| Ибо если беседовать не без опаски, то невольно во второе впадем. И называя первое благословным, вторым же – тщеславие и прекословие, роптание и осуждение, унижение, укоры и прочее злое, в них же от благословных предваряющих впадаем. Невозможно, говорит, не навыкшему грамоте правильно в книгах поучаться; тем более невозможно, не стяжавшему первого, второго обойти. И, проще говоря – нельзя, не учась грамоте, ни по-книжному говорить, ни читать, ни кононархать 118 . Невозможно же, не стяжавшему первого, то есть беззаботности о благословных и безумных вещах, иначе – умерщвление себя для всего, творить пения без лености и разумно, и молитвы со вниманием. Иными словами, деланием сердечным, т. е. молитвой, называет пение в стоянии без лености. Деланием же сердечным – седалище молитвы и ума хранение. И в другом месте: малая ресничка беспокоит глаз, и малая суетная забота лишает безмолвия. И снова: кто почувствовал молитву, одним лишь произнесенным словом во многом ум осквернит, и на молитве представ, не найдёт в ней привычного, любимого. Так же говорит и Симеон новый Богослов: да будет тебе житие безмолвно и беспечально, от всего умерщвлено; и затем уже, на основании этого, молитве и вниманию научает. И Исаак к хотящим истинно безмолвствовать и очищать ум в молитве, говорит: удались от видения мира (мipa), и отсеки беседы, и не пожелай по обычаю принимать друзей в келью свою, хоть и с благими мыслями приходящих, кроме единомышленников одних, что с тобой воли и нрава. Бойся смущения от душевных переживаний, обычно поневоле возникающих и остающихся после бесед. И это, говорит, известно из опыта. Ибо и после прекращения таких бесед, какими бы благими они ни казались, в смущении бываем душой, и хотим – не хотим, поневоле мысли вертятся в нас, и немалое время с нами пребывают. Потому что смущают слова к ближним и любимым нам, излишние и безвременные, и оттого умное хранение и тайное поучение сильно истлевают. В другом месте об этом снова, ещё строже, говорит так: О, что за зло для истинно пребывающего в безмолвии – встречи и беседы. |
| И именно, когда народ считает свою истину исключительной, то он тем старается спасти душу свою, и не успевает. Забота становится для него сача целью, а дух, который даёт истине жизнь, угасает; одна форма истины, мёртвая её оболочка, наполняет всё существование; – но какое же единение жизни с смертью?!.. Да не будет того с Россией! Чудным образом наш национальный характер совпадает с христианской нашей задачей. Достоевский одним словом определил Русского: всечеловек. Да, всечеловек! В нас нет исключительности, и мы во всех отношениях воспринимаем и перерабатываем в себе чужое, к сожалению, дурное так же, как и хорошее. Но может быть мы делали бы выбор тщательнее, если бы ясно сознали, что это наше свойство – не „обезьянство“ одно. То же и в религиозной нашей жизни. Чтобы взять пример, для всех безобидный: откуда проистекли католические тенденции Стефана Яворского и протестантские Феофана Прокоповича ? Были ли они увлечениями лиц, или имели провиденциальный смысл? И должны ли мы относиться к тому и другому только с осуждением? Кто —314— больше имеет право носить ими православного? Те ли, кто искали правды или те, кто от неё отвергаются, возомнив, что имеют её уже в полной мере, в той мере, в какой правда, однако, доступна только Богу? И не есть ли мысль человека, который равняет себя с Всеведущим Богом, не правда, а ложь? Но надо отдать и справедливость такому взгляду. Он упрощает дело до крайности. Не только нет при нём необходимости переводить на практику свои православные убеждения, но нет поводов и знать их положительный объём; ведь вся суть в защите от врагов, в поражении неправославного: задача, очевидно, отрицательная. Надо только припоминать, чего нет в известных формулах, и с этим бороться. Читающие духовные журналы, вероятно, заметили известие о заботах некоторой епархии касательно всенародного пения в церквах, и как, по епархии, было разъяснено, что поющие должны непременно знать текст наизусть, а отнюдь не произносить его по книге, ибо это явно напоминало бы католицизм или протестантство: в Типиконе ведь нет ничего о пении с книгами в руках. Или, выскажет кто-нибудь, что христианская любовь подразумевает не только известный характер личных отношений, по и общественную деятельность, немедленно ревнители православия припоминают, есть ли в катехизисе об общественной деятельности; – нет, значит, мысль – не православна. Долг же православного этим заявлением исполнен во всех своих частях. |
