| В 1667 г. он вместе с патриархами Антиохийским Макарием и Александрийским Паисием посетил Россию, где участвовал в Московском соборе, низложившем патриарха Никона. С именем Анании связана самая большая смута, вызванная в Церкви синаитами, по крайней мере, той их частью, что была с ним согласна. Архиепископ Анания был одержим идеей получить автокефалию для Синайской архиепископии. Он приложил к себе титул «блаженнейший», стал служить в патриаршем облачении и перестал возносить на литургии имя Иерусалимского патриарха, кроме того, упразднил совет монастырских старцев и стал править единолично. По инициативе патриарха Иерусалимского Нектария архиепископ Анания был соборно извержен из сана в 1670 г. В это же время, связавшись с синаитами, патриарх Нектарий узнал, что они сами не поддерживают новшеств Анании и много раз безуспешно просили его прекратить так поступать. Наконец Анания написал прошение об отставке и в 1671 г. был избран и рукоположен в Иерусалиме новый Синайский архиепископ – Иоанникий. По случаю установления мира патриархами было даровано Анании прощение с правом совершать архиерейские службы с согласия архиепископа Иоанникия. На несколько лет наступил мир. Сохранилось написанное в 1686 г. архиепископом Иоанникием для русских царей «Описание Синайской горы», из которого следует, что в архиепископию в это время входили, кроме главного монастыря, ещё пять обителей - монастырь святых Сорока мучеников, монастырь святых Апостолов, монастырь в честь Даутской иконы Богородицы, монастырь святых Бессребреников и Раифский монастырь, а также скит святого Онуфрия. Все они были населены монахами. Архиепископ Иоанникий жил в монастыре, а Анания часто совершал внешние поездки по делам монастыря. В 1680 г. ему, благодаря помощи русского дарителя, удалось создать Синайское подворье в Константинополе, а также получить от Константинопольского патриарха Дионисия грамоту, в которой архиепископ Синайский упоминался как «третий после Охридского и Кипрского» с позволением ему носить таких же одежд. Этот документ Анания использовал для возобновления борьбы за автокефалию Синая, указывая на него как на будто бы признание таковой автокефалии. |
| Анания энергически вступился за свои права. Он потребовал к себе Иакова и Сагака, но ни тот, ни другой не пожелал явиться, не смотря на угрозы католикоса. Когда Анания отправился лично в Сюнию (947 г.), Иаков будто бы изъявил ему покорность, но во всяком случае повиновался ему недолго. Католикосу вскоре же не безосновательно доносили, что Иаков придерживался халкидонского собора, и что склонил на свою сторону Хозроя, епископа Анцеватсика. Что касается католикоса Агвании Сагака, то он до своей смерти не изъявлял покорности Анании. По смерти Сагака (947) его преемник Кагик тоже был поставлен без ведома Анании. Анания написал агванским князьям, чтобы они не подчинялись незаконно поставленному католикосу. Многие действительно послушались Анании, и, выбрав нового кандидата, послали его к армянскому католикосу за посвящением. Анания с удовольствием исполнил просьбу и посвятил присланного. Но раньше поставленный католикос, опираясь на князя, продолжал считать себя католикосом. Таким образом агванская церковь разделилась между двумя католикосами, которые вели между собою ожесточенную борьбу. Поставленным армянами многие остались недовольны и перешли к прежнему своему католикосу. Чтобы прекратить разделение и притом в свою пользу, Анания в сопровождении многочисленного духовенства отправился в Агванию (958). Поставленный им католикос почтительно принял его. Явился и другой католикос. Анания, ссылаясь на историю, старался доказать, что агване обязаны подчиниться ему, Анании; он указывал на то, что первый католикос агванский был поставлен армянским патриархом, что последующие агванские католикосы в течение будто бы 440 лет подчинялись кафедре св. Григория при 25 армянских католикосах до католикоса Авраама, что во времена катол. Камитаса агване опять будто бы подчинились армянам и оставались в