| Эта история выглядит довольно странно, если вспомнить, что она исходит из уст церковной власти. Ведь косвенным образом из нее вытекает, что не только «юноши неции», но и священноначальницы были тогда «святых Отец Преданием невежди», иначе как бы могли они тогда так легко поверить невеждам-юношам? Но действительно, как будет показано ниже, до определенного момента почти все на Москве, даже будущие защитники православия, придерживались латинской точки зрения на предмет. Исключение составлял, быть может, только Епифаний Славинецкий, но и он вовсе не бил тревогу 267 . Правда, «Остен» содержит рассказ о беседе, бывшей между старцами Епифанием и Симеоном в крестовой палате патриарха. Во время этой беседы Симеон спросил будто бы, право ли веруют западные о времени пресуществления Даров, и получил ответ, что нет, неправо, ибо восточные отцы учат, что только после призывания Духа Святого «претворяется хлеб и вино, и бывает сущо истинное тело Христово и кровь Христова» 268 . Но и это известие кажется не вполне достоверным. Хотя текст этот, помимо «Остна», входит и в рукописный сборник сочинений Епифания Славинецкого, но не принадлежит ему самому, так как сам он упоминается здесь в третьем лице, как «муж многоученый, не токмо грамматики и риторики, но и философии и самыя феологии известный... испытатель и искуснейший разсудитель» 269 . Следовательно, скорее всего, беседу Симеона и Епифания сохранил для нас тот же Евфимий, автор «Остна». Но именно этот общепризнанный сегодня факт и понуждает усомниться в подлинности беседы. Епифаний умирает в 1675 году, а между 1675 и 1678 годами Евфимий по повелению патриарха Иоакима составляет первую редакцию «воумления священником» 270 (в своем окончательном виде, который оно приобретает уже в конце столетия, известного как «Известие учительное»). В ней он ясно излагает латинское учение о пресуществлении 271 . Того же учения держался, очевидно, и сам патриарх, приказавший царям Иоанну и Петру во время коронации творить земные поклоны на словах Спасителя «Приимите, ядите» 272 . |
| I. Определение понятия о приходе «В целях церковного оживления православного прихода и повышения нравственного уровня его членов необходимо поднять в приходе пастырско-учительное делание и усилить активное участие прихожан в религиозно-нравственной и хозяйственной жизни прихода, предоставив приходской общине возможные с точки зрения православной Церкви права и средства к церковно-приходскому самоуправлению и самодеятельности. В этих целях надлежит выделить приход в особую церковную в зависимости от епархиального епископа единицу, с правами юридического лица». Эти основные положения, выработанные отделом Предсоборного Присутствия о благоустроении прихода, были подвергнуты разбору на последних заседаниях названного Присутствия. Из возникших по сему предмету прений выяснилось, что среди членов сего Присутствия существуют лица, мнения которых совершенно противоположны взглядам, высказанным упомянутым отделом относительно приходской реформы. Эти противоположные мнения нашли себе самое рельефное выражение в так названном «сепаратном проекте» профессора Бердникова, который в первом пункте проекта предлагает принять нижеследующее определение прихода: «Церковным приходом в православной Церкви называется церковная община, имеющая особый храм для богослужебных собраний и состоящая под духовным управлением приходского священника. Приход составляет нераздельную часть епископии и подчинен епископу как высшему своему пастырю. Ближайшее же пастырское руководство им принадлежит, по поручению епископа, местному священнику». Оставляя пока в стороне обсуждение всех подробностей этой формулы, мы сначала обратим внимание на те существенные понятия, которые вложены автором проекта в свое определение прихода; именно, на понятие о нераздельности прихода от епископии и на понятие о деятельности священника, как духовного управителя в приходе, по поручению епископа. Эти понятия вызывают целый ряд серьезных недоразумений. Епископия, или, иначе говоря, – епархия, совпадающая в большинстве случаев у нас с территорией губернии, хотя и представляет из себя церковную единицу, но вместе с тем является единицей крайне сложною и составной. В неё входит целый ряд разного рода церковных учреждений и установлений, как – например: архиерейский дом, монастыри, церковные братства, попечительства и другие. Все они хотя и объединены общею церковной дисциплиной под главенством местного епископа, однако в своем внутреннем управлении и хозяйстве большинство из них обладает в известной степени самостоятельностью и самодеятельностью, следовательно, с точки зрения церковной, являются также церковными единицами, но более мелкими, а в гражданском отношении – пользуются правами юридических лиц. Существует ли какая-нибудь необходимость, или же каноническая потребность, при обозначении одной из этих мелких церковных единиц в епархии, или епископии, (хотя бы, например, монастыря) говорить, что она составляет нераздельную часть епархии или епископии? |
