| Закрыть itemscope itemtype="" > Парижское богословие и неообновленчество Светлой памяти священника Даниила Сысоева ( † 20 ноября 2009) 19.11.2010 1100 Время на чтение 6 минут 20 ноября исполняется год со дня убиения священника Даниила Сысоева - постоянного автора журнала «Благодатный Огонь». «Бывает нечто, о чем говорят: " смотри, вот это новое " ; но это было уже в веках, бывших прежде нас» (Еккл. 1, 10). Эти печальные слова премудрого Соломона невольно приходят на ум, когда случается наблюдать полемику, развернувшуюся вокруг деятельности неообновленцев. Мне приходилось неоднократно сталкиваться с людьми, пострадавшими от обновленческой ереси, и надо заметить, что большинство стрел, метаемых в сторону свящ. Г. Кочеткова и столешниковских глашатаев «обновленного Православия с человеческим лицом», не достигают своей цели, ибо «стреляющие» не метят в самое сердце этой ереси. Возмущение православной общественности обрушивается или на русский язык богослужения, или на изгнание из храма непричащающихся, или на подчеркнутый элитаризм и экуменизм этих общин. Но при этом практически не замеченной остается т. н. «парижская» подоплека этого явления, т. е. влияние «парижской школы богословия». Например, на знаменитой конференции «Единство Церкви», проходившей в 1994 году, представители Свято-Тихоновского Богословского института усиленно пытались отмежевать кочетковщину от учений оо. А.Шмемана и Н.Афанасьева - этих столпов «православного» модернизма. Свящ. Г. Кочеткову приписывалась «честь» создания некоего собственного учения, тем самым подогревая его претензии на роль самозванного пророка. Все это напоминает недавнюю историю, когда, на заре перестройки, Сталин осуждался как отступник от заветов Ленина и идеалов коммунизма. Действительно, в некоторых мелочах идеи российских неообновленцев и их практика отличаются от рецептов, прописанных парижской школой богословия. Но это лишь следствие земного несовершенства, не дающего (к нашему счастью!) идеям воплотиться в реальной жизни во всей своей красе. Однако сердцевина и у западного, и у российского церковного модернизма одна: отвержение святоотеческого Предания во всей его полноте. И как следствие - отвержение современного устройства Церкви или как устаревшего, или же как отошедшего от апостольских истоков. «По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы? Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые. Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые» (Мф. 7, 16-18). Этот критерий, данный Спасителем, отметает все попытки оправдать «парижан», ведь плоды церковного модернизма у всех перед глазами. |
| Ин.13:35 ), проникновение и воплощение в жизни великих заветов Божественного Учителя. Внешние формы устройства и управления являются здесь неважными и второстепенными настолько, что трактуются, как отличительная принадлежность мирской жизни, которой противополагается жизнь последователей Христа. В ответ на просьбу матери сыновей Зеведеевых, чтобы один из её сынов сел по правую, а другой по левую сторону Христа в Его царстве, Христос Спаситель отвечал: „вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом“ ( Мф.20:25–27 ). В самом корне прекращал Христос возникавшая среди Его учеников стремления к возвышению и властвованию; их значение и достоинство утверждалось одинаково для всех званием учеников, Христовых и только разнилось в меру личного нравственного совершенства и развития, а не в силу каких-либо внешних прав и преимуществ. Христос не устанавливает внешних форм и распорядков Своего Царства; Он дает новую жизнь духа, в новом содержании души человеческой, чрез её возрождение и обновление. Все должно служить одной великой цели – созиданию царства Божия в душе каждого и в общении всех. Заветы Христа принципиального и вечного содержания: это – бескорыстное служение правде, мужественное до смерти исповедание истины и крестный подвиг любви. Все остальное в Его Царстве постольку имеет значение, поскольку способствует проявлению и развитию животворных начал Его учения. Формы церковного устройства и управления имеют только второстепенное значение. Главный жизненный нерв церковной жизни в вопросах веры и обновлении жизни по началам Христова учения. К удивлению, однако, эта сторона вопроса почти совер- —450— шенно не затрагивается в речах о церковной реформе. Все внимание сосредоточено на вопросе о церковном соборе, его организации и составе, при чем его задача определяется, как восстановление древнего канонического строя Церкви и прежде всего в реорганизации церковного управления. |