подчинении 85 лет, при семи католикосах до католикоса Илии; что после свержения Нерсеса Бакура агване продолжали находиться в подчинении армянскому католикосу в течение 137 л. до католикоса Георгия. Когда этот католикос находился в плену, епископ Гунан явился в Агванию, где в то время умер католикос, и был признан от агванского собора католикосом Агвании. Возвратившись из плена и узнав, что его епископ без его ведома сделался католикосом Агвании, Георгий приказал лишить его сана; во Гунан упросил Георгия, который и посвятил его в архиепископы. После Георгия, вследствие политических волнений, прекратились сношения агванской кафедры с кафедрой св. Григория. Преемники Гунана Симеон, Давид, Сагак и Кагик в течение 69 лет имели неполное посвящение, будучи поставлены самими агванами. |
| Но этого мало. Автор начинает свою книгу с того, что на первой же странице своего сочинения, заявляет, будто церковь не только не исполняет, но прямо отрицает, не признает заповедь о непротивлении злу насилием, а это, по его мнению, очевиднее других отступлений указывает на извращение церковным учением учения Христа. Обвинение тяжкое, о котором также стоит подумать. Автор усваивает защитникам церковного учения даже доказательства в пользу безусловной дозволенности насилия, а затем опровергает их. Первое, принадлежащее будто бы высокопоставленным проповедникам, есть «наиболее грубое, ссылающееся на разрешение насилий новым и ветхим заветом». Если эти доказательства приводились против непротивления, то не в чести церковных защитников; именно, последние будто бы указывали на чудесную смерть, а по выражению Толстого, «казнь» Анании и Сапфиры, на слова Христовы: «отраднее будет земле содомской» и пр.. Автор не находит возможности опровергнуть эти доказательства и отделывается бранью, но мы ему поможем на этот раз. Когда казнителем людей бывает Бог, то этим конечно не оправдывается казнь людьми, а, напротив, Бог показывает, что среда истинных последователей Своих Он сам явится их защитником и судьею. Кроме того, в глазах человека верующего смерть всякого из нас совершенно в той же степени зависит от воли Божией, как смерть Анании, или Ирода, или содомских жителей. Не знаю, какие защитники церкви ссылались на смерть Анании, как оправдание казней (I, 49), но знаю, что автор считает ее действительной казнью и называет одним из соблазнительных мест Нового Завета, почему весьма враждебно относится к книге Деяний (79), находя в этом повествовании мысль, противоположную той, которая в ней содержится и на которую он мог бы ссылаться сам, если бы читал так, как написано. Христианская община была чужда всякой внешней охраны: как можно было надеяться на ее устойчивость? Явились обманщики, желавшие воспользоваться отсутствием гарантий в общине. Рассыпалась ли она от этого? Нет, Бог показал что предавшее себя Ему общество в Нем Самом найдет себе опору. |
| И патриарх константинопольский, всегда принимавший живое участие в делах матерней церкви и в частности в делах Синая, после синодального рассуждения о сем предмете, написал от себя синодальную грамоту синайским отцам с осуждением действий Анании и подтверждением всех требований патриарха Иерусалимского 54 . «Что Анания говорит, будто он считается третьим из автокефальных архиепископов (говорится между прочим в этой грамоте), это толкует он невежественно; ибо царский хрисовул называет его третьим из всечестных архиепископов престола иерусалимского, а не третьим из чествуемых блаженнейшими, ибо они называются не всечестными, а автокефальными архиепископами и имеют подчиненных себе митрополитов и епископов, и индиктионы подписывают и титулуются блаженнейшими, а все это совершенно не принадлежит ему, Анании, так как он не имеет подчиненных ему ни митрополитов и епископов, ни города, ни области, именем которой он титуловался бы, а бредит об этом как бы во сне» 55 . Что же архиепископ Анания? В то время, когда получены были на Синае обличения патриарха Нектария и синодальная грамота патриарха константинопольского