| I. Происхождение и древность антиминсов Святая евхаристия в Православной церкви совершается в храме, который освящен Архиереем или в котором находится освященный, полученный от Архиерея, антиминс 1 . Антиминс имеет значение самого престола, и в служении, в известных случаях, заменяет его. Например, когда во время божественной литургии загорится церковь , или от бури, или от других причин начнет падать; тогда иерей сохранно с антиминсом да возьмёт Святая, и да изыдет из церкви, и на ином месте честном, на том же антиминсе да совершит божественную службу, начен от места, его же исходя преста (Служебн. Извест. Учительн. о случаях недостатотства служащего священника). Антиминс, по общепринятому переводу на русский язык, означает «вместо-престолие». Ученые же неодинаково производят это слово. Одни полагают, что антиминс происходит от греческих слов ντ и μνσα, находя последнее в варварском греческом языке. По мнению других слово антиминс составлено из греческого слова ντ и латинского mensa. Первого мнения держится Иоанн, Епископ Китрский, писатель XII-ro века. Он в ответах к Константину Кабасилле, Архиепископу Диррахии, говорил, что название антиминс производится от слова μνσου, которое при переводе с греческого языка означает κανον корзинку, сплетенную из камыша, а с итальянского языка – кушанье, приготовленное поварами. Посему скатерти, распростёртые на столах и служащие к украшению столов, называются минсалияни (μινσλια). (Iuris graeco-romani Leunclavii. Francofurti 1596, p. 330, ch. Thesavrus Sviceri – ντιμνσιον). Действительно, слово μινσλιον (mensae, mappa) употреблялось в смысле скатерти. В этом значении встречаем его у Георгия Кодина, когда он говорит о совершении чина панагии (De officiis magnae ecclesiae. Paris 1648, р. 93 и 224). Но нельзя согласиться с тем, чтобы название антиминса происходило от скатерти (μινσλιον). Не дозволяет принять такое словопроизводство назначение антиминса – быть при совершении евхаристии престолом и изображать собою трапезу, на которой Господь преподал таинство причащения. |
| I. Старый порядок I. Государство и церковь (Исторический очерк) На очереди стоит вопрос о восстановлении патриаршества и упразднении Синода, как самостоятельного учреждения, с этой реформой тесно связывается полная реорганизация «ведомства православного исповедания», упразднение должности обер-прокурора, реставрация во всей неприкосновенности канонического устройства церкви, т.е. церкви свободной, выборной, самоуправляющей и независимой от государства. Прогрессивная печать единодушно, конечно, будет приветствовать освобождение церкви от пут бюрократического гнета, от векового подчинения ее государственным целям. Отделение церкви от государства, полное разграничение их ведомств и регламентация их взаимных отношений по классической формуле, данной Евангелием: «Воздадите кесарево Кесареви, а Божье – Богови» – лозунг каждой передовой политической партии. Как сознали теперь и некоторые представители нашей официальной церкви, такая реформа, избавляющая господствующую церковь от пагубного влияния опеки светской власти, необходима, чтобы внести «дух жив» в учение «казенной» веры и возродить нравственный авторитет ее духовных представителей. Неминуемо ли связывается, однако, идея восстановления патриаршества с идеей свободы церкви? На этот вопрос в печати появились разноречивые ответы. Приветствуя идеи замены бюрократического управления церкви соборно-представительным, некоторые готовы видеть, тем не менее, в предстоящей реформе церковного управления, зародившейся в бюрократических сферах, исключительно реакционную меру, которая неизбежно должна привести еще к большему единению церкви с государством: эта реформа создаст воинствующую церковь , которая гнет бюрократии заменить гнетом клерикализма, раз только будут осуществлены desiderata духовенства о предоставлении ему участия в государственной жизни; другие, напротив, считают патриархат почти синонимом отделения Церкви от государства или, во всяком случае, воплощением известной ее самостоятельности. Чтобы разобраться в этих противоположных мнениях, обратимся к истории, которая в данном случае может, действительно, сыграть роль «учительницы жизни». История покажет нам, насколько восстановление патриаршества может обеспечить церковь от административного «усмотрения» и действительно освободить ее от порабощенности мирским интересам; она покажет, возможна ли вообще в настоящее время своего рода «археологическая» реставрация учреждения с отжившими уже формами, учреждения, быть может, соответствовавшего порядкам московской Руси и идеологии ее представителей, но не удовлетворяющего запросам времени. Если мы бросим ретроспективный взгляд на процесс вторжения государственной власти в церковную жизнь, попытаемся выяснить те результаты, к которым привело это полицейское поползновение в течение веков на свободу совести, мы наметим путь, по которому должны идти предстоящие церковные реформы. |