| А далее митрополит Кирилл изрек пророческие слова: «Но где люди, там и грех; и всякий грех в обители есть скорбь общины больше, чем скорбь грешника. В сегодняшнем Апостольском чтении апостол Павел пишет к коринфянам, как он сделал в свое время распоряжение об отлучении кровосмесника (см. 2Кор. 2:4–10 ). Ищи в этом наставления и себе, как поступить с нарушителями закона. Апостол отлучил кровосмесника от общения с христианами, но потом сам же просит их простить грешника и с общего согласия принять снова в общение. Так точно и ты должен поступать. Когда будешь встречаться с грехом, смотри на него как на скорбь не только личную, но и всей братии, а потому со всею братиею вместе приноси греху и суд, и прощение. Нужно, чтоб всякий согрешивший чувствовал, что он находится посреди братии, что тяжесть его греха несут и другие, страдающие за него, но любящие и готовые простить его. В этом залог исправления и спасения грешника. Так надо поступать по отношению к грехам явным; но у некоторых концы грехов хорошо бывают похоронены от постороннего взгляда. Пусть и не вылезает грех на соблазн общий, но для игумена он все-таки не должен быть тайной; напротив, к тайному греху должно быть приложено сугубое врачевание единоличным рассуждением игумена, который может и обличить грешника, если это нужно для общего спасения, а может и один понести с согрешившим его тяготу. Господь, немощная врачующий и оскудевающая восполняющий, укажет тебе, как в том или другом случае лучше воздействовать на своего брата. Особенно бережно относись к чести и достоинству тех из братий, которые носят священный сан: Обвинение на пресвитера не иначе принимай, как при двух или трех свидетелях. Так апостол заповедует Тимофею ( 1Тим. 5:19 ), а я – тебе. Внимай сему и так вразумляй и свое и братии спасение по мере сил твоих. Вместе с духовным руководством, соблюдением устава церковного, лежит на игумене забота о пропитании, об имуществе и его сохранении и расходовании. Много поводов представляется в этом случае ко всяким пререканиям. Иногда немощь человеческая дает некоторым из руководителей предлог к тому, чтоб дать ослабу установлениям, что-либо пропустить по службе Божией и т. п. Но памятуй, что ты поставлен не на разрушение, а на созидание своей общины. Бог не есть Бог неустройства, но мира и порядка (см. 1Кор. 14: 33–40 ), и потому у тебя все должно быть благопристойно и по чину. Блюди чин церковный до конца со всяким страхом и терпением. И если в чем-либо произойдет упущение, возврати положение дела к должному порядку. Слышал ты, например, сегодня, как правился аллилуиарий после Апостола, так правь и всегда, чтоб во время чтения Апостола не развлекать внимание слушателей даже таким делом, как каждение. Когда читается Апостол, пусть все слушают его со вниманием; а после чтения, во время пения аллилуария, твори каждение, знаменуя тем, что мы насладились благоуханием апостольский наставлений и уповаем еще большего утешения от евангельского благовестия. |
