| Исключая апокрифические писания, изложение памятников древней христианской письменности на Западе принято начинать с так называемого апостольского символа, о котором говорит пресв. Руфин «Commentar. in symbolum apostolorum с. 2. lat. T. XXI с. 337, Migne. Patrologia» Аквил. († 410). Известному его рассказу о создании этого символа самими апостолами пред их уходом на проповедь в разные страны теперь уже никто не верит. Данный символ считается просто крещальным и литургическим символом древней Римской Церкви. Настоящий его текст появился лишь в половине V-ro века, происхождение его не поддается уяснению. Первое упоминание о символе Римской Церкви встречается у Св. Иустина (I апол. 61)… Теперь мы переходим к памятникам, обладающим уже гораздо большею определенностью не только в сравнении с апокрифическою литературою, но и с так называемым апостольским символом. Это творение апостольских мужей, или, по западному наименованию, «апостольских Отцов». Впервые это наименование было дано им в XVII b. И.Б. Котельэ (J. B. Cotelier, 1686 г.), который назвал «Patres aevi apostolici» - Варнаву, Климента Римского, Ерму и Поликарпа. Позже вошло в обычай к ним причислять и Папия Иеропольского, и автора послания к Диогнету. К писаниям же апостольских отцов стали причислять открытое в 1883 г. «Учение 12-ти апостолов». Трудно указать какие-либо общие характерные признаки, по которым эти писания объединялись бы в одну группу. Во всяком случае, послание к Диогнету по своему характеру нужно бы отнести к апологетической литературе. 1. Учение 12-ти Апостолов (Διδαχη Κυριου δια των δωδεκα αποστολων τοις εθνεσιν). Полное заглавие этого памятника, открытого греческим митрополитом Филофеем Вриеннием в 1883 г. в единственной рукописи XI b. (Διδαχη Κυριου δια των δωδεκα αποστολων τοις εθνεσιν). Большинством исследователей время написания этого памятника относится к последним десятилетиям I b. (Барденгевер, проф. Писарев, проф. Попов и др.); местом написания признается Сирия или Палестина; автором считается иудео-христианин. |
| Митрополит Филофей Вриенний под «μυστpιον κοσμικν κκλησας» разумеет символические действия пророка. Гарнак, припоминая Еф.5:22–33 , понимал эти слова в смысле безбрачия пророка, которого он не делал обязательным для всех. См.: Harnack А Die Lehre der zwolf Apostel. TU 2, 1. 44–47, Anm. Карашев А. О новооткрытом памятнике «Учение двенадцати апостолов». М., 1896, просвещения. С. XXXV–XXXVII. Но нам важно здесь отметить рядом стоящие слова «δεδοκιμασμνος, ληθηνς» («Испытанный Церковью=истинный»). 909 Когда речь идет про общину, то нельзя предполагать в ней особой харизмы для испытания пророков. Испытывали на основании определенного авторитета Cfr.: Batiffol Р. L’eglise naissante et le catholicisme 3 . Р. 127, 128, 131. 912 Harnack Der erste Klemensbrief. Sitzungsberichte der Koniglich-Preussischen Akademie der Wissenschaften. 1909. III. 53. 914 7, 2: «λθων π τν εκλε κα σεμνν τς παpαδσεως μν καννα» Под «παpαδσεως» Harnack разумеет здесь общее понятие, которое охватывает все, что продано и принадлежит к христианству («Der erste Klemensbrief». 53, Anm. 4). 933 Так понимает это место Th. Zahn («Geschichte des neutestamentlichen Kanons». Bd. I, 2. 846–847. Bd. II. 2. Erlangen und Leipzig, 1892. XIV, I. d. 945–948); Batiffol Р. L”eglise naissante et le catholicisme 3 , р 163. Но иначе [мыслит] R. Knopf («Das nachapost. Zeitalter». 309). 934 Об этом см.: Zahn Th Geschichte des neutestamentlichen Kanons. Bd. 1, 2. 842; Batiffol Р. L”eglise naissante 3 . Р. 164: La foi qui fait foi est la foi dont temoigne L”eglise оп tante que telle... la foi ècrite n " est pas toute la foi. 936 Ep. Polycarpi ad Philip. С. 3, 2–3. Cp. гл. 11: «В вас, у которых подвизался блаженный Павел и о которых он с похвалою отзывается в начале своего послания. Вами он хвалится во всех Церквах, какие только познали в то время Бога, а мы еще не знали Бога». 937 Ibidem, 6, 3. Здесь можно разуметь только апостолов – непосредственных учеников Господа; об этом говорит уже упоминание только о ветхозаветных пророках. |
