| Связь с эфиром СМС: с мобильного телефона пошлите на короткий номер 5522 слово ВЕРА и через пробел вопрос, который хотите задать. Звонок в студию во время прямого эфира: 8 495 959-59-39. Звонок в студию: 8 495 950-63-56. Написать письмо: info@radonezh.ru play_arrow pause mute max volume play stop repeat Update Required To play the media you will need to either update your browser to a recent version or update your Flash plugin . Болхов: святыни, история и возрождение. Доктор исторических науке, краевед, автор военных книг Е.Е. Щекотихин рассказывает о городе боевой и литературной славы. Автор цикла — Елена Смирнова. Ч. 4. 23.11.2021 23:00 Елена Александровна Смирнова Небольшой, но овеянный славой город Болхов Орловской области, знаменит не только древней историей и множеством храмов, громкими именами русских поэтов и писателей, «тургеневскими местами», но и крупнейшими сражениями в Великую Отечественную войну. Егор Егорович Щекотихин - доктор исторических наук, профессор Орловского Государственного университета имени И.С. Тургенева, директор Научно-исторического Центра «Битва за Орел» при Орловском Государственном университете сотни раз пешком в походах исходил эти земли, долгие годы скрупулезно изучал наши и германские военные архивы и опубликовал десятки фундаментальных исследований Орловской дуги, Кривцовского, Бориловского танкового и других сражений, ставших переломными в годы войны. Знавал он и приснопамятного митрофорного протоиерея Василия Ермакова, уроженца города Болхова... Дорогие братья и сестры! Мы существуем исключительно на ваши пожертвования. Поддержите нас! Перевод картой: Другие способы платежа: Версия для печати Комментарии 24.11.2021 - 15:03 Искренняя благодарность Елене : Искренняя благодарность Елене Александровне за передачи цикла " Планета Василий Ермаков " . Особенно взволновала передача от 23.11.2021 - как-будто наяву очутилась на Болховской земле, вновь посетила Кривцово. 24.11.2021 - 17:06 В ходе Болховской : В ходе Болховской освободительной операции 1942-43 гг. на территории Кривцово велись ожесточенные бои, в которых сложили свои головы сотни тысяч советских воинов. Отец Василий Ермаков – живой свидетель и участник тех событий, когда весной-летом 1942 года его, пятнадцатилетнего подростка, как и других его ровесников, немцы под конвоем гоняли в Кривцово и заставляли закапывать в громадные воронки тела погибших… Добавить комментарий Электронное периодическое издание «Радонеж.ру» Свидетельство о регистрации от 12.02.2009 Эл ФС 77-35297 выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций. Копирование материалов сайта возможно только с указанием адреса источника 2016 © «Радонеж.ру» Адрес: 115326, г. Москва, ул. Пятницкая, д. 25 Тел.: (495) 772 79 61, тел./факс: (495) 959 44 45 E-mail: info@radonezh.ru Дорогие братья и сестры, радио и газета «Радонеж» существуют исключительно благодаря вашей поддержке! Помощь |
| Но скоро пришло время и отцу удивиться: — Смотри, точь-в-точь твоя мать стоит у калитки! Лошадь тем временем знакомым путем направилась прямо к воротам. И только въехав во двор, мужик согласился: — Ну, теперь верно, что домой приехали. Подобные истории придумывались обитателями соседних местностей, и, скорее всего, превратно истолковывали характер болховцев. А вообще болховские жители — народ все добрый и приветливый. Мне приходилось не раз замечать, что в небольших городках люди кое в чём отличаются от жителей городов крупных, шумных и находящихся в вечном движении. Здесь они заметно приветливее, добросердечнее, услужливее. Сам неторопливый ритм жизни в этих городках определяет в чём-то характер человека. Я вовсе не хочу обидеть москвичей или ленинградцев, но они, вечно куда-то бегущие, вечно занятые и деловые, не всегда и времени-то имеют, чтобы подумать и осмотреться. Всесильная суета затягивает, подхлестывает, не дает остановиться. Сегодня