| Реш. 1870 г. 592 по иску Варлаамова). Провладевший бесспорно купленной землей в течение земской давности приобрел на нее неотъемлемое право собственности, не смотря на то, каким образом земля досталась первому продавцу. В собственность по давности не могут быть обращены те казенные земли, которые находились только в пользовании крестьян, или других лиц и обществ; но не те, которые находились в отдельном на праве собственности владения. (Ст. 557, 558, 560 п 565 т. 10. ч. 1 Зак. Гражд. Свод. Зак. изд. 1857 г. там. Реш. 1866 г. 221) ВЫСОЧАЙШИМ указом 26 Января 1799 г. и мнением Государственного Совета, изложенным в указе Правительствующего Сената от 21 Июля 1814г. узаконенная для всей Империи общая десятилетняя земская давность распространена на все гражданские дела в Западных губерниях. С изданием этого закона отменены постановления Литовского статута, допускающие различные сроки давности для начатия дела и исключившие некоторые роды дел вовсе от действия давности. Затем во всех делах Западных губерний, возникших по обнародовании ВЫСОЧАЙШЕГО указа 1799 г. и мнения Государственного Совета 1815 г., должны быть применены действующие в Империи правила о давности; (Реш. 1864 г. 153 по делу наследников мещанина Саковаго). Факт давностного владения не может быть доказываем актами укрепления недвижимых имуществ; но коль скоро последствием этого, по закону, является приобретение прав собственности, то очевидно, что оно и может быть доказываемо всеми допущенными законом относительно удостоверения фактов доказательствами. (Там. реш. 1870 г. 578 по делу Яздовского) Давность владения по закону признается самостоятельным способом приобретения права собственности даже при отсутствии крепостного акта на имущество. Поэтому возражение ответчика против иска о предоставлении в собственность купленного им дома, – что дом был куплен на силы истца единственно, в виду воспрещения самому ответчику приобретать недвижимую собственность, – при давностном владении истца собственностью, тем менее может быть признано основательным доказательством, ибо подставное владение, само по себе, есть уже действие, клонящееся к обходу закона, и потому, хотя терпимое администрацией при отсутствии жалобы, оно не может быть принято за основание, при судебном рассмотрении дела. |
| Господство шляхты, пожизненные, а по местам и наследственные уряды и магдебургское право - таковы три новости, принесенные в Литовскую Русь польским влиянием. Люблинская уния своими следствиями сообщила усиленное действие и четвертой новости, раньше подготовлявшейся польским влиянием, - крепостному праву. ЗАСЕЛЕНИЕ СТЕПНОЙ УКРАЙНЫ. С половины XVI в. заметно заселяется долго пустевшее среднее Поднепровье. Тамошние привольные степи сами собою манили к себе поселенцев; успехи крепостного права в Литве поддерживали и усиливали этот переселенский поток. К началу XVI в. здесь образовалось несколько разрядов сельского земледельческого населения, различавшихся степенью зависимости от владельцев, начиная перехожими крестьянами, засядлыми и незасядлыми, селившимися с ссудой от владельца или без ссуды и сохранившими право перехода, и кончая челядью невольной, крепостными дворовыми хлебопашцами. В эпоху первого и второго Статута (1529 - 1566) по мере политического роста шляхты эти разряды все более уравнивались в направлении к наименьшей свободе. Уния 1569 г. ускорила движение в эту сторону. При избирательных королях Речи Посполитой законодательство, как и направление всей политической жизни страны, стало под непосредственное влияние польско-литовской шляхты, господствующего класса в государстве. Она не преминула воспользоваться своим политическим преобладанием насчет подвластного ей сельского населения. С присоединением русских областей по обеим сторонам среднего Днепра к Короне здесь стала водворяться польская администрация, вытесняя туземную русскую, а под ее покровом сюда двинулась польская шляхта, приобретая здесь земли и принося с собою польское крепостное право, получившее уже резкие очертания. Туземное литовско-русское дворянство охотно перенимало землевладельческие понятия и привычки своих новых соседей из Привислинья и Западного Побужья. Если в интересах казны закон и правительство еще кое-как присматривали за поземельными тягловыми отношениями крестьян к землевладельцам, то личность крестьянина вполне предоставлялась усмотрению его пана-рыцаря. |
