| Вопрос об удалении Оригена во время гонения Максимина в Каппадокию в научной литературе не решен. Мнение о том, что Ориген в течение двух лет, чтобы избежать преследования Максимина, провел в Каппадокии, основывается на авторитете Палладия 246 . П. Кёчау 247 признает это известие измышлением Палладия и предполагает, что ошибку этого писателя, в других отношениях совершенно ненадежного, можно объяснить неправильным пониманием или извращением и комбинацией сообщений Евсевия 248 . Евсевий пишет 249 : «этот епископ (Фирмилиан) так привязан был к Оригену , что иногда для пользы церквей призывал его в свои области»... И далее: «в это время (т. е. в гонение Максимина) Ориген написал сочинение о мученичестве и посвятил его Амвросию и пресвитеру кесарийской церкви Протоктиту, так как им обоим в это гонение угрожала не малая опасность. В продолжение трехлетнего царствования Максиминова они и действительно прославили себя, говорят, исповеданием веры. Время этого гонения Ориген означил в двадцать второй книге своих толкований на Евангелие Иоанна и в различных посланиях». В VI, 17 Евсевий сообщает сведения о переводчике Ветхого Завета Симмахе, при чем говорит, что его еретические замечания на Евангелие Матфея, вместе с другими толкованиями его на Священное Писание , Ориген получил, как сам он говорит, от некоей Юлианы, а она, по его словам, наследовала их от самого Симмаха. Таким образом, сообщение о путешествии Оригена к Фифмилиану в Каппадокию, последующее затем изложение истории гонения Максимина и упоминание о Юлиане, которая, по сообщению Палладия, была христианская девственница в Кесарии Каппадокийской, у которой Ориген пробил два года во время гонения Максимина, по мнению II. Кёчау, и дали основание для возникновения предположения, что Ориген во время гонения Максимина бежал в Каппадокию. Между тем как сам Евсевий ничего не знает об атом бегстве Оригена и ни одним словом не намекает па него даже тогда, когда пишет, что Ориген время итого гонения означил в 22-й книге своих комментариев на Евангелие Иоанна. По мнению П. Кёчау, ни у Оригена, ни где-либо в другом месте Евсевий не нашел указаний относительно бегства Оригена в Каппадокию. Однако Ад. Гарнаксоглашаясь, что предположение о двухлетнем пребывании Оригена в Кесарии Каппадокийской основывается только на сообщении Палладия, не решается отнести это известие просто к басням 250 , а профессор В. В. Болотов принимает его без всяких колебаний 251 . |
| Разумеем, главным образом, Фирмилиана (середина III века), который стоял во главе епископов, судивших Павла Самосатского (Евсевий, VII, 28.30), и вместе с Киприаном, епископом Карфагенским был резким противником папских притязаний. Но как известно: одна ласточка не делает весны, и один Фирмилиан не мог дать выдающегося положения кафедре Кесарийской. Понятно, что и Никейский собор, постановляя правило о преимуществах тех или других церквей, хотя и разумел, но не поименовал Кесарии. Что касается Ираклии во Фракии, то этот город ничем не был знаменит в церковно-историческом отношении — до времени Никейского собора, и нет ничего удивительного в том, что о нем не говорит прямо 6-е правило Никейское. Но спрашивается: почему же Константинопольский II Вселенский собор в своем 2-м правиле, где он в существе дела повторяет 6-е Никейское правило, наряду с Римом, Александрией и Антиохией, в качестве влиятельнейших церковных центров, в качестве кафедр патриарших, не обинуяся, уже упоминает и Эфес (Азию), и Кесарию Каппадокийскую (Понт), и Ираклию (Фракию)? На это были свои основания. Нет сомнения, что после Никейского собора церковное значение Эфеса, Кесарии и Ираклии в большей или меньшей мере возросло, а еще важнее то, что эти города много поднялись в общественном мнении. Этому содействовало новое гражданское деление империи на правительственные округа, происшедшее в последнем десятилетии III века, при императоре Диоклетиане. При этом делении империи на правительственные округа — на долю Эфеса, Кесарии и Ираклии выпал очень счастливый жребий. Они, подобно древнейшим и знаменитейшим городам государства, стали главными городами так называемых диоцезов (по-нашему, генерал-губернаторских округов). Во главе диоцезов, между прочим, стали: Эфес, Кесария и Ираклия, а возвышение городов в иерархическом отношении, как мы знаем, много зависело от политического их значения. Вследствие этого-то II Вселенский собор, перечисляя во 2-м правиле выдающиеся центры церковного управления, счел долгом поименовать и Эфес, и Кесарию, и Ираклию. |
