| Все это выводило из строя один из главных механизмов общерус. единства - совместную оборону против «поганых» (степняков). Параллельно шел процесс политического дробления древнерус. княжеств и земель. Так, в сер. XIII в. во Владимиро-Суздальской земле помимо уже существовавших к тому времени Ростовского, Ярославского, Угличского, Переяславского, Суздальского, Стародубского и Юрьевского княжеств образовались еще 6 княжеских столов: Белозерский, Галицко-Дмитровский, Московский, Тверской, Костромской и Городецкий, практически в каждом из к-рых закрепилась собственная княжеская ветвь. Аналогично обстояли дела в Чернигово-Северской земле, где в это время появились Воргольское, Липовечское, Брянское, Карачевское, Глуховское и Тарусское княжества, и в других землях. Следствием политического дробления древнерус. княжеств и земель явилась девальвация политической роли великого княжения, которое становилось просто территориальным приращением к владениям того или иного «старейшего» в своем роде князя. Исключение представляло Галицко-Волынское княжество, к-рое с 70-х гг. XIII в. консолидировалось под властью галицкого кн. Льва I Даниловича и волынского кн. Владимира Васильковича при лидирующей роли первого. Однако политические интересы Льва I и Владимира, равно как и их преемников, были ориентированы на католич. запад (Венгрию и Польшу) и языческий север (отражение литов. и ятвяжской угрозы). В сложившихся условиях никакой сколько-нибудь устойчивой координации усилий древнерус. княжеств (Волынского, Смоленского, Брянского, Новгорода и др.), страдавших от литов. набегов, к-рые постепенно перерастали в территориальные захваты, не наблюдается (за исключением походов, организованных по приказу и с участием войск ордынских ханов). В этом смысле кризис древнерус. государственности в результате утверждения ордынского ига предопределил успех экспансии Литвы в XIV в., катастрофический для древнерус. единства, ибо он лишил фрагменты Древнерусского гос-ва последней политической скрепы - общности династии. |
| 9) Л. 33. Cap. VI. Archierei de Astrachan et Terki. – Глава VI. Архиереи астраханские и терские. 10) Л. 33 об. Сар. VII. Archierei de Sibir et Tobolesk. – Глава VII. Сибирские и тобольские архиереи. 11) Л. 34. Сар. VIII. De archiereis Rostowscensibus et Jaroslawscensibus. – Глава VIII .0 ростовских и ярославских архиереях. 12) Л. 37 об. Cap. IX. Archierei de Piescow et Isborsk. – Глава IX. Псковские и изборские архиереи. 13) Л. 38. Cap. X. Archierei de Smolensko et Dorogobush. – Глава X. Архиереи смоленские и дорогобужские. 14) Л. 39 об. Cap. XI. Archierei de Sarski et Podonski seu de Krutitzki. – Глава XI. Архиереи сарские и подонские, или крутицкие. 15) Л. 41 об. Cap.XII. Archierei de Nishegorod et Alator. – Глава XII. Архиереи нижегородские и алатырские. 16) Л. 42. Cap. XIII. Archierei de Raesan et Murom. – Глава XIII. Архиереи рязанские и муромские. 17) Л. 43 об. Cap. XIV. Archierei de Bjelograd et Obojan. – Глава XIV. Архиереи белгородские и обоянские. 18) Л. 44. Cap. XV. Archierei de Sushdal et Juriew. – Глава XV. Архиереи суздальские и юрьевские. 19) Л. 45 об. Cap. XVI. Archierei de Tschernigow et Nowgorodek-Sewerskoi. – Глава XVI. Архиереи черниговские и новгород-северские. 20) Л. 46 об. Cap. XVII. Archierei de Wologda et Bjeloosero. – Глава XVII. Архиереи вологодские и белоезерские. 21) Л. 47 об. Cap. XVIII. Archierei de Twer et Kaschin. – Глава XVIII. Архиереи тверские и кашинские. 22) Л. 49. Cap. XIX. Archierei de Kolomna et Caschir. – Глава XIX. Архиереи коломенские и каширские. 23) Л. 50 об. Cap. XX. Archierei de Wjatka et Magno-Perm. – Глава XX. Архиереи вятские и великопермские. 24) Л. 51. Cap. XXI. Archierei de Cholmogora et Washa. – Глава XXI. Архиереи холмогорские и важские. 25) – об. Cap. XXII. Archierei de Cstjug et Totma. – Глава XXII. Архиереи устюжские и тотемские. 26) – Cap. XXIII. Archierei de Tanbow et Coselsk. Глава XXIII. Архиереи тамбовские и козельские. 27) Л. 52. Cap. XXIV. Archierei de Voronesh et Jelez. Глава XXIV. Архиереи воронежские и елецкие. |