Болхов — тихий, уютный, зеленый городок, лежащий на высоких холмах над Нугрем, посреди огромного поля, на котором редко можно увидеть совсем крохотные перелески. И трудно уж поверить сейчас в существование здесь непроходимых дремучих лесов. История Болхова, как заметил местный историк XIX века, делится на два периода: легендарный и достоверный. Предания относят начало города в столь незапамятные времена, что, будь это верным, у нас могло бы захватить дух от одной попытки представить себе его возраст. По свидетельству Татищева, Болхов относится к числу немногих городов, которые вятичи, заселившие эти земли где-то около VIII века, получили в наследство еще от сарматских племен. Доказательств, правда, тому нет никаких. Все события, связанные с существованием Болхова вплоть до времен Ивана Грозного, «теряются во мраке». Глухие и недостоверные предания не находят своего подтверждения в летописях. В 1556 году Иван IV, укрепляя южные границы государства от набегов крымских татар, строит здесь несколько городов, один из которых — Болхов. Оборонным сооружениям уделялось в это время особое внимание. Вспомнить хотя бы, что в те же самые годы ведется строительство грандиозной Засечной черты, которая прошла чуть севернее Болхова. |
| Связь с эфиром СМС: с мобильного телефона пошлите на короткий номер 5522 слово ВЕРА и через пробел вопрос, который хотите задать. Звонок в студию во время прямого эфира: 8 495 959-59-39. Звонок в студию: 8 495 950-63-56. Написать письмо: info@radonezh.ru play_arrow pause mute max volume play stop repeat Update Required To play the media you will need to either update your browser to a recent version or update your Flash plugin . Планета «Василий Ермаков». Об отце Василии вспоминает оперный певец Сергей Алещенко. Автор цикла — Елена Смирнова. Часть 2. 10.09.2019 23:00 Елена Александровна Смирнова Ведущий солист Камерного Музыкального театра «Санкт-Петербург Опера», лауреат театральной премии «Золотой софит», Сергей Олегович Алещенко продолжает свои воспоминания о духовном отце — петербургском митрофорном протоиерее Василии Ермакове, о его окормлении и влиянии на выбор жизненного и семейного пути, на выбор репертуара и осмысление ролей, и о поездках в родной город отца Василия — живописный Болхов. Во время паломнических поездок прихода и хора храма преподобного Серафима Саровского на Серафимовском кладбище в Санкт-Петербурге в Болхов, Сергей Алещенко служит регентом этого хора, поющего на клиросах храмов, восстановленных благодаря батюшке Василию. Теперь, как и встарь, древний Болхов вновь можно назвать «городом церквей»...В передаче вы услышите пение знаменитого оперного тенора. Ч. 2. Ведущая — Елена Смирнова. Дорогие братья и сестры! Мы существуем исключительно на ваши пожертвования. Поддержите нас! Перевод картой: Другие способы платежа: Версия для печати Добавить комментарий Электронное периодическое издание «Радонеж.ру» Свидетельство о регистрации от 12.02.2009 Эл ФС 77-35297 выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций. Копирование материалов сайта возможно только с указанием адреса источника 2016 © «Радонеж.ру» Адрес: 115326, г. Москва, ул. Пятницкая, д. 25 Тел.: (495) 772 79 61, тел./факс: (495) 959 44 45 E-mail: info@radonezh.ru Дорогие братья и сестры, радио и газета «Радонеж» существуют исключительно благодаря вашей поддержке! Помощь |
