| Около VIII в. наряду с ней возникают еще две греческих епархии: Сугдайская Sougdai " a или Сурожская (нынешнее местечко Судак) и Фульская Фои " lla (по мнению проф. Ю. Кулаковского нын. Эски Крым). Остальные части Крыма подпали в церковном отношении под влияние готов, которые осели здесь окончательно после того, как не захотели следовать за своими единоплеменниками, ушедшими в половине V в. с Теодорихом в Италию (называется Теодорихом Великим; его могила в Равенне). Крымские готы, получившие христианство, как полагают, от каппадокийских пленников, после морского набега готов на берега Малой Азии в конце VII в., имели свою готскую епархию сначала только в Воспоре (древ.-греч. Пантикапее, нынешней Керчи), устойчивое существование которой свидетельствуется каталогами епархий даже XII в. Но в VII в. мы узнаем о епископской кафедре в самом центре готских поселений в Крыме, в г. Дорос или Дори (может было это – tau: " ro_s – taurus в готском произношении). Эта готская область выходила на побережье от Алушты до Балаклавы. Проф. Ю. Кулаковский (Журн. Мин. Н. Просв. 1898 т., ч. 315) отожествлял Дори с Манкуп-Кале. Проф. А.А. Васильев рекомендует («The Goths in the Crimea». Cambr. in Massach. 1936) Эски-Кермен. Готская архиепископия в Дори, имевшая с VIII в. титул и права митрополии, пережила даже самую нацию готов, огреченную и отуреченную окончательно в XVIII в., и уже с одним титулом «готфийской», хотя с греческой паствой и иерархией, перешла в ведение русского Св. Синода по завоевании Крыма Екатериной II. При императоре Юстиниане I учреждается третья, наиболее для нас интересная, готская кафедра в зависимости от митрополии Дорийской. Часть готов, жившая на Керченском полуострове, под давлением нашествия гуннов (V в.) перешла через пролив на кавказский берег и поселилась здесь на Таманском полуострове. Византийский историк Прокопий (VI в.) знает их там. Об их церковном устройстве известно, что в 548 г. они отправили к императ. Юстиниану Великому посольство, прося о поставлении им епископа, по примеру только что учрежденной по соседству епархии для лазов и авазгов (т. е. |
| 2. После его смерти власть принял Аталарих 13 , внук Теодориха по дочери. Ему было восемь лет, и он воспитывался своей матерью Амалазунтой, так как отца его не было уже в живых. Немного спустя в Византии императором сделался Юстиниан. Будучи опекуншей своего сына, Амалазунта держала власть в своих руках, выделяясь среди всех своим разумом и справедливостью и являя по своей природе вполне мужской склад ума. Пока она стояла во главе правления, ни один римлянин не был подвергнут ни телесному наказанию, ни конфискации имущества; равным образом и готам, которые под влиянием своей вспыльчивости и невыдержанности хотели проявить против них несправедливость, она этого не разрешала и даже вернула детям Симмаха и Боэция имущество, конфискованное у их отцов. Амалазунта хотела, чтобы ее сын по своему образу жизни был совершенно похож на первых лиц у римлян и уже тогда заставляла его посещать школу учителя. Выбрав из числа готских старейшин трех, которых она знала как наиболее умных и достойных, она велела им все время быть при Аталарихе. Все это не нравилось готам, так как, желая иметь право действовать несправедливо по отношению к подданным, они хотели, чтобы Аталарих правил ими более согласно с варварскими обычаями. Как-то мать, взяв его к себе в спальню, за какой-то проступок наказала розгами, он весь в слезах пошел оттуда в обеденную залу мужей. Готы, встретив его в таком виде, пришли в сильный гнев и, браня Амалазунту, утверждали, что она хочет возможно скорее лишить жизни своего сына, чтобы самой, выйдя замуж за другого, вместе с ним властвовать над готами и италийцами (Двух последний слов у Свиды, цитирующего это место Прокопия, нет. ). И вот собрались те, которые у готов считались наиболее высокопоставленными, и, придя к Амалазунте, обвиняли ее, что сын ее воспитывается у них неправильно и не так, как следует для их вождя; что науки очень далеки от мужества, а наставления старых людей по большей части обычно приводят к трусости и нерешительности. Потому необходимо, чтобы тот, кто в будущем хочет быть смелым в любом деле и стать великим, был избавлен от страха перед учителями и занимался военными упражнениями. Они говорили, что и Теодорих не позволял никому из сыновей готов посещать школы учителей; что он всегда говорил, что если у них явится страх перед плеткой, то они никогда не будут способны без страха смотреть на меч или копье. Они предлагали ей подумать о том, что ее отец Теодорих умер, казавшись владыкой столь великой страны, захватив не принадлежавшую ему императорскую власть, хотя о всяких науках он не слышал даже краем уха. «Так вот, государыня, – сказали они, – всем этим педагогам отныне вели убираться подобру-поздорову, а Аталариху дай товарищами кого-нибудь из сверстников, которые, проводя с ним свои цветущие годы, будут побуждать его к доблести, согласно нашему варварскому обычаю». |