| Об использовании К. за богослужением см. в ст. Каждение . Лит.: Strzygowski J. Koptische Kunst. Vienne, 1904. S. 280-285; Witte F. Thuribulum und Navicula in ihrer geschichtlichen Entwicklung//Zschr. f. christliche Kunst. Düsseldorf, 1910. Bd. 23. N 4. S. 101-112; N 5. S. 139-152; N 6. S. 163-174; Leclercq H. Encensoir//DACL. 1923. T. 5. Col. 21-33; Лосева М. М. Образец рус. серебряного мастерства XV в.//Сб. Оружейной палаты. М., 1925. С. 113-117; она же (Постникова-Лосева М. М.). Золотые и серебряные изделия мастеров Оружейной палаты XVI-XVII вв.//Гос. Оружейная палата Моск. Кремля. М., 1954. С. 139-216; она же. Русское ювелирное искусство, его центры и мастера, XVI-XIX вв. М., 1974; она же. Серебряные изделия ювелиров Сербии и Дубровника XIV-XVIII вв. в музеях Москвы и Ленинграда//ДРИ. М., 1975. [Вып.:] Зарубежные связи. С. 172-214; Braun J. Das christliche Altargerät in seinem Sein und in seiner Entwicklung. Münch., 1932. S. 598-632; Ross M. Catalogue of the Byzantine and Early Mediaeval Antiquities in the Dumbarton Oaks Collection. Wash., 1962. Vol. 1. P. 43-45; Банк А. В. Визант. искусство в собраниях Советского Союза. М.; Л., 1966; она же. Прикладное искусство Византии IX-XII вв. М., 1978; Ильин М. А. Загорск: [Троице-Сергиев мон-рь]. Л., 1971; он же. Русское шатровое зодчество: Памятники сер. XVI в. М., 1980; Николаева Т. В. Прикладное искусство Моск. Руси XIII-XVI вв. М., 1976; она же. Древний Звенигород. М., 1978; Haran M. Temples and Temple-Services in Ancient Israel. Oxf., 1978. P. 230-245; Трофимова Н. Н. Русское прикладное искусство XIII - нач. XX вв. из собрания ГВСМЗ. М., 1982; Nielsen K. Incense in Ancient Israel. Leiden, 1986. P. 38-51; Бобровницкая И. А. Два памятника рус. ювелирного искусства XV в.//Новые атрибуции. М., 1987. С. 35-50; Иосебидзе Д. Г., Бурчуладзе Н. И. Из коллекции Историко-этнографического музея Сванетии//Музей. М., 1987. Т. 7. С. 212-232; Путь из Варяг в Греки и из Грек…: Кат. М., 1996; Игошев В. В. Ярославское художественное серебро XVI-XVIII вв. |
| 136. Штреземан Густав (1878-1929) — немецкий политик, рейхсканцлер и министр иностранных дел Веймарской республики. Лауреат 1926 года Нобелевской премии мира (вместе с Аристидом Брианом) за заключение Локарнских соглашений, гарантировавших послевоенные границы в Западной Европе. 137. Локарнские договоры — семь договоров, ставших итогом переговоров, проходивших в швейцарском городе Локарно с 5 по 16 октября 1925 года и подписанных 1 декабря в Лондоне. Они вступили в действие 10 сентября 1926 года, когда Германия стала членом Лиги Наций. Локарнские договоры разделили европейские границы на два вида: западные границы, которые по договору были незыблемыми, и восточные (для Германии), в отношении которых никаких гарантий выдано не было. 138. Келлог Фрэнк Биллингс (1856-1937) — американский государственный деятель. В 1925 году был назначен президентом Кулиджем Государственным секретарём США. На этом посту более всего прославился подписанием Пакта Бриана-Келлога, за что в 1929 году был награждён Нобелевской премией мира. 139. prosperity (англ.) — процветание. 140. trop beau pour етге vrai (фр.) — это слишком хорошо, чтобы быть правдой. 141. Нимейер, точнее — Нимёллер Мартин Фридрих Густав Эмиль (1892- 1984) — протестантский богослов, пастор евангелической церкви, один из самых известных в Германии противников нацизма, президент Всемирного совета церквей, лауреат Международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами» (1967). 