| Отметим следующие элементы брачного чинопоследования, описанного Феофилактом Симокаттой: 1) соединение рук и венчание (унаследованные от античности обряды), 2) Причащение Святых Таин; 3) брачный пир с распитием первой чаши новобрачными. Именно эта схема лежит в основе православного чина венчания, причем к VI веку эта схема уже была сложившимся последованием – это следует не только из описания бракосочетания Маврикия, но и из того, что к середине VI века в Константинополе существовали некоторые из молитв бракосочетания, вошедших в традиционный византийский чин и используемых Православной Церковью и в настоящее время: в кондаке «На брак в Кане» преподобный Роман Сладкопевец цитирует две из них (современные вторая молитва обручения и четвертая молитва венчания) 28 . Кроме того, заметим, что общая чаша не имеет ничего общего с Евхаристической Чашей и непосредственно восходит к обряду распития новобрачными первой чаши на брачном пиру 29 . К IX веку церковное чинопоследование брака, включающее в свой состав обряд венчания, в Византии уже было широко распространено и, вероятно, совершалось над всеми желающими. В частности, преподобный Феодор Студит пишет о венчании вступающих в брак как о само собой разумеющемся и при этом цитирует «священную молитву венчания», текст которой совпадает с текстом используемых и доныне молитв византийского чина венчания (современные третья и четвертая); кроме того, преподобный Феодор упоминает о том, что чин венчания содержит призывание Божественной благодати и потому не должен совершаться в случае второбрачия 30 . К несколько более раннему времени, концу VIII века, относится и древнейшая из сохранившихся рукописей византийского Евхология – Vat. Barb. 336, в которой помимо прочего описаны уже и чины обручения и венчания 31 . Данные этого Евхология соответствуют данным и других Евхологиев IX-X веков. Согласно этим рукописям, первоначальный византийский чин венчания состоял из следующих элементов: 1) ектении; 2) молитвы (той же, что у преподобного Феодора, современной третьей); |
| Св. мучеников Прокла и Илария Прокл из села Калипта близ Анкиры, в царствование Траяна, за непочтение к богам языческим был осуждён на распятие и расстреляние. Когда его вели к месту казни, юный Иларий, племянник его, поклонился ему и сказал: «и я христианин! Иларий был заключён в тюрьму, а Прокла распяли и пускали в него стрелы, пока он не умер. Верные похоронили тело его. На третий день (15 июля) Илария, за непреклонность в вере, бичевали жестоко, и потом, оцепивши ноги, повлекли за город, где и отрубили голову. Тело его похоронено близ Проклова. Преподобного Михаила Малеина Дядя императора Никифора Фоки, наставник и духовный отец Афанасия Афонского (5 июля), подвизался на горе Малее в Кименской обители, где и игуменствовал. Скончался около 940 года. В Ипатьевском Костромском монастыре в Троицком соборе есть придел в честь преподобного, ради тезоименитства царя Михаила Феодоровича, который и взят (1613 г.) на царство из Ипатьевского монастыря. Икона преп. Михаила, находящаяся в приделе его имени, прославилась чудотворениями в начале нынешнего столетия (архимандрита Димитрия Месяцеслов, 12 июля). Св. Голиндухи Персиянки, в крещении Марии О ней говорит историк Евагрий (Ист. VI, 20): «во времена Хозроя Младшего пребывала в нашей стране Голиндуха, живая мученица. Испытавши тяжкие муки от магов Персидских, она претерпела продолжительные и сильные страдания и совершила многие чудеса. Жизнь её описал «Стефан, епископ Иерапольский». Но так как само творение Стефана не дошло до нас, то приходится довольствоваться сведениями, находящимися о ней в истории Феофилакта Симокатты, по суду издателей Acta Sanctorum (Julii, tom. 3, pag. 511) наиболее достоверными. Говорят, что в то время, как Хозрой возвратился на царство (т. е. после изгнания, а это случилось в 593 году), жила в Иераполе женщина, по имени Голиндуха. Родилась она в Вавилонии в семье магов. Отец её, из знатных, заведовал сбором податей в Персии. Достигши возраста, она выдана была за вельможу. Некогда, сидя с мужем за обедом, она вдруг лишилась чувств и осталась неподвижной. |
