| Ане и Курбе, новые на Онинской станции, на Сосновом озере, по почтовому тракту, где все-таки есть некоторая возможность приютиться новокрещеным. Было пособие от казны по 127 руб. на семейство, прекратившееся с отчислением Забайкалья в Приамурское генерал-губернаторство. Удачнее было водворение новокрещенных на Кударинском ведомстве. Усилившись численностью, они успели отстоять свои права, поселившись по берегу р. Харауза (притока Селенги) на протяжении пяти верст и образовали Корсаковское селение с Миллионною улицей. 143 Немирствуя с крещеными собратьями, буряты-язычники давно сами сознают, что лучше их поселить особо, выделив им из своих общих земель в исключительное их пользование отдельные урочища. Так и сделали Хоринские буряты для Курбинских ясачных 191 души в 1815 году. Тем же порядком должно прирезывать землю на прибылые души по 21 дес., как крестьянам, а при избытке земель до 30 дес. на душу. Если бы это исполнялось беспрепятственно, – тогда Забайкалье было бы богато трудолюбивыми землепашцами. В настоящую же пору, когда буряты хлебопашеством не занимаются, за редкими исключениями, земля пустует и беспредельные пространства остаются в общем владении бурят-скотоводов, где скот круглый год зиму и лето ходит на подножном корму, нередко голодает и гибнет от холодов и бескормицы. От того хозяйство у них в упадке всегда и повсюдно. В общинном пользовании землей порядка и справедливости нет. Все захватывают сильные и богатые. Бедные и бессильные вечно в долгах и порабощении. Необходим душевой раздел между всеми. Тогда сам собою падет кочевой быть и ламство лишится тех богатств, которыми делится с ним сильный и богатый, живущий бесправным захватом львиной части при разделе земель, всякое лето производимом по урожаю трав. Уравнение в поземельном пользовании, по примеру русских крестьян, не только справедливо, но и необходимо для блага самих инородцев. При общем пользовании как бы избыток земель на всех достанет вдоволь, а в существе дела, никто не имеет и полосы земли на правах собственности. |
| На странице 2-й объяснительного своего письма профессор Позднеев пишет: «На 9-й (девятой) строке собственно исторических заметок моей статьи (т. I, вып. III, стр. 170), вы найдете выражение»: «сами Буряты в своих летописях говорят»..., – и с этой строки каждое мое слово основывается на сказаниях различных летописей Бурят хоринских и селенгинских родов. Вам понятно теперь, что передавая то, что «сами Буряты в своих летописях говорят», я должен иметь перед собою один документ – летописи и воспроизводить этот документ с должною правильностью. Это я и делал: говорят летописи условно – я передаю условно; заявляют они категорически, что 150 лам утверждены комплектными указом Елизаветы Петровны, я точно воспроизвожу текст их утверждения»... Но первое, что в приведенной здесь тираде профессора Позднеева не верно, это указанный им даже счет строк. Выражение его: «Сами Буряты в своих летописях говорят», – находится не на 9-й (девятой), как он ошибочно пишет, а на 3-й (третьей) строке 170 страницы «Записок». Затем не верно и то уверение профессора Позднеева, что «с этой строки каждое его слово основывается на сказаниях различных летописей Бурят. Я для того и выписал несколько выше целиком всю эту 170 страницу статьи профессора Позднеева, чтобы каждый мог убедиться, что по тексту и мыслям речи профессора Позднеева на этой странице некоторые фразы бесспорно основываются отнюдь не на Бурятских летописях. Так например фразы: «Трудно сказать, имело ли бы единичное ходатайство Бурят значение у русского правительства» Рагузинский первый захотел поставить у нас (то есть у русских) ламаизм, на легальную почву»... Русское правительство придало ширетуям такую силу, какой они никогда не знали даже в Монголии и Тибете»... И еще в начале страницы 171 слова: «по официальным сведениям правительства в 1756 году в бурятских степенях было уже не 