142. Г. П. Федотов пишет об известном интервью, якобы данном митрополитом Сергием (Страгородским) в 1930 году иностранным журналистам, в котором он и созданный им Синод отвергал факт гонений на христиан в СССР. На самом деле никакого интервью не было, а был в газете «Правда» опубликован текст, написанный Сталиным и его подручными — Ярославским и Молотовым. 143. Quadragesimo Anno (В сороковой год) — энциклика Папы римского Пия XI от 15 мая 1931 года, посвящённая сорокалетию опубликования «Rerum Novarum» и развивающая католическую социальную доктрину. Энциклика «Quadragesimo Anno» представляла собой открытое письмо, адресованное епископам Римско-католической Церкви и опубликованное в сороковую годовщину «Rerum Novarum» (1891). В «Rerum Novarum» папа римский Лев XIII провозгласил новую социальную доктрину церкви. В своём письме он призвал улучшить условия жизни рабочих и учредил общественное движение, получившее впоследствии название «христианская демократия». Последовавшие энциклики «Graves de Communi Re» папы Льва XIII и «Singular! Quadam» папы Пия X внесли уточнения в католическую социальную доктрину. |
| Поморская лоция «Книга мореходная с означением» Чем же поморская лоция отличалась от привычной нам карты? Во-первых, отсутствием стандарта. Карты выпускает единое картографическое бюро, поэтому, независимо от тиража, одна карта не отличается от другой. Каждая лоция — неповторима. Второе отличие: поморская лоция — это текст. Существует гипотеза, что составной частью некоторых лоций являлись рукописные чертежи, вроде схемы пиратского клада. Но это именно гипотеза: во всех восьми подлинниках лоций, дошедших до XX века, рисунков нет. Только словесное описание морских маршрутов. Берегли, как золото Во время плавания кормщик хранил лоцию в подголовнике — окованном железом деревянном сундучке, в котором путешествующие купцы хранили золотые монеты и бумажные деньги. Вернувшись домой, лоцию вынимали из подголовника и хранили за иконостасом — до следующего плавания. 2 Жди, чтобы вода закротела Как выглядела поморская лоция? Это тетрадь средней толщины в кожаном переплете. Бумага могла быть с ярославской фабрики — об этом говорил медведь с секирой на водяном знаке, или французской — лилия. Учитывая, что лоции не хранились на книжной полке, а служили поморам в плавании, бумажная основа сырела и портилась. Лоции, ставшие достоянием исследователей, написаны на бумаге, изготовленной в XIX веке. Если бумага была относительно новой, то содержание — древним. Поморы ходили на северо-запад и северо-восток с XIII-XIV веков, и лоции могли быть переписаны несколько раз в одно столетие. Это была семейная, династическая книга. Причем с каждым переписыванием она становилась точнее: переписчики сами были мореходами, поэтому лоция в новом рождении наполнялась новыми сведениями. Это делает лоции особо интересными не только для историков мореходства, но и лингвистов. В них сохранялись архаичные обороты, но одновременно с этим проникали новые реалии и неологизмы. Лоции обычно состояли из трех частей. Начиналось с зачина — молитвы, содержание которой связано с тяжелым поморским трудом. «Ход наш морской на летню страду долгий, благословения твоего, Спаситель, Иисусе Христе, Боже наш, просим, на тебя уповаем, да поможешь нам всечасно и не оставишь в бедствиях на волнах морских и пошлешь нам ветры попутные и возвратимся в благополучии и с удачей к крову своему. Аминь». Далее следовала краткая вводная часть — указатель направления и расстояний, а потом подробное описание берегов, с упором на опасности, подстерегавшие путешественников. |
