| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ВЕРХ одна из партий рус. безлинейного многоголосия ( строчного или демественного ), характеризующаяся наиболее высоким по сравнению с др. голосами уровнем звучания. Первое историческое свидетельство о пении с В. содержится в «Чине церковном архиепископа Великаго Новгорода и Пскова» (1529-1533): в Вербную неделю «на литургии диаки поют с верхом», «на часах поют тропари по крылосам с верхом», а в службе Успения Пресв. Богородицы «поют стихиры на восемь с верхом, Слава с верхом же» и «на стиховне Слава с верхом» ( Голубцов. С. 257, 259, 261). В рукописях кон. XV - 60-х гг. XVI в. термин «В.» изредка встречается перед текстами, предназначенными к распеванию, но еще не нотированными, напр. перед «Честнейшую Херувим» в рукописи кон. XV - нач. XVI в. (ИРЛИ. Причуд. 97. Л. 229). Нотированные тексты появляются в 40-х гг. XVI в.; в них небольшие фрагменты, сопровождаемые пометой «В.», выписаны дополнительно внутри песнопения или после него. Напр., в псалме «На реце вавилонстеи» после проведения 3-й аллилуии проставляется помета «В.» или «верх рек вавилонских» и следует построение, в к-ром распеваются начальные слоги 2-го слова псалма «Ва-ви-ло…», переходящее в длинную аненайку ( Фролов. С. 105). Возможно, это первые опыты фиксации многоголосия. Иногда фрагменты с пометой «В.» выписаны отдельно от песнопений, из к-рых они извлечены. Напр., в певч. сборнике 40-х гг. XVI в. дано указание: «демествоное пение верх конец», после чего следуют нотированные фрагменты: «Положило еси», «Входа Твоего в церкове», «Церкове», «Тричисленыя отроцы», затем помета «В.» перед словом «Премудраго» (РГБ. Ф. 113. 240. Л. 394, 395). Т. о., В. еще не был самостоятельной партией, а представлял эпизодически вступающий верхний подголосок, к-рый использовался в конце песнопения. Следующий этап бытования термина «В.» связан с введением в певч. практику казанской нотации , к-рой записаны ранние образцы многоголосия в 70-х гг. XVI в. (РНБ. Солов. 763/690. Л. 276 об.- 278). Напр., 3-голосное многолетие царю и вел. кн. Иоанну Васильевичу и 4-голосная «Вечная память» прп. игум. Сергию Радонежскому повторяются соответственно 3 и 4 раза и сопровождаются пометами: «поут, верхъ, демес[тво]» и «демес[тво], пут, верх, низ», т. е. записаны поголосно. |
| Наибольшее внимание К. н. уделили Сахаров и Финдейзен. Сахаров помимо постановки проблемы К. н. составил описание «Ключа казанского знамени», в к-ром выделил 2 раздела. В 1-м разд.- «Имена казанскому знамени, иже не обретается в столповом знамении», по словам исследователя, показано 12 основных знаков с их вариантами: сокольице, голубчик, скамейца, слогия, ключик, переводка, осока, врахия, стрела, крюк, мечик, взглас; при них помещено более 100 вариантов. 2-й разд. озаглавлен «Изложение существенно столпового значения с казанским, которое знамя с коим поется. Так, статья светлая столповая равняется параклиту казанскому, статья мрачная столповая равняется простому крюку казанскому, переводка столповая равняется светлому крюку казанскому» ( Сахаров. 1849. Т. 63. С. 10). Приведенные характеристики позволяют заключить, что ученый описал список казанской азбуки, несохранившийся или пока не обнаруженный. Финдейзен, основываясь на документах, опубликованных В. М. Ундольским ( Ундольский. 1846), уделяет особое внимание создателям многоголосного пения. Первым из них он считает новгородца Василия Рогова (впосл. митр. Ростовский Варлаам ), жившего во 2-й пол. XVI в., к-рый славился как «знаменному и троестрочному, и демественному пению роспевщик и творец» ( Финдейзен. 1928. С. 153). По мнению Финдейзена, «едва ли не сам Василий Рогов или ученики его брата Саввы (Феодор Христианин и Иван Нос), жившие с Грозным в Александровской слободе, явились изобретателями так называемого казанского знамени и двухголосного церковного пения» (Там же. С. 249). Ученый указывает, что для освоения новой нотации была составлена «Книга, глаголемая кокизы, сиречь ключ к казанскому знамени», содержавшая 240 методических напевов и 67 фит (Там же). Тот же источник, без шифра, упоминается в работе Смоленского ( Смоленский. 1911. С. 99). Приведенные Финдейзеном цифры не соответствуют ни одному из известных кокизников К. н., следов., этот источник утерян. В качестве примера казанского знамени Финдейзен приводит начальный фрагмент кокизника рукописи БАН. Ф. 32.16.18 ( Финдейзен. 1928. Рис. 92). Ученый обращает внимание на имеющиеся в нем гласовые обозначения и констатирует, что казанское знамя еще не изучено. |