| (8) Власть принял его брат Трасамунд 73 , очень красивый внешне и одаренный большой осмотрительностью и великодушием. (9) Однако он вынуждал христиан менять свою веру, не мучая их, как бывшие до него правители, но предлагая им за это почести, высокие должности и одаряя деньгами, а в том случае, если их не удавалось склонить к этому, он делал вид, что совершенно не знает, кто они такие. (10) Когда кто либо случайно пли умышленно совершал тяжкое преступление, он предлагал, в случае перемены веры, в качестве награды не подвергать их наказанию за то, в чем они провинились. (11) После того как у него умерла жена, от которой он не имел ни мужского, ни женского потомства, он, стремясь как можно надежнее укрепить свою власть отправил послов к царю готов Теодориху 74 , прося у него в жены сестру его Амалафриду, у которой незадолго перед этим умер муж. (12) Теодорих послал ему и сестру, и тысячу знатных готов в качестве ее телохранителей, за которыми следовала еще и толпа их слуг в количестве примерно пяти тысяч боеспособных воинов 75 . (13) Кроме того, Теодорих подарил сестре один из трех мысов Сицилии, который называется Лилибеем; поэтому Трасамунд казался из всех правивших вандалами до этих пор вождей самым сильным и могущественным. (14) И с василевсом Анастасием он был в большой дружбе. В правление Трасамунда вандалам выпало на долю потерпеть от маврусиев такое поражение, какого до тех пор они никогда еще не терпели. (21) Как только они ушли отсюда, лазутчики Каваона стали делать то, что им было приказано: тотчас очистили храмы, с большим старанием убрали навоз и все непристойное, что здесь находилось, зажгли все лампады, священнослужителей приветствовали с почтением и всячески выказывали им расположение. (22) Раздав деньги нищим, сидевшим возле храмов, они, наконец, вновь последовали за войском вандалов. (23) И так в течение всего пути вандалы совершали свои бесчинства, а лазутчики выполняли свою службу. (24) Когда они оказались недалеко от войска маврусиев, лазутчики, обогнав врагов, дали знать Каваону, что по отношению к христианским храмам сделано вандалами и что ими, и как близко находится неприятель. |
| 767 Несмотря на бесспорные недостатки управления, завоевание Африки греками не было одним только удовлетворением тщеславия Юстиниана, – здесь, как и везде, царствование его оставило глубокий и продолжительный след в странах, вошедших в состав империи. В своем сознании базилевс мог быть доволен своим делом: в Африке его господство не было ни бесполезным, ни бесплодным. h11 В. Завоевание Италии 768 Завоевание Африки дало Юстиниану превосходную базу для действий, направленных против Италии. Вскоре ход событий дал ему, как и в Африке, отличный предлог для вмешательства в дела полуострова. I. Известно, каким образом смерть Аталариха, внука и наследника Теодориха Великого (в октябре 534) заставила регентшу Амалазунту разделить трон со своим двоюродным братом Теодатом, последним мужским представителем рода Амалов; известно также и то, что уже несколько месяцев спустя, дочь Теодориха, по приказанию своего царственного мужа, была заключена на остров Больсенского озера и вскоре за тем умерщвлена (в апреле 535 г.). 769 Юстиниан, с некоторого времени очень внимательно следивший за всем, что происходило в Италии, и искавший повода для вмешательства в дела последней 770 , не колеблясь признал за casus belli убийство принцессы, которой он формально предложил, – и это предложение было принято, – свое императорское покровительство. 771 По его приказанию, его посол Петр заявил Теодату, что после такого преступления какие бы то ни было переговоры с ним становятся невозможными и что столь великое преступление может быть отомщено только беспощадной войной. 772 Затем, решительно перейдя от угроз к действиям, император немедленно двинул две армии, из которых одна должна была занять Далмацию, а другая, более сильная, в составе 7.500 человек, не считая личной гвардии полководца, была поручена Велизарию с тем, чтобы он отправился морским путем и попытался неожиданно высадиться в Сицилии. 773 67. Теодат, по изображению на медной монете. В тоже время императорские дипломаты, подобно тому, как прежде, во время войны с вандалами, позаботились о союзе с остготами, теперь старались заключить против последних новый союз с другими варварами и хлопотали посредством золота о поддержке со стороны меровинга Теодеберта. |
