| Королеву почти насильно увели прочь. Елизавета не выпускала из рук шкатулки. Вскоре все крыло дворца опустело. Остались только те, кто тушил пожар. Королева, Алиса и Лиззи, которую подняли с постели и этим очень рассердили, оказались на кухне. Потом все стали искать принца Дика. Мальчику очень понравилось тушить пожар, поэтому он пристроился на повозку с бочками, которая поехала к Темзе за водой. Пока его не нашли и не привели, измазанного сажей, мокрого, но вполне счастливого, королева места себе не находила. И Алисе было непонятно, что ее беспокоит больше — пропажа какого-то документа или исчезновение мальчика. Наконец все успокоилось, и даже пожар погасили, так что можно было возвращаться в свои комнаты. Но спать уже никто не смог — хоть и была глубокая ночь. Только Дик умылся и заснул на маминой кровати. Лиззи наконец задала тот вопрос, который вертелся на языке у Алисы: — Что там пропало в шкатулке? — Не знаю, может быть, этот документ просто упал на пол, — ответила королева. — А может быть, именно из-за него приходила фея Моргана. — Что же за документ? — Свидетельство о моем браке с королем Эдуардом. — А что в нем особенного? — Наш брак был секретным, тайным. Никто не знал, что мы уже полгода, как женаты. — А потом все узнали! — сказала Лиззи. — Нового венчания мы не устраивали. Не знаю, кому эта бумага могла понадобиться, но ведь хороший человек не стал бы красть документы. А если тут замешана фея Моргана, то мне просто страшно. — Ваше величество, — вмешалась Алиса, — а где стоит та церковь, в которой вы венчались с королем? — Недалеко, в местечке под названием Гринвич, к югу от Лондона. — Так пошлите туда верного человека, — предложила Алиса. — Пусть священник сделает для него копию с церковной книги. — Правильно! — обрадовалась Лиззи. — Пошли меня. У тебя ведь два верных человека — я и Алиса. Только Алиса предательница! Пошла ловить фею Моргану, а меня не разбудила. — И слава богу, — улыбнулась королева. — Вы доверяете Джейн? — спросила Алиса. — Мне кажется, что она вас любит. |
| Большое число житийных композиций встречается в рукописях: 65 - в миниатюрах рукописи из Монте-Кассино (vat. lat. 1202); 115 - в т. н. Bis-bini-vita (начальные слова - Bis bini iusti narrant vitam Benedicti); сохранилось неск. копий с иллюстрациями (между 1310 и 148; ныне - в б-ках Пирпонта Моргана в Нью-Йорке (Ms. 55), ун-та в Вюрцбурге (th. q. 8. clm 8201) и Шотландского (Шоттенштифт) мон-ря в Вене (u. clm 4308)). Эти миниатюры послужили образцом для циклов фресок во Флоренции и др. итал. городах: 16 - в ризнице Сан-Миниато аль Монте работы Спинелло Аретино, 1387 г.; 13 - в ц. Бадия (Санта-Мария Ассунта), во Флоренции, исполненные Джованни ди Консальво, ок. 1435-1440 гг.; 36 - во дворе аббатства Монте-Оливето Маджоре и др. Для иконографии В. Н. важны и отдельные сюжеты, такие как видение ему св. Троицы в огненном сиянии на картине исп. худож. Алонсо Кано (ок. 1650, Прадо, Мадрид). В монументальном искусстве позднего барокко (особенно в росписях плафонов) получили распространение композиции прославления В. Н., представляющие вознесение его на небеса, напр., на фреске работы И. М. Роттмайера (1719) в аббатстве, в Мельке. Во мн. Часословах и Бревиариях В. Н. представлен с посохом (Бревиарий Георга фон Эгмонта из Утрехта, ок. 1435, б-ка Пирпонта Моргана (Morg. Libr. 87. fol. 343)) и книгой Устава, к-рая нередко изображалась раскрытой на определенной странице с цитатой из Устава В. Н. или с указанием на его имя (Regula sancti Benedicti; Ego sum Benedictus abbas и др.). К индивидуальным атрибутам святого относятся также сито, кубок или чаша (также разбитая) со змеей, розги и ворон с хлебом. Змея в чаше напоминала о попытке отравить В. Н., по смыслу ей соответствовало и благословение В. Н. чаши, напр. на фреске XII в. в церкви мон-ря Прюфенинг, близ Регенсбурга (В. Н. сидит на троне, повернувшись к монаху, к-рый подносит ему сосуд с темной жидкостью). Фигура