Мефодия, Анании не было на Синае: он не воротился еще из путешествия за сбором милостыни 56 . Синайские отцы сообщили ему определения патриархов и с своей стороны убеждали оставить нововведения, а также просили возвратиться в монастырь, где его присутствие было необходимо для совершения хиротоний. Но ни сообщения синаитов о распоряжениях патриархов, ни их просьбы о возвращении в монастырь не имели успеха. Анания не соблаговолил возвратиться в монастырь, а только прислал для совершения хиротоний амасийского епископа Козьму 57 . Как видно игумен, считавший себя автокефальным архиепископом Синая, с презрением относился в смиренным просьбам братий. Но не мог он таким же образом относиться и к патриархам иерусалимскому и константинопольскому, явившимся на защиту попранных им прав и обычаев монастыря. Не явившись лично на суд к ним, он думал вступить с ними в сделку и удовлетворить их требованиям некоторыми незначительными уступками, за которые хотел удержать существеннейшие из своих притязаний. |
| 150 После предварения о нечестивости поступка, Апостол теперь разъясняет Анании, что он свободно мог поступить иначе. И значит, если он поступил так, а не иначе, то по влечению и своего сердца, а вместе и по кажущемуся затмению ума, ибо он не мог не знать, что все это общение имуществ, как и многое прочее, совершается в Церкви Божией во имя Господне, для славы Христа Спасителя, по содействию Божию. Все это говорилось, отчасти с повторением, чтобы вразумить Ананию и возбудить его к покаянию. Но он воспринимал все это как нестерпимые обличения и страшные невыносимые укоризны, и уколы его самолюбию и мнимой чести. А потому не печаль по Бозе, ведущая ко спасению, наполняла его, но сокрушительный страх и ужас, поразительно развивавшийся и действовавший соответственно величайшей тайне, с которою совершался обман и полнейшей неожиданности его раскрытия, а вместе с тем и выяснение всей его личной противоположности тому настроению общему, к которому он старался так тщательно и даже довольно самоотверженно подделываться. По изъяснению блаженного Феофилакта, здесь «три чуда в одном и том же случае: одно состояло в том, что он (Петр) узнал то, что совершено было тайно, другое – в том, что он определил мысленное настроение (Анании), и третье – в том, что Анания лишился жизни по одному лишь повелению». 151 Смерть Анании была очевидным наказанием за великую вину его обмана и лжи пред Святым Духом, явно пред очами его действовавшим в первенствующей Церкви, что между тем он презрел с лукавством. Он совершил нечто подобное хуле на Духа Святого, что не отпускается ни в сей, ни в будущей жизни. Тяжести вины соразмерно наказание, без которого грозила опасность всему обществу, ибо и «малая закваска квасит все тесто» ( 1Кор.5:6 ). Потому-то и отсечен был немедленно опасный член, в страх и поучение всем видевшим и слышавшим о сем доныне. По сообщению блаженного Феофилакта, «многие из нечестивых, выставляя на вид то, что случилось с Ананиею и Сапфирою, присуждают верховного из Апостолов к смерти. Но обвинение касается не Петра, а скорее Духа Святого, произнесшего на них справедливый приговор, потому что Петр только изобличил их во лжи, а жизни лишил их обоих, как одинаково согрешивших, имеющий власть над жизнью и смертью Дух Святой. Поэтому-то Петр, как знавший об этом и всегда вещавший Духом Святым, и изрек этот, принятый им от Того же Духа, глас». «Наказание согрешивших смертью было делом не жестокости премудрого Петра, но учения предведущего, наперед исцеляющего многие грехи людские. Ибо, начав тогда посеевать семена Евангелия и вскоре увидев возникшие плевелы, премудро исторгли их без замедления, чтобы, умножившись с пшеницею, не соблюлись будущему огню на сожжение» (говорит святой Исидор Пелусиот , ч.I, стр.118). «Сей пример (говорит преосвященный митрополит Филарет) показывает, что ложь пред именем Божиим, и пред лицом Божиим, ложь клятвопреступная, как бы в нетерпение приводит небесное правосудие, и привлекает грозные и внезапные удары судьбы» (том IV, стр.476). |