| Древнейший литургико-канонический памятник, " Дидахе " , обнаруженный еще в XIX веке архим. Антонином (Капустиным) и впервые изданный митрополитом Никомидийским Филофеем (Вриеннием), был всесторонне изучен только в XX веке9 Очень далеко продвинулось исследование других литургико-канонических памятников – т. н. " Апостольского предания " , " Апостольских постановлений " , " Завета Господна нашего Иисуса Христа " . Один из крупнейших специалистов в этой области – проф. Марсель Метцгер, которого мы сердечно благодарим за готовность приехать в Москву и принять участие в работе нашей конференции. В XX веке также стали ясны огромная ценность для исторической литургики таких источников, как т. н. межзаветные и раннехристианские апокрифы. Среди наиболее авторитетных исследователей этой группы памятников с литургической точки зрения – проф. Себастьян Брок, приславший свой доклад для настоящей конференции, и присутствующая здесь проф. Габриела Винклер (следует отметить, что интересы обоих исследователей далеко не ограничиваются темой свидетельств о христианском богослужении в апокрифах). Еще одно важное направление для раннехристианской литургики – изучение различных практик и их осмысления в различных течениях иудаизма эпохи Второго храма и исследование вопроса о их связи с богослужением апостольского времени и его богословием. Большое значение для раннехристианской литургики также имеет современная библеистика. Как уже было отмечено выше, работа над этими темами крайне важна не только для литургики как таковой, но и для сакраментологии, так как богословие таинств в ранней Церкви является тем основанием, на котором стоит вся последующая сакраментология.. В качестве примеров того, как историческое исследование раннего христианства может повлиять на догматическое богословие, можно привести такие вопросы, как проблему богословского осмысления Крещения в древней Церкви (одна из самых обстоятельных современных монографий на эту тему принадлежит присутствующему здесь проф. Максвеллу Джонсону; этим вопросом также занимались профессора Поль Де Клерк, Ханс-Юрген Фёльнер, Габриэла Винклер, Мерья Меррас, каждого из которых мы сердечно благодарим за участие в работе настоящей конференции), принципиальную для богословской интерпретации таинств Крещения и Миропомазания, или проблему происхождения евхаристической анафоры (наиболее полные и актуальные на сегодняшний день монографии на эту тему принадлежат присутствующим здесь профессорам Чезаре Джираудо, Энрико Мацца, Брайану Спинксу), ключевую для вопроса о богословии освящения евхаристических Даров. |
| Четвертая часть – эсхатологическая (cap. 16) – энергично призывает к бодрствованию и твердости ввиду наступления последних дней, в которые умножатся лжепророки, явится и будет господствовать искуситель мира, потом совершится пришествие Господа. Древние свидетельства о памятнике Необычайный интерес ученых к новооткрытому памятнику обусловливается не только его содержанием и характером, но и тем напряженным ожиданием его появления в поле научных исследований, которое живо было среди знатоков древнецерковной литературы еще тогда, когда никто не мог определенно надеяться на его обнародование. Этот памятник положительно был необходим для объяснения важного историко-литературного факта – появления в некоторых древних произведениях вариаций на тему о двух путях жизни. Уже в то время, когда Филофей Вриенний был счастливым обладателем открытого им памятника и приготавливал его к изданию, Кравуцкий взял на себя задачу путем критического исследования восстановить первоначальный вид того памятника, который лег в основу позднейших переработок учения о двух путях, и результаты своих изысканий