| 3) 1 Ин 4. 9: Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего (τι τν υν ατο τν μονογεν πσταλκεν Θες), чтобы мы получили жизнь через Него . На основании анализа этих мест можно сделать вывод, что для словаря Иоанна Богослова выражение Единородный Сын является достаточно устойчивым и важным. Все эти места связаны с исповеданием искупительной роли Спасителя как посланника Божия в мире. Но особенным звучанием обладает пролог Евангелия от Иоанна как сам по себе, так и в традиции его церковной рецепции. Трудно найти в Писании другое место, где бы так явно проводилась мысль о божественности Слова Божия, Иисуса Христа, Бога, ставшего человеком. В этом вступлении высятся три композиционно-смысловые вершины, в которых это исповедание проводится особенно явно. Это стихи первый (исповедание Слова Богом — и Слово было Бог ), четырнадцатый (исповедание воплощения Слова — и Слово стало плотию ) и восемнадцатый (при чтении Единородный Бог — исповедание Бога, ставшего человеком). И если многие библеисты, скептически оценивающие принадлежность Иоанну Богослову выражения Единородный Бог , достаточно убедительны с точки зрения лексического строя Иоаннова словаря , то в плане богословия резоны для понимания Единородного Сына как Слова, бывшего в начале, у Бога и Богом, настолько вески , что совсем отбросить возможность изначального появления контаминированного именования Слова как Единородного Бога никак нельзя . Пролог Евангелия от Иоанна, содержащий в концентрированном виде исповедание Слова и Сына Богом, находится в ряду других мест Нового Завета, содержащих это исповедание и создающих незыблемое основание новозаветного благовестия. Иоанну же принадлежит яркое место из Первого послания: знаем также, что Сын Божий пришел и дал нам свет и разум, да познаем Бога истинного и да будем в истинном Сыне Его Иисусе Христе. Сей есть истинный Бог и жизнь вечная (οτς στιν ληθινς Θες κα ζω ανιος — 1 Ин 5. 20). Здесь Иоанн Богослов обходится без прилагательного Единородный , но прямо именует Иисуса Христа истинным Богом . Не уступают этим местам по силе и прямоте высказывания близкие места из Павловых посланий, обладающие некоторым сходством в средствах выражения. В Первом послании к Тимофею содержатся строки, отсылающие к Иоаннову прологу, в особенности к четырнадцатому стиху: великая благочестия тайна: Бог (ср. Он, Кто ) явился во плоти, оправдал Себя в Духе, показал Себя Ангелам, проповедан в народах, принят верою в мире, вознесся во славе (1 Тим 3. 16). Но от внешних и внутренних свидетельств библеистики перейдем к истории имени Единородный Бог в патристике. |
| И вот на горе Синай Бог открыл людям через вождя Израильского народа Моисея Свою волю. Ее суть состояла в том, что исполнения различных обрядов и внешних предписаний недостаточно, необходимо нравственно жить в соответствии с требованиями Творца к Своему высшему творению – человеку. Задачей ветхозаветных установлений и заповедей было ограничение развития и распространения зла и греха в человеческой жизни. Задачей Нового Завета – Евангелия, данного две тысячи лет назад Иисусом Христом, – является победа над злом и грехом в человеческой душе. Человеческая тоска по утраченному раю и Царству славы Божией слышна в Евангелии: «Что мне сделать доброго, чтобы иметь жизнь вечную?» – спросил один юноша Иисуса Христа. «Если хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди» (см. Мф. 19, 16–17), – ответил Спаситель. При этом Господь указал на те десять заповедей, которые люди получили на Синае. В другом случае один знаток ветхозаветных законов спросил Господа: Учитель! какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф. 22, 36–40). А эти две ветхозаветные заповеди суммировали те десять заповедей, которые были даны Богом. В Евангелии, а особенно