| Но, к счастью, это направление не одержало победы. Решающую роль сыграло понимание того, что музыка может оказать неоценимую услугу в деле распространения идей христианства, так как хорошее пение оказывает на слушателя несравненно большее воздействие, чем обычная речь. При этом выигрывает не столько эстетическое чувство (хотя и оно получает полное удовлетворение), сколько религиозное, ибо более выпуклые и яркие озвученные образы облегчают вчерашним язычникам приобщение к христианским истинам, а остальных христиан еще более утверждают в этих истинах. Безусловно, не последнее значение в победе здравого смысла имело и то обстоятельство, что подлинное христианство, как и всякая гуманистическая религия, неотделимо от настоящей культуры, ибо они благотворно влияют друг на друга. Объединяющим их фактором является высокая нравственность. Поэтому изгнание музыки из христианского обихода оказалось бы так же пагубно, как и ограждение музыки от высоконравственных религиозных идеалов. Вся дальнейшая история блестяще подтвердила это. Однако деятели христианской церкви всегда зорко следили за музыкой, звучащей под сводами храмов. Основная их забота – взаимоотношения музыки и богослужебного текста. Музыка должна служить драгоценным обрамлением Божьего Слова. Она – лишь золотой оклад на иконе, но не сам Божественный Лик, она – только позолоченная чаша, содержащая в себе благотворный напиток. Главная и единственная задача музыки – служить крыльями для полета и распространения религиозной мысли. Здесь не может быть никаких уступок. Афанасий Александрийский был глубоко убежден в том, что те, кто поют священные песнопения ради красоты, «не поют с пониманием, а скорее тешат себя... Но исполнение псалмов с мелодией происходит не от желания приятного звучания, а в результате проявления гармонии помыслов души» (Послание Маркеллу об истолковании псалмов 29). Если глава Александрийской Катехизисной школы дискутирует со сторонниками «приятного пения», значит, в некоторых христианских общинах они имели своих приверженцев. Очевидно, кое-где появились условия для возникновения песнопений, чей высокий художественный уровень и красота музыкального материала требовали и должного исполнительского мастерства, и достаточно высокого слушательского уровня. Тем самым подрывалась гегемония богослужебного текста и музыка, сломав установленные для нее ограничительные преграды, прорывалась «на волю» и широкими волнами заливала все вокруг, заполняя слух и сознание прихожан. Подобные тенденции нельзя было оставлять без внимания. Как видно, именно такие общины подразумевал Афанасий Александрийский , когда писал: «Некоторые думают, будто псалмы поются ради благозвучия и удовольствия слуха. Однако это не так. Ибо Писание не требовало приятности и привлекательности, но оно было так организовано, чтобы во всем [нести] пользу душе» (Послание к Маркеллу, 27). |
| Другая забота – раскол. В Волоколамске поймано было двадцать человек крестьян, которые пробирались за польскую границу, на Ветку, подговоренные пушкарским сыном из Ржевы Володимеровой Ямщиковым, который за провожанье до Ветки подрядился взять с них по пяти рублей с семьи; он же научил их молиться по-раскольничьи. Движение, которое мы видели в царствование Анны, не прекратилось, несмотря на строгие меры правительства. В Богословской пустыни, в 60 верстах от Москвы, у строителя, в особой пустой келье в саду, происходило сборище, на котором, между прочим, присутствовала княжна Дарья Федоровна Хованская. Все сидели по лавкам, мужчины по одну сторону, женщины – по другую, и пели стих: «Дай к нам, господи, дай к нам, Иисусе Христе, дай к нам, сыне божий, помилуй нас! Пресвятая Богородица, упроси об нас сына своего и Бога нашего, да тобою спасет души наши многогрешные на земле!» Во время пения купец Иван Дмитриев, вскоча с лавки, затрясся и вертелся кругом более часа и говорил присутствующим: «Верьте мне, что во мне действует дух св. и что я говорю не от своего ума, но чрез духа св.», и, подходив, кого знал, называл именем: «Бог помочь тебе, братец или сестрица; как ты живешь? Молись Богу по ночам, а блуда не твори, на свадьбы и крестины не ходи, вина и пива не пей и, где песни поют, не слушай, где драки случатся, тут не стой». Кого именем назвать не умел, того называл: «Велмушка, велмушка! помолись за меня!» Отходя от них, говорил: «Прости, мой друг, не прогневал ли я в чем тебя?» Потом тот же Иван Дмитриев взял ломоть хлеба, изрезал в куски и, положа на тарелку вместе с солью и налив в стакан воды, раздавал присутствующим, приказывая есть на руке, прихлебывать с водою и прикладываться к стакану, творя крестное знамение. После этого все присутствующие, взяв друг друга за руки, вертелись вкруг, вспрыгивая, что у них называлось корабль; вертелись по солнцу, причем пели прежнюю молитву и бились обухами и ядрами, поставляя в этом сокрушение плоти; княжна Хованская, испугавшись этого битья, вышла с своими людьми вон и после не приходила, а прочие продолжали вертеться и биться во всю ночь и на рассвете разъехались. |
