| Богослужение в институтском храме совершалось в воскресные, праздничные, и табельные дни в учебное время, за исключением летних каникул. Два хора воспитанниц пели на обоих клиросах, под управлением учителя церковного пения, а в его отсутствие управлялись воспитанницами. В церкви Святой равноапостольной Марии Магдалины молились во время своих посещений Мариинского института члены императорской фамилии. Так 20 июля 1863 года храм посетил Государь Наследник Цесаревич Николай Александрович, прибывший в сопровождении графа Е. Г. Строганова, 31 августа 1871 года с визитом в в Мариинский институт прибыл Государь Император Александр II с Наследником Цесаревичем, великим князем Александром Александровичем. В 1917 году Мариинский институт был закрыт. После октябрьского переворота в основном объеме главного здания бывшего Института благородных девиц размещались: «Дворец труда и просвещении», «Дворец культуры железнодорожников им. К. Либкнехта», мужская и женская средняя общеобразовательная школа, а потом средняя школа Здание пристройки с бывшей домой церковью было переделано под театр. Современное состояние [ править править код ] В 1995 году Саратовская епархия начала предпринимать шаги к возвращению здания. Передача здания в ведение Саратовской епархии состоялась в 2004 году. Первое богослужение было совершено 27 февраля 2005 года. С 2005 года в здании велись масштабные ремонтно-восстановительные работы. Описание [ править править код ] Мариинский храм отличался своим убранством — высокие, частые арочные окна делали его светлым, а украшенный резьбой иконостас сиял золотом. Многие иконы находящиеся в институтской церкви были подарены его выпускницами. Настоятели храма одновременно преподавали в Институте Закон Божий, в который входило изучение Пространного катехизиса, Священной истории, Ветхого и Нового завета, изучение литургики и основ христианской нравственности. Сами воспитанницы участвовали в совершении богослужений в качестве певчих церковного хора. На должность церковных старост, в обязанности которых входила забота о благолепии храма, избирались купцы первой гильдии, многие из них делали личные пожертвования на устройство иконостаса и приобретение церковной утвари. Большая часть храмовых икон были пожертвованы воспитанницами разных выпусков. Деятельность прихода [ править править код ] |
| Епископ Полоцкий был убежден, что улучшение социального положения крестьянства особенно близко сердцу духовенства, тесно связанного с жизнью простого народа. Только два епископа – Смоленский и Екатеринославский, выступили против политической активности духовенства. Они считали ее противной духу Восточного Православия и утверждали, что долг духовенства – учить истине Откровения, и стоять в стороне от политических распрей и страстей. Забота иерархов Русской Церкви коснулась не только духовенства, но и духовного состояния мирян. Епископ Самарский Константин предложил восстановить публичную епитимью как средство против пьянства – главного порока русских, ведущего к ссорам, кровопролитию, жестокости и разрушению. Другая важная проблема заключалась в необходимости улучшить церковную службу. Православная служба всегда считалась одним из величайших сокровищ восточных христиан. Русский вариант – особенно трогательный и возвышенный. Гармоничное пение хора, красота икон и облачения, ритмика литургического действия, сочетаясь с непосредственностью, торжественностью и теплом народной молитвы, оставляют глубокое впечатление на посещающих Православную Церковь . Однако забота об эстетической стороне службы идет в ущерб ее религиозному и нравственному содержанию. Русские склонны были жертвовать всеми остальными сторонами богослужения ради его артистического совершенства. Не многих волновало, что чтение Священного писания становится непонятным, когда бас дьякона наполнял храм, а звучный церковно-славянский язык, предпочитаемый прозаическому разговорному русскому, часто шел в ущерб смыслу молитв. Часами простаивают верующие, слушая хор и мало обращая внимания на слова песнопений. Многие епископы видели эту опасную склонность, и откровенно подчеркивали недостатки церковных служб. Особенно остро стояла сложная проблема языка богослужения. Церковно-славянский язык, употреблявшийся Русской Церковью в двадцатом веке, представлял русифицированную версию славянских переводов Библии и греческих богослужебных книг, сделанных еще в девятом веке двумя миссионерами, братьями Кириллом (ум. в 869 г.) и Мефодием (ум. в 885 г.). Этот язык любим верующими за красоту и величие, но эти качества не компенсируют туманность многих мест в Библии, и присутствие в службе устаревших слов и выражений, затруднявших обычному прихожанину понимание церковного чтения и пения. |