В. Н. встречается в монументальных росписях в странах визант. круга, как правило, в монастырских храмах, что связано с подчеркиванием роли его Устава в иноческой жизни ( Пивоварова Н. В. Фрески церкви Спаса на Нередице в Новгороде: Иконогр. программа росписи. СПб., 2002. С. 56-57). Среди них известны, напр., несохранившиеся фрески апсиды ц. Спаса Преображения на Нередице (1199), где В. Н. был изображен седым старцем с бородой на сев. стене жертвенника фронтально, в рост, в традиц. для вост. монашества одеждах (желтый хитон, темно-коричневый гиматий, синяя схима) с опущенным на плечи куколем, благословляющий правой рукой, левая перед грудью в жесте принятия благодати. Образ В. Н. встречается в памятниках Грузии, напр. среди преподобных и столпников на фресках юж. стены ц. Богоматери в Ахтале (1205-1516). |
| Конечно, сама по себе смерть есть оброк греха ( Рим.6:23 ). Но, кроме этого оброка, мгновенная и неожиданная смерть четы, питавшей слабость к мамоне неправды, послужила Промыслу средством к наставлению, что забота о теле не может прибавить ни одного локтя к возрасту человека ( Лк.12:35 ; Мф.6:27 ). В истории Анании и Сапфиры дано фактическое и часто встречающееся в жизни подтверждение той непреложной и очевидной истины, что высказана Господом приточно в евангелии Луки, – именно в словах к приточному богачу: «неразумец! этою ночью душу (жизнь) твою потребуют от тебя, а что заготовил, кому будет (останется)»? ( Лк.12:20 ). Всё это автору необходимо было иметь в виду при толковании речей Ап. Петра к Анании и Сапфире. Наконец, и в отношении древне-христианской литературы справка автора по данному вопросу оставляет место некоторым пожеланиям. Не все экзегеты указаны, а из указанных не всё приведено по подлинникам. А это надобно было в виду важности предмета. Мы так долго остановились на этой главке книги профес. Мищенко потому, что историей Анании и Сапфиры многие злоупотребляют для доказательства того, что Новый Завет яко бы допускает или одобряет смертную казнь. Между тем, даже принимая мгновенную смерть Анании и Сапфиры за казнь или «чудесную кару», совершение такой кары все же здесь усвояется не Ап. Петру, а Самому Богу, – таким об- —226— разом она явно изъемлется из области человеческого действования в сферу сверхъестественно-божественную. д) Изречение Ап. Петра в Деян.10:34–35 (стр. 288–289) «не лицеприимец Бог, но во всяком народе боящийся Его и делающий правду приятен Ему» в идейно-богословском отношении имеет существенную важность тем, что стоит в связи с вопросом о спасении тех народов или язычников, кои жили после пришествия Спасителя, имели душу – «христианку по природе» боялись и «чтили Неведомого для них Христианского Бога» ( Деян.17:23 ), однако-ж не знали Христа Спасителя и в церковь Его земную не вошли именно потому, что не слышали евангельской проповеди и потому не могли уверовать в Спасителя ( Рим.10:13–21 ). |
| Павел имел оное «видение», – в бодрственном – «яве», или в «сновидении», а в том, кто мог быть сей явившийся в «видении» муж-«македонянин»? т. е. был ли подлинно он своей личностью один из народа македонского», «пришедший» из загробного мира, или по Воле Божией и силой Божией был «явлен в видении образ» мужа – «Македононяна» чрез Ангелов Божиих – тех, которым от Бога предоставлена была македонская земля, как Ангелам, так сказать, хранителям целой области (Ср. Дан.10:9 ...21)? Принять последнее необходимо потому, что аналогичное сему «видению» мы имеем в кн. Деян. Апостолов другое таковое же «видение, бывшее Ап. же Павлу, которое своим содержанием и дает нам положительное указание на то, что в данных и в подобных данным «видениях» не человеческая личность является и, воздействуя, способствует как бы «выступлению» своего образа «яве», или «в видении головы», а является и воздействует «образ человеческий» в видении по силе Божией именно чрез Ангелов Божиих. О сем втором «видении», бывшем Ап. Павлу, указывается в кн. Деян. Апостолов