| Сделаем второй вывод: в IV веке Церковь приняла значительную часть традиционного греко-римского обряда бракосочетания за основу чинопоследования церковного брака. С V века в Церкви уже несомненно существовало особое чинопоследование брака. Однако будучи отдельным от Литургии чинопоследованием, церковное чинопоследование брака тем не менее не теряло связи с Таинством Евхаристии – так, на Востоке Причащение запасными Святыми Дарами также включалось в его состав. В дальнейшем мы ограничимся византийскими источниками по истории церковного брачного последования, но заметим, что и на Западе история развития брачной церемонии пошла по тому же, в общем, пути соединения античной церемонии с Причащением Святых Таин 24 . Несмотря на то, что к началу V века греко-римский обряд венчания уже получил христианское осмысление, это все же не сразу привело его к превращению в часть церковного чинопоследования благословения брака. Вероятно, первоначально венчание стало обязательной частью церковного чинопоследования брака только при бракосочетании византийских императоров и высокопоставленных чиновников – даже в позднейших рукописях (в том числе славянских) чина венчания тот нередко надписывается как «венчание князей 25 и бояр, и всех православных христиан» 26 . В частности, подробное описание церемонии царского венчания брака содержится у Феофилакта Симокатты 27 , который пишет о состоявшемся в 582 году бракосочетании императора Маврикия. Церемония проходила во дворце Дафна и началась с того, что Патриарх провел торжественное богослужение (вероятно, в дворцовой церкви святого Стефана), во время которого соединил руки новобрачных, повенчал их и причастил Святых Таин. Праздник продолжился в одной из зал дворца, где император снял перед всеми покров с лица супруги и была воспета брачная песнь. Невестоводитель подал новобрачным кубок с вином, и начался пир. Во время пира, как отмечает Феофилакт, на молодоженов «не возлагались венки, так как новобрачные, не будучи простолюдинами», были уже повенчаны заранее. Из этих слов следует, что в VI веке среди простых людей обряд брачного венчания был все еще связан не с церковным чином, а с праздничной трапезой. Воцерковление брачного венчания императора, возможно, было связано с процессом воцерковления церемонии венчания на царство. В то же самое время необходимо отметить, что описанный Феофилактом чин соответствует тому порядку, какой изложен в позднейших православных богослужебных книгах применительно к Таинству Брака всех христиан. |
| Судя по похвалам, коими он осыпает сего Государя за его воинские подвиги, нельзя думать, что он писал при Иоанне Цимисхие, убийце Никифора. Посему я полагаю, что сие сочинение писано при Государях Василие и Константине, вступивших на престол в 976 году. К сему надобно прибавить еще и то, что везде, где только нужно упомянуть о Государе, Автор говорит во множественном числе: благочестивые или благоверные наши Государи (см. Гл. XIX, стран. 150.). Из сей книги мы можем лучить понятие, каким образом Греки воевали в гористых местах, в половине или в конце X века. Я присовокупил ее единственно потому, что она может служить вместо примечаний (commentarii) на походы Н. Фоки и И. Цимисхия, описанные в Диаконовой Истории; впрочем ни красота слога, ни обилие предметов, ни ученость Автора не заслуживают издания. Я нашел сие сочинение в 4 рукописях: 1) в Королевской под N. 2437 (fol 371 verso – 409 rect.) 2) в Королевской же под . 2445 (320 recto – 335 verso); 3) под . 26 (fol. 171 recto – 172 verso); 4) в Палатинской под N. 393, доставленной из Рима в Библиотеку 1797 года; в издании я следовал большею частью первой рукописи, т. е. под N. 2437. 10. Слог сего не известного писателя, не имеющий никаких украшений, не ровен и отрывист. Невидно, кому он подражал. В Палатинской рукописи, кроме сих XXV глав, есть еще XXIX глав, почти того же содержания, которые, вероятно, принадлежат другому писателю. По сему я опустил их с намерением поместить в следующем томе. 11. За сим я присоединил отрывок Иоанна Епифанийского, найденный мною в Ватикан. рукописи (N4. 1065), не имеющей ни начала ни конца, состоящей изо 100 хлопчатобумажных (bombycinis) листов. Там за разговорами Феофилакта Симокатты о физических истинах, за описанием областей ( θηματων) Константина Багрянородного, за сочинением Прокопия о зданиях, на 94 листе на обороте (fol. 94 verso – 100 vers.) находится следующее начало упомянутого выше сочинения: Истории Иоанна Схоластика и Епарха о приходе младшего Хозроя к Римскому Императору Маврикию, часть I. |
