| O. XVII. 19. Л. 64-64 об.) старец Александр выписывает 12-ступенный звукоряд, который при переводе в систему признаков разделяется им на трихорды («понеже всякое пение возвышается и снижается треми естествогласии до вторыянадесять степени, аще возможеши и вящше» - Александр Мезенец и прочие. 1996. С. 119). Приведенная им структура является прямым аналогом сольмизационного звукоряда, состоящего из гексахордов и связываемого с именем Гвидо Аретинского , и ближайшим предшественником того же звукоряда в «Ключе разумения» архим. Тихона Макариевского, составленном предположительно в 70-х гг. XVII в., вскоре после «Извещения...» (см.: Шабалин. 2003. С. 315, 317; Буланин, Ромодановская. 2004. С. 31-42). Архим. Тихон был муз. теоретиком нового направления, создателем руководства по нотолинейной системе нотации, к-рую он «написах ради желающих познати различнознаменныя попевки и сокровенноразличныя лица со откровением помет и степени знамени всего - по нотам» (см.: Шабалин. 2003. С. 314). Обращаясь к читателям, архим. Тихон, возможно отвечал на выпад Александра Мезенца. В характерных самоуничижительных выражениях он говорит о своей приверженности традиции («якоже пес крупицы, падающие под трапезою господий своих собирает, такожде и аз, древних песнорачителей - от их преводов - сие воедино собрав» - Там же), утверждает, что в его «Ключе...» нет ничего, что «писано зде стропотно или развращенно», и просит прежде осуждения вникнуть в его слова. В это же время среди певч. книг появляются аналогичные «Ключу...» архим. Тихона двознаменники , в которых песнопения записываются 2 способами - знаменной нотацией и нотолинейной, т. н. квадратной киевской нотацией (см. ил.: Славник на хвалитех на Введение во храм Пресв. Богородицы). Сохранившиеся двознаменные списки представляют все типы богослужебных певч. книг. Вместе с созданием истинноречной редакции песнопений З. р. изменялся и состав нотированных певч. книг. Правленный «на речь» Ирмологий в краткой редакции сохранял традиц. набор ирмосов, известный по древнейшему периоду, однако с 70-х гг. |
| В местах описательной речи текста мелодия знаменного распева почти приближается к речитативу. В местах богословствования о возвышенных и глубоких тайнах дела спасения человека, в речи о Божественных Лицах Святой Троицы, о Пресвятой Деве Марии, о священных событиях из жизни Пресвятой Девы и Ее Божественного Сына, напев этой части песнопений возвышается до удивительно разнообразного, высокохудожественного, иногда едва уловимого ритмического и мелодического движения…». Автор приводит несколько примеров так называемых «фитных украшений», стоящих в этих местах, и продолжает: «В ирмосах, текст которых большей частью исторического характера, мелодия обыкновенно проста и приближается к речитативу. В песнопениях двунадесятых праздников она более изысканная и торжественная, чем в песнопениях обыкновенных праздников и дней воскресных. В местах, где религиозное чувство, выражаемое в тексте, возвышается, мелодия знаменного распева стремится вверх и ускоряет движение; в местах же, где выражается текстом угнетенное состояние духа, настроение покаянное и глубокая мольба, мелодия вращается в низшей певческой области, в ритме замедленном, в движении умеренном, в характере строгом» 37–39]. Автор приводит несколько примеров в подтверждение своих положений; но здесь, кажется, и без примеров все ясно. Достаточно взглянуть на знаменную мелодию даже в квадратной нотации – и все становится понятным. Знаменная мелодия настолько «сжилась» с богослужебным текстом, так вросла в него, что не читая текста, нетрудно бывает определить его содержание по одному лишь рисунку мелодии. Текст в знаменной мелодии – как душа в теле. И как по выражению лица молящегося человека и по его телодвижениям мы иногда читаем (хотя и неясно) его душевное состояние, так и по движению молитвенной мелодии, графически изображенной, мы можем распознать содержание богослужебного текста, породившего эту мелодию. Отношение знаменной мелодии к богослужебному тексту. Отношение знаменной мелодии к церковному Уставу Вопрос об отношении мелодии к тексту, как мы видели, раскрыт как будто бы и неплохо. |
