| Таинство брака не совершают раскольники-беспоповцы потому, что, по их мнению, оно исполняется родительским благословением без всякого священнодействия. Эту мысль свою они основывают на словах большого катихизиса, в котором на листе 392 говорится, что «сию тайну сами брачущиеся себе действуют, глаголюще: аз тя посягаю в жену мою, аз же посягаю тебе в мужа моего». Знакомые с их обрядами говорят, что у них действие бракосочетания состоит в том, что родители благословляют жениха и невесту, потом служат для них Спасителю молебен, на котором читают канон октоиха 8 гласа, с венчальными апостолом и евангелием; а за сим помолвленные вступают в права и обязанности супружеские. Но все эти обряды без венчания священнического не составляют таинства брака, а без брака вступающие в супружество живут блудно. По учению Церкви православной, и даже гражданским постановлениям, православному христианину можно вступить в брачное состояние не иначе, как чрез иерейское благословение и священные молитвы. Так в малом катихизисе о браке говорится, что он бывает «общим изволением от тех, иже входят в то достояние, без всякия пакости, благословением священническим»; а во второй части Кормчей на лист 139 говорится, что «тайна супружества, или законного брака, от Христа Бога уставлена есть. Совершение ее суть словеса совокупляющихся, изволение внутреннее пред иереем извещающая. Потаенная же и вся прочия супружества, яже не с благословением церковным от своего си пастыря, си есть от епископа, или от тоя порохии священника, венчанием при двух, или поне трех свидетелях, совершаемая, по соборному установлению и святых отец, незаконна, паче же беззаконна и ни во чтоже суть». В 43 главе той же части говорится, что елико аще без священных молитв своя рабы на сочетание брака совокупляюще, не боголюбив брак составляют им, но блудническое смешение утверждают. Их же бо не совокупи Бог священными молитвами призываем, тые вси сходятся на грех . То же говорится в потребнике иосифовском в правилах о браке 53-м, 58-м и 151-м. |
| По первому и наиболее ясному свидетельству, исповедь, земле встречается не в простом, темном народе, а, я сказал бы, среди интеллигенции вольных городов Пскова и Новгорода, в секте стригольников (второй половины 14 в. – перв. пол. 15), которые, отвергнув иерархию и отделясь от церкви, ссылались на «божественное писание и священные каноны», «изучили словеса книжная» и говорили к народу от книжного писания, главным образом от Евангелия 1 . Епископ Стефан, вероятно, св. Стефан, просветитель Перми, обличая стиригольников, пишет: «Еще и такую ересь прилагаете, стригольники, – велите человеку земле каяться (а не попу). А не слышите Господа, говорящаго: «исповедайте грехи свои и молитесь друг за друга, да исцелеете». Для того же святые отцы уставили духовных отцов, чтобы исповедывались им христиане. Как больной человек объявит врачу болезнь свою, и врач приложит ему лекарство сообразно с тою болезнью, и исцелеет: так и духовному отцу исповедает человек грехи свои, духовный же отец повелит перестать грешить и положит ему епитимию по греху, и того ради Бог отпустит грех тот. А кто исповедается земле, та исповедь не в исповедь: ибо земля – бездушная тварь, не слышит, не умеет отвечать и не воспретит согешающему. Потому не подаст Бог прощения грехов исповедающемуся к земле». Далее Стефан говорит, что исповедь земле – это злая сеть, которую дьявол положил чрез Карпа, основателя секты, чтобы отнять у духовенства иерейскую честь, власть вязать в решить, данную Христом. 2 Всмотримся внимательнее в это старшее свидетельство об исповеди земле. Она установлена основателем секты. Отрицая иерархию и церковное покаяние, стригольники поставили землю на место духовника: перечисляли ей грехи свои и верили, что земля разрешит их. В какие обряды облекалась исповедь сектантов, – припадали ли, например, они к земле, совершали ли другие символические действия, произносили ли, наконец, свои покаянные молитвы, из приведенных слов св. Стефана не видно. Не выясняется, к сожалению, и та идея, которая лежала в основе обряда: почему на место священника сотригальники поставили именно землю и как они смотрели на нее. Приходится искать разъяснения на стороне, в аналогичных явлениях византийской и русской древности. |