напечатал в 1882 г. 157 Через год появилось издание Вриенния, которое показало, что Кравуцкий блестяще справился со своей задачей: пять первых глав «Учения 12-ти апостолов», которые говорят о двух путях, во вновь открытом памятнике читаются в главном так же, как читал и Кравуцкий. Это было победное торжество текстуальной критики над многими издевательствами, которые в изобилии сыпались на нее до того времени. Прямые свидетельства в разных произведениях до сравнительно позднего времени указывали на то, что среди памятников раннейшей церковной литературы было произведение, которое пользовалось большой популярностью и авторитетом в церковной древности и носило наименование «Учение апостолов». Среди восточных Евсевий первый называет «Учение апостолов» в своей «Церковной истории» (III, 25.4). Излагая результаты своих исследований относительно христианской письменности, он различает новозаветные писания, которые пользуются особенным авторитетом как принятые всеми и признаваемые подлинными (ομολογομε να); потом произведения сомнительные (αντιλεγμενα), которые оспариваются или в отношении их принадлежности известным авторам, или в отношении их принадлежности к канону; наконец, апокрифические (νθα). |
| «Дидахе» дважды переводилось на русский язык. Перевод К. Попова , при некоторой архаичности, отличается большей точностью, однако перевод П. Преображенского является более совершенным по форме 629 . Поэтому нам представляется неуместным говорить о третьем переводе, принижая значение двух существующих переводов. Свою задачу мы видели в том, чтобы откорректировать указанные переводы по критическому изданию В. Рордорфа и А. Туйлье. Основной акцент сделан на комментариях, которые, мы полагаем, позволят читателю лучше понять текст этого ценнейшего произведения раннехристианской письменности. Уже после завершения работы над переводом и вступительной статьей были опубликованы новые исследования памятников раннехристианской письменности: исследование-перевод «Дидахе» Курта Нидервиммера (Kurt Niederwimmer. Die Didache//Kommentar zu den Apostolischen Vätern. Göttingen, 1989. Erster Band), где обобщены результаты всех предыдущих исследований и проведен тщательный анализ текста «Дидахе», и обобщающая работа Гельмута Кестера по истории текста Евангелий (Helmut Koester. Ancient Christian Gospels. Their History and Development. L., 1992). 494 Два названия рассматриваемого текста вызвало среди исследователей довольно оживленную дискуссию. Первый издатель этого сочинения, митрополит Филофей Вриенний, считал, что второе (пространное) заглавие принадлежит самому автору, а первое было надписано позднее и служит сокращением этого изначального названия. В принципе с Вриеннием соглашается и А. Гарнак. Но эти два ученых расходятся в трактовке пространного названия, особенно слова τος θνεσιν («народам», «языкам»). Вриенний полагал, что данное название распространяется лишь на первые пять глав, обращенные к христианам из язычников, а все произведение, по его мнению, является, несомненно, иудео-христианским; Гарнак же относит это название ко всему сочинению, а поэтому признает «Дидахе» вышедшим из кругов христиан, обращенных из язычников. К. Попов не соглашается с ними, считая, что «сочинение направлено к народам, то есть ко всем христианам, принявшим учение, согласно проповеданное двенадцатью апостолами». См.: Попов К. Указ. соч. С. 2–4; Hamack A. Die Lehre der zwölf Apostel. Leipzig, 1884. S. 24–37. Изначальным второе название признает и Й. Квастен (см.: Quasten J. Op. cit. Р. 29). Наоборот, Ж. П. Одет видит в первом названии оригинальное надписание, полагая, что под «Апостолами» следует подразумевать не двенадцать Апостолов, но странствующих миссионеров первохристианской Церкви (см.: Audet. J. P. La Didache. Instructions des apotres. Paris, 1958. P. 91–103). Точку зрения на краткое заглавие как на изначальное разделяют В. Рордорф и А. Туйлье: Op. cit. Р. 13–17. |