| Как уже говорилось, современное словоупотребление различает Таинства и обряды. К числу последних относятся священнодействия, которые по всем признакам сходны с Таинствами, однако не включены в число семи Таинств. Разделение на Таинства и обряды настолько же условно, насколько условно выделение семи Таинств из всех церковных священнодействий. Некоторые современные богословы называют обряды «меньшими Таинствами», тем самым подчеркивая их сакраментальный, таинственный характер . Количество существующих церковных обрядов не поддается исчислению. Некоторые обряды существовали в древности, но вышли из употребления; другие, напротив, создаются на наших глазах. Чинопоследования большинства таинств и обрядов содержатся в книге, называемой по-славянски Требник (от славянского слова «треба», обозначающего богослужение, совершаемое по определенному конкретному поводу). Единой редакции Требника не существует, и состав книги варьируется в зависимости от места и времени издания. Полная редакция Требника называется Большим Требником . Она состоит из двух частей. Первая часть включает чинопоследования Крещения, Миропомазания, Брака, Елеосвящения, Покаяния, погребения, освящения воды, пострижения в монашество. Вторая часть включает чины освящения зданий, вещей, продуктов питания, молебные пения на разные случаи, а также некоторые богослужебные чины позднего происхождения, например, чин умовения ног в Великий Четверг. Малый Требник представляет собой сокращенную редакцию Большого Требника и имеет наиболее широкое употребление. Часть II. Крещение и Миропомазание О Крещении Таинство Крещения является дверью в Церковь как Царство благодати – с него начинается христианская жизнь. Крещение – грань, отделяющая членов тела Христова от прочих людей, находящихся вне этого тела. В Крещении человек облекается во Христа, по словам апостола Павла, которые поются во время обхождения крещаемых вокруг купели: «Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся» (Гал. 3:27: «все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись»). В Крещении человек умирает для греховной жизни и воскресает в новую духовную жизнь, о чем говорится в апостольском чтении, содержащемся в чинопоследовании таинства: «Все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились. Итак, мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни… Если мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним, зная, что Христос, воскресши из мертвых, уже не умирает, смерть уже не имеет над ним власти… Так и вы почитайте себя мертвыми для греха, живыми же для Бога» ( Рим. 6:3–11 ). |
| Наличие православности как характеристики собственной веры православные предлагают не только другим, но предъявляют это требование себе самим. Для каждого нового поколения православных христиан остается важной задачей сохранить чистоту веры и на сколько возможно воплотить в своей жизни неизменное учение Христово. Мы предлагаем другим христианам также стать на этот путь и идти им вместе с нами. Именно такое направление межхристианского диалога, в частности, приветствуются в документе Русской Церкви об отношении к другим христианам: «Весьма отрадным и вдохновляющим является тот факт, что инославная богословская мысль в лице своих лучших представителей проявляет искренний и глубокий интерес к изучению святоотеческого наследия, вероучения и строя Древней Церкви» (п.4.6). Неизменность и непрерывность веры Церкви в исторической перспективе указывает на ее живую связь с Богом. В послании к евреям святой апостол Павел пишет: «Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же» (Евр.13.8). Эта неизменность и непрерывность веры утверждается в Церкви действием Святого Духа, Которого Христос послал Своим ученикам: «Когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне» (Ин.15, 26). Понимание неизменности и непрерывности полноты церковной жизни на земле предполагает сохранение вероучительной истины, иерархического служения и принципов духовной жизни непрерывно с апостольского века. Именно поэтому не может быть введено никаких новшеств в основополагающие элементы церковной жизни, а тем более таких положений, которые бы вступали в противоречие с тем, что всегда признавалось в Церкви нормой веры и нормой жизни. В противном случае мы были бы вынуждены признать, что апостолы не получили полноту откровения о вере и жизни Церкви. Мы тогда открываем дорогу для возможности получения новых откровений от Бога и согласия с возможностью «развития» вероучения. А если так, то, будучи последовательными в проведении этой мысли, нам будет трудно не согласиться, например, с некоторыми мусульманами, которые говорят, что их вероучение — это откровение третьего завета после Христа. |