| Затем, перед св. престолом священник с воздеянием рук 142 молится, произнося: «Царю Небесный...». Диакон в это время воздевает правою рукою конец ораря, как во время произнесения ектении. После прочтения этой молитвы оба делают поясной поклон. Потом священник снова воздевает руки и читает дважды: «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение». По прочтении 143 опять следует поклонение. В третий раз священник читает с воздеянием рук: «Господи, устне мои отверзеши, и уста моя возвестят хвалу Твою» 144 и, по прочтении, священник целует Св. Евангелие, а диакон – край св. престола. Диакон, держа орарь тремя перстами правой руки, наклонив голову, испрашивает благословения у священника, говоря: «Время сотворити Господеви, владыко благослови». Священник благословляет диакона с произнесением слов: «Благословен Бог наш...» Диакон, получив благословение, все еще с наклоненной головой, испрашивает молитв священника для себя, говоря: «Помолися о мне, владыко». Священник отвечает: «Да исправит Господь стопы твоя». Диакон: «Помяни мя, владыко». Священник: «Да помянет тя Господь Бог во Царствии Своем всегда, ныне и присно, и во веки веков». Диакон отвечает: «Аминь» и, поклонившись 145 священнику, обходит св. престол 146 и выходит на солею северными вратами (см. рис. 23). Став перед царскими вратами на амвоне, он трижды поклоняется молясь (тайно): «Господи, устне мои отверзеши, и уста моя возвестят хвалу Твою». Затем, воздевши орарь, велегласно возглашает: «Благослови, владыко». Начальный возглас литургии Священник, взяв Св. Евангелие, изображая им знак креста над антиминсом, произносит возглас: «Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков». Лик: «Аминь». По произнесении возгласа иерей целует Св. Евангелие и полагает его на св. антиминс. Великая ектения Диакон произносит великую ектению «Миром Господу помолимся» (так же, как и на всенощном бдении). Причем к великой ектении (а равно и к сугубой) могут присоединяться и особые прошения, печатаемые в «Иерейском молитвослове», Требнике и при различных случаях особо издаваемые Церковным правлением. На великой ектении эти прошения присоединяются после прошения «О плавающих...» и, в таком случае, присоединяются особые тропари на входе, особые Апостол и Евангелие и особый киноник (причастен). |
| Подобным образом у того же Вампилова в «Старшем сыне» дерзкое хулиганство перерождается в любовь. Выдал себя шутник-студент за сына незнакомому и глубоко несчастному человеку. Выдал, чтобы только переночевать, а потом полжизни ухохатываться от воспоминаний. Но паче чаяния прикоснулся к открытой ране и не захотел уже из грима и роли выходить, чем и развернул целый ворох судеб, включая свою, в чудесно-неизвестную сторону. Это, конечно, не «Судьба человека», где мальчонка бросается на шею усыновившему его главному герою с криком: «Папка, родненький! Я знал, что ты меня найдешь!» Но это тоже «судьба человека». Это, если угодно, исправленная хлестаковщина, которую венчает не стыд прозрения, а радость узнавания. И первоначальную издевку неожиданно вытесняет подлинное чувство. Наивное, но подлинное и потому могучее. Играть вообще опасно. Тонкая пленка между игрой и реальностью всякую секунду шепчет: «Не балуй – сейчас порвусь». Вот дети играют в Литургию и произносят страшные иерейские слова над импровизированным алтарем. И что? Огонь сходит на игрушечную «чашу» и песочную пасочку, заменяющую просфору, потому что слова молитвы, как и слова любви, не просто идут вслед за жизнью, а саму жизнь тянут за собой. И в «Тени воина» у Куросавы крестьянин, точь-в-точь похожий на внезапно погибшего сёгуна, должен сыграть его роль. Ну, чтоб войско среди войны не деморализовать. А он, бедняга, и войны боится, и лошади от него шарахаются, и даже брови нахмурить грозно у него не получается. Но учат его и муштруют, потому что роль ему отведена короткая, но великая. И вот в конце концов наблюдаем мы превращение крестьянина в подлинного сёгуна и следующую за этим настоящую самурайскую смерть – единственный критерий подлинного самурая. Так что игра – это дело опасное. Опасность здесь – стать поистине тем, кого изображаешь, и вызвать к реальности тех, чьи имена опрометчиво назвал. Я когда-то жалел, что не бывать мне на настоящих венецианских карнавалах. Не сегодняшних коммерческих подделках, а на тогдашних – подлинных. |