150, а 324 ламы»... – Очевидно и неоспоримо, что официальные сведения Правительства Русского совсем не то, что сказания каких – то Бурятских всяких летописей. Равным образом и важные слова страницы 170-й: «Все это дело окончилось уже в 1741 году, когда высочайшим указом Императрицы Елизаветы Петровны у Бурят было учреждено 150, так называемых, комплектных лам“... – могли и должны были быть основаны не на сказаниях всяких Бурятских летописей, а на тексте указа, или же во всяком случае на документе всесторонне достоверном, на источнике компетентном для указа и ближе относящемся к акту правительственному, к высочайшему указу Русской Императрицы... Но этого не оказалось. |
| Только Христа ни за какие сокровища мира нельзя купить. А без Христа нет жизни, нет спасения. Удивлялись студенты, как удалось мне все сказать на пользу. Я же ответил им, что я не сам придумал, что сказать, а говорил то, что возвестил мне Господь. Что же вам сказать в утешение и назидание? Сегодня я прочел одну статью, которая вам может быть полезна. В Сибири живет много инородцев, в том числе бурят. Живут они патриархально, добры, простодушны, по вере - буддисты. Однажды приехало ревизовать сибирские области одно высокопоставленное лицо - какой-то генерал-губернатор. Побывал он и у бурят, отнесся к ним милостиво и был, по-видимому, поражен огромным идолом. Встал он перед ним на колени и помолился со слезами. На обратном пути он заехал опять в тот улус (селение), где была кумирня Будды, снова поклонился ему и попросил всех бурят с их жрицами и старейшинами собраться для беседы. - У меня к вам большая просьба, исполните ли вы ее? - Непременно исполним, ваше превосходительство! Вы так уважаете нашего Будду, что мы считаем вас своим. - Да, я буддист, и вот у меня к вам просьба: дайте мне на время вашего Будду, я свезу его домой в Иркутскую губернию, в свою семью, чтобы они все поклонились ему. Я воздвигну ему кумирню, а затем приезжайте за ним, я отдам вам его. Все согласились. - У нас есть подставной Будда, он будет покамест вместо настоящего. Уложили в ящик, и генерал отправился в путь. Проходит месяц, два, целый год. Соскучились буряты о своем боге: что же его превосходительство не возвращает Будду? Написали ему, он ответа не прислал. Написали в другой раз, он ответил уклончиво. Поехали старшины в Иркутск, оказалось, что его превосходительство перевелся в Петроград и бога взял с собой. Погоревали, погоревали буряты, да что же делать? Но неужели генерал действительно верил в идола? Ничуть! Ларчик просто открывался: Будда был сделан из чистого золота и стоил больших денег. Поклонился он не Будде, а золоту и употребил сатанинскую хитрость: золоту принес жертву. Идола он велел разбить на куски и перелить на монетном дворе. |
| Буряты многочисленнее всех других инородцев, обитающих в Восточной Сибири. И в управлении их по преимуществу выражается тип первобытной удельности. Состоя под непосредственным ведением наследственных Тайшей и Шуленг, разделяются они, подобно прочим инородцам, на поколения или роды (оток). Таковых родов в Даурии, иначе за Яблоновым хребтом, числится шестнадцать и все они следуют Буддийскому вероучению. 16 По сю сторону Яблонового хребта, т. е. в Верхнеудинском округе, по рекам Уде и Хилку (Килгу) тянутся кочевья Харинцев. Лет за тридцать, племя это составляло одну семью с Нерчинскими Монголами и ему первому усвоено было наименование Хариата, измененного потом в Бурята. Впрочем, заметим мимоходом: мнение ученых склоняется более к тому, что слово Бурят тождественно со словом Урят, сохранившимся в названии Орды, обитающей у реки Гоанга, выше земли Ортусской (Зап. о Мон. Иак.3:2 ). Кударинцы обитают по Байкальскому прибрежью, близ устья Селенги. Их немного. Баргузинцы на Северо-Восточной оконечности Байкала и по реке Баргузинке. Племя это, равно как и Кударинское невелико; но занимаемые им места очень обширны. Селенгинцы, или