| ч. непорочны (хотя в отдельных ранних списках О. поповской редакции они представлены, напр.: МДА. 235145. Л. 108 об.), «Честнейшую», «Преблагословенна еси», великое славословие и тропари по великом славословии, песнопения литургий св. Иоанна Златоуста, св. Василия Великого и Преждеосвященных Даров. В подборки песнопений Великого четверга и Великой пятницы включены стихиры, отсутствующие в древнерус. О., при этом канон Пасхи О. не содержит. «Обиход постный» дополнен разд. «Недельные триодные славники». В качестве дополнения в конце книги помещены песнопения чина изобразительных (обедницы): «Помяни нас, Господи», «Лик небесныи», «Отче наш» 6-го гласа и «Всесвятая Троице». Песнопения молебна также расположены не после песнопений всенощного бдения, а в конце О. Раздел чинов содержит только заупокойные песнопения. Кн. Обедница, которая выделилась в отдельный сборник во 2-й пол. XIX в., содержит песнопения литургий св. Иоанна Златоуста, св. Василия Великого (в т. ч. в Великий четверг и в Великую субботу) и Преждеосвященных Даров, литургийный цикл демественного распева, а также песнопения чина архиерейского служения литургии, чина освящения храма и венчания. В печатном издании Обедницы (Киев: изд. Калашникова, 1909) в цикл песнопений литургии св. Иоанна Златоуста введены 2 новые подборки: распетые входные стихи двунадесятых праздников и тропари и кондаки двунадесятых праздников, предназначенные для исполнения на малом входе. Стилистика песнопений О. и Обедницы поповской редакции охватывает знаменный, путевой и демественный распевы, а также отдельные образцы болгарского распева. Др. южнорус. распевы, древнерус. безлинейное многоголосие и авторские переводы песнопений в нее не вошли. В рукописных экземплярах О. и Обедницы встречаются песнопения иргизского» напева, сложившиеся уже в старообрядческую эпоху (см. в ст. Иргизские монастыри ). Для записи песнопений используется знаменная, а также казанская нотации. Структура поморского Обиходника в целом совпадает с его древнерус. прототипом, но имеет неск. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла БЕСПОМЕТНАЯ НОТАЦИЯ определение разных видов древнерус. нотации, не содержащих в своих графических системах указательных и степенных помет . Б. н. в рукописной традиции сохранялась приблизительно до сер. XVII в. Иногда в певч. рукописи кон. XVI - 1-й пол. XVII в. пометы вносились позднее (как, напр., в ркп. ГИМ. Син. певч. 99). В певч. сборниках до сер. XVII и даже 2-й пол. XVII в. пометами могли сопровождаться лишь нек-рые из составляющих их разделов: напр., в списке ГИМ. Син. певч. 396 (1-я пол. XVII в.) пометы приписаны в Ирмологии, в Октоихе и Обиходе содержится Б. н.; в списке ГИМ. Син. певч. 731 (сер. XVII в.) Праздники и Обиход даны с Б. н., Октоих содержит пометы. В песнопениях, записанных Б. н., высотное положение знамен и их соотношение друг с другом определяются контекстуально на основе первоначального смыслового значения каждого знамени в пределах традиц. обиходного звукоряда. Рукописные книги с Б. н. предполагали, что значительная часть певч. информации, касающаяся высоты знамен, взаимодействия и особенностей их исполнения, передавалась устным путем в процессе обучения певчих (она содержится в азбуках-толкованиях - см. Азбука певческая ). Попевки системы осмогласия , являясь кодифицированными мелодическими формулами, не требуют дополнительных уточнений и адекватно воспроизводятся по Б. н. Пение по беспометным рукописям в практике сохранялось и в XX в. См. также статьи: Демественная нотация , Знаменная нотация , Казанская нотация , Путевая нотация . И. Е. Лозовая Рубрики: Ключевые слова: АБЛАМСКИЙ Даниил (кон. 20-х или нач. 30-х гг. XIX в.- после 1888), священник в селе Козлове Переяславского уезда Полтавской губернии АЛЯКРИЦКИЙ Алексей Иванович (1786 -?), вероятно, автор " Проекта об отпечатании древнего российского крюкового пения " |