| История Анании и Сапфиры В четвертой и пятой главах Деяний святых апостолов рассказывается о массовом добровольном отказе от личной собственности в общине первых христиан и передаче всех средств на общие нужды. Но Анания, член первохристианской иерусалимской общины, и его жена Сапфира решили обмануть апостолов и утаить часть вырученных средств: Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду. Некоторый же муж, именем Анания, с женою своею Сапфирою, продав имение, утаил из цены, с ведома и жены своей, а некоторую часть принес и положил к ногам Апостолов. Но Петр сказал: Анания! Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли? Чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажею не в твоей ли власти находилось? Для чего ты положил это в сердце твоем? Ты солгал не человекам, а Богу. Услышав сии слова, Анания пал бездыханен; и великий страх объял всех, слышавших это. И встав, юноши приготовили его к погребению и, вынеся, похоронили. Часа через три после сего пришла и жена его, не зная о случившемся. Петр же спросил ее: скажи мне, за столько ли продали вы землю? Она сказала: да, за столько. Но Петр сказал ей: что это согласились вы искусить Духа Господня? вот, входят в двери погребавшие мужа твоего; и тебя вынесут. Вдруг она упала у ног его и испустила дух. И юноши, войдя, нашли ее мертвою и, вынеся, похоронили подле мужа ее. И великий страх объял всю церковь и всех слышавших это. Есть в Новом Завете история, которая вызывает страх и смятение у каждого, кто о ней знает. Это гибель Анании и Сапфиры — супругов, которые попытались обмануть Духа Святого, за что тут же были наказаны мгновенной смертью. И, наверное, более всего здесь шокирует радикальная непохожесть такого Божьего действия на все, что рассказывает нам о Боге Евангелие. Иисус — воплотившийся Бог, много раз показывал Свою ничем не ограниченную власть над бесами, природой и стихиями, но ни разу не употребил эту власть для наказания провинившихся. |
| Отметим, что слова Петра, обращенные к Анании, – «Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому?.. Ты солгал не человекам, а Богу», – вызвали особый интерес у толкователей IV века. В это время на христианском Востоке спорили о божестве Святого Духа, и ариане пытались доказать, что Святой Дух – не Бог, а подчиненное Отцу творение Божие. Отвечая на их аргументы, Василий Великий и Григорий Богослов подчеркивали: солгать Святому Духу – то же самое, что солгать Богу; значит, Святой Дух – Бог 221 . История Анании и Сапфиры свидетельствует о бескомпромиссности Петра в вопросах, касающихся основ христианской жизни. Эта бескомпромиссность отражает общее мироощущение раннехристианской общины. Весь мир воспринимался как поле битвы между правдой Божией и сатанинской ложью. В памяти апостолов должны были сохраняться слова Иисуса о диаволе: «Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» ( Ин. 8:44 ). Сознательная ложь однозначно воспринималась как предательство по отношению к правде Божией, переход на сторону врага. Этим обусловлена строгость наказания, примененного по отношению к Анании и Сапфире. Результатом описанного события стало то, что «великий страх объял всю церковь и всех слышавших это». Здесь впервые в книге Деяний употреблено слово « церковь » (κκλησα): в данном случае оно обозначает всю общину Иерусалимских христиан. В Деяниях это слово встречается в общей сложности двадцать три раза, указывая на христиан, живущих в одной местности, будь то в Иерусалиме ( ), Антиохии (11:26; 13:1; 15:3), Эфесе (20:17), Дервии и Листре (16:5), а также на всех христиан Иудеи, Галилеи и Самарии (9:31) 222 . Симон-волхв и Симон Петр Роль Петра в жизни первохристианской общины вырисовывается и из другого эпизода, относящегося ко времени пребывания Петра в Самарии. В одном самарийском городе был «некоторый муж, именем Симон, который перед тем волхвовал и изумлял народ Самарийский, выдавая себя за кого-то великого». В результате проповеди Филиппа жители города уверовали во Христа и крестились; «уверовал и сам Симон и, крестившись, не отходил от Филиппа; и, видя совершающиеся великие силы и знамения, изумлялся» ( Деян. 8:9–13 ). |