| Но это принятие благодати «в сердце» не является для человека чем-то автономным, независимым от жизни всей церковной общины. Апостол Лука как раз подчеркивает ту мысль, что в момент Пятидесятницы ученики Христовы были вместе. Они потому и получили Дух, что единодушно пребывали «в молитве и молении» (Деян. 1: 14), «в учении апостолов», «в общении и преломлении хлеба» (Деян. 2: 42). Чтобы восполнить недостаток в общине, они даже выбрали вместо отпавшего Иуды апостолом Матфия (см.: Деян. 1: 26). Первые ученики Христовы прежде всего осознавали себя народом Божиим, собранием призванных в единство по образу Святой Троицы («Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, [так] и они да будут в Нас едино». – Ин. 17: 21). И поэтому и мы должны осознавать себя единой Церковью, а не группой индивидуалистов, ищущих от Бога только личного освящения. На измерение церковной общины как «общего дела» намекает и главнейшее Таинство Церкви – Евхаристия. Евхаристия – это трапеза, вкушение Пищи и Пития. Однако, как замечает современный греческий богослов Христос Яннарас, «для того, чтобы акт приема пищи стал средством приобщения к жизни [вечной], а не просто обеспечивал эфемерное выживание, необходимо действие Святого Духа, преображение тленной пищи в пищу нетленную» . Чтобы пища и питие человека стали действительно «врачевством бессмертия», во время каждого Евхаристического собрания Церковь, обращаясь к Богу Отцу, призывает Святого Духа для совершения преображения хлеба и вина в Плоть и Кровь Христовы: «Ниспошли Духа Твоего Святого на нас и на эти предлежащие дары, и сотвори этот хлеб – пречистым Телом Христа Твоего, а вино в этой чаше – пречистой Кровью Христа Твоего, преобразив их Духом Твоим Святым». Мы призываем Святого Духа «на нас и на предлежащие здесь дары» для того, чтобы свершилось преображение жизни, чтобы жизнь обрела нетленность, чтобы и сами дары, и всякий причастившийся им человек претворились в новую тварь, неподвластную смерти, – претворились в Тело Христово. Но как Тело Христово – это живой виноградник душ, у которого один Корень и много ветвей, так и благодать Святого Духа действует на человека ровно настолько, насколько он привит к Церкви. Принять Христа как корень лозы – означает принять Святого Духа как ее живительный сок, и наоборот – невозможно искать благодати Духа, отдаляя себя от Христа. |
| С 1917 года был установлен праздник святых, в земле Российской просиявших (воскресенье, следующее за «неделей всех святых»). Этот сонм праведников, как прославленных, так и неведомых миру – душа нации, вершина её, «святая Русь». Взирая на неё, люди видят надёжный ориентир, указывающий путь евангельского подвига, созидания Царства Божия. Недавнее празднование тысячелетия Руси вселяет в нашу жизнь великую надежду, что Церковь русская даст ещё миру множество духоносных людей, которые внесут нравственное обновление не только в Церковь , но во всё наше общество. О некоторых правилах церковной жизни Христианство – нечто большее, чем «религия закона», которая ограничивается исполнением определённых уставов и обрядов. Когда апостол Павел говорит о «законе Христовом» ( Гал.6:2 ), он имеет в виду служение братьев друг другу. Тем не менее духовная жизнь, требующая от нас внутренних усилий и труда, углубляется с помощью ряда правил, которые выработаны практикой Церкви. Следует лишь помнить, что все они – только средства для главного: «сближения с Богом и пребывания в единении с Ним» (Св. Никодим Святогорец . Невидимая брань. Пер.с греч. М.,1912). Приведённые ниже правила являются первыми и простейшими, их должен знать каждый, кто вступил на путь церковной жизни. 1. Что следует помнить христианину Есть слова Священного Писания и молитвы, которые желательно знать наизусть или очень близко к тексту. 1) «Отче наш», Молитва Господня – единственная молитва , данная нам непосредственно Самим Христом ( Мф.6:9–13 ; Лк.11:2–4 ) (см. с. 21). 2) Первая и большая заповедь: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею, всем разумением твоим, и всею крепостию твоею. Вторая, подобная ей: Возлюби ближнего твоего, как самого себя. ( Мк.12:30–31 ) 3) Основные заповеди Ветхого Завета ( Втор.6:5 ; Лев.19:18 ; ср. Мф.22:36–40 ). Десять заповедей Божиих: 1. Я Господь, Бог твой. Да не будет у тебя других богов перед лицем Моим. 2. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на земле вверх, и что на земле внизу, и что в водах ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им. |