| XI. Прошение и. д. доцента Академии по кафедре церковнославянского и русского языков с палеографией, кандидата богословия, священника И.М. Смирнова: «Представляя при сем в рукописном виде сочинение на тему: «Синайский Патерик (Λεμων πνευματκος) в славянском переводе», имею честь просить Совет Академии принять его на соискание степени магистра богословия и дать делу надлежащее движение». Определили: Магистерскую диссертацию и. д. доцента Академии священника И.М. Смирнова передать для рассмотрения экстраординарному профессору Академии по кафедре истории русской литературы Н.Л. Туницкому. XII. Заявление Преосвященного Ректора Академии о том, что вторым рецензентом магистерской диссертации и. д. доцента Академии священника И. М. Смирнова он назначает члена Совета – ординарного профессора Академии по кафедре греческого языка С. И. Соболевского. —492— Определили: Принять к сведению. XIII. Отношение Преосвященного Председателя Комиссии по научному изданию Славянской Библии при Императорской Петроградской Духовной Академии, от 26 марта за 2/1052: «Общее собрание Комиссии но научному изданию славянской Библии при Императорской Петроградской Духовной Академии, в целях содействия деятельности Комиссии в стенах Духовных Академий, постановило просить Советы Императорских Духовных Академий о назначении для курсовых студенческих сочинений тем из области исследования библейского славянского текста. Честь имею представить эту просьбу Комиссии Совету Императорской Московской Духовной Академии». Определили: Предложить гг. профессорам и преподавателям Академии, при избрании тем для курсовых студенческих сочинений, иметь на будущее время в виду и изложенную в отношении просьбу Комиссии. XIV. Отношения: а) Председателя Императорского Московского Археологического Общества, графини Прасковьи Сергеевны Уваровой, от 25 мая за 1238, с уведомлением о получении возвращенных Советом Академии рукописей собрания графа А. С. Уварова за 509, 613, 384, 511, 852, 161, 61, 837, 449, 856 и 723. б) Совета Императорской Казанской Духовной Академии, от 16 апреля за 1502, с возвращением принадлежащих библиотеке Московской Духовной Академии рукописей за 156 (520) и 189 (577). |
| 916) Продолжение путешествия по Востоку и св. земле, Д. А. Скалона явилось в Русск. Вестн. 1876, стр. 556–575. К V отделу: 917) Иудейское царство. Иерусалимский вопрос (о покупке Палестины евреями) Русск. Обозр. 1876, стр. 4. 918) Равнины св. земли, Н. Е., Душеп. Чтен. 1876, ч. III, стр. 39–51, 295–308. 919) Долины св. земли, Н. Е., Душеп. Чтен. 1876, ч. III, стр. 469–498. К VII отделу: 920) Казанье св. Кирилла, патр. иерусалимского, о антихристе и знаках его (посвященное кн. К. К. Острожскому), издание Стефана Зизания Тустановского, Вильно 1596 г. (см. Сочинения М. А. Максимовича, Киев, 1876, т. I, стр. 187). 921) Рисунок креста патр. Феофана см. в «Обозрении Киева», изд. И. И. Фундуклея, Киев, 1847. К VIII отделу: 922) Из Иерусалима (вопрос иерусалимский и патр. Кирилл; иерусалимские слухи о войне; бразильский император; артист Лазарев; пропаганда католическая и протестантская), А. Солодянского, Церковн. Вестник 1876, ч. неофиц., стр. 4–6. К XI отделу: 923) Очерки восточной жизни: И. Бейрут, Лидии Пашковой, Гражданин 1876, стр. 1135 и и 49, стр. 1189–1191. К XIII отделу: 924) Докторский диспут А. А. Олесницкого , Киев. Епарх. Ведом. 1877, стр. 23–31, С. Т. Г-ва. (Тезисы его исследований во св. земле). Дополнения к разным прежних отделов К О путешествии Ионы св. заметки К. Ф. Калайдовича в Летописях Общества Истор. и Древн. Росс. 1827, стр. 19. В 4-й строке снизу вместо должен быть 154. К Год путешествия Лукьянова 1710–1711 поставлен на заглавном листе издания г. Бартенева; но на самом деле путешествие было в 1701–1702 году, как убедительно доказывает М. А. Максимович в своем письме к г. Бартеневу. К Ярославский Литер. Сборник 1849 года. К При книге Плещеева – план Акрской бухты. К Рецензии на путешествие А. Н. Муравьева: Библ. для Чт. 1835, т. 17, стр. 1–26; 1847, т. 80, стр. 59–65; – Дамск. Журн. 1833, стр. 29–31, стр. 44–47; – Литер. Приб. к Р. Инв. 1836, стр. 645–648; – Литер. Газета 1840, стр. 1490; – Маяк 1840, ч. 10, стр. 88; – Москвит. 1845, стр. 28; – Моск. Наб. 1836, ч. 7, стр. 408–417; – Отеч. Зап. 1840 отд. 6, стр. 11–14; Р. Инв. 1873 209, ст. С.П. (Полторацкого?) и 1844 г. – Сев. Пчела 1832, ст. А. Н-ко (Никитенко?); 1836, ст. Я. Турунова; 1837, ст. Б.; 1840 ст. Л. Л. (В этом перечне рецензий, заимствуемых нами из книжки г. Хитрово, который в свою очередь взял их из каталога Межова (1869, стр. 34 и 875, некоторые рецензии относятся без сомнения к путешествию Муравьева по св. местам русским; мы лишены возможности выделить их их этого перечня и оставляем его как есть). |