концентрированно – в Нагорной проповеди Иисуса Христа (см. Мф. гл. 5–7) – мы видим, как Спаситель разъясняет народу подлинный смысл этих десяти заповедей. В вечный мир Божиего Небесного Царства ничто скверное и грешное не может войти. Это будет Царство всеобщего мира и любви, в нем нет места злу. Чтобы жить там, человек должен научиться здесь, на земле, выполнять Божии заповеди. К сожалению, в современном обществе не только нет понимания смысла и значения десяти заповедей, но даже немногие верующие сумеют их перечислить. Можно, конечно, сказать: «Ну и что? Что же тут страшного?» Но незнание и невыполнение заповедей очень опасно для человека. |
| Авва Виссарион однажды шел со своим учеником к другим старцам по какой-то нужде. Когда они еще находились в пути, солнце стало заходить, ночь могла застать их в пустыне, а это было очень опасно, потому что там нередко встречаются хищные звери, а дневная жара сменяется ночным морозом. Тогда Авва Виссарион помолился — солнце остановилось, и они благополучно завершили свой путь. Другой подвижник шел со своим учеником по берегу моря. У них не было запаса воды, а ученик захотел пить. Старец помолился, благословил море и сказал ученику: «Почерпни воду и пей». Ученик почерпнул — вода оказалась пресной и вполне пригодной для питья, так что он смог напиться. Однако когда спустя некоторое время он решил попить воды из моря уже без благословения старца, то вода была горькой, соленой, совершенно не пригодной для питья. Вот что означают слова Спасителя: «Вам дано знать тайны Царствия Божия, а прочим в притчах, так что они видя не видят и слыша не разумеют». «Вот что значит притча сия: семя есть слово Божие» (ст. 11). Слово Божие распространяется по-разному, например через книги или через проповедь. Можно сказать, что оно проповедуется и через природу, потому что красота и совершенство окружающего нас мира говорят о славе Божией: «Небеса поведают славу Божию, творение же руку Его возвещает твердь» ( Пс.18:2 ). Под словом Божиим можно понимать и учение о спасении, и молитву, в особенности молитву Иисусову, ибо в кратких словах этой молитвы как бы в концентрированном виде содержится все учение о спасении. Первая часть Иисусовой молитвы говорит о пришествии в мир Сына Божия, а также о Пресвятой Троице, потому что когда мы называем Иисуса Господом и Сыном Божиим, то подразумеваем, что у Сына должен быть и Отец, а называя Его Христом, упоминаем и Духа Святого, потому что Иисус Христос помазан Духом Святым, а в переводе с греческого Христос значит «помазанный». Само слово «Господи» указывает на единосущие Лиц Пресвятой Троицы, потому что как Отец есть Господь, так и Сын — Господь, и Дух Святой — Господь. Во второй части молитвы содержится учение о покаянии и милости Божией. Когда мы произносим слова: «Помилуй мя грешнаго», то, с одной стороны, каемся, называя себя грешниками, и просим у Бога милости, а с другой — исповедуем то, что помилование даровано нам именно благодаря пришествию в мир Господа Иисуса Христа. Если бы мы не надеялись на милость Божию, то и не молились бы. Вот каким образом в Иисусовой молитве содержится все учение о спасении. |
| В концентрированном виде эта идея представлена в 1-й гл. Евангелия от Иоанна. Фарисеи спрашивают Иоанна Крестителя: «...что же ты крестишь, если ты ни Христос, ни Илия, ни пророк?» На это Иоанн отвечает: «...стоит среди вас Некто, Которого вы не знаете. Он-то Идущий за мною, но Который стал впереди меня» (Ин 1. 24-27). К Иоанну приходит Иисус, и Иоанн свидетельствует, что «Сей есть Сын Божий» (Ин 1. 34). Далее рассказывается о том, как ап. Андрей приходит к своему брату Симону Петру и говорит ему: «...мы нашли Мессию (τν Μεσσαν)». Евангелист объясняет для грекоязычных читателей, что слово «Мессия» означает «Помазанник» (Христос, χριστς) (Ин 1. 