| Эти востоковеды доказали, что сабиры представляли собой ветвь сяньбийцев, могущественного протомонгольского племени. В древности сяньбийцы одержали победу над хунну, а затем стали основателями Империи Северная Вэй в Китае (386-535) и Рураньского каганата в Монголии (330-555). С этой точки зрения сообщение Приска Панийского о том, что сабиры воевали с аварами находит подтверждение. Сяньбийцы и рурань действительно боролись за власть в каганате. Сообщение Приска отражает реалии межплеменной борьбы в Рураньском каганате, выходцами из которого были не только сабиры, но и их враги авары, вторгшиеся в Восточную Европу позднее, в последние годы царствования Юстиниана I. Если Л. Н. Гумилев на основании сообщений секретаря императора Ираклия (610-641), Феофилакта Симокатты, вслед за М. И. Артамоновым утверждал, что авары, создавшие каганат в Европе, были «псевдо-аварами» вархонитами [Гумилев 1965, 67-76] и к монголам отношения не имели, то современные специалисты по истории кочевников евразийских степей, в частности С. Г. Кляшторный, Д. Г. Савинов и Питер Голден [Кляшторный, Савинов 2005, 44-48; Golden 2013, 43-36], полагают, что авары — создатели Аварского каганата были выходцами из Рураньского каганата и отступали на Запад после падения каганата под ударами тюрков Ашина. Сообщение Феофилакта Симокатты о «псевдо-аварах» вархонитах следует интерпретировать как результат влияния на византийского историка VII века придворной пропаганды периода первого Тюркского каганата, почерпнутой им из дипломатической переписки тюркского кагана с императором Маврикием (582–602). Если авары, изгнавшие сабиров, были монгольским или даже тунгусо-маньчжурским племенем, в таком случае происхождение сабиров следует также искать не среди угорских племен Урала, а именно в Монголии. Исследования лингвистов подтверждают правильность этой гипотезы и свидетельствуют о происхождении византийского этнонима Sabir от китайского Xinbi . Сяньбийская археология хорошо изучена, в частности известно, что сяньбийские кавалеристы, обладавшие в IV-V веках сложным комплексом оборонительного и наступательного вооружения [Худяков, Скобелева 2005, 7-224], стали массово применять металлическое стремя, что позволяло сяньбийской коннице на протяжении нескольких веков одерживать победы над кочевыми племенами Южной Сибири и успешно противостоять римской армии в начале VI века. |
| На этом фоне особенно интересно сохранение в первой половине VII в. традиций газской риторской школы, представителем которых был Феофилакт Симокатта. Уроженец Египта, блестяще образованный и талантливый, Феофилакт составил два небольших сборника: фиктивные письма и рассказы «О непонятных явлениях в природе». По большому количеству сохранившихся рукописей можно судить о большой известности этих сборников в средние века; оба они написаны в живой и увлекательной форме. Для одного сборника образцом послужили «Рассказы о животных» Элиана, для другого – эпистолярная беллетристика II–III вв., в большинстве своем сохранившаяся под именами Алкифрона и Филострата. Феофилакт заимствует у Алкифрона манеру вводить исторические и мифологические имена авторов писем и их адресатов – у него, например, Аталанта обращается к Коринне, Сократ к Платону, Фемистокл к Хрисиппу. Заимствована также и манера заключать каждое письмо нравоучительной сентенцией, среди которых встречаются чисто христианские мотивы. Так, после изящной подделки эзоповской басни автор помещает следующую мораль: «Брось заботу об имуществе своем и о плоти, а окружи попечением бессмертную душу, так как она невидима и нетленна» (письмо 34). О большой осведомленности Феофилакта в области античной литературы свидетельствует также и его «История» в восьми книгах, где описано царствование Маврикия (582–602 гг.). Первые же ее страницы говорят о любви автора к риторическим фигурам, олицетворениям, аллегориям; вступление представляет собой витиеватый и пространный диалог Истории и Философии. Последующее изложение пестрит цитатами из Гомера, Платона, Фукидида, трагиков. При этом Феофилакт обнаруживает склонность к словотворчеству, к сложным, порой даже запутанным стилистическим построениям. Его аллегории, затемняющие содержание, уже в IX в. раздражали знатока и ценителя литературы – патриарха Фотия («Мириобиблион», гл. 65). После Феофилакта Симокатты на протяжении почти двух столетий (вплоть до Македонской династии) византийская литература не дала ни одного сколько–нибудь значительного исторического сочинения. |
