| Чураков, Ухова. Вздорнов склонялся в пользу авторства Даниила ( Вздорнов. 1980. С. 107-109). Нек-рые исследователи считали, что над миниатюрами Е. Х. работали неск. мастеров. Так, Олсуфьев связывал миниатюры с творчеством Феофана Грека или с его мастерской ( Олсуфьев. 1924. С. 10), допуская авторство Андрея Рублёва в миниатюре с ангелом ( Олсуфьев. 1925. С. 8). Лазарев считал, что миниатюры созданы рус. художниками из мастерской Феофана Грека под непосредственным руководством или даже при участии последнего ( Лазарев. 1961. С. 75-82). Это мнение было поддержано Поповой, полагавшей, что 2 миниатюры (Иоанн с Прохором и ангел) создал греч. художник, возможно Феофан Грек, а остальные - рус. мастер, возможно Андрей Рублёв. В дальнейшем Попова согласилась с т. зр. Грабаря. Лебедева связывала с Андреем Рублёвым лишь миниатюру с ангелом, остальные - с его ближайшими помощниками. Брюсова и В. А. Плугин приписывали Андрею Рублёву все миниатюры Евангелия, за исключением Иоанна с Прохором (1-я считала ее принадлежащей кисти Даниила, 2-й, возможно, Феофана Грека). По мнению Е. Я. Осташенко, создателями миниатюр были 2 или 3 мастера, в т. ч. Андрей Рублёв. Смирнова отмечала работу 3 мастеров над миниатюрами Е. Х., одного из них она отождествляла с Даниилом, полагая, что Андрей Рублёв не принимал участия в этой работе. Наблюдения Щенниковой и автора настоящей статьи, сделанные как в период реставрации рукописи в 1984-1993 гг., так и после нее, позволяют предположить, что миниатюры Е. Х. созданы 2 художниками; эта гипотеза опирается, гл. обр., на небольшие различия в манере личного письма. Моделировка ликов 1-й группы миниатюр выполнена тонкими, сплавленными лессировочными слоями розоватых охр, полностью скрывающими зеленоватый санкирь. Форма ликов 2-й группы образована густыми, переплетающимися мазками розовой, красной, желтой и зеленой красок, лежащими на зеленоватом санкире, видимом в теневых частях. Миниатюры 2-й группы отличают неск. упрощенная пластика и некоторая схематичность рисунка. |
| Она также связана с именем Феофана Грека. Здесь Христос, облаченный в белые с золотом одежды предвечного Бога – Ветхого Деньми, представлен на пламенеющем красном фоне восседающим на престоле в окружении темно-синей «славы» и небесных сил. Перед ним, как образом Триипостасного Божества и воплощенного Логоса-Софии, в позе слуг стоят Богоматерь, Предтеча, апостолы и творцы литургии – Василий Великий и Иоанн Златоуст . В творчестве Феофана Грека, о котором мы можем судить по его фрескам в Новгороде, получила яркое воплощение мысль представителей византийского аскетического богословия – исихастов о возможности людям, достигшим совершенства, званным на пир Премудрости, ставшим «своими» Господу, зреть телесным, чувственным взором излияние божественной энергии. Вождь исихастов Григорий Палама писал об этом так: «Только чистые сердцем зрят Бога... который, будучи светом, живет в них и открывается любящим Его и любимым Им». Человек, возвысивший ум и душу до лицезрения божественного света, уподоблялся Моисею, который на горе Хорив видел ангела в несгорающем кусте купины. Представляется интересным тот факт, что время появления интересующей нас иконографии на Руси совпадает с годами работы Феофана Грека в Москве в конце XIV–haчaлe XV в. Косвенно об этом свидетельствует древнейшая известная сегодня икона этого извода, происходящая из Благовещенского собора Московского Кремля, которая была создана не позже 1-й четверти XV в. Комплекс идей, положенных в основание «новгородского» извода иконографии Софии Премудрости Божией, обнаруживает удивительную близость с идеями, которые были положены в основу композиции первых русских многоярусных иконостасов, возникших именно в это время, на рубеже XIV-XV вв. Их создатели использовали все ту же схему вертикальных триморфных композиций, получивших распространение в монументальной живописи. Внизу они расположили деисусный чин, выше праздники, еще выше Богоматерь Знамение с фланкирующими ее пророками. Весьма вероятно, что идея высокого иконостаса и иконография Софии «новгородского» типа родились в одной и той же среде художников, связанных с двором Московского митрополита Киприана. |
