| Если же для кого бы то ни было доказательство бытия Божия послужили поводом к сомнению в этой истине, то это само уже показало бы, что его непосредственная вера была слаба от каких бы то ни было причин и что он искал уже заверения истины бытия Божия не в вере, а вне ее, в доказательствах разума. О таком человеке нельзя сказать, что доказательства бытия Божия стали причиной ослабления его веры; напротив, ослабление его веры побудило его обратиться к этим доказательствам. Поэтому и укрепление его веры в Бога должно уже ожидать от более внимательного и всестороннего рационального исследования истины бытия Божия; для него доказательства этой истины нужнее, чем для верующего. В этом отношении отчасти справедливо мнение тех, которые думают, что доказательства бытия Божия нужны не столько для положительного обоснования этой истины, сколько для опровержения скептицизма и атеизма. Мы говорим: это мнение верно отчасти, – потому что в доказательствах этого рода нуждается не только неверие в дурном значении этого слова, но и всякое направление мышления, которое не признает началом философского знания непосредственную веру, а ищет рационального обоснования ее положений. А такое направление, основанное на своего рода неверии или, правильнее, – недоверии, есть общая и характеристическая принадлежность этого философского мышления. Поэтому и доказательства бытия Божия должны иметь в философии не только полемическое, но и положительное значение. Все это возражение основано на неправильном смешении метафизического начала бытия вещей с гносеологическим началом познания вещей. Нет спора, что Бог есть основание бытия мира, но не менее верно и то, что мир есть основание познания Бога. В действительном ходе нашего познания мы познаем не явление из бытия, не действия из причин, но, наоборот, из явлений умозаключаем о свойствах бытия, по действиям судим о причинах. Хотя в реальном бытии причина существует прежде явления, но в нашем познании явление дано прежде причины. Не иное отношение познания к познаваемому имеет место и в познании первой и абсолютной причины бытия. |
| Но дело в том, что здесь в самом определении доказательства есть нечто произвольное. Доказательством не предполагается непременно вывод низшего из высшего. Доказывая, например, существованием дома существование его строителя, мы вовсе не ставим дом выше его строителя, не говорим, что существованием дома условливается самое существование его строителя, а говорим только, что для нас, для нашего мышления, дом служит основанием заключать к бытию его строителя. Точно так же и доказательства бытия Божия представляют основание собственно для нас, для нашей веры в бытие Божие, а не для самого бытия Божия. Иногда научное значение доказательств бытия Божия отрицается потому, что они не имеют характера математической очевидности. Но при этом не следует оставлять без внимания, что математические доказательства имеют место только в математике и имеют применение далеко не ко всем областям человеческого знания. Кроме математических доказательств есть доказательства логические и притом двоякого рода: 1) доказательства так называемые демонстративные (от латинского слова «demonstratio»), и 2) доказательства индуктивные (от латинского «inductio»). Под первыми разумеется вывод каких-нибудь новых – еще неизвестных истин – на основании других уже известных и найденных истин. Под последними разумеется не открытие каких-нибудь новых истин, а, так сказать, раскрытие того, что скрыто (implicite) заключается уже в нашем знании об известном предмете, но еще не сознается нами со всею ясностью, раздельностью и отчетливостью. Нельзя не признать, что строго демонстративный метод доказательств не всегда приложим к истине бытия Божия; потому что это значило бы основную истину, какою мы считаем истину бытия Божия, представлять производною, – вырастающей только из других подчиненных истин. Когда имеется в виду этот именно род доказательств, тогда не без основания отвергается возможность доказательств бытия Божия, – точно так же, когда имеются в виду математические доказательства. Индуктивный же способ доказательства вполне приложим к истине бытия Божия, потому что при этом имеется в виду только показать кратчайшим и яснейшим путем – каким образом в известных бесспорных истинах скрытно заключается требование бытия Божия. |