следующее: после чудесного обращения ко Христу Савла, на пути его в Дамаск, Господь в чрезвычайном откровении повелевает Апостольскому мужу – Анании, находящемуся в Дамаске, в который приведен был и Савл: «встань и пойди на улицу, так называемую прямую, и спроси в иудином доме Тарсянина по имени Савла, он теперь молится, и видел в видении мужа, именем Ананию, пришедшего к нему и возложившего на него руку, чтобы он прозрел... Анания пошел и вошел в дом и, возложив на него руки, сказал: брат Савл! Господь Иисус, явившийся тебе на пути, которым ты шел, послал меня, чтобы ты прозрел и исполнился Св. Духа. И тотчас якобы чешуя отпала от глаз его; и вдруг он прозрел и встал – крестился» ( Деян.9:11 ... 18): в приведенном сем указании Св. Писания на событие «видения» Савлом Апостольского мужа – Анании мы имеем положительные и несомненные данные заключить о том, что в «видении» от Господа Савл был предуведомлен о приходе Анании не личностию – «душею» самого Анании, бывшего живым в своем теле на земле, а его «образом, в видении», по Воле Божией и силой Божией «явленном». |
| Некие муж и жена по имени Анания и Сапфира, продав имение, утаили из вырученной от продажи цены и лишь некоторую часть принесли в общую кассу к апостолам, сказав, что принесённое ими – всё, что было выручено за проданное (видно из стиха 8). В этом поступке выразилось не только их своекорыстие, но и намеренная, сознательная ложь, а главное, фарисейское лицемерие. Они хотели представиться такими же самоотверженными, как и другие, не будучи таковыми. Это было первое тёмное пятно на светлом фоне святого общества первых христиан, а потому такой поступок не мог остаться без самого строгого наказания на вразумление всем. Святой апостол Пётр узнал об этой лжи, без сомнения, по наитию исполнявшего его Духа Святого и прямо указал Анании на совершённый им грех , назвав его делом отца лжи – сатаны: «Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твоё мысль солгати Духу Святому?» Действие сатаны на Ананию святой Пётр выражает почти в тех же словах, как евангелист Иоанн действие сатаны на Иуду-предателя ( Ин. 12:6 ). Из этого уже видна опасность поступка Анании и Сапфиры для всего первохристианского общества, если бы это действие не было обнаружено святым Петром и не прекращено в самом начале решительным искоренением зла из среды первых христиан. «Чем ты владел, не твоё ли было?» – спрашивает апостол Ананию. Из этого видно, что общение имуществ отнюдь не было принудительным и внешне обязательным, но вполне добровольным. Грех Анании был именно в совершенном им обмане – в том, что часть вырученной им за продажу суммы он хотел представить, как всю сумму. «Ты солгал не человекам, а Богу» – это выражение ясно указывает на Божественное существо Духа Святого и на Его личность. Такое суждение показало Анании всю глубину его нравственного падения, которой он, быть может, не замечал. «Услышав сии слова, Анания пал бездыханен» – это было непосредственное наказание Божие преступнику за его тяжкий грех против Духа Святого. Тяжесть этого наказания объясняется опасностью, которая грозила от этого иудина греха всему первому христианскому обществу. |
| Глава 5: 1–11. Но в это время случилось печальное событие нравственного падения одной христианской четы. Некоторый муж именем Анания с женою своею Сапфирой так же, как и другие христиане, продали свое недвижимое имение, чтобы вырученные деньги вручить апостолам на пользу всего христианского общества. Однако же апостолам они доставили лишь некоторую часть цены, прочие же деньги оставили за собой, хотя пред апостолами и прочими верующими показали себя людьми, отрекшимися от всего своего имения на пользу общую. В поступке Анании и Сапфиры открылось кроме сребролюбия еще и лицемерие. Если первый порок особенно опасен был для самих несчастных рабов его, то последний мог повлиять и на все христианское общество: дух лицемерия, внешней праведности, желание показать себя пред