| Его призванием сделалось ораторство, и он, как все риторы тогдашнего времени, повел бродячую жизнь. Ближайшим местом его деятельности была Греция, где уже действовало немало его земляков 214 . Потребность посоветоваться с врачом повела его в Рим, оставивший в его душе глубокое впечатление, а чувства, пережитые им там, он изобразил в живых чертах в письме своему другу Тимоклу 215 . Здесь он оставался, по-видимому, недолго и скоро перешел в Южную Италию, в местность около реки По, памятником чего остался его небольшой, но интересный этюд о янтаре и лебедях на реке По 216 . Все это время его ораторские речи привлекали к себе общественное внимание. Он повсюду был окружен блеском и славой, и результат его путешествия в Рим и Италию сказался в том, что он удалился оттуда с туго набитым карманом 217 . В начале 160 г. Лукиан возвратился в Ионию 218 и, вероятно, в это время сделал подарок своему отечеству 219 . Местом риторической публицистики его опять сделался Восток: Иония, Смирна, Ефес, Антиохия. Он жил на Востоке еще в то время, когда восточные области сделались очагом войны римлян с парфянами. Ввиду последовательных неудач, сопровождавших для римлян эту войну, Марк Аврелий, чтобы поднять дух войска, послал сюда в качестве главнокомандующего своего соправителя Луция Вера сначала в Лаодикию Дафнийскую, потом в Антиохию; но вместо того чтобы заниматься военными делами, он проводил время здесь очень весело; он стал посмешищем для всех сирийцев, устраивавших ему постоянные скандалы в театрах: вместе с туземцами он присутствовал на всех торжественных пиршествах, при праздновании Сатурналий и вообще всех местных богов. По побуждению своих военачальников, он вместе с римской армией спустился до Евфрата, где и заключил безрезультатный мир с парфянами. Возвратившись в Ефес в 164 г., он тотчас же вступил в брак с Люциллой, дочерью Марка Аврелия 220 , с которой был помолвлен еще в Риме, и именно для того, чтобы Марк не пришел сам в Сирию и не раскрыл его преступлений 221 . Приблизительно в 164–165 гг. |
| 13. Около того же времени случилось подобное, или еще тягчайшее бедствие в Константинополе, начавшееся прежде всего в приморской части города, называемой Босфор. Рассказывают, будто в сумерках того дня какой то злой демон – губитель в образе женщины, или справедливее, какая-то бедная женщина, наущаемая демоном (говорят так и сяк), пришла на рынок со светильником, чтобы купить что-то из соленых съестных припасов. Оставив здесь светильник, женщина ушла; а огонь, попав в пеньку, произвел величайший огонь и в одну минуту, испепелил то здание. От него легко воспламенились и исчезли здания ближайшие, потому что огонь пожирал не только вещи удобосгараемые, но и каменные строения, и пожар продолжался до четвертого дня, преодолевая все сооружаемые ему препятствия, так что вся средняя часть города от северной стороны до южной, на пространстве пяти стадий в длину и четырнадцать в ширину, была истреблена, и на этом промежутке не осталось ничего ни от публичных, ни от частных зданий, ни колонн, ни каменных сводов; от пламени истлел и самый неразложимый материал, будто что-нибудь легкосгораемое. Описываемое бедствие на северной стороне, где находились и городской суд, простирались от так называемого Босфора до древнего храма Аполлона, на южной, от пристани Юлиана до зданий, лежавших близ церкви, так называемой Омонии 152 ; а в средней части города, от площади, прозванной Константиновой, до так называемого Таврова рынка. Это было крайне жалкое и страшное зрелище. Какие возвышались здесь городские украшения, отделанные с несравненным великолепием, либо приспособленные то к общественным, то к частным пользам! Теперь все это – одно, все набросано горами и беспорядочными, непроходимыми кучами, которые состоят из всякого рода материалов, нисколько не похожих на прежний вид; так что сами жители этих мест не могли распознать, что и на каком месте прежде находилось. 