| Гуситские духовные песни сохранились также в основном в Йистебницком Канционале, но встречаются и в нек-рых более поздних памятниках (в т. н. Роудницком кодексе 1470 г., включающем 31 песню). Кроме того, известно много полемических и сатирических песенных текстов, актуальных для гуситской эпохи, ставших откликом на события того времени. Из них только единицы пополнили репертуар гуситских духовных песен. В общей сложности к этому репертуару относятся 90 текстов и ок. 70 мелодий. Сюда вошли и нек-рые более ранние чеш. и лат. песни догуситского времени (в Йистебницком Канционале 14 лат. и латинско-чеш. песен), хотя большую часть составляют песни, возникшие в период от смерти Гуса (1415) до конца гуситских войн (1434/37); нек-рые, однако, могли появиться и в следующей четверти столетия. Часть гуситских песен приурочена к главным праздникам церковного года (Рождество Христово, Пасха, др. Господские и Богородичные праздники), в их текстах нет ничего специфически гуситского. Важным видом гуситских песен являются молитвы и др. литургические тексты ( Pater noster , Ave Maria , Десять заповедей , Credo ); текстами для нек-рых песен являются парафразы библейских текстов или гуситских трактатов. Вероучительные взгляды формулируются, напр., в песнях о Евхаристии, призывающих к частому причащению под обоими видами; характерны для гуситов и песни о причащении детей. Ряд полемически заостренных песен направлен против Римско-католической Церкви, против культа святых и проч. В наиболее характерных гуситских песнях отражаются конкретные события того времени, в них соединяется полемическая и духовная проблематика. Откликом на казнь Гуса стали песни «Ó svolání konstantské» (О соборе Констанцском) и «V nadji boí mistr Hus Jan» (В надежде Божией магистр Гус Ян); оригинальны по содержанию 3 песни, созданные ок. 1419 г. и обращенные к революционным народным собраниям на горе Табор, особенно духовные боевые песни, в к-рых утверждается право на защиту правды Христовой с помощью меча. К ним относятся полемическая по содержанию песня «Slyšte, rytiei Boí» (Услышьте, рыцари Божии), боевой призыв 1420 г. к сопротивлению войскам крестоносцев «Povsta, povsta Veliké Msto Praské» (Восстань, восстань, великий город Прага) и самая известная песня «Kto jsú Boí bojovníci?» (Кто есть Божии воины?), призывающая к борьбе в защиту Божией правды и ставшая в XIX в. муз. символом всего гуситства. |
| В 1797 г. имп. Павел I учредил общий К. д. для всех российских орденов - 8 нояб. (память архистратига Михаила), издал общий орденский статут, причислил нек-рые иностранные ордена к российским, закрепил за нек-рыми российскими орденами ряд петербургских церквей, освященных во имя того же святого. В их число входили: 1) собор ап. Андрея Первозванного на Васильевском о-ве; 2) ц. вмц. Екатерины в Таврическом дворце; 3) соборная церковь Александро-Невской лавры; 4) ц. святых Симеона Богоприимца и Анны Пророчицы в Литейной части С.-Петербурга. За кавалерским обществом в целом была закреплена ц. святых Бесплотных сил в Михайловском замке. Церкви, закрепленные за орденами, назывались орденскими или капитульными, и праздничные богослужения К. д. совершались преимущественно в них. Впосл. орденские храмы могли меняться: напр., в 1845 г. для ордена вмц. Екатерины была назначена церковь училища этого ордена (домовый храм, построенный в 1798 на набережной Фонтанки). При Павле I отмечался К. д. католич. Мальтийского ордена - празднование Рождества Иоанна Предтечи 24 июня. Накануне вечером разводились костры, на к-рых сжигались простыни (традиция, напоминающая о сожжении постельного белья больных), а в сам день праздника кавалеры Мальтийского ордена присутствовали на литургии и молебне (в правосл. и католич. храмах). При Александре I Мальтийский орден теряет влияние и празднование К. д. 24 июня перестает совершаться. Установление 