| В некоторых рукописях XVI в. присутствуют и чины исповеди только с поновлениями, и чины с вопросниками. В одном чине могут быть записаны вопросники, адресованные мужчинам, женщинам, монахам, священникам «белым» и «черным», вельможам, дьяконам, жёнам вельмож, вопросники о вере, а также краткие вопросники, предшествующие самостоятельной исповеди. 242 Как в мирских чинах, так и в чинах, предназначенных для исповеди определённой категории людей, может быть записан только краткий вопросник 243 или только вопросник о вере, 244 а развёрнутые вопросные тексты, предназначенные для полной исповеди кающегося, могут отсутствовать. Так, в одной рукописи второй половины XVI в. находится небольшой чин под заглавием «Исповедь инокинь», основное содержание которого составляет краткий вопросник для инокинь КрЧЖ- Соф. 868 и поновление для них же. 245 Также в XVI в. встречаются рукописи, в которых выписаны исповедные вопросники вне чина исповеди; 246 часто они имеют отношение к другим текстам, записанным в той же книге. Например, в одной рукописи конца XVI в. исповедный вопросник Ж- Соф. 848 сопровождает чин пострижения инокинь великого образа. 247 В этом случае связь текстов очевидна. В другом иноческом требнике выписаны вопросники и поновления, предназначенные для монахов и священников. 248 Ещё в одном требнике вне чина исповеди выписаны различные епитимийные правила, вопросники и поновления, адресованные разным категориям людей, 249 а в другой рукописи, датируемой последней четвертью XVI в., отдельно выписан вопросник В-Арханг. 71, адресованный вельможам. 250 2. Вопросники, известные в нескольких списках, и методы редактирования Многие вопросники для мирян встречаются в единичных списках, например, вопросники начала XVI в. М- Соф. 836 и Ж- Соф. 836 , Ж-Калик. 1, второй половины XVI в. М- Соф. 875 и Ж- Соф. 875 , М- Соф. 890 , Ж- Соф. 1065 и мн. др. 251 Однако есть ряд текстов, которые известны в нескольких списках; от двух до десяти. В основном это вопросники, которые возникали с конца XV в. и дошли до нас в списках первой трети XVI–XVII в. Некоторые исповедные тексты переписывались из одной рукописи в другую на протяжении столетия-полутора. Другие известны только в двух-трёх рукописях, но и малое количество списков свидетельствует о том, что данный вопросник переписывался и имел продолжение в рукописной традиции. Так, в четырёх рукописях середины XVI–XVII в встречается вопросник М-Калик. 252 Текст небольшого по объёму вопросника (30 статей) отличается поразительной, по сравнению с другими вопросниками, устойчивостью: он копировался или переписывался почти без изменений. |
| Таким образом, в русском письменно-литературном языке позднего средневековья (XV–XVII вв.) русское середа и древнеславянское среда выступают отчасти как разные слова, отчасти как стилистические синонимы. Это – очень интересный (и притом типический) пример распада древних семантических связей между этимологически тождественными старославянизмами и их русским эквивалентами. В Лексиконе Памвы Берынды (1653) слово среда поясняется двумя словами «середа, середина» (с. 155). Это говорит о том, что синонимический параллелизм между среда и середа в значении «середина» тогда уже был нарушен. Показательно, что в «Немецко-латинском и русском лексиконе» 1731 г. среди чисто русского текста уже не встречается слово среда. Mittwoch, dies mercurii переводится словом «середа»; Mittel, medium – «средина, посредство»; Mitten, medium, medietas, meditullium – «средина»; das Mittelste, meditullium – «среднее, средина» (с. 419–420). Позднее в словарях Академии Российской со словом среда соединялись лишь два основных значения: 1 . Слав. «средина». Ср. у Н. И. Гнедича в переводе «Илиады» (XIX, 363): ...стук из-под копт подымался Ратных мужей; а в среде их Пелид ополчался могучий. У Радищева: «Европейцы суть по среде на стезе совершенствования» (Радищев, соч., 2, с. 59). У Державина: Кавказ и Тавр ты преклоняешь, Вселенной на среду ступаешь И досязаешь до небес. (На взятие Измаила). 