14. В то же время, при начале войны скифов 153 с восточными римлянами, испытали землетрясение Фракийская земля и Геллеспонт, Иония и так называемые острова Кикладские, так что на островах Книде и Ко разрушены были многие здания. По сказанию Приска, тогда же в Константинополе и в стране Вифинской лились страшные дожди; так что, в продолжении трех или четырех дней, вода из облаков стремилась рекой, горы снесены в долины, от наводнения гибли целые селения; а на озере Боанском, лежащем недалеко от Никомидии, от нанесенного туда всякого рода хлама образовались острова. Впрочем, все это происходило несколько после. |
| Софисты, вып. 1—2. Баку, 1940—1941. 17. Маковелъский А. Древнегреческие атомисты. Баку, 1946. 18. Шндес М. Элеаты. Одесса, 1911. 19. Мачдес М. Огонь и душа в учении Гераклита. Одесса, 1912. 20. Мандес М. К теории познания Гераклита. — Сб. статей в честь В. Бузескула. Харьков, 1914. 21. Михайлова Э., Чанышев А. Ионийская философия. М., 1966. 22. Морозкина 3. Софист Горгий и его учение о знании. — Сб. «Античность и современность», М., 1972. 23. Ницше Ф. Философия в трагическую эпоху Греции. — Собр. соч., т. 1,1912. 24. Ницше Ф. Происхождение трагедии. М., 1903. 25. Овчинников В. О натурфилософии («Физике») Парменида. — Сб. «Харитес», Варшава, 1913. 26. Остроумов С. Фалес.Милетский. Харьков, 1902. 27. Павлинова Н. Пифагор. СПб., 1913. 28. Рожанский И. Анаксагор. М., 1972. 29. Солоникио А. Кризис в духовной жизни древней Эллады конца V b. до Р. X., 1900. 30. Томсон Дж. Первые философы. М., 1959. 31. Хогарт. Иония и Восток. Пг., 1914. 32. Шредер Л. Пифагор и индийцы. Исследование о происхождении пифагорейского учения. — ЖМНП, 1888, 11. 33. Чанышев А. Эгейская пред-философия. М., 1970. 34. Ягодинский И. Софист Протагор. Казань, 1906. 35. Burnet J. Early Greek Philosophy, 1930. 36. Cornford F. М. From Religion to Philosophy. London, 1919. 37. Heidegger М. Der Spruch des Anaximander. — In: М. Heidegger. Holzwege. Frankfurt a./M., 1957. 38. J eager W. The Theology of Early Greek Philosophers. Oxford, 1967. 39. Kahn Ch. Anaximander and the Origin of Greek Cosmology. N. Y. 1960. 40. Kerenyi К. Pythagoras und Orpheus, 1950. 41. Levy I. Recherches sur la Legende de Pythagore. Paris, 1926. 6. СОКРАТ, ПЛАТОН, АРИСТОТЕЛЬ Источники 1. Аристотель. Об истолковании. Пер. Э. Радлова. 1891. 2. Аристотель. Риторика. Пер. Н. Платоновой. СПб., 1894. 3. Аристотель. Политика. Пер. С. Жебелева. СПб., 1911. 4. Аристотель. Никомахова этика. — В кн.: «Античный способ производства в источниках», Л., 1933. 5. Аристотель. Метафизика. Пер. А. Кубицкого. М.—Л., 1934. 6. Аристотель. Афинская политика. |
| Я не буду распространяться более, хотя у меня есть еще два, три примера подобных отношений Яффского консульства к вопиющим нуждам прибегающих к ним за помощью, а скажу еще несколько слов о посадке паломников на пароходы. Мы уже говорили о том, что Яффское консульство установило нечто вроде таксы или условия с лодочниками, которые взялись за 30 коп. с человека перевозить паломников на пароход в тихую погоду и за 40 коп. и даже за 50 в бурную. Я говорил также, что такса эта слишком высока и может быть уменьшена на половину, что я знаю по собственному опыту; высаживаясь и ссаживаясь в Яффе до 8 раз, я никогда не платил более 20 коп. При нынешнем же порядке каждый паломник вносит в консульство 30 коп., взамен чего он получает билетик на право перевозки на пароход. Устроивши все свои дела, закупив провизию на долгий путь, перекрестясь, садится паломник на лодку, нагруженную