| Для расширения возможности влиять на общество проповедью, еп. Макарий завел в Томске , в зале своего дома, читальню, в которой по воскресным дням в течение всего года, более десяти лет, преподавались уроки веры, состоящие из объяснений евангельских чтений и церковного учения, а также сообщались исторические и географические сведения о русской земле и государстве и читались сведения о войне и других современных им событиях; а в будни периодически устраивались то богословские чтения для интеллигенции, то " Палестинские виды " с картинами " волшебного фонаря " . В 1903 году собрания лекторов, сходившихся по понедельникам в комнатах владыки для " считки " , преобразовались в пастырские собрания томского духовенства и преподавателей духовно-учебных заведений, происходившие еженедельно, чаще всего под председательством самого преосв. Макария. В общеепархиальной деятельности епископа Макария на видном месте стояла его забота о приготовлении достойных пастырей и учителей народа, в частности его близкие отношения к духовно-учебным заведениям. Но, утверждая в питомцах их веру в Бога и ограждая их " от вторжения с улиц вредных нравов " , преосвященный " далек от мысли заслонить их от жизни и запретить в стенах отсталости. " Он предоставлял своим соработникам вести учебно-воспитательное дело, соображаясь с назревшими потребностями времени. При его благожелательном участии двери томских духовных и церковно-учебных заведений - раньше многих других русских духовно-учебных учреждений - открылись для современной светской науки (космографии, гигиены, естественной истории, химии) и облагораживающих искусств (музыки, пения, рисования). Интересно, что благодаря только сочувствия владыки состоялась в 1902 году образовательная экскурсия томских епархиалок по Европейской России. Епископ Макарий, внимательно следил за ходом учебно-воспитательного дела, вникал и во все материальные нужды духовно-учебных заведений, их корпораций и даже отдельных лиц, из которых каждое находило в нем сочувствие к своему положению и помощь. Благодаря его содействию в мужском духовном училище было назначено постоянное квартирное пособие преподавателям и увеличено содержание некоторых из них. Точно также благодаря его хлопотам увеличено жалование служащим в епархиальном училище и учрежден устав о пенсиях с ежегодным отчислением из остатков училищной сметы некоторой суммы для образования основного фонда. С его же разрешения почти ежегодно к Рождеству Христову или к Пасхе выдавалось маленькое пособие служащим в епархиальном училище. |
| В Греции, как мы сказали, в боковых папертях были устраиваемы придельные церкви для пения заупокойных литургий над лицами, в них погребавшимися. Со всей вероятностью следует думать, что это так было и у нас. Князья и епископы наши погребались в церквах (о последних заключаем от положительно известного примера епископов Новгородских). Но погребать в самых церквах было запрещено, и в Греции погребавшиеся в церквах были именно погребаемы в церковных притворах 114 . Что так было это и у нас в России, это, во-первых, необходимо предполагать априори. Во-вторых, об этом прямо говорят положительные свидетельства: епископы Новгородские погребались в притворах своего Софийского собора; Ярослав, по свидетельству преподобного Нестора, был положен в притворе своего Киевского собора 115 , а его сын Владимир, по свидетельству предания,– в притворе Новгородского собора. Погребение в церквах имеет тот смысл, что так сказать над самыми гробами умерших приносится бескровная жертва. Если в Греции для того, чтобы возможно приблизить к гробам погребённых, в церквах бескровную жертву и как можно более