2 . «Средний день недели между вторником и четвергом; середа». Кроме того, отмечалось, как устойчивое фразеологическое сочетание от среды в значении: «от числа». Отлучат злыя от среды праведных Mamф. XIII. 49 . (сл. АР 1822, ч. 6). Таким образом, часть славянорусских значений в слове среда в XVII–XVIII bb. утратилась. Это понятно, так как производное слово – средина (середина) вобрало их в себя (ср. также разговорнонародные середина, середка). Развивается синонимический ряд: среда – средина – середина. Ю. С. Сорокин, признав, что в русском литературном языке допушкинской эпохи слово среда прежде всего было высоким, славенским вариантом к слову середина (средина), отметил, что «практически слово среда в языке второй половины XVIII b., а особенно в первой трети XIX b. выступало чаще всего в составе предложных сочетаний»: из (или от) среды (чьей, кого-л.) и в (или на) среду (ступить, вступить, выступить и т. п.) (Сорокин Ю. С. Развитие словарного состава литературного языка в 30– 90-е годы XIX b. М.; Л., 1965, с. 342). Ср., например, в «Словаре языка Пушкина». |
| В XVI-XVII вв. на К. по-прежнему нападали сильные соседи: Сиам и Дайвьет, поглотивший давнего соперника Тьямпу. Ведутся войны и с лаосскими княжествами. В 1593 г. сиамцы захватили камбоджийскую столицу Ловек, тысячи кхмеров были угнаны в Сиам, на четверть века К. стала вассальной сиамской территорией. В сер. XVI в. в К. появились европейцы. Вначале в Ловеке поселились неск. португ. торговцев, затем появились католич. миссионеры из ордена доминиканцев . Португ. и испан. советники кхмерского короля попытались воспользоваться тяжелым положением страны и подчинить ее Испании. Из Манилы в Пномпень была направлена военная экспедиция, в К. прибыло также большое число католич. миссионеров. В 1599 г. вспыхнуло массовое восстание кхмеров против иноземных захватчиков. Были изгнаны испан. миссионеры и солдаты. В 1618 г. кхмеры вынудили сиамский гарнизон покинуть Ловек, и в последовавшей многолетней войне они отстояли свою независимость. Однако внутри страны усилились феодальные усобицы. В борьбе за власть кхмерские феодалы пытались прибегнуть к помощи соседних гос-в и иностранных наемников. Иноземные войска грабили и разоряли страну. В XVII в. Дайвьет неоднократно вторгался в К. и возводил на камбоджийский престол своих ставленников. В 1674 г. вьетнамцы разделили К. на 2 зависимых гос-ва, отторгнув от нее левобережье, а впосл. дельту Меконга. XVIII-XIX вв. В нач. XVIII в. К. была вновь объединена, однако борьба феодальных кланов, опиравшихся на сиамские или вьет. войска, продолжалась. Постепенно страна попала в зависимость от сильных соседей, и ее территория превратилась в поле длительного вьетнамо-сиамского противостояния, продолжавшегося с 1-й пол. XVIII до 2-й пол. XIX в. В 1834 г., воспользовавшись династическими распрями камбоджийской элиты, Вьетнам (до 1804 Дайвьет) оккупировал страну. Угроза окончательной потери независимости и национальной культуры объединила кхмеров, которые, получив поддержку Сиама, подняли восстание и сумели изгнать вьетнамцев из страны. Тем не менее по соглашению 1845 г. К. вновь оказалась «под совместной защитой» Сиама и Вьетнама. Попытки короля-реформатора Анг Дуонга (1841-1860) модернизировать страну с целью укрепления центральной власти и национального суверенитета успехов не принесли из-за обструкционистской политики правящей верхушки, выступавшей против любых изменений, к-рые ограничивали их власть и привилегии. После смерти короля и вступления на трон его сына Нородома (1860-1904), во внешней политике ориентировавшегося на Францию, вновь начались внутренние смуты и мятежи. Колониальный период |
| Кувшин с одной ручкой под полумесяцем – типа: Дианова и Кос-тюхина, 712 (1638 г.); Кувшин с одной ручкой под полумесяцем, с буквами GG – Дианова и Костюхина, 708 (1639–1640 гг.); Кувшин с одной ручкой под полумесяцем, на тулове литеры I и BV – Дианова и Костюхина, 661 (1632 г.), 662 (1630 г.). Два списка представляют компиляцию Третьей Пахомиевской редакции и Смешанного вида Четвертой редакции: 1) РГБ, ф.98 (Собр. Е. Е. Егорова), 950 (л. 157 об. – 184) – 70–80-е годы XV в. Первая часть сборника представляет собой Торжественник; филиграни: Голова быка под стержнем с короной и 5-ле-пестковым цветком; Три горы под крестом; Голова быка под стержнем с 5-лепестковым цветком, под головой подвешен треугольник (2 варианта) -типичные знаки 70–80-х годов XV в. Список этого типа положен в основу Пространной редакции XVI в. Жития Сергия. 