| 255 Что писатель Игнатиевых посланий не называет прямо ни евангелистов, ни евангелий, это не должно казаться странным, ибо подобная глухая цитация была в духе времени, как видим из примера других писателей той же эпохи (см. прим. к Варнаве и Клименту), и из подобной же цитации Ветхого Завета и посланий ап. Павла у самого же писателя Игнатиевых посланий: см. Magnes. XIII, 1 р. 200 из Пс. 1:3 Ephes. XV, 1. р. 184 из Пс. 32:9 и 148:5; Smyrn. 1, 2. р. 234 из Пс. 5:26 ; Trall. VIII, 8. p. 208 из Ис. 52:5 ; ср. Ephes XVIII. 1. р. 186 из 1Кор. 1:20 и др. Ср. цитат из апокрифа Smyrn. III. 2. p. 236. Примечательно, что при нередком сходстве в выражениях с посланиями ап. Павла буквальные и полные цитаты из них почти отсутствуют, хотя писатель знает послания ап. Павла и говорит о них: Ephes. XII, 2. р. 182 (послание к Ефесянам). Реже с безъименным ς γγραπται, как Magnes. XII. р. 200 из Притч. 18:17 и Ephes. V, 3. р. 173 из Притч. 3:34 . Надо заметить, что в многочисленных, хотя и кратких, посланиях Игнатия цитат из Ветхого и Нового Завета вообще сравнительно немного, что придает особую цену тем, какие имеем. Позднейшую редакцию, измененную и распространенную, посланий Игнатиевых не считаем нужным привлекать к исследованию, ибо она относится уже к позднейшему времени, из которого, по несомненности дела, мы уже не считаем нужным приводить свидетельства (см. Funk, op. cit. Vol. II, proleg. p. IX–XIII. 257 XI, 6. Funk, Opp. Patr. Apost. l. p. 330: ετα φβος νμου δεται κα προφητν χρις γινσκεται κα εαγγελων πστις δρυται, κα ποστλων παρδοσις φυλσσεται. Писатель послания называет себя учеником апостолов, по-видимому, в собственном смысле (ποστλων γενμενος μαθητς γνομαι διδσκαλος θνν: XI, 1. p. 328). 259 Так называемое « διδαχ τν δδεκα ποστλων " : памятник открыт, впервые издан и подвергнут ученому обследованию Никомидийским Митрополитом Филофеем Вриеннием (ν Κωνσταντινουπλει, 1883), – потом Гарнакком в Texte und Untersuchungen, Bd. II, 1–2. 1884. 262 Время смерти Папия точно не определено доселе. Указание Пасхальной Хроники на 133-й год «в который» Папий потерпел мученическую кончину в Пергаме одновременно с мученичеством Поликарпа в Смирне, оказывается ошибочным по сравнению с первоисточником, из коего оно заимствовано; т. е. составитель хроники вместо Евсевиева: Ππυλος прочел Παπας (Евс. Н. Е. IV. 15. 16; особ. 15 § 48. Hein. 179 и Chr. Pasch. Bonn. Dind. 1. 481 sq, ср. Funk, II. plobl. p. p. L. sq). Вообще относят или 150 или 162. |
| Серьёзных улик против заподозренных епископов не оказалось, и дело кончилось тем, что патриарх, по требованию Порты, перевёл их на другие епархии. Но заподозренные епископы не подчинились распоряжению патриарха, и один из них потребовал суда над его действиями, а другой подал в отставку и удалился на Афон. Между тем турецкое правительство продолжает действовать в том же роде. Так оно, придравшись к совершенно законному заступничеству со стороны никомидийского митрополита Филофея Вриенния за одного молодого христианина его епархии, которого принуждали к принятию мусульманства, потребовало от патриарха удаления его из епархии. Такое же требование предъявлено патриарху относительно митрополитов мефимнийского и силиврийского по причинам пока неизвестным. Всё это свидетельствует о твёрдой решимости Порты не стесняться более традиционными привилегиями православной церкви. Эта решимость и явное потворство ей со стороны патриарха приводят в смущение православных греков и особенно архиереев. По сведениям Церковного Вестника, последние совершенно упали духом и тревожно ждут, что будет дальше... (Церк. Вестн. 1888г. стр. 375. стр.519. 