| В 60-х гг. духовные искания Б. нашли отражение в основном в его светских сочинениях. Он утвердил традицию обращения к мелодике знаменного распева для создания народно-эпических образов (симфония 1), проложив пути вокальным произведениям П. И. Чайковского , Римского-Корсакова, симфоническим опусам С. В. Рахманинова . В поисках новой духовности, образа народной веры Б. ввел в 1-ю симфонию, по его словам, «элемент новорусский, религиозный, молоканский». В 1860 г. Б. первым из крупных рус. композиторов совершил фольклорную экспедицию с целью собирания народных песен (по Волге вместе с поэтом Н. Ф. Щербиной), а в 1862, 1863 и 1867 гг. ездил на Кавказ, где знакомился с местным фольклором. В 1862 г. Б. вместе с Г. Я. Ломакиным учредил бесплатную муз. школу, одной из задач к-рой была подготовка певчих для церковных хоров; в 1868-1873 и 1881-1908 гг. он был ее директором. В 1867-1869 гг. Б.- дирижер концертов имп. РМО. В концерте 5 мая 1868 г. под упр. Б. прозвучали духовные хоры прот. П. И. Турчанинова , А. Ф. Львова , Даргомыжского, Д. С. Бортнянского , Н. И. Бахметева (с лат. текстами из-за цензурного запрета на публичное исполнение правосл. богослужебных песнопений в светских концертах). В 1870 г. Б. обратился в Святейший Синод с проектом популяризации церковнопевч. Обихода, изданного в 1772 г. в киевской квадратной нотации, путем транскрипции его из вышедшего из употребления цефаутного ключа в скрипичный. В качестве примера он представил переложение предначинательного псалма («Благослови, душе моя, Господа» - ОР РНБ. Ф. 41. Оп. 1, 993). В 1871 г. он также сделал переложение херувимской песни. Несмотря на благожелательный отзыв прот. Д. Разумовского , в 1872 г. Б. получил отказ в реализации проекта. На рубеже 60-70-х гг. Б. пережил тяжелый духовный кризис, к-рый сумел преодолеть, став глубоко верующим человеком. Особую поддержку нашел в лице свящ. Никольской единоверческой церкви в С.-Петербурге И. Верховского . Сблизился также с Т. И. Филипповым - сенатором, исследователем церковной истории и словесности, собирателем и исполнителем народных песен, эпитропом храма Гроба Господня в Иерусалиме. |
| XVI в.) и богородичны на 8 гласов (Cantabr. S. Trinit. 1165. Fol. 156-160, ок. 1400 г.). С именем И. Г. сохранился распев 11 евангельских стихир, зафиксированный во многих списках начиная с 1-й пол. XV в. (БАН. РАИК. 154. Л. 422-427; 30. Л. 89-99; 38. Л. 33 об.- 45, сер. XVII в.; РНБ. Греч. 126. Л. 142-148; 136. Л. 68-82, 100 об.-115, 1-я четв. XVII в.; 237. Л. 73-79 об.; 135. Л. 113-129, 1698 г.; 130. Л. 197 об.- 202; 203. Л. 71-82, нач. XVIII в.; 808. Л. 131-150, 1-я пол. XVIII в.; 139. Л. 337-340 об., 1752 г.; 711. Л. 141-144 об.; 238. Л. 24 об.- 42 об., 1-я пол. XVIII в. (в нотолинейной квадратной нотации); 132. Л. 227-232; Ath. Pantel. 966. Fol. ΙΓv, нач. XVI в.; 919. Fol. 62-69, 1687 г.; 1008. Fol. 92v - 108v, посл. четв. XVII в.; Ath. Xeropot. 269. Fol. 51-66v; 271. Fol. 68-82v, 1-я пол. XVII в.; 389. Fol. 99v, кон. XVII в.; Lesb. Leim. 277. Fol. 62v - 76v, 2-я пол. XVI в.; Lesb. Ypsilou. 48. Fol. 44-58, 2-я пол. XVI в.; Ath. Xen. 128. Fol. 103v - 113v, 1671 г.; Ath. Doch. 386. Fol. 230v - 243, сер. XVII в.; 324. Fol. 68-75v, 1686 г.; Ath. Cutl. 449. Fol. 56v - 62, кон. XVII в.; Ath. Paul. 14. Fol. 270-308, нач. XVIII в.; РНБ. ОЛДП. О. 117. Л. 87 об.- 97 об., 1729-1731 гг.). Мелос И. Г. впосл. украшали разные мелурги: Мануил Хрисаф (Ath. Iver. 950. Fol. 395-401v, кон. XV в.), Герман , митр. Нов. Патр, по др. версии - Косма Македонец (Ath. Iver. 951. Fol. 53v - 57; 970. Fol. 85-90, 1686 г.), Хрисаф Новый (XVII в.) (Ath. Karakal. 234. Fol. 121-136, 1685 г.; Ath. Iver. 961. Fol. 65v - 71v, кон. XVII в.). Версия И. Г. была переписана в нотации Нового метода Петром Византийским (РНБ. Собр. Александро-Невск. лавры. Ю I2. Л. 273-325, нач. XIX в.) и Хурмузием Гиамалисом (БАН. РАИК. 48. Л. 28-66, 1-я треть XIX в.). Встречающаяся в нек-рых поздних рукописях атрибуция И. Г. Анастасиматария и кекрагариев (стихов «Господи, воззвах»), по-видимому, является ошибочной. Песнопения литургии И. Г. сохранились во мн. рукописных источниках. Трисвятое (Δναμις. Αγιος Θες) на 2-й глас известно по Пападики Ath. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла БЫШКОВСКИЙ Степан Иванович (1720-е - после 1784), рус. муз. деятель, один из основателей нотопечатания в России. По происхождению из польск. шляхетства. В 60-80-х гг. (до 1784) работал в московской Синодальной типографии наборщиком (с 1743), комиссаром (с 1758), протоколистом (с 1760), надзирателем (с 1768), секретарем (с 1772). С 1766 г. готовил первые издания певч. книг в киевской квадратной нотации: Ирмология, Октоиха, Обихода, Праздников, Азбуки начального учения простого нотного пения (1772), сокращенного Обихода (1778). Впервые в России создал шрифт для наборного печатания одноголосных певч. книг; предполагал и печатание многоголосных партитур. Составил «Нотную с краткими примерами грамматику», из к-рой в Азбуку вошла лишь «Гвидова рука» (средневек. метод демонстрации звуковой системы, приписываемый Гвидо д " Ареццо ). Основные материалы, принадлежащие Б., хранятся в РГАДА, в фонде конторы Синодальной типографии (Ф. 1184). Лит.: Безсонов П. А. Судьба нотных певческих книг//ПО. 1864. Май. С. 28-53; Июнь. С. 92-130; Теплов Л. К. К вопросу о начале нотопечатания в России//Полиграфическое производство. 1950. 3. С. 31-32; Вольман Б. Л. Рус. печатные ноты XVIII в. Л., 1957. С. 19-21. Н. Б. Захарьина Рубрики: Ключевые слова: АБЛАМСКИЙ Даниил (кон. 20-х или нач. 30-х гг. XIX в.- после 1888), священник в селе Козлове Переяславского уезда Полтавской губернии АЛЯКРИЦКИЙ Алексей Иванович (1786 -?), вероятно, автор " Проекта об отпечатании древнего российского крюкового пения " |
| 15:10), то все иудеи, произносившие анафемы на Иисуса, гнушаются словом Божиим, которое и совершенно, и свято, и непорочно. Ибо благочестие служит предметом отвращения для грешника. Но все то, что мы сказали об иудеях, можно отнести как в язычникам, так в еретикам, из которых одни гнушаются всеми Священными Писаниями, содержащими в себе слово Божие, а другие, превратно понимая читаемое, вносят гнусности в дом Божий. Ам.5:11—13. Итак за то, что вы разоряли бедного и брали избранную добычу от него, вы построите домы из квадратного камня, но жить не будете в них; разведете прекрасные виноградники, а вина из них не будете пить. Ибо Я знаю многочисленные преступления ваши и тяжкие грехи ваши: вы враги правого, берете подарки и притесняете бедных в воротах. Поэтому благоразумный будет безмолвствовать в то время, ибо время худое. LXX: Итак за то, что вы били бедных кулаком и получали от них избранные подарки, вы построили домы из тесанных камней, но жить не будете в них; развели вожделенные виноградники, а вина из них не будете пит. Ибо Я знаю многочисленные беззакония ваши и тяжкие грехи ваши: вы попираете правого, берете мзду (commumamiones) и уклоняетесь от бедных в воротах. Поэтому разумный будет безмолвствовать в то время, ибо время худое. Для того, чтобы Израиль не мог подумать, что он предан врагам для наказания за одно только идолослужение, присоединяется и прочее, что он совершал по оставлении истинной религии. Вы, говорит, разоряли бедного и брали [добычу] от того, кто едва имел необходимое для жизни, и все то, что вы видели, как ценное и красивое, обращали в свою собственность Поэтому вы на деньги, полученные посредством хищений и взяток от бедного, строили дома из квадратного камня и, грабя людей, обкладывали стены мрамором, и так как вы устраивали их не только для помещения и крова, требуемого бренностью человеческою, но также ради красоты и наслаждения, то, подвергшись внезапному плену или смерти, вы не будете жить в них. Вы разводили также прекрасные виноградники, имея в виду будущие пиры, но вина из них не будете пить, потому что Я знаю все преступления ваши и грехи, и грехи тяжкие, которые вызвали Мой гнев. |