| Василий, узнав о сем явлении Самозванца, о сем новом движении и скопище мятежников в южной России, отрядил Воевод, Князей Литвинова-Мосальского и Третьяка Сеитова, к ее пределам: первый стал у Козельска; второй занял Лихвин, Белев и Болхов. Скоро услышали, что Меховецкий уже в Стародубе с сильными Литовскими дружинами; что Заруцкий призвал несколько тысяч Козаков и соединил их с толпами Северскими; что Лжедимитрий, выступив в поле, идет к Туле. Воеводы Царские не могли спасти Брянска и велели зажечь его, когда жители вышли с хлебом и солью навстречу к мнимому Димитрию... В сие время один из Польских друзей его, Николай Харлеский, исполненный к нему усердия и надежды завоевать Россию, писал к своим ближним в Литву следующее письмо любопытное: «Царь Димитрий и все наши благородные витязи здравствуют. Мы взяли Брянск, соженный людьми Шуйского, которые вывезли оттуда все сокровища, и бежали так скоро, что их нельзя было настигнуть. Димитрий теперь в Карачеве, ожидая знатнейшего вспоможения из Литвы. С ним наших 5000, но многие вооружены худо... Зовите к нам всех храбрых; прельщайте их и славою и жалованьем Царским. У вас носится слух, что сей Димитрий есть обманщик: не верьте. Я сам сомневался и хотел видеть его; увидел, и не сомневаюсь. Он набожен, трезв, умен, чувствителен; любит военное искусство; любит наших; милостив и к изменникам: дает пленным волю служить ему или снова Шуйскому. Но есть злодеи: опасаясь их, Димитрий никогда не спит на своем Царском ложе, где только для вида велит быть страже: положив там кого-нибудь из Русских, сам уходит ночью к Гетману или ко мне и возвращается домой на рассвете. Часто бывает тайно между воинами, желая слышать их речи, и все знает. Зная даже и будущее, говорит, что ему властвовать не долее трех лет; что лишится престола изменою, но опять воцарится и распространит Государство. Без прибытия новых, сильнейших дружин Польских, он не думает спешить к Москве, если возьмет и самого Шуйского, которые в ужасе, в смятении снял осаду Тулы; все бегут от него к Димитрию»... Но Самозванец, оставив за собою Болхов, Белев, Козельск, и разбив Князя Литвинова-Мосальского близ Мещовска, на пути к Туле сведал, что в ней славится уже не Димитриево, а Василиево имя. |
| - И как же ты будешь выбирать себе рейс? - Буду ждать знака. Ты спешишь? Давай прощаться. - Не лишай меня, пожалуйста, такого удовольствия. Нет, не права Кремер. Жить надо в России. - Кто это? - Так, подруга моя, в Германии живет. Будет ей о чем рассказать. Я раньше с мистиками не была знакома. - Ну и как? - Впечатляет. В это время раздался голос дежурной по вокзалу: - Внимание! От двенадцатой платформы в 11.45 отходит автобус на Болхов. - Соня, сколько времени? - 11.42. - Как я понимаю, в Ынторсура-Бузэулуй отсюда автобусы все равно не ходят... - Куда не ходят? - переспросила Софья. - Ынторсура-Бузэулуй. Подробности тебе Лиза расскажет. Пойдем, если одно место в автобусе будет - вот мне и знак. - А если больше, чем одно? - Тогда это не знак. Кстати, Болхов - не в Орловской области? - Спроси что-нибудь полегче. Я не знала, что есть такой город. Они подошли к автобусу. Шофер уже принес путевку. - Земляк, - спросил его Киреев, - местечко до Болхова есть? - Как раз одно, - крикнул кто-то из пассажиров. - Садись быстрее, - бросил шофер. - Спасибо, - Киреев поднялся на две ступеньки и обернулся. - А проститься времени не осталось. Прощай, девочка Соня. - До свидания, вестник. - Если доберусь до Старгорода, то... Двери закрылись. Автобус медленно отошел от платформы. Софья полезла в сумочку за ключами от машины. Мимо нее сновали люди, много людей. Но почему-то ее внимание привлекло коричневое пятно, которое она могла видеть боковым зрением. Софья обернулась. Это был " пошехонец " , человек из кофейни. Воронова вздрогнула, не веря своим глазам. Посмотрела в ту сторону - коричневого пятна уже не было. Только что она видела действие киреевской мистики. Недавно она смеялась и над его, как она считала, подозрительностью. - Это вж-ж - неспроста, - процитировала Софья свою любимую детскую книжку. Но ей не хотелось смеяться. На душе было скверно. Глава двадцать вторая " Наконец-то свободен! " - произнес Киреев, когда автобус миновал последние московские строения. Однако слова прозвучали явно фальшиво. И чем дальше от Москвы увозил автобус Михаила Прокофьевича, тем сквернее становилось у него на душе. Всю последнюю неделю он прожил на эмоциональном подъеме, вызванном готовящимся отъездом. И вот отъезд уже реальность. А что дальше? Смешно сказать, но только сейчас Киреев подумал о том, что в дороге его может застать дождь, что ему надо где-то спать. Он положил в рюкзак томики любимых поэтов - Пушкина, Тютчева и Баратынского, взял Библию на русском языке, но не догадался взять в дорогу плащ и спальник. |