1890 г. стр. 22). Вот результат применения на деле реформ, обещанных в гатти-гумайюне: вторжение мирского духа в управление церковное и лишение церкви, пока ещё не полное, тех преимуществ во внешнем положении, какими она пользовалась в течение нескольких веков, и которые ограждали её от произвола турецких чиновников во внутренней её жизни. Винить ли за это турецкое правительство? Но ведь новая политика его есть отступление от тех начал отношений его к христианским общинам, каких оно держалось доселе и какие оно установило по своему собственному разумению. Ведь в настоящей своей политике по отношению к христианскому населению оно выполняет только программу, предначертанную ему европейским дипломатическим концертом. Если бы кто вздумал порицать турецкое правительство за его произвольные действия по отношению к епископам и бесцеремонное отношение к историческим правам и преимуществам церкви, оно спокойно и с достоинством может сказать своим порицателям, что оно проводит в своём государстве начала европейского государственного права, что оно стремится по силе возможности подражать европейским порядкам, рекомендованным ей европейским концертом. |
| Б. Богословская традиция. Св. Григорий Палама принадлежит предпоследнему столетию великой империи Ромеев. Он завенчивает всю историю византийского богословия. За ним длительная и славная история христианской богословской письменности, ожесточенных догматических споров и соборных вероопределений. Богословская деятельность и значение самого Паламы окружены характерными особенностями. Направление и стиль поздневизантийского богословия определяются рядом примечательных моментов. 1. Прежде всего, это отсутствие связи с первохристианской литературой. Евангелия и Послания, как богооткровенная основа всего богословия, изучались вне связи с непосредственно за ними следовавшей эпохой. Новозаветное откровение преломлялось через призму свв. отцов IV и последующих веков и изучалось только в их освещении. Того очарования «Urchristentum " ом», которое знают XIX и XX века, того интереса к апостольской и после-апостольской эпохе, которое доступно нам, у византийцев отсутствовало. Нам помогли археология и критико-научное изучение текстов, без чего византийцы не были, конечно, достаточно для того вооружены. Но дело не только в снаряжении научным аппаратом. Угас в Византии самый интерес к этой эпохе. Если Евсевий, св. Афанасий и блаж. Иероним еще упоминают о Дидахи и Климентинах, если рукописи IV века (кодексы Синайский, Александр и поздн,) содержат, наряду с новозаветными писаниями, еще и «Пастыря», Ермы, послание псевдо-Варнавы и под., и если тогда еще это представляло интерес для христианского общества, то последующие века блестящих догматических состязаний, обширная богословская литература, творения отцов аскетов и пр. заслонили в сознании византийца первохристианские интересы. Ценнейшие памятники послеапостольского времени «Дидахи», «Пастырь», «Дидаскалия». Египетские каноны, апологии II века и т. под. терпеливо ожидали, покрытые густым слоем пыли, на полках синайских, афонских и др. обителей своих Филофеев Вриенниев, Тишендорфов, Лагардов, Рахмани, Хаулеров для их изучения и издания. |
| для сельск. паст. 1910, 24. Пактов Н. К изъяснению третьего прошения великой ектении//Там же, 36–38). 2084 «Во Христе диаконстве» – прибавка «во Христе» соответствует «честнем» при «пресвитерстве» и вместе ближе определяет «диаконство» («служение») как церковное; «причте» – κληρο; людех – λαο. 2086 «Страждущих» – καμνντων, т. е. занятых тяжелыми работами; в древних екгениях: «за тех, которые в рудах, в заточениях, в изгнании» (см. ниже). 2089 Климент Римский. Посл. Коринф. 59:2, 4–61:3. В известном Александрийском кодексе V в. нет этого отдела послания Климентова; посему он не был известен до 1875 г., когда Филофей Вриенний открыл его в одной иерусалимской рукописи. 