| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АЛМАЗОВ Александр Иванович (15.08.1859, с. Замартынье Лебедянского у. Тамбовской губ.- 15.03. 1920, Москва), литургист, канонист, историк Церкви. Род. в семье диакона. Учился в Лебедянском приходском уч-ще (1867-1868), в Липецком ДУ (1868-1874) и Тамбовской ДС (1874-1880). После окончания КазДА в 1884 г. со степенью канд. богословия был оставлен профессорским стипендиатом при кафедре литургики на 1884/85 учебный год, в течение к-рого работал в Москве и С.-Петербурге, изучая памятники литургической письменности. 19 мая 1885 г. защитил магистерскую дис. «История чинопоследований крещения и миропомазания», за к-рую в 1886 г. был удостоен митр. Макария (Булгакова) премии . В диссертации А. исследовал святоотеческие свидетельства о богословии и чинах таинств Крещения и Миропомазания и сопровождающих их чинопоследований, проанализировал историю литургических формуляров таинств по неск. рукописям XI-XVII вв. В 1885-1886 гг. А. преподавал литургику и гомилетику в Симбирской ДС. В сент. 1886 г. переведен в КазДА помощником инспектора. С 1887 г. экстраординарный, затем ординарный профессор Новороссийского ун-та по кафедре канонического права, декан фак-та. После защиты дис. «Тайная исповедь в православной Восточной Церкви: Опыт внешней истории» с 1896 г. д-р церковного права. В 1906-1907 гг. член Предсоборного Присутствия . В 1910-1912 гг. проректор Новороссийского ун-та, в 1912-1920 гг. профессор церковного права Московского ун-та, с 29 нояб. 1913 г. одновременно преподавал в МДА. Наиболее объемным трудом А. является докт. дис. «Тайная исповедь в православной Восточной Церкви». В этом уникальном по охвату и тщательности разработки материала сочинении автор на основе изученных им 189 греч., 12 южнослав. и 427 рус. рукописей, а также многочисленных печатных изданий исследует историю чинопоследования исповеди в правосл. Церкви в X-XIX вв. с экскурсами в более ранние эпохи вплоть до апостольской. Важнейшими и далеко обогнавшими его время особенностями исследовательского метода А. следует считать пристальное внимание к «внутренней структуре исповедных чинов», вычленение функционально различных частей исповедного чина: 1) литургических элементов, к-рыми являются псалмы, апостольские и евангельские чтения; 2) предысповедных и поисповедных молитв, исповедных поучений, вопросо-ответных статей; 3) т. н. поновлений - систематических перечислений кающимися своих грехов и др.; а также особенно тщательный анализ их функций в различных редакциях чина. Открытием А. явилось доказательство того факта, что рус. редакции чина исповеди, хотя в них широко используются тексты греч. и южнослав. происхождения, в целом представляют собой плод самостоятельной пастырской деятельности рус. духовников. В 3-м томе исследования опубликованы многочисленные греч. и слав. исповедные чины. |
| Однако не все в чинопоследовании имеет одинаковую важность. Мы выделяем что-то основное – также, как если речь идет о Причастии. Конечно, не Чаша является основным, а Тело и Кровь Господа нашего Иисуса Христа. Поэтому и исторически выделяется эта основная часть таинства. Есть два термина, которые употребляются в богословии: 1) материя таинства, т.е. необходимое для произведения таинства вещество: в Крещении – вода, в Елеосвящении – елей, в Миропомазании – миро, в Причащении – хлеб и вино. А еще определенный, видимый знак совершения таинства, благословение как таковое в Священстве – возложение рук епископа, в Покаянии – крестообразное осенение кающегося, в Браке троекратное благословение вступающих в брак. 2) форма таинства. Это “призывание Святаго Духа и известная форма слов, посредством которых священник освящает таинство силою Святаго Духа, изъявляя намерение освятить оное” (Православное исповедание). Эта формула перекликается с католической, но по существу отличается от нее. Слова, которые произносятся – совершительная формула таинства, – тоже относятся к форме таинства. Например: “Крещается раб Божий... во имя Отца и Сына и Святаго Духа, аминь”. В Миропомазании сложнее: с одной стороны, призывание Св. Духа и крестообразное осенение мира епископом – это одна сторона (т.е. миро должно быть освященным), а с другой стороны – использование определенных слов: “Печать дара Духа Святаго”. В Священстве это молитва хиротонии и крестообразное осенение, в Браке – “Господи Боже наш, славою и честью венчаяй я”, в Елеосвящении – длинная молитва “Отче Святый, врачу душ и телес ” и помазание елеем, в Евхаристии – то, что совершается в алтаре по молитве “Достойно и праведно Тя пети, Тя благословити…” по “Сотвори убо хлеб сей...”. Итак, три условия действительного совершения таинства: 1. Таинство должно быть совершено лицом, имеющим на то законное право и власть. 2. Должно быть употреблено определенное вещество или видимый знак (правильность совершения таинства со стороны материи). |