| Утренняя молитва в пустом купе – непредвиденный подарок. Обычно всегда есть соседи: кто-то, искушаясь или, наоборот, из деликатности, выходит в коридор, кто-то делает вид, что ничего не заметил… Мария (имя автора изменено) Продолжение. Начало: В гостях у батюшки. Часть 1 Болхов. Отец Александр Утренняя молитва в пустом купе – непредвиденный подарок. Обычно всегда есть соседи: кто-то, искушаясь или, наоборот, из деликатности, выходит в коридор, кто-то делает вид, что ничего не заметил… Сухой паек, который входит в стоимость билета, весь скоромный. Завтракаю постным монастырским батончиком, я запаслась ими и постными печеньями на все три дня. Орловский вокзал. Неподалеку группа людей. Ждут трамвая, наверно, думаю я и решаю к ним присоединиться. Подойдя, обнаруживаю, что они больше всего похожи на бомжей. Но больше на улице никого, и, выбрав самого на вид дружелюбного, спрашиваю дорогу. Не страшно ни капельки. Вообще-то христианин и не должен ничего бояться, кроме греха. Но подозреваю, что я в тот момент не духовно преуспела, а просто еще не проснулась. Бомжик общению радуется и дорогу с готовностью показывает. На трамвае через весь город. Стоит 4 рубля, пенсионеры почему-то тоже платят. За окном темно, город не посмотришь. Вокзал. Маршрутка, точнее, микроавтобус мест на 20, на Болхов отходит через 10 минут: как раз успеваю купить билет и дойти до нее. (Интервал у них – минут 40 – час. Такие идеальные «стыковки» в моем маршруте будут происходить все три дня моей поездки.). Автовокзал Болхова. Я бодро иду внутрь, к киоску союзпечати: «Карта Болхова есть?» Отрицательный ответ сопровождается очень странным взглядом. «А вообще она существует?» — уточняю. «Никогда не видела», — говорит продавщица. Вот так. Конечно, можно спрашивать, как пройти к собору, где мощи, или к той улице, на которой «Болховская старина». Но это скучно. Вдалеке виднеются купола с крестами, у меня день впереди, в «Болховской старине» даже не знают, что я приеду сегодня, — и я смело отправляюсь в путь. Со стороны, впрочем, мое путешествие с сумкой выглядит, видимо, очень плачевно, потому что почти сразу прохожий предлагает мне донести ее куда-нибудь. Но я же не могу попросить его донести ее вон до того храма – и продолжаю волочить ее по гололеду сама. |
| Сон не приходил, видимо, слишком долго Киреев спал сегодня днем. Впрочем, не сегодня, а уже вчера. Михаил достал карту. И хотя названия деревень были набраны очень мелким шрифтом, лунный свет позволял читать карту без усилия. Итак, он находится где-то вот здесь. До Мишенского часа полтора-два ходу, дальше Белев. От него, по логике, через Манаенки и Арсеньево надо было идти домой. Болхов остался позади. " Неужели еще позавчера утром я беседовал с отцом Владимиром, - думал Киреев. - А кажется, это происходило неделю назад " . И прошел он прилично. Киреев продолжал внимательно изучать карту. На юго-западе находилась знаменитая Оптина пустынь. Заманчиво, конечно, но слишком уж в сторону. Но почему-то и на Манаенки поворачивать после Белева не хотелось. Что, вошел во вкус дороги? Или он в глубине души боялся, что возвращение в Старгород будет началом конца? Киреев перевернул несколько страниц. Что там к северу от Белева? Чекалин, бывший Лихвин. Киреев знал, что это - самый маленький город в России. Очень древний город. Никогда раньше Михаилу не доводилось бывать в тех местах. Решение пришло будто само собой. От Белева до Лихвина не больше двух дней пути, почему не сходить? А оттуда можно идти