| Однако Мадрид, с грацией слона в посудной лавке, уже сделал всё возможное для консолидации сторонников независимости Каталонии и максимального расширения их рядов. Определяя ошибки Мадрида, можно сказать, что испанские власти выбрали для своих действий наихудший сценарий. Формальный роспуск каталонского парламента, который был произведён 21 октября, никак не помешает ему собраться в будущий четверг. Ну, а введение прямого правления в мятежной провинции уже выплеснуло только в Барселоне более 500 тысяч протестующих на улицы, при том что общее население города составляет 1,6 миллиона человек. Мотивация Мадрида к использованию силового административного сценария вполне понятна: именно таким способом в 1989 году центральное испанское правительство задавило попытки к автономии Канарских островов. Однако рецепт, который действовал против тогдашнего полуторамиллионного населения Канар, тотально зависимых от Испании по многим вопросам, малополезен против наиболее развитой в экономическом плане провинции континентальной Испании, в которой сегодня проживает 7,5 миллиона человек и которая производит практически четверть валового национального продукта страны. В силу вышесказанного, сценарии будущих событий внутри и вокруг Каталонии колеблются между отметками " плохо " и " хуже некуда " . Можно констатировать, что в любом из основных вариантов - объявлении независимости либо же введении прямого управления провинцией со стороны Мадрида - испанское государство уже попадает в тяжелейший конституционный кризис. Всё дело в том, что, будучи конституционной монархией, Испания фактически является федеративным государством, разделённым на 17 провинций с широкой степенью автономии, определяемой так называемым конституционным статутом 1979 года. До сих пор именно этот статут регулировал отношения провинций и центральной власти, и в нём существовал механизм разделение сфер влияния и ответственности столичных и региональных властей. Разрушение же буквы и, особенно, духа этого основополагающего конституционного документа создаёт ситуацию правового вакуума, в которой многие испанские провинции - Канары, Страна Басков - могут снова вспомнить о своих притязаниях на более широкую автономию и даже независимость. Дополнительную неприятность ситуации отмены положений статута создаёт и то, что он был принят фактически как надгробный камень на могиле 40-летней диктатуры Франко - и его, пусть и частичная, ликвидация тут же ставит " ликвидаторов " на одну доску с одиозным каудильо Франсиско Франко. |
| так называемые «jura jurisdictionis». Что же касается прав, принадлежащих епископу, как «священнослужителю», каковы напр.: рукоположение диаконов и пресвитеров, совершение миропомазания и т. д., т. е. прав, обычно называемых «jura ordinis», то таковыми Барлоу мог, конечно, пользоваться не иначе, как по получении епископского рукоположения. Еще не рукоположенному епископу вручалось управление епархией лишь ограниченное в правах и временное, которое, в исключительных случаях, могло иногда продолжаться и по полтора года, как было с Боннером; но по десяткам лет никто из епископов в таком положении оставаться не мог. – Если, далее, Барлоу и без посвящения пользовался епископским титулом, то отсюда также никак не следует, что будто бы он и до конца жизни своей мог остаться не посвященным, так как считал себя вполне действительным епископом. В этом случае он не представлял собою какого-либо исключения, но делал то, что было дозволено, и что, подобно ему, делали и многие другие. Законным обычаем установился такой порядок, что избранный на какую-либо епископскую кафедру и получивший утверждение мог уже и ранее рукоположения пользоваться епископским титулом. Боннера напр. никто, конечно, не станет подозревать в пренебрежительном отношении к священнодействию рукоположения, однако и он еще прежде своего посвящения даже в официальных бумагах величал себя: «Edmundus permissu divino episcopus Londiniensis». 120 – Что касается, наконец, королевской грамоты, предоставившей доходы Ст. Давидской епархии в распоряжение Барлоу прежде рукоположения, то и этот факт не имеет никакого значения в отношении к исследуемому нами вопросу. Правда, по смыслу статута, доходы епархии (temporalia) должны были предоставляться в распоряжение нового епископа уже по совершении над ним рукоположения и только в таком случае ему давалось право ходатайствовать об этом пред королем; 121 но короли издавна 122 имели обычай не дожидаться иногда подобных ходатайств и сами своими грамотами предоставляли «temporalia» новым епископам прежде их рукоположения. |