| Таким образом африканская церковь заняла позицию пассивного сопротивления. Она не отрицала необходимости сообразоваться в вопросах догмы с первою из церквей, с главенствующей (principalis) церковью, вождем и представителем которой был папа. Она даже не оспаривала особого и высшего авторитета, который придавали ему местонахождение его кафедры и его звание преемника ап. Петра. Но она считала, что в данном случае он злоупотреблял этим авторитетом, стараясь подчинить остальных недопустимому обычаю. Отстаивая свою точку зрения, она не склонна была разрывать общение с Римом, поскольку это зависело от нее. Она довольствовалась тем, что торжественно объявила о своем решении. После заявления собора Стефану оставалось, если бы он осуществил свои угрозы, воздержаться впредь от посылки в Карфаген своих клириков и вестников. Может быть, клирики или даже миряне из Африки не были бы допущены по прибытии в Рим к участию в общественном богослужении и лишались бы пособий, раздаваемых от имени церкви. Африканские церкви, напротив того, должны были по-прежнему радушно встречать римлян, заехавших в Африку и даже иметь переписку с римским духовенством, если бы они пытались вести ее, зная, что их послания весьма вероятно остались бы непрочтенными. Если бы это положение протянулось, оно скоро стало бы нестерпимым. На соборе, быть может, еще недостаточно взвесили его неудобства. Как бы то ни было, но чтобы дать больше силы сделанному заявлению и чтобы почерпнуть себе мужество в этом противодействии, примером других церквей отцы собора постарались тут же завязать сношения с малоазийскими и восточными церквами, которые очутились в подобном же раздоре с папою, так как держались того же обычая, как и карфагенская церковь . Некий диакон Рогациан отплыл к киликийским берегам и проехал в Каппадокию к знаменитому кесарийскому епископу Фирмилиану, который держался вместе со своими сотоварищами в восточной части Малой Азии тех же воззрений по вопросу о крещении, что и Киприан. Как и тот, он был человеком выдающимся по своим добродетелям, знанию, опытности и ревности. Послание, которое он вручил Рогациану 536 , и которое тот немедленно доставил в Карфаген, составлено в очень резких выражениях о папе Стефане, хотя авторитет его не более оспаривается здесь, чем в документах африканских. |
| (235-238) к-рый был провозглашен императором солдатами после убийства Александра Севера, «из-за ненависти к дому Александра, состоявшему большей частью из верующих» поднял новое непродолжительное Г. ( Euseb. Hist. eccl. VI 28). На этот раз преследование было направлено против клириков, к-рых император обвинил в «обучении христианству». В Кесарии Палестинской были арестованы и мученически погибли Амвросий и свящ. Протоктит, друзья Оригена, к-рым он посвятил трактат «О мученичестве». В 235 г. в Риме жертвами Г. стали папа Понтиан (пам. 5 авг.; пам. зап. 13 авг.) и антипапа сщмч. Ипполит Римский, сосланные на рудники о-ва Сардиния (Catalogos Liberianus//MGH. AA. IX; Damasus. Epigr. 35. Ferrua). В 236 г. был казнен папа Антер (пам. 5 авг.; пам. зап. 3 янв.). В Каппадокии и Понте преследования коснулись всех христиан, но здесь они были скорее не столько следствием приложения эдикта Максимина, сколько проявлением антихрист. фанатизма, пробудившегося у язычников из-за разрушительного землетрясения, происшедшего ок. 235-236 гг. в этом регионе (Письмо Фирмилиана Кесарийского - ap. Cypr. Carth. Ep. 75. 