| Князь Федор не принадлежал к числу таких феодалов, которые заботились только о собственной наживе и благополучии. Он ясно сознавал, что владеть – это значит взять на себя большую заботу и ответственность. Тем областям, которыми он владел, он принес несомненную пользу, мир и экономическое развитие. Полностью это относится к княжеству Ярославскому, а отчасти и к Смоленскому. В Смоленске племянники помешали сделать ему то, что он хотел и на что был способен. Он не сеет смут, придерживается старшего, но с ним и ради него идет и на внутренние войны, полагая, что в победе старшего будет заключаться желаемое единство Руси. Не его вина, что внутренняя война лишь ослабила Русь, но не принесла единства. Потомки Федора внесли вклад в это единство, когда Ярославль поддержал определившееся к тому времени преимущество Москвы и последний из рода Федора князь Александр присоединил свои владения к царству московского Государя Uoahha III . Несмотря на то, что в русской истории князь Федор не был центральной фигурой, он оказал свое влияние на общий ход русской истории. Думаю, что его значение несколько превосходит то, какое мог иметь удельный русский князь. Духовное влияние порабощенных народов на золотую Орду Князь Федор, на мой взгляд, не был просто верным вассалом и сторонником монгольских ханов, но вел по отношению к Орде особую благоразумную политику, направленную, прежде всего, к русской пользе, но могущую быть полезной и для обоих народов – русского и татарского. Чтобы понять, что хотел и что мог сделать или хотя бы помыслить Федор, необходимо, хотя бы вкратце, обратиться к истории Золотой Орды. В начале XIII века монгольский народ, занимавший сравнительно небольшую территорию в Центральной Азии, соответствующую примерно современной Монголии, пришел в движение и за каких-то 50 лет, путем жестоких кровавых нашествий, образовал государство, простиравшееся от Китая до Венгрии и от Средней Волги до Ирака. Вспомним главнейшие даты. В 1206 году в Монголии, на р. Ононе, состоялся курултай, провозгласивший образование цельного и организованного монгольского государства и избравший выдающегося кочевого феодала Темучина его главою. При этом Темучин получил новое имя – Чингиз-хан. |
| Отдел V. Время служения в Московской Духовной Академии (1814–1819 г.) Глава IX. Состав лиц Московской духовной Академии и открытие её. – Деятельность Архимандрита Филарета в Академии «Прибыв на должность Инспектора Московской духовной Академии в самом начале Сентября месяца (1814 г.), я и устроил и открывал сию новую Академию» 196 . «Отцом Инспектором новооткрытой нашей Московской Академии Архимандритом Филаретом я очень доволен» 197 . В состав наставников новооткрытой Московской Духовной Академии, как уже замечено, были назначены лучшие воспитанники первого курса Санкт-Петербургской Академии – в числе восьми человек 198 , со званием Бакалавров. Кроме же сего Св. Синодом было поручено преосвященному Августину, Архиепископу Московскому сделать представление, кого бы он мог сам признать достойными к назначению в Академию, из лиц, служивших при существовавшей дотоле древней Славяно-Греко-Латинской Академии. Преосв. Августин рекомендовал Ректора сей Академии – Архимандрита Симеона, (впоследствии бывшего Архиепископа Ярославского) в Ректоры же ново-открываемой Академии, а двух соборных Иеромонахов: Никанора (впоследствии Митрополита Санкт-Петербургского) и Гермогена, как имеющих отличные способности и сведения, рекомендовал в Бакалавры, – первого из них по кафедре исторических наук, а второго – богословских. Рекомендация его была принята во внимание. Таким образом, наличный комплект начальствующих и учащих в Московской Академии состоял из четырёх лиц монашествующих и восьми светских. На первых порах этих лиц было достаточно, так как сначала был открыт один только младший курс; судя же по количественному отношению лиц монашествующих – 4 и светских – 8, состав этот был совершенно пропорциональный. Эта пропорциональность была, само собой, благопотребна сколько вообще для новообразованного рассадника собственно духовного просвещения, столько в частности для рассадника, помещённого в стенах и под сенью иноческой обители. Кроме поименованных лиц Преосв. Архиепископ Августин рекомендовал было и в инспекторы для новой Академии и профессора философских наук, Префекта Славяно-Греко-Латинской Академии Архимандрита Парфения, «отличающегося, – как писал он в донесении Комиссии духовных училищ, – сверх многих других сведений, познаниями философскими, и по собственному благонравию и деятельности своей, весьма способного к должности Инспектора» 199 . |
| О событиях, происшедших в 6804 мартовском году по возвращении Андрея из Орды, повествуют два летописных известия. Одно из них имеется в Лаврентьевской летописи: «Приде Андреи князь ис татар и совокупи вой и хоте ити на Переяславль ратью, да от Переяславля к Москве и ко Тфери; слышав же князь Михаило Тферьскыи и Данило Московьскии князь, и совокупив вой и пришедше и стаста близ Юрьева на полчищи, Андреи в Володимери, и тако не даста поити Андрею на Переяславль; бяшеть Иван князь сынъ Дмитриев, идя в Ворду, приказал Михаилу князю блюсти очины своее и Переяславля; и за мало бою не бысть промежи ими, и взяша мир и придоша в своя си» 154 . Второго известия в Лаврентьевской нет, и наиболее ранний его вариант представлен Троицкой и Симеоновской летописями: «Бысть рать татарская, приде Олекса Неврюи, и бысть съезд всем князем русским в Володимери и сташа супротив себя, со единои стороны князь великии Андреи, князь Феодор Черный Ярославскыи Ростиславичь, князь Костянтин Ростовскыи со единого, а с другую сторону противу сташа князь Данило Александровичь Московскыи, брат его князь Михаило Ярославичь Тферскыи, да с ними Переяславци с единого. И за малымъ упасл Бог кровопролитья, мало бою не было; и поделившеся княжением и разъехашася в свояси» 155 . При этом Симеоновская летопись содержит и первое известие, помещая его после рассказа о съезде во Владимире 156 . Исследователи, комментируя эти данные, говорят о двух конфликтах княжеских группировок в 1296 г. 157 . Однако есть основания полагать, что перед нами две записи об одном и том же событии. Во-первых, в них обнаруживаются две общие черты: Владимир в качестве места пребывания Андрея с войсками и оценка ситуации как близкой к кровопролитию («мало бою не бысть»). Во-вторых, если учесть, что занятие Даниилом новгородского стола произошло скорее всего в ноябре 158 , то оставшиеся три месяца 6804 мартовского года – довольно сжатый срок для того, чтобы в него уместились приход Андрея с татарской ратью, приезд князей во Владимир, возвращение их после съезда «восвояси», уход Неврюя, сбор Андреем войск и поход на Переяславль. Наконец, согласно Лаврентьевской летописи, наиболее раннему источнику, Андрей двинулся на Переяславль сразу по приходе из Орды. Скорее всего, речь идет об одном конфликте: Лаврентьевская летопись передает известие о нем «свода 1304 г.», а в Троицкую вошла также запись из другого источника; поскольку внимание в ней было сфокусировано на иных деталях (татарский предводитель, перечень участвовавших в переговорах князей), сводчик решил, что речь идет о разных событиях. |
|
|