доверху, и покидает берег Святой Земли. Я говорил уже о Яффских бурунах и о том, что не редкость особенно такой переполненной лодке пойти на дно при сильном неправильном волнении между камнями, (чему примеры бывают чуть не ежегодно), а потому нам остается посмотреть на паломников, когда они взберутся на палубу парохода, увозящего их на родину. Знакомая обстановка встречает их, и паломник, прежде со страхом вступавший на пароход, теперь быстро осваивается с ним, хотя в начале обратного путешествия из Яффы, он не может еще разместиться вполне удобно, так как обыкновенно находит лучшие места уже позанятыми мусульманскими пассажирами, предпочитающими русские пароходы всем остальным; по мере движения парохода по портам часть этих пассажиров ссаживается, и паломники, пользуясь случаем, перебираются на более удобные места. Трогательное зрелище представляет палуба парохода, когда он отходит из Яффского рейда в пору отплытия массы паломников. Не десятки, а сотни этих последних стоят на носовой палубе и по бортам парохода и смотрят в последний раз на Яффу и на синеющие горы Иудейские, скрывающие за собою город мира, тихий Вифлеем и быстротечный Иордан. У многих глаза полны слез; видны обнаженные головы, крестящиеся руки, слышны вздохи, молитвы и тихое рыдание, то прощание паломников со Святою Землею, прощание искреннее, нежное, чему служит свидетелем не наружные слезы только, но и пылающий взор, обращенный туда, и тихий вздох, несущийся по ветерку по направленно к берегу Палестины... Быстро уходит вдаль Евангельская Иония из глаз все еще стоящего на палубе и смотрящего назад паломника, вот она представляется белеющимся пятном на зубчатом рельефе береговой линии, вот она пропала совсем... и о Святой Земле, тянущейся параллельно с бегом парохода еще весь вечер и ночь, напоминает лишь цепь береговых гор… |
| И вот в эту благодатную землю около 1044 года до Р. X. сыновья Кодра, Нелей и Андрокл привели с собой большие толпы греков ионийского племени. Это племя отличалось особенной нежностью. С женственной красотой ионийца гармонически соединялась в нем необыкновенно сильная впечатлительность и восприимчивость. Иониец, поэт в душе, при восприимчивости своего ума, был способен к сильной умственной работе. Гомер и Мимнерм, Анакреон и Ксенофан, Апеллес и Парразий вместе с Фалесом и Анаксимандром, Анаксименом и Гекатеем одинаково вышли из ионийского даровитого племени. Казалось, нельзя было сделать более лучшего подбора, как – ионийцы и западное побережье Малой Азии: так природе поселенцев соответствовала природа страны. Пришедшие ионийцы основали на береговой полосе и некоторых островах 12 городов: Милет, Миунт и Приэпу – в Карии, Ефес, Колофон, Лебедос, Теос, Клазомены и Фокею – в Лидии, еще два города на островах – Самос и Хиос и один – Эрифры – на суше 1414 . Впоследствии к этим городам присоединилась еще Смирна, принадлежавшая ранее холийцам 1415 . История Ионии не особенно богата крупными фактами. При Крезе все ионийские поселения подчинялись Мидии 1416 ; вместе с падением мидийского царства пала и зависимость от него Ионии, впрочем только для того, чтобы в 557 г. подпасть ей под власть персов 1417 . Неудачные попытки ионийцев свергнуть персидское иго (битва при Микалэ 479 г. и Антаклидов мир в 387 г.) привели Ионию сперва под власть македонян, а потом римлян, к которым перешла она по завещанию Пергамского царя Аталлы в 133 г. до Р. X. При разделении Августом провинций на императорские и сенатские, прежняя Иония обратилась в асийскую проконсульскую провинцию; ее составляли: Мизия, Лидия, Кария, Холида, собственно Иония и Дорида 1418 . В таком виде существовала, так называемая, проконсульская Асия и во времена св. Ап. Павла. Ефес, бывший еще в древности резиденцией ионийских царей 1419 , стал главным городом и проконсульской Асии. Он по всей справедливости может быть рассматриваем, как центр и представитель этой всей области. |