людьми, столь свойственные фарисейской праведности, могли проникнуть и утвердиться в христианском обществе, члены которого отличались до сих пор искренностию благочестия, открытостию своих совестей пред каждым верующим, непритворною, бескорыстною любовью к ближним. Понятно теперь, почему так строго был судим и наказан поступок Анании и Сапфиры: в лице их карался и решительно изгонялся из Апостольской Церкви тот дух, который возобладал над ними. В обличительной речи своей к Анании (ст. 3–4) зарождение в сердце последнего лицемерного намерения апостол Петр приписывает сатане. Но так как человек сохраняет свободу нравственного самоопределения вопреки внешним действиям сатаны на его сердце, то апостол самого Ананию винит в том, что он дозволил сатане войти в сердце свое с его искусительными действиями. В то же время апостол учит, что в Церкви Христовой обитает Дух Святой, так что ложь пред Церковью есть ложь и пред Духом Святым; Дух же Святой есть Бог, вследствие чего ложь Анании и Сапфиры есть грех великий, непростительный. 4. Дальнейшее распространение Церкви в Иерусалиме и новое нападение синедриона на апостолов (5, 12–42) 12 Руками же Апостолов совершались в народе многие знамения и чудеса; и все единодушно пребывали в притворе Соломоновом. 13 Из посторонних же никто не смел пристать к ним, а народ прославлял их. 14 Верующих же более и более присоединялось к Господу, множество мужчин и женщин, 15 так что выносили больных на улицы и полагали на постелях и кроватях, дабы хотя тень проходящего Петра осенила кого из них. 16 Сходились также в Иерусалим многие из окрестных городов, неся больных и нечистыми духами одержимых, которые и исцелялись все. |
| Анания и Сапфира считались в числе братий Церкви Апостольской. О них повествует книга Деяний Апостольских следующее: «некоторый муж, именем Анания, с женою своею Сапфирою, продав имение, утаил из цены, с ведома и жены своей, а некоторую часть принес и положил к ногам Апостолов». Из дальнейшего повествования, именно из слов Ап. Петра видно, что такое приношение в Церкви Апостольской было делом совершенно свободным для каждого брата, что оно проистекало от любви и усердия отдельного члена Церкви к служению проповеди Евангелия: «Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли? Чем ты владел, – говорил Ап. Петр Анании, – не твое ли было, и приобретенное продажею не в твоей ли власти находилось? Для чего ты положил это в сердце твоем? Ты солгал не человекам, а Богу» ( Деян.5:1–4 ). Грех Анании и Сапфиры, вносивших в общество верующих злокачественное двоедушие, фарисейское лицемерие, желавших не только первенствовать через ложь и обман и видевших в благочестии не цель, а средство, и смотрев потому на подмену благочестия, как на вещь естественную, требовал от Апостолов не только публичного перед всею Церковию обличения, но и примерного наказания. И Ап. Петр откровением через него воли Божией запечатлел свое обличение высшею и чрезвычайною карою преступной воли Анании и Сапфиры, ибо сперва Анания, а потом и Сапфира поражены были внезапной смертью ( Деян.5:5–10 ). Что в данном случае суд был совершен не невидимым только осуждением Божиим грешников, но видимым предстательством на суде Ап. Петра, доказывается тем, что Сапфире Ап. Петр, по действию в нем, конечно, Духа Божия, прямо говорит: «Вот, входят в двери погребавшие мужа твоего; и тебя вынесут», – что, действительно, и случилось, ибо «вдруг она упала у ног его и испустила дух» ( Деян.5:9–10 ). Смерть Анании и Сапфиры была, конечно, высоким и чрезвычайным проявлением карательного суда Апостольского; все-таки, однако, саму смерть нужно считать меньшим проявлением кары, чем осуждение Симона-волхва: смерть телесная само по себе есть взыскание за грех ( Быт.2:17, 3:19 ), а внезапная смерть по приговору суда – тем более, а потому такая смерть есть некоторое карательное возмездие за совершенное преступление и есть поэтому некоторое удовлетворение правосудию Божию. На эту именно сторону суда и кары Божией указывает Ап. Павел, говоря: «Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает. Ибо, если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы. Будучи же судимы, наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром» ( 1Кор.11:30–32 ); тогда как осуждение на погибель Симона-волхва переносит некоторым образом кару за пределы телесной жизни. |