| Грачев А. И., Лопин Р. А. Преподобный Максим Грек в трудах профессора Ленинградской духовной академии А. И. Иванова//Труды Белгородской православной духовной семинарии (с миссионерской направленностью). 2023. Вып. XVII. С. 112–120. Статья А. И. Грачева и Р. А. Лопина посвящена актуализации исследований трудов прп. Максима Грека (Триволиса) профессором А. И. Ивановым. Как отмечают авторы статьи, жизнь и творчество прп. Максима были одной из ключевых тем в научных исследованиях А. И. Иванова. А. И. Иванов занимался изучением взглядов прп. Максима на нестяжательство, на организацию монашеской жизни, изучением влияния на его взгляды идей Джироламо Савонаролы и философских аспектов сочинений прп. Максима, его антропологии. Авторы статьи приходят к выводу, что труды А. И. Иванова по изучению жизни и наследия прп. Максима Грека сохраняют большое значение и открывают новые возможности для исследований. Лушников Д. Ю., свящ . Естественная теология в богословском наследии святителя Иннокентия (Борисова)//Вопросы теологии. 2023. Т. 5, 2. С. 263–286. Статья о. Дмитрия Лушникова посвящена анализу естественно-теологического наследия свт. Иннокентия (Борисова), в частности, учения о доказательствах существования Бога и о божественных атрибутах. Автор излагает содержание этих концепций свт. Иннокентия, дает им характеристику и предпринимает попытку определить степень влияния западных богословских систем на богословие свт. Иннокентия. Согласно выводам автора, свт. Иннокентий, положив фундамент основного, догматического и нравственного богословия в русской традиции, дал толчок к освобождению от схоластики и становлению самобытного русского богословия как такового. Петров В., прот . «Неизвестная» глава из «Невидимой брани» прп. Никодима Святогорца в переводе свт. Феофана Затворника//Богословский вестник. 2023. 2 (49). С. 131–145. В своей статье прот. Василий Петров вводит в научный оборот часть рукописи свт. Феофана Затворника, которая хранится в Пантелеимоновом монастыре на Афоне, — перевод свт. Феофаном 49-й главы «Невидимой брани» прп. Никодима Святогорца. Текст перевода свт. Феофана приводится в сопоставлении с греческим текстом прп. Никодима и новым русским переводом, выполненным автором статьи. Дополнительно автор делает замечания о составе трех известных изданий «Невидимой брани», а также публикует русский перевод известного примечания прп. Никодима, которое стало причиной дискуссии между прп. Никодимом и прп. Афанасием Парийским. |
| К тому же он назван чернецом, то есть простым монахом, без каких-либо санов и титулов. Работа над иконостасом разделилась следующим образом: Деисус писал Феофан, а Прохор и Андрей поделили между собой праздники. Яркость дарования Грека и здесь проявилась с удивительной силой. Феофан, прежде всего, колорист - его насыщенный цвет заряжен удивительной силой энергии и переливается таинственным сиянием. Так решен, например, образ Богородицы - в одеянии интенсивного синего цвета с тончайшими и легчайшими голубыми пробелами, словно мерцающими во мраке. Этот цвет напоминает драгоценный камень - сапфир или аквамарин чистой воды. Синий цвет одежд символизирует тайну Приснодевы. Удлиненная фигура Богоматери напоминает свечу. И как пламя этой свечи - лик Богородицы, сияние света, струящегося мягким и в то же время энергичным потоком из глаз. Это сияние обволакивает форму, лепит ее. Свет словно сдерживается изнутри, но сила его такова, что он может воспламенить собой весь мир. Свет Феофана - это огонь, скрытый в сосуде, хрупком и драгоценном, в сосуде человеческого тела: в сияющей золотыми ризами фигуре Христа (сейчас вследствие утрат одежда кажется белой), преображенной плоти воскресшего Христа, в целомудренной задрапированной одеждами фигуре Богоматери, в аскетической фигуре Иоанна Предтечи. Образы Рублева совершенно другие. Они также полны света, но тихий свет ровно заливает пространство иконы. У Феофана свет концентрирует форму, у Рублева свет расширяет пространство. У Феофана свет испепеляет плоть, у Рублева - преображает. Но в благовещенских- иконах дар Рублева и его концепция Фаворского света и обожения еще не получила своей окончательной и глубокой разработки, хотя созерцательное направление творчества уже четко просматривается. Возьмем для примера одну из рублевских икон Благовещенского иконостаса: " Преображение " . Заметим, что цвет звездчатой мандорлы вокруг фигуры Христа, преобразившегося на Фаворе, - темный. Было ли это прямым влиянием Грека или это было общим местом современной Рублеву иконописи, сказать трудно. |
| Вместо предисловия Кастомонитский архимандрит Феофан (Сербин), заточенный по указу царя Алексея Михайловича в конце 1663 года в Кириллов монастырь по неизвестной причине, известен в древней русской письменности как автор печатаемого ниже (впервые) Рассказа о Святогорских монастырях (1663–1666) и как переводчик на славянский язык греческой Псалтири 1540 года Максима Грека (автограф) в том же Кирилловом монастыре в 1665 году, что видно из надписи на упомянутой греческой Псалтири 1540 года (в числе рукописей Кириллова монастыря, in 4°, в бархате; см. в рукопис. с.