10). При императорах Гордиане III (238-244) и Филиппе Арабе (244-249), к-рого даже считали христианином ( Euseb. Hist. eccl. VI 34), Церковь переживала период процветания и спокойствия. Деций (249-251) был провозглашен императором войсками в Мёзии и сверг Филиппа Араба. С его именем связано одно из наиболее жестоких Г. в рим. истории. Г. приняло всеобщий характер, распространилось по всей империи. Мотивы, побудившие Деция начать преследование христиан, не совсем ясны. Визант. хронист XII в. Иоанн Зонара, опиравшийся на утраченные источники, утверждает, что к Г. его подстрекал цензор Валериан ( Zonara. Annales. XII 20). Однако когда в 253 г. последний занял престол, то стал проводить антихрист. политику не ранее 257 г. Евсевий Кесарийский считал, что Деций поднял на Церковь новое Г. из ненависти к предшественнику, известному своими прохрист. симпатиями ( Euseb. Hist. eccl. VI 39. 1). По словам сщмч. Киприана Карфагенского, Деций готов был скорее принять дурные известия о восстании узурпатора где-нибудь на окраине империи, чем услышать о поставлении нового епископа в Риме ( Cypr. Carth. Ep. 55. 9). |
| О едином епископе епископов, Христовом наместнике на земле, Петровом преемнике – князе и главе Церкви, римском папе, в Постановлениях апостольских, которые наполнены разнообразными определениями об отношениях мирян к клиру, и разных степеней клира одной к другой, нет ни намека: почти решительное доказательство того, что древность христианская римского главенства вовсе не знала. Архиерей, архиерей великий 838 , ходатай Бога и человеков, архиерей Отчий 839 , первый архиерей по естеству 840 , по Постановлениям апостольским, есть Единородный Сын Божий, Господь наш Иисус Христос. § 66. 2. Разбор на основании свидетельств римского епископа Стефана По свидетельству Фирмилиана Кесарийского, Стефан Римский, в спорном деле о крещении еретиков, для поддержания своего мнения, действительно говорил уже, что римский епископ есть преемник Петра, на котором основана Церковь , – преемник кафедры Петра, который держал первенство и которому больше должно повиноваться. Но что римский епископ есть преемник Петра, что на Петре основана Церковь , что Петр держал первенство в сонме апостолов, мысли эти, во время Стефана, действительно были не новы; только, говоря в пользу первенства Петрова, они не говорят ничего в пользу римского главенства. А что Петру больше должно повиноваться, – его преемнику – римскому епископу так же, – что римский епископ есть епископ епископов, эти мысли гласно высказал Стефан едва ли не первый, на словах или только на деле, не сознавая того ясно, к чему стремился, и что из этого могло выйти. Потому-то, при первом обнаружении своем, притязания эти возбудили такое изумление и негодование в Африке и на востоке, в Киприане и Фирмилиане: в таком мнении о себе Стефана отцы эти видели не право, а только крайне неразумное превозношение 841 . § 67. 3. Разбор – на основании свидетельств римских епископов Анаклита, Евариста и других Свидетельства римских епископов Анаклита, Евариста, Александра, Аникиты, Зефирина, Каликста, Люция, Маркелла, Евсевия и Мельхиада, которые Беллармин еще позволяет себе заимствовать из посланий этих епископов, зная совершенную несообразность этих посланий с духом и обстоятельствами времени, к какому их относят, и усиливаясь защитить их подлинность, неподлинны и не заслуживают внимания. |
| Из предшествующего следует, что Рим не может подтверждать свои мнимые права свидетельствами св. Иринея, св. Киприана, Фирмилиана и Евсевия Кесарийского , не прибегая к уверткам недостойным в честном деле. К уверткам надобно причислить также и то, когда они поверхностно отделываются от многочисленных свидетельств, доказывающих ложность усвояемого ими толкования известному тексту: Ты еси Петр. Отцы, разумевшие (под этим выражением) личность св. Петра, говорят эти богословы, более древни; они более близки к временам апостольским и они понимали (эти слова) лучше, чем поняли их в последующие века. В доказательство этого, они с восторгом ссылаются на Тертуллиана , который в самом деле говорит 105 : «Ничто не утаено от Петра, прозванного камнем устрояемой Церкви». С первого взгляда