий». |
| В рукописях и ранних изданиях Н. де Т. часто приписывалось авторство мн. глосс, описаний судебных решений и комментариев, составленных др. юристами (напр., трактата «Судебный процесс» (Processus iudicii) Иоганна Урбаха). Вызывает сомнение атрибуция Н. де Т. трактатов «Собрание отдельных решений по каноническому праву» (Thesaurus singularium in iure canonico decisivorum), «Цветы обоих прав» (Flores iuris utriusque), «Практика» (Practica - о процессуальном праве на основе ius commune), комментариев к «Дигестам» Юстиниана. Сочинения Н. де Т. пользовались популярностью в XV-XVII вв.: 1-е издание его трудов вышло в Венеции в 1472-1473 гг., наиболее полным является издание в 10 томах, напечатанное в Венеции в 1617 г. (с «Повторениями» и комментариями юристов кон. XV-XVI в. Антонио да Бутрио и др.). Резкое изменение экклезиологических воззрений Н. де Т. совпало с его назначением на архиепископскую кафедру по инициативе короля Арагона и Сицилии. В сочинениях по каноническому праву, написанных в 20-х гг. XV в., Н. де Т. развивал идеи папской монархии (напр., в «Quaestio» от 25 апр. 1426 -«Episcopus et quidam rector curatus»), но в период заседаний Базельского Собора стал одним из идеологов концилиаризма (см. его проповеди «Miratur haec sancta synodus» 1437 г. и «Maximum onus» 1438 г.), полемизировал с католич. богословами Николаем Кузанским , Джулиано Чезарини, Хуаном де Торквемадой . Проповеди Н. де Т. на рейхстагах 1438 и 1442 гг. получили известность и неоднократно издавались. Ему, возможно, принадлежит авторство трактата о взаимоотношениях Базельского Собора и папы Римского (Infrascripta sunt aliqua dicta; ркп.: Bodl. Laud. Misc. 249. Fol. 89-115). В кон. XVII в. «Трактат о Базельском Соборе», в котором Н. де Т. развил учение о верховенстве Собора над папой Римским, был переведен на франц. язык богословом Жаном Жербе (1629-1699) и использовался сторонниками галликанизма (Traité du célèbre Panorme touchant le Concile de Basle, mis en françois par M. Gerbais. P., 1697). Соч.: Disceptationes et allegationes. [Cologne, 1477]; Glossae Clementinae. [Cologne, 1477]; Lectura super tertio libro Decretalium. [Venice, 1478]; Lectura super V libris Decretalium. [Venice, 1482-1483. 5 t.]; Nobilissimus ac prestantissimus tractatus... super consilio Basiliens[ae] editus: Et de eius potestate ac pape... Lugdunum, Opera omnia. Venetiis, 1588. 9 t.; Fr./M., 2008. 9 t.; Commentaria in Decretales Gregorii IX et in Clementinas Epistolas/Introd. di K. Pennington; progetto e realizzazione di B. Bellomo. R., 2000. CD-Rom. 2 vol. |
| З. не был чужд лит. интересов, обнаруживая в этом смысле сходство со своим отцом игум. Сергием, выступавшим хранителем преданий о новгородской древности. С З. связан один из ранних вариантов (возможно, устный) лит. оформления текста «Видения хутынского пономаря Тарасия (Прохора)». Кроме того, небольшими лит. произведениями, построенными с использованием общего формуляра, являются его пространные послесловия к переписанным им Евангелиям 1495, 1506-1507 и 1523 гг. ( Охотина-Линд. Рукописное наследие. С. 448, 455, 457; Она же. Сказание. С. 124, 128, 129). З. принадлежит к числу наиболее продуктивных русских книгописцев 2-й пол. XV - 1-й трети XVI в. Из переписанных им книг сохранилось не менее 7. Помимо упомянутых выше 4 рукописей, снабженных послесловиями, еще 3 книги атрибутируются ему на основании характерного почерка: Евангелие-тетр, 80-е гг. XV в.- ИРЛИ. Колл. М. Ф. Першина. 1 ( Смирнова. 1994. Кат. 11); Евангелие-апракос, кон. XV в.- БАН. 13.1.26 ( Охотина-Линд. Рукописное наследие. С. 449-451; Она же. Сказание. С. 125-127); Служебник, 1-я четв. XVI в. (20-е гг.) - ГТГ. Инв. К-5269, в этой рукописи З. отождествляется с 1-м писцом. (1-я и 3-я рукописи атрибутированы З. А. А. Туриловым ; образцы разновидностей почерка З. см.: Смирнова. 1994. С. 124-125, 136, 315, 317, 319, 321-326, 366-367, 369, 371, 373, 375-377, 382-384, а цв. вклейки: Охотина-Линд. Рукописное наследие. С. 443, 445, 447-448, 450, 453-454, 456; Она же. Сказание. Вклейка между с. 198 и 199, сн. Открытым остается вопрос о возможности атрибуции З. богато иллюминированной Псалтири посл. четв. XV в.