40-41). Нафанаил обращается к Иисусу, называя Его Сыном Божиим и Царем Израилевым (Ин 1. 49). Заканчивается же глава словами Самого Иисуса, говорящего о Себе как о Сыне Человеческом (Ин 1. 51). Т. о., на протяжении одной главы в приложении к Иисусу встречаются все важнейшие мессианские титулы: М. (Христос), Сын Божий, Царь Израилев, Сын Человеческий. Буд. ученики Иисуса, согласно Евангелию, знакомы и с этими титулами, и со стоящим за ними представлением о М., напряженно ждут прихода М. и, наконец, узнают М. в Иисусе. Согласно тексту Четвертого Евангелия, М. ждут не только иудеи, но и самаряне. Самарянка говорит Иисусу: «...знаю, что придет Мессия, то есть Христос». Отвечая ей, Иисус свидетельствует о Своем мессианстве: «...это Я, Который говорю с тобою» (Ин 4. 25-26). Постепенное узнавание М. в Иисусе представлено и в синоптических Евангелиях, где центральное место занимает рассказ об исповедании Петра: «Дорогою Он спрашивал учеников Своих: за кого почитают Меня люди? Они отвечали: за Иоанна Крестителя; другие же - за Илию; а иные - за одного из пророков. Он говорит им: а вы за кого почитаете Меня? Петр сказал Ему в ответ: Ты - Христос» (Мк 8. 27-29; параллельные места: Мф 16. 13-20; Лк 9. 18-21; в Евангелии от Иоанна отсутствует). В ряде случаев в евангельских повествованиях Иисуса спрашивают напрямую, Христос (т. е. М.) ли Он? Открыто на этот вопрос Иисус отвечает только один раз в ответ на вопрос первосвященника в тексте Евангелия от Марка (14. |
| Скорее апостол хочет сказать, что наша вера, символом которой является крещение, соединяет нас с самим Христовым погребением. Зачем здесь это упоминание о погребении Христа? В одном из своих посланий Павел включает погребение Христа в ряд важнейших событий Евангелия, которое он благовествует: «Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был и что воскрес в третий день, по Писанию» ( 1Кор. 15:3,4 ; ср. также: Кол. 2:12 ). Здесь, в гл. 6, Павел утверждает, что верующие соединяются с Христом таким образом, что сами переживают каждое из этих событий: мы «умерли с Христом» (8; ср.: 3–6); мы «погреблись с Ним» (4); мы «жить будем с Ним» (8; ср.: 4,5). Это реальное единение с важнейшими искупительными событиями и ставит христиан в иные отношения с силой греха. Итак, нам становится ясно, в каком направлении движется мысль Павла: так как смерть Христа была смертью для греха (10), наше соединение с Ним в Его смерти (3–6) означает, что мы тоже «умерли для греха» (2). Как явствует из ст. 4, крещение есть способ (греч. did), посредством которого мы участвуем в этих событиях. Некоторые исследователи считают, что Павел говорит здесь о «духовном» крещении, но это маловероятно. Скорее Павел использует водное крещение как концентрированное выражение христианского опыта первоначального обращения. Новый Завет постоянно говорит о крещении как об основе обращения (см., напр.: Деян. 2:38 ; 1Пет. 3:21 ). Это не означает, что крещение само по себе обладает силой обращать в веру или соединять нас с Христом. Только в соединении с истинной верой оно обладает каким бы то ни было смыслом, и из того, что Павел говорил в гл. 1–5, со всей очевидностью следует, что именно вера в конечном счете имеет решающее значение. (О крещении в Новом Завете и, в частности, в этой главе, см.: Beasley–Murrey G. R. Baptism in the New Testament [Eardmans, 1962].) Наше соединение с Христом в смерти и погребении означает, что и нам ходить в обновленной жизни (4б). |