в самом деле можно подумать, что Тертуллиан применил слово камень к личности Петра. Но он поясняет себя в другом своем сочинении, 106 где выражается следующим образом: «Когда (Христос) переменяет имя Симона на имя Петра, то это не потому только, что этим обозначает силу и крепость его веры, ибо тогда он дал бы ему название от предметов более твердых, коих сцепление или соединение умножает их силу и твердость; но Он называет его Петром, потому что в св. Писании камень изображает и представляет Иисуса Христа, Который есть тот камень, о котором мы читаем, что он положен камнем преткновения и соблазна. Следовательно, когда Он подобным образом переменяет его имя, то это делает для того, чтобы выразить изменение, которое Он совершит в мире посредством превращения идолопоклоннических народов в камни, подобные Ему и пригодные для устроения здания Своей Церкви». В виду этого объяснения, данного самим Тертуллианом , что происходит со следствиями, которые хотят вывести из его первого текста? Когда, кроме того, видят, что Тертуллиан в приведенном нами сочинении доказывает, что Христос, обращаясь к Петру, обратился ко всем апостолам; когда, сверх того, учит, что двенадцать апостолов равны между собою, как двенадцать источников Елимских, как двенадцать драгоценных камней на священнической одежде Аарона, как двенадцать устоев скинии, которую Иисус Навин воздвиг над Кивотом Завета, то можно ли добросовестно утверждать, что он признает за святым Петром преимущества исключительные и высшие? В особенности же, можно ли утверждать, что он признает эти мнимые преимущества за епископами Рима? |
| И сам Дионисий Александрийский получал жалобы на учение Павла Самосатского, епископа Антиохийского, как епископ Римский получал жалобы на его собственное учение. Подобно тому, как Римский епископ писал к нему, так и он написал к епископу Антиохийскому, извещая его о взведенных на него обвинениях; он обращался к Павлу от имени своего клира, как Римский епископ обратился к нему самому от имени Римского собора. Епископ Антиохийский отвечал, стараясь объясниться; и Дионисий, не находя его объяснений достаточными, написал опровержение на них. Сирийские епископы собрались в Антиохии для суда над Павлом; они писали к Фирмилиану Кесарийскому в Каппадокии и к Дионисию Александрийскому , прося их прибыть для суждения совместно с ними. Если бы они написали епископу Римскому, то как торжествовали бы римские богословы при этом факте, который однако же не более говорил бы в пользу юрисдикции этого епископа, как не говорит и в пользу юрисдикции Фирмилиана или Дионисия. Этот последний не мог прибыть на собор по причине тяжкой болезни, которая спустя немного времени свела его в могилу: но он написал Антиохийскому собору послание, которое разослано было ко всем церквам Вторым собором, закончившим дело Павла Самосатского. Когда этот еретический епископ продолжал жить в епископском доме, то епископы, чтобы заставить его выйти оттуда, писали в Рим к императору Адриану, который, как говорит Евсевий, «очень разумно приказал отдать дом в руки тех, коим предпишут это италианские епископы христианской религии, а также епископ Римский». Второй Антиохийский собор писал епископу Римскому, равно как и преемнику Дионисия на престоле Александрийском. Италианская церковь присоединилась к решению Второго собора против Павла Самосатского, и он был изгнан. В решении Аврелиана хотят видеть доказательство в пользу вселенской юрисдикции епископа Римского. Правильнее надобно было бы сказать, что император хотел сослаться, в доложенном ему деле, на свидетельство епископов, коих обе партии не могли бы отвергать с достаточным основанием; так как епископы эти не имели никакого интереса благоприятствовать одной партии преимущественно пред другой; он желал сослаться на епископов, коих решение и сам он мог хорошо знать, так как жил среди них. Надобно заметить, что император не признает решения епископа Римского беспрекословным: он указывает на римского епископа наряду с другими итальянскими епископами и после них. Если же он упоминает о нем частным образом, то очевидно, это по причине важности его кафедры находившейся в столице империи, а не потому будто этот епископ пользовался особенным авторитетом. Поистине надобно иметь большую нужду в доказательствах в пользу римского верховенства, чтобы решиться искать их в поведении языческого императора, когда все подробности церковного дела Павла Самосатского доказывают, что это верховенство не было признаваемо Церковью. |
