| Б) По-видимому, гр. Толстой стоит уже на верном пути, утверждая, что заповедь о непротивлении злым представляет собою совершенную противоположность и прямое отрицание ветхозаветного учения об отношении к ним. В самом деле, это учение гласит: отдай душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб. 857 Спаситель же внушает христианину: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку, обрати к нему и другую, кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два. 858 Эти слова нашего Божественного Учителя представляют собою, по-видимому, совершенную противоположность и прямое отрицание того, что внушалось ветхозаветным законодательством. Последнее как будто не только узаконило дух мстительности в людях, но даже поощряло и усиливало его, тогда как Христос требует от нас не только терпеливого перенесения причиняемых нам злым человеком обид и потерь, но и воздаяния ему за зло добром. Это так кажется лишь при поверхностном или предубежденном понимании дела. При ином же отношении к нему представляется безосновательным разделять взгляд Л. Толстого и его единомышленников на отношение заповеди о непротивлении злому к ветхозаветному законодательству касательно обращения с злыми людьми. Разделять этот взгляд значило бы прежде всего идти против следующих слов самого Христа. Не думайте, говорит Он, что Я пришел нарушить (χαταλσαι) закон (του νμον) или пророков, не нарушить пришел Я, но (πληρσαι) исполнить 859 . В этих словах Спаситель прямо и ясно определяет Свое отношение к Ветхому Завету, к содержащимся в нем пророчествам и к изложенному в нем закону Божию. Так как в Нагорной проповеди Христос является нам в качестве полновластного учителя, преподающего человечеству религиозно-нравственные истины, то Он имеет в виду особенно те пророческие о Нем предсказания, которые относятся собственно к Его учительскому служению. Пророческие же предсказания говорят не о том только, что Мессия, Христос, должен быть новым нравственным законодателем. 860 Они указывают и на то, что закон, который имеет Он возвестить, будет специально обращен к внутреннему миру людей, к их душевному настроению, 861 в отличие от Моисеева закона вообще, определявшего собою, вследствие условий тогдашнего времени и по причине особого состояния ветхозаветных людей, и внешнее поведение их, и внешний строй их жизни различными частными предписаниями. Значит, в словах Спасителя: Я пришел не нарушить писанное пророками, но исполнить, нужно видеть собственно указание на то, что в дальнейших частях Своей Нагорной беседы Он осуществляет пророческие предсказания, касающиеся учительского Его служения, т.е. преподает новый закон, отличный от Моисеева закона и превосходящий его своими совершенствами. |
| Во второй же главе послания к Римлянам, на которую особенно ссылается Л. Толстой, читаем следующее: не извинителен ты, всякий человек, судящий другого: ибо тем же судом. каким судишь другого, осуждаешь себя, потому что, судя другого, делаешь тоже. 1302 И здесь, однако, нет не только воспрещения юридических судов, но и воспрещения вообще находить дурное дурным, хорошее хорошим в поведении наших ближних. Что в приведенных словах Апостола нет порицания, а тем более отрицания юридических судов, это видно из самого строя речи. В самом деле, коль скоро слова Апостола относились бы к этим судам, то выходило бы, что судья, обвиняющий подсудимого в совершении такой-то кражи, тем самым обвинял бы и себя в совершении её и непременно был бы вором. Не нелепо ли навязывать Апостолу такие странные мысли? Между тем, они несомненно предполагаются сами собою, если понимать его слова так, как их понимает гр. Толстой. Что Апостол в рассматриваемых словах даже не запрещает нам и вообще обсуждать поступки наших ближних, это тоже ясно до очевидности. 1303 Он, несомненно, порицает лишь тех, кои, сами будучи, например, нечисты на руку или жадны до денег, любят, однако, толковать о подобных же пороках и дурных качествах, отличающих их ближних, и строго осуждать последних, забывая о собственной виновности, быть может, гораздо большей. 1304 Спрашивается, из чего же видно, что ап. Павел порицал и отвергал юридические суды? Толстовцы ссылаются в особенности на следующие Его слова: как смеет кто у вас, имея дело с другим, судиться у нечестивых, а не у святых. Разве не знаете, что святые будут судит мир? Если же вами будет судим мир, то неужели вы недостойны судить маловажные дела? К стыду вашему говорю, неужели между вами нет ни одною разумного, который мог бы рассудит между братьями своими? Но брат с братом судится, и при том пред неверными! И то уже весьма унизительно для вас, что вы имеете тяжбы между собою. Для чего бы вам лучше не оставаться обиженными? Для чего бы вам лучше не терпеть лишения? Но вы сами обижаете и отнимаете, и притом у братьев. 1305 В этих словах точно также странно и непозволительно находить порицание и отвержение каких бы то ни было юридических судов. Апостол порицает лишь дух сутяжничества, всегда и везде действительно ненавистный, и взаимные притеснения среди членов юной христианской общины, долженствовавшей, как и всякая позднейшая христианская община, быть совершенно чуждою всего этого, как безусловно дурного. |