Цонголы, делятся на 18 родов и кочуют по Селенге, Чикою Борге. Джиде (дзеде – медь) и Темнику. Цонголы прежде других подверглись обаянию Буддизма, и доныне слепо преданы ему. Тункинские и Окинские, в числе 16 родов, обитают к Северо-западу от Байкала в ложбинах и долинах между Байкальскими и Саянскими горами. Верховья Оки и прибрежья Иркута наиболее покрыты их кочевьями. Идинские Буряты и 27 родов Балаганских размещены ниже Иркутска на степях, прилегающих к Ангаре. Соседи их Аларцы разделяются на девять родов, из коих один считается Тунгусским. Степь Аларская заключена между Московским трактом и Саянским хребтом. Река Иреть есть лучшее украшение этой местности. 17 Кудинские ближе всех других к Иркутску. Кто проезжал до Качугской пристани, тот знает, как живописно пестреются кочевья их по речке Куде и в окрестностях Ордынского озера. Земли Кудинцев тянутся до Байкала. И там граничат с одной стороны с уделом Ольхонцев, помещающихся на Байкальском острове Ольхоне, с другой с уделом Верхоленских Бурят, которых улусы рассыпаны от Восточных высот Байкала до Верхоленского острога, и здесь замыкается ими длинная цепь Бурятского населения. 18 |
| Евангелические и баптистские общины в Могойтуе и Дульдурге возникли за 2 года (1998-1999): «Живая вера», «Благая весть», «Солнце правды», «Миссия «Иисус Христос» христиан веры Евангельской», «Возрождение». Ламаизм, к-рого придерживаются буряты, относится к т. н. северному буддизму . Возникший как секта буддизма, ламаизм распространился среди тибетцев, монголов, ойратов, бурят, тувинцев. Буддизм развивался здесь как религ. система и утверждался в иной, чем в Индии, этнической и социальной среде, изменяясь и приспосабливаясь к политическому строю, формам социальной организации и образу жизни всех слоев об-ва, к традициям национальной культуры и обычаям. Бытовая обрядность ламаизма сформирована доламаистскими религ. обычаями этих этносов. Бурят. ламаизм имеет свой круг религ. догматики, обрядности, свой пантеон божеств, свою мифологию и пандемониум злых духов, на умилостивление, устрашение и подавление к-рых направлены ритуальные действия большинства обрядов. Весь пантеон ламаизма, за исключением будд , бодхисаттв , архатов , пратьекабудд и шраваков, небуддийского происхождения (Буха-нойон бабай и Хан Шаргай-нойон - в бурят. ламаизме), его структура являет религ. синкретизм, инкорпорацию в культовую систему буддизма автохтонных верований этносов Центр. Азии. Особенности ламаизма в Бурятии создаются в основном за счет системы бытовой и храмовой обрядности, к-рую невозможно понять без учета родоплеменной структуры адм. ведомств, исторических форм рода, общины и семьи у бурят, влияния общинно-родовой идеологии в организации и мотивации общественных и семейных обрядов. В дореволюционной Бурятии лишь отдельные обряды лечебного характера были индивидуальными, все остальные существовали только в контексте ритуализации социальных устоев жизни народа. В наст. время в округе наблюдается религ. активность коренного бурят. населения. Буряты посещают дацаны (ламаистские мон-ри) для отправления религ. культа. Даты важнейших событий в жизни бурята назначаются ламами. О менее важных событиях (поездка куда-нибудь, наречение новорожденного, дурной сон и пр.) испрашивается совет у астролога-ламы. Дацаны представляют собой религ., культурные центры-приходы, при них действуют богословские школы, издательства, художественные мастерские и проч. |