| Сближение, так называемой, интеллигенции с духовенством произойдет, как нам кажется, не на почве догматических рассуждений и соглашений, а на почве общего доброго дела, которое заставит их уважать и полюбить друг друга. Одной из главных забот этой живой приходской ячейки, этого первоначального приходского кружка, может быть, на первых порах, забота о том, чтобы прихожане перезнакомились между собой и, по возможности, сблизились друг с другом. В настоящее время мы все, «приходящие» в столичные и городские храмы, слишком чужды друг другу и знакомство наше по церкви чисто случайное, поверхностное, тогда как оно должно быть полным и всеобщим. В центр прихода, в его храм, стекаются люди для присутствования при богослужении, для общественной молитвы, и нет места на земле, где бы с такою полнотою мог совершиться высокий подъем духа в людях, как в храме. Сколько молитв в храмах возносится людьми страждущими от материальных невзгод и горюющих скорбями земными! Сколько людей стоить тут же в храме, в молитвенном созерцании, имеющих достатки, знание и опыт, и которые могли и желали бы помочь этим страждущим, бедствующим и неимущим! Возможно ли для истинных христиан ограничиться одним присутствием на богослужении и затем разойтись чуждыми друг другу? Когда этот первоначальный приходской кружок разрастется и появится организованная приходская община, то она на первый план должна поставить учреждение «воскресных приходских собраний» (в самом здании храма, или вне его), которые явятся естественным и необходимым окончанием воскресных молитвенных соединений христиан в церквах. На этом «приходском собрании» должны быть предложены и разрешены дела благотворительные в обширном смысле слова; а так как во исполнение завета Христова участь детей христианских обществ должна быть выдвинута па первый план, то самою главною заботою такого собрания является забота о «детских нуждах» духовных и материальных. Вот почему вопрос о необходимости знания всеми детьми прихода начатков закона Божия, порядка богослужения, кратких исторических и географических сведений о родине, чтения, письма и счисления, а равно о необходимости хорового пения – должен быть разрешен приходским собранием в положительном смысле и приходская община обязана иметь в своем ведении и по возможности на своем иждивении первоначальную церковно-приходскую школу, куда должны непременно поступать с 7-ми-летнего возраста все дети прихожан, какого бы звания, состояния и достатка они ни были. |
| 57. МЦВ («Московский Церковный Вестник»). 1993. 1. С. 12. 58. «Информационный бюллетень Отдела Внешних Церковных Сношений МосковскогоПатриархата», 3 от 17 фев. 1993 г. С. 2. 59. Там же. С. 3—4. 60. См.Устав Социалистичке Федеративне Республике Югославийе. Београд, 1974. С. 133 -134. 61. См. статью: «Церковь в Югославии». 62. УставСербской Православной Церкви, ст. 58. 63. Там же, ст. 13. 64. Там же, ст. 17. 65. Там же, ст. 23. 66. Там же. ст. 164. 67. Там же, ст. 176. 68. Параллельно «Обществу священников» в 1891 году было организовано и «Обществосвященников монашеского чина» Цели этого Общества указаны в правилах, выработанных его Комитетом. Они таковы: забота об утверждении православной веры и Церкви, о развитии и усовершенствовании церковной письменности, об изыскании мер к более успешному и полезному прохождению пастырями их служения, о поддержании единообразия в богослужебных обрядах, о развитии церковного проповедничества, церковного пения и благолепия в храмах, забота о своем совершенствовании и совершенствовании монастырей по примерам великих подвижников, изыскание средств к улучшению материального состояния монастырей, помощь больным инокам. 69. Смирнов И., свящ. Значение Афона в истории Сербской Церкви. Сергиев Посад, 1911. С. 24. 70. Описание сербских монастырей и церквей с точки зрения архитектурной см. в кн.: П. Покрышкин, Православная церковная архитектура XII —XVIII столетий в нынешнем Сербском королевстве. СПб., 1906. 71. Дучич Н. Историйа Српске Православие Цркве. Београд, 1894. С. 357 —358. 72. Первые сведения о сербских монахах на Афоне, — утверждает свящ. И. Смирнов,— относятся к 1090 г., когда сербы заняли Ксилургийский монастырь, оставленный в 1089 г. русскими иноками, перешедшими в Пантелеимоновский монастырь». (Смирнов И., свящ. Указ. соч. С. 17.) 73. Например, св. мощи первого Патриарха Сербского Иоанникия, венчавшего на царство сербского правителя Стефана Душана. Почивают здесь и св. останки Патриарха Макария Соколовича, обновившего в 1557 г. данный монастырь. |