| Так, современная Лескову литературная критика справедливо усматривала в нём «чуткого художника и стилиста» – и не более: «Лесков характеризуется своим стилем едва ли не больше, чем своими взглядами и сюжетом Как, по уверению Рубинштейна, на каждой ноте сочинений Шопена стоит подпись “Фредерик Шопен”, так на каждом слове Лескова имеется особое клеймо, свидетельствующее о принадлежности именно этому писателю» . Приведённые критиком сопоставления хороши, но в отношении Лескова слишком односторонни, узки. Одной стилевой меркой «безмерного» автора не измеришь. Так, по воспоминаниям А.И. Фаресова – первого биографа Лескова, на склоне лет писатель с горечью сетовал на то, что литературная критика осваивала в основном «второстепенные» аспекты его творчества, упуская из виду главное: «Говорят о моём “языке”, его колоритности и народности; о богатстве фабулы, о концентрированности манеры письма, о “сходстве” и т.д., а главного не замечают “сходство”-то приходится искать в собственной душе, если в ней есть Христос » . В неустанных религиозно-нравственных исканиях и раздумьях писателя кроется ключ к определению самобытного характера его творчества – исповедального и проповеднического в одно и то же время. «Близко к тебе слово, в устах твоих и в сердце твоём, то есть слово веры, которое проповедуем» (Рим. 10: 8), – благовествовал святой апостол Павел. На пути в Дамаск он обрёл свет Христовой истины и своё главное призвание – евангельскую проповедь: «Тогда я сказал: Господи, что мне делать? Господь же сказал мне: встань и иди в Дамаск, и там тебе сказано будёт всё, что назначено тебе делать» (Деян. 22: 10). Лесков, подобно апостолу, совершал свой переход «из Савлов в Павлы» , своё восхождение к свету Истины. Страница с заглавиями предполагаемых творений из лесковской записной книжки, экспонируемая в Доме-музее Н.С. Лескова в Орле, свидетельствует, что среди других творческих замыслов писатель обдумывал произведение под названием «Путь в Дамаск». «Путь в Дамаск совершает всякий человек, ищущий света» , – отметил в своей записной книжке Лесков. |
| [Аудио] Протоиерей Алексий Уминский: Пораниться Евангелием В чем разница между гордыней и чувством собственного достоинства? О чем спрашивать себя перед исповедью? Должно ли у христиан быть чувство собственного недостоинства? Как понять, читая Евангелие, действительно ли тебя зовет Христос или это искушение? 23 декабря, 2011 В чем разница между гордыней и чувством собственного достоинства? О чем спрашивать себя перед исповедью? Должно ли у христиан быть чувство собственного недостоинства? Как понять, читая Евангелие, действительно ли тебя зовет Христос или это искушение? 22 декабря в культурном центре «Покровские ворота» состоялась презентация новой книги священника Алексия Уминского «О чем говорит Христос» . В том же зале проходит выставка картин Елены Черкасовой – картин, иллюстрирующих Евангелие, живущих и дышащих им. Об этом удивительном совпадении сказал и сам о. Алексий: «Ленины картины, которые так иллюстрируют ее понимание Евангелия, мне кажется, созвучны по одной простой причине. Так нас с Леной воспитал наш духовник. И ему за это большая благодарность». Сама Елена Черкасова все время встречи находилась в зале – она сидела на подоконнике, спрятавшись за занавесками. Прослушать аудиозапись презентации: Аудиозапись презентации Книга «О чем говорит Христос» — сборник бесед на Евангелие от Марка. Как сказал во вступительном слове руководитель проекта издательства «Никея» Владимир Лучанинов, именно это Евангелие было выбрано потому, что «оно самое сжатое, концентрированное, небольшое по объему». Вышедшая книга в корне отличается от других толкований Евангелия, с одной стороны, доступностью, но с другой – глубиной, живым отношением к Евангелию. «Сначала мы работали в традиционном русле – глава-комментарий, но когда сформировался целый текст, то решили, что, наверное, будет неправильно его разбивать. И мы поместили в нашем издании отдельным блоком беседы, отдельно – Евангелие от Марка. Почему? Сами беседы интересно читать целиком», — пояснил В. Лучанинов. Также он рассказал о выходе другой книги священника Алексия Уминского – «Божественная литургия», тираж которой издательство, также неожиданно раньше срока, смогло подвезти в культурный центр «Покровские ворота». |