| В половине прошлого столетия в Забайкалье существовало только 150 лам; а в настоящее время их насчитывают несколько тысяч. Подобно нашим миссионерам, ламы разъезжают по улусам инородцев и распространяют свое учение, они же стремятся поддерживать сношения и с монгольскими ламами, которые также приходят в Забайкалье из Монголии и приносят оттуда идолов и другие предметы ламайского культа. Хорошо понимая, что с развитием хлебопашества буряты невольно приближаются к русской культуре и православной русской вере, ламы запрещают бурятам заниматься земледелием, развивая до крайности учение о переселении душ, по которому нельзя даже вырвать с корнем какое-либо растение, так как в нем может пребывать душа умершего предка; она может невыносимо страдать, если нарушить его покой. Вот случай подобного запрещения с одним агинским бурятом, происшедший в 1885 году. Задумав заняться хлебопашеством, этот бурят нанял русского вспахать землю и приготовился сеять. Вдруг приезжает к нему лама агинского дацана и говорит: «Что ты делаешь? Зачем ты создание Божие – траву и насекомых, находящихся в траве и земле, губишь? Траву перевернул вверх корнем, а насекомых передавил пластами земли. Неужели бурханы дают траву для того, чтобы буряты губили её таким образом, как теперь ты загубил её? А в насекомых, которых ты передавил, без сомнения находились души твоих предков и сородичей, и мирно покоились. Великий ты грех сделал! Сообрази и то, как земледелие может мириться с бурятскою кочевою жизнью? Тебе бурханы дали баранов, чтобы ты снимал с них шерсть, из шерсти катал потники, из потников делал юрты и перекочевывал с места на место, отыскивая им подножный корм. А ты губишь траву, данную тебе на пользу. И теперь ты должен жить на одном месте, чтобы караулить хлеб от потравы, потом жать, убирать, молотить. Потребуется тогда амбар для хлеба, мельница для молотья и дом для печенья этого хлеба. А при таких порядках жизни, прощай бурятская жизнь, в которой жили твои предки, в которой живем теперь и мы! Брось все это и принеси за свой грех жертву бурханам. |
| По общей части своего ответа профессор Позднеев пишет так: . «Настоящие заметки «к истории развития буддизма в забайкальском крае» не представляют собою исключения из этого моего общего правила и составлены целиком на основании бурятских летописей. На 9-й строке собственно исторических заметок моей статьи (т. I, вып. III, стр. 170) Вы найдете выражение: «сами Буряты в своих летописях говорят»; – и с этой строки каждое мое слово основывается на сказаниях различных летописей Бурят Хоринских и Селенгинских родов. Вам понятно теперь, что передавая то, что «сами Буряты в своих летописях говорят», я должен был иметь перед собою один документ – летописи и воспроизводить этот документ с должною правильностью. Это я и делал: говорят летописи условно о значении ходатайства Бурят без деятельности Рагузинского, я передаю это условно; заявляют категорически, что 150 лам утверждены комплектными указом Елизаветы, Петровны, я точно воспроизвожу текст их утверждения. Душевно радуюсь, что моя статья в Вашем лице подвигнула хоть одного человека на разбор этих событий. Вы говорите, что нигде не находите сведений об упоминаемых исторических документах. Да в этом то и суть моего дела; что на русском языке нет нигде сведений об этих документах, о них забыто, существование их никто в настоящее время не мог и подозревать, а тем больше стало быть искать их; в Бурятских же летописях сохранилось точное сведение об этих документах и следовательно теперь есть основание доискиваться их. Если бы я имел в своих руках самые указы императриц по всем интересующим Вас вопросам, я написал бы просто исторический очерк развития Буддизма у Бурят, теперь я написал статью «к истории развития буддизма»... Уже по смыслу своего заглавия она должна заключать в себе новые исторические данные, новые запросы и т. д.; это материалы, которые последующему историку надлежит обработать... Я очень сожалею, что до сего времени не мог познакомиться с Вашими литературными трудами, ибо для меня несомненны Ваши обширные познания в деле развития буддизма среди наших инородцев. Эти познания проглядывают в той постановке вопросов, которые – Вы сделали в Вашем письме. Самые эти вопросы действительно в высшей степени важны и ими следует заняться, хотя я и не считаю этого своею обязанностью». |