| Объявляет Дарий царь: сии суть области кои подлежат мне; волею Агура-Мазды аз есмь царь над ними: Персия, Сузиана, Вавилония, Ассирия, Аравия, Египет, острова на море, Спарда, Иония, Медия, Армения, Каппадокия, Парфия, Дрангиана, Ария, Хорасмия, Бактриана, Согдиана, Гандары, Саки, Саггагиды, Арахосия, Маки: всего двадцать три области 274 . Области сии принадлежат мне. Волею Агура-Мазды все они мне подвластны, дают мне дань, и что бы я ни повелел, исполняют во дни и в нощи». Исключительная, отменная милость Агура-Мазды, почиющая на Ахеменидах, своим началом восходит к сотворению всего мира, и Дарий ради пущего величия ведет свое происхождение непосредственно из освященного древностью высокородного племени Ариев. Так начинается надгробная надпись Дария известным уже нам текстом о едином Боге-Творце всего мира: «Велик бог Агура-Мазда; он сотворил сию землю, и оное небо сотворил, и человека сотворил в его превосходство (над прочими животными), и Дария поставил царем, единаго царя над многими, единаго над ними правителя. Аз есмь Дарий, великий царь, царь царей, царь областей всенародных, царь сей земли великой своею широтою, Гистаспа сын Ахеменид, Перс, Перса сын, Арий, арийскаго племени (арийское семя)». Оканчивается же эта надпись обращением ко всякому смертому, до которого снисходит Ахеменид в своем высокомерии только как предвозвестник воли самого Агура-Мазды: «Объявляет Дарий царь: все что ни сделано мною, делал я по воле Агура-Мазды; Агура-Мазда был мне помощником во всяком моем совершении. Да хранит меня Агура-Мазда от всякого зла, и мое потомство и всю землю сию; молю Агура-Мазду да подаст мне сие. Смертный! Тебе сказаны повеления Агура-Мазды. Не укосни от прямаго пути, не впади в подлое, не прилепися к мерзостному» (Накши-Руст. Косс. Interpr. 76, 80–81) 275 . Кроме внушения обаятельного к себе благоговения, Ахемениды в этих монументальных манифестах повествуют о государственных событиях и своих подвигах, и деяниях. Особенно важно было для Дария обнаружить дело о ложном Смердисе или самозванце Маге-Комете, и первая надпись багистанская входит в любопытные подробности этого факта, столько щекотливого для политики Ахеменидов. |
| э.) как главный для Высокого Средневековья представитель греческой философии. 72 Государство шумеров существовало в XXX—XXIV вв. до н. э. южнее современного Ирака. 73 Семитские государства — Израиль и Иудея. 74 Копты — египтяне христианского вероисповедания. 75 Минойская цивилизация — то же, что Крито-Микенская. По греческому мифу, Минос построил на Крите лабиринт, в который заточил быкоголовое чудище — Минотавра. Минос отдавал ему на съедение афинских пленников, пока Тезей не убил чудище и не вышел из лабиринта при помощи дочери Миноса, Ариадны. На Крите найдены остатки лабиринта — по одним предположениям, это развалины дворца, по другой версии — культового здания. 76 Иония — западное побережье Малой Азии, населенное греками. 77 Поэт, которого предание считает слепым… сложил поэму — слепым предание считает величайшего поэта древности Гомера (IX—VIII вв. до н. э.). Здесь речь идет об одной из поэм Гомера «Илиаде», посвященной троянской войне, вспыхнувшей, по легенде, из-за похищения троянским царевичем Парисом прекрасной Елены — жены греческого царя Менелая. 78 Ахилл был первым среди греческих героев. 79 Имя его носил рыцарь Круглого стола — Гектор — главный защитник обреченной Трои. Согласно легенде, британский король Артур (V—VI в.) собрал при своем дворе лучших рыцарей того времени. Чтобы рыцари не ссорились из-за почетных мест, Артур усадил их за круглый стол. Имя Гектор (Эктор) носил один из главных героев этой легенды, брат Ланселота. 