| И. также заявлял, что прекратил общение с зап. делегатами - Урсакием, Валентом и др. и что никогда не будет иметь отношения с теми, кто разделяют их заблуждения (Ibid. XI 4; Попов. 2004. С. 433). И. тогда еще не понимал хитрости церковной политики имп. Констанция, который, не выступая лично, предпочитал действовать через покорных епископов. Ему казалось, что император, плохо разбирающийся в богословских вопросах, обманут придворными епископами-арианами и что, объяснив ему происходящее и изложив истинное учение о Сыне Божием, можно приобрести в его лице защитника никейской веры. В кон. 359 г. И., ища возможности оправдаться от ложных обвинений, приведших к его ссылке, к-рые были выдвинуты против него Сатурнином Арелатским, обратился к императору с просьбой о личной аудиенции ( Sulp. Sev. Chron. II 45; Попов. 2004. С. 434). Текст этого обращения сохранился под названием «Вторая книга к имп. Констанцию» (см.: Hieron. De vir. illustr. 100). Доводя до сведения императора обстоятельства, ставшие причиной его ссылки, И. для полного оправдания себя указывал, что готов доказать свою невиновность в личном диспуте с Сатурнином Арелатским, находившимся в это время в столице ( Hilar. Pict. Ad Const. II 1-2; Sulp. Sev. Chron. II 45). Исходя из запрета на все спорные богословские термины, связанные с термином οσα, как небиблейские, И. предлагал императору выслушать изложение истинной веры Церкви «не из новых бумажонок (de novis chartulis), а из Божественных книг (de Dei libris)» ( Hilar. Pict. Ad Const. II 8). Зная, что мн. зап. епископы были введены в заблуждение в Аримине ложным заявлением, будто объединение с Востоком невозможно без устранения небиблейских богословских терминов, и не видели скрытого в новой согласительной формуле арианства, И. решил разоблачить интриги, имевшие место на Селевкийском и Ариминском Соборах, и написать сочинение против главных виновников обмана - Урсакия и Валента ( Hieron. De vir. illustr. 100; ср.: Hilar. Pict. Fragm. hist. I 4-5). В ночь на 1 янв. |
| Таким образом два ученых исследователя жизни и деятельности св. Льва пришли к совершенно противоположным взглядам на его личность. Причина этого заключается в том, что один из них, именно Арендт, католик, а потому и в св. Льве видит одного из главных столпов симпатичной ему идеи папского приматства. К св. Льву он, конечно, не может относиться иначе, как с полным уважением и сочувствием, но своему уважению он усвояет ультрамонтанский смысл. Пертель напротив, протестант, идее римского приматства не сочувствует и это не сочувствие переносит и на св. Льва, которого он, согласно с Арендтом, считает столпом папства. Мы не имеем ни малейшего желания вступать в подробную полемику ни с Арендтом, ни с Портелем. Их характеристика св. Льва достаточно ясно и наглядно показывает их пристрастие и односторонность, зависящие от предвзятых точек зрения. При изложении жизни и деятельности св. Льва мы старались изобразить его именно таким, каким он является в своих творениях, которые представляют почти единственный и самый богатый источник для его характеристики и для истории его времени. Мы не старались оправдывать или защитить св. Льва от несправедливых нареканий, или преувеличивать его достоинства, как это делают многие ученые (Arendt, Saint-Sheron, профессор Певницкий). Мы всегда видели во св. Льве человека, правда великого, но все же человека. Но мы не можем, при этом, не заметить, что указываемые в нем протестантским историком недостатки совершенно ложны. Мы видели, что его упрекают во властолюбии и указывают при этом на его учение о приматстве римской кафедры, на его поступки с Иларием Арелатским, св. Анатолием Константинопольским, с епископами африканской церкви, на его отношения к некоторым другим. Но учение о приматстве не принадлежит только св. Льву. Это было преданием римской церкви и св. Лев считал себя обязанным защищать его. Что касается его поступков с Иларием Арелатским, Анатолием и другими, то здесь, кажется, вводит историков в соблазн та ревность, стремительность, с какой св. |