| Что такие отношения к христианской вере и к ее служителям у простых бурят искренни, в этом, кажется, нельзя сомневаться, но и заключать из этого о близости их к благодатному царству Христову было бы слишком поспешно. Они могут креститься и в большом числе, если подадут в том пример начальники и особенно ламы. Но без этого убеждение каждого бурята в отдельности большею частью остается без последствий. Он всегда будет ссылаться или на начальников или на общество, от которых боится отделиться. И самый индифферентизм их, кажется, больше вреден для христианской проповеди , чем полезен. Когда я излагал пред бурятами учение христианское, они слушали меня с большим вниманием и громко одобряли все, что я ни говорил им. «Хороша русская вера», говорили мне буряты, и потом прибавляли: «ладна и наша – ламайская». Что через это в головах их ложились совершенно противоречащие понятия, о том никто из них и не думал. Но самое важнейшее противодействие христианской проповеди, как и самое важнейшее зло в здешнем крае, составляет ламство. По буддийскому учению, последователь его в равной мере должен благоговеть к трем драгоценностям: к Богу (он же Будда, Шак-ямуни или Шигмуни), его закону и санге (братству или ламству). Не верить ламе все равно, что не верить самому Богу или Будде. Когда я пред простыми бурятами раскрывал обман лам, на меня смотрели с удивлением и с робостью замечали мне, что о ламе нельзя слова сказать худого. По укоренившемуся обычаю (хотя и противному их вере и запрещенному законом), в ламы посвящаются дети часто при самом рождении: едва младенцу обреют голову (знак посвящения в ламы: простые буряты носят косу на манер китайцев), как родители становятся к нему уже в почтительное отношение, называют его ламою и делают для него все, что бы ни потребовало капризное дитя. И всякий лама, приходя в юрту простого бурята, становится господином юрты, делает приказания, как настоящий владелец, и даже, говорят, посягает на такие предметы, неприкосновенность которых освящается законом и природою. Казалось бы, при чрезвычайном умножении лам, уважение к ним само собою должно уменьшиться; но ламы умели и это обратить в свою пользу. Чтобы закрепить за собою народ, они в каждом значительном семействе, где не менее трех сыновей, непременно одного посвящают в ламы и таким образом все почти семейства поневоле заинтересовывают в своем обширном сословии. Если бы не помогло и это, они покорили бы народ мнимыми чарами и угрозою начитывания. Простой бурят от души верит, что всякий лама может начитать ему беду, какой и не воображал он: тибетские книги, которая читают ламы, представляются ему как бы волшебными книгами, в которых лама найдет все, что ему угодно 29 . |
| Хутухта почитается не как духовный глава или начальник ламайцев, чем он и быть не может, как несовершеннолетнее дитя, а как перерожденец, небожитель, полубог, преподающий всем одно благословение и от всех принимающий чуть не божеское поклонение. Это – святыня, снисшедшая к грешным людям с неба и только через ламское вычитывание открываемая в известных (по государственным китайским законам непременно в простых) монгольских семействах. Наши буряты представляют его не иначе, как сияющим подобно солнцу, так что грешному человеку невозможно и смотреть на него, и они толпами идут в Ургу, чтобы принять благословение от солнцезрачного хутухты. Но, – увы, – немногие удостаиваются видеть его, и те, которые достигают этого, потративши большие суммы на подарки ургинским ламам, по достижении цели возвращаются с совершенным разочарованием, а иногда и с полным неверием! – Что и в глазах бурят хамбо-лама совсем не то, что хутухты, и что звание его есть выдумка, которую можно заменить всякою другою подобною выдумкою, это доказывали они сами, по смерти последнего хамбо-ламы, Иши-Жамсуева, когда в 1860 году изъявили согласие на поставление в хамбо-ламы, кого угодно будет избрать начальству, не только из