| Но епископ не поддался на их крики, и, руки к светилам воздев, он молвит голосом громким 1197 : «К чему спешите, слуги? Какими сомнениями вы взволнованы? Идите, чтобы не казалось, что вы уклоняетесь от начатой работы. Закончите работу, которую вы начали. Я же ведаю о любви Господа моего, и поэтому не отнимет Он у нас то, что сам дал». Сказал это, и смущенные духом слуги вернулись к работе. Такой дождь без конца лил с небес, что, можно было подумать, что второй потоп накрыл землю. И вылилось большое количество воды вокруг этого поля, но так, что ни внизу, ни там, где стояли братья и слуги, сильный поток не проронил ни одной капли. И это было похоже на то чудо о трех мальчиках, которых царь Вавилона велел сжечь в огне 1198 . Но одних, окруженных огнем, роса увлажнила, других, окруженных тучами, окутала ясность. Одни были удостоены прохлады посреди костра, другие заслужили того, чтобы не промокнуть посреди ливня. 11 . Но теперь мы обязаны ограничиться сказанным и поставить точку таким чудесам 1199 . О сколь много добрых дел, которые останутся в веках, во время своего долгого 56-летнего епископства сделал святой Далмаций! И сколько добрых дел Господь считает достойным совершать у его могилы после его смерти! Там с неба зрение нисходит к слепым, к глухим возвращается слух, свирепость демонов обуздывается и больным оказывается лечение. Из всех добрых дел, о которых правдивая молва упоминает, это – последние семь. Но чтобы способ изложения не выходил за пределы намерений и чтобы подошло желаемое число, мы охватили немногое краткостью такого стиля. Мы овладеваем краткостью того склада речи, как если бы имеющий семь видов дух и семь звезд подробно. Аминь. 1140 Л. Дюшене датирует его написание IX веком (Duchesne L. Fastes episcopaux de Pancienne Gaule. T. 2, P. 40, n. 2). 1142 Gregorius Turonensis. Vitæ patrum, IV, 1//MGH SSRM, T. 1,2/ed. B. Krusch. Hanover. 1885. P. 211–294. 1143 Сходного мнения касательно времени епископства Амантия придерживался и Л. Дюшене (L. Duchesne. Fastes episcopaux de l’ancienne Gaule. T. 2, P. 40, n. 2). 1145 Вольфрам X. Готы. С. 350; Корсунский А. Р., Гюнтер Р. Упадок и гибель Западной Римской империи. С. 146. 1148 Wood I. N. Gregory of Tours and Clovis//Revue beige de philologie et d’historie Vol. 63. Bruxelles. 1985. P. 256–257. 1150 Там же, III, 2. Так как этому предшествовала некоторая борьба, окончательное назначение Квинциана епископом Клермона произошло около 516 г. 1151 Житие Далмация, 2. С. Дилл упоминает о некоем походе Теодориха Великого в Родез и Севенны в 524 г. (Dill S. Roman Society in Gaul in the Merovingian Age. NY. 1873. P. 159), однако нам не удалось найти подтверждение этого в источниках. Сам С. Дилл при этом ссылается на другой труд (Hogkin Т. Italy and Her Invaders. 6 vols. London. 1880. Vol. 3, P.414), в котором говорится только о расширении территории королевства Теодориха за счет бургундских земель севернее р. Дюранс и ничего – о Родезе и Севеннах. |
| 285 Однако Анастасиева стена не оправдала впоследствии возлагавшихся на нее надежд и благодаря поспешности в работе и землетрясениям не служила серьезным препятствием для приближения врагов к городским стенам. В настоящее время укрепления Чаталджи, возведенные несколько ближе к городу, являются как бы подражанием Анастасиевой стене, следы которой можно видеть и теперь. В Западной Европе во время Анастасия происходили дальнейшие изменения. Теодорих сделался остготским королем в Италии, а на далеком северо-западе, еще до вступления Анастасия на престол, Хлодвиг основал сильное франкское государство. Оба государства были созданы на землях, теоретически принадлежавших римскому, т. е. в данном случае византийскому, императору. Конечно, о какой-либо действительной зависимости, особенно отдаленного франкского государства, от Константинополя не было и речи. Но в глазах подчинявшегося германцам туземного населения власть пришлого государя только тогда получала настоящее обоснование, когда она подтверждалась с берегов Босфора. Поэтому когда готы провозгласили Теодориха в Италии королем, «не подождав, – как говорит современный хронист, – распоряжения нового принцепса», т. е. Анастасия, 286 Теодорих просил последнего прислать ему знаки императорской власти, отправленные раньше Одоакром Зенону. Просьбу остготского короля Анастасий исполнил, после чего первый в глазах итальянского туземного населения сделался законным правителем. 