| Вот такой был демократический и правовой премьер-министр. ИПАТЬЕВСКИЙ ДОМ Насколько можно судить по ныне известным фактам, Войков был одной из ключевых фигур в организации убийства Царя и Царской семьи. В этом же ряду стоит и добрый приятель Войкова, некий инженер Ипатьев, который, будучи с 1912 года прописан в доме, позже получившем его имя, в 1918 году приобрёл его в свою собственность. И это при том, что ещё в ноябре 1917 года всякие частные операции с недвижимостью были строжайше запрещены декретом Ленина, а к простым домовладельцам потянулись на " уплотнение " Швондеры и Шариковы! Правда, вскоре дом был конфискован большевиками, что и позволило Ипатьеву после наступления белых избежать наказания и спокойно умереть в Праге в 1938 году. Наверное, тут у организаторов убийства сработала заумно-буквоедская тяга к " случайным совпадениям " : если первый Царь из династии Романовых, Михаил Фёдорович, был коронован в Ипатьевском монастыре, то последний Царь из этой династии, Николай Александрович, должен был непременно закончить свои дни в Ипатьевском доме... Совсем не случаен, наверное, и выбор дня, в который Царь и его родные были убиты. Прежде всего, 4 (17) июля, когда был убит Николай II - день памяти первого русского Царя, св. Андрея Боголюбского, убитого в 1174 году собственными слугами и царедворцами. Немаловажную роль в этом заговоре сыграл дворцовый ключник, некий " жидовин Амбал " , который похитил висевший над кроватью Андрея Боголюбского меч святого князя Глеба. Те, кто убивал Николая II в этот же день, видимо, думали, что этот Царь в России уж точно будет последним, так же, как Андрей Боголюбский был первым... Есть и ещё один интересный момент, проливающий свет на мистическую составляющую убийства Царской семьи. Так как, согласно учению некоторых экстремистских неоиудейских сект, все не-иудеи являются лишь животными в человеческом облике (так утверждает талмудический трактат " Жебамот " ), то именно они наиболее подходят для ритуального жертвоприношения. Список казнённых содержит вполне прозрачные параллели с ветхозаветной жертвой Богу на праздник Пятидесятницы (Левит, 23:18 19): " ... вместе с хлебами представьте семь агнцев без порока, однолетних, и из крупного скота одного тельца и двух овнов [без порока]; да будет это во всесожжение Господу, и хлебное приношение и возлияние к ним, в жертву, в приятное благоухание Господу. Приготовьте также из стада коз одного козла в жертву за грех и двух однолетних агнцев в жертву мирную [вместе с хлебом первого плода] " . |
| Все это имеет первостепенное и решающее значение для определения того, в чем должно полагать сущность христианства, если хотим не фантазировать, не сочинять, а держаться фактической почвы, оставаться верными действительности и не попирать требований науки ради своих предвзятых идей. Приведенные данные неоспоримо свидетельствуют о том, что в христианстве все сводится к лицу и деятельности Христа и от Него получает свое значение и объяснение. Что основа и сущность христианства заключается не в его догматическом или нравственном учении, а в лице и в делах Христа, эту мысль, согласно с Его собственными словами, и прямо выражают апостолы. Так, например, евангелист Лука прежде, чем начать свое повествование, имеющее предметом лицо, жизнь и деятельность Христа, указывает Феофилу, для которого предназначалось это повествование, в чем собственно состоит значение последнего. Рассудилось и мне, говорит этот Евангелист, по тщательном (χοφς) исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание (τν ασφλειαν) того учения, в котором был наставлен. 436 Оказывается, таким образом, по ясному и непререкаемому свидетельству Евангелиста, что в христианской религии учение не есть нечто самостоятельное, существующее само по себе и ради себя, могущее быть отрешенным от лица Христа, но, напротив, органически связано с Ним, неотделимо от Него, к Нему относится и на Нем утверждается. Лишить христианское учение этой исторической, или фактической, основы, оторвать его от лица Спасителя и Его жизнедеятельности, значит превратить его в нечто беспочвенное, произвольное, фантастическое. Эту мысль, явно заключающуюся в приведенных словах Луки, весьма решительно выражали и другие апостолы. Так, например, апостол Павел, защищаясь пред царем Агриппою и правителем Фестом от обвинений со стороны своих соплеменников, в своей защитительной речи развивал ту мысль, что его преследуют лишь за проповедь о Распятом и Воскресшем. 