| Вероятно, послание было написано между 435 и 440 гг. Упомянутые Гоноратом Массилийским «стихи о пламенном источнике» - поэма «О Грацианопольских источниках» (De fontibus Gratianopolitanis), от к-рой сохранилось неск. стихов в составе произведений Григория Турского ( B ü cheler A., Reise F. Anthologia latina. Lpz., 1906. Bd. 1. Pt. 2. S. 37). По предположению Ж. Морена, фрагменты соч. «Изложение Символа веры» сохранились в соответствующей проповеди Кесария Арелатского ( Caes. Arel. Serm. IX: Expositio vel traditio Symboli; см.: C é saire d " Arles. Sermons au peuple. 1971. T. 1. P. 365). Ф. Каттенбуш предложил отождествить упомянутое «Изложение...» И. с др. произведением, известным как «Изложение католической веры» (Expositio de fide catholica) ( Kattenbusch F. Das Apostolische Symbol. Lpz., 1900. Bd. 2. S. 453). Спорные сочинения И. приписываются 3 произведения о мч. Генесии - «Слово, или Повествование о чуде св. Генесия, Арелатского мученика» (Sermo seu narratio de miraculo S. Genesii), «Слово о жизни св. Генесия» (Sermo de vita S. Genesii) и гомилия «О Генесии» из сборника проповедей Евсевия Галликана . С наибольшей вероятностью И. может быть атрибутировано «Слово, или Повествование...». До кон. XVII в. авторство И. не подвергалось сомнению, однако П. Кенель исключил «Слово, или Повествование...» из своего издания Жития и творений И. (1675). По его мнению, автором этого украшенного неуклюжими риторическими фигурами произведения был Гонорат Массилийский. В 1945 г. С. Каваллен вернулся к гипотезе об авторстве И. Многочисленные подробности и местные реалии указывают на арелатское происхождение «Слова, или Повествования...». Описываемое чудо произошло в годы пребывания на епископской кафедре св. Гонората, автор сочинения был свидетелем этого события. В V в. в Арелате было составлено также «Слово о жизни св. Генесия», к-рое по стилистическим особенностям близко к сохранившимся сочинениям И. Однако в большинстве средневек. рукописей его авторство приписывается некоему Павлину, возможно еп. |
| Но когда блаженный Иларий, обладавший исключительным искусством речи, в котором он имел силу, остротой ума, в которой он был выше прочих, источником красноречия, которым превосходил самих своих наставников, это опровергал, тогда блаженный Гонорат, видя духовным взором, что нелегко воспринимаются высшие истины (summum), обратился всей силой души к Богу. Таким образом, слезами и стенаниями он, с помощью Господа [Иисуса] Христа, снискал не только согласие отвращающегося, но и смирение и покорность. Кого не склонил он ласковым увещанием, [того] победил пламенной молитвой, распростершись пред лицом Господа 14 , чтобы высоко возвысить Илария, проливая реки слез, чтобы избавить его от будущих слез. И вот в груди Илария поднимается волна нового размышления, рождаются различные замыслы противоречивых между собой намерений. И кому предлагается награда от призывающего Господа, тому тем не менее противопоставляются мирские преграды. Итак, словно призванный в качестве новобранца в небесное воинство (caelestis militiae tirocinia), он размышляет в себе так: «Занимаясь мирской наукой, мы, начиная тщательно обдумывать то, в чем нас хотят убедить, благополучно отличаем справедливое от несправедливого, полезное от неполезного. Подчас мы, лаская человеческий слух, утаиваем правду (speciem justitiae) в красоте искусной речи. И теперь, когда мне предоставляется возможность вечного спасения, когда следует обдумать вопрос об участи души и бесконечном небесном блаженстве (infinitorum caelorum securitas), как следует мне поступить? Поэтому должно исследовать со всей серьезностью то, в чем не будет ни возврата, ни места (relatio) раскаянию. Должно взвесить все это непредвзято таким образом, чтобы полезное наполнило чашу на весах справедливости. Все, чего добиваются смертные, пусть даже это желалось как нечто несравненно драгоценное, тотчас по достижении теряет свою ценность. Природа человеческая полна пороков, неумеренна в желаниях, не удовлетворяется тем, чего хочет, не насыщается тем, чего вожделела. Обычно в ущерб для себя она раздувает новое пламя пылающих страстей, не удовлетворяется принятием пищи и не понимает, что иногда в самих этих стремлениях настигнутая несвоевременной смертью она влечется к смерти вечной. Поэтому давайте поразмыслим, как подобает, что обычно представляют собой справедливость, благоразумие, мужество, воздержание 15 . |