1797 г. завершает в целом оформление системы К. д. для синодального периода. В качестве К. д. в календарях, документах и лит-ре XIX - нач. XX в. отмечаются 6 дней - 3 февр., 30 авг., 22 сент., 8, 24, 30 нояб. Из-за иностранного происхождения или относительно низкого статуса награды формально имевшиеся даты К. д. нек-рых орденов не включались в общероссийские календари и табели. Польский орден св. Станислава был принят в России согласно статутам 1815 и 1831 гг.; в последнем была указана и дата К. д. этого ордена - 8 мая (видимо, дата по григорианскому календарю). Согласно статуту 1839 г., К. д. ордена св. Станислава является 25 апр. (7 мая) - день учреждения ордена. В календарях и табелях синодального времени этот К. д. не отмечается - возможно, по причине его иностранного происхождения и отсутствия памяти св. Станислава в правосл. месяцеслове. Польск. орден Белого орла был принят при Александре I в качестве российского, однако статут ордена издан не был, дата К. д. не была назначена. Между тем еще в XVIII в. при имп. дворе имели место светские мероприятия, посвященные этому ордену: напр., в придворном церемониальном журнале за 1739 г. отмечается «торжество польской кавалерии ордена Белаго орла» под 23 июля. Днем награждения Мариинским знаком отличия беспорочной службы, учрежденным в 1827 г., было 14 окт., что не является в полном смысле К. д., но привязка награждения к определенной дате является данью традиции К. д. В календарях и табелях этот день не отмечается. |
| Во 2-й пол. X в. появляются более развернутые молитвы на освящение, вручение и надевание П. (Pontif. Rom.-Germ. 38-39, 44-45; OR. 35B. 33-35// Andrieu. Ordines. Vol. 4. P. 108; The Sacramentary of Ratoldus/Ed. N. Orchard. L., 2005. P. 40 (при облачении для совершения мессы П. надевался поверх перчаток - Ibid. P. 238); The Benedictional of Archbishop Robert/Ed. H. A. Wilson. L., 1903. P. 129, 165; The Leofric Missal/Ed. F. E. Warren. Oxf., 1883. P. 215-216; в т. н. Понтификале архиеп. Эгберта (посл. треть X в.) по-прежнему используется краткая формула при вручении П. ( Banting H., ed. Two Anglo-Saxon Pontificals. L., 1989. P. 11), однако на вставном листе почерком, принадлежащем писцу XI-XII вв., выписана иная, более развернутая молитва, в к-рой говорится об обязанности епископа хранить чистоту веры Церкви как Невесты Христовой (sponsa Christi) (Ibid. P. 127)). В XI-XII вв. вопрос о вручении П. и посоха оказался в центре спора об инвеституре . Возможно, по этой причине (чтобы понизить значение обряда) в Риме стали использовать только краткую формулу при надевании П. (Pontif. Rom. (XII c.). X 28; Pontif. Rom. (XIII c.). XI 29), к-рая впосл. вытеснила иные варианты из общецерковного обихода ( Durand. Pontif. I 14. 42). В нек-рых литургических толкованиях вручение П. считали мистическим обручением епископа с Церковью ( Honor. August. Gemma anim. I 216; при этом прообраз обряда видели в притче о блудном сыне (Лк 15. 22)). Папа Иннокентий III на основании Лк 11. 20 называл П. знаком дара Св. Духа ( Innocent. III, papa. De sacr. altar. myst. I 46) и отождествлял епископов со стражами, обходящими город (Песн 5. 7), к-рые должны охранять обрученную Христу Церковь ( Innocent. III, papa. De sacr. altar. myst. I 61). С XII в. П. в качестве особой привилегии стал вручаться аббатам бенедиктинских мон-рей (с XV в.- только папой Римским). П. (золотое кольцо) служило также одним из символов посвящения в чин дев (см. в статьях Velatio, Картузианцы). Епископские П. чаще всего изготовлялись из золота, хотя в средние века - также из серебра и бронзы. Чаще всего они были украшены драгоценными камнями (аметистом, топазом или рубином, вокруг них могли быть добавлены бриллианты). С XII в. появился особый кардинальский П., в отличие от тех, что были у епископов, он украшался сапфиром. На П. часто делались надписи (имя владельца, благословение и т. п.), помещались образы евангелистов, Девы Марии, ап. Петра, геральдические элементы. В позднее средневековье, судя по сохранившимся изображениям, надписям на епископских надгробиях и описям церковного имущества, епископы могли носить неск. П. одновременно, причем П., полученный при ординации, иногда надевали не на безымянный, а на указательный палец (вероятно, считая его 4-м по счету (что соответствовало указаниям в нек-рых чинах ординации)). |