| Еп. Горн обратился к нему с требованием, чтобы он принял супрематическую присягу, а так как он отвечал отказом, то и был предан суду (of King’s bench). Явившись по вызову в суд, Боннер просил себе адвокатов, каковыми и были ему назначены знаменитые юристы того времени Плойдон и Рай . 32 Вероятно благодаря участию этих юристов дело по обвинению Боннера получило вдруг совершенно неожиданный оборот. В представленном суду отзыве Боннер, не отвергая факта своего отказа от супрематической присяги, целым рядом разного рода доводов опровергал законность предъявленного против него обвинения. Указывая на несоблюдение разных, требуемых законом, юридических формальностей, он возбуждал, между прочим, и такой вопрос, который имел весьма существенное значение для всей современной ему англиканской иерархии. Только что утвержденный статут предоставлял, как мы видели, право вторичного предложения супрематической присяги архиепископу и епископам, а Боннер теперь заявлял, что Горн не имел права предлагать ему присягу, так как он не есть законный епископ. Законность Горна опровергалась на том основании, что его посвящение во 1-х не удовлетворяло требованиям известного статута Генриха VIII относительно четверичного числа епископов, так как его рукополагатели, начиная с самого Паркэра, не были компетентными для этого дела, и во 2-х – совершено было по чину Эдуарда, который при Марии отменен и, как не восстановленный парламентом, с той поры не имеет никакого значения. Такое заявление Боннера имело очевидно принципиальный характер; оно касалось не одного лишь епископа Уинчестерского, а всей вообще англиканской иерархии, ибо все наличные епископы, как и Горн, получили свое посвящение от Паркэра и его рукополагателей и были посвящены по тому же чину Эдуарда. В виду такого значения возбужденного вопроса он поднял целую бурю прений в среде судей и юристов. К каким результатам привели эти прения, нам неизвестно. Несомненно только то, что окончательного решения, которое имело бы законную силу, судьи не постановили. |
| В самом деле, он восстановлял книгу общих молитв в том составе, какой уже был утвержден за нею статутом Эдуарда; что же могло его побудить об одной из составных частой этой книги делать особое упоминание? Пока по поводу этой части никто сомнений и споров не возбуждал, не могло, конечно, быть и мысли о том, чтобы делать об ней какое-либо особое упоминание. Книга общих молитв, относительно которой парламент теперь постановлял определение, имела свое установившееся заглавие и в этом заглавии никакого особого упоминания о чине посвящения не было. Книга, как видно из первого листа её, называлась так: «The book of common prayer, and administration of the sacraments, and other rites and ceremonies in the church of England». Вполне естественно, что, говоря об этой книге в своем статуте, парламент только с буквальною точностью привел её подлинное заглавие, и удивляться, почему он без всякой причины не сделал от себя к этому заглавию особого прибавления, мы не имеем, конечно, ни малейшего права. Довольно сильным, по-видимому, возражением против принятого нами понимания рассматриваемого статута может служить собственноручная заметка Сесиля на одной рукописи, сохранившейся в государственном архиве. Еще до своего архиепископского рукоположения Паркэр, как мы видели, обсуждал с Сесилем возражения, могущие возникнуть по поводу этого предполагаемого акта. Памятником этого обсуждения остался один документ, где вопрос о посвящении подвергался рассмотрению и где на полях сделано несколько собственноручных заметок Паркэром и Сесилем. Против того места рукописи, где речь идет о применении при предполагаемом рукоположении чина посвящения, установленного при Эдуарде, Сесиль на полях написал: «эта книга не утверждена парламентом» (This booke is not established by parlement). 181 Итак, сам государственный секретарь Елизаветы, конечно, лучше всякого другого знакомый с законами королевства, свидетельствует, что в эпоху рукоположения Паркэра чин посвящения еще не был утвержден парламентом. Но следует ли слова Сесиля понимать именно таким образом? Сама по себе, вскользь брошенная на полях, заметка так отрывочна, что едва ли основательно доверяться исключительно её буквальному смыслу, а, в виду её резкого противоречия с раскрытым выше смыслом самых статутов, мы считаем более правильным дать ей другое объяснение. |