| Таким образом совершается совлечение «тела греховного» ( Рим. 6:6 ), полное избавление крещаемого от порабощенности диаволу, очищение от состояния греховности, которое возникло после грехопадения Адама и Евы и стало распространятся на всех их потомков. Исходя из содержания молитв чинопоследования Таинства Крещения можно сказать, что избавление от порабощенности диаволу, возникшей вследствие греха прародителей, и является по сути тем, что позднее стало именоваться избавлением от первородного греха. Поскольку порабощенность диаволу возникла из-за прародительского греха, совершенного в раю, то эти два явления отождествляются . Для того, чтобы так думать, имеются основания не только в тексте чинопоследования Крещения, но и в творениях святых Отцов, которые достаточно много внимания уделяли изъяснению этого важнейшего Таинства Церкви. Впечатляющее и ёмкое толкование Крещения имеется у блаж. Диадоха Фотики йского , который затронул очень многие трудноизъяснимые стороны этого Таинства. Не обошел он вниманием и сложнейший вопрос об избавлении крещаемого от первородного греха. Для блаж. Диадоха действие μαρτα и действие сатаны в естестве человека тождественны. Он использует слова «μαρτα» и «σατανς» – сатана (диавол, бес, дух обольщения) как синонимы. Например: «Некоторые предполагали, что благодать и грех (τν μαρταν), то есть Дух истины и дух обольщения (τ πνεμα τς πλνης), одновременно скрываются у крещаемых в уме» 174 . Или в другом месте, продолжая речь о Крещении, он пишет: «Потому мы тотчас очищаемся душою и телом, если кто с полным расположением приступает к Богу, когда Святой Дух поселяется в нас, а грех изгоняется им (τς δ μαρτας π αυτο φυγαδενομνης)» 175 и далее он продолжает так: «Сатана, как я сказал, святым Крещением извергается из души (О σατανς ς επον δι μν το γου βαπτσματος κβλλεται π τς φυχς)» 176 . Блаж. Диадох таким словоупотреблением свидетельствует, что грех или греховность (μαρτα) всех потомков Адама есть, по сути, проявление того единения диавола и человека, которое произошло после грехопадения и о котором последний часто и не подозревает. |
| В настоящее время в Православной Церкви принято считать таинствами Крещение, Евхаристию, Миропомазание, Покаяние, Священство, Брак и Елеосвящение; все остальные священнодействия относят к числу обрядов. Следует, однако, иметь в виду, что учение о семи таинствах, содержащееся в учебниках по догматическому богословию [ 212 ], заимствовано из латинской схоластики; оттуда же — различие между «таинствами» и «обрядами». Восточная святоотеческая мысль не интересовалась числом таинств и не ставила перед собой задачи подсчитывать их [ 213 ]. В XV веке святой Симеон Солунский говорит о семи таинствах, настаивая, однако, на сакраментальном характере монашеского пострижения [ 214 ]. Его современник митрополит Иоасаф Эфесский пишет: «Я считаю, что церковных таинств не семь, но больше» — и дает список из десяти таинств, включив в их число монашеское пострижение, чин погребения и чин освящения храма [ 215 ]. В каждом таинстве есть видимая сторона, включающая в себя само чинопоследование, то есть слова и действия участников, «вещество» таинства (вода в Крещении, хлеб и вино в Евхаристии), а есть и невидимая сторона — духовное преображение и возрождение человека, ради чего и совершается все чинопоследование. Собственно «тайной» и является эта невидимая часть, остающаяся за пределами зрения и слуха, выше разума, вне чувственного восприятия. Но в таинстве преображается и воскресает вместе с душой и телесная оболочка человека: таинство — не только духовное, но и телесное приобщение к дарам Святого Духа. Человек входит в божественную тайну всем своим существом, он погружается в Бога и душой, и телом, потому что тело тоже предназначено к спасению и обожению. В этом смысл погружения в воду (в Крещении), помазания миром (в Миропомазании), вкушения хлеба и вина (в Евхаристии). В будущем веке «вещество» таинства уже не нужно, и человек причащается не Тела и Крови Христа под видом хлеба и вина, но самого Христа непосредственно. На пасхальном богослужениии мы молимся: «подавай нам истее (полнее, совершеннее) Тебе причащатися в невечернем дни Царствия Твоего». Тем самым мы исповедуем, что в небесном отечестве, in patria, мы чаем еще более полного, еще более тесного единения со Христом. Но пока мы in via, в странствии, на земле, мы нуждаемся в видимых знаках Божьего присутствия: поэтому мы приобщаемся к Божественному естеству через воду, насыщенную Богом, через хлеб и вино, напоенные Им. |