2090 Этим проливается свет на первоначальный смысл первых прошений великой ектении: это были прошения о том мире, который необходим для принесения евхаристии и внешним выражением которого было лобызание пред этим принесением. В персидско-несторианской литургии, припис. ап. Фаддею, пред молитвою об освящении Даров диакон: «В умах ваших молитесь о мире с нами»; пред приобщением: «Помолимся о мире нашем между собою», по приобщении – то же (Собрание древних литургий. СПб., 1874–1878, IV, 22, 30:36). В литургии Нестория в начале «канона» ее диакон: «Помолимся о мире нашем между собою» (там же, 47). В литургиях галликанской и мозарабской вместо этого священник или диакон: «Подайте мир друг другу». Хор: «Мир мой даю вам» трижды с припевом малого славословия и затем свящ.: «Давайте целование любви и мира, чтобы вам быть готовыми к Св. Тайнам Божиим» (там же, IV, 106:144). 2094 Этот возглас, по-видимому, относился к окончанию молитвы, потому что в самой молитве есть указания на то, что ее выслушивали коленопреклонно. 2095 Migne. Patrol. s. 1. 1. 85, col. 446–460. Ныне несколько подобные моления бывают на римско-католическом богослужении, кроме Великой субботы, и в Великую пятницу. 2098 Карабинов И. Евхаристическая молитва (анафора). СПб., 1908, 154. Те же прошения и в порядке, близком к греческим спискам литургии ап. |
| Григорий Палама (1296–1359 г.) – святитель Фессалоникийский, византийский богослов и церковный деятель, систематизатор исихазма. Родился в 1296 году в Малой Азии. Во время турецкого нашествия семья бежала в Кон-стантинополь и нашла приют при дворе Андроника II Палеолога (1282–1328). Григорий, едва достигнув 20 лет, уда-лился на Святую Гору Афон и поступил послушником в монастырь Ватопед, где под руководством преподобного Никодима Ватопедского (память 11 июля) начал путь подвижничества и принял монашеский постриг. На Афоне он развил идеи о различии сущности бога (запредельной и недоступной) и Его энергий (самовыявлений), пронизывающих мир и сообщаемых человеку. На Константинопольском Соборе 1341 года в храме Святой Софии произошел спор святителя Григория Паламы с Варлаамом, сосредоточившийся на природе Фаворского Света. 27 мая 1341 года Собор принял положения святителя Григория Паламы о том, что Бог, недоступный в Своей Сущности, являет Себя в энергиях как Фаворский Свет, которые обращены к миру и доступны восприятию, но являются несотворенными. Учение Варлаама было осуждено как ересь и сам он предан анафеме. Но несмотря на это Патриарх Иоанн XIV Калека отлучил святителя от Церкви (1344) и подверг темничному заключению, которое продолжалось три года. В 1347 году, после смерти Uoahha XIV , св. Григорий был освобожден и возведен в сан архиепископа Фессалоникийского. Учение Григория Палама в 1351 году признано официальной доктриной византийской Церкви. За три года до кончины он вернулся в Солунь. Святитель Григорий Палама мирно преставился к Богу 14 ноября 1359 года. В 1368 году он был канонизирован на Константинопольском Соборе при Патриархе Филофее. День его смерти – 14 ноября. Цит. по Patr. Migne. PG, 1.150, по Добротолюбию (т. 5). Вриенний, Иосиф (XIV-XV в.) – иеромонах, византийский проповедник, последователь Св. Григория Паламы , получил в Константинополе прозвище «учитель учителей», руководя образованными церковными кругами в столице Византии. С 1381 по 1400 г. был экзархом патриаршего престола на острове Крите, затем главным надзирателем за обучением в государстве. Вриенний был противником единения с латинским Западом, мысль о котором была тогда довольно популярна в Византии, теснимой турками; он принимал деятельное участие в происходивших по этому поводу диспутах. Глава Патриаршей академии и профессор Университета. Именно он воспитал последнее замечательное поколение византийских ученых. Вриенний был большим знатоком как западной, так и греческой литературы и помог императору ввести изучение трудов западных ученых в университетскую программу. Он горячо приветствовал приезд студентов с Запада. Его труды издал Евгений Вульгарис в Лейпциге. Цит. по собранию сочинений « Βρυεννου Ερε’ ντα». |
|
|