437 Правитель Фест, услышавши столь неожиданные для язычника слова, воскликнул: безумствуешь ты, Павел; большая ученость доводит тебя до сумасшествия. 438 На эти слова последовал знаменательный ответ Апостола в следующем, в сущности, виде: нет, достопочтенный Фест, я не безумствую, но говорю слова истины и здравого смысла, ибо ведь не в темном углу, не вдали от людских взоров, происходило то, о чем свидетельствую, а оно известно даже и царю Агриппе, присутствующему здесь же. 439 |
| Душа есть самодвижущее, она движет собою. Это значит, что в ней движущий момент отличен от движимого, что движущее имеет движимое как свой объект. Другими словами, душа всегда должна иметь тело. Или есть душа, тогда есть и тело; или тела нет, тогда нет и никакой души. Так как сейчас у нас мало охотников признавать душу в ущерб телу, то я не буду развивать эту аргументацию. Замечу только, что существует не только одно физически-чувственное тело. И не только теософия и разные «естественные» религии признают разные типы телесности, но учение о разных типах телесности представляет и неотъемлемую принадлежность христианства. Христос явился ученикам по воскресении «дверем затворенным» (Ев. Иоан. ХХ, 19 ), и тем не менее тут же «Он показал им руки и ноги и ребра свои» (20), а Фома даже касался ран Христовых (27). В другой раз Иисус является посреди учеников так внезапно, что ученики, «смутившись и испугавшись, подумали, что видят духа» (Ев. Лyku XXIV, 37 ). Иисус опять показывает им руки и ноги и говорит: «Это – Я Сам; осяжите меня и рассмотрите, ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня» (39), и даже принимает пищу (41–43). Явно, что евангельская интуиция говорит здесь не просто о физическом теле. Наконец, учение о воскресении плоти уже с полной очевидностью говорит о разных типах тела. «Не всякая плоть такая же плоть; но иная плоть у человеков, иная плоть у скотов, иная у рыб, иная у птиц. Есть тела небесные и тела земные, но иная слава небесных, иная земных» ( 1Kop. XV, 39–40 ). «Сеется тело душевное, восстает тело духовное. Есть тело душевное, есть тело и духовное « (44). Будущее тело будет «во еже быти ему сообразну телу славы Его « ( Фuл. III, 21 ). «Создание от Бога имамы храмину нерукотворенну, вечну на небесах в жилище наше небесное облещися желающе» ( 2Kop. V, 1–2 ). И т. д. Я бы даже сказал, что ни один христианский догмат невозможен без особой мистико-мифологической натурфилософии. Вознесение Христа на небо, очевидно, возможно только как результат некоего физического преобразования Его тела. Преображение на Фаворе есть учение об умном теле. Схождение Духа Св. в виде огненных языков также возможно лишь благодаря особой организации пространства и материи. Сюда же относятся такие факты, как взятие на небо пророка Илии и Богоматери. Наконец, и сама София, Премудрость Божия, есть также не что иное, как особого рода тело. – Итак, душа и дух всегда предполагают тело, так или иначе организованное. VI. индивидуализме и социализме, |
| Евреи отличались страстным характером и нередко доходили в половом отношении до самой крайней извращенности и необузданности. Они часто не удовлетворялись обычным половым общением между мужчиной и женщиною, хотя и оно открывало широкий простор злоупотреблениям при преобладании у них чувственных инстинктов и вожделений. Как мужчины, так и женщины нередко доходили до противоестественных половых сношений не только друг с другом, но и с теми или другими представителями животного царства. Уже самое существование в Моисеевом законе постановлений, направленных против этих пороков, 1159 говорит об их существовании. Всякий знает, что можно судить по законодательным воспрещениям дурных действий о предшествовавших этим воспрещениям порочных явлениях. Имея в виду Моисеев закон, ап. Павел прямо говорит, что он дан по причине преступлений, 1160 и что при отсутствии последних не было бы и закона. 1161 Независимо и от этого каждый, кто внимательно прочитывал ветхозаветные книги Священного Писания, знает, что евреи иногда заходили слишком далеко в половых грехах и нередко падали в этом отношении ниже окружающих их народов. 