| RELIGARE («РЕЛИГИЯ и СМИ») , religare.ru постоянный URL текста: http://www.religare.ru/2_95948.html 20 июля 2012 Протоиерей Владимир Вигилянский Прот. Владимир Вигилянский: воспоминания к 20-летию хиротонии прот. Максима Козлова Источник: http://www.taday.ru/text/1713147.html Татьянин день 21 июля, в день Казанской иконы Божией матери протоиерей Максим Козлов, настоятель храма святой мученицы Татианы при МГУ, первый заместитель председателя Учебного комитета Русской Православной Церкви, известный и любимый многими московский пастырь будет отмечать 20-летие хиротонии. На страницах " Татьянина Дня " – ресурса, который уже 17 лет существует под духовным руководством отца Максима, его поздравят архипастыри и священники, коллеги, духовные чада и друзья. Нам же, читателям, будут интересны те подробности церковной жизни " девяностых " и " нулевых " , о которых рассказано через призму священнического служения отца Максима. С отцом Максимом сначала познакомилась моя матушка – Олеся Николаева. В самом начале 90-х годов она брала уроки у разных учителей древнегреческого языка. Одним из них был Максим Евгеньевич, о котором она рассказывала дома как о требовательном и профессиональном преподавателе. Причем, замечу, ей было с кем сравнивать – одной из учительниц у нее была супруга С.С. Аверинцева, с которыми мы тогда дружили. Примерно тогда же директор православной гимназии, куда поступила моя младшая дочь, предложил мне войти в попечительский совет этого учебного заведения. На одном из заседаний этого совета я встретился и познакомился с Максимом Евгеньевичем Козловым. Через четыре года, когда отец Максим, будучи настоятелем Татьянинского храма, пришел в Сретенский монастырь, где я служил дьяконом, мы общались уже как старые добрые знакомые. А пришел туда отец Максим не случайно. Настоятель Сретенского монастыря отец Тихон меня по-дружески предупредил, что под видом чаепития будут смотрины – отцу Максиму, которого должны были отправить в трехмесячную командировку в США, нужен был второй священник. |
| Беседа с одним из самых известных священников Москвы, педагогом, автором многих книг. – Отец Артемий, ровно сто лет назад нашу страну потрясли две революции – февральская и октябрьская. Драматические события того рокового года повлияли на весь ход российской истории. Ураган революции разъединил семьи; первые декреты большевиков были против религии, Церкви и верующих; мир раскололся на две системы, стремившиеся подавить друг друга. Огромнейшее влияние оказало распространение атеизма. Но даже спустя век не остыли еще отголоски тех революционных страстей. Смута, как мне кажется, царит в умах до сих пор. Что вы думаете о прошлом? Можно ли по прошествии стольких лет дать объективную оценку тем событиям? – История является лучшей из всех учительниц для разумных учеников, готовых делать выводы, извлекать уроки как из своей жизни, так и из опыта ушедших поколений. В начале XX столетия, по Божиему попущению, произошла великая трагедия, – великая по своим беззакониям, ужасная по своим последствиям, безбожная по своему характеру и существу, – антихристианская революция. Слово «революция» в русском языке означает «насильственный переворот». Непосредственная участница событий преподобномученица Елизавета Феодоровна (человек высочайшей не только духовной, но и светской культуры, с сильным умом, умеющим обобщать, делать аналогии) говорила: «Да, великая Россия гибнет, рушится, распадается, но Святая Русь сохранится». Думаю, что Великая княгиня оценивала историческую государственную мощь России и её духовный стержень, именуемый Святой Русью, примерно так же, как Господь соотносит тело и душу человека: ...не бойтесь убивающих тело и потом не могущих ничего более сделать» (Лк. 12, 4). Великая княгиня верила в Святую Русь – ядро русской культуры, историческое русское Православие. Вместе с тем говорила, что нельзя отождествлять бесчинства, ужасы, которые творились тогда по всей стране, с самой Россией, с её народом. Сегодня-то мы знаем, что не только революционный вирус, бацилла нигилизма, но и сами беспорядки были импортированы, инициированы профессионально обученными провокаторами, растлителями, соблазнявшими наш народ. |