| Через несколько дней пришли мы на то же самое место, где сидели прежде, и позвал он меня: – Пойдём к башне, ибо господин её придёт, чтобы испытать её. И пришли мы к башне и никого другого не нашли, кроме дев. Пастырь спросил их, не прибыл ли господин башни. И они отвечали, что он скоро придёт осмотреть это здание. 6 . И вот спустя немного времени увидел я, что идёт великое множество мужей, и в середине муж такого величайшего роста, что он превышал саму башню; окружали его шесть мужей, которые распоряжались строительством, и все те, которые строили эту башню, и сверх того ещё очень многие славные мужи. Девы, охранявшие башню, поспешили к нему навстречу, облобызали его, и стали они вместе ходить вокруг башни. И он так внимательно осматривал строение, что испытал каждый камень: по каждому камню он ударил трижды тростью, которую держал в руке. Некоторые камни после его ударов сделались черны как сажа, некоторые шероховаты, другие потрескались, иные стали коротки, некоторые ни черны, ни белы, другие неровны и не подходили к прочим камням, иные покрылись множеством пятен. Так разнообразны были камни, найденные негодными для здания. Господин повелел убрать все их из башни и оставить подле неё, а на место их принести другие камни. И спросили его строившие: – С какой горы прикажешь принести камни и положить на место выброшенных? Он запретил приносить с гор, но велел носить с ближайшего поля. Взрыли поле и нашли камни блестящие, квадратные, а некоторые и круглые. И все камни, сколько их было на этом поле, были принесены и девами пронесены через дверь; из них квадратные были обтёсаны и положены на место выброшенных, а круглые не употреблены в здание, ибо трудно и долго было их обсекать. Их оставили около башни, чтобы после обсечь и употребить в здание, потому как они были очень блестящи. 7 . Окончив это, величественный муж, господин этой башни, призвал пастыря и поручил ему камни, не одобренные для здания и положенные около башни. – Тщательно очисти эти камни, – велел он, – и положи в здание башни те, которые могут приладиться к прочим, а неподходящие отбрасывай далеко в сторону. |
| 2. Верхняя одежда – гиматий, или мантия была плащом днем и одеялом ночью. Обычно такую мантию делали из двух сшитых вместе кусков материи. Шов проходил сверху вниз по спине. Но особенно хорошие мантии выполняли из одного куска материи; такой, кстати, была мантия Иисуса ( Ин 19, 22 ). 3. Пояс. Его носили поверх уже названных предметов одежды. Поясы имели кармашки для денег. 4. В качестве головного убора использовался кусок ткани чуть меньше одного квадратного метра. Он мог быть белым или других цветов. Его складывали по диагонали, как головные платки, и покрывали им голову, предохраняясь от солнца. На голове он удерживался лентой. 5. Обувью служили сандалии. Это были подошвы из кожи, дерева или плетеной травы. Насколько серьезной была весть, которую принес Иисус, становится понятным из второй части Его распоряжений: «И если кто не примет вас и не будет слушать вас, то, выходя оттуда, отрясите прах от ног ваших, во свидетельство на них» ( Мк.6:11 ). На гостеприимство на востоке смотрели как на священный долг. Странник, вошедший в деревню, не должен был искать гостеприимства – деревня сама должна была предложить ему свое гостеприимство. Иисус сказал Своим ученикам, что если в гостеприимстве им будет отказано, и, если люди закроют пред ним свои двери и уши, они должны покинуть это место и стряхнуть его прах со своих ног. Закон раввинов гласил, что в языческих странах даже прах осквернен, и потому человек, возвращающийся домой в Палестину, должен был отряхнуть с себя мельчайшую частицу пыли нечистой страны. Пусть те, кто «не будет слушать», не заблуждаются: настанет день, когда они узнают всю серьезность своего выбора. «Отраднее будет Содому и Гоморре в день суда, нежели тому городу» ( Мк.6:11 ). Двенадцать, которые по приказу Иисуса пустились в путь, испытывали большой подъем. «Они... изгоняли многих бесов и многих больных мазали маслом и исцеляли» ( Мк.6:13 ). Таким образом, при всей их беззаботности и нищете, их деятельность была столь успешной и очевидной для многих, что об Иисусе заговорили в высших кругах, даже при дворе Ирода Антипы. Об этом – следующий отрывок. 2. Суждение мира об Иисусе (Мк.6,14–16) |