| 5) Такое благоустройство Дамаскинского пения, с одной стороны, способствовало его быстрому распространению не только в восточных и греческих церквах, но и на Западе, и в церквах племен варварских, а с другой стороны, оказалось самым действительным средством к прекращению увлечения христиан пением театральным и еретическим. Во весь этот период до 11 века не последовало никаких новых преобразований в церковном пении. Вся забота и деятельность церковных песнопевцев состояла лишь в применении к церковным мелодиям закона осмогласия, а также в распространении его на мелодии и тексты народов не греческого происхождения. В самых греческих церквах о еретическом пении, некогда заманчивом для многих христиан и увлекательном, после св. Дамаскина нет и помину. Оно стушевалось само собой и исчезло. Исключительный случай увлечения мирским пением и его приемами в течение этого периода представляет собой пение Доместика Евфимия Касни в первой половине 10 в. Этим доместиком, находившимся под покровительством патр. Константинопольского Феофилакта (сына императора Романа), по Кедрину „введены были в церковь мирские песни и непристойные обряды“. „Под его руководством, говорит Скилитза (11 в.), церковные певцы научились сатанинским оргиям, нечестивым воплям, песням земнымъ. 432 Однако уже из этих самых свидетельств видно, что это направление вызвало порицания благомыслящих и не удержалось долго на клиросах православной церкви. 433 Период четвертый греческого церковного пения от 11 до 13 века. К 11 веку цветущее состояние византийского церковного гимпосложения пришло к концу, и только еще в Калабрии в Крипто-Ферратском монастыре продолжали некоторое время песнотворчество: Св. Варсонофий, Арсений, Герман, Иосиф, Павел, Прокопий и другие, не имея, однако, влияния на изменение византийского круга богослужения. В пределах же собственно восточной церкви, с законченностью богослужебного круга, религиозное чувство не находило поводов к составлению новых песнопений, а религиозная распря с западной церковию отвлекала умы и дар слова в область споров о догматических и обрядовых разностях. |
| Обстоятельство это не могло не заботить как епископов, в епархиях которых обитали инородцы, так и Святейший Синод. В виду этого, в 20-х годах прошлого столетия было решено вновь открыть несколько миссий с твердым намерением придать им прочный характер и с привлечением к деятельности в них лиц, склонных и способных к миссионерству. Забота Святейшего Синода увенчалась полным успехом. Явился целый ряд в высшей степени даровитых деятелей, которые отнеслись к миссионерству именно так, как его в свое время понимал св. Стефан, просветитель Перми. Они стали изучать инородческие языки, переводить Священные и богослужебные книги, вводить свои переводы в состав церковных богослужений, заводить школы, изготовлять учебники, обучать по ним инородческих детей и переводить крещеных инородцев от кочевого к оседлому образу жизни. И если в настоящее время православная русская миссия достигла замечательных успехов, то этим она, несомненно, обязана взаимным усилиям этих поистине самоотверженных тружеников на миссионерском поприще. Ряд их открывается архимандритом Макарием, выдающимся филологом, глубоким знатоком Библии и лучшим переводчиком ее на русский язык. Основав в 1830 году миссию на Алтае, в центре западной Сибири, он изучил одновременно разнородные языки смешанного алтайского населения, составил «Сравнительный словарь алтайских наречий» и первый обратился к Алтайцам на их природном диалекте. Избрав одно из наречий, наиболее понятное для всех местных обитателей, т. е. теленгутское, он перевел на него необходимые молитвы и нужнейшие части библейских и богослужебных книг и стал затем постепенно вводить свои переводы в церковное богослужение, приучая инородцев посредством пения к деятельному участию в нем. Насколько важны были эти труды, видно из того, что ими Алтайская миссия жила до 1860 года, когда преемниками архимандрита Макария сделаны были новые, более полные и совершенные переводы. Знание языка облегчило ему способ оглашения инородцев; делом этим он всегда занимался сам и ради него не щадил никаких трудов. |