| Христианин должен сохранять потенциал своей личной свободы; он не может уйти от процессов, происходящих в мире, но может жить так, чтобы эти процессы не захватили его душу, не дотянулись, как щупальца спрута, до той области души, которая должна принадлежать только Богу. Для этого необходимы два условия: принадлежность к Церкви - этому явлению вечности на земле, - и личный аскетизм (само слово аскетизм означает " отсекание ненужного " ). В области духовной жизни нет новых открытий или каких-либо особых путей. Православие имеет все то, что нужно для спасения, - необходимо только сохранить эти сокровища и не променять их на стремления к комфортности и гедонизму, к тому, что щедро обещает наш век, но на самом деле дает скудно. Евангелие - это последнее полное Откровение Бога к людям. Оно дано на все времена; в нем каждый найдет свое. Но в то же время Евангелие - закрытая для мира книга; она постепенно открывается тем, кто живет по Евангелию. Ее нельзя воспринять как одну из мировоззренческих концепций. Постоянные усилия воли со стороны человека - это тот единственный ключ, которым открывается эта книга. Настоящее время - это не историческая неожиданность, оно сложилось из всех элементов, которые существовали всегда, но теперь они стали более концентрированными, и антихристианские процессы становятся все более динамичными. Лгут те, кто скрывает опасность современного демонизма, но еще больше лгут те, кто говорит, что теперь невозможно спастись. Раз существует мир, значит, существуют святые и угодники Божии, - существуют в этом мире, не раздавленные и не уничтоженные им. Действительно, мир с нарастающей быстротой идет к катастрофе - об этом говорят даже неверующие. Но возникает еще другой вопрос: а действительно ли мы хотим спастись? Господь предупредил нас о нашем времени. Но Он сказал: Мужайтесь: Я победил мир (Ин. 16, 33). О науке, искусстве и спорте Цивилизация, которой так гордится человечество, носит явно антихристианский характер. Лидеры и вожди ее, создатели того, что называют культурой, занимались тем, что стремились заменить религию как веру в Бога культом человека, земную жизнь представить как единственную ценность, то есть втиснуть землю в глобус, а небо в астрономическую карту. |
| Свершается чудесное преображение, и действующими лицами современной драмы оказываются персонажи из Евангелия - разбойник, блудница, фарисей (Лужин). Внутренняя соотнесенность евангельского сюжета с содержанием романа задана многозначительным совпадением: «четыре дни, как он во гробе» (Ин.11, 39), - говорят Христу о Лазаре. И четыре дня прошло к моменту свидания с Соней после убийства, совершенного Раскольникова, - преступления, которое «умертвило» его самого («Я себя убил, а не старушонку!» - 6;322). Образы гроба и камня здесь - заместители всего макрокомплекса смерти. Если в первых частях романа с потрясающей силой воссоздана поистине страшная картина существования «души человеческой» в состоянии духовной смерти - «во гробе» нравственного уединения от жизни и от людей, то финал евангельской притчи предсказывает духовное возрождение героев - причем не только Раскольникова, но и Сони, ведь и она до сих пор жила «во гробе». Начиная с этой сцены будто свет жизни начинает мерцать в окружающем мраке смерти: «Всё у Сони становилось для него как-то страннее и чудеснее, с каждою минутой» (6;249). И уже названа та высшая сила, которая одна только способна совершить чудо духовного воскрешения человека: «Я есмь воскресение и жизнь» (Ин.11,25). А чуть позже сформулирован