- РГБ. Фадеев. 1 (см.: Гальченко М. Г. Книжная культура. Книгописание. Надписи на иконах Древней Руси: Избр. работы. М., 2001. С. 300-324). Писцовые навыки З. формировались под влиянием каллиграфов времени Новгородских архиепископов св. Евфимия II Вяжицкого и Ионы . Его литургический полуустав с последовательным и даже утрированным различением толстых и тонких линий и уменьшенными верхними частями букв обнаруживает определенную близость к письму Иакова («Яковишка»), работавшего в 30-60-х гг. |
| Оценивая значение новгородской архитектуры 1458-1470 гг., нужно отметить, что т. н. реставрационное строительство сер. XV в., при к-ром фактически копировались формы памятников XII в., вряд ли могло способствовать развитию архитектурной мысли. Гораздо более перспективной являлась «новая» архитектура 2-й пол. XV в. Однако из-за большого количества построек, возведенных в эти годы, их художественный уровень был неоднороден. В 20-х гг. ХХ в. К. К. Романов сопоставил новгородскую архитектуру 30-60-х гг. XV в. с зодчеством Москвы и Пскова: по его мнению, новгородская архитектура в XIV-XV вв. не была связана с зодчеством Москвы и до кон. 3-й четв. XV в. с зодчеством Пскова ( Романов. 1925). Совр. уровень знаний о зодчестве этих крупнейших городских центров рус. средневековья позволяет говорить об отсутствии связей между новгородской и московской архитектурными школами в сер.- 2-й пол. XV в. (необходимо отметить, что памятники московского зодчества этого времени практически не сохр.). Но можно найти немало точек соприкосновения с архитектурой Пскова того же периода: оформление фасадов ц. Успения в Мелётове (1462) напоминает фасадные композиции новгородских памятников XV в.; многоскатное покрытие, отмеченное в 60-х гг. XV в. в Новгороде, в псковской традиции представлено церковью в Мелётове и ц. святых Космы и Дамиана с Примостья в Пскове (1463). Сер.- 2-я пол. XV в.- эпоха тесных архитектурных контактов Новгорода и Пскова: псковские зодчие используют нек-рые новгородские формы, но творчески перерабатывают их. Псковская архитектура 2-й пол. XV в.- самостоятельная ветвь древнерус. зодчества, к-рая, однако, имеет очевидные точки пересечения с архитектурой Новгорода. Храмоздательная деятельность И. завершает историю новгородской архитектуры XI-XV вв. Памятники 60-х гг. XV в. послужили источником, откуда зодчие XVI в. заимствовали мн. архитектурные формы. Ист.: НовгорЛет. С. 275; ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 446, 456, 498; Т. 16. Стб. 197-224; Т. 30. С. 172; Т. 43. С. 188; Янин В. Л. Семисоборная роспись Новгорода//Средневек. Русь. М., 1976. С. 111-114; Повесть об Ионе, архиеп. Новгородском//ПЛДР: 2-я пол. XV в. М., 1982. С. 351-375; Опись Новгорода 1617 г. М., 1984. Ч. 1. С. 39-41, 47, 50, 59, 79, 106-107, 120, 122, 126, 128. (Памятники отеч. истории; 3); Бобров А. Г. Летописание Вел. Новгорода 2-й пол. XV в.//ТОДРЛ. 2003. Т. 53. С. 121; Анкудинов И. Ю. Роспись новгородских церквей 1615 г.//НИС. 2008. 11(21). С. 373-382. |
| Первые свидетельства о пребывании евреев на территории совр. Н. относят к XII в. В XVI в., при Габсбургах, евр. население оказалось под жестким давлением. Во 2-й пол. XVI в. в Н. из стран Пиренейского п-ова стали прибывать марраны и сефарды. После завершения войны с Испанией и провозглашения независимости Северных Н. на большей части этой территории евреям было официально разрешено исповедовать иудаизм и основывать общины, иметь синагоги, кладбища, печатать книги. В XVII в. евр. община в Северных Н. процветала, заняв весомые позиции во внешней торговле, банковском деле, в шелковой, табачной, сахарной и шоколадной промышленности, а также в обработке алмазов. Амстердам стал крупным центром евр. культуры и книгопечатания. В 1675 г. здесь была построена крупнейшая в Северных Н. сефардская синагога. С 20-х гг. XVII в. усилился поток евр. переселенцев (ашкеназов) из Центр. Европы - сначала из