| В рамках совместного проекта Церкви и Минздрава в Иркутске открылся медпункт для бездомных 10 декабря 2019 г. 13:43 В Иркутске открылся медицинский кабинет для бездомных, где они смогут получить доврачебную медицинскую помощь. Новые помещения для бездомных освятил митрополит Иркутский и Ангарский Вадим . В медкабинете бездомные смогут бесплатно получить первую доврачебную медицинскую помощь, в том числе при обморожениях. Медкабинет обеспечен лекарственными препаратами первой необходимости. Доврачебную помощь на постоянной основе будут оказывать сестры милосердия, при необходимости пациент будет осмотрен врачом кабинета неотложной помощи городской больницы 3. Открытие стационарного медицинского пункта состоялось в рамках совместного проекта Русской Православной Церкви и Минздрава России по организации медицинской помощи бездомным. Наряду с Иркутской областью в нем участвуют Хабаровский край и Чувашия: в Чебоксарах и Хабаровске также планируется организовать подобные пункты. Медицинский кабинет для бездомных — совместная инициатива Иркутской епархии и Министерства здравоохранения Иркутской области. Кабинет обустроен в Иркутске в помещении церковной благотворительной столовой для бездомных. Здесь они смогут не только поесть, но и принять душ. Социальные работники епархии помогут в восстановлении документов, устройстве в городские социальные учреждения. Кроме того, в помещении, предоставленной епархии городской администрацией, организована комната отдыха для бездомных. В рамках договора о сотрудничестве Иркутской епархии с региональным Минздравом комплексную медицинскую помощь бездомным также будут оказывать в городской больнице 3. «Открытие медпункта в Иркутске — это важный шаг по выстраиванию системы практического оказания медицинской помощи бездомным не только в масштабах Иркутской области, но и всей страны. Это событие является практическим результатом совместной работы Церкви и Минздрава и имеет действительно стратегическое значение. Будем надеяться, что пример Иркутской области будет распространяться и в других регионах», — отметила руководитель направления помощи бездомным Синодального отдела по благотворительности Ирина Мешкова. |
| Не доверяя русским, Анна поставила на страже своей безопасности кучу иноземцев, навезенных из Митавы и из разных немецких углов. Немцы посыпались в Россию, точно сор из дырявого мешка, облепили двор, обсели престол, забирались на все доходные места в управлении. Этот сбродный налет состоял из " клеотур " двух сильных патронов: " канальи курляндца " , умевшего только разыскивать породистых собак, как отзывались о Бироне, и другого канальи, лифляндца, подмастерья и даже конкурента Бирону в фаворе, графа Левенвольда, обер-шталмейстера, человека лживого, страстного игрока и взяточника. При разгульном дворе, то и дело увеселяемом блестящими празднествами, какие мастерил другой Левенвольд, обер-гофмаршал, перещеголявший злокачественностью и своего брата, вся эта стая кормилась досыта и веселилась до упаду на доимочные деньги, выколачиваемые из народа. Недаром двор при Анне обходился впятеро-вшестеро дороже, чем при Петре I, хотя государственные доходы не возрастали, а скорее убавлялись. " При неслыханной роскоши двора, в казне, - писали послы, - нет ни гроша, а потому никому ничего не платят " . Между тем управление велось без всякого достоинства. Верховный тайный совет был упразднен, но и Сенат с расширенным составом не удержал прежнего первенствующего значения. Над ним стал в 1731 г. трехчленный Кабинет министров, творение Остермана, который и сел в нем полновластным и негласным вдохновителем своих ничтожных товарищей: князя Черкасского и канцлера Головкина. Кабинет - не то личная контора императрицы, не то пародия Верховного тайного совета: он обсуждал важнейшие дела законодательства, а также выписывал зайцев для двора и просматривал счета за кружева для государыни. Как непосредственный и безответственный орган верховной воли, лишенный всякого юридического облика. Кабинет путал компетенцию и делопроизводство правительственных учреждений, отражая в себе закулисный ум своего творца и характер темного царствования. Высочайшие манифесты превратились в афиши непристойного самовосхваления и в травлю русской знати перед народом. |