| Во блаженном успении да упокоит Господь душу сего, истинно покаявшегося, Своего раба и сотворит ему вечную память! Схимонах Анания Происхождение и род мирских занятий будущего старца Анании († ранее 1923) до его появления в Соловецкой обители нам остаются неизвестными. Всей его жизни в монастыре было более 52 лет, а на разных послушаниях во святой обители, включая и начальственные, провел он около 40 лет. Как ни старался отец Анания скрывать от ближних свои иноческие подвиги, это ему не удалось. Добродетели, которыми одаривал его Господь, выдавали в нем подвижника. Вы – свет мира, – сказал Господь. – Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме ( Мф. 5:14 – 15 ). Окружающая многочисленная монастырская братия стала почитать отца Ананию за монаха высокой духовности и, несмотря на его формальную малограмотность, его считали глубоко посвященным в тайны духовной жизни, изведавшим и испытавшим многое на самом себе. Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного ( Мф. 5: 16 ). Старец Анания стал служить для братии живым примером всегдашней уравновешенности, безропотности и терпения болезней. Он довольствовался исключительно общей братской трапезой – это было строгое соблюдение заветов преподобного Зосимы, основателя монастыря, – ничего из снедей, то есть пищи, не иметь и не вкушать в своей келье. К тому же старец отличался безмерной нестяжательностью. Один из братии, больничный служитель, рассказывал о нем следующее: «Однажды я был вызван к отцу Анании – осмотреть его больную ногу, Войдя в келлию, нашел его сидящим за работой. Он щипал пенку, хотя ему тогда было от роду уже около 82–х лет. Обстановка кельи была чрезвычайно убогой: в углу – стол, небольшой шкаф с церковными одеждами и монашескими принадлежностями, да посередине ее – маленький столик, на котором лежало коечто из предметов для рукоделия. В другом углу висел простой рукомойник. Более ничего в келье не было, даже отварной воды для питья. И той вовсе не оказалось, когда она потребовалась для перевязки и примочки больной ноги отца Анании. Среди братии было известно, что всё, что ни получал отец Анания, он тотчас раздавал, почти ничего себе не оставляя. |
| Быт.27:18—20. И внесе [п][Иаков] отцу своему и рече: отче! Он же рече: се аз: кто еси ты, чадо? И рече Иаков отцу: аз Исав первенец твой, сотворих, якоже рекл ми еси: востав сяди и яждь от лова моего, яко да благословит мя душа твоя. Рече же Исаак сыну своему: что сие, еже скоро обрел еси, о чадо? Он же рече: еже даде Господь Бог твой предо мною. «Кто еси чадо?» Сей вопрос Исаака к Иакову, вошедшему к нему с кушаньем, объясняется тем, что Исаак ждал Исава, но голос слышит не его, а Иакова. Голос Иакова возбудил в Исааке подозрение; оно же слышится в вопросе: «что сие, еже скоро обрел еси чадо?» Исаак не ожидал, чтобы так скоро могла быть поймана дичь. — На первый вопрос отца Иаков сказал: «аз Исав первенец твой, сотворих, якоже рекл ми еси» В сих словах Иакова неправда прежде всего то, что он называет себя Исавом; потом неправда, будто ему дано повеление наловить дичи и изготовить кушанье и будто он исполнил это повеление. Первенцем он еще мог себя назвать, по избранию Божию и по уговору с братом, добровольно уступившим ему первенство; но Исавом ему никак не следовало называть себя. Некоторые в оправдание Иакова говорят, что он назвал себя Исавом не потому, что хотел выдать себя за «лице» Исава, а в знак того, что обладал правом Исава на первородство, и ссылаются на то, что Иоанн Предтеча назван от Господа Иисуса Илиею (Мф 11:14), и ангел Рафаил, спутник Товии, сам назвал себя Азариею, сыном Анании (Тов 5:13). Но из всего видно, что Иаков выдал себя за «лице» Исава потому, что хотел уверить отца в том, что он не Иаков, а Исав. Иначе как объяснить, что он боится быть уличенным в обмане, боится, чтобы Исаак не