| Каракалла (Каракала) (кон. XVII в., Димицана, Пелопоннес - не ранее 27.07.1775, скит св. Анны, Афон), патриарх К-польский (28 (по др. данным - 29) сент. 1748 - май/июнь 1751; 7 сент. 1752 - 15 (по др. данным - 16) янв. 1757). Происходил из знатного греч. рода; после захвата Пелопоннеса в 1715 г. турками был вывезен в К-поль, бежал на Афон, затем на о-в Патмос, где обучался в Патмосской школе (Патмиаде) у дидаскала Макария Патмосского (Калогеры) и принял монашеский постриг. Не завершив обучения, К. переехал в К-поль, где жили его брат и сестра. В 1737 г. рукоположен во митрополита г. Меленико (ныне Мелник, Болгария). С 22 янв. 1745 по сент. 1748 г. занимал митрополичью кафедру Никомидии. Предшественник К. на Никомидийской кафедре Гавриил при поддержке одной из партий при дворе султана на протяжении 3 лет пытался оспорить назначение К. и в итоге добился своего восстановления. 28 (по др. данным, 29) сент. 1748 г. К. был поставлен патриархом К-польским вместо Паисия II, занимавшего Патриарший престол в 1744-1748 гг. в 3-й раз. Противники К. утверждали, что его поставление связано со взятками и интригами высокопоставленных родственников, однако архивные документы свидетельствуют, что Паисий оставил Патриарший престол добровольно, а К. был избран общим решением Поместного Собора ( Σαβρμης. 1933. Σ. 164-165). Низложение и удаление К. на о-в Халки в июне 1751 г. было связано с его позицией по вопросу о повторном крещении католиков. Второму Патриаршеству К. в 1757 г. положили конец интриги сменившего его на Патриаршем престоле Каллиника IV , а также удаленных из К-поля архиереев, находившихся в оппозиции к К. «Низложение» К. (Ibid. Σ. 177-186) собственноручно подписал патриарх Каллиник IV. Документ резкой полемической направленности содержит многочисленные выпады и оскорбления в адрес К. Он был сослан на Кипр (по др. сведениям, на Синай), затем получил дозволение переселиться на Афон, где подвизался в скиту св. Анны. В 1763 г. он без разрешения патриарха К-польского Самуила прибыл в столицу под предлогом решения долговых вопросов. В действительности его приезд объяснялся желанием вернуться на Патриаршую кафедру в 3-й раз. Однако эти попытки не увенчались успехом: патриарх Самуил подтвердил документ о низложении 1757 г., и К. вновь был сослан сначала на Синай, а затем на Афон. Изображение К. на фреске в скиту св. Анны (опубл. в: Γριτσπουλος. 1959. Σ. 385) содержит дату «27 июля 1775», однако невозможно сказать, идет ли речь о дате кончины К. или о времени создания изображения. |
| Например, в «Житии Стефана Пермского» читаем такие строки: в отличие от других изобретателей букв пермскую азбуку «един чернец сложил, един составил, един счинил, един калогер, един мних, един инок, Стефан, глаголю, приснопамятный епископ, един в едино время, а не во многа времена и лета, якоже и они, но един инок, един взъединенный и уединенный и уединяйся, един уединенный, един единого бога на помощь призывая, един единому богу моляся и глаголя». 12 Здесь весь период «прошит» одной нитью – корнем един. Другой, более сложный пример: «Да что тя приглашу, пастуха ли нареку, понеже пасл еси христово стадо христианское словесных овец, на злаце разумнем, жезлом словес твоих, в пастве учения твоего и ныне пастве пастух сам пасом бывавши в тайном злаце». 13 Здесь не только ассонируют конечные слоги (приглашу – нареку), не только аллитерируют слова (приглашу, пастуха, понеже пасл и т. д.), но перекликаются, переплетаясь, слова: христово – христианское, словесных – словес, на злаце разумнем – в тайном злаце, причем сквозь все проходит словно главная нить: пастуха – пасл – в паствине – пастве – пастух – пасом. Такой период можно уподобить орнаменту с переплетением нескольких разноцветных нитей. Наконец, пример еще более сложного ритмического орнамента, создаваемого путем распределения различного количества рифмующих и ассонирующих слов: Да и аз многогрешный и неразумный, последуя словеси похвалений твоих, слово плетущи и слово плодящи, и словом почтити мнящи, и от словес похваление собирая, и приобретая, и приплетая, паки глаголю: что тя нареку, вожа заблудившим, обретателя погибшим, наставника прелщеным, руководителя умом ослепленым, чистителя оскверненым, взыскателя расточеным, стража ратным, утешителя печальным, кормителя алчущим, подателя требующим, показателя несмысленным, помощника обидимых, молитвенника тепла, ходатая верна, поганым спасителя, бесом проклинателя, кумиром потребителя, идолом попирателя, богу служителя, мудрости рачителя, философии любителя, правде творителя, книгам сказателя, грамоте пермстей списателя». 14 Кроме окончаний, выделенных в тексте курсивом, мы находим в том же тексте нить слов: обретателя – взыскателя – подателя, – нить, переплетающуюся с другой нитью: руководителя – чистителя – утешителя – кормителя. Обе нити продолжаются в конце периода, причем слова с окончаниями -ателя и -ителя начинают теперь рифмовать, переместившись с первого места на второе. Нужны по меньшей мере киноварь и чернила, чтобы наглядно показать линии этих узоров. |
| 383 От: λιος – солнце, хотя едва-ли строгая этимология не приведет нас тут вместо Аполлона к Посидону. На всех древних монетах элидских читаются буквы F. А... предположитнльно начальные имени ΗΛΙΣ. Книжная буква Н по-народному (Дорическому) произношению слышалась, как наше э отворотное, или и еще шире, как А. Буква же F есть вышедшая потом из употребления, дигамма – не горловое, а язычное «придыхание», почти свистение. А в таком случае, слово: λις надобно производить от F ΑΛΣ – море, соленая вода, а не от " Н Λ... Странно, что над λις ставится тонкое придыхание у лексикографов. 384 Сведения взяты мною из греческой брошюрки: περ τν δο περιωνμων ναυμαχιν, Тиммаха Влассопуло. Афины 1857. Испанских кораблей было 70, Венецианских 114, Папских 12, Мальтийских 6 и Савойских 3. 385 Славу его увеличивает одно обстоятельство чудесного оттенка или отсвета. Раскажем его словами одной старой книги, писанными всего 15 лет спустя, после великой баталии: La susdite victoire fut certainement obtenue miraculeusement, car l’ennemy au milieu de ses fortes retraictes, et plus grand en nombre tant de vaisseaux que d’hommes, fut vaincu sans doubte, plus par les oraisons et larmes des pieux et devotz chrestiens, que des glaives des combatans. Ce que l’on aperceut lors, par ce que à l’abordée le vent se montroit contraire aux Chrestiens, et venant au combat, il se tourna subitement en leur faveur... Автор прибавляет, что папа Пий V в это время учредил всенародные моления о победе, и сам avoit esté lors deux ou trois nuictz toutes entières en son Oratoire cubiculaire incessament priant, et que luy sortant du matin de ce lieu, le jour suivant la deffaite desditz turcs advenue, il dit (comme s’il en eust eu révélation, car iusques lors on n’en pouvoit avoir nouvelle) que les chrestiens estaient vainqueurs... etc. Le très – dévot Voyage de Jérusalem... par Jean Zvallart. Anvers. 1626, pag. 116. 386 В 1853 г. в Патрах было Вице-Консульство Русское, или собственно Консульское Агентство, но управлявший им г. Калогераки, за свою долгую службу, имел титул Вице-Консула. Потом вдруг, увлекшись невесть чем, мы открыли там Генеральное Консульство. Поняв полную ненадобность в нем, мы «с полка кинулись в снег», по пословице. Г. Ламбрино служил при г. Консуле, и теперь остался без места и без дела, храня в своем доме только ρμα κα σημααν (орла да флаг). Впрочем, при выборе нового короля, успел собрать в Патрах до 7000 голосов за нашего Принца. |