| Монашеское движение изначально возникло как движение мирян . Подавляющее большинство монахов III-IV вв. не были клириками и не стремились ими стать. Принятие священства, неизбежно сопряженного со служением в населенных местах, противоречило, по их мнению, самой идее М. как уединенного жития. Первые монахи-священники (за исключением тех, к-рые приняли М. уже будучи клириками) появились в общежительных мон-рях, где существовала необходимость в них для совершения богослужений. При этом в большинстве случаев монашеские общины предпочитали приглашать священников из соседних городов и деревень, допуская принятие священства членами общины только в редких случаях. Монахи-отшельники вовсе исключали для себя любую возможность принять священный сан. Вместе с тем уже в сер. IV в. известны случаи поставления во епископы монахов, как правило настоятелей общежительных монастырей. Так, свт. Афанасий I Великий говорит в письме еп. Драконтию: «...не один ты поставлен в епископы из монахов, не один ты до этого начальствовал в монастыре» ( Athanas. Alex. Ep. ad Dracont. 7). По свидетельству Палладия, еп. Еленопольского, в кон. IV - нач. V в. в монашеской общине некоего аввы Исаака, состоящей из 150 человек, Феофил, архиеп. Александрийский, рукоположил во епископов 7 или 8 монахов. У др. аввы было в мон-ре до 200 чел.: из них многие были поставлены во епископы, еще более - во пресвитеры и диаконы ( Pallad. Dial. de Vita Ioan. Chrysost. 17). Один из отшельников Ср. Египта, авва Афу из Пемдже (Оксиринха), к-рого Феофил решил поставить епископом против его воли, скрывался в пустыне и был рукоположен после того, как был пойман ( Revillout E. La Vie du bienheureux Aphou, évêque de Pemdje (Oxyrinque)//Revue égyptologique. P., 1885. Vol. 3. P. 27-33). Свт. Епифаний Кипрский отмечает, что в годы его архиерейства поставление епископов из лиц монашествующих было явлением обыкновенным ( Epiph. Adv. haer. [Panarion] 59. 4). В Сирии и Месопотамии нек-рые пастыри возводили знаменитых подвижников в сан епископа, даже не назначая им определенной епархии, но оставляя их жить в мон-рях, как пишет Созомен, «ради чести и как бы в вознаграждение за жизнь» ( Sozom. Hist. eccl. VI 34). М. повлияло на общий характер жизни духовенства, так что в нек-рых регионах требования целомудрия и безбрачия стали распространяться как на епископов и пресвитеров, так и на низших служителей алтаря. В церковном праве нет канонов, предписывающих поставлять во епископа исключительно монахов. Обязательным условием является лишь безбрачие высшего духовенства. Тем не менее во мн. Поместных Церквах утвердился обычай рукополагать во епископа исключительно лиц, принявших монашеский постриг. |
| и. появилось на рубеже XII и XIII вв., большинство из них - образы из мон-ря вмц. Екатерины на Синае. На нек-рых святые в среднике изображены в рост - прор.Моисей, вмц. Екатерина, св. Иоанн Креститель, вмч. Георгий Победоносец; свт. Николай Чудотворец и вмч. Пантелеимон - по пояс. Как правило, эти иконы больших размеров выполняли функции местных образов в одноименных храмах или приделах. По мнению исследователей, нек-рые из этих образов были созданы как храмовые для парекклисионов во имя святых и их Ж. и. отчасти замещали соответствующие монументальные росписи ( Weitzmann. 