через Одоев - еще один старинный город. Можно будет зайти к Ивану Васильевичу Папунену, директору местного музея, очень хорошему человеку... Киреев даже испугался своих планов: как он, однако, осмелел! " Не больше двух дней пути, почему не сходить? " Не слишком ли ты, друг, быстро вошел во вкус? Гляди, как бы не пожалеть. Но ведь он действительно прошел более сорока километров - разве это мало? Болхов вон там, сзади, где-то за горизонтом - и он, Киреев, прошел этот путь пешком. Нет, гордости не было - только удовлетворение от сознания того, что работа сделана хорошо. Его, Киреева, работа... Один мудрый человек говорил, что каждый поступок имеет силу. Особенно, если совершать его так, как будто это - последний поступок в жизни. Эта дорога может быть последней дорогой Киреева в жизни... На востоке, на самом краю лазурью засветилась тонкая полоска неба. Через час начнется восход. Надо хоть немного поспать. Михаил отложил карту и лег на землю, сложив руки на груди, как покойник. Замер. Сквозь слипающиеся веки мерцали огоньки дальней деревеньки. Ему завтра туда предстоит идти. Опять ошибка... Не завтра - сегодня. Огоньки то сливались, то рассыпались звездочками. Холодно. Засыпая, Киреев представил, что эти огоньки - напоминание для него о том, что где-то есть люди, есть уютное человеческое жилье. А еще огоньки - маячки для путников, сбившихся с пути. Наверное, там, в этих жилищах, живут славные, добрые люди... Они отдыхают после трудового дня... Пусть им будет хорошо... Чьи это стихи... про огонек? Рубцова? |
| Преосвященный Иеремия принадлежит к числу иерархов, высокие нравственные качества которых не нашли себе достойной оценки у современников. Даже и теперь, когда после смерти его прошло около пяти лет, а по удалении на покой 30 лет, некоторые лица, служившие под его начальством, едва ли дадут одобрительный отзыв о служебной деятельности почившего архипастыря. Насколько несправедлив этот отзыв современников, читатель сам может видеть из предлагаемого нами краткого очерка, посвященного главным образом обзору служебной деятельности великого иерарха. Происходя из бедного и низкого сословия (сын сельского причетника), преосвященный Иеремия никогда не мечтал о высоком архиерейском сане, все его мечты и вожделения не восходили выше сана священника, быть которым они хотели лишь только для того, чтобы иметь возможность помогать своими бедными родителям. Да и помечтать о священстве Иродину Соловьеву (мирское имя преосв. Иеремия) привелось только однажды и то, кажется, более для красного словца. Это было в богословском классе семинарии, когда два друга-юноши Иродион Соловьев и Иван Борисов (знаменитый Иннокентий Херсонский ), сидя рядом на ученической скамье, разговорились о дальнейшей своей судьбе. Борисов стремился в Харьковский университет; Соловьев упрашивал его остаться в духовном звании и поступить в монашество, сам же он думал быть священником. Но Борисов решил обоим быть монахами и разговор кончился. В 1819 году, по окончании курса в семинарии, двадцатилетий студента Соловьев был определен в Киевское духовное училище учителем греческого языка и инспектором, а Борисов поступил в Киевскую духовную академию. Около четырех лет Соловьев был учителем; но монашество, предреченное другом, не выходило у него из головы, и он, удалившись от должности учителя начал готовиться к пострижению в монашество. В это время преосвященный орловский, Гавриил (впоследствии архиепископ Рязанский), желая устроить судьбу знакомого ему Соловьева, предложил ему место священника в город Болхов. Соловьев с радостью и благодарностью принял и место, и благословение на брак, и отправился в Болхов. |