| умной художественной молитвы, когда после часового продолжения ее перешел к обычной простой, без особого внимания к приемам художественным. Они сохранялись теперь свободно сами собою… Скоро молитва пошла еще тише, в душе обрелось место сердечное, для нее устойчивое, удобное и покойное. Молится уже не ум, а само сердце: ум только по временам взирает на происходящее в сердце самодвижное молитвенное движение… как бы на журчащий однообразно далеко в глубине его ручеек» . ЧАСТЬ II Воспоминания о жизни архиепископа Антония Владыка Антоний в заключении. (Потьминские лагеря, Мордовия. 50-е годы.) Картонные крест и панагия изготовлены узниками. Краткие сведения о жизни архиепископа Антония (Голынского-Михайловского) Владыка Антоний родился в 1889 году на Орловщине в крестьянской семье. События его жизни до выхода из заключения в 1956 году пока нет возможности описать с достаточной степенью достоверности. Есть свидетельства о его встречах в молодые годы с известным подвижником схиигуменом Германом (Гомзиным) , с преподобным Нектарием старцем Оптинским , о его близости в 20-е годы с архиепископом-исповедником Амвросием (Смирновым) , с архиепископом-мучеником Серафимом (Остроумовым) . По некоторым сведениям, рукоположение будущего владыки в иерейский сан совершил Патриарх Тихон летом 1922 г. в Москве. Известно, что владыка семь раз как священнослужитель подвергался арестам органами НКВД — МГБ. В 30-е годы он отбывал пяти летний срок в Ухтпечлаге, где сблизился с митрополитом Анатолием (Грисюком) . Здесь же в 1939 году владыка был рукоположен в архиерейский сан. Хиротонию совершали архиепископ Вассиан (Пятницкий) , архиепископ Ювеналий (Машковский) и епископ Агафангел (Садковский) . Последний раз владыка был арестован в 1950 году и осужден на 25 лет. После шести лет заключения в Потьминских лагерях (Мордовия) он был досрочно освобожден по амнистии 1956 года в возрасте 67 лет. Владыка не любил рассказывать о себе. О том, что выпало на его долю до освобождения, можно судить лишь по обрывочным фактам, которые дошли до нас в пересказе его духовных чад. В лагере владыке Антонию пришлось работать на лесоповале и на других тяжелых работах, он перенес серьезные заболевания, не получая никакой медицинской помощи. Доходило до того, что от истощения он не мог залезть на нары, оставаясь лежать на заснеженном полу. Одно время, находясь в одиночной камере, он подвергался длительной пытке через насильственное лишение сна. Спасло то, что он научился спать на ходу, двигаясь по камере и читая молитву. Неоднократно пытались владыку отравить, убить и даже заморозить. От смерти не раз спасали уголовники, которые уважали владыку. Видимо, Господь промыслительно хранил его, потому что уцелеть в тех ситуациях, в которые он попадал, было немыслимо. |
| 1. Молитва за живых, или молебен, к которому по просьбе верующих могут быть добавлены водоосвящение или чтение акафиста. Желающие отслужить молебен обращаются до Литургии в «свечной ящик». 2. Молитва об умерших, или панихида, служится перед крестом, стоящим на панихидном столике (кануне). Издревле существовал обычай устраивать в память усопших трапезу. На неё приглашались люди, которых просили молиться за умерших. И в наши дни многие приносят на канун пищу, которую раздают для поминовения после панихиды. Этот обычай особенно ревностно соблюдают в «родительские» (поминальные) дни. 3. Молитвы, которые поют и читают перед погребением умершего, называются отпеванием. Для отпевания инославных существует особый чин, впрочем, мало отличающийся от обычного. О домашней молитве, духовных размышлениях и чтении Слова Божьего Молитвословием называют чтение «правила», состоящего из утренних и вечерних молитв, которые произносятся ежедневно. Этот ритм необходим, ибо в противном случае душа легко выпадает из молитвенной жизни, как бы просыпаясь лишь от случая к случаю. В молитве же, как и во всяком большом и трудном деле, одного «вдохновения», «настроения» и импровизации недостаточно. Подобно тому, как человек, смотря на картину или икону, слушая музыку или стихи, приобщается к внутреннему миру их создателей, так и чтение молитв связует нас с их творцами: псалмопевцами и подвижниками. Это помогает нам обрести духовный настрой, родственный их сердечному горению. «В том, чтобы молиться нам «чужими» словами, – говорит о. А. Ельчанинов , – пример нам Христос. Его молитвенные вопли на кресте – «цитаты» из псалмов ( Пс.21:2; 30:6 )». Существует три основных «правила»: 1) полное, которое содержится в полных и иерейских молитвенниках; 2) краткое правило, рассчитанное на всех; утром: «Царю небесный», «Трисвятое», «Отче наш», «Богородице Дево», «От сна восстав», «Помилуй мя, Боже», «Верую», «Боже, очисти», «К Тебе, Владыко», «Святый Ангеле», «Пресвятая Владычице», призывание святых, молитва за живых и усопших; |