| В любом случае Господь, видящий веру человека, дарует ему семя нового человека, которое и есть таинство крещения. Поэтому эта сторона формальная, каноническая, а не догматическая. Понятно теперь, почему у греков перекрещивают – считают нужным повторить сам чин, у нас не перекрещивают – считают, что там правильно совершено, можно не повторять, но покаяние обязательно. Хотя должен сказать, был случай лет 25 назад, целый, правда маленький, католический монастырек ученейших мужей, там есть монахи-ученые, перешел полностью в Православие. Перешли они потому, что занимались изучением святых отцов и убедились (их человек 7-8 было), что именно Православие – верная религия, а не католичество. Это был, конечно, удар сильный по Ватикану. Это была очень громкая история, но они сами потребовали, чтобы их вновь крестили и вновь рукополагали. Они хотели, чтобы было совершенно именно православное чинопоследование. Ну что же, никто не возражал против этого. Это же каноническая сторона, формальная, а не догматическая. – Вопрос таков: как же быть с младенцами, они же не могут еще верить? – Вот правильно, я хотел сказать и забыл. Они еще ничего не понимают, совершенно верно. Поскольку мы уже договорились, и я думаю, что ни у кого сомнений не вызывает, что Господь дает это семя новому человеку, влагает в душу, то Господь и видит, и знает. Господь видит и знает, мы совершили. Почему мы совершаем это внешнее таинство? У нас нет видения души, нет видения, дал ли Господь этот дар или нет, поэтому совершают это видимое таинство чинопоследования. А здесь Господь видит, что младенец будет веровать или не будет веровать. Мы говорим, он крещеный, а на самом деле, смотрим – крещеный хуже некрещеного. Очень возможно. Господь дарует семя нового человека тогда и только тогда, когда он видит, что человек способен принять его без вреда для себя. Поэтому насчет младенцев – Господь видит, Господь знает. Говорят, что крестят – он неверующий. Все неверующие. И младенец неверующий. И растет в семье неверующий, и вырастает неверующий. Господь же видит. А вот друг, говорит он, обратился. В зрелом возрасте вдруг человек обратился в христианство. Крестить надо его? Ты крещен? Да, меня крестили. Второй раз никто не будет крестить, ибо если ты обратился, отрекся от сатаны и всех дел его своей теперь жизнью, если ты покаялся, ты становишься православным, не нужно тебе повторять чинопоследование. Господь тебе дарует ту благодать, которая должна быть дана тебе при крещении, потому что Господь все это видит и дает. |
| В настоящее время в Православной Церкви принято считать таинствами Крещение, Евхаристию, Миропомазание, Покаяние, Священство, Брак и Елеосвящение; все остальные священнодействия относят к числу обрядов. Следует, однако, иметь в виду, что учение о семи таинствах, содержащееся в учебниках по догматическому богословию, заимствовано из латинской схоластики; оттуда же — различие между «таинствами» и «обрядами». Восточная святоотеческая мысль не интересовалась числом таинств и не ставила перед собой задачи подсчитывать их. B XV веке святой Симеон Солунский говорит о семи таинствах, настаивая, однако, на сакраментальном характере монашеского пострижения. Его современник митрополит Иоасаф Эфесский пишет: «Я считаю, что церковных таинств не семь, но больше» — и дает список из десяти таинств, включив в их число монашеское пострижение, чин погребения и чин освящения храма. В таинстве участвует душа или тело? В каждом таинстве есть видимая сторона, включающая в себя само чинопоследование, то есть слова и действия участников, «вещество» таинства (вода в Крещении, хлеб и вино в Евхаристии), а есть и невидимая сторона — духовное преображение и возрождение человека, ради чего и совершается все чинопоследование. Собственно «тайной» и является эта невидимая часть, остающаяся за пределами зрения и слуха, выше разума, вне чувственного восприятия. Но в таинстве преображается и воскресает вместе с душой и телесная оболочка человека: таинство — не только духовное, но и телесное приобщение к дарам Святого Духа. Человек входит в божественную тайну всем своим существом, он погружается в Бога и душой, и телом, потому что тело тоже предназначено к спасению и обожению. В этом смысл погружения в воду (в Крещении), помазания миром (в Миропомазании), вкушения хлеба и вина (в Евхаристии). В будущем веке «вещество» таинства уже не нужно, и человек причащается не Тела и Крови Христа под видом хлеба и вина, но самого Христа непосредственно. На пасхальном богослужениии мы молимся: «подавай нам истее (полнее, совершеннее) Тебе причащатися в невечернем дни Царствия Твоего». Тем самым мы исповедуем, что в небесном отечестве, in patria, мы чаем еще более полного, еще более тесного единения со Христом. Но пока мы in via, в странствии, на земле, мы нуждаемся в видимых знаках Божьего присутствия: поэтому мы приобщаемся к Божественному естеству через воду, насыщенную Богом, через хлеб и вино, напоенные Им. Кто совершает таинство? |