1162 Имея в виду сдержать и обуздать половую похотливость и её беспорядочность, Моисеево законодательство выдвинуло целый ряд постановлений, не только вообще нормирующих половые отношения, но и грозящих самыми суровыми карами за особенно грубые половые грехи. 1163 Трудно ожидать, чтобы ветхозаветное законодательство, стремившееся водворить возможный порядок в половой жизни евреев и чистоту семейной жизни у них, покровительствовало разводам мужа с женою. На самом деле мы и не находим такого покровительства, не смотря на то, что гр. Толстой расположен приписывать его Моисею. Приведем сполна то постановление, на которое он опирается. Если кто возьмет жену и сделается её мужем, и она не найдет благоволения в глазах его, потому что он находит в ней что-нибудь противное (ervath dabar), и напишет ей разводное письмо, и даст ей в руки, и отпустит ее из дома своего, и, она выйдет из дома его, пойдет и выйдет за другого мужа, но и сей последний муж возненавидит ее и напишет ей разводное письмо и даст ей в руки, и отпустит ее из дома своего, или умрет сей последний муж её, взявший ее себе в жену, то не может первый её муж, отпустивший ее, опят взят ее себе в жену после того, как она осквернена, ибо сие есть мерзость пред Господом. |
| Если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово. А если не послушает и их, скажи церкви, если же и церкви не послушает, тогда будет он тебе, как язычник и мытарь. 1274 Здесь Спаситель прямо и ясно заповедал нам обличать согрешившего против нас брата нашего. Цель этого обличения та, чтобы восстановились вполне добрые отношения между обиженным и обидевшим. Восстановление этих отношений само собою предполагает сознание со стороны последнего своей виновности, а со стороны первого готовность простить согрешившего. Было бы, конечно, грубой ошибкой думать, будто Христос заповедует обличать ближнего только в том случае, если он прегрешит лично против нас. Это в конце всего было бы эгоизмом, несовместимым с христианской любовью к другим. Самое ублажение Спасителем ратующим за правду вообще и миротворцев никак не допускает, чтобы мы обличали обидевших лишь нас и старались о восстановлении истинно-братских отношений только между нами и обидевшими нас. Потому-то ап. Павел внушает христианам вообще увещевать друг друга, вразумлять бесчинных, обличать творящих темные дела 1275 и т.п. Этот же Апостол упрекал коринфян, между прочим, за то, что они равнодушно относились к появившемуся среди них великому грешнику и не предпринимали никаких мер к его наказанию и исправлению. 1276 Таким образом, несомненно, что обличение должно простираться отнюдь не на тех только, кто причинил что-либо обидное и горькое нам лично. Но Христос, как мы видели, не ограничивает нашего долга лишь непосредственным обличением согрешившего. Когда наше увещания не увенчаются успехом. Спаситель повелевает повергнуть дело на благоусмотрение третейского в своем роде суда, и коль скорой последний не достигнет преследуемой доброй цели, то Христос предписывает обратиться к высшей судебной инстанции, к суду церковному. Тут дело, конечно, не в том, подается ли письменная жалоба в церковный суд, или же она заявляется устно. Жалоба остается жалобою в том и в другом случае. |
| Значит, ссылка гр. Толстого на эту заповедь доказывает как раз противоположное тому, что он утверждает. Указывая то на одно, то на другое изречение I. Христа, якобы неблагоприятное браку, Л. Н. Толстой нарочито обошел дипломатическим умолчанием прямое, не допускающее никаких сомнений, признание брака I. Христом. Приведем сполна относящееся сюда место. «Приступили ко Христу фарисеи и, искушая Его, говорили Ему: по всякой ли причине позволительно человеку разводиться с женою своею? Он сказал им в ответ: не читали ли вы, что сотворивший в начале мужчину и женщину сотворил их ( Быт.1:27 )? И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотию ( Быт.2:24 ). Так что они уже не двое, но одна плоть. И так, что Бог сочетал, того человек да не разлучает» 139 . Не очевидно ли для всякого, что в этих словах нашего Спасителя брак признается божественным учреждением? Господь I. Христос, что особенно важно, не ограничился только ссылкою на слова Библии , но и разъяснил, что в браке таинственно соединяются двое в одно духовное целое и что никакой человек не в праве посягать на брак. Этим I. Христос с Своей стороны, как Основатель христианской религии, санкционирует брак и объявляет его одной из принадлежностей ее, как таинство. Действия Спасителя в отношении к браку и к плоду брака – детям служат новым подтверждением этого. Граф Толстой молчит не без умысла и о том важном, но неприятном для него обстоятельстве, что Господь I. Христос благоволил присутствовать в Кане Галилейской при бракосочетании и совершил здесь первое из чудесных дел Своих 140 . Православная церковь справедливо усматривает здесь благословение I. Христом брачного союза 141 . В самом деле, если бы брак не был в очах Спасителя делом добрым, разве Он решился бы авторизовать его Своим присутствием и совершением чуда? От того, что само по себе дурно, I. Христос или отвращался, или прямо и публично называл его дурным. Справедливо высокопреосвящ. Никанор придает особое значение и тому обстоятельству, что I. |