буквальным сделать то, что она совершается над гробами, устраивали придельные церкви в притворах, в которых находились гробы: то совсем не вероятно думать, чтобы этому примеру, с которым соединялась такая важная забота, не последовали у нас в России. Не знаем мы многих примеров, чтобы это было у нас так; но, во всяком случае, знаем один: в одной из боковых папертей Новгородского Софийского собора мы находим придел, устроенный уже в период до-монгольский 116 . Относительно мирских приходских церквей весьма вероятно предполагать, что паперти строились при главнейших и важнейших между ними. Относительно церквей монастырских представлялось бы основание думать, что они устраивались при всех их и непременно. Монастырский устав богослужения полагает, чтобы те церковные службы, которые монахи имеют лишними против мирян, т. е. собственно – имели в древнее время, о чём ниже, были совершаемы ими не в самых церквах, а в папертях. |
| Таким образом, во многих епархиях Востока, бедных и необширных, существует упрощенная система епархиального управления, выражающаяся в том, что митрополиты, при содействии одного протосинкелла или архидьякона, а иногда и простого дьякона, исполняют обязанности целого учреждения – Церковной епитропии, которая не только в патриархии, но и в епархиях, где ныне существует, является организацией довольно сложной и разносторонней по своему назначению. С общим устройством и кругом деятельности Церковных епитропий, как епархиальных учреждений, может познакомить устав этой организации в Халкидонской митрополии. «При священной Халкидонской митрополии», – говорит общий устав этой епархии, – «заседает ( δρεει) Епитропия по церковным делам» – π τν κκλησιαστικν πιτροπ. Деятельность ее составляют: 1 . наблюдение за всем, относящимся к общественному богослужению и церковному благочинию; 2 . попечение о систематическом, насколько возможно, проповедовании слова Божия в епархии; 3 . забота о благоприличном и честном поведении епархиального клира вообще и исправление всего того, что высказывается относительно него и, в частности, официально; 4 . благоустройство и благолепие храмов епархии и остальных принадлежащих кинотам священных зданий, таких как часовен, агиасм и пр.; 5 . обучение в школах церковному пению, насколько это возможно; 6 . обсуждение и рассмотрение дел относительно предосудительного поведения клириков, влекущих за собою и лишение сана, и всякого другого соприкосновенного дела, которое будет компетентно препровождено Епитропии митрополитом Халкидонским; 7 . рассмотрение и наблюдение за находящимися в употреблении церковными и религиозными книгами; 8 . строгое соблюдение византийского характера церковного пения во святых храмах и уставных предписаний; 9 . рассмотрение, после составления или частичного изменения, канонисмов силлогов и братств и ежегодный контроль их отчетов (§ 150) 374 . Председателем Епитропии церковных дел состоит по естественному своему праву ( ατοδικοως ipso jure) высокопреосвященный митрополит или назначенный им антипросоп, членами же – четыре духовных лица (они беспрепятственно могут состоять и членами Духовного суда), избираемые и назначаемые митрополитом посредством питтакиев, из наиболее отличающихся образованием, рассудительностью и опытностью, причем постоянными членами состоят временный протосинкелл, или архидьякон священной митрополии (§ 151). |
| — Во-первых, не торопиться. Конечно, в самом начале своего развития наш коллектив многое заимствовал у петербургского хора, у истоков которого стоял наставник митрополита Ювеналия митрополит Никодим (Ротов). И мы появились не на пустом месте: хору духовенства предшествовало несколько вокальных коллективов, созданных студентами и выпускниками Коломенской духовной семинарии. Их опыт тоже очень пригодился. Второе необходимое условие — неустанная и деликатная забота правящего архиерея. Сейчас общее число наших выступлений за 10 лет приближается к тысяче. И не было ни разу, чтобы митрополит Ювеналий не поблагодарил за пение — лично по телефону или через секретаря. Причем