2) ГИМ, Синодальное собр., 555 (л. 97 об. – 158) – 20-е годы XVII в. Филиграни: Кувшин с одной ручкой под короной с полумесяцем, на тулове литеры P и DB – Дианова и Костюхина, 691 (1623 г.); Кувшин с одной ручкой под короной и полумесяцем, на тулове литеры OO – Гераклитов, 515 (1622 г.), 517 (1623 г.). Глава 7. Проложная редакция Представляет сокращенное переложение Четвертой Пахомиевской редакции. Предназначалась по-видимому для включения в Стишной пролог (в древнейшиз списках после заголовка читается стихословие), но в течение всего XV века известна исключительно в составе сборников. В различные виды Пролога памятник начал включаться только в XVI веке. В существующих списках представлена в принципе одна редакция текста, отличие состоит лишь в наличии или отсутствии стиха. Заголовок (по списку Троиц. 116): «Месяця септевриа 25. Паметь преподобнаго отця нашего Сергиа». 1) РГБ, ф. 304/I (Собр. библиотеки Троице-Сергиевой Лавры), 116 (л. 412–414 об.; со стихом) – сер. 40-х годов XV в. Описание см. в разделе Четвертой Пахомиевской редакции Основного вида. 2) РГБ, ф. 304/I (Собр. библиотеки Троице-Сергиевой Лавры), 763 (л. 19 об. – 23 об.; со стихом) – сер. XV в. |
| Монастырская колонизация в этот период — с 1-й четверти XVI до конца XVII в. — носит иной характер, чем уже охарактеризованная нами монастырская колонизация XIV-XV вв., когда главными районами колонизации были центр Московского великого княжества и северное Заволжье. В Заволжье в XV в. древнерусский инок, движимый чисто аскетическими побуждениями, был главным действующим лицом в хозяйственном оживлении огромного лесного края, русской Фиваиды, в котором были тогда лишь крохотные «починки» крестьянской колонизации. Московское государство без особых усилий присвоило себе плоды многолетней монастырской колонизации Заволжья. Территориальный рост Московского великого княжества и превращение его в Московское царство, объединение удельных княжеств, успешная борьба на востоке, приведшая в 1552 г. к завоеванию Казанского ханства, медленная, но постоянная колонизация в южном и юго-восточном направлении, в степном крае между Днепром и Волгой, — все это привело к основанию множества укрепленных городов, а позже к созданию укрепленной линии — «засечной черты», которая защищала новые поселения. На востоке и юге главным деятелем и регулятором колонизации было само государство, хотя вольные колонисты зачастую опережали его в освоении новых земель. История монастырской колонизации после 1-й четверти XVI в. определяется этим обстоятельством. Монастыри строились теперь, как правило, либо в городах, либо вблизи от них, то есть это были городские монастыри, сильно отличавшиеся от лесных пустыней русского Севера. Большая часть из них основана была не по свободному почину отдельных подвижников, а по приказу государственной и церковной власти. Почти все монастыри строились сразу после основания города, и их существование, строй монашеского быта в них были тесно связаны с государственно-политическим значением городов, в которых они появлялись. Многие монастыри создавались по приказанию светской и церковной власти — на это важное обстоятельство следует обратить особое внимание. Основание монастырей было для царя или митрополита одновременно и государственным, и миссионерским делом; их строили, главным образом, на этнографически пестром Востоке, с сравнительно многочисленным языческим населением, а русский город без церквей и монастырей был для людей того времени просто немыслим. Христианизация новоприобретенных областей была для московского правительства его благочестивым долгом, и на монашество восточных, новооснованных монастырей ложилась обязанность проведения широкой христианской миссии — в XIV-XV вв. деятельность такого рода была весьма скромной. Это дело, которое отчасти препятствовало процессу обмирщения монастырского быта, тоже было одной из характерных черт эпохи. Занимаясь историей колонизации, мы приходим к выводу, что в разных областях страны местные обстоятельства играли не последнюю роль в устроении монашеской жизни в той или иной обители. |