| 3Езд.14:41 уста мои были открыты и больше не закрывались. 3Езд.14:42 Всевышний даровал разум пяти мужам, и они ночью писали по порядку, что было говорено им и чего они не знали. 42 . Мужи «записывали по порядку» то, что им говорилось, при помощи знаков (notis, вост. пер.), которых они не знали. Очевидно здесь отголосок произведенной Ездрою замены древнего квадратного письма новым. 3Езд.14:43 Ночью они ели хлеб; а я говорил днем и не молчал ночью. 43 . В состоянии духовного озарения Ездра не умолкает ни днем, ни ночью, не чувствуя далее потребности в пище. Даже тогда, когда писцы подкрепляют себя водой, он не перестает изливать свои чувства в хвалебных гимнах Творцу. 3Езд.14:44 Написаны же были в сорок дней девяносто четыре книги. 44 . В латинских списках и Вульгате цифра книг, восстановленных Ездрой, названа неверно (904, 974, в Вульгате 204). Восточные переводы говорят о 94 книгах, состоящих из 24 книг еврейского канона и 70 апокрифов. Автор считает 24 канонических книги по числу букв греческого алфавита, следуя позднейшему преданию, уклонившемуся от счета Флавия (Contra Appionem, I, 8). Это деление книг с незначительными изменениями принимает Епифаний Кипрский (De mensuris et ponderibus, 10). По его свидетельству евреи послали Птоломею II 22 книги, входившие в канон, и 72 апокрифа. Передаваемая в 3 книге Ездры легенда о восстановлении священных книг Ездрой нашла себе отголосок в святоотеческой литературе. Сожжение их в плену признают Леонтий Византийский (De sectis, p. 428), Фотий Константинопольский (Angel Meier. Scriptores Veteres T. I, p. 171), Исидор Севильский (Origines VI, 3; De officiis Ecclesiasticorum II, 12; De vita et morte Sanctorum LXI) и Оптат Милевийский (De schismate donatistarum. Edit. Dupin. Liber VII, p. 110). Большинство отцов и учителей церкви говорят лишь о повреждении книг. Сюда относятся Ириней (Adversus haereses, III, 21, 2), Климент Александрийский (Stromata, I, 22; ср. I, 21), Евсевий Кесарийский (Historia Ecclesiasytica V, 8; Chronica Angel Meier. |
| 88 Основой этого темного рассуждения Оригена служит второе послание апостола Павла к Коринфянам ( 2Кор.5:1–4 ): «Ибо мы знаем, что, когда земной наш дом хижины (в синод. переводе: «земной наш дом, эта хижина», πγειος μν οςα το σκνους) разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворный, вечный. Оттого мы и воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище (τ οκηττιον τ ξ ορανο πενδσασθαι), только бы нам и одетым не оказаться нагими. Ибо мы, находясь в этой хижине, воздыхаем под бременем; потому что не хотим совлечься, но облечься, чтобы смертное поглощено было жизнью». По-видимому, Ориген , вопреки смыслу апостольских слов, во фразе: « πγειος μν οκα το σκνους» («земной наш дом хижины») делает различие между οκα («дом») и σκνος («хижина»). «Дом» – это скорее всего дом в прямом смысле, где живут люди, или вообще земля как место обитания людей («земной дом»). А «хижина» – это грубая телесная оболочка души (тело душевное), возникшая вследствие грехопадения и служащая как бы ее обиталищем («хижиной»). Наш земной мир, говорит Ориген , в конце концов прейдет, разрушится, сгорит. Но мы не лишимся наших тел, ибо он и воскреснут, но уже в ином качестве, как преображенные и нетленные (см. DPrinc 1.6.4; II.10.8; III.6.4–9). Поэтому после слов «облечься поверх хижины» мы в квадратных скобках добавляем слова «в нетление» (в качестве опущенного прямого дополнения при глаголе πεν δσασθαι). Слов о «нетление» (φθαρσα) встречается в следующей фразе Оригена , которая является цитатой из послания Апостола Павла ( 1Кор.15:53 ). Вместо «нетление» можно также подставить слова «небесное жилище» (οκηττιον τ ξ ορανο), встречающиеся в словах апостола Павла, приведенных выше ( 2Кор.5:2 ). 92 См. Диоген Лаэрций, 7.138,141,142; CCels 4.11, 4.67–68 (ср. св. Иустин, I Apol.20; Мин. Феликс, 34). Это учение о мировых циклах появилось задолго до стоиков, и в той или иной форме разделялось большинством античных философов начиная с Анаксимандра (Анаксименом, Пифагором, Эмпедоклом, Гераклитом, Платоном и др.). |
|
|