| Новациане крестили вторично переходивших от Великой Церкви к общению с ними. Они поступали так потому, что сама Великая Церковь держалась такой практики по отношению к еретикам, не считая действительным крещения их обществ. В этом случае следовали Тертуллиану (De baptismo, с. 15): еретики не имеют того же Бога и Христа; поэтому они не имеют и равного крещения. Так думали в Александрии (Клим. Стром. I, 19.96), в Малой Азии (Фирмилиан к Киприану, ер. 75; Евс. Ц. И. VII, 9), в северно-африканской Церкви, где один Собор при Агриппине (200-220 г.) определенно постановил: «должны быть перекрещиваемы те, которые переходят в Церковь от еретиков» (Киприан, ер. 73, 3). В Римской же и других Церквах крещение не возобновлялось, но на переходящих, как и на раскаявшихся, возлагали руку епископы и принимали их в общение чрез Евхаристию. Папа Стефан (253-257 г.) выставил такое основное положение: в случае, если в еретическом обществе крещение совершено во имя Троицы, или во имя Иисуса Христа, то такое крещение признается кафолическою Церковью и лишь дополняется возложением рук епископа (qui in nomine Jesu Christi ubicumque et quomodocumque baptizantur, innovati et sanctificati judicentur … признаются «обновленными и освященными»). Когда о повторяемости крещения для еретиков были сделаны постановления на Африканских Соборах, при Агриппе и после него (230-235), на двух Малоазийских — в Иконии и Синнаде, то против них выступил в конце 254 г. папа Стефан, угрожая разрывом сношений Елену Тарскому, Фирмилиану Кесарийскому и другим анабаптистам. Дионисий Александрийский выступил с заступничеством и препятствовал проведению в исполнение угроз. В Африке 18 нумидийских епископов обратились в 255 г. к Собору Карфагенскому по вопросу о еретическом крещении. 31 епископ под председательством Киприана высказались против еретического крещения. В 256 г. уже 71 епископ на новом Соборе подтвердили постановленное ранее: еретики не имеют благодати Св. Духа; поэтому и другим уделить её не могут; еретическое крещение не действительно. Когда папа Стефан получил известие о постановлении Карфагенских Соборов (255-256 г.), под председательством Киприана, то, под угрозою разрыва церковных сношений, он запретил им повторение крещения, как ересь, а потом и действительно прервал… Только когда вспыхнуло Валерианово гонение и когда оба представителя споривших сторон — Киприан и Стефан — сошли со сцены, спор тогда умолк. Сикст II, преемник Стефана, вошел в общение с Африканскими Церквами. Собор Арльский 314 г. свидетельствует, что Африканские епископы продолжали свою практику (пр. 8) propria lege sua utuntur, ut rebaptizent… Решение спора о перекрещивании имело место на 1-ом Вселенском Соборе по поводу донатистов (ср. ник. Пр. 8, о перекрещивании павликиан пр. 19; II-oй Вселенский Собор пр. 7). Глава IV. Церковное вероучение в первые три века. |
| Так Грузинская Церковь с своё время провозглашена была самостоятельною, под управлением Католикоса; Константинопольские Патриархи признали самостоятельной Русскую Церковь , сперва под управлением Патриархов, потом Св. Синода, а в наши времена Елладскую, или Греческую Церковь, без всякого притязания на всегдашнюю подчинённость тех Церквей, – хотя могли провозглашать с основательностью, что как в северных странах проповедал Апостол Андрей, а в Греции Апостолы Пётр и Павел с своими сотрудниками, коих они, Патриархи, законные преемники, и как те страны озарены Христианским учением и утверждены в православии трудами и попечительностью их предшественников, то и должны завсегда пребывать в подчинении