-пет. духовной академии). Этот Феофан, по нашему мнению, тот самый архимандрит Феофан, который привез сперва в Москву (20 июля 1661 года), а потом в Воскресенский монастырь (16 октября 1662) икону греческого письма, копию с чудотворной иконы Хиландарскаго афонского монастыря, Божией Матери Троеручицы 1 . В Воскресенском монастыре как он сам, так и привезенная им копия с чудотворной иконы были приняты уже опальным тогда патриархом Никоном с великой честью 2 , что и погубило Феофана. В декабре следующего года (1663) он со старцем своим Васьяном был, по указу царя Алексея Михайловича, за самовольное сношение его с патриархом Никоном сослан в ссылку в Кириллов-Белозерский монастырь, в котором и пробыл до конца собора 1666–1667 года. Этого Феофана наши библиографы смешивают иногда с другим Феофаном, иеродиаконом и библиотекарем Чудова монастыря (см. Обзор русской духовной литературы Филарета, арх. черниговского, стр. 240). Печатаемый здесь Рассказ архимандрита Феофана о Святогорских монастырях заимствован нами из рукописи Императорской публичной библиотеки (XVII века 1553, л. 140 об.–160), верная копия с коей сделана для нас благодаря содействию директора библиотеки академика А.Ф. Бычкова. АРХИМАНДРИТ ЛЕОНИД. Октябрь 1882 года. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. О Святогорских монастырях. Рассказ Архимандрита Феофана (Сербина) В 172 году декабря в 21 день, по государеву 1663 года цареву ивеликого князя Алексея Михаиловича всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца указу, был в Кирилловом монастыре в ссылке из Палестины Афонской горы Констоманитова монастыря архимандрит Феофан, а с ним того же монастыря старец Васьян, и сказывали в Кирилловом монастыре о святой горе Афонстей и о монастырях. |
| «Письмо Епифания Премудрого к Кириллу Тверскому». Это письмо одно из немногих свидетельств отношения людей XV века к иконописи, шире к искусству. По мимо прочего — апология творческой свободы. Содержит ценные подробности о биографии Феофана Грека, его искусстве. Г. М. Прохоров пишет об этом письме: «Живя в Москве, Е. П. был знаком с Феофаном Греком, любил к нему ходить беседовать, и тот, как он пишет, «великую к моей худости любовь имеяше». В 1408 г., во время нашествия Едигея, Е. П. со своими книгами бежал в Тверь, где нашел покровителя и собеседника в лице архимандрита Спасо-Афанасьева монастыря Корнилия, в схиме Кирилла. Спустя шесть лет архимандрит Кирилл вспомнил о виденных им в Евангелии Е. П. четырех необычных миниатюрах с изображением константинопольского храма святой Софии («воспомянул ми в минувшую зиму», — пишет Е. П.). В ответ на это в 1415 г. Е. П. и написал ему свое послание, сохранившееся в единственном списке — ГПБ, Солов. собр., 1474/15, л. 130—132 (XVII—XVIII вв.). В этом послании или отрывке, озаглавленном «Выписано из послания иеромонаха Епифания, писавшего к некоему другу своему Кириллу», речь идет о Феофане Греке как об авторе рисунка, скопированного Е. П. в своем Евангелии и заинтересовавшего Кирилла. Е. П. высоко оценивает ум, образованность Феофана и его искусство. Только из этого послания известно, что Феофан Грек расписал более сорока каменных церквей в Константинополе, Халкидоне, Галате, Кафе, Великом и Нижнем Новгородах, в Москве, а также «каменную стену» (казну, полагает Н. К. Голейзовский) у князя Владимира Андреевича к терем у великого князя Василия Дмитриевича. Е. П. отмечает также необычайную свободу поведения художника во время творчества, — что он, работая, никогда не смотрел на образцы, беспрестанно ходил и беседовал, причем ум его не отвлекался от его живописи. При этом Е. П. иронизирует над скованностью и неуверенностью «нециих наших» иконописцев, неспособных оторваться от образцов. В этом письме Е. П. между прочим называет себя «изографом», а из того факта, что он скопировал рисунок Феофана Грека, ясно, что по крайней мере книжным графиком-миниатюристом он был.» |
| Сольба. Николо-Сольбинский женский монастырь. Часовня Максима Грека и Паисия Величковского. Строящаяся Часовня. Не действует. Освящена в честь: Паисия Величковского , Максима Грека Год постройки:Между 2012 и 2015. Адрес: Ярославская область, Переславский район, опс Нагорье, местечко Сольба, монастырь Координаты: 56.997192, 38.416936 Изменить описание Добавить фотографии Карта и ближайшие объекты Добавить статью Часовня Максима Грека и Паисия Величковского на территории Николо-Сольбинского женского монастыря В башнях южной монастырской стены строятся две часовни: одна в честь святителей Феофана Затворника и Игнатия Кавказского (Брянчанинова), вторая в честь преподобных Максима Грека и Паисия Величковского. 2010-е гг. http://solba.ru/monastyr/svyatyni/ Добавить комментарий Комментарии и обсуждение Ваш комментарий будет первым. Административное деление приведено по состоянию на начало 2022 года. × Внести изменения в объект × Добавить статью или комментарий × Добавить фотографии (можно загружать сразу несколько файлов) Только зарегистрированные пользователи могут добавлять фотографии в каталог. |
|
|