ламайцев, но даже из христиан 47 . Важнейший вред от учреждения хамбо-ламы состоит в том, что в лице его, вредная сама по себе, ламская корпорация получила единство и силу, какой она не имеет ни в Тибете, ни в Монголии, ибо там каждый дацан имеет свое отдельное, независимое существование, под ведением одного своего хэшана (ширетуя). А вследствие такого объединения все дацаны, а за ними и простые буряты живут одною жизнью, поддерживая друг друга в общем лжеверии и дружно преследуя всякого, изменяющего ему для истины христианской. Хамба с своей стороны, часто отправляет ко всем бурятам-ламайцам окружные послания или словесно распространяет такие слухи, которые, держа народ в суеверии, враждебно относятся к христианству. Случалось, что, по примеру православных архиереев, он объезжал все население бурятское, для обозрения дацанов и одушевления и утверждения народа в ламском суеверии. |
| Далее, поставивши хамбо-ламу с непосредственным подчинением генерал-губернатору Восточной Сибири, правительство поручило ему и наблюдение за исполнением «положения о ламайском духовенстве», а через то освободило все ламство от надлежащего правительственного надзора и дало ему свободу ко всем злоупотреблениям, первый пример в коих подают сами хамбо-ламы. Наконец, простые буряты, сравнивая хамбо-ламу с православными русскими архиереями, видят в этом достоинство своей веры, ничем, по их мнению, не худшей христианской. Рассуждая об ургинском хутухте и отличие его от хамбо-ламы, я склонил разговор и на выходящих из Монголии хутухт и хубилганов. Хамбо-лама без затруднения отвечал, что он не знает всех обманщиков, выходящих из Монголии. Я просил его убедить бурят, чтобы и они не верили мнимым хутухтам и хубилганам. Впрочем, я слышал, что русские ламы не совсем благоприятно смотрят на лам, выходящих из Монголии, потому что простые буряты слишком почитают выходцев, в ущерб доходам и уважению русских лам. В рассуждениях о вере, хамбо-лама, как за каменною стеною, стоял за «положением о ламском духовенстве». Ламская вера, – говорил он, – утверждена Государем, чрез учреждение штатов для ламайского духовенства. На мое возражение, что штаты учреждены для ограничения числа лам и что желание Государя Императора, – чтобы все они исповедали ту же веру, какую исповедует он сам, выразилось в назначении меня содействовать их просвещению христианскою верою, хамба отвечал, что он об этом не получал никаких предписаний, а знает только, что ламская вера утверждена законом. Когда я стал разбирать самое содержание ламской веры, представитель ее нимало не затруднялся отрицаться от всего, что ни опровергал я, не исключая и самой горы сумэру (сумар, сумбер), – буддийского олимпа. «Это все, – говорил он, – для простого народа». Впрочем, когда пошла такая откровенная беседа, он нашел нужным, чтобы не соблазнить меньшей братии, выслать всех из кумирни, оставивши при себе не более пяти человек из старших лам, и хотя я убедительно просил его оставить и других, он не отменил своего распоряжения. Убеждения самого хамбо-ламы, кажется, не подлежат сомнению. Однажды предложен был ему вопрос, почему ламы большую часть своих религиозных книг не переведут с тибетского языка и довольствуются бессмысленным чтением их в кумирне. Ванчиков, тогда еще ширетуй, с улыбкою отвечал: «Чтобы не все знали, что в них сказки». В другой раз на предложение принять христианство хамба отвечал: «Какая же от того будет польза? Никого я с собою не обращу к христианству и только сам затеряюсь». Действительно, по мирскому рассуждению, с принятием христианства, он весьма много потеряет, если не будет сделано для него исключения. Теперь он, по закону, на свое лицо получает 600 десятин земли и десятую часть доходов от всех тридцати четырех дацанов и чуть не равняет себя с православными архиереями, а тогда он будет простым казаком или ясачным, с подчинением всем повинностям податных сословий. |
|
|