| Тогда Анания, по-видимому, смирился: по его просьбе синаиты выпросили ему у патриархов прощение – соборное определение о нем было отменено, но он скоро сам подал отречение от игуменства на Синае и был уволен. Таким образом, попытка Анании, как и его предшественников, добиться полной автокефальности для Синая решительно не удалась, даже более: она повела к соборному определению о подчиненности Синая Иерусалимскому патриарху. Собор, низложивший Ананию, не только отверг и обличил все его притязания, но и постановил между прочим, что епископ Синайский должен состоять в подчинении престолу Иерусалимскому, должен возносить при богослужении имя Иерусалимского патриарха, должен быть подсуден ему, без ущерба, однако ж, правам монастыря, который по-прежнему должен остаться автокефальным. Ввиду такого решения синайского дела Собором Анания, однако, не отказался ни от своих притязаний, ни от намерения так или иначе достигнуть своей цели. Он отправился путешествовать по разным странам Востока и наконец прибыл в Москву. Здесь он выдал себя за действительного архиепископа Синая и предложил русскому правительству взять в свое распоряжение и ведение Синайский монастырь, но это предложение на первый раз было отклонено. Мысль Анании подчинить Синай Москве, однако, нашла себе полное сочувствие в преемнике Анании, архиепископе Иоанникии и у многих синаитов – они решились привести мысль Анании в исполнение, и им, как мы видели, вполне удалось это – Синай формально сделался русским царским монастырем. Побуждения, руководившие в данном случае синайским архиепископом и синаитами, были очевидны: подчинением Синайской обители далекой Москве они имели в виду окончательно освободиться от всех притязаний на них Иерусалимских патриархов, от всякой им подчиненности, думали, как перешедшие в ведение другого патриарха, власть которого над Синаем по необходимости была бы только номинальной, сделаться этим путем действительно вполне самостоятельными и независимыми, тем более что при случае порвать и эту фиктивную зависимость от Москвы им было, конечно, гораздо легче, нежели порвать традиционную, признанную Соборами и притом постоянно близкую власть Иерусалимского патриарха. |
| Нельзя в этом случае не обратить внимания на то обстоятельство, что те ревнители, о происхождении которых мы только знаем, были земляки или по происхождению, или по месту своей деятельности, что некоторые из них были, вероятно, лично или по слухам знакомы друг с другом еще до своей встречи в Москве. Неронов, как мы видели, в видах довершения своего образования поселился у священника села Лыскова (недалеко от Нижнего Новгорода) Анании, который «зело искусен бе в Божественном Писании». У Анании он прожил долгое время «и извыче от него разумети, яже о Божественном Писании суть недоведомая». В «Повести о блаженной жизни преосвященнейшего Илариона, митрополита суздальского, бывшего первого строителя Флорищевския обители», рассказывается, что отец Илариона священник, именем Анания, был «зело благочестив, и Божественнаго Писания Ветхаго и Новаго Завета добре искусен, благ зело и кроток», что он был сначала священником в нижегородском девичьем Зачатьевском монастыре, а потом перешел отсюда в село Кириково, «яже близ веси, именуемой Лысково и близ обители преподобнаго Макария Желтоводскаго чудотворца». Анания принял монашество под именем Антония, и Никон, еще будучи бельцом, не раз бывал у Анании, который и предсказал ему тогда, что он будет патриархом. Не трудно видеть, что священник Анания, у которого Неронов прожил