| Хотя Феодосий Косой вооружался против храмов христианских, но и у его последователей были места общественных богослужений. «В церкви, которыя еретики называют кумирницами – замечает автор послания, – паки сами приходят, и в попы в тех же церквах поставляются, и тем же образом и кресту покланяются, и свеща пред пред ними поставляють и кадило приносять» (л. 244 об.). Таким образом, у последователей Косого была своя церковная иерархия, и, замечательно, в богослужении их совершались те же таинства и обряды, совершение которых они осмеивали в церкви православной. Конечно, они совершали эти обряды, не сочувствуя им; иначе они шли бы в своей практике в контрасте с основными пунктами своего вероучения. Нашу мысль подтверждают и замечание автора послания, сделанное им сряду при описании обрядов, что еретики выполняли их с небрежением (245 л. об.), только наружно, и что они с тою целью собираются для богослужения, чтобы не оттолкнуть от себя народ и чрез то удобнее привлечь его на свою сторону (л. 242 об. – 243). Касательно способа распространения еретиками своего учения и лиц, ими привлеченных, в предисловии к «посланию» замечено, что еретики многих совратили от православной веры в свою прелесть, не только не боящихся Бога и порочных людей, но и людей благочестивых и смиренных. В самом послании встречаем очень любопытное замечание, что на сторону еретиков переходили и священники православной веры. Отвергая пункт, по которому еретики считали православных священников ложными учителями, составитель послания говорит: «видите, кто суть ложнии учителие? ложнии учители попы тии, иже елицы в ереси их сущии… не служить бо тии попы Христу, елицы прельстишася в богомерскую их ересь; но сего ради да священствують, да Христовым тайнам поругаються, да всем божественным посмеються, и да православныя обругають» (л. 244 и об.). Но между православными западного края еретики не всегда находили полное сочувствие себе; западнорусские христиане не хотели на слово им верить. Тогда «еретицы они видяху некоих богобоязнивых простых людей учимых от них о учении их сумнящихся, еретиды же они, уверяюще себе имъ», решились действовать обманом, «оболговаху етера калугера, глаголюще: и калогер он ведасть истину», разделяет наше мнение о русской церкви и русском прапославии, «но молчить и истину таить. |
| 376 Из этого правила следует, чго в древней Сербии монастыри, подобно приходским церквам, имели свои приходы. 377 В подл. «И калогерие, кои се су постригли топици, из метохые тези церкви», Топикь- τοπικσ, ejusdem regionis (Даничич в Речнике под словом Топик). 378 Логофет, Λογοφτης контролёр, чиновник следящий за правильным расходованием сумм. На его обязанности, вероятно, преимущественным образом лежало усчитывать монастыри и церкви, владевшие недвижимыми имениями. В одном памятнике церковный логофет называется логофетом великим (Bad. I 156;, из этого следует заключать, что он был главный государственный логофет или что должность церковного логофета была соединена с должностью сего последнего. 379 В хризовуле Милутина пишется: «госпогя ми мати кралица Елена дала и записала (одному монастырю имения) на пищу старцем и на одежду слепим и хромым. (Monum. Serb. Миклош. р. 68). В хризовуле Стефана Дечанского монастырю Дечанскому: «и ина многа притежания (дахь монастырю), яже на крьму и на одение всем служителем црьквным и маломощным и странним». (ibid. р. 92). 381 В подл.: «иронию да несть волен никто продати ни купите». Шaфapuk (Geschichme d. Südslaw. Liter. III, 162) для объяснения слова прония считает нужным обратиться к древне-немецкому и готфскому языкам и вообще поднять на ноги чуть не всю филологию, а между тем дело очень просто: прония есть греческое κρνοια, которое в средневековом греческом языке значит именно поместье (вещь, отданную во временное чьенибудь промышление). 382 Что значит «тогай», мы нигде не нашли объяснения; но по смыслу, оно, кажется, есть тяжай, т. е. крестьянин. 383 Автор корреспонденции из Боснии, помещенной в Современной Летописи Московских Ведомост. 1864 г. 39, стр. 5, col. 3, неправильно считая глобу изобретением турецким, пишет о ней: «Название глоба происхо дит от турецкого слова – штраф, казнь. Эта подать существовала (в Турции) не так давно, но уничтожена. Если случалось, что кто-нибудь утопится или сделается убийцей, и если найдется где-нибудь убитый человек, тогда целый тот округ подвергался штрафу, назначенному турецким начальством» (cfr Речник Даничича под словом Глоба, по выпискам у которого глоба значит вообще штраф или пеню). |