удостоверился в истине посредством осязания и не проклял обманщика? (Быт.27:12) Только желавший выдать себя за лицо Исава мог дозволить матери покрыть его козьей кожей, мог сказать отцу: «сотворих якоже рекл ми еси», т. е. я по твоему приказанию взял оружие, пошел в поле, изловил зверя и изготовил тебе кушанье. Присвояющий себе чужое имя по сознанию своего права, ничего такого не дозволил бы себе. Пример Иоанна Крестителя и ангела Рафаила нимало не объясняет поступка Иакова. Иоанн назван Илиею совсем не потому, что представлял собою «лице» Илии, а потому, что был с духом и силою Илииною (Лк 1:17), т. е. подобно Илии ревновал о славе Божией и обличал нечестивых. И Господь Иисус, называя его Илиею, отнюдь не хотел уверить слушателей, что это собственное его имя, подобно тому, как, например, именующие великих ораторов Демосфенами именуют их не в собственном смысле. Что же касается до имени Азарии, сына Анании, которое принял ангел Рафаил, он принял это имя потому, что значением своим — «Азария» значит «помощник Божий», — оно соответствовало тому служению, которое назначено было Богом этому ангелу в отношении к Товии. Равно и имя Анании, что значит «милость Божия», в приложении к Рафаилу означало, что он послан к Товии по милости Божией. Имя «Исава», что значит «волосатый», присвоенное Иаковом, ничего таинственного в себе не заключало. |
| Апостолы же с особой великой силой проповедовали о воскресении Христовом. Это не значит, что они проповедовали только об этом, но что воскресение Христово, как основание христианской веры (1 Кор 15:14), было основанием и средоточным пунктом всей апостольской проповеди. Среди первых христиан не было никого нуждающегося, потому что владевшие землями или домами, по доброй воле своей, продавали их и приносили цену проданного Апостолам, которые из составлявшейся таким образом общей кассы, помогали нуждающимся. Примером такого бескорыстия указывается Иосия Кипрянин, прозванный «Варнавою», что значит «сын утешения», вероятно за особенный дар утешительной речи. Характерно, что он был левит, то есть из сословия служителей храма, особенно враждебно относившихся к Господу Иисусу Христу. Вероятно, он продал участок земли в Палестине, которыми обычно владели все священники и левиты, как видно из примера пророка Иеремии (Иер. 32и далее). Это был тот самый Варнава — спутник святого Апостола Павла, хорошо известный в истории первохристианства, о котором далее много повествует кн. Деяний. Глава пятая История Анании и Сапфиры, утаивших часть денег за проданное имение (стихи 1—11). Чудеса, совершившиеся Апостолами и новое гонение синедриона на Апостолов: заключение их в темницу, освобождение их ангелом, проповедь во храме, ответ перед синедрионом, совет Гамалиила и отпуск Апостолов на свободу после нанесенного им бесчестия (стихи 12—42). История Анании и Сапфиры (Деян. 5:1—11) Деян.5:1. Некоторый же муж, именем Анания, с женою своею Сапфирою, продав имение, Деян.5:2. утаил из цены, с ведома и жены своей, а некоторую часть принес и положил к ногам Апостолов. После похвального примера Варнавы, Дееписатель приводит противоположный пример нравственного падения в этом идеальном первохристианском обществе. Некоторые муж и жена, по имени, Анания и Сапфира, продав имение, утаили из вырученной от продажи цены и лишь некоторую часть принесли в общую кассу к Апостолам, сказав, что принесенное ими — все, что было выручено за проданное (видно из стиха 8-го). В этом поступке выразилось не только их своекорыстие, но и намеренная, сознательная ложь, а главное — фарисейское лицемерие. Они хотели представиться такими же самоотверженными, как и другие, не будучи таковыми. Это было первое темное пятно на светлом фоне святого общества первых христиан, а потому такой поступок не мог остаться без самого строгого наказания на вразумление всем. Святой Апостол Петр узнал об этой лжи, без сомнения, по наитию исполнявшего его Духа Святого и прямо указал Анании на совершенный им грех, назвав его делом отца лжи — сатаны: |
|
|