глубинный, истинный мистико-религиозный смысл свершившегося: «От Бога вы отошли, и вас Бог поразил, дьяволу предал!» (6; 321). Наконец, в сцене чтения Евангелия о воскрешении Лазаря совершается главное чудо: герой сам (и как бы неожиданно для себя) просит Соню прочитать ему этот отрывок из великой Книги: «Где тут про Лазаря? ... Найди и прочти мне» (6;249). Душа человеческая сделала свободный выбор в сторону Добра и бога, так же как раньше - в сторону Зла и ДЬЯВОЛА. С одной стороны, вся сцена у Сони проходит в сгущенной атмосфере смерти. В предельно концентрированной и даже нагнетенной форме здесь присутствуют структурные элементы макрокомплекса смерти: бедности - в рассказе о нищенском существования Сони и Катерины Ивановны с детьми; в тему нищеты органично вплетены мотивы болезни (чахотка Катерины Ивановны, больница - в будущем у Сони, помешательство - и у Катерины Ивановны, и у Раскольникова; усиливают общую атмосферу болезни то и дело мелькающие фразы типа: «взгляд его был сухой, воспаленный, острый, губы ... |
| 15:35 Илию зовет. См. выше к 6:15. В контексте насмешки использован распространенный еврейский фольклорный мотив: например, в Вавилонском Талмуде рассказывается, как Элеазар бен Перата, которому угрожала казнь от руки римлян, т. е. та самая участь, которая здесь постигает Христа, был перенесен пришедшим ему на помощь пророком Илией на четыреста миль от места казни и таким образом спасен (Ned. 50. а). 15:36 Уксус. Автор Евангелия не мог не думать при этом слове об упомянутом выше описании страданий праведника в Пс 68/69:22. Первая половина стиха, говорящая о «желчи», должна вспоминаться выше, в связи с Мк 15:23 (см. примечание к этому месту); вторая же его половина — «…И в жажде моей напоили меня уксусом». В мидраше к Руфь 2:14 уксус рассматривается как символ специально страданий Мессии (Rut rabba ad loc). Но негативные коннотации уксус имеет именно на уровне библейских аллюзий и библейской символики, не на уровне быта. Римские солдаты имели с собой не слишком концентрированный, не слишком едкий уксус, попросту кислое вино, которым сами утоляли жажду. Что же, посмотрим, придет ли Илия спасать Его! При всей грубости эти слова выражают, по-видимому, не столько насмешку, так сказать, в чистом виде, сколько суеверное, не однозначно враждебное любопытство: как знать, может быть, мы еще и увидим какое-нибудь чудо, но для этого надо немного продлить жизнь необычного умирающего. 15:38 Завеса в Храме разодралась надвое. В Иерусалимском Храме было две завесы; имеется в виду, вероятно, завеса перед самой священной и сокровенной его частью (т. н. Святая Святых). С христианской точки зрения разодравшаяся завеса имеет тройной символический смысл: во-1-х, Храм, как человек, раздирает на себе одежды, оплакивая Христа; во-2-х, он скорбит о собственной обреченности (ср. Ioann. Chrysost. In Matthaeum 88, 2, PG LVIII, 826); в-3-х, тайны, прежде скрытые завесой от духовного взора человека, отныне открыты (ср. Евр 10:19–20: «…Итак, братия, имея дерзновение входить во святилище […] путем новым и живым, который Он вновь открыл нам сквозь завесу, то есть плоть Свою, […] да приступаем с искренним сердцем»). Вавилонский (Joma 39. b) и Иерусалимский (Joma 43. с) Талмуд приводит слова рабби Йоханана бен Заккаи, согласно которым двери Храма сами собой открылись за 40 лет до падения Иерусалима (70 – 40 =30), что точно совпадает с временем распятия Христа, чаще всего относимым исторической экзегезой именно к 30 г. Тогда же, согласно этой версии, сам собой погас западный светильник Храма. «…И сказал рабби Йоханан бен Заккаи: «Храм, зачем ты ужасаешь нас?..». К этому раскрытию дверей навстречу беде тот же талмудический текст относит слова Зах 11:1: «Открой, Ливан, ворота твои, и да пожрет огонь кедры твои». |
|
|