| Исчез, пронёсся министр с палкой, исчезли адъютанты, – а ожидающие так и стояли проходом, почтительно замерев. Шептали: – К телефону… Пошёл говорить по телефону… И так – стояли, не нарушая прохода. Пока не повеяло какое-то встречное дуновение – и встречным вихрем открыло выходную дверь – и революционный министр с лицом, бледным до синевы, при чёрной перевязи и отстукивая палкой, пронёсся к себе в кабинет, так исступлённо спеша, что настигал узкой головою – вперёд, скорее! И адъютантики, придерживая шашки, увивались за ним. Но у самой двери вдруг – стоп! – министр остановился. Его остановила несдержанная дама в чёрном бархатном манто, даже секунду прохода улучивая обратить на себя министра. Она говорила поспешно – а министр стоял к Булгакову как раз затылком, коротко стриженным, не выше его и ростом. Он пожал плечами, что-то ответил даме и уже наклонился кинуться в кабинет, как Булгаков, почти для себя неожиданно, вскрикнул: – Господин министр! Керенский как захваченный, как изумлённый, круто повернулся к Булгакову своим узким вдохновенным бледно-синим лицом – и впился в него, как бы спрашивая одну секунду: этот ли дерзкий? – Алексан Фёдорыч! – спешил теперь Булгаков, волнуясь и не сглатывая: – Я – бывший секретарь Льва Николаевича Толстого. Я имею к вам письма от Зинаиды Николаевны Гиппиус, от Дмитрия Сергеевича Мережковского. Они очень просят вас принять меня и уделить одну-две минуты для беседы по неотложнейшему делу! От перечня блестящих имён улыбка гордости не укрылась на безусом безбородом лице Керенского. Он едва задумался, обернулся на первопопавшегося из адъютантов и, двумя вскинутыми пальцами руки из перевязи описав в воздухе неподражаемо свободные, как всю жизнь употребляемые две петли, в сторону дамы и в сторону Булгакова, выстрелил на выдохе, почти уже без гласных букв: – Этих двух. И – скрылись. И – дверь закрылась. И – снова, преградою, вытянулся курьер. Проход смешался. Возбуждённо заговорили, завидуя счастливчикам. И тут же – дверь открылась. И узкий офицерик-адъютант, весь сияя от порученной ему обязанности, но и с выражением отчаянного превосходства, объявил: |
| Цезарь Борджиа. Господин начальник королевской стражи! Пьетро. Что еще? Цезарь Борджиа. Придворные что-то косятся на нас. Не удрать ли? Пьетро. А черт его знает. Еще поймают! Цезарь Борджиа. Мы связались с неудачником. Пьетро. Никогда ему не прошу, будь я проклят. Цезарь Борджиа. Потерять голову в такой важный момент! Пьетро. Болван! И еще при всех! Пошел бы к себе в кабинет и там терял бы что угодно, скотина! Цезарь Борджиа. Бестактное существо. Пьетро. Осел! Цезарь Борджиа. Нет, надо будет его съесть. Надо, надо. Пьетро. Да, уж придется. Гром барабанов. На плечах Тени внезапно появляется голова. Цезарь Борджиа. Поздравляю, ваше величество! Пьетро. Ура, ваше величество! Мажордом. Воды, ваше величество! Тень. Почему так пусто в зале? Где все? Луиза? Вбегает принцесса. За нею придворные. Принцесса. Как тебе идет голова, милый! Тень. Луиза, где он? Принцесса. Не знаю. Как ты себя чувствуешь, дорогой? Тень. Мне больно глотать. Принцесса. Я сделаю тебе компресс на ночь. Тень. Спасибо. Но где же он? Зовите его сюда. Вбегают первый министр и Министр финансов. Первый министр. Отлично. Все на месте. Министр финансов. Никаких перемен! Первый