| К сожалению, не все эти положения были отражены в проекте Статута об управлении Украинской Православной Церкви. Так, например, в Статуте отсутствовали упоминания об обязательности для Украинской Православной Церкви решений Священного Синода Русской Православной Церкви. Отсутствовало упоминание о судах высшей инстанции. Отсутствовало упоминание статуса Устава Русской Православной Церкви в вопросах управления Церкви Украинской. Наконец, отсутствовал пункт об обязательности одобрения Статута об управлении Украинской Православной Церкви Святейшим Патриархом Московским и всея Руси и Священным Синодом Русской Православной Церкви. Начавшееся обсуждение вопросов Статута об управлении Украинской Православной Церкви на страницах портала «Богослов.Ru» позволяло предположить, что эти досадные ошибки будут исправлены. Такой же вывод можно было сделать из слов архимандрита Кирилла (Говоруна), одного из членов рабочей группы по подготовке проекта Статута, произнесенных в комментариях к первой заметке: «Изменения, которые внесены в этот документ на последнем Соборе епископов Украинской Православной Церкви - далеко не окончательные. По сути, речь идет о плавной, но продолжительной эволюции данного документа». Ещё более определенно высказался по этому поводу епископ Бориспольский Антоний, председатель богословско-канонической комиссии Украинской Православной Церкви, руководитель рабочей группы по подготовке проекта Статута. В ходе своей веб-конференции на официальном портале Украинской Православной Церкви он сказал: «Проект Статута об управлении Украинской Православной Церкви, рассмотренный Собором епископов Украинской Православной Церкви 21 декабря 2007 г., был принят в целом. Сейчас ведется работа по обработке предложений, которые были высказаны на Соборе, а также которые продолжают поступать в адрес комиссии по внесению дополнений и поправок к Уставу об управлении Украинской Православной Церкви». В ожиданиях появления нового, доработанного текста Статута прошло почти полгода. Еще раз стоит упомянуть содержание 17-й статьи 8-й главы Устава Русской Православной Церкви : «Украинская Православная Церковь является самоуправляемой с правами широкой автономии. В своей жизни и деятельности она руководствуется Томосом Патриарха Московского и всея Руси 1990 года и Уставом Украинской Православной Церкви, который утверждается ее Предстоятелем и одобряется Патриархом Московским и всея Руси». Как мы видим, Устав Русской Православной Церкви довольно однозначно говорит об условиях вступления Статута об управлении Украинской Православной Церкви в силу. |
| Не странно ли, повторяем, что такое высокой важности постановление сделано так мимоходом? Эту странность можно, нам думается, объяснить предположением, что вопрос о сравнительном значении разного рода рукоположений совсем не был в данном случае предметом обсуждения, а касающаяся его фраза внесена в текст статута лишь в качестве уступки сильной пуританской партии, быть может даже по её настоянию, чтобы тем самым обеспечить достижение главной цели статута, т. е. введения обязательной подписи членов веры. Пуритане считали крайней несправедливостью, если бы англиканская церковь стала свободно принимать к себе на служение папистов – священников, подчиняющихся её требованиям, и отказывала бы в таком принятии лицам, получившим пресвитерианское поставление 433 . Нельзя сомневаться в том, что они очень желали бы добиться формального признания действительности такого поставления, хотя бы и в форме одной фразы, внесённой в текст статута. Если королева и власть церковная допустили такую вставку, то потому, что не придавали ей серьёзного значения и, вероятно, заранее были уверены в том, что она не будет иметь никаких существенных практических последствий. В том же самом статуте сделана была и другая подобная же оговорка, а именно: по смыслу текста, обязательная подпись требовалась лишь к тем членам, которые касаются исповедания истинной христианской веры и учения о таинствах (subscribe to all the Artycles of Religion which onely concerne the Confession of the true Christian Faithe and the Doctrme of the Sacraments), однако, как ни ссылались впоследствии на это пуритане, церковная власть совсем не думала обращать внимания на эту оговорку и епископы всегда требовали подписи всех членов без исключения 434 . Такая же участь, нам думается, заранее готовилась и для внесённой в текст статута уступки относительно признания действительности пресвитерианских рукоположений. Её допустили потому, что не намерены были придавать ей никакого значения. Конечно, это только предположение, на котором мы, за неимением несомненных оснований, совсем не думаем упорно настаивать; однако оно не только представляется правдоподобным при соображении указанных обстоятельств времени и свойств самого статута, но и в значительной мере подтверждается последующим образом действий представителей церковной власти. |