| 3 . И что бы ни обещал человек, он должен исполнять это на деле. Однако то первое и прекрасное обещание, которое мы даем Богу в тот момент, когда мы в крещении возрождаемся, – его мы должны с Его помощью соблюдать с особым тщанием. Ибо когда нас спрашивают при крещении, отрекаемся ли мы от сатаны, свиты его и дел его, мы свободно (voce libera) отвечаем, что отрекаемся. Но поскольку дети никак не могут за себя произнести это исповедание, их родители служат гарантами их веры (fidei ussores). Итак, если мы твердо сохраняем самое главное, в чем содержится основание христианской веры, очевидно, что и остальное с помощью Божьей сможем исполнить. Если же мы пренебрегаем исполнением того, что обещали Богу, не знаю, сможем ли мы сохранить ту веру, которая существует между людьми. Ведь если мы с риском для себя обещаем что?либо человеку, имеющему власть, и пренебрегаем исполнением этого обещания, то насколько же рискованней обещать Богу и не исполнять обещанного? Однако человека мы опасаемся, поскольку боимся либо смерти, либо вреда телу, а Богу воздавать обещанное небрежем, потому что смерть души никоим образом нас не страшит. Почему же ты забыл эти Евангельские слова: Не боитесь убивающих тело, а бойтесь более того, кто, после убиения, имеет власть послать в геенну (ср. Мф 10:28 )? Итак, пусть осуществляется в первую очередь то, что обещано Богу, чтобы исполнилось то, что было обещано людям. Пусть каждый всмотрится в свою совесть, и если увидит, что он исполнил то, что обещал, и поймет, что он отрекся от диавола и козней его не только на словах, но и на деле, то пусть он радуется, что сохранил веру неискаженной. Но пусть будет он так спокоен о прошлом, чтобы беспокоиться о будущем, ибо не тот, кто начал, но тот, кто пребудет твердым до конца, тот спасется. Но пусть не полагает кто?либо опрометчиво (forte), что вера только из?за тяжких грехов может разбиться: какая разница, каким мечом нанося удар – маленьким или большим, – убивает себя кто?либо? Кто так говорит, пусть примет во внимание, что вера может быть подвергнута опасности одним из тех праздных слов, о которых, как сказал Господь, мы должны будем дать отчет в Судный День, и что тот, кто скажет брату своему «рака» или «безумный», подлежит геенне огненной ( Мф 5:22 ). |
| И то: " Что имеешь, чего бы не получил? " [ 1 Кор 4, 7 ]. И то: " Всякое даяние благое, и всякий дар совершенный свыше есть, нисходящий от Отца светов " [ Иак 1, 17 ]. И то: " Никто не имеет чего-либо, если не дано ему свыше " [ Ин 3, 27 ]. Бесчисленны свидетельства Святого Писания, которые можно привести для доказательства благодати, но ради краткости они опущены, ибо, воистину, кому немногого не достаточно, тому и многое не принесет пользы. В сие также веруем согласно кафолической вере, что крещеные, после того как через крещение получили благодать, с помощью и содействием Христа могут и должны исполнить то, что относится к спасению души, ежели захотят с верностью трудиться. В то же, что некоторые ко злу божественной властью предопределены, не только не веруем, но даже если имеются такие, кто желают верить в таковое зло, со всяким отвержением им анафему изрекаем. Также спасительно провозглашаем и веруем в то, что во всяком деле благом не мы начинаем, а затем по Божьему милосердию нам оказывается помощь, но что Сам Он без каких-либо предшествующих наших добрых заслуг и веру и любовь к Себе прежде в нас вдыхает, чтобы и стремились верно к таинству крещения, и после крещения с Его помощью то, что Ему угодно, могли исполнить. Посему очевиднейшим образом следует верить в то, чтобы у того разбойника, которого Господь призвал в райское отечество [ Лк 23, 43 ], и у Корнилия центуриона, к которому был послан ангел Господень [ Деян 10, 3 ], и у Закхея, который удостоился принять самого Господа [ Лк 19, 6 ], та столь дивная вера не была природной, но дарованной по щедротам божественной благодати. Послание папы Вонифатия II " Per filium nostrum " к Кесарию еп. Арелатскому, 25 января 531 г. Утверждение Второго Аравсионского Собора ...Мы не замедлили дать кафолический ответ Твоему прошению, которое Ты составил с похвальной заботой о вере. Ибо Ты извещаешь, что некоторые епископы Галлии, уже постигшие, что остальные блага происходят от божественной благодати, хотят только, чтобы вера, которой мы веруем во Христа, принадлежала природе, а не благодати; и, чего не подобает говорить, чтобы она пребывала в свободной воле человека, а не ниспосылалась даже сейчас отдельным людям по щедротам божественного милосердия; прося, чтобы ради устранения сомнений Ваше исповедание, которым Вы, наоборот, определяете, что правая вера во Христа и начало всякой благой воли, согласно кафолической истине вдыхается через предваряющую Божию благодать в души отдельных людей, утвердили Мы властью Апостольского Престола. |