| VII - VIII в. В отличие от др. авторов той эпохи (Георгия Синкелла, Феофана Исповедника) Н. создавал произведение в жанре истории, а не хроники. Он использовал маркеры классицизирующего языка (двойственное число, оптатив), элементы ритмизации прозы, при переработке источников хронографического характера опускал даты и повышал стилистический регистр заметок, в к-рых усматривал просторечия. По всей видимости, Н. замыслил «Краткую историю» как продолжение сочинения ранневизантийского историка Феофилакта Симокатты (1-я пол. VII в.), доведшего повествование до казни имп. Маврикия 21 нояб. 602 г. Произведение Н. лишено вступления и начинается со слов «После казни императора Маврикия…». В рукописи X в. Vat. gr. 977 сочинение Феофилакта (Fol. 1-185) непосредственно предшествует сочинению Н. (Fol. 185-209v). В той же последовательности знакомился с этими трудами в сер. IX в. патриарх К-польский Фотий ( Phot. Bibl. 65-66). Помимо Ватиканской рукописи «Краткая история» дошла также в т. н. Лондонской версии в рукописи 1-й пол. X в. Brit. Mus. Add. 19390. Текст Лондонской версии доведен до 713 г., текст Ватиканской - до 769 г., при этом Ватиканская версия в совпадающей части представляет собой стилистическую переработку Лондонской. Две версии отражают 2 стадии авторской работы над текстом. В обеих редакциях отсутствуют сведения о правлении имп. Константа II (641-668), что, возможно, связано с утратой листа рукописи в несохранившемся архетипе «Краткой истории», к к-рому восходят обе дошедшие редакции ( Mango. 1990. P. 14-15). Наиболее убедительная датировка «Краткой истории» принадлежит ее издателю С. Манго. По его мнению, это «творение юношеских лет» Н., относящееся к 80-м гг. VIII в. (Ibid. P. 8-12). Альтернативная гипотеза П. Шпека относит ее создание к 90-м гг. VIII в., а возможно, даже к нач. IX в. ( Speck. 1988). Ту же датировку (между 790 и 797) предлагает У. Тредголд ( Treadgold. 2013. P. 27). Мн. источники «Краткой истории» не сохранились в оригинале, однако их можно реконструировать и датировать, сопоставляя параллельные фрагменты у Н. |
| 21 . Когда кончилась речь императора, слезы лились ручьями у присутствовавших: одни из них, расположение которых к нему было особенно глубоким, скорбели о предстоящей смерти императора, другие же, сочувствуя ему, смягчились душой. Любит несчастье разделить свое горе также и с зрителем. 22 . И вот император, взяв венец и широкую императорскую порфиру, возложил их на кесаря. Раздался могучий крик приветствий присутствовавших. Одни удивлялись своему старому императору, восхищаясь его царственной мудростью; другие дивились провозглашенному, что он явил себя достойным столь великого звания; и все восхваляли бога, творца всего сущего, столь чудесно соединившего обоих этих людей. 23 . Когда было исполнено это последнее желание императора и были исполнены все законные обычаи, соблюдающиеся при избрании царя, император Тиверий вновь возлег на свое ложе. Глава II 1 . Есть предание, что незадолго до своей болезни император Тиверий слышал новое божественное откровение. Ему показалось, что во сне предстал перед ним прекраснейший по внешности муж, наделенный божественной красотой и юностью, не передаваемой словами, на картине не изображаемой. На юноше было белое одеяние, лучами блеска своего осиявшее все помещение. 2 . И простерши руку к императору, он торжественно произнес: «Вот что, Тиверий, возвещает тебе пресвятая троица: времена тирании и безбожия не вернутся уже в твое царство». Смущенный этим, император проснулся и, встав утром, рассказал окружающим об этом чудесном видении. 3 . На следующий день (я возвращаюсь к своему рассказу) Тиверий, хоть и был он императором, подчинился общему для всех закону природы и оставил земные пределы, а душа его покинула тело как некое тягостное вместилище и земное свое одеяние. По всему городу, как волны моря, прошли великий плач и стенания. Из глаз у многих потекли потоки слез, и хляби влаги раскрылись, и душами народа овладела великая скорбь. 4 . Были порваны светлые одежды и вместо них надеты траурные одеяния. Молва собирала всех на это печальное зрелище. Толпа потекла к императорскому дворцу. Охрана у входа во дворец с трудом давала доступ виднейшим лицам. Печальное пение псалмов, длившееся всю ночь при зажженных лампадах, создавало тяжелое впечатление. |