| И эта борьба с внутренним злом, живущим в человеке, должна быть упорной, энергичной и беспощадной. Христос одинаково ко всем людям без исключения обращается с требованием: «если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя·, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну» ( Мф. 5:2930 ). То, к чему призывается каждый христианин, если этого потребуют различные условия окружающей его жизни, именно – всегдашнее девство и отречение от всякой собственности – и составляет постоянное, но только внешнее, видимое отличие христианского аскета от остальных членов Царства Божия. Отказываясь от брачной жизни, он не думает этим отказываться от зла. Брак, в его глазах, – высочайшее учреждение Божие, не только не препятствующее быть членом Царства Божия, но условливающее существование этого Царства на земле. Жениться, с точки зрения христианского аскета, не значит предаться мирским интересам и позабыть Бога. Это было бы противно самому духу христианских брачных отношений, долженствующих представить собой образ отношений между Христом и Церковью . Из-за возможных злоупотреблений святыней христианского брака не только не понятно для него отстранение от брачной жизни, но и преступно. Прямая обязанность людей – поднять значение брака, почему-либо упавшее, и возвысить его фактически до той высшей идеи, какая соединяется с ним в сознании христианина. Уклоняться от брака на этом основании значило бы идти против святой воли Божией, благоволившей положить основание брачных отношений в лице самых первых людей и возвестившей для всего происшедшего от них человечества, что " не добро быть человеку одному» ( Быт. 2:18 ). Уклоняться от брака имеет право, значит, только тот, кто имеет на это уважительные причины, делающие человека неответственным перед святой и, следовательно, абсолютно обязательной волей Божией. |
| Иисус Христос ничем не оскорбляет обычаев своего народа и его законов, соблюдаемых им, но, при всем том, является и по отношению к ним независимым, где это нужно или безразлично ( Лк. 13:1021 ). Он был выше всякого человеческого авторитета и нравственной зависимости от кого бы то ни было, но в то же время признает власть даже чужеземца ( Мф. 22:16 ). Христос являлся независимым не только от всякой отдельной личности, но и от всего народа. Несмотря на то, что народ был иных представлений о Мессии, Он никогда не пытается ослабить перед народом принятый Им на Себя образ Мессии, униженного и страждущего; напротив, старается уничтожить господствовавшее в массе представление о Мессии ( Лк. 14:25,26 ). Вообще Он никогда и ни в чем не опирается на симпатии и антипатии массы, которую Он мог поднять всю одним Своим словом. С такой же независимостью относится Иисус Христос и к Своим ученикам. Он не привлекает их к Себе какими-либо заманчивыми обещаниями; напротив, раскрывает перед ними картину ожидающих их лишений, страданий и жертв, и когда ученики оставляют Его в самую трудную минуту, Христос с непоколебимой твердостью ожидает и встречает своих врагов. Пред этими последними Христос непрестанно является во всем своем нравственном величии ( Ин. 8:25 ), несмотря на то, что находится, по-видимому, в их руках ( Ин. 8:44 ). Когда часы земной жизни Спасителя были уже сочтены, и Он был обречен на смерть, с каким достоинством и спокойствием Он является среди своих судей! И во всей этой независимости Спасителя, какая в то же время простота и какое глубокое смирение! Кто может представить возможность большей свободы, чем какой обладал Христос, с любовью умывавший ноги Своим ученикам? Служа полным воплощением истинной нравственной свободы, личность Иисуса Христа в то же время представляет в себе бесконечное вместилище любви. От начала мира и доселе нельзя указать на такого человека, который бы, будучи самой любовью, переносил от людей столько огорчений, оскорблений, недоверия, зависти, страданий, как Иисус Христос, и, однако же, Он не только не проклинает своих врагов, но молится за них на кресте, говоря: " Отче! прости им, ибо не знают, что делают» ( Лк. 23:34 ). |
|
|