80 Из древнего сумрака проступают очертания первого рыцаря — имеется в виду Гектор. 81 Длинное, словно бы скачущее слово, которым завершается «Илиада». Последние слова «Илиады» — «Так погребали они конеборного Гектора тело» (пер. Н. Гнедича). В греческом подлиннике слово «конеборный» стоит в конце стиха. 82 Троянские беженцы основали республику на италийском берегу — римская легенда утверждает, что Эней, спасшийся из Трои с немногими друзьями, поселился в Италии. Потомком Энея был Ромул — основатель Рима. 83 Нептун — римский бог моря. |
| Мифологические темы сохранили большое значение и в лирике, но изменилась и литературная функция мифа, и способ его рассказа, и в значительной мере идеологическая направленность мифов. Миф становится по преимуществу иллюстрацией к лирическим размышлениям и наставлениям, сюжет излагается не последовательно, а лишь в нескольких основных моментах, интересующих поэта, и приспособляется к новой классовой этике и к новым религиозным движениям (религия Аполлона, религия Диониса). Иония и в VII – VI вв. продолжала оставаться наиболее передовой в культурном отношении областью. Параллельно с критикой олимпийской мифологии в Ионии начинают развиваться, кроме лирики, также и новые виды повествовательной литературы, в которой мифологическая тематика заменяется исторической и бытовой. Создается литературная проза, с одной стороны, научно-философская, с другой, – повествовательная – басня, бытовой и исторический рассказ, историография. По сюжетам и стилю эти новые жанры повествовательной прозы примыкают к фольклорным формам прозаического сказа, в частности к сказке, и являются их дальнейшим развитием в условиях классового общества, подобно тому как литературная лирика была дальнейшим развитием фольклорной песни. Таким образом, важнейшими литературными процессами рассматриваемого периода являются: 1) упадок и отмирание старинного эпоса, 2) расцвет лирики и 3) зарождение литературной прозы. К VI в. относятся также зачатки драмы, но свое литературное развитие драма получила уже в следующий период. 2. Послегомеровский эпос Грандиозная концентрация героических сказаний в «Илиаде» и «Одиссее» стала основой для дальнейшего эпического творчества. В течение VII и первой половины VI вв. возник ряд поэм, составленных в стиле гомеровского эпоса и рассчитанных на то, чтобы сомкнуться с «Илиадой» и «Одиссеей» и, вместе с ними, образовать единую связную летопись мифологического предания, так называемый эпический «кикл» (цикл, круг). Античная традиция приписывала многие из этих поэм «Гомеру» и этим подчеркивала их сюжетную и стилистическую связь с гомеровским эпосом. |
| др.). Повествовательную прозу, включая сюда и историческую, греки этого времени именовали общим термином «логос» (речь), который противопоставлялся стихотворному «эпосу». Ранние историки назывались поэтому логографами (писателями логоса). И в повествовательной и в научно-философской прозе применялся ионийский диалект; как в свое время язык эпоса, так теперь язык ионийской прозы получил значение общегреческого литературного языка. Раздел II. Аттический период греческой литературы Глава I. Греческое общество и культура V – IV вв. 1. Расцвет и кризис афинской демократии (V в.) Греческое рабовладельческое общество, создавшееся в революциях VII – VI вв., переживает в V в период своего наивысшего расцвета – экономического, политического, художественного. Расцвет этот неразрывно связан с последовавшим за греко-персидскими войнами возвышением Афин и развитием афинской демократии. Иония, передовая область предшествующего периода греческой истории, попавшая еще во второй половине VI