| Способом совершения таинства является соответствующее чинопоследование, представляющее собой определенным образом структурированную последовательность молитвословий и символических действий. Чинопоследования таинств могут развиваться, изменяться, в совершении таинств в Поместных Православных Церквах могут иметь место несущественные различия. В случае необходимости чинопоследование таинства может быть сокращено. Не все в чинопоследованиях имеет одинаковую важность. Например, главной частью литургии является литургия верных, внутри нее выделяется Евхаристический канон, а в нем, в свою очередь, эпиклеза, т. е. призывание Святого Духа на предложенные Дары. Очевидно, что в чинопоследовании каждого таинства есть некая основная часть, без которой способ совершения таинства не может быть реализован. В догматическом учении о таинствах в этой основной части выделяются: а) материя таинства, т. е. необходимые для совершения таинства вещество (в крещении — вода, в миропомазании — миро, в Евхаристии — хлеб и смешанное с водой вино, в елеосвящении — елей) иили видимый знак (в крещении — троекратное погружение крещаемого в воду, в миропомазании и елеосвящении — крестообразное помазание различных частей тела миром или елеем соответственно, в Евхаристии — благословение Святых Даров, в священстве — возложение рук епископа на главу рукополагаемого, в браке — троекратное благословение вступающих в брак, в покаянии — крестообразное благословение кающегося); б) форма таинства, т. е. «призывание Святого Духа и известная форма слов, посредством которых священник освящает таинство силою Святого Духа...». Для обозначения этой формы слов часто используется заимствованный из латинского богословия таинств термин «тайносовершительная формула». Например, в таинстве крещения — это слова: «Крещается раб Божий (имярек) во имя Отца, аминь. И Сына, аминь. И Святаго Духа, аминь», а в таинстве священства — молитва хиротонии, читаемая архиереем над ставленником. Таким образом, для того чтобы таинство являлось действительным, необходимо выполнение трех условий: |
| VII. Видимая сторона англиканского «чина посвящения»: а) вещественный знак По учению православной восточной церкви „для законного совершения таинств и их действенности требуются: 1) законно рукоположенный пресвитер, или епископ“ и „2) законное, т. е. по Богопреданному чину, священнодействие таинств... Ибо... а) сам Господь, установитель таинств, избрал для каждого таинства определённое вещество или видимый знак; б) сам указал для каждого таинства определённый образ совершения его; и в) сам определил, чтобы именно через этот видимый знак, при этом образе совершения, сообщались в каждом таинстве известные дары Духа Святого. Следовательно, тогда только каждое таинство и будет таинством, и будет благодатно действовать на человека, когда будет совершаемо по воле Господа Иисуса, согласно с Его установлением“ 266 . В „Православном Исповедании“, – символической книге восточной церкви, мы читаем: „для совершения таинства требуются три вещи: приличное вещество, как то: вода для крещения, хлеб и вино для Евхаристии, елей и другие, сообразные с таинством; во-вторых, священник, законно рукоположенный или епископ; в-третьих, призвание Святого Духа и известная форма слов, посредством которых священник освящает таинство силой Святого Духа, изъявляя намерение освятить оное“ 267 . – Итак, для действительности таинства со стороны способа его совершения необходимо употребление такого вещества и произнесение таких слов, которые установлены „по Богопреданному чину“. В западной богословской науке эти два условия, касающиеся видимой стороны каждого таинства, называются, как известно, его материей и формой. Наше православное богословие таких терминов не употребляет 268 , но сущность дела, конечно, от этого не изменяется. Каковы бы ни были названия во всяком случае не подлежит сомнению, что и по учению православной церкви употребление известного вещества и определённых слов составляет необходимое условие для действительности таинства. Конечно, священные слова и действия, входящие в состав чинопоследования таинств, не всегда были и остаются одинаковыми. Эти чинопоследования развивались постепенно, а потому в разные времена и в разных местах церкви христианской имели и доселе имеют свои особенности. Однако все такие особенности обряда касаются в чинопоследованиях лишь того, что имеет второстепенное значение, а принадлежности существенные, от которых зависит сама действительность таинства, всегда остаются неизменными. – Обращаясь теперь к исследованию англиканского чина рукоположения, мы должны таким образом разрешить вопрос, имеются ли в этом чине такие существенные принадлежности, которые необходимы для сообщения рукополагаемому даров Божественной благодати? |