| § 19. Новозаветные священные книги Всех книг в новозаветном каноне 27,они разделяются на законоположительные, исторические, учительные и пророческие . Самою раннею из законоположительных книг признается евангелие от Матфея. Оно написано, по преданию, чрез 8 лет по вознесению Господа, вероятно, в Палестине. Автор его – ап. Матвей, возведенный Христом в высокое апостольское достоинство из презираемого положения мытаря. Свое евангелие по преданию, он написал на еврейском языке, так как предназначал его в поучение своих единоплеменников, и именно книжников, с целью указать на основании св. писания исполнение на И. Христе всех пророчеств, находящихся в ветх. завете о Мессии. Но еврейский подлинник в скором времени был переведен на греческий язык, и этот перевод, как явившийся в веке апостольском и, следовательно, под высшим руководством апостолов или даже самого ап. Матфея, имеет значение, равносильное с подлинником. Чтобы показать обращенным Иудеям, что Иисус Назарянин и есть Мессия, Которого они ожидали, ев. Матфей при каждом случае отмечает, как то или другое событие из жизни Христа находится в теснейшем соотношении с ветхозаветным пророчеством. Отсюда у него постоянно повторяется изречение: «сие произошло, да сбудется реченное Господом чрез пророка, который говорит». Всякое более важное сообщение подтверждается ссылкой на в. завет, и таких ссылок у него больше, чем у других апостолов, не менее 65. Второе евангелие написано ев. Марком, который в юности носил двойное имя Иоанна-Марка и быль сын известной Марии, в доме которой не раз бывали собрания апостолов в Иерусалиме после вознесения Господа. Свое евангелие Марк написал по просьбе слушателей ап. Петра, христиан – из язычников; отсюда оно отличается совершенно иным характером, чем евангелие от Матвея. В нем редко делаются ссылки на в. завет, но зато часто объясняются различные Иудейские обычаи, как, напр. ядение опресноков в праздник Пасхи, омовение рук и сосудов, – каковые объяснения были бы совершенно излишними для иудеев, как их действительно и обходить молчанием ев. Матфей. |
| § I После заключения первого столетия, в течение некоторого времени христианская Церковь распространялась спокойно. До этого времени для массы поверхностных наблюдателей христианское общество представлялось просто одной из еврейских сект, и к нему относились с некоторой высокомерной терпимостью, которая только изредка прерывалась взрывами народных страстей вроде того, как это было в Риме в дни Нерона. Правда, отдельные лица из христиан в провинциях иногда обращали на себя внимание правителей и страдали за свои религиозные убеждения, но, в общем, такие случаи не были часты. Знаменитые письма Плиния к императору Траяну отмечают начало новой эры. Христиане теперь настолько умножились в числе, что стали привлекать внимание гражданских властей, а особенности их веры сделались известны достаточно, чтобы не смешивать христиан с евреями. Между тем лжеучения, которые в послеапостольский век имели вид отрывочных не образовавшихся мнений и взглядов, теперь были приведены в систему и подкреплены аргументами философии. Таким образом, во втором веке своей истории христианская Церковь вступает в открытую борьбу против официальных преследований, против организованных ересей и нападений языческой философии. Уже в половине второго столетия было ясно, что битва будет выиграна христианами, и конец „века апологетов” представляет пред нашими взорами христианское общество, кафолическое по строю и учению, огромное по числу, прославленное гением борцов, вооружённое против лжеучений обладанием Библии , состоявшей „из писаний пророков, евангелистов и апостолов”. Такому возрастанию и усилению христианской Церкви вполне соответствовало развитие христианской литературы. Если в век послеапостольский литература выражалась почти в одной форме посланий, которые свидетельствовали о взаимных сношениях и общности веры первых христиан, то сочинения второго века были различны, соответственно изменившемуся положению Церкви. Послания, летописи, рассуждения, апологии, даже рассказы и поэмы громко заявляли языческому миру о правах новой веры. Однако большая часть этих письменных памятников до нашего времени не дошла. Некоторые из творений Иустина-Философа, апологии Афинагора и Татиана, книги Феофила Антиохийского , послание к Диогнету, „Пастырь” Ермы, сирийский перевод апологии Мелитона, епископа Сардийского, Лже-Климентины, и ряд драгоценных цитат, обязанных сохранением трудолюбию Евсевия Кесарийского , вот почти всё наиболее важное, что известно теперь науке. Истолковательные труды Папия Иерапольского , трактаты св. Иустина, доставившие ему громкое имя философа, сочинения Агриппы Кастора против ересей, учительные и полемические труды Мелитона Сардийского и Феофила Антиохийского , „книга вопросов” Татиана, летописи Егезиппа, – всё это погибло, а вместе с тем исчезли и прямые следы известий об этом периоде истории Церкви. |