в. под власть персов, стала утрачивать свое ведущее культурное значение Художественным, а впоследствии и философским центром Греции становятся Афины; под знаком их культурной гегемонии проходят V и IV вв., т. е. вся дальнейшая история Греции до ее завоевания македонцами. В сфере литературы преобладание Афин настолько значительно, что V и IV вв. могут быть названы аттическим периодом греческой литературы (Аттика – область, центром которой являлись Афины) Помимо Афин, только Сицилия играет некоторую самостоятельную роль в литературном развитии этого времени. Афинская демократия – классический пример общества, основанного на «совместной частной собственности активных граждан государства» (Маркс; см. цитату на стр. 10). Она отнюдь не являлась строем всеобщего равенства Афины были рабовладельческой демократией; «равноправие» афинских граждан возможно было лишь в силу того, что от пользования благами демократии были устранены лишенные гражданских прав элементы, рабы и метэки, составлявшие в действительности большинство населения, а также благодаря огромной периферии колоний и зависимых общин, эксплуатировавшихся центром Все афинские граждане получали в той или иной форме некоторую долю общинного дохода, добытого эксплуатацией рабов, чужестранцев, союзных общин, некультурных народов Афинский «демос» (народ) составлял поэтому, при всей разнице в социальном и имущественном положении различных прослоек, своеобразный привилегированный коллектив, и коллективная замкнутость не менее характерна для афинской демократии, чем для правящего слоя аристократических общин Греции. |
| Подобным же образом греческие племена распределились и на малоазиатском побережье; с севера – эолийцы, в центре – ионяне, небольшая полоса на юге была занята дорянами. Передовой областью Греции в VIII – VII вв. была Малая Азия, в первую очередь Иония. Здесь впервые расцвели новые хозяйственные формы, порожденные становлением рабовладельческого общества. Здесь наиболее интенсивно протекал процесс образования полисов, как специфической формы античного государства. Здесь греки вступали в непосредственное соприкосновение с более древними классовыми культурами рабовладельческого Востока. С Ионией VI в. связано зарождение греческой науки и философии, но еще до этого времени она сделалась тем культурным центром, в котором впервые оформилась греческая литература. Глава II. Древнейшие литературные памятники 1. Гомеровский эпос 1) Сказание о Троянской войне Как уже было указано, древнейшими из сохранившихся памятников греческой литературы являются две большие поэмы «Илиада» и «Одиссея», автором которых античность считала Гомера. О времени возникновения «Илиады» и «Одиссеи» и условиях, в которых они были созданы, не сохранилось прямых исторических свидетельств, и совокупность проблем, связанных с этими поэмами, составляет сложный и далеко еще не разрешенный «гомеровский вопрос». Сюжеты обеих поэм почерпнуты из цикла героических сказаний о Троянской войне, походе греков на город Трою (или Илион). Согласно сказанию, троянский царевич Парис похитил у гостеприимно принявшего его спартанского царя Менелая много сокровищ и жену, красавицу Елену. Оскорбленный Менелай и его брат, микенсмий царь Агамемнон, собрали из всех греческих областей рать для похода на Трою под верховным предводительством Агамемнона. Десять лет греческое ополчение безуспешно осаждало Трою, и только хитростью удалось грекам, спрятанным в деревянном коне, проникнуть в город и поджечь его. Троя сгорела, а Елена была возвращена Менелаю. Однако возвращение греческих героев на родину было печальным: одни погибли в пути или немедленно по возвращении, другие долго скитались по разным морям, прежде чем им удалось вернуться домой. |
|
|