1986. Σ. 94-107). В нач. XIII в. был создан триптих с изображением Богоматери Одигитрии (Аристерократусы) в центре и сюжетами протоевангельского цикла на створках. К синайским памятникам стилистически близка икона св. Прокопия с клеймами жития (нач. XIII в., собр. Александрийского Патриархата; см.: Τσαντηλας Γ. Η λατρεια του αγιου Προκοπιου στην περιοδο των σταυροφορων και η βιογραφικη εικονα του στο Πατριαρχειο Ιεροσολυμων//ΔΧΑΕ. Περ. 4. 2006. Τ. 27. Σ. 245-257). Рубежом XII и XIII вв. датируется древняя живопись 2-сторонней иконы с ростовым изображением святых Космы и Дамиана с 12 сценами из их жития на верхнем и боковых полях (Византийский музей, Кастория). Аналогично размещены фрагментарно сохранившиеся клейма и на иконе с поясным изображением свт. Николая Чудотворца (2-я пол. XIII в., Византийский музей, Кастория). Свт. Николай Чудотворец, с житием. Икона. пол. XIII в. (Византийский музей культурного центра им. архиеп. Макариоса, Никосия) Свт. Николай Чудотворец, с житием. Икона. пол. XIII в. (Византийский музей культурного центра им. архиеп. Макариоса, Никосия) Разнообразны Ж. и. XIII в., вышедшие из мастерских крестоносцев. Среди наиболее известных - монументальный образ «Свт. Николай, с житием» из ц. свт. Николая (Агиос-Николаос тис Стегис) близ Какопетрии, Кипр (2-я пол. XIII в., Византийский музей культурного центра им. архиеп. Макариоса, Никосия). На 2-сторонней иконе «Вмч. Георгий, в житии. |
| Основной функцией ктиторских, донаторских и надгробных портретов было сохранение памяти о заслугах изображенных лиц, рассчитывавших, что при жизни и после смерти за них как за благотворителей храмов будут молиться клирики, члены монашеской общины, др. верующие, родственники и потомки. Из-за частого присутствия образов Иисуса Христа, Богоматери или святых ктиторские композиции обладают нек-рыми свойствами иконы, воспроизводящей реальное событие или подлинный облик отдельного персонажа. Для людей средневековья сцены общения донаторов с обитателями горнего мира были свидетельством благосклонного принятия даров ктитора, обещанием спасения души. Т. о., К. п. имел дидактический характер, напоминал о Страшном Суде, загробной жизни, необходимости покаяния, действенности заступничества святых и возможности облегчить свою участь с помощью приношений в храмы. В большинстве случаев ктиторы и донаторы принадлежали к числу носителей высшей светской и духовной власти, аристократов и духовных лиц. Поэтому К. п. имели репрезентативное значение, создавая идеализированные образы правосл. государей, вельмож и клириков, чьи деяния свидетельствовали не только об их благочестии, но и о политической легитимности. В связи с этим заказчики и создатели К. п. обращали особое внимание на атрибуты изображаемых лиц, указывающие на их высокий социальный статус и сакральный характер власти, на поддержку Церкви, на защиту веры и молитву за др. христиан. Этими атрибутами были одеяния, регалии, а в случае с многими имп., царскими и нек-рыми архиерейскими портретами - нимбы, к-рые обозначали не личную святость изображенного, а святость его сана. С X-XI вв. встречаются композиции, в к-рых заказчик получает свыше тот или иной атрибут, соответствующий его сану. Подобные изображения служили особенно ярким свидетельством сверхъестественного происхождения власти государя или архиерея, а также доказательством того, что их молитвы и приношения милостиво приняты Господом. В позднее средневековье и в Новое время в искусстве правосл. мира появляются образы донаторов из низших сословий. |