| Но выполняют ли эти нормальные требования рационального доказательства – доказательства истины бытия Божия? Что касается до первого требования, то в подтверждение невозможности рациональных доказательств бытия Божия, их противники, начиная с Канта, обыкновенно указывают на то обстоятельство, что всякого рода доказательствам этой истины всегда предшествуют в нашем разуме предположение этого бытия и что поэтому они не могут быть названы рациональным выводом какой – либо новой и дотоле неизвестной истины из известных и познанных положений. С этим мнением, как оно ни кажется опасным для состоятельности бытия Божия, мы должны согласиться и притом в самом широком смысле, именно, что никакое доказательство этого рода не было бы возможным, если бы в нашем разуме не существовало предварительно понятия о Боге. К этой мысли ведет нас уже сам процесс возникновения в нашем разуме опытов доказательств бытия Божия. История показывает, что идея о Боге гораздо старше всех возможных доказательств ее истины, даже в самом простом и неразвитом виде. Подобного рода доказательства появляются очень поздно, вследствие возникших уже сомнений в этой истине; развиваются они мало по малу, вообще составляют достояние школы, известны только людям знакомым с философией. Действительное религиозное сознание не знает о них; признание бытия Божия в нем основывается не на доводах разума, но на непосредственном чувстве и вере, подкрепляемом авторитетом положительных религий. Что было в жизни каждого отдельного лица; убеждение в истине бытия Божия возникает в нас не из умозаключений рассудка и не из философских размышлений о сущности бытия и о первой его причине; оно раньше их и вне области знания научного не нуждается в них. Деятельность рассудка, и то в более теоретически развитых личностях, привходит вследствие для разъяснения, проверки и подтверждения существующего уже в нас религиозного убеждения. К этому же заключению приводит нас кроме указаний истории и психологического наблюдения и анализ доказательств бытия Божия, как в их совокупности, так и в отдельности. |
| Нельзя признать верным и то мнение, что истинное благочестие не только не получает никакой пользы от знания, но скорее охлаждается в своей силе и горячности через научное знание оснований веры. Если бы благочестие состояло в одном только немом благоговении и безмолвном созерцании, тогда для него было бы чуждо и безразлично дело богопознания, даже пожалуй не безвредно. Но благочестие есть любовь, а любовь хочет не только созерцать, но также и знать свой предмет. Классификация доказательств истины бытия Божия Нужно ли дробить доказательства бытия Божия на разные формы и виды; не лучше ли свести их к одной какой-нибудь общей форме? Подобные попытки были 314 , но они не достигали своей цели. На односторонность их указывал уже Лейбниц в своей «Теодицее». Лейбниц не разделял мнения тех из современных ему мыслителей, которые в разнообразии доказательств бытия Божия находили признак их слабости и потому или отвергали их научное значение вообще, или стремились свести их к одному доказательству. «Некоторые, – говорит Лейбниц, – считают это мнение за весьма важное открытие и думают, что достаточно все построить на существовании, например, в нас идеи о Боге для того, чтобы заградить уста атеистам; они отвергают все другие доказательства бытия Божия или стараются ослабить их, показать их несостоятельность, представить их бесполезными или даже прямо ложными. На самом же деле эти доказательства настолько ясно и убедительно доказывают бытие высочайшего Существа через рассмотрение нашей собственной природы и внешнего мира, что разумный человек, по моему мнению, не может опровергать их» 315 . Он жалуется также на то, что при изложении разнообразных доказательств бытия Божия мало обращается внимания на основательное раскрытие их. «Почти все доказательства, – говорит он, – которыми обыкновенно пользуются для подтверждения истины бытия Божия, имеют в себе нечто доброе, но, к сожалению, редко приходится видеть их вполне раскрытыми и обоснованными. Обыкновенно довольствуются одним сухим изложением их сущности без надлежащего их раскрытия». Эти замечания великого философа нам кажутся вполне основательными. Ограничить систему доказательств бытия Божия изложением одного доказательства значило бы то же, что заставить человека вместо двух ног ходить на одной, вместо двух рук пользоваться одной, т. е. другими словами значило бы – не облегчить, а затруднить доказывание. Точно так же нельзя не признать верной и той мысли Лейбница, что требуется всестороннее надлежащее раскрытие каждого доказательства бытия Божия в частности. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Онтологическое доказательство бытия Бога Очерк об онтологическом доказательстве бытия Бога — «Бог — то, выше чего ничего нельзя помыслить — высшее не может не обладать бытием — Бог есть» — одной из самых спорных тем в человеческой мысли. Франк соглашается и с критикой идеи доказательств бытия Божия (они никого не убеждают; они — свидетельство вырождения веры) как таковой, и с критикой именно онтологического доказательства, как его обычно излагают. Франк здесь воскрешает его в довольно своеобразной форме — как веры и интуитивного постижения самоочевидности бытия Бога, как «рациональное опознание специфической достоверности религиозного опыта». Всё это связанно с главным в философии Франка — с «живым знанием», с опытом Непостижимого, умудрённым неведением. С. Л. ФРАНК ОНТОЛОГИЧЕСКОЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО БЫТИЯ БОГА «Доказательства» бытия Божия, принятые в традиционном богословии (западной и восточной церкви), в настоящее время в значительной мере потеряли свой кредит не только у неверующих, но в особенности именно у верующих. Все они, независимо от частного содержания каждого из них в отдельности, воспринимаются, как некая «схоластика», т. е., точнее говоря, как рационализм, недопустимый именно в области веры, как не адекватный самой ее природе. Если бы возможно было подлинно убедительное доказательство бытия Божия, — так обычно сознает дело и аргументирует верующий — то не нужно было бы откровения, не нужно было бы акта веры, и не было бы религиозной заслуги в победе веры над сомнением. Можно ли поверить в достоверность доказательств бытия Бога, если нам известно, что даже святые в своем духовном пути проходят обычно через состояние неверия и сомнения и преодолевают его лишь актом духовного подвига? Всякое доказательство бытия Бога, по-видимому, отнимает у веры самое ее существо, именно свободу, — то свободное волевое напряжение, вне которого нет религиозной веры. И это возражение имеет, очевидно, не только психологическое значение: природа религиозного опыта такова, что только акту свободной, никакой логической необходимостью не связанной веры открывается ее истинный объект — Бог. Бог, доказанный с математической достоверностью, перестал бы для верующей души быть Богом, т. е. той верховной Личностью, которая может открываться лишь сердцу, свободно Ее ищущему и на Нее направляющемуся. Отсюда следует, что, либо доказательства бытия Бога обладают лишь мнимой убедительностью, либо же, в случае их действительной достоверности, предмет, реальность которого в них доказывается, совсем не совпадает с Богом религиозной веры. В обоих случаях мы не имеем подлинного доказательства бытия Бога. |
| Заключение первого отдела 1-й части ОТДЕЛ II Основные истины религии. Значение доказательств религиозных истин. [Главные возражения против возможности, уместности и пользы научных доказательств религиозных истин (Кант, Якоби, Шлейермахер, мистики, позитивисты и др.). Основания для этих возражений и их несостоятельность вследствие неправильности понятий о Боге и самом доказательстве, лежащих в основе их. Правильный взгляд на значение научных доказательств в их применении к делу обоснования религиозн. истин: различие математических, демонстративных, дедуктивных и индуктивных доказательств и возможность приложения последних к религиозн. истинам. Общий вывод.] Классификация доказательств истины бытия Божия. [Нужно ли доказательства бытия Божия подразделять на несколько форм? Решение этого вопроса в утвердительном смысле. Мнение Лейбница по этому вопросу и несостоятельность противоположных взглядов, усматривающих в подразделении доказательств признак слабости и недостаточности каждого из них. Древнейшая форма подразделения доказательств бытия Божия, основанная на рассмотрении нашей собственной и внешней природы. Задача осн. богословия при раскрытии этих доказательств. Необходимость раскрывать более существенное содержание их, чем форму. Подразделение их на внешние доказательства (космологическое и телеологическое) и внутренние (онтологическое и нравственное). Различие их между собою и несовпадение одного с другим по их исходным пунктам и основным идеям.] Космологическое доказательство бытия Божия. [Сущность доказательства. Способы выражения его в Св. Писании, у оо. Церкви и философов (Аристотеля, Лейбница, Вольфа). Разбор возражений Канта относительно мнимой незаконности заключения этого доказательства от данных опыта к премирной причине и мнимо равносильного ему значения противоположного учения о самобытности мира. Несостоятельность замечаний Штрауса о произвольном смешении в этом доказательстве понятия о первой причине с понятием о личном Боге. Логическая законность и необходимость отличать причину от ее действия и первопричину мира от самого мира; нелогичность умозаключения Штрауса от бытия мира к Универсу; внутреннее противоречие в понятии о вечной, основывающейся на самой себе, вселенной. Разбор учения Милля о причинности в его приложении к рассматриваемому вопросу. Общее замечание о неопровержимом значении сущности космологического доказательства в виду всех вообще возражений против него со стороны отрицательной критики.] |