| Поэтому мы не погрешим против истины, если скажем, что многие аргументы и выводы были почерпнуты из этого замечательного труда. Однако некоторые вопросы ускользнули от внимания исследователя, а может, и намеренно не упомянуты из нежелания исказить выстроенный еще современниками Цезария образ этого, несомненно, выдающегося христианского деятеля. Нам же предоставляется возможность взглянуть на фигуру Цезария не так идеалистически, как хотели показать нам его биографы, а попытаться максимально полно описать его жизненный путь сквозь призму причинно-следственных связей, которые привели его к тому или иному шагу. Также в работе У. Клингшерна заметно поверхностное изложение политической истории этой бурной эпохи и абсолютное нежелание автора вникнуть в мотивы тех или иных действий варварских королей по отношению к самому Цезарию. В результате Цезарий в этом труде предстает перед нами абсолютно отдаленным от окружающих его политических событий. Мы же со своей стороны постарались более полно отразить перипетии борьбы между королевствами, что позволило нам попытаться понять роль Цезария в системе варварских королевств VI в. Жизнь и деятельность Цезария арелатского Юность Цезарий родился в промежутке между 469–470 гг. в области города Шалона-на-Соне, который, по словам Аммиана Марцеллина, был одним из тех городов, что украшают Первую Лугдунскую провинцию 860 . Как раз где-то в это время Шалон подпадает под власть бургундов, которые активно расширяли свой контроль на всю эту провинцию. Но это не повлекло за собой глобальных структурных перемен, и практически не затронуло интересы местной аристократии, которая сохранила свои привилегии, свое имущество и права 861 . Родители Цезария принадлежали к местной галло-римской аристократии, о чем не преминули упомянуть в его житии 862 , и жили, как и многие современные им аристократы, не в самом городе, а на загородной вилле, где и родился Цезарий. Авторы жития, по-видимому, мало знали о молодости и юношестве Цезария, поэтому об этом периоде его жизни известно только то, что он получил достаточно хорошее образование и мог уже в 17 лет поступить на службу к местному епископу Сильвестру в качестве чтеца 863 . |
| 1869 «Reliquiae Pelagianorum». Так Проспер называет их в своем послании к Августину. Он считает их «переодетыми», а поэтому более опасными пелагианами. 1870 Не путать с Иларием, епископом Арелатским, в отличие от которого его называют Hilarius Prosperi. Иларий называет себя мирянином (послания Августина, Ер. 226, §9). См. также бенедиктинское издание, tom. x, f. 785; Wiggers, ii, 187. 1871 Виггерс рассказывает о нем подробно и много в вышеупомянутой монографии, vol. ii, pp. 7–136. Ошибочно его считали скифом. Имя и свободное владение латинским языком предполагают его западное происхождение. Но он также учился в Вифлееме и Константинополе и провел семь лет среди отшельников в Египте. Даже на закате своей жизни он упоминает об Иоанне Златоусте с благодарным почтением (De incarn., vii, 30 sq.). «Тому, что я написал, – говорит он, – меня научил Иоанн, поэтому рассказ этот не столько мой, сколько его. Ибо ручей происходит из источника, и то, что приписывается ученику, должно полностью воздаваться чести учителя». О жизни и писаниях Кассиана см. также Schönemann, Bibliotheca, vol. ii (репринт в Migne, vol. i). 1873 Он называет учение Пелагия о врожденных достоинствах человека «profanam opinio–nem» (Coll., xiii, 16, Migne ed., tom. i, p. 942) и даже говорит: Pelagiuni paene omnes impietate [вероятно, здесь эквивалент «презрительного отношения к благодати», как объясняет это Виггерс, ii, 20] et amentia vicisse (De incarn. Dom., v. 2, tom. ii, 101). 1874 «Nonnumquam, – говорит он, – etiam inviti trahimur ad salutem». De institut, coeno, b. xii, 18 (Opera, vol. ii, p. 456, ed. Migne). Но это для Кассиана – редкое исключение. Общая разница между полупелагианством и синергизмом Меланхтока в том, что в первом инициатива в обращении приписывается человеческой воле, во втором – Божьей благодати, а это приводит также и к разной оценке важности предваряющей благодати, gratia praeveniens или praeparans. 1876 Есть в трудах Проспера, Париж, 1711 г. (tom. Ii, в Migne, Patrol.), а также в Appendix to the Opera Augustini (tom. x, 171–198, ed. Bened.), под заглавием Pro Augustino, liber contra Collatorem. См. также Wiggers, ii, p. 138 ff. |