| Монастырская колонизация в этот период — с 1–й четверти XVI до конца XVII в. — носит иной характер, чем уже охарактеризованная нами монастырская колонизация XIV–XV вв., когда главными районами колонизации были центр Московского великого княжества и северное Заволжье. В Заволжье в XV в. древнерусский инок, движимый чисто аскетическими побуждениями, был главным действующим лицом в хозяйственном оживлении огромного лесного края, русской Фиваиды, в котором были тогда лишь крохотные «починки» крестьянской колонизации. Московское государство без особых усилий присвоило себе плоды многолетней монастырской колонизации Заволжья. Территориальный рост Московского великого княжества и превращение его в Московское царство, объединение удельных княжеств, успешная борьба на востоке, приведшая в 1552 г. к завоеванию Казанского ханства, медленная, но постоянная колонизация в южном и юго–восточном направлении, в степном крае между Днепром и Волгой, — все это привело к основанию множества укрепленных городов, а позже к созданию укрепленной линии — «засечной черты», которая защищала новые поселения. На востоке и юге главным деятелем и регулятором колонизации было само государство, хотя вольные колонисты зачастую опережали его в освоении новых земель. История монастырской колонизации после 1–й четверти XVI в. определяется этим обстоятельством. Монастыри строились теперь, как правило, либо в городах, либо вблизи от них, то есть это были городские монастыри, сильно отличавшиеся от лесных пустыней русского Севера. Большая часть из них основана была не по свободному почину отдельных подвижников, а по приказу государственной и церковной власти. Почти все монастыри строились сразу после основания города, и их существование, строй монашеского быта в них были тесно связаны с государственно–политическим значением городов, в которых они появлялись. Многие монастыри создавались по приказанию светской и церковной власти — на это важное обстоятельство следует обратить особое внимание. Основание монастырей было для царя или митрополита одновременно и государственным, и миссионерским делом; их строили, главным образом, на этнографически пестром Востоке, с сравнительно многочисленным языческим населением, а русский город без церквей и монастырей был для людей того времени просто немыслим. Христианизация новоприобретенных областей была для московского правительства его благочестивым долгом , и на монашество восточных, новооснованных монастырей ложилась обязанность проведения широкой христианской миссии — в XIV–XV вв. деятельность такого рода была весьма скромной. Это дело, которое отчасти препятствовало процессу обмирщения монастырского быта, тоже было одной из характерных черт эпохи. Занимаясь историей колонизации, мы приходим к выводу, что в разных областях страны местные обстоятельства играли не последнюю роль в устроении монашеской жизни в той или иной обители. 2. Шесть основных областей монастырской колонизации |
| Дочерей в семьях воспитывали и готовили прежде всего к жизни в замужестве. Нек-рые девушки также владели грамотой. Получая в приказах по смерти отцов жалованье, они сами расписывались, как, напр., дочь Никиты Казанца Катерина (РГАДА. Ф. 396. Оп. 2. 326. Л.189 об.). Девушек старались выдать замуж за людей своего круга или за представителей близких к кругам певчих сословий. Так, дочь патриаршего певчего дьяка Василия Кононова стала женой священника ц. Воздвижения что за Сретенскими воротами (РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. 134. Л. 91 об.- 92). Материальное положение семей П. п. было неодинаковым. Основным средством к существованию большинства семей являлось жалованье, установленное певчим на службе (деньги, хлеб, мясо, сукно и др.). Часто по к.-л. случаю перепадали пожалования деньгами. Из сохранившихся документов 2-й пол. XVII в. известно о периодических выдачах певцам и продуктов - разных сортов гороха (в зависимости от станицы - от четверти до полуосмины - РИБ. Т. 21. Стб. 1134-1135, 1588 и др.; в марте 1670 был дан даже «грецкий» горох «на семяна» - Там же. Стб. 1509), вина (от 3 ведер до четверти ведра), меда (от 3 пудов и менее, «против вина»), кур, рыбы (осетр, челбыш, семга) (РИБ. Т. 21. Стб. 1185-1186, 1595-1596, 1600, 1710; РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. 