министр. Ваше величество, сделайте милость, кивните головой. Тень. Где он? Первый министр. Прекрасно! Голова работает! Ура! Все в порядке. Тень. Я спрашиваю вас: где он? Первый министр. А я отвечаю: все в порядке, ваше величество. Сейчас он будет заключен в темницу. Тень. Да вы с ума сошли! Как вы посмели даже думать об этом! Почетный караул! Пьетро. Почетный караул! Тень. Идите, просите, умоляйте его прийти сюда. Пьетро. Просить и умолять его — шагом марш! Уходит с караулом. Принцесса. Зачем вы зовете его, Теодор-Христиан? Тень. Я хочу жить. Принцесса. Но вы говорили, что он неудачник. Тень. Все это так, но я жить без него не могу! Вбегает доктор. Доктор. Он поправился. Слышите вы все: он поступал как безумец, шел прямо, не сворачивая, он был казнен — и вот он жив, жив, как никто из вас. Мажордом. Его светлость господин Ученый. Входит Ученый. Тень вскакивает и протягивает ему руки. Ученый не обращает на него внимания. |
| Дежурный флигель-адъютант, встретивший князя Андрея, попросил его подождать и пошел к военному министру. Через пять минут флигель-адъютант вернулся и, особенно учтиво наклонясь и пропуская князя Андрея вперед себя, провел его через коридор в кабинет, где занимался военный министр. Флигель-адъютант своею изысканною учтивостью, казалось, хотел оградить себя от попыток фамильярности русского адъютанта. Радостное чувство князя Андрея значительно ослабело, когда он подходил к двери кабинета военного министра. Он почувствовал себя оскорбленным, и чувство оскорбления перешло в то же мгновенье незаметно для него самого в чувство презрения, ни на чем не основанного. Находчивый же ум в то же мгновение подсказал ему ту точку зрения, с которой он имел право презирать и адъютанта и военного министра. «Им, должно быть, очень легко покажется одерживать победы, не нюхая пороха!» подумал он. Глаза его презрительно прищурились; он особенно-медленно вошел в кабинет военного министра. Чувство это еще более усилилось, когда он увидал военного министра, сидевшего над большим столом и первые две минуты не обращавшего внимания на вошедшего. Военный министр опустил свою лысую, с седыми висками, голову между двух восковых свечей и читал, отмечая карандашом, бумаги. Он дочитывал, не поднимая головы, в то время как отворилась дверь и послышались шаги. — Возьмите это и передайте, — сказал военный министр своему адъютанту, подавая бумаги и не обращая еще внимания на курьера. Князь Андрей почувствовал, что либо из всех дел, занимавших военного министра, действия кутузовской армии менее всего могли его интересовать, либо нужно было это дать почувствовать русскому курьеру. «Но мне это совершенно всё равно», подумал он. Военный министр сдвинул остальные бумаги, сровнял их края с краями и поднял голову. У него была умная и характерная голова. Но в то же мгновение, как он обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей. |
| Согласно Конституции от 28 мая 1996 г., З.- унитарное гос-во, по форме правления - президентская республика. Глава государства - президент, избираемый на 5 лет на всеобщих прямых выборах. Законодательная власть представлена однопалатным парламентом - Национальной ассамблеей, срок полномочий к-рой 5 лет. Ассамблея насчитывает 158 депутатов, из них 150 чел., представляющих политические партии, избираются населением на выборах, остальные 8 чел. назначаются президентом. Исполнительная власть принадлежит правительству, Кабинет министров работает под контролем Национальной ассамблеи. Помимо президента, возглавляющего Кабинет министров, в состав правительства входят вице-президент, министры и помощники министров, назначаемые из числа депутатов парламента. Также при президенте в качестве консультативного органа действует Палата вождей из 27 членов - вождей различных племен. З. разделена