287 Дальнейшему сближению остготов с Италией мешало, как известно, их арианство. Хлодвигу франкскому Анастасий послал диплом на консульское достоинство, которое с великой радостью было им принято. 288 Конечно, здесь речь шла лишь о почетном звании консула, которое не влекло за собой отправления соответствующих обязанностей. Тем не менее для Хлодвига это имело большое значение. Римское население Галлии смотрело на восточного императора как на носителя верховной власти, от которой другая власть должна была получать свою компетенцию. Диплом Анастасия на консульское звание доказывал галльскому населению законность власти Хлодвига над ними. |
| В 532 г. с персами было заключено бессрочное перемирие (так называемый «вечный мир»), и Юстиниан сделал первый шаг к реставрации единой державы от Кавказа до Гибралтарского пролива: воспользовавшись как предлогом тем, что власть в Карфагене еще в 531 г. захватил, свергнув и убив дружественного ромеям Хильдерика, узурпатор Гелимер, император начал готовиться к войне с королевством вандалов. «Об одном умоляем мы святую и славную Деву Марию, – заявил Юстиниан, – чтобы по ходатайству ее удостоил Господь меня, своего последнего раба, воссоединить с Римской империей все, что от нее отторгнуто и довести до конца [этот. – С.Д .] высочайший долг наш» т. I, с. 428]. И хотя большинство сената, возглавляемое одним из ближайших советников василевса – префектом претория Иоанном Каппадокийцем, памятуя о неудачном походе при Льве I, высказывалось решительно против этой затеи, 22 июня 533 г. на шестистах кораблях пятнадцатитысячное войско под командованием отозванного с восточных границ Велисария (см.) вышло в Средиземное море. В сентябре византийцы высадились на африканский берег, осенью и зимой 533 – 534 гг. под Дециумом и Трикамаром Гелимер был разбит, а в марте 534 г. сдался Велисарию. Потери среди войск и мирного населения вандалов были огромны. Прокопий сообщает, что «сколько народа погибло в Африке, я не знаю, но думаю, что погибли мириады мириад» т. I, с. 431]. «Проезжая по ней [Ливии. – С.Д.], трудно и удивительно было встретить там хотя бы одного человека» с. 324]. Велисарий по возвращении справил триумф, а Юстиниан стал торжественно именоваться Африканским и Вандальским. В Италии со смертью малолетнего внука Теодориха Великого, Аталариха (534), прекратилось регентство его матери, дочери короля Амаласунты. Племянник Теодориха, Теодат, сверг и заточил королеву в тюрьму. Византийцы всячески провоцировали новоиспеченного государя остготов и добились своего – пользовавшаяся формальным покровительством Константинополя Амаласунта погибла, а заносчивое поведение Теодата стало поводом для объявления остготам войны. |
| Тогда Германа охватило великое честолюбие, он захотел увенчать себя победой над готами, чтобы за ним в будущем осталась слава, что для Римской империи он сохранил Ливию и Италию. Когда в прежнее время Стоза стал узурпатором власти в Ливии и очень сильно упрочил за собой власть над нею, то Герман, посланный императором, победив сверх ожидания в открытом бою восставших, прекратил этот незаконный захват власти и вновь возвратил Ливию под владычество римлян, как мной рассказано в прежних книгах (IV [II], гл. 16). И теперь, когда дела в Италии пришли в такое критическое положение, как я только что рассказал, он хотел приобрести себе и здесь великую славу за то, что покорив Италию, он вернул ее под власть императора. Прежде всего (так как у него давно уже умерла жена по имени Пассара) он взял себе е законные жены Матазунту, дочь Амалазунты и внучку Теодориха, так как Витигис уже умер. Он надеялся, что если вместе с ним при войске будет она в качестве его жены, то готы естественно постыдятся поднять оружие против нее в память владычества Теодориха и Аталариха. Затем, тратя большие деньги, полученные от императора и не щадя никаких личных средств, он неожиданно для всех собрал в самое короткое время большое войско из очень воинственных людей. Дело в том, что римляне, как люди опытные в военном деле, покинув без внимания многих начальников, у которых они были их личными копьеносцами и щитоносцами, последовали за Германом как из самой Византии, так и из Фракии и Иллирии. Большую энергию в этой вербовке проявляли сыновья Германа, Юстин и Юстиниан, которых, уходя на войну, он взял с собой. С разрешения императора он набрал себе некоторые отряды и из регулярной конницы, находившейся во Фракии. Также многие из варваров, которые жили около реки Истра, привлеченные славой имени Германа, явились сюда и, получив крупные суммы денег, соединились с римским войском. Стекались сюда и другие варвары, собираясь со всех концов земли. И король лангобардов, имея готовыми тысячу тяжело вооруженных воинов, обещал немедленно их прислать. |