140. Л. 329 об. и др.). Подробно в документах описывается одежда певцов, в особенности государевых (нередко с указанием стоимости затраченных на ее пошив товаров и с фиксацией мерок). В целом разнообразие их «платья» определялось назначением - повседневное (ходильное, прихожее), праздничное, «проезжее», служебное, а также верхнее и исподнее; временем года - теплое, холодное; местом певчего в хоре. Одежда П. п. мало отличалась от одежды государевых певцов, возможно, была несколько скромнее. Кафтан киндячный, напр., имел подклад из холстины, пуговицы «на снурке» («со снурками шелковыми»). П. п. также носили однорядки с серебряными золочеными пуговицами, полукафтаны, «проезжие теплые кафтаны», доломаны, шубы («мерлошчатые под сукном»), шапки суконные или бархатные с околами из соболя или куницы и др.; периодически им жаловали и деньги на сапоги (РГАДА. Ф. 236. Оп. 1. 20. Л. 138-139, 145, 189; 43. Л. 96 об., 124, 129, 175 об., 176 об., 182 об., 184 об.; Ф. 235. Оп. 2. 38. Л. 150, 162-163, 165 об., 170, 549 об., 552 и др.; 73. Л. 234, 268, 361-362 и др.). В целом эти описания соответствуют типичной одежде городских жителей - служилых людей. |
| Все перечисленные статьи, издаваемые нами ниже, составляют весьма замечательный памятник исчезнувшей уже практики. Когда именно прекратила свое существование эта практика определить трудно. У славян в XIV в. она едва ли уже существовала, хотя к этому именно веку относится текст издаваемый ниже. У греков в Константинополе практика эта прекратила свое существование еще ранее. В XIV в. песенное последование там было уже неизвестно, а Симеон Солунский выход его из употребления относит ко временам владычества в Константинополе латинян. Нужно заметить впрочем, что не все следы этой практики исчезли. Даже в современном «чинопоследовании соединяемым из иноверных» Синод, изд. 1831 г., составленном на основании Требника Петра Могилы , имеются некоторые из перечисленных статей, наприм., последняя, хотя в сильно измененном виде. В чины конца XVI или начала XVII в. перечисленные статьи входили полностью все, даже молитва в сосудохранительнице, и почти без перемен. Только здесь они скомбинированы были уже в совершенно особое и самостоятельное чинопоследование. Одно такое чинопоследование, извлеченное нами из рукописей Софийской библиотеки печатается далее в сокращении. Под руками у Петра Могилы , при составлении им чина, послужившего основою для чина современного, было по всей вероятности одно из подобных чинопоследований. 1) Оустав како достоит творити оглашенника и в кое время. Сол. библ. 725, л. 118–120, Син. библ. 371 (Оп.) л. 95 об. Оп. 141. Бывшоу бо входоу. и глаголемоу слава в вышних Богоу. и трисвятомоу. и прокименоу. и посем литиоу творящоу диаконоу. и иномоу творящю оглашенным, молится священник предлежащею молитвою. Ведомо же боуди, яко заоутрении оглашении никогдаже иногда бывают. развие внегда певаеми бывают. вì. прокимени. певаеми же соуть в трие седмицах еже преже заговения мясного. и в тоую самоую мясопостноую и сыропостноую. еже трижды на всякоу седмицу. в оуторник и четверг. и в соуботоу. и оубо в вторник. и четверг, глаголются оглашения аще литоугии несть или празника. в соуботах же, едини прокимени кроме оглашенных, за еже бывати литоургии. тогда оубо. абие по воходе и по слава в вышних. и трисвятом и прокимени, бывает литания диаконская еже есть великое Господи помилоуи. еже есть прилежнаго молениа. молитва, и оглашенным оставленным, глаголет диакон, исполним заоутрениа молитвы наша Господоу. Священник молитвоу сиоу: |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АНГЛИКАНСКОЕ ПЕНИЕ [англ. Anglican chant], в богослужении Англиканской Церкви небольшие мелодические формулы (напевы), используемые со 2-й пол. XVI в. для пения псалмов и библейских песен (canticles) по Псалтири (Parish Psalter, Oxford Psalter, New Cathedral Psalter) и Книге общих молитв . Эти напевы исполняются хором, часто при участии прихожан, a cappella либо в сопровождении органа и др. муз. инструментов. Исторически А. п. прошло 3 фазы эволюции: монодия; многоголосная (3-, 4-, иногда 5-голосная) обработка с основной мелодией (cantus firmus) в теноре (среднем голосе); с кон. XVII в. мелодию начали помещать в верхней партии, в XVIII в. традиц. напев постепенно сменился авторской музыкой. В соответствии с 2-частной структурой библейских стихов 7-тактовый напев делится на 2 структурно устойчивые формулы (3+4 такта), простые по мелодии и гармонии (вертикальное 4-голосие), регулярно организованные по ритму (половинные, четвертные и восьмые ноты (аккорды) - 3-5 в 1-й и 5-9 во 2-й формулах). Каждая из формул начинается с т. н. тона (аккорда) речитации, на к-ром