| Все пороки, с которыми, по мнению Августина, должно начинать борьбу с детства, он подразделял, следуя известному апостольскому изречению, на три вида – „похоть плоти, похоть очес и гордость житейскую“ (1Иоан,2:16). 546 К плотской похоти, которая, говоря вообще, состоит в удовлетворении чувств и страстей“ 547 , Августин относит удовольствие, получаемое посредством внешних органов и, прежде всего, то приятное ощущение, которое вызывает в нас принятие пищи и питья после голода и жажды. Правда, Августин признавал необходимость поддерживать свое здоровье, свои физические силы, здоровой пищей, но никак не мог отделить в этом деле необходимость от удовольствия, считаемого им уже грехом. „Часто не разберешь, говорит он, необходимая ли забота о теле требует еще поддержки или ожидает услуг (ministerium) ложная жажда удовольствий. Вот этою-то неопределенностью и пользуется несчастная душа, и здесь приготовляет себе основание для извинения“ 548 . Ввиду того что в деле питания нельзя „навсегда решиться на окончательное воздержание“, Августин советовал „ежедневно бороться против страсти к объедению и пьянству“. Требуется большая внимательность по отношению к этой страсти и умение „то послаблять, то сдерживать бразды, распоряжающиеся насыщением (собственно, горлом – gutturis). Тот, кто в этом случае не выступил бы хоть сколько-нибудь за предел необходимости, может прямо считаться великим (magnus) 549 . Слуховые ощущения доставляли самому Августину много приятного; он не был в состоянии сдержать своего восхищения при мелодичных звуках, особенно имеющих целью прославлять Творца. „О, сколько я пролил слез, вспоминает он, когда слушал гимны и песни Твои, сильно возбужденный приятно звучащими голосами Твоей церкви! Голоса их проникали в мои уши, а истина очищала сердце мое; и воспылал отсюда огонь благочестия, и катились слезы, и хорошо мне было от них“. Несмотря на свое глубокое понимание мелодий церковных, Августин находил даже и их не совсем чистыми, и много колебался по тому вопросу, не уничтожить ли в Медиолане обычай пения и не заменить ли его тем модулятивным чтением, которое было введено Афанасием в Александрийской церкви 550 . Он подверг по своему обыкновению строгому анализу то чувство удовольствия, которое получал от церковного пения, и что же? он заметил, что увлекается не содержанием песнопений, а самой гармонией звуков. При одних и тех же священных словах он чувствовал различное по своей интенсивности умиление только потому, что они пелись различными мотивами 551 . Вот почему хотя он „более склонялся к введению пения в церкви, чтобы немощной дух чрез наслаждение слуха восставал к чувству благочестия“ 552 , однако же, предостерегал от порабощения звуками. Он желал, чтобы каждый был господином своего удовольствия и был бы в состоянии оторваться от приятных звуков, когда это нужно. |
| Ещё раз повторяем, общецерковное пение – наша главная забота. Важно и необходимо организовать общее пение не только в церквах, но и вне их. Сектанты, например, в воскресные и праздничные дни после общественной молитвы собираются ещё на особые „вечера”, где читают, поют и проповедуют. Пение на первом плане. Поют простые, всем понятные и доступные духовные стихи, которые захватывают, увлекают, настраивают на молитвенный лад и даже вызывают у некоторых религиозный экстаз. Не мешало бы и нам, по примеру сектантов, организовать у себя что-нибудь подобное, что заполняло бы праздничное время наших пасомых, вполне удовлетворяло их скромные потребности и, главное, что отвлекало бы их от сектантских радений. Правда, в некоторых приходах и теперь уже устраиваются чтения, собеседования, которые играют довольно видную, культурную роль и способствуют религиозно-нравственному просвещению пасомых. Но нет самого главного, нет общего пения. Нет того, что разнообразило бы программу вечерних собраний, что захватывало и увлекало бы лиц всякого возраста, пола, положения и состояния. Посмотрите, например, на сектантские собрания. Помещения прямо-таки ломятся от напора посетителей. И кого, кого тут нет! Тут и православные, и сектанты. Тут мужчины, и женщины, и дети. Все они толпятся здесь, все желают принять участие в общем чтении и пении. Такой бы подъём духа, такую жажду общего пения, такой интерес к подобного рода вечерним молитвенным собраниям проявили бы, несомненно, и наши пасомые. Нужно только пойти к ним навстречу. Нужно дать им то, что давным-давно их трогает, увлекает и соблазняет. Что же петь на этих собраниях? – Гимны и псалмы. В древнехристианской церкви их пели, и они производили чарующее впечатление на всех верующих. Блаженный Августин так говорит об этом: „О, сколько я пролил слёз умиления, когда слушал гимны и песни, воспеваемые во славу Твою (Боже). Как глубоко потрясали меня голоса Твоей сладкозвучной церкви. В то время как эти сладкозвучные голоса пленяли мой слух, истина чистой струёй проникала в моё сердце, огонь благочестия воспалял мою душу, слёзы лились обильно, и мне сладко было от них. При необыкновенном единодушном усердии верующих введено в употребление – медиоланское церковное пение утешительных, назидательных гимнов и псалмов по примеру восточных церквей, чтобы народ не падал духом среди скорбей и тягостных испытаний, и с того времени доселе сохраняется этот обычай, и почти все церкви Твои на земном шаре последовали этому примеру”. |