| Каждый помнит, в каких словах Епифаний Премудрый поведал о трудах св. Стефана Пермского над азбукой для новообращенного народа пермяков. Слова эти поистине незабываемы. Агиограф начинает с оглядки на то, как, в соответствии с известными ему преданиями, возникали алфавиты и библейские тексты в еврейской и греческой культурах, – совокупными усилиями многих книжников. Всему этому с выразительнейшей эмфазой противополагается одинокая инициатива русского инока: «Пермьскую же грамоту един составил, един счинил, един калогер, един мних, един инок […] един вьединенный и уединяася, […] един единого Бога на помощь призывай […] И сице един инок, к единому Богу помоляся, и азбуку сложил, и грамоту сотворил, и книги перевел в малы лете […] Стефану никто же обретеся помощник, разве токмо един Господь наш». Риторический умысел этого пассажа, являющего собой весьма показательный пример многословного и хитроумного красноречия автора, коего недаром прозвали «Премудрым», очевиден. На поверхности лежит обыгрывание этимологического смысла слова «инок»; тому, кто зовется «инок», и пристало действовать уединенно, уповая на помощь только Единого Бога (еще язычник Плотин так хорошо догадался сказать о «бегстве единого к Единому»). На поверхности лежит и устойчивый мотив назидательного витийства: одиночество праведного подчеркивало и оттеняло помощь свыше еще в Давидовых псалмах. И всё же слова Епифания имеют еще один смысл, не осознанный самим агиографом: они звучат как эпиграф к размышлению о существе русской культуры, ибо описывают определенную меру перевеса личного подвига над всем корпоративным и институциональным, которая – скажем так – относительно чаще встречается в нашей культурной истории, нежели в истории западных культур. Мы осторожно подбираем выражения, памятуя о том, сколь опасны огульные суждения. И культурная история Запада немыслима без одиноких инициатив, порой оцененных лишь много веков позднее; и русская культура вовсе без корпоративной дисциплины и без институционализированной школы не могла бы жить, – все это тривиальнейшие прописные истины. |
| святогорец Серафим. 1851 г. марта 2. Константинополь Письмо VII Я очень рад, что настоящий случай доставляет мне возможность просить ваших молитв и архипастырского благословения, а с тем вместе препроводить к вам афонский мой гостинец, который почтительнейше прошу принять с свойственным вам снисхождением. Гостинец состоит из следующих вещей нашего собственного произведения: 1) Плоска пли большая тыква, составляющая дорожный сосуд для виноградного вина, с которым мы обыкновенно странствуем по пустыни, в зимние месяцы, и которое разносится в таких плосках по отшельническим кельям, для тамошних калогеров. 2) Графин Святогорский, тоже из тыквы. Этот сосуд собственно для раки или водки. В графине я препровождаю вам раки так называемой гликанисо; она – изделие наших грехолюбивых рук! 3) Несколько маленьких тыквиц, которыя употребляются для пороху и дроби у охотников, а у иноков составляют пустынную порцию раки. А наш преисподний враг такого рода тыквицами унизывает свою дырявую философскую мантию, наполняя их разными искушениями для нашей пустынной, и вообще иноческой братии, как это видел св. Макарий великий . К вам препровождаю эти тыквицы для того, чтобы вы, читая житие аввы Макария, могли составить себе понятие о тыквицах сатанинских. Где их достает сатана себе – Бог весть! Св. гора подобными произведениями не торгует, вероятно бесы крадут их с наших пустынных нив. 4) Ящик с