на 9 провинций (Восточная, Западная, Коппербелт, Луапула, Лусака, Северная, Северо-Западная, Центральная и Южная), возглавляемых губернаторами, которых назначает президент. Провинции состоят из округов. Религия По данным на 2007 г., от 80 до 85% жителей З. исповедуют христианство (нек-рые источники указывают цифры от 50 до 75%): 27-28% считают себя католиками, остальные принадлежат к протестант. церквам и сектам. Определение границы между новыми афрохрист. протестант. и маргинальными церквами, содержащими элементы африкан. племенных культов, и традиц. верованиями затруднено. Мн. приверженцы местных культов исповедуют традиц. верования параллельно с христианством. Поэтому количество приверженцев традиц. африкан. верований не поддается точному подсчету и колеблется в пределах 8-14%. Ислам исповедует ок. 2% населения, хотя мусульм. сообщество утверждает, что их количество превышает 30%. Число представителей др. исповеданий (индуизм, иудаизм) не превышает 1,5%. Новые религ. движения (НРД) объединяют ок. 2 или 3% жителей З. Численность атеистов или людей, не причисляющих себя ни к одной религии, ок. 0,5%. |
| Принял он их в простом домашнем платье, и сам об этом с первых же слов сказал: – Не стыдно ли Жуковскому выдать мой портрет со звездою? Я для публики не министр, а литератор. – Поэт, – поправил Василий Львович. – Для поэзии потребно время, – сказал Дмитриев. – Как мой садик у Красных ворот? – спросил он с приметною грустью и тут же осведомился о Карамзине: здоров ли, почему не пишет писем и навсегда ли охолодел к поэзии? – Какие вечера проваживали мы в Москве! – сказал он Василью Львовичу, покачав головою. За все время он не обратил никакого внимания на Александра. Он выражался намеренно просто, на простоту своей речи обращал большое внимание, славился этим и поэтому говорил не так, как все. Кабинет его также был убран с простотою: бюст императора у длинного стола, в углу под стеклянным колпаком статуя Фемиды с завязанными глазами, настенные простые часы, шкап с книгами да у окон большие горшки с бальзаминами и с восковым деревом – хозяин любил цветы. Но кабинет был при этом слишком просторен, а штофные обои и мягкие кресла роскошны. Дмитриев жил в казенном доме. Большие картины висели по стенам. На одной изображен был ночной пир в полутемной, тусклой роще; другая была изображение какой-то битвы. – Иногда прихаживало мне на мысль, что рожден жить только в Москве и более нигде. Иногда здесь думаешь быть вне России. Василий Львович тотчас пожаловался на петербургскую жизнь: нигде нет устриц, ни туалетных предметов, мелких, но весьма необходимых: все из-за того, что не ходят корабли. Дмитриев посмотрел на него внимательно косыми глазами и пропустил без ответа его слова. – Да, Москва, Москва, – повторил он, и на сей раз Василий Львович почувствовал, что бывший друг его – министр, занятый своими мыслями и не желающий беседовать с ним о важных предметах. – Казалось бы, где и быть устерсам, – растерянно сказал он. – Друг мой, – ответил наконец укоризненно Дмитриев, – если бы вы в моей отчизне, Сызрани, поели стерлядей, вы бы не вспомнили более об устрицах. В Сызрани он не был много лет и в послеобеденные часы любил предаваться воспоминаниям. Между тем Василий Львович не мог заставить себя в Петербурге думать о Сызрани. Он приготовился поговорить о «Беседе» и начал было пофыркивать, но успеха не имел. Иван Иванович был во всем не согласен с «Беседою». До него дошли досадные слухи о насмешках: будто бы в «Беседе» приватно смеялись над названием его сборника «И мои безделки». Название имело в свое время смысл, так как Карамзин издал тогда сборник «Мои безделки». Назвав свое собрание «И мои безделки», Иван Иванович выражал свое полное согласие с Карамзиным и вместе авторскую скромность. Впрочем, слухи надлежало проверить, а пока нельзя было «Беседе» отказать в вежливости: они избрали Ивана Ивановича попечителем, наравне с Завадовским, Мордвиновым, Разумовским. |