| епархии); есть и другие неточности. Равным образом в показаниях до 1764 г. Слободской (искони Вятской епархии) напрасно показан в Казанской епархии, а равно и заводы, лежавшие в Вятской епархии . 674 Крепости Оренбургской губ. вверх по р. Яику – Красногорская, Озерная, Ильинская, Губерлинская, Орская, Таналыцкая, Урдасымская, Кизыльская, Магнитная, Верхъяицкая, вниз по Яику – Черноречинская, Татищева, Рассыпная, Илецкий городок, Яицкий городок, крепости Сахарная, Калмыкова, Кулагина и др., по р. Сакмаре – Сакмарская, Пречистенская и Воздвиженская, по р. Самарке, впадающей в Волгу – Переволоцкая, Новосергиевская, Сорочинскаяю, Тоцкая, Бузулуцкая, Елтанская, Борская, Красносамарская. Закамская линия начиналась с Алексеевского пригорода на р. Самаре; тут были крепости – Красноярская, Сергиевск, Черемшанская, Шешминская, Кпчинская и нкр. др. (Ежемесяч. сочинения... 1757 г. янв. стр. 40–44). 675 Г. Болхов Сарской и Подонской епархии в сведениях до 1764 г. показан в Московской епархии – это не верно; он, очевидно, назван вместо Звенигорода, который почему-то не показан в 1764 г. по Московской епархии, хотя всегда находился в ней. 676 В показаниях 1764 г. Сарапул не отнесен ни к одной епархии – ни к Казанской, ни к Вятской. Вернее всего он, как раньше, так и теперь оставался в Казанской епархии, где, как известно, в 1738 году существовал особый Сарапульский заказ. Кстати заметить в печатных цифровых показаниях 1764 г. о составе епархий перед учреждением штатов (кн. штатов стр. 43) много опечаток, в большинстве случаев опечатки заключаются в том, что вместо знаков – (тире), поставлены . . . (точки). 677 В росписи 1757 г. Бахмут не назван в числе воронежских городов; Бахмутская провинция там отнесена к Белгородской епархии; не назван и Бобровск. 678 В росписи 1757 г. почему-то нет г. Дмитрова ни в Переяславль-Залесской, ни в другой какой епархии, тогда как с 1744 г. он входил в титул Переяславль-Залесского архиерея и несомненно был в его ведении; в показаниях 1764 г. также нет нигде г. |
| Тем паче, когда они становятся твоим вторым " я " . Киреев чувствовал, что, вступая в разговор помимо своей воли, он становился похожим на шар, из которого вышел весь воздух. Но научить свой внутренний " голос " говорить просто, без изыска и громких фраз, наш герой так пока и не сумел. Ему очень хотелось обрести внутреннюю тишину, хотелось даже, чтобы голос вообще умолк, но... Минут через пятнадцать-двадцать Киреев добрался до центра города: небольшая площадь с неизменным памятником Ленину упиралась одним концом в два больших храма, другим - переходила в центральную улицу. Михаил Прокофьевич сначала прошелся по одной ее стороне. Когда двухэтажные дома сменились частными одноэтажными домиками и стало ясно, что еще сотня-другая метров и город кончится, Киреев перешел на другую сторону и пошел обратно. Ему было интересно, он внимательно смотрел на дома, построенные, судя по всему, на рубеже XIX-XX веков. Типичные дома типичного уездного городка. Многочисленные вывески на них говорили о том, что большинство учреждений и всевозможных организаций Болхова размещались именно в этих домах. Но сегодня, в праздничный вечер, центральная улица словно вымерла. Однако безлюдье только радовало Киреева, еще не очень уверенно чувствовавшего себя в таком виде с рюкзаком за плечами. Чего-то не хватало. Какой-то теплоты, сердечности. Он обходил, словно турист, город, нагружая глаза и ум, но не душу. Душа грустила о Москве. Вернее, о прежней жизни, в которую не было возврата. Что же делать? Киреев остановился около одного из домов. " Завтра сюда придут люди... Нет, не то, не о том ты думаешь. У них, наверное, туалет на улице. Не то. Понятно, что жизнь в Болхове по сравнению с московской внешне убога - это ясно. Будто в другой век попал. Но сейчас, чувствую, я должен понять что-то другое. Не внешнее, так легко бросающееся в глаза " . И вдруг Киреев представил, причем представил очень отчетливо, что этот маленький, убогий, серый Болхов - город, в котором он родился. Представил, что по этим улицам, мимо этих домов он бегал в детстве с друзьями. |
|
|