| Благой промысл Бога допустил меня десятки лет совершать Литургию, и каждый раз, в той или иной мере, я чувствовал снисхождение Божие на службу сию. Чрез Литургическую молитву душа погружается в океан людских страданий. В годы Первой Мировой Войны, катастрофически тяжелой для России, затем в течение первых лет революции с неописуемым хаосом гражданской войны — в душе моей отпечатлелись навсегда безысходные муки многомиллионных масс народа. И сам я стоял в условиях возможной гибели в не поддававшейся контролю буре; но Господь чудным образом сохранил меня от всякого участия в этой бойне: я никогда никого не убил. Когда же приблизился час получить благословение священства, тогда я не находил слов благодарности Богу моему за столь исключительную милость ко мне: я не только не выстрелил ни в кого, но, надеюсь, никому не нанес вреда видимого, произвольного. Разве только все мы можем одним фактом нашего существования стеснить кого-либо из живущих вокруг нас. Благодаря сему не обрелось в деяниях жизни моей канонических препятствий для восприятия священства. Но в духе я ощущал себя достойным только на тьму кромешную. Бог же делал со мною обратное: чем большим было мое сознание недостоинства, тем щедрее Он давал мне созерцать Его вечное Архиерейство. “Ты бо еси приносяй и приносимый, и приемляй и раздаваемый” (из иерейской молитвы во время Херувимской песни). Спасаемся мы в высшем смысле чрез соучастие в страданиях Христа за нас. Включаясь в жизнь Господа на Земле, мы обретаем Божественную вечность, исполненную любви. В условиях нашей исторической данности — любовь сия неизбежно страдающая, со-страдательная, и сие даже “до конца”, до полного истощания. По дару Духа Святого нам ниспосылается парадоксальное благословение: опытное познание состояний Иисуса Христа в мерах благоволения Отца о нас. Мы со Христом и на Тайной Вечере, и в Гефсимании, и на судах Каиафы и Пилата; мы разделяем с Ним несение креста после изнеможения от пыток и истязаний, — богооставленность и сошествие во ад. И в этом следовании за Христом — наш крест, но реальный и Богу ведомый. |
| Вразуми мя, Госпожа Царица, скончати. Аминь. Ини стихи всечестному и животворящему Кресту Господню изъяснителни, благодарим, молебни, двоестрочни же по акрастихи, еже есть по краегранеси Словословлю тя, кресте пресвятый, Лобызаю тя, кресте пречестный. О Тебе бо православнии царие царствуют, Земнии владетели властвуют, И архиереи слово истинный исправляют, Патриарси и епископи престоли украшают. Радуется чин монашеский, Иерейский и церковный всяческий. Князей лицы сликовствуют, А множество народа торжествуют. Земленороднии вси радуются, Ужасно же в преисподних плачются, Божественною ти силою попрани, Одержими в тартаре связани. Ликуют ти безплотных множество, Шестокрылныи приносят торжество. Апостолы с праотцы играют, Господеви своему сице взывают: «О Царю Боже, Иисусе Христе! Дивно соделал еси на твоем кресте, Велия раба гордаго сим связав, О всех праведницех того истязав». Радуют же ся и пророчестии лики, Цари со ерархи и мученики велики. Адам и Евва ото уз разрешат та ся, Первыя бо клятвы свободил та ся. О твоем таинстве, кресте пречестный, Давыд во царех дивный и честный Иногда убо в гусли бия взываше, А гласом си пророчески вопияше. Чюдну же песню научи пети тебе, Егда провидев велие таинство о тебе. Господа Бога нашего, рече, возносите, О великой его таинстве хвалу принесите, А подножию ногу его поклоняйтеся, Любовию и страхом прикасайтеся. Есть бо сие таинство свято и велико, К сему бо притекающий приемлют толико. Иногда Константин пред полки ношаше, Яковы победы вой его показаше. Зде убо вторицею сотворися, Алексий царь того ж сподобися, Херугови бо его сим изображени, А и враги его такожде низложени. Ревность Михайлович яви благочестиву И сим одоле господарю злочестиву, Еже не срамляяся носити распятаго на кресте, В хоруговех же изобразити его везде. Аще бо в ветсем врагов сим победили, С Моисеом Аарон людия Божия свободили, Из Египта бо сих извели, Но и Чермное море превели. Аще образом сим Аммалика победи, Аще горкия воды в сладость претвори. Но се все бысть действо креста, |