| Лишь редкие документы дают свидетельства существования жен. архимандритии. Среди игумений были такие, к-рые именовались и архимандритиссами (ρχιμανδρτισσα или ρχιμανδρτις), первая из них - св. Евпраксия (ActaSS. Mar. T. 2. P. 923). В Русской Церкви титул «А.» впервые упоминается в XII в. применительно к игумену. Вероятно, что, как это имело место в К-польском Патриархате, сан А. в Киевскую эпоху в Русской Церкви мог иметь только игумен одного важнейшего мон-ря епархии, впосл. А. могли уже титуловаться настоятели и др. значительных мон-рей епархии (см. Архимандрития ). При этом из употребления исчезает одновременное именование настоятелей игуменами и А. После разделения мон-рей на классы в 1764 г. звание А. было закреплено за настоятелями первоклассных и второклассных муж. мон-рей. Сан А. даже в синодальную эпоху был почти во всех случаях и обозначением должности. Титулярных А., не являвшихся одновременно настоятелями мон-рей, было мало, причем чаще всего это были наместники больших мон-рей, настоятелями и священноархимандритами к-рых являлись архиереи. В новейший период в РПЦ большинство А. не являются ни настоятелями, ни наместниками мон-рей. Это уже не должность, а только сан, или титул. Причиной такой метаморфозы в употреблении наименования «А.» может считаться как универсальная тенденция к превращению названий гос. и церковных должностей в почетные отличия, ранги или титулы, так и особенности церковной жизни в СССР в эпоху гонений, когда мон-ри были повсеместно закрыты, а потом возобновлены в незначительном числе, так что в нек-рых из них оказалось по неск. А. Из того обстоятельства, что в синодальную эпоху кандидатами на архиерейские кафедры были исключительно А., в РПЦ сложился обычай: в тех случаях, когда во епископа избирается не А., прежде епископской хиротонии возводить его в сан А. В синодальную эпоху право возводить в А. принадлежало Святейшему Синоду, в наст. время оно принадлежит Святейшему Патриарху, в Украинской Православной Церкви - ее Предстоятелю митрополиту Киевскому. |
| 9 февр.) (Actes de Xéropotamou. 1964. N 8). Монастырское предание приписывает основание К. прп. Павлу Ксиропотамскому , но, по мнению нек-рых исследователей, этот святой построил др. обитель, которая сейчас посвящена прп. Павлу, а в X-XI вв. именовалась «Ксиропотам». Д. Папахрисанфу считает, что оба мон-ря носили название Ксиропотам и оба основаны Павлом Ксиропотамским ( Παπαχρυσνθου Δ. Ο Αθωνικς μοναχισμς: Αρχς και οργνωση. Αθνα, 1992. Σ. 182-188). Анализ данных о Павле Ксиропотамском в афонских актах, предпринятый П. Гунаридисом, показал, что существовало 2 одноименных подвижника, прозванных Ксиропотамскими. Павел, жаловавшийся императору в 972 г. на нововведения прп. Афанасия Афонского, в молодости основал К. и нек-рое время был его игуменом (не позднее 980 - не ранее 996), а в кон. 90-х гг. Х в. стал протом Св. Горы (упом. в 1001). Оставив должность прота, прп. Павел подвизался как простой монах. До или после исполнения обязанностей прота он ради уединения основал ближе к оконечности Афонского п-ова мон-рь прп. Павла, игуменом к-рого впосл. стал его ученик и тезка Павел, упоминаемый в актах в 1007-1018 гг. ( Γουναρδης. 1989). К. процветал в XI-XII вв., его границы на юго-западе простирались до мон-ря прп. Павла (т. е. включали территории мон-рей Симонопетра, Григориат и Дионисиат), а на севере - до владений Ивирона. В 1010 г. была достигнута договоренность между К. и Великой Лаврой о границе между ними в местности Вулевтирии (Actes de Xéropotamou. 1964. N 2), в 1081 г.- с Иверским мон-рем (Ibid. N 6). Мон-рь Ксиропотам Мон-рь Ксиропотам Среди покровителей К. были члены имп. семьи: напр., ок. 1140 г. сестра имп. Мануила I Комнина Мария предоставила мон-рю владения в Девеликии близ Иерисса и в Озолимне. Права на них были подтверждены ок. 1200 г. внуком Марии Комнины севастократором Никифором Петралифой. В Житиях свт. Саввы Сербского повествуется о том, как в нач. XIII в. этот святой помог восстановить К., пришедший в запустение из-за нападения морских разбойников. |