| В Евхологии 213 помещен кроме этого κατχησι’а еще другой – τερα κατχησις, начинающийся словами: Кριος μν κα Θες ησος Χριστς 270 . Самая возможность появления другого κατχησις’а при существовании одного – удивления, конечно, не возбуждает. Каτχησις в чине монашеского пострижения был поучением, которое всегда могло разнообразиться как по содержанию, так и по форме, находясь в зависимости от творчества совершителя чина. Никаких особых церковных узаконений касательно κατχησις’а не было, кроме того естественного требования, чтобы κατχησις содержанием своим соответствовал прямой своей цели и назначению. Определяя содержание священнического поучения новопостриженному монаху, Барбериновский Евхологий св. Марка выражается очень обще, когда говорить: κατηχε ( ερες) ατν τ δοντα, с. 483 271 . При дальнейшем знакомстве с чинами пострижения мы встретим несколько примеров, доказывающих свободу совершителей постригальных обрядов в пользовании даром слова, хотя, впрочем. уже и в Евхологии 213, где записаны два поучения, мы имеем пример такого рода. Но в 213 обращает особенное внимание на себя совместное существование обоих κατχησις’ов и, при том, – в чинопоследовании схимы одной и той же студийской редакции. На основании учения Слова Божия, в τερα κατχησις’е развиваются мысли о необходимости для каждого человека исправление жизни посредством подвигов аскетизма, дабы не попасть за грехи вечному осуждению, а равно и о необходимости, в видах спасения, дел любви, которыми человек должен подражать человеколюбцу Господу. О схиме, как о втором крещении, в τερα κατχησις’е речи нет. Это обстоятельство достойно замечания. Оно, на наш взгляд, показывает, что студийский κατχησις встретил различный прием среди монашествующих. Те из них, которые разделяли взгляд преп. Феодора Студита на таинственное значение великого пострига, приняли и составленное под влиянием идей преп. Феодора Студита оглашение в чинопоследовании великой схимы, а другие, не разделявшие взглядов на схиму знаменитого студийского игумена, пользовались при совершении чина пострижения иным оглашением, составленным вне влияния студийского учения о великой схиме, как о втором крещении. |
| О форме чинопоследования монашеского пострига . Теперь мы можем приступить к разбору собственно формы чи- нопоследования монашеского пострига. При этом надо помнить, что «формальный» подход сам по себе имеет смысл только в связи с содержательной стороной таинства. Во-первых, и на это мы уже указывали, закон молитвы определяется законом веры. То есть форма чинопоследования, как она принята Церковью, непременно является отражением того мистического содержания, которое таинство видимым образом проявляет. Иначе, если под формой не скрывается соответствующее ей содержание, мы рискуем получить лишь театральное действие, и наоборот, если содержание не выявляется в адекватной форме, то – явление по принципу deus ex machina. И во-вторых, надо непременно помнить, что в Церкви нет ничего, что существует само по себе, без связи с другими проявлениями ее благодатной жизни. Ап. Павел аллегорически говорит об этом: «Но теперь членов много, а тело одно» (1 Kop. 12:20); «Все мы напоены одним Духом» (1 Kop. 12:13). Следовательно, можно сказать, что конкретное явление в жизни Церкви, которое воспринято всей ее полнотой, есть лишь некая функция всетаинственной природы самой Церкви. Это утверждение имеет непосредственное отношение к нашей теме. То есть в конкретном таинстве можно узреть всю полноту даруемой Богом в Церкви благодати, при том что оно (это таинство) останется абсолютно уникальным и не подлежащим замене другими. Для нас это важно постольку, поскольку конкретная форма, в которой мы знаем монашеский постриг, дает нам возможность увидеть нечто схожее с другими таинствами и при этом остается неповторимой. Это касается как прямых параллелей с другими таинствами, так и сходства того воздействия, которое эти таинства оказывают на человека. И если это так, в чем мы уверены, то мы получаем еще одно доказательство в пользу причисления монашества к числу таинств Церкви. И на самом деле, с нашей точки зрения, в постриге можно усмотреть некую мистическую близость его с рядом других таинств. Рассмотрим подробнее соотношения пострига с таинством Крещения и Покаяния. Монашество и Покаяние |
|
|