| Закрыть Кто заказчик запрета великороссов И как исполнили этот заказ 11.08.2020 2077 Время на чтение 47 минут Завесу над запретом великороссов может открыть метод «чёрного ящика». При системном анализе необязательно вскрывать содержимое «чёрного ящик». Достаточно знать: что было «на входе ящика» и что получилось «на его выходе». Поиск данных «на входе ящика» начну с концепции Хартленд ( англ. Heartland – от heart – сердце + land – земля) – срединная земля. Сначала , 25 января 1904 года ее изложил Хэлфорд Дж. Маккиндер Королевскому географическому обществу в докладе The Geographical Pivot of History (Географическая ось истории») как PIVOT AREA (осевой регион). Затем он в 1919 году подкорректировал концепцию в книге Democratic 1 deals and Reality: «Кто правит Восточной Европой, тот командует Хартлендом; кто правит Хартлендом, тот командует Мировым островом ( Евразией ); кто правит Мировым островом, тот командует миром». «Who rules East Europe commands the Heartland: Who rules the Heartland commands the World-Island: Who rules the World-Island commands the World». PIVOT AREA ( Хартленд) обозначает обширный регион Евразии, недоступный для проникновения с моря . Причём, Маккиндер специально указывает: стратегическое положение в PIVOT AREA занимает Россия. Со средних веков англосаксы Великобритании завоевывали приморские пространства Земли. В XIX веке англосаксы США вытеснили индейцев от Атлантики до Тихого океана и завоевали для освоения «серединную землю» Северной Америки. Чтобы над ними никогда не заходило солнце, англосаксам нужно овладеть Хартлендом. Это вполне просматривается в докладе 1904 года. Великобритания – королевство. Но Королева (Король) – это как «вишенка на торте», для украшения. Власть Великобритании – кабинет премьер-министра. Премьер-министры в Великобритании, а с ними и кабинеты меняются довольно часто. При принятии решения кабинет премьер-министра изучает доклады специальных групп анализа (сейчас в ходу - «мозговые центры» – mhink manks) . Ясно, что и на достижение объемной цели владения Хартлендом работал не один Хэлфорд Дж. Маккиндер, а специальный «мозговой центр». |
| Ивот, в нарушение элементарного юридического правила — пе bis in idem, — всех этих «должников присяги» до вступления в военную службу (тоже с присягой) все-таки сначала «по порядку» истязали плетьми. За бесприсяжных детей этого поколения, кто еще не достиг 12 лет, отцы могли внести 50 рублей, чтобы избавить их от сечения. А у кого таких денег не было, ложились под плети сами. Не мало священников, не принесших присяги, лишались сана и, если не вносили 50 руб., были истязаемы поркой, и все записывались в подушный оклад. Находились такие, кто подписали присягу задним числом, их все-таки бичевали и изгоняли в солдаты. На этот раз «перебрали» и все духовенство Южной России. Не принесших присяги тоже карали 50-ю рублями или битьем. Но… не прогоняли с мест и не лишали сана. Покоренные центром окраины в России вообще не обременялись тем жертвенным перенапряжением, которое выносило население центральных областей. В 1739 г. война с Турцией клонилась к благоприятному концу. Синодские архиереи добились смягчения у Кабинет министров. Вымолили возможность полуоткрыть глаза императрице Анне. Причты опустошены. Много церквей бедствует. Правители увидели свой «пересол» и направили от лица императрицы (да!) указания Синоду с лицемерными укорами якобы за нерадение (!) в замещении мест и запущение посему даже напутствия умирающих. И будто бы по последней переписи «церковников и их детей» число их «не токмо не умалилось, но и прибыло слишком 