Константинопольскому Патриаршему престолу. Епархии, подчинённые главному в каком-либо народе Епископу, Патриарху, Митрополиту или Синоду, с древнейших времён управлялись Епископами, которые со своей стороны содержали при себе для совещания в нужном случае опытных священнослужителей; а в залог единения со всеми Епископами страны и послушания управляющему всею областною Церковью лицу или сословию, при посвящении в Епископы, посвящаемый в слух Епископов и Церкви излагал главные догматы Христианского вероучения и давал обет послушания законной своей Власти. Вообще же в первые времена и в смутные обстоятельства Церкви, все Епископы, особенно главных Церквей, считали своим долгом принимать деятельное участие в событиях целой вселенской Церкви и в поддержании православного её вероучения. С сей целью, подражая Апостолам, писали послания к Церквам, неподлежащим их управлению. Так в древности назидали своими посланиями различные, неуправляемые ими, Церкви: Игнатий Богоносец , Дионисий Коринфский 20 ; обличали и старались вразумить собратий, присвояющих себе незаконную власть, как усматривается в послании Кесарийского Епископа Фирмилиана к св. Киприану Карфагенскому о властолюбии Римского Епископа Стефана, также Ириноя, Епископа Лионского к Виктору, Римскому Епископу 21 . При появлении в какой-нибудь области какой-либо ереси, Епископы главных городов сами собою созывали других Епископов для составления Собора, и осудив соборно еретиков, по закону общения, доводили о том своими грамотами до сведения Епископов других Церквей, особенно знаменитейших, как поступил Антиохийский Собор, осудив Павла Самосатского и его ересь 22 . |
| Св. Киприан настоятельно утверждал необходимость крещения младенцев, более достойных просвещения духовного, нежели взрослые грешники, ибо они очищались в купели только от первородного греха Адамова, а не от собственных согрешений; но не хотел признавать действительным крещения, которое давали отступники от истинной Церкви, почитая их лишенными благодати Духа Святого, и положил на соборе перекрещивать обращающихся от ересей. Не только епископы Африканские, даже многие из восточных, с кем сносился он письменно, приняли его мнение, и Фирмилиан Кесарийский торжественно утвердил его на многочисленном соборе в Иконии. Но Стефан Римский, придерживаясь древнего Предания церковного, отверг решение собора Карфагенского и грозил нарушить общение с Церквами Восточными. Следуя словам Апостольским о единой вере и едином крещении, он полагал всякое крещение твердым, если произносимы были правильно имена Отца и Сына и Св. Духа, и почитал только необходимым для обращающихся из ереси сообщение даров Св. Духа, через таинство миропомазания при возложении рук. Он приводил в свидетельство и то, что для мучеников крещение в собственной их крови заменяло иногда крещение водою, если не успевали получить его до смерти. Разногласие по этому предмету продолжалось еще несколько лет, до первого Вселенского Собора, не нарушая, впрочем, единства Церквей, которые руководились местными обычаями до решительного определения, и потому угрозы Стефана возбудили негодование Киприана и Фирмилиана Кесарийского; они обличили посланиями своими такое неуместное его величание, не признавая власти епископа над равными ему епископами, долженствующими пасти в союзе любви единое стадо Христово. Оба ссылались на определения местных соборов Африки и Малой Азии, которые сходились довольно часто в промежутке гонений, когда позволяли обстоятельства, для устроения дел церковных. Дионисий Александрийский склонялся отчасти на их мнение и приводил в письмах своих к папе Стефану некоторые примеры того бесчиния, с каким совершалось таинство крещения вне Церкви Православной. В других письмах к преемнику Стефана, Сиксту, он обличал возникшую в Египте ересь Савеллия, который не признавал разности трех божественных лиц Св. Троицы и отвергал особенную ипостась Сына Божия и Духа Святого, стараясь затмить ясное и догматическое учение о воплощении Христовом. Глава 13. ВОСЬМОЕ И ДЕВЯТОЕ ГОНЕНИЯ |
|
|