| Сочинения З. Р. были написаны по-гречески, но большая их часть сохранилась в сир. переводе. «Церковная история», посвященная вельможе Евпраксию, охватывает период от Халкидонского Собора (451) до смерти имп. Зинона (491). «История», написанная З. Р. в 492-495 гг., содержит много сведений о событиях, свидетелем к-рых он был или о к-рых узнал из первых рук. Нек-рые отрывки греч. оригинала «Истории» З. Р. присутствуют в виде цитат в «Церковной истории» Евагрия Схоластика. Основной текст произведения сохранился в переработанном и сокращенном сир. переводе 569 г. неизвестного по имени монаха-монофизита из Амиды (ныне Диярбакыр, Турция), поместившего «Историю» З. Р. в свой компилятивный церковно-исторический труд из 12 книг («История» З. Р. в книгах 3-6; подробнее см. ст. Захарии Ритора хроника ). З. Р. известен как автор повествований о жизни знакомых ему деятелей вост. монофизитства. Ок. 495-500 гг. он составил Житие Петра Ивера (сохр. в неск. фрагментах по-сирийски и в 2 груз. переработках). По-сирийски сохранилось Житие егип. монаха Исаии Младшего и жизнеописание (апология) патриарха Севира Антиохийского. Последнее составлено, по всей вероятности, в 512-518 гг. Оно завершается рассказом о событиях 512 г., когда Севир был возведен на Антиохийскую кафедру. Жизнеописание еп. Феодора Антинойского известно лишь по названию. Среди сочинений З. Р. есть неск. полемических трактатов. Один из них - «Аммоний, или Рассуждение о творении мира» (после 512) - был направлен против учения философа-неоплатоника Аммония Гермийского. В 529 г., после издания эдикта имп. Юстиниана против еретиков, З. Р. составил антиманихейский трактат «Синтагма против манихеев» (сохр. небольшой фрагмент). Еще один антиманихейский трактат З. Р. «Семь глав» был найден в одной из афонских рукописей (не издан). Трактат содержит формулу отречения для манихеев, переходящих в православие. По названию известно также надгробное слово, произнесенное З. Р. в нач. 486 г. в Александрии по случаю кончины его соученика Мины. |
| В истории Г. 1554-1556 годы называются «хорошим периодом», 1565-1590/96 годы - «золотым». Несмотря на то что повсеместно гонения на анабаптистов продолжались, в Моравии они чувствовали себя в полной безопасности и количество их быстро росло за счет беженцев из др. стран Европы, многие из к-рых присоединялись к Г. По нек-рым подсчетам, к 1621 г. в Моравии и Словакии существовало ок. 102 общин численностью ок. 30 тыс. чел. В колониях работали переплетчики, плотники, горшечники и др. ремесленники, труд к-рых был регламентирован религ. установлениями. Так, кузнецы не изготавливали оружия, а портные никогда не украшали одежду орнаментом или драгоценными камнями. «Золотой период» закончился с началом австро-тур. войны в 1593 г. Во время Тридцатилетней войны (1618-1648) католич. армия разрушила 12 и разграбила 17 колоний Г. В 1622 г. кард. Франц фон Дитрихштейн изгнал всех Г. из Моравии, многие из них оказались в Словакии, где также шла война. Но 230 чел. предпочли остаться в Моравии на условиях присоединения к католической Церкви. В 1685 г. Г. отказались от обобществления имущества, но сохранили общие воскресные богослужения. В 1688 г. было принято решение, что все дети Г. должны были быть крещены в католич. Церкви и все взрослые и дети обязаны были посещать мессу. Но, достигнув положенного возраста, Г. принимали крещение уже в соответствии со своей верой. Несмотря на неоднократные попытки уничтожения, Г. сохранили свою духовную лит-ру, спрятав наиболее ценные книги. В 1621 г. кн. Габор Бетлен пригласил Г. в Трансильванию, пообещав им землю и свободу вероисповедания. Г. не поверили и ехать отказались. Бетлен похитил 85 чел. и поселил их в Альвинце (ныне Винцу-де-Жос, Румыния), в течение 2 лет к ним присоединилось ок. 900 чел. В 1658 г. началась война между Турцией и империей Габсбургов. Г. в Трансильвании были вынуждены прятаться, а их имущество грабили и сжигали. В 1690 г. местные Г. также отошли от практики обобществления собственности, однако еще 60 лет они продолжали называть себя Г. и практиковали гуттеритское богослужение. |
|
|