нашими сухарями и с разными произведениями Святогорской природы. Примите мое скромное приношение, владыко святый, и покушайте нашего лакомства. Авось полюбится, так ваше сердце загрустит по нашей св. горе и мысль повлечет вас в заоблачные и мирные пустыни ея. У вас есть пословица местная: кто Афонской хлеба-соли покушает, век с нами не расстанется! Разумеется, это говорится о тех прекрасных душах, которыя в родственных отношениях к заветным условиям нашей созерцательной жизни и ко всему, что питает в нас чувство сладкой любви к Богу и безмолвию и что отталкивает от житейской суеты. При настоящем случае желал бы послать вам и виноградного вина, но боюсь – испортится от чрезвычайного жару, тем более, что поклонники отправляются на парусном судне. Может быть и в два месяца им не добиться до Одессы; а наше девственное вино не терпит подобного рода пыток. Бог даст непременно пришлю при более удобном случае. Потерпите владыко святый! Все вещи, препровождённые к вам теперь, должны быть в карантине; прикажите их взять, а то я боюсь, чтоб чего не утратили или не разбили бы тыквиц. |
| И когда они вышли на средину, Диоген, почтеннейший епископ кизический, сказал: «как пред Богом, я подписал по своей воле». Флорентий, епископ сардийский (в Лидии, сказал): «мне не сделано никакого принуждения, но я подписал добровольно». Роман, епископ мирский, сказал: «я не был принуждаем. Я имею удовольствие быть в подчинении престолу константинопольскому, потому что он меня почтил и он меня рукоположил. Мне кажется справедливым: и я подписал по своей воле». Калогер, епископ клавдиопольский, сказал: «согласно с решением. 150-ти святейших отцов, я подписал по собственной воле, без принуждения». Селевк, епископ амасийский, сказал: «прежде меня три епископа были рукоположены от этого престола; найдя такое последование (их), последовал и я. И теперь я поступил добровольно, желая быть в подчинении этому престолу». Елевферий, епископ халкидонский, сказал: «зная, что, по правилам и по давнему обыкновению, константинопольский престол имеет эти права, я подписал с удовольствием». Петр, епископ гангрский, сказал: «прежде меня три епископа были рукоположены от (престола) царствующего города; после них и я также. И потому я согласился, имея (в виду) обычай, и подписал добровольно». Нунехий, епископ лаодикийский, сказал: «слава Константинопольского престола есть наша слава: в его чести участвуем и мы, потому что он принимает на себя и заботы наши; и нам приятно, что в каждую область митрополит рукополагается от этого престола. Почему я и подписал добровольно». Мариан, епископ синнадский, сказал: «так как и прежде меня были рукоположены от святейшего константинопольского престола, и я (рукоположен) от него, то я подписал добровольно; потому что и правила предоставляют эти преимущества святейшему константинопольскому престолу». Пергамий, епископ антиохийский, сказал: «и я по собственной воле сделал подпись. И во всем нам следует оказывать честь и послушание святейшему архиепископу царствующего нового Рима, как главному отцу. Об одном только прошу, чтобы, если окажутся какие-либо дела, совершающиеся или по неведению его святости, или по подлогу, то, ради его чести, для мира святейших церквей и ради его благоугодности Богу пред всеми, эти (дела) исследовались бы и охранялись так, как пред отцом». |