| Разделы портала «Азбука веры» Пожертвовать «Если с детьми не говорить о Боге, то всю оставшуюся жизнь придётся говорить с Богом о детях...» ( 6 голосов: 4.8 из 5) 1. Не балуйте меня, вы меня этим портите. Я очень хорошо знаю, что не обязательно предоставлять мне все, что я запрашиваю. Я просто испытываю вас. 2. Не бойтесь быть твердым со мной. Я предпочитаю именно такой подход. Это позволяет определить свое место. 3. Не полагайтесь на силу в отношениях со мной. Это приучит меня к тому, что считаться нужно только с силой. 4. Не давай обещаний, которые вы не можете выполнить. Это ослабит мою веру в вас. 5. Не расстраивайтесь слишком сильно, когда я говорю “я ненавижу вас”. Я не имею это в виду. Я просто хочу, чтобы вы пожалели о том, что сделали мне. 6. Не заставляйте меня чувствовать себя младше, чем я есть на самом деле. Я отыгрываюсь на вас за это, став “плаксой” и “нытиком”. 7. Не делайте для меня и за меня то, что я в состоянии сделать для себя сам. Я могу продолжать использовать вас в качестве прислуги. 8. Не поправляйте меня в присутствии посторонних людей. Я обращу гораздо больше внимания на ваше замечание, если вы скажете мне все спокойно с глазу на глаз. 9. Не пытайтесь обсуждать мое поведение в самый разгар конфликта. Мой слух притупляется в это время, и у меня остается мало желания сотрудничать с вами. Будет лучше, если мы поговорим об этом немного позднее. 10. Не пытайтесь читать мне наставления и нотации. Вы будете удивлены, узнав, как великолепно я знаю, что такое хорошо, а что такое плохо. 11. Не заставляйте меня чувствовать, что мои поступки смертный грех. Я должен научиться делать ошибки, не ощущая при этом, что я ни на что не годен. 12. Не придирайтесь ко мне и не ворчите на меня, если вы будете делать это, то я вынужден буду защищаться, притворяясь глухим. 13. Никогда даже не намекайте, что вы совершенны и непогрешимы. Это дает мне ощущение тщетности попыток сравняться с вами. 14. Не беспокойтесь, что мы проводим вместе слишком мало времени. Значение имеет то, как мы его проводим. |
| Однако не следует забывать, что наличие близких, явных и прагматических причин не отрицает существование более глубинных и скрытых причин, и здесь лишь хотелось бы указать на хронологическую связь между замечанием преподобного Симеона и возникновением невменной нотации в частности. Когда выше говорилось об адиастиматическом принципе нотации как о принципе, утверждающем послушание, а о диастиматическом принципе нотации как о принципе, отвергающем послушание, то речь шла о полярно противоположных, несоприкасающихся ориентациях музыкальной письменности. Однако это не означает, что не существовало переходных, промежуточных форм нотации, представляющих собой мостик, ведущий к появлению нотации, пригодной для композиторского творчества. Такие нотации существовали, и к их числу можно отнести геометрическую нотацию Боэция, сквозную и октавную латинские нотации, нотацию Хукбальда, а также дасийную, или дасиальную, нотацию, применявшуюся в каролингскую эпоху. В отличие от невменной нотации, все эти нотации фиксировали лишь ступени звукоряда, практически игнорируя все остальные параметры мелодии, потому и применяться они могли только в дидактических или аналитических целях. Но именно эти цели и преследовали авторы теоретических трактатов каролингской эпохи, а потому и рациональное осмысление хорала устной традиции в этих трактатах осуществлялось не через невменные знаки, но через знаки буквенной и дасийной нотаций, которые превращали неуловимую континуальность невмы в рационально доступную дискретность. Переходными эти нотации можно назвать не только потому, что они употреблялись только в теоретических трактатах, но и потому, что они представляли собой средство, дающее возможность обходиться без учителя и тем самым отвергать послушание, между тем как отвержение послушания — это всего лишь переходное состояние, ведущее к осуществлению своеволия, к осуществлению свободы и свободного волеизъявления. Если следование послушанию проявляет себя графически в виде невменной нотации, а отвержение послушания — в виде переходных нотаций теоретических трактатов, то по логике вещей и свободное волеизъявление, или своеволие, тоже должно иметь свое графическое выражение, свою нотацию. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла МАРТИРИИ [Греч. μαρτυραι], обозначения гласа, употребляемые в греч. певч. традиции. В начертании М. присутствуют номер гласа в виде соответствующей буквы или лигатура неск. букв, обозначающая разновидность гласа, и комплекс знаков нотации, указывающих на определенную интонационную формулу ; в поздний период (после 1814) к ним присоединяется 1-я буква сольмизационного слога той ступени звукоряда, к-рая является основой настоящего гласа, а также может добавляться знак фторы , поясняющий тип интервального рода. Мартирии византийской нотации Мартирии византийской нотации Первоначально в качестве М. могла использоваться только буква - номер того или иного гласа; подобные М. встречаются в ненотированных рукописях VI-VII вв. (напр.: Vindob. gr. 19.934; см.: Troelsg å rd. 2008). В рукописях с ранневизант. нотацией (X-XII вв.; см. ст. Византийская нотация ) М. также представлены зачастую в виде буквенного указания на глас, которое сопровождается дополнительной буквой π или диграммой πλ - в том случае, если подразумевается плагальная разновидность гласа. В рукописях, отражающих поздний этап становления куаленской нотации, к буквенному обозначению гласа добавлялись знаки нотации, но не систематично. Их значение не может быть установлено точно, однако можно выделить группы М. для каждого гласа ( Raasted. 1966. P. 86-89). Г. Вольфрам установила соответствие между М. куаленской нотации Vindob. gr. 136 (1-я пол. XII в.) и М. средневизант. нотации ( Wolfram. 1987. S. 45-120). В период распространения средневизант. нотации начертания М. гласов с дополнительными знаками нотации стали более стабильными и количество разнообразных их вариантов уменьшилось. М. обозначали определенную интонационную формулу, а знаки нотации при М. подразумевали ее окончание (называвшееся, возможно, энихимой). Начальная ступень той или иной интонационной формулы определялась порядковым номером гласа, к-рый изображался в виде буквы. Буквенные обозначения 1-го и 2-го гласов воспроизводили видоизмененные формы букв α и β, подобные их минускульному написанию; гласу βαρς (3-му плагальному) соответствовала не буква, а лигатура букв β, α и ρ. Кроме того, в числе М. 4-го гласа присутствует особая мартирия - гласа λγετος, которая также изображается с помощью лигатур букв λ и γ (в Аколуфии 1336 г. Athen. Bibl. Nat. 2458 выписана мартирия λγετος в качестве срединной в песнопении 4-го гласа (Fol. 206v)). |
| С др. стороны, в отношении «стенографических» символов («больших» знаков) шартрская нотация осталась неразвитой. Ее многочисленные «большие» знаки никогда не подвергались «анализу». Преимущество большей диастематической точности в определенный момент перешло к куаленской нотации, и шартрская нотация, недостатки которой не удалось преодолеть, в сер. XI в. уступила место первой. Используя преимущества шартской нотации, визант. писцам удалось достичь почти такой же точностити записи в куаленской нотации, а после исчезновения шартрской нотации — сделать большой шаг вперед: благодаря изначально большей «экономичности» и простоте куаленской нотации стало возможным постепенно начать истолковывать «стенографические» символы. Развитие, происходившее в течение столетия (ок. 1050 — ок. 1150) на 2 уровнях — диастематической точности и «анализа» «стенографических» символов, — привело к появлению полностью диастематической и аналитической средневизант. нотации. Нотация ранневизант. Асматикона в рукописи нач. XVI в. (Kastoria 8. Fol. 33 v — 34) Нотация ранневизант. Асматикона в рукописи нач. XVI в. (Kastoria 8. Fol. 33 v — 34) Как можно увидеть из сравнения греч. и слав. рукописей, наряду с шартрской и куаленской нотациями, которые присутствуют гл. обр. в Стихирарях и Ирмологиях и с помощью которых нотированы в большинстве случаев одни и те же песнопения, получила развитие нотация ранневизант. Асматикона, имеющая как сходство, так и различия с указанными выше системами. Отличительной чертой этой нотации является расположение знаков в 2 ряда: знаки большого размера в верхнем ряду, «охватывающие» неск. малых знаков в нижнем ряду. Отдельных рукописей ранневизант. Асматиконов не сохранилось. Единственными греч. источниками, где содержится эта система нотации, являются рукописи Paris. gr. 242 (некоторые добавления в Стихираре с куаленской нотацией) и Kastoria 8 (большие знаки над нижним рядом знаков средневизант. нотации) (см. ил.). Однако существуют соответствующие слав. рукописи — Кондакари, содержащие подобную двойную нотацию. |