не просто дежурным «спасибо». Он не преминет подметить, что из репертуара особенно тепло приняла аудитория, что удачнее прозвучало в музыкальном отношении. Но вот что особенно удивительно — он предельно внимателен к певчим: может, к примеру, передать благодарность одному хористу, приехавшему на концерт, несмотря на проблемы в семье, или поинтересоваться, почему другой хрипел — не заболел ли?! Если бы не такое неусыпное внимание, сомневаюсь, что многие певчие трудились бы с должным усердием. Пение в нашем любительском хоре, разумеется, не предполагает зарплаты и иных регулярных финансовых дивидендов. Но к великим праздникам или после самых ответственных выступлений владыка Ювеналий не забывает отблагодарить хористов и материально. Хотя это, конечно, никоим образом не гонорар, а скорее подарок от правящего архиерея. Такие знаки уважения и внимания не позволяют забыть о том, что наш хор нужен, его очень ценят и любят. Певчие хора отвечают на наши вопросы Œ1. Когда вы впервые услышали о хоре духовенства Московской епархии? Каким было первое впечатление от этого коллектива? 2. Поделитесь, пожалуйста, самым сильным воспоминанием за все годы пения в хоре. Протоиерей Марк Ермолаев, благочинный церквей Богородского округа , настоятель Богоявленского собора города Ногинска: 1.Œ О первом знакомстве с творчеством хора духовенства даже не помню — такое впечатление, будто он всегда присутствовал в моей жизни. На клирос я попал еще учеником обычной детской музыкальной школы, до того как открыл для себя церковное учение, это было четверть века назад в Павловском Посаде. В Коломенской духовной семинарии у нас практически сразу же сложился студенческий вокальный ансамбль, организованный Ильей Островским — будущим монахом Константином, а ныне епископом Зарайским, которому со временем предстояло организовывать хоры и Коломенской духовной семинарии, и епархиального духовенства. Так что первые шаги эти коллективы делали на моих глазах и при моем непосредственном участии. |
| икон, а православные в своих храмах мало чествуют их возжжением свечей. У лютеран – латышей и эстов – развито религиозное пение (хоралов), любят оные и наши православные из тех латышей и эстов. Широкое приложение имеет в лютеранском богослужении проповедь , любят слушать проповедание слова Божия и православные от своих пастырей. Но довольно перечислять те явления религиозной жизни наших духовных чад, в которых отражаются неправославные обычаи наших соседей, само духовенство ещё больше и ближе их знает. Я говорю о них с той целью, чтобы обратить внимание на них своих пастырей – для выведения несвойственного духу православной Церкви и искоренения вредного оной, и для поддержания, и развития в духе православия, к чему следует отнести развитие церковного пения и проповедание слова Божия. Нельзя не указать ещё на одну особенность жителей Прибалтийского края вообще и, в частности, наших православных: это почти всеобщая грамотность. Какое великое благо! Но им нужно владеть и пользоваться рассудительно. Нечего и говорить о том, что грамотность надобно поддерживать и ещё больше развивать между православными. Но только при этом надобно знать, чем питать их ум. В Прибалтийском крае много издано лютеранских, латышских и эстонских книг, но в числе их много разных книг со взглядами, нам не принадлежащими, а религиозные книги – большей частью с лютеранским направлением, враждебным православию. Православных книг на местных языках издано немного. Вся забота наша о православных должна направляться к тому, чтобы предохранить своих чад от чтения книг, вредных для нас и в патриотическом отношении, и в религиозном. А для сего надобно стараться о распространении между ними тех немногих, но полезных для нас книг, которые изданы на местных языках. Впрочем, в виду усиленного требования изучения русского языка в школах и употребления оного во всех правительственных местах, скоро явится возможность удовлетворять умственную, религиозно-нравственную потребность жителей Прибалтийского края книгами, изданными на русском языке. |
|
|