| —25— нами церкви Христовой. Так, правило о непреклонении колен в дни воскресные (1 всел. соб. пр. 20) можно думать уже и в древности не везде всегда соблюдалось 1482 . Правило о непереходе епископов из одного города в другой, правда, II-м вселенским собором применено было к св. Григорию Богослову , но по его собственному свидетельству оно – „было давно уже умершим и позабытым“, и вообще после Никейского собора правило никогда не соблюдалось, хотя никогда и не отменялось 1483 . Даже нормы апостольской дисциплины и в древности не всюду были соблюдаемы. Например о ядении крови и удавленины Августин уже свидетельствовал, что в Африке его времени запрещение этого ядения совершенно потеряло силу: по его свидетельству был бы осмеян тот, кто для употребления этой снеди видел бы каноническое препятствие. Можно догадываться, что даже и каноны Никейского собора некоторое время по их появлении не соблюдались в Африке: иначе не было бы нужды читать их и под- —26— тверждать о всемерном соблюдении их по Африке, как это сделано было на одном из африканских соборов. Точно также, вероятно, как было отчасти упомянуто, в Африке не имело буквального исполнения апостольское правило о наименьшем числе епископов, долженствующих поставлять епископа: ибо 60-ое карфагенское не точно следует апостольскому. Тоже самое замечается относительно этого предмета в двенадцатом каноне Арелатского собора 314 года: нормальным количеством рукополагающих епископов определено семь и лишь только в крайности три епископа. – И так, где же граница изменяемости, когда, по-видимому, ни один канонический источник не был обеспечен по крайней мере от забвения, иногда равносильного отменению, а иногда не был обеспечен даже и от того, чтобы появилась дисциплина прямо противоположная? В. Кипарисов (Окончание следует). Каптерев Н.Ф. Господство греков в Иерусалимском патриархате с первой половины XVII до половины XVIII века//Богословский вестник 1897. Т. 3. 7. С. 27–43 (2-я пагин.). (Окончание.) 1484 —27— Патриархи греки не ограничивались только тем, что восстановляли и возобновляли постройки в св. местах, но ещё и расширяли специально греческие владения и прежде всего на счёт владений других православных народностей. Заняв в Иерусалиме место арабов, греки получили в своё ведение всё то, чем ранее владели арабы. Но, как мы видели, в святой земле были владения и других православных народностей (грузин и сербов), которые с течением времени точно также переходят в руки греков. |
| Плотин (204–270) – происходил из Ликополя (Египет), философ, мистик, основатель философского направления неоплатонизма. Плутарх (Херонейский) (46–120) – древнегреческий философ, биограф, моралист. Полиэн – историк II в.; жил в Риме. Поссидипп (III в. до Р.Х.) – поэт-комедиограф. Протагор (485–411) – древнегреческий софист. Регин – автор трактата о дружбе. Ромул – неизвестный автор. Секст (I-II вв.) – философ-пифагореец, автор «Сентенций». Секунд – афинский софист, живший во времена Адриана (II в.). Серин – писатель, автор гномических высказываний, цитируемый Стобеем. Симонид (556–468 до Р.Х.) – древнегреческий лирический и элегический поэт, знаменитый своими эпиграммами. Склерий – поэт, цитируемый Стобеем. Сократ (469–399 до Р.Х.) – великий древнегреческий философ, представитель «младшей софистики», учитель Платона; был казнен по несправедливому приговору афинского суда. Солон (640–561 до Р.Х.) – древнегреческий афинский законодатель и поэт, один из «семи мудрецов». Сотион (Александрийский) (I-II вв.) – философ, историк. Софокл (496–406 до Р.Х.) – древнегреческий поэт-драматург. Стильпон (Мегарский) (IV в. до Р.Х.) – ученик Сократа. Стратоник – музыкант, игрок на кифаре. Теофраст (370–287 до Р.Х.) – древнегреческий философ, ученый, ученик и преемник Аристотеля; автор ряда философских и естественно-научных трактатов. Тимон (Мизантроп) (320–230) – философ-скептик, ученик Пиррона. Трофил (III в. до Р.Х.) – один из основателей античной медицины, жил в Александрии. Фаворин (Арелатский) (81–150) – ритор, софист (представитель так называемой второй софистики), философ-скептик. Фаларид (VI в. до Р. Х.) – сицилийский тиран. Фалес (Милетский) (640–548) – философ, математик, основатель ионийской школы философии. Феаг Пифагореец – по Стобею, автор сочинения «О добродетелях». Фемистокл (537–459 до Р.Х.) – древнегреческий афинский государственный деятель, полководец и флотоводец; участвовал в победах над персами при Марафоне и Саламине. Феокрит (Хиосский) (III в. до Р.Х.) – автор эпиграмм и буколических поэм. |
|
|