| Прошу вас, преосвященнейший, уведомить меня о вашем распоряжении и возвратить препровождаемые при сём рапорт Бельского благочинного и подлинное свидетельство ксёндза Алексеевича, имея честь быть. Литовской консистории, от 30 марта за 856, о прекращении войны с Францией, Англией и Оттоманской Портой На указе Святейшего Синода, от 22 марта за 1772, при котором, прилагая печатные экземпляры Высочайшего манифеста о прекращении войны с Францией, Англией и Оттоманской Портой, предписывает о прочтении оного по церквам в отправлении благодарственного по сему случаю молебствия, с тем, чтобы продолжаемых доселе в церквах ектений и молитв о победе на супостаты впредь не отправлять, – собственною его высокопреосвященства рукою записано: Литургия, а с тем вместе молебствие и чтение манифеста совершено будет мною в кафедральном соборе в воскресенье 1 апреля. В тот же день совершить это и во всех Виленских церквах. Консистория сделает распоряжение о довершении того же по прочим церквам епархии, равно о прекращении совершавшихся доныне молебствию и ектений о победе на супостаты. Литовской консистории, от 19 апреля за 985, касательно передачи в библиотеку Виленского музеума Литовского Статута на русском языке На протоколе её, от 29 марта, с мнением о передаче в семинарскую библиотеку доставленного из библиотеки Березвецкого монастыря Литовского Статута на русском языке, без заглавного листа, начинающаяся с 1 раздела: «О персоне нашей Господарской», изданного наверно в Вильно 1588 года, – о передаче какового Статута в Виленскую археологическую комиссию представлял настоятель помянутого монастыря архимандрит Михаил, – собственною его высокопреосвященства рукою записано: В библиотеке семинарии есть свой экземпляр такового же Литовского Статута; по сему настоящий экземпляр я передал в библиотеку Виленского музеума древностей, побуждаясь причинами, значащимися в прилагаемом при сём списке письма моего к председателю Археологического Общества графу Тышкевичу. Консистория даст о сём знать Березвецкому монастырю, для отметки по каталогу монастырской библиотеки. Игнатию, епископу Брестскому, от 21 апреля за 991, с поручением осмотреть церкви Слонимского уезда |
| 10. Посредством регулирующих решений Постоянной комиссии Св. Синода, одобренных его полным составом и опубликованных в Правительственной Газете, задаются рамки функционирования находящихся на территории Элладской Церкви православных исихастириев, которые учреждаются как юридические лица Частного права согласно существующим распоряжениям и функционируют на основании своего учредительного Устава. Перевод игумена Леонтия (Козлова) В Элладской Церкви существует три законодательных пласта, которые восполняют один другого и в общих чертах определяют все касающиеся монастырей вопросы: 1)Ст. 39 «О монастырях» закона 590 1977 г., называемого Статутом Элладской Церкви (Καταστατικς Χρτης τς κκλησας τς λλδος). В нем даются общие указания для монастырей, но ясно оговаривается, что каждый монастырь обязан составить свой собственный Внутренний Устав (σωτερικ Κανονισμ или Καταστατικ τς Μονς τς δελφτητος), который утверждается Постоянным Синодом и государством в виде президентского указа. 2)В случае, когда нет Внутреннего Устава, и до его составления имеет силу указания ст. 39 Статута. А поскольку они слишком общие, они дополняются более ранним документом – Уставным Положением 39 от 1972 г. «О православных монастырях и исихастириях Элладской Церкви» (Κανονισμ 39 το 1972 «Περ τν ν λλδι ρθοδξων ερν Μονν κα συχαστηρων»). Этот документ более подробный и имеет силу как дополнение. 3)Также существует еще один дополнительный старый закон – Королевское Распоряжение 28.7/15.9 1858 г. «Общее положение о монастырях» (Βασιλικ Διταγμα τς 28.7/15.9 το 1858 «Γενικς Κανονισμς Μοναστηρων»), которое дополняет два предыдущих (Ст. 39 Статута и Уставное Положение 39/1972). Таким образом, для каждого монастыря имеет силу, прежде всего, Внутренний Устав, одобренный Синодом и согласный с канонами Церкви и ст. 39 Статута Элладской Церкви. Если Внутреннего Устава нет (и до его появления), касающиеся жизни монастыря вопросы регулируются документами, указанными в пп. 2 и 3. |
|
|