| Затем, по полувековой своей опытности, по неотступному за все это время вниканию в хоровое церковное пение, я сказал уже и повторяю, что для старого пения, какое мы выполняли в архиерейском могилевском хоре, при тогдашних условиях, жестковатые меры были и полезны, и даже необходимы. К этому убеждению можно придти по сравнению, во–первых, состояния разных хоров, а во–вторых, по сравнению старых и новых условий в состоянии хоров. Не знаю, употребляются ли, употреблялись ли какие–либо суровые наказания в придворной певческой капелле. Скорее думаю, что да, чем – нет. Однако же, допустим, что не употреблялись и не употребляются. Капелла живет в условиях далеко отличных от условий маленьких архиерейских хоров. Там для капеллы выберут самые лучшие голоса со всей России. Оторвав мальчика от дома, там, в капелле, направят его исключительно на одно дело, на пение. Обучают его при всех пособиях, какие только существуют, какие изобретены и приспособлены к этой цели. Пусть мальчик пропадет для жизни, кому забота об этом? Как в высшей степени способный от природы, при постоянном упражнении в одном, в изучении пения, при всех возможных пособиях, он вырабатывается в отличного певца, допустим, без всяких поощрений наказаниями. В громадном, состоящем из самых отборных голосов, в отлично благоустроенном хоре всякому отдельному голосу поддерживать общую гармонию легко. От него ничего непосильного ему и не требуется. Каждый из придворных певчих достаточно поощряется всем своим положением, хорошим сравнительно жалованьем, совершенно удовлетворительным содержанием, для больших – правами коронной службы, для подростков – известными видами на будущие служебные права. А что в провинциальных архиерейских хорах? Ничего подобного не имеется. Певческая служба в прежние годы была крепостная с крепостными же и взысканиями. А ныне она – служба единственно только по вольному найму и могла–бы быть поощряема единственно только денежными окладами. Но где для этого средства? И какие для этого требуются средства?! Думаю, что придворный хор стоит не одну сотню тысяч в год. |
| Парадоксальная формула об избрании председателем исключительно настоятеля прихода содержала в себе идею двойной санкции на поставление настоятеля – председателя собрания: и со стороны архиерея, который настоятеля назначает, и затем со стороны приходского собрания, которое своим избранием это назначение подтверждает. В круг обязанностей приходского собрания были включены хранение внутреннего единства прихода и содействие его духовно-нравственному возрастанию, ответственность за сохранность имущества прихода, забота о состоянии храмового пения, утверждение годового бюджета прихода и изыскание средств на его нужды. Приходской совет, согласно Уставу, должен избираться приходским собранием из числа его членов и является исполнительным органом собрания, подотчетным ему. По Уставу, он состоит из председателя, его помощника и казначея, избираемых из клириков или мирян сроком на три года. Председателем совета мог быть избран и настоятель прихода. Приходской совет несет ответственность за сохранность храма и церковного имущества, распоряжается денежными средствами прихода, исполняет решения приходского собрания. В состав ревизионной комиссии, избираемой приходским собранием на три года, входят председатель и два члена. Обязанности комиссии, согласно Уставу, следующие: проведение ревизий наличия денежных средств, контроль за законностью расходов, правильностью ведения приходно-расходных книг, за снятием кружек с пожертвованиями, наблюдение за состоянием церковного имущества, ежегодная инвентаризация этого имущества. 13. Духовные школы Революционные события 1917 г. явились катастрофой для духовного образования в России. По богословским школам удар был нанесен уже на самом раннем этапе борьбы с Церковью декретом Совнаркома «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви»: религиозным обществам запрещалось владеть собственностью, поэтому духовные школы, существовавшие ранее на средства Святейшего Синода, практически теряли финансовую основу, а специальные богословские школы могли создаваться только заново, без предоставления им денежных средств и без права пользоваться учебными помещениями прежних академий, семинарий и духовных училищ, которые подлежали конфискации. |
|
|