долгое время и у которого он научился разуметь «яже о Божественном Писании суть недоведомая», и священник Анания «добре искусный в Божественном Писании Ветхого и Нового Завета», у которого поучался Никон и который предсказал ему, что он будет патриархом, – был одно и то же лицо. Очень возможно, что Неронов и Никон встречались у Анании или же по слухам еще до встречи в Москве уже знали друг друга. То же сказание об Иларионе рассказывает, что Иларион был женат на дочери соседнего священника, Ксении (которая умерла через полтора года после замужества), и что Ксения была родная сестра Павла, епископа коломенского. Значит, и Павел коломенский был родом из села, соседнего с Лысковым, хорошо знал священника Ананию (с которым породнился через свою сестру) и, вероятно, знал Неронова и Никона или лично, или по рассказам. Родина протопопа Аввакума, по его собственному свидетельству, находилась только в пятнадцати верстах от родины Никона, так что и Аввакум мог лично или по слухам знать Ананию, Павла коломенского, Неронова, Никона. Вероятно, не случайно было, что ревнители или по рождению, или по месту деятельности происходили из нижегородской области и были люди, уже ранее своей встречи в Москве так или иначе знакомые друг с другом. К сожалению, мы решительно не знаем, откуда был родом глава кружка – Стефан Вонифатьев и почему он приблизил к себе ревнителей по преимуществу из нижегородцев. Нелишне указать здесь и на то обстоятельство, что Иларион, архиепископ рязанский, один из главных поборников исправлений Никона, был ранее священником в Москве или в соседнем селе и хорошо был знаком тогда с Аввакумом. |
| 26 Армянский историк нач. XX в. архиеп. Магакия Орманян писал, что католикос Петрос после того, как греки взяли его престольный город Ани (1046 г.), находился в Константинополе около трех лет, т. е. приблизительно с 1047 по 1050 г. (см.: Магакия Орманян, архиеп. 2006. С. 58–59). Г. Аввакумов указывал диапазон с 1049 по 1051 г. (Avvakumov G. Die Entstehung des Unionsgedankens. München, 2002. S. 84. См.: Бармин 2006. С. 146). Из древних армянских историков трехлетний срок пребывания Петроса в Константинополе указывал Аристакес (Yuzbachian 1963. P. 63), а четырехлетний – Матфей Эдесский (Mattheus. Chronographia I, 93//Dostourian 1993. P. 78). 28 Mattheus. Chronographia I, 93//Dostourian 1993. P. 77–78. См.: Grousset 1984. P. 592–594; Рансимен С. Восточная схизма. М., 1998. С. 122 (примеч. 24). 31 Aristakés. Narratio 14 (1001–1072)//Yuzbachian 1963. P. 87. Согласно свидетельству Матфея Эдесского католикос Петрос умер в 507 г. армянской эры, т. е. в 1058–1059 г. (Mattheus. Chronographia P. II, 7//Dostourian 1993. P. 91). 32 Католикос Петрос «находился в самом центре греков» (he was in the midst of the Greeks). Mattheus. Chronographia P. I, 93//Dostourian 1993. P. 78. 33 Богословская полемика проходила на фоне сильного политического противостояния. В 1051 г. против Византии попыталась восстать провинция Пагин, входившая в состав Четвертой Армении, однако безуспешно (Mattheus. Chronographia I, 96//Dostourian 1993. P. 80. Bartikian 1971 [ r 2007]. P. 369). 34 «Слово против диофизитов» Анании Санахнеци издавалось в первых номерах журнала «Гандзасар» (), а потом было переиздано отдельно в сборнике, состоящем из 6 слов Анании, как слово 5-е: «Анании вардапета армянского слово возражения против диофизитов, которое он написал по поручению господина Петроса армянского епископа» ( , )// . . , 2000. 192–337. , [Киосян Х. Анания Санахнецы. Ереван, 2000. Богословские тексты, исследования I]). В статье, посвященной истории праздников Рождества и Крещения, будут перечислены дополнительные главы, помещенные в приложении к «Слову» Анании Санахнеци, которые наиболее соответствуют тематике антиармянских слов прп. Никиты Стифата , а также будет предложен перевод наиболее оригинального отрывка из главы «О праздниках». См. в следующем номере журнала «Богословский вестник» (БВ 8). |
|
|