| Сошествие Святого Духа означает все это, из «малого стада» оно делает Церковь . Это совершилось в Иерусалиме. Между тем из Евангелия мы знаем, что апостолы были галилеяне, то есть жители северной части Палестины, и что именно там они в первый раз увидели Воскресшего Господа. Но Лука особенно подчеркивает слова Спасителя: «Не отлучайтесь из Иерусалима, но ждите обещанного от Отца, о чем вы слышали от Меня» ( Деян. 1:4 ). Начало Церкви – таков смысл этих слов – должно быть положено в Иерусалиме, и для понимания церковной истории это важно отметить. Иерусалим был средоточием всех религиозно-национальных чаяний евреев, сердцем всей ветхозаветной истории. Овеянный золотой легендой Соломоновой славы, свидетель государственного взлета Израиля в прошлом, он в годы плена, унижения и рабства все яснее осознавался как мистический центр Израиля, как святой Сион, где в таинственный «день Господень» должен явиться Мессия, чтобы спасти народ Свой и восстановить его царство. И это «мессианское царство» – в видениях пророков – из узко национальной, политической реставрации преображалось в религиозное обновление мира, в торжество истины и справедливости, а Мессия – в Спасителя людей от греха и смерти. Поэтому когда в день Пятидесятницы на недоумение толпы Петр ответил словами пророка Иоиля: «И будет в последние дни, говорит Бог, излию от Духа Моего на всякую плоть» ( Деян.2:17 ), когда в происшедшем он исповедал наступление «дня Господня великого и славного» ( Деян.2:20 ), которого ждал, в который верил каждый правоверный иудей, это означало, что для христиан Мессия пришел, что все обещания, все ожидания Ветхого Завета исполнены и «мессианское царство» наступило. Это означало, что слава Господня, обещанная Иерусалиму, спустилась на него и что в Церкви нашла свое завершение ветхозаветная история спасения. Таков смысл первых глав книги Деяний апостольских, этого пролога церковной истории. Неверующий может сомневаться в их «историчности», но и он должен признать, что не было дня, когда христиане не верили бы в это Божественное начало Церкви и что сама эта вера есть уже и основоположный факт ее истории, вне которого вряд ли можно понять все дальнейшее ее развитие. |
| Характеризуя такое религиозное состояние, Откровение Господа обращается с увещеванием к предстоятелю Лаодикийской церкви. В наши времена, быть может, подобное увещевание относится к протестантской, вообще, и англиканской церкви, в частности. Англиканская церковь , в общем, хотя и сохранила кое-что на память о своей принадлежности к вселенской Восточной Церкви, но в вопросе об Евхаристии ушла далеко назад, даже от лютеранства. Поэтому не к ней ли отчасти обращены слова Откровения Господа, изреченные к Лаодикийской церкви: «Ты говоришь: я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг. Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное (учительное слово св. отцов Церкви), чтоб тебе обогатиться, и белую одежду (ходатайство Богоматери и святых угодников), чтобы одеться, и чтобы не видна была срамота наготы твоей, и глазной мазью (нестяжательность предстоятелей) помажь глаза твои, чтобы видеть» ( Откр. 3:17–18 ). Отсюда видим основы обновления церковной жизни в англиканской церкви: а) возвращение к апостольскому и отеческому преданию св. отцов Церкви; б) общение в молитвах с Церковью, торжествующей на небесах; в) восстановление иерархии церковной в простоте времен апостольских. Все остальное придет постепенно, если учение о таинствах будет православное, и восстановится предание. «Иоанн семи церквам, находящимся в Асии» ( Откр. 1:4 ). Легко догадаться, что семь церквей есть образ вселенской Церкви, состоящей из определенного числа престолов апостольских, или митрополий, и поместных епископских. В данном случае митрополией был Ефес – апостольский престол св. Иоанна Богослова, впоследствии перенесенный в Константинополь. Остальные шесть: Смирна, Пергам, Фиатир, Сардис, Филадельфия и Лаодикия – поместные епископские кафедры. Во времена Иоанна Богослова, в исходе первого века, упоминаемым церквам угрожало отступление многих, увлекшихся гностицизмом, легко переходившим в отрицание воплощения Бога и едва соглашавшимся только на призрачность воплощения. Отсюда же произошли николаиты, которые, для вящшего торжества духа над презираемой ими плотью, предписывали, как лечебное средство – разврат. Это глубины сатанинские, сделавшиеся впоследствии достоянием тамплиеров, иезуитов и некоторых протестантских и раскольнических сект. Это есть полнота отступления от Церкви, быть может, та самая, которая предвозвещена св. Апостолом Павлом во втором послании к Фессалоникийцам, отступление, имеющее в полноте своего развития ускорить явление сына погибели и кончину века. |