| О них никто, сколько нам известно, не вспомнил в это время и не сказал слова участия к ним, а потому наша речь о судьбе русских иноков на Афоне во время нашей войны 1877 и 1878 годов имеет для наших читателей характер полной новизны и должна представлять для них, так сказать, двойной интерес. Едва лишь началась Русско-турецкая война, как затаенная злоба греков к русским обнаружилась со всею чудовищною силою. Константинопольские, уже известные нам русофобские газеты, на время притихшие, снова заговорили о русских иноках на Афоне своим обычным языком и старались всячески выставить их перед правительством в самом невыгодном свете, указывая на них, как на виновников начавшейся войны. Распространяемые ими клеветы и инсинуации на русских охотно были приняты на страницы европейских газет, как, например, в английской газете «Times», и даже фигурировали на страницах английской «Синей книги». Ближайшим поводом для константинопольских газет заговорить снова о русских иноках на Афоне было назначение на Кассандру, смежный с Афоном полуостров, каймакана и рассуждение по этому поводу в пресловутом турецком парламенте. Депутат из Смирны некто Енитехерли-хаджи-Амет-эфенди коснулся мимоходом положения дел на Афоне и указал на могущие быть опасности со стороны тех 10 000 русских людей, которые живут здесь. Ненавистница русских, газета «Θρχη» воспользовалась этим случаем, чтобы снова забить тревогу против «обрусения Афона» и «убийственных последствий будущности жителей Македонии». Поправляя депутата и уменьшая цифру русских монахов на Афоне с 10 000 на 7 000, названная газета задается такими вопросами: «Откуда же они и что ищут в этом эллинском обиталище? Разве мало в России степей, где они могли бы, монашествуя, спасти свои души от доброненавистника?» «Потребовалось бы сказать, – отвечает газета, – многое, если бы мы захотели рассмотреть цели этого скопа калогеров, кроме того для открытия сих целей требуется и не малая острота зрения. Безмятежное это убежище, которое эллинская монашеская политика 210 сохранила священным под духовною юрисдикциею Великой Церкви и политическою властью султана, превращается постепенно чуждыми этими завоевателями в центр преступных действий, которые, если только не будет вовремя уничтожено с корнем это гнездо заинтересованными – церковью, народом и государством, то не замедлят оказать свое существование пагубнейшим образом. |
| Извне кажется, что вы в монашестве, ведете жизнь монашескую и есте калогеры, внутри же себя вы возделываете плотские деяния, но не деяние возделывания души своей. Вы пребываете в многопопечительстве, а не в жизни беспопечительной о плоти своей. (Здесь святой указывает на многопопечительность, как на ту прелестную чашу, которую держит царица погибели в руке своей, отравляя сею чашею монашество). Потому-то и вселяется превратный дух в человеке, что, принимая монашество, он не слагает с себя прежде всего превратного своего расположения к плотскому наслаждению; облекается в монашество поверх своего превратного расположения, прежде, чем совлечь его с себя; остается нетронутым это превратное похотение внутри духа человека, и поэтому не приемлет человек на себя даяния, т. е. подвига монашеской жизни. Говорим, не воспринимает благодати спасения, как благого руководителя своего. Благое же руководительство (т. е. знамение того, что служение Богу проходит под благодатным руководством заповедями Божиими и благодатию) есть сие: вера, любовь, целомудрие, подчинение, послушание, покорность, молитва, пощение, воздержание, молчание от празднословия, молчание от осуждения, молчание от многословия. Главизна же всему — хранение себя от погибельного попечения и беззаконного многосокровиществования. Сие главизна в деле спасения, но она отнюдь не приемлется человеком, у которого внутри (таится) превратное расположение; таковой всегда только и желает принимать погибель погибели. Погибель погибели же есть сие: неверие, непокорство, непослушание, гордость, блуд, малакия, мужеложство. Царица погибели желает, чтобы сие только возделывали, желает», чтобы только эти имена именовались (т. е. чтобы о добродетелях и помину не было в душах человеческих вообще и монашествующих в частности). Глава 6. Имя царицы погибели есть многопопечительность Имя царицы погибели есть многопопечительность; зверь беззакония именуется: многостяжательное сокровиществование. Беззаконием называется: сребро, злато и суетное попечение человеческое. |
|
|