свободно псалмодируется бóльшая часть стиха; следующий далее распев окончания полустишия носит, как правило, силлабический характер. Один и тот же напев нередко приходится на 2, иногда 4 стиха, повторяясь соответственно 1 или 3 раза. Способы подтекстовки мелодии различны; разбивка (своего рода «тактирование») текста, фиксирующая высотно-гармоническое изменение мелодии, указывается в богослужебных книгах с помощью наклонной черты или астериска. Целые псалмы могут быть распеты на 1, 2 или более мелодий в зависимости от размера и характера текста. Истоки А. п., используемого в богослужении на вечерне (Evensong) и утрене (Matins), восходят к монодийному псалмодированию песнопений оффиция в григорианском пении , а также к раннеренессансному фобурдону (fauxbourdone), континентальному 3-голосному пению, возможно первоначально имевшему англ. же происхождение. В фобурдоне мелодия псалмового тона находилась в верхнем голосе, средний располагался квартой ниже, нижний шел в сексту с мелодией. Распространение А. п. связано с движением Реформации , выдвинувшим идею проведения церковных служб на национальном языке. Составленная магистром хористов королевской часовни в Виндзоре Джоном Марбеком «Книга общих молитв, положенная на ноты» ( Merbecke J. Booke of Common Praier Noted, 1550) - первый нотированный источник А. п.- содержит образцы исполнения псалмов и библейских песен на григорианские псалмовые тоны: 8-й (7 примеров), 5-й (2 примера), 1-й, 4-й, 7-й и т. н. tonus peregrinus (странствующий тон) (по 1 примеру). Отсутствие здесь последовательного изложения системы тонов объясняется хорошим знакомством с ним музыкантов того времени. |
| 207 ЦГИА СПб. Ф. 119. Оп. 1. Д. 110. Л. 2–3 (Дело об учреждении в Ярославле областного историко-археологического съезда, о том же в Твери и Владимире. 19 февраля 1901 – 6 июня 1906 г.). 208 Там же. Л. 2 об. – 3. Н. В. Покровскому принадлежит также честь установления названия этого съезда, именовавшегося по его совету «областным съездом исследователей истории и древностей Ростово-Суздальской области» (Там же. Л. 3). 209 Труды Ярославского областного съезда... С. XI; Труды второго областного тверского археологического съезда... С. II; Труды третьего областного историко-археологического съезда... С. 10, 96. 210 На ярославском археологическом съезде Н. В. Покровский был избран председателем Отделения церковных древностей; на тверском съезде – председателем отдела областной истории и почетным председателем по отделам Архивной комиссии и архивоведения (Труды Ярославского областного съезда... С. XXVI; Труды второго областного тверского археологического съезда... С. XXX). На третьем и четвертом съездах Н. В. Покровский являлся председателем съезда (Труды третьего областного историко-археологического съезда... С. 23); Корсаков Д. Четвертый областной историко-археологический съезд в г. Костроме с 20-го по 30-е июня 1909 года//ЖМНП. Новая серия. 1910. Ч. 26. 3. Современная летопись. С. 24; на четвертом – также председателем секции церковных древностей (Там же. С. 25). 211 Труды Ярославского областного съезда... С. XXII–XXIII (речь на открытии съезда); Труды второго областного тверского археологического съезда... С. XXXI–XXXII (стенограмма речи); Труды третьего областного историко-археологического съезда... С. 27–32; Корсаков Д. Четвертый областной историко-археологический съезд... С. 25–26. 217 Н. В. Покровским были прочитаны доклады: «Иерусалимы или Сионы Новгородской Софийской ризницы» (Труды XV Археологического съезда в Новгороде... T. 1. Протоколы. С. 93; дискуссия по докладу, с. 93–97) и «Реликварий или мощехранительница ризницы Новгородского Софийского собора» (Там же. С. 171–172; дискуссия по докладу: с. 172–173). Опубликовано: Покровский Н. В. Древняя ризница Софийского Новгородского собора//Там же. С. XI–XVIII, 1–124 (в работу вошло обозрение старой Софийской ризницы XI–XV вв.). Памятники XVI–XVII столетий опубликованы отдельным изданием: Покровский Н. В. Древняя Софийская ризница в Новгороде//ВАИ, изд. Императорским Археологическим институтом. СПб., 1914. Вып. 22. С. 1–35. По отзыву И. А. Карабинова сочинение «Древняя Софийская ризница в Новгороде» было удостоено премии Чубинских: Журналы заседаний Совета... за 1913–1914 учебный год (в извлечении). Пг., 1916. С. 111–112, 202–203, 214–215. |
|
|