| Издание Синодом богослужебных певческих книг в линейной нотации для одного голоса (т.е. изданы были основные напевы) было делом огромной важности для уставного богослужебного пения Русской Православной Церкви. Благодаря этим изданиям, повторявшимся (с незначительными вариантами в содержании и в мелодических редакциях напевов) до самой революции (последний выпуск был, насколько у нас имеются сведения, в 1913 г.), за квадратной нотой укрепилось название «церковной нотации» или «синодальной нотации» (а некоторые по недоразумению называют ее даже древнеславянской нотаций!), однако нотация эта вовсе не славянская, не церковная и никакая не синодальная. Это – общемузыкальная линейная нотация, отличающаяся от более поздней «круглой», или «итальянской», нотации только каллиграфически (круглые нотные головки вместо квадратных, применение лиг, знаков исполнения и т.п.). Для простоты мы будем называть каллиграфическую форму нотации с квадратными головками «квадратной нотацией». Как было уже давно сказано, употребление этой формы линейной нотации для фиксации церковных напевов началось в юго-западной, польской Руси еще в самом начале XVII в. и принесено на Московскую Русь в середине того же XVII в. Но так как первые печатные богослужебные нотные книги были напечатаны этой нотацией, то за этим каллиграфическим типом линейной нотации и утвердилось название «церковной нотации», в отличие от круглой, итальянской нотации, которая стала известна русским лишь к концу третьей четверти XVIII в. благодаря приезжим итальянцам, привезшим с собой и итальянскую оперу. Альтовый ключ был взят из чисто практических соображений и никакого отношения к действительному альту не имеет. При переводе напевов, записанных столповой нотацией, на линейную ноту применение альтового ключа позволяет избежать нижних добавочных линий, в то время как верхние добавочные линии встречаются чрезвычайно редко и не мешают подписыванию текста. Фактическая же высота звуков, указываемых нотами, зависит (при одноголосном пении) от природных возможностей данного певца. |
| С целью систематической классификации и изучения знаков ранневизант. нотации Флорос предложил более дробное их деление на 7 классов: а) τνοι πλο; б) μτονα или μφωνα; в) γρμματα (буквы); г) τνοι σνθετο; д) «знаки украшений»; е) θτα или θματα; ж) мартирии и фторы (φθοραι). Т. о., можно выделить следующие черты сходства и различия шартрской и куаленской нотаций. 1) Нотации имеют много общих знаков (оксиа, вариа, апостроф, петасти, клазма, ксирон клазма и др.), но в шартрской нотации фонд знаков, особенно «больших», больше, чем в куаленской. 2) Обе нотации имеют знак для повторения звука: шартрская — прямой исон, куаленская — крюкообразный исон. 3) Число присутствующих в той и в др. нотациях знаков γρμματα (буквы, letterae significativae) различается. Обычно γρμματα — это сокращения (чаще всего в виде первых букв слов), описывающие интервальные значения или длительности др. знаков с относительно большей степенью точности. В шартрской нотации можно обнаружить до 9 букв, в куаленской — только 3 буквы. 4) Общей чертой обеих нотаций является присутствие (по крайней мере на ранних стадиях) слогов без каких либо муз. знаков. Более тщательное рассмотрение рукописей с ранневизант. нотацией, начиная с самых ранних (X в.), показывает непрерывную эволюцию нотации в направлении детализации записи мелоса. На протяжении X — 1-й пол. XI в. шартрская и куаленская нотации развивались параллельно. С сер. XI в. шартрская нотация вышла из употребления а куаленская продолжала использоваться, развивалась и трансформировалась к сер. или, возможно, к нач. XII в. в средневизант. нотацию. В ранневизант. нотации существовали 2 основные проблемы, оправдывавшие перманентные попытки по уточнению интервального значения невм и приведшие в конечном счете к эволюции обеих ее разновидностей: адиастематический (неинтервальный) характер «малых» знаков и «стенографическая» природа «больших» знаков. В рамках шартрской нотации удалось решить 1-ю из этих проблем: здесь были изобретены и впервые стали широко использоваться исон и олигон (γρμματαλγον), а благодаря активному использованию буквенных обозначений (γρμματα) уже в ранний период удалось достичь высокой степени диастематической (интервальной) точности. |
|
|