| Разделы портала «Азбука веры» с 2005 года Онтологическое доказательство бытия Бога С.Л. Франк «Доказательства» бытия Божия, принятые в традиционном богословии (западной и восточной церкви), в настоящее время в значительной мере потеряли свой кредит не только у неверующих, но в особенности именно у верующих. Все они, независимо от частного содержания каждого из них в отдельности, воспринимаются, как некая «схоластика», т. е., точнее говоря, как рационализм, недопустимый именно в области веры, как неадэкватный самой ее природе. Если бы возможно было подлинно убедительное доказательство бытия Божия, – так обычно сознает дело и аргументирует верующий – то не нужно было бы откровения, не нужно было бы акта веры, и не было бы религиозной заслуги в победе веры над сомнением. Можно ли поверить в достоверность доказательств бытия Бога, если нам известно, что даже святые в своем духовном пути проходят обычно через состояние неверия и сомнения и преодолевают его лишь актом духовного подвига? Всякое доказательство бытия Бога, по-видимому, отнимает у веры самое ее существо, именно свободу, – то свободное волевое напряжение, вне которого нет религиозной веры. И это возражение имеет, очевидно, не только психологическое значение: природа религиозного опыта такова, что только акту свободной, никакой логической необходимостью не связанной веры открывается ее истинный объект – Бог. Бог, доказанный с математической достоверностью, перестал бы для верующей души быть Богом, т. е. той верховной Личностью, которая может открываться лишь сердцу, свободно Ее ищущему и на Нее направляющемуся. Отсюда следует, что, либо доказательства бытия Бога обладают лишь мнимой убедительностью, либо же, в случае их действительной достоверности, предмет, реальность которого в них доказывается, совсем не совпадает с Богом религиозной веры. В обоих случаях мы не имеем подлинного доказательства бытия Бога. Оставим пока это общее сомнение в стороне; нам придется вернуться к нему ниже. Здесь мы сосредоточиваемся лишь на одном типе доказательства бытия Бога, на т. наз. «онтологическом доказательстве». Из всех доказательств этого рода оно имеет наиболее дурную славу; со времени Канта оно почитается за некоторого рода софизм, нелепость и как бы интеллектуальная нечестность которого очевидна почти сама собой. Но и задолго до критики «всеразрушающего» Канта оно неоднократно отвергалось даже в традиционном типе богословской мысли, утверждавшем в общей форме возможность доказательств бытия Бога. |
| Некоторые исследователи считают, что отсутствие одного основательного и убедительного доказательства бытия Божия и замена такового несколькими доказательствами свидетельствует о слабости этих последних. Это глубоко неверно! Как купол здания зиждется не на одном основании, но одновременно на многих, так и доказательство истины бытия Божия зиждется на совокупности нескольких отдельных частных доказательств. Священное Писание мало и редко говорит о том, что называется доказательством бытия Божия, считая эту основную религиозную истину настолько самоочевидной, что отрицающего его квалифицирует как безумного («Сказал безумец в сердце своем: нет Бога» – Пс.13:1). К сожалению, авторитет Священного Писания имеет свое полное значение только для верующих, для скептиков же оно не имеет никакого значения. После этих предварительных замечаний перейдем к рассмотрению так называемых доказательств бытия Божия. 9. Доказательства бытия Божия Космологическое доказательство бытия Божия одно из самых древних и в простой наглядной форме нередко встречается в Священном Писании, часто указывает на творение как на очевидное свидетельство о бытии Творца мира: «Небеса проповедуют славу Божию и о делах рук Его вещает твердь» (Пс.18:2), «Невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы» (Рим.1:20). У святых отцов Церкви космологическое доказательство бытия Божия раскрывается у святителя Афанасия Великого в форме заключения от творения к Творцу; у святителя Василия Великого и у святителя Григория Богослова – в качестве опровержения мнения о случайном происхождении и сохранении мировых законов; у святого Иоанна Дамаскина – в виде умозаключения от изменяемого к неизменяемому. В истории философии древнейшее высказывание в защиту космологического доказательства мы встречаем у Аристотеля (как заключение от движения, замечаемого в мире, к бытию Перводвигателя). У Лейбница это доказательство сводится к форме заключения не от движения к Перводвижетелю, а от условного к безусловному. У философа Вольфа оно сводится к умозаключению от случайного к необходимому. |
|
|