57.000 человек. И по такому их множеству (!), ежели Синод свое радение, також и архиереи в епархиях своих прилагать будут, то не только все церкви удовольствованы быть могут добрыми священнослужителями, но и затем останется их довольно, из которых, выбрав молодых людей, можно употреблять в школы и обучат высшим наукам, дабы впредь к церквам определяемы были ученые люди». Навстречу этой лживой канцелярской словесности в Синод стекались кричащие донесения о массе запустевших церквей. Точные данные уже получены были из епархий: Московской, Тверской, Псковской, Новгородской, Архангельской. И вот Синод вновь представлял, что в одних этих епархиях пустует мест на 1.286 человек. Хотя точных цифр из других епархий еще не получено, но и там «таковых праздных же церквей число немалое есть, а потому везде в церковном причте находится крайний недостаток, а определить на те праздные места некого». А насчет якобы 57.000 лишних безместных кандидатов на церковные должности Синод смело указывал, как на ложную бумажную выкладку. Напротив, Синод умолял, за действительной нехваткой грамотных кандидатов, оставить для священства тех, кого уже «забрили» в солдаты за неприсягу, но еще не успели отправить на фронт. Немецкий Кабинет Министров, и в нем честный доктринер Остерман признали, наконец, свою ошибку и согласились с практическим предложением Синода. Но… все-таки только под тем условием, что эти наши доморощенные «non-jurors» легли под плети, или уплатили денежный штраф. |
| Оба кабинет-министра рассудили, что настала непременная надобность пригласить в собрание всех особ первых двух классов. Приглашение последовало в тот же вечер и в собрание явились: фельдмаршалы Миних и кн. Трубецкой, три кабинет-министра, принц Гессен-Гомбургский, генералы Ушаков и Чернышев, адмирал гр. Головин, обер-шталмейстер кн. Куракин и генерал-прокурор кн. Трубецкой. Я откровенно изъяснил собранию все что касалось принца брауншвейгского, затем в присутствии всех то же самое изложил письменно. Мой немецкий текст был переведен по-русски статским советником Бреверном 742 и перевод тут же громогласно прочитан присутствующим. Все они тем более были поражены слышанной новостью, что никто из них не ожидал такой опасности и ее последствий. Вольфенбюттельский посланник Кейзерлинг 743 находился в собрании на лицо, и вскоре сюда же явилась принцесса Анна. Я сообщил ей причину собрания. Ее высочество казалась встревоженной поведением принца, объявила, что ей ничего не было известно и удалилась для объяснения со своим супругом. Но, в то самое время, когда члены собрания разговаривали о всем происшедшем, к ним вошел принц, сопровождаемый советником вольфенбюттельского посольства Кейзерлингом. – Я намерен, господа, сказал принц собранию, – сложить с себя все мои должности и пришел объявить вам об этом. Я отвечал принцу, что никогда не возлагал на его высочество никаких должностей, не вижу, каких именно могу лишать его и теперь; но что в настоящее время речь не о должностях и званиях, а о спокойствии империи; что я, наконец, не мог не сообщить гг. присутствующим моего разговора с его высочеством. Этот разговор, повторенный мной от слова до слова и без малейшего противоречия со стороны принца, произвел ропот в собрании. Генерал Ушаков, слишком взволнованный всем слышанным, подошел очень близко к принцу и сказал ему прямо в лицо: – Могли ли мы думать, сударь, чтобы вы были способны вводить у нас то, чего здесь не бывало видано? Как! вы хотите вознаградить нашу службу убийствами и кровопролитием, вами уже зачинаемым? Хотя вы и отец императора, но вам не следовало бы забывать, что старший подполковник во всей гвардии – я; и я же командир того самого семеновского полка, на который вы опираетесь, желая им располагать по вашему произволу. |
|
|