Германии, охваченной Тридцатилетней войной (1618-1648), затем из Речи Посполитой. В 1672 г. в Амстердаме была построена Большая ашкеназская синагога. Ашкеназы отличались от сефардов культурой, уровнем образования, имущественным положением. К кон. XVII в. количество ашкеназов превысило число сефардов. В XVIII в. сефарды составляли меньшинство в евр. общине: в 1780 г. в Н. проживали 3 тыс. сефардов и 27 тыс. ашкеназов. В 1796 г. в Батавской Республике была провозглашена полная эмансипация евреев. Равноправие евреев с представителями др. национальностей и религий было подтверждено и в правление Вильгельма I (1815-1840). В 1830 г. в Н. проживали 46 397 евреев (2,3% населения), в 1920 г.- 115 223 (1,7% населения), большинство - в крупных городах, гл. обр. в Амстердаме. Накануне нем. вторжения в Н., в 1940 г., в стране насчитывалось ок. 170 тыс. евреев (121,4 тыс. ашкеназов, 4,3 тыс. сефардов, 1,9 тыс. крещеных евреев, 12,4 тыс. не состоявших в религ. общинах, ок. 30 тыс. евр. беженцев из Германии, Австрии и Чехословакии). Пережили вторую мировую войну 27 тыс. нидерланд. евреев. В 1964 г. в Н. проживало ок. 30 тыс. евреев, в 1984 г.- 26,2 тыс. В послевоенные годы мн. евреи уезжали в США и Израиль. В кон. XX - нач. XXI в. вновь усилился приток евр. мигрантов в Н. из Израиля и стран Вост. Европы. Ислам |
| Для оплаты труда П. п. XVI-XVII вв. были установлены определенные виды годового жалования: денежное, хлебное, мясом и т. д. По каждому из видов для певчего, а чаще всего для его штатного места в хоре и станице, устанавливались конкретные оклады. С окладами были тесно связаны выдававшиеся по к.-л. случаю, но обязательные и регулярные пожалования («славленое», «причастное» и т. п.), которые назначались певчим при зачислении на службу. Документы патриаршего Казенного приказа с 1626 г. свидетельствуют о неизменности окладов по денежному жалованию у дьяков (10-12 р.) и размеров этих окладов у подьяков (2-10 р.) до кон. XVII в. (см.: Парфентьев. 1991. С. 24. Табл. 6). Возможно, зафиксированные в более поздних документах система и размеры этих окладов характерны и для предшествующего столетия. Документы 2-й пол. XVII в. содержат записи расходов на «поденный корм» и питье («еству»). Кормление «домового» хора происходило в служебные дни в Крестовой палате или в особой «Певческой палатке», питье подавалось еще и «на погребе» (см.: МИАС. Т. 1. Стб. 1112-1178; РГАДА. Ф. 236. Оп. 1. 140). Регулярно патриаршему хору жаловали «платье», к-рое можно подразделить на 3 вида. В повседневное входили: однорядка, кафтан, штаны, шапка «с соболем», шуба. В качестве служебного платья певчим шили по неск. стихарей «розных цветов». Для сопровождения патриарха в его «походах» предназначалось «проезжее» платье - теплый кафтан или ферязи, доломан (РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. 34. Л. 234, 241, 244; 36. Л. 304 об., 595 об.; 38. Л. 150, 165 об., 552; 60. Л. 180, 184-185; 64. Л. 357, 360; 89. Л. 356 об. и др.). Достаточно устойчивыми в течение XVII в. были размеры «славленого», платившегося П. п.: дьякам - по 2 р. станице, подьякам 1-й станицы - 0,5 р. (в 90-х гг.- 1 р.), 2-й станицы - 0,3 р. (в 90-х гг.- 0,5 р.), остальным - от 0,25 до 0,03 р. на станицу (Там же. Ф. 235. Оп. 2. 1. Л. 185 об., 375 об.; 3. Л. 77, 376 об. и др.; 152. Л. 195; 156. Л. 189 об. и др.). С 1653/54 г. в росписи на «славленое» вносились подьяконы, им полагалось по 0,5 р. каждому (Там же. 36. Л. 275; 43. Л. 169; 54. Л. 84 и др.). Кроме того, к кон. XVII в. для патриаршего хора ежегодно к 25 дек. присылали «славленое» от архиереев и тех мон-рей, к-рые были внесены в специальную «роспись» (ранее деньги давались во время пребывания самих владык и монастырского начальства в столице); всего из 16 епархий доставлялось 120 р., из 61 мон-ря - ок. 175 р. (ГИМ. Син. 584. Л. 1-32 об.; в 1689 г. была разработана новая «Роспись славленым деньгам», предусматривавшая сбор денег с 20 епархий (94 р.) и 69 мон-рей (291 р.); см.: ГИМ. Син. 585. Л. 2-7 об.). Профессиональные обязанности и деятельность |
|
|