| По первому и наиболее ясному свидетельству, исповедь земле встречается не в простом, темном народе, а, я сказал бы, среди интеллигенции вольных городов Пскова и Новгорода, в секте стригольников (второй половины XIV в. – перв. пол. XV), которые, отвергнув иерархию и отделясь от церкви, ссылались «на божественное писание и священные каноны», «изучили словеса книжная» и говорили к народу от книжного писания, главным образом от Евантелия 925 . Епископ Стефан, вероятно, св. Стефан, просветитель Перми, обличая стригольников, пишет: „Еще и такую ересь прилагаете, стригольники, – велите человеку земле каяться (а не попу). А не слышите Господа, говорящего: «исповедайте грехи свои и молитесь друг за друга, да исцеляете». Для того же святые Отцы уставили духовных отцев, чтобы исповедывались им христиане. Как больной человек объявит врачу болезнь свою, и врач приложит ему лекарство сообразно с тою болезнью, и исцелеет: «так и духовному отцу исповедает человек грехи свои, духовный же отец повелит перестать грешить и положить ему епитимию по греху, и того ради Бога отпустите грех тот. А кто исповедается земле, та исповедь не в исповедь: ибо земля – бездушная тварь, не слышит, не умеет отвечать и не воспретит согрешающему. Потому не подаст Бог прощения грехов исповедающемуся к земле». Далее Стефан говорит, что исповедь земле – это злая сеть, которую дьявол положил чрез Карпа, основателя секты, чтобы отнять у духовенства иерейскую честь – власть вязать и решить, данную Христом 926 . Всмотримся внимательнее в это старшее свидетельство об исповеди земле. Она, установлена основателем секты. Отрицая иерархию и церковное покаяние, стригольники поставили землю на место духовника: перечисляли ей грехи свои и верили, что земля разрешит их. В какие обряды облекалась исповедь сектантов, – припадали ли, например, они к земле, совершали ли другие символические действия, произносили ли, наконец, свои покаянные молитвы, из приведенных слов еп. Стефана не видно. Не выясняется, к сожалению, и та идея, которая лежала в основе обряда: почему на место священника стригольники поставили именно землю и как они смотрели на нее. Приходится искать разъяснения на стороне, в аналогичных явлениях византийской и русской древности. |
| • канона, • ектений о болящем, • освящения елея с иерейской молитвой, • семикратного прочтения семи различных отрывков из Апостола, • семикратного прочтения семи различных отрывков из Евангелия. После каждого прочтения Апостола и Евангелия произносится ектения и читается тайносовершительная молитва с помазыванием больного елеем. После седьмого, последнего помазания священник кладет больному Евангелие на голову и читает разрешительную молитву. В Таинстве Елеосвящения обычно используют елей, смешанный с вином. В состав последования Таинства входят три части: молебное пение, приготовление вещества для помазания и самое помазание. Молебное пение Молебное пение – первая часть чинопоследования – есть сокращение утрени, совершаемой во дни поста. Совершающие Таинство священники (или священник) становятся перед столом лицом к иконам, держа в руках незажженные свечи. Один из священнослужителей совершает каждение икон, стола, на котором лежит Святое Евангелие, и всех принадлежностей, а также больного. Начинается служба возгласом священника: «Благословен Бог наш, всегда, ныне и присно и во веки веков». Затем читается обычное начало: Трисвятое по «Отче наш». Далее следуют молитвы: Господи, помилуй (12 раз), Слава и ныне, Приидите, поклонимся… (трижды). Псалом 142-й помогает человеку осознать свое нынешнее положение и то состояние, в котором он прибегает к этому спасительному Таинству: «Господи! Услышь молитву мою… Враг преследует душу мою, втоптал в землю жизнь мою, принудил меня жить во тьме, как давно умерших, и уныл во мне дух мой, онемело во мне сердце мое». Продолжается чинопоследование Таинства темой покаяния и осознания своей немощи. Поется Аллилуиа с покаянными стихами: «Помилуй мя, Господи, яко немощен есмь», и поются покаянные тропари («Помилуй нас, Господи») и 50-й псалом. После покаянных тропарей и 50-го псалма поется канон о елее. В нем священники просят Господа «елеем благоутробия утешить души и телеса человеческие» и «подать люте страждущему благодать свыше». В молитве елея есть прошения: «Неизреченною любовию, Преблагий Господи, ущедри раба Твоего, покровом славы Твоея подай здравие ему и недугов избавление». |
|
|