| 5 . И вот с рассветом, когда солнце распростерло свои лучи и покатилось по надземному своду, весь народ двинулся провожать покойного императора и вместе с восхвалениями дождем лились слезы над ним, раздавалось великое надгробное славословие, изливающееся из уст многих, как некая река, разделившаяся на много истоков, или как высокое кудрявое дерево, разделившееся на много отростков и могучих ветвей. 6 . Обычно подданные глубоко печалятся о преждевременной кончине своих властителей, если только, конечно, в дни своей власти они правили человеколюбиво и действовали словами убеждения. 7 . Когда императорский склеп принял тело Тиверия 8 , все устремились к тому, чтобы служить личной охраной императора Маврикия, и был положен конец слезам: такова уж природа людей – не столько помнить о прошлом, сколько ревностно заботиться о настоящем. Глава III 1 . Приступая теперь к началу моего исторического рассказа и описания войны с варварами, я прежде всего вспомню войну с аварами и вызванное ею волнение, так как из военных дел она была наиболее примечательной и по порядку событий самой ранней. 2 . И действительно, не мало тогда осмелились они совершить в юношеской своей дерзости, Родом они были гунны, жили по берегу Истра, племя самое вероломное, ненасытное из всех кочевников. 3 . Овладев весьма значительным городом, они отправили посольство к императору Маврикию. Это был Сирмий, город, постоянно упоминаемый и восхваляемый ромеями, живущими в Европе. 4 . Город этот был взят незадолго до того времени, когда император Маврикий, облекшись в императорскую порфиру и воссев на троне кесарей, принял на себя заботы о Ромейском государстве 9 . 5 . Как это произошло, ясно рассказано прославленным Менандром 10 . Я не имею ни времени, ни охоты повторять снова в своем изложении со всеми подробностями в длинных описаниях уже прекрасно рассказанное и, как делают поэты, с упреком указывать на недостатки. 6 . Когда город оказался в руках гуннов, было заключено перемирие, чтобы военные действия прекратились, наступил мир и каждый мог спокойно заниматься своими делами. |
| В частности 1) Каким народам мог проповедовать он в древней Скифии, или нынешнем Новороссийском крае? Прежде всего, достоверно, что здесь, на всем протяжении черноморского берега, было тогда несколько поселений греческих, каковы: Ольвия, Херсонес, Феодосия, Пантикапея. Но не менее достоверно, что главнейшими обитателями этих стран были народы варварские 41 , а в числе их скрывались, хотя и под чужими именами, некоторые племена славянские. Так, весьма основательно и справедливо некоторые ученые начали признавать ныне за славян древних гетов 42 , которые во времена апостолов обитали по обеим сторонам Дуная у самого устья его, потом простирались вверх по областям русским до реки Тираса (Днестра), от которой называемы были тирагетами (тиверцами), далее до самого Днепра и за несколько лет пред Рождеством Христовым (ок. 60–55) проникли в Крым, где овладели Ольвией и другими греческими поселениями 43 . Чтобы убедиться в славянстве гетов, или даков, стоит только взять во внимание а) постоянное местопребывание их, по древним географам, в соседстве невров и будинов (вудинов, венедов), которые неоспоримо были истинные славяне 44 , и с этим снести б) ясное свидетельство Феофилакта Симокатты (629 г.), утверждающего, что славяне древле называемы были гетами (венедами, генетами, енетами, гентами, гетами) 45 , а потом свидетельство ученейшего Фотия, двукратно повторившего ту же самую мысль 46 , Фотия, который находился в ближайших отношениях к славянам, занимаясь обращением их, и потому легко мог приобрести о них основательнейшие сведения. Стоит вникнуть в) в смысл немногих слов гетских, сохраненных Страбоном, которые звучат чисто по-славянски, таковы: имя знаменитейшего вождя гетов – Войревиста или, как в другом месте, Виревиста, имя совершенно славянское, долго употреблявшееся в Польше, в двойной форме: Боривой и Боревист, а ныне употребляющееся в сокращении: Боревич, Вырвич 47 ; также название одной реки гетской – Богайон, которым называли они и одну священную свою высоту, находившуюся у этой реки, звук, совершенно похожий на Боггай, Бугай – лес, посвященный божеству, как называются и доныне многие местности в Польше 48 . Стоит также припомнить г) два древние предания славян: одно то, что их предки имели когда-то дело с Александром Великим, победителем гетов, и другое о счастливых сечах Траяна в Дакии, где, как известно, он воевал с тамошними обитателями, гетами, или даками 49 , и д) посмотреть на теперешних обитателей древней Дакии валахов – народ, происшедший из смеси коренных жителей страны и римских переселенцев, который говорит смесью латинского языка со славянским и который целые века слушал богослужение на языке славянском и употреблял его в своей дипломатике 50 . |
|
|