| А.И.Соболевский Скачать epub pdf Алексей Иванович Соболевский, доктор русского языка и словесности, ординарный профессор Спб. Университета, ординарный академик Императорской Академии Наук. Трудно найти в древнерусской литературе такой сборник поучений, в котором не было бы слов с именем Златоуста. Само собой разумеется, лишь немногие из обращавшихся в этой литературе произведений Златоуста принадлежат действительно знаменитому отцу церкви. Не только слова неизвестных и малоизвестных южнославянских и русских авторов обыкновенно приписывались Златоусту, но не редко и произведения таких корифеев южнославянской и русской литературы, как Иоанн экзарх болгарский, Кирилл Туровский , Серапион Владимирский . Сверх того, ряд поучений известных отцов греческой церкви считался в древнерусской письменности принадлежащим, перу того же Златоуста. Но наши предки читали довольно много и таких произведений этого отца церкви, которые или действительно ему принадлежат, или приписываются ему в греческой письменности (spuria). Академик Е. Е. Голубинский в I-м томе своей «Истории русской церкви» указывает 203 слова Златоуста, существовавшие в домонгольский период истории русской литературы в переводе с греческого на древний церковнославянский язык. Это число можно бы несколько увеличить, прибавив те слова Златоуста, находящиеся в более или менее поздних древнерусских сборниках, язык которых своими особенностями указывает на древность перевода. Кроме того «Учительное Евангелие» Константина болгарского, неизвестное в русском списке до-монгольского времени, состоит главным образом из слов Златоуста. Все слова Златоуста, читавшиеся нашими предками в X-XIII вв., были переведены на церковнославянский язык не в России, а на славянском юге. Некоторое число их появилось на церковнославянском языке едва ли не во времена славянских первоучителей, из-под пера их учеников. Остальные (по крайней мере большая часть) были переведены в конце IX-ro и в начале Х-го вв. в Болгарии, при болгарском царе Симеоне, в период расцвета церковнославянской письменности. |
| архимандрит Спиридон (Лукич) Сей труд архимандрита Спиридона (Лукича) появился как «Указания и примечания на руководство по Литургии» архимандрита (впоследствии архиепископа) Феодосия (Погорского), ректора Саратовской духовной семинарии. Данная книга была написана в качестве рецензии на учебное пособие, поэтому в некоторых главах сохранен стиль обращения рецензента к автору, а также сохранены некоторые элементы дореформенной орфографии и богослужебные славянизмы» – прим. изд. Содержание О жертвеннике Примечание об агнце Правильный способ резания О просфорах Молитва за всех христиан §1 . При входе в алтарь открывается глава и входящими с крестным знамением целуется священное изображение на двери. §2 . По входе в алтарь совершается перед престолом три поклона с крестным знамением: два – до, а третий – после целования и целование святого креста и святого престола. В действующей практике всегда, когда священнослужители прикладываются к престолу или к иконе, они вначале крестятся дважды, потом прикладываются, и в заключение ещё раз крестятся. «Крестятся» – термин неясный и неточный. Крестное знамение – это одно, а поклон – другое, и оба могут быть вместе не связаны. Например, крестное знамение, как только осенение себя им, без всякого поклона, совершается: при осенении нас крестом иереем или архиереем (как на многолетии, на «Призри с небесе, Боже…»), при пасхальном приветствии кадящего с крестом иерея, при словах «Христос, истинный Бог наш…» (на отпусте), при словах «…силою Честнаго и Животворящаго Креста…», при словах «Спаси, Боже, люди Твоя…» и прочее. При целовании иконы, престола, креста совершаются два поклона (какие положено, поясной или земной), затем следует крестное знамение, предваряющее самое целование, после же целования – третий поклон. Только крестным знамением осеняют себя (однократным и без поклонов), входя первый раз за данною службою или данным пребыванием в храме, в алтаре, целуя священное изображение на двери алтаря, причём монашествующие снимают клобуки (не столько ради лобзания дверной иконы, сколько ради вхождения во Святое Святых). «…В алтарь входя, всегда прежде главу открыв, вниди…» («Известие учительное»), где и подобает пребывать только «откровенною главою» в знак особого благоговения. По узаконенному обычаю, это не распространяется на митру, которая истолковывается как украшение, а не как покровение главы; в чём, конечно, нельзя не видеть некоторой натяжки. Ещё Симеон Солунский вынужден был подыскивать оправдания для начавших входить в употребление митр, из чего видно, что это смущало верующих, видевших в этом нарушение апостольского предания. Но мы и митрами не удовольствовались: попы, со времён Императора Павла Первого, эту натяжку натянули и на свои, пожалованные им Их Величеством, камилавки… |
|
|