| Это будет самый безошибочный и самый надёжный путь для организации миссионерской деятельности. Это будет пробуждение православной паствы от того летаргического сна, в котором она доселе пребывает; и это пробуждение необходимо и практически, и принципиально. Чтобы предохранить тело церковное от каких-либо болезней или ненормальностей в его жизни, нужно прежде всего, чтобы оно жило полной жизнью, и чтобы ничто не препятствовало его правильному развитию. А может ли жизнь общественная быть нормальной, если она бессознательна?.. Между тем жизнь церкви нашей, именно как общества верующих, и находится совершенно в периоде такой бессознательности и летаргии. Поэтому в нашем церковном обществе с одной стороны находят себе место всевозможные кривотолки, а с другой, и помимо всякого внешнего влияния, являются отклонения от церковной жизни и всякие религиозные заблуждения, иногда совершенно бессознательные. Какие «миссионеры» могут их предвидеть? Сколько «миссионеров» должно быть в каждом приходе, чтобы предупредить эти заблуждения и отпадения? Какие «постановления» Съезда помогут в этом обще-церковном горе? – Разумеется, ответ на эти вопросы может быть один: нужно церковно-приходское обновление, нужно восстановление или учреждение вновь церковно-общественной жизни. Без этого ничто не поможет, и самые гениальные открытия Съезда окажутся бессильными исправить недостатки нашей современной миссии и сделать её сильной. Пастырь, окружённый своей паствой, любимый ею и пекущийся о ней, – он сохранит её от всяких бед и без помощи «миссионеров». Но если пастырь, когда сын его попросит у него хлеба, подаст ему камень ( Мф. 7:9 ), то никакой миссионер не в силах будет спасти несчастного сына от уклонений от такого пастыря и всего его служения. «Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: идите с миром, грейтесь и питайтесь, но не даст им потребного для тела: что пользы?» ( Иак. 2:15–16 ). Совершенно так же и от красноречивых слов любого миссионера и от будущих, несомненно, очень основательных постановлений Миссионерского Съезда не будет пользы, если за ними не будут непосредственно следовать добрые дела пастырей Церкви, в виде всестороннего попечения о всех сторонах жизни их паствы. |
| 10:16). Если бы вы были христиане, то разве шли бы против нас! Ведь никто из вас, как бы вы все ни ненавидели нас, православных, не сможет указать никаких отступлений Церкви нашей. Вы все считаете нас благодатными, потому что не смеете ничего сказать против исповедуемой нами православной веры. А мы всех вас считаем (и католиков, и протестантов, и сектантов, и обновленцев, и самосвятов, и лубенцев, и приверженцев ВВЦС) — еретиками и раскольниками, так как вы извратили истину христианскую и боретесь прямо против Церкви Божией, пренебрегая ее призывами к покаянию и возвращению в ее лоно, как единой спасительной. Не можем делать мы никаких компромиссов в вопросах веры, так как если и у нас не окажется истины, во Вселенской Церкви Православной, частью коей является наша Поместная Православная Русская Церковь, то нигде в другом месте вы ее не найдете. «Благодарю давшего мне силу, Христа Иисуса, Господа нашего, что Он признал меня верным, определив на служение, меня, который прежде был хулитель и гонитель и обидчик, но помилован потому, что так поступал по неведению, в неверии (1 Тим. 1:12—13).» Милосердный Господь не вспоминает наших грехов, совершенных в неведении, но грехи все же остаются грехами, и нам нужно в них покаяться пред пастырем Божиим. Кто действует против Бога и Его Церкви, искренне заблуждаясь, не торгуя своей совестью, тот может одуматься, покаяться и стать ревностным христианином. А кто, зная истину православия, все же идет против нас ради своей карьеры и грубых животных инстинктов — тот человек с сожженной совестью. Таковы все современные раскольники: обновленцы, григориане и другие, явно и тайно раздирающие хитон Христов — Его Церковь. Такие церковные предатели гораздо ниже язычников и даже искренних неверующих, потому что язычники и атеисты искренне заблуждались, могут когда-либо познать свет Христовой веры, а отступники от веры, зная ее, вкусив от ее благодатных даров, посмеялись над ней и злобно идут против нее. Это — приближение к нераскаянности сатаны, который хорошо знает, что Бог есть (Мк. |
|
|