| Вскоре ему представилась возможность еще раз сразиться с ордой Аттилы, потерпевшей поражение в битве с римлянами и готами, но не разгромленной до конца. Аттила повел гуннов против алан, которых приключения великого переселения народов забросили из Восточной Европы на берег Лигера (Луары). Торисмунд упредил Аттилу, который вел свою орду из Паннонии: стремительным броском он двинул свои войска из Толозы навстречу гуннам, и на берегу Луары произошло сражение, в котором Аттила снова потерпел поражение и вернулся в Паннонию. Возвратившись в свою столицу, Торисмунд заболел, и когда ему выпускали кровь из вены, заговорщики напали на него, воспользовавшись его слабостью и тем, что в руках у него не было оружия. Но Торисмунд не оставил своих убийц безнаказанными и, как рассказывает Иордан, «при помощи одной руки, которая оставалась у него свободной, он схватил скамейку и убил несколько человек, покушавшихся на него, став... мстителем за кровь свою» 1006 . Поверженному Торисмунду наследовал его брат Теодорид. На него пало подозрение в организации заговора, нити которого были сплетены агентурой Равеннского правительства, обеспокоенного намерением Торисмунда разорвать союз (foedus) с империей. Это был образованный правитель, настолько хорошо знавший классическую латынь, что он читал Вергилия. Теодорид правил с 453 по 466 г. и проводил политику, согласованную с правительством в Равенне. Выполняя обязанности федерата, Теодорид участвовал в подавлении мятежа багаудов. В 456 г. он, действуя в согласии с императором Авитом, воевал со свевами, которые владели северо-западом Пиренейского полуострова – Галисией и севером Лузитании. Король свевов Рехиар, тесть Теодорида, стремился овладеть всей Испанией, которая, после ухода вандалов и аланов в Африку, принадлежала вестготам, за исключением той территории, которой владели свевы. Центр тяжести королевства вестготов находился в Галлии, их присутствие в Испании было немногочисленным, и поэтому Рехиар надеялся на то, что зять легко уступит своему родственнику не особенно нужную ему страну. |
| В V в. вождь гуннов Атилла попытался захватить Рим, но был разгромлен в битве на Каталаунских полях (455 г.) объединенными римско-германскими войсками. Через год Атилла умер. Но большая часть Западной Римской империи уже была захвачена германцами. 4) Захват Рима вестготами. Падение Западной Римской империи. Первыми разграбили Рим вестготы во главе с Аларихом. Спасаясь от гуннов, они в 378 г. под Адрианополем разбили войско византийского императора Валента, разграбили Грецию и вторглись в Италию. В 410 г. впервые Рим был захвачен и разграблен варварами. Римская империя еще продолжала существовать, хотя ее императоры полностью зависели от своих военачальников-германцев. В 476 г. один из них – Одоакр – сместил малолетнего императора Ромулиса и отослал знаки императорской власти в Константинополь. Одоакра убил Теодорих, основавший в Италии королевство остготов. 5) Варварские королевства на территории Западной Римской империи. В V в. на Западе образовались и другие варварские королевства: вандалов в Африке, вестготов в Испании, франков в Галлии, англов и саксов в Британии. Традиции Римской империи сохранялись на Востоке, в Константинополе. 2. (Брандт, § 7) Византия в VI в. Правление Юстиниана Великого. ПЛАН ОТВЕТА: 1) Характер Юстиниана Великого (527-565). Императрица Феодора. 2) Завоевания Юстиниана Великого: а) Перечислить: Африка, Италия, часть Испании. б) Подробно войны в Италии. Велизарий. 3) Внутренняя деятельность Юстиниана: а) Кодекс Юстиниана. б) Храм Святой Софии. в) Развитие торговли. Шелк. 4) Восстание «Ника». 5) Кризис Византии после смерти Юстиниана. Нашествие славян. ДАТЫ: 527-565 – Правление Юстиниана Великого 532 – Восстание «Ника» 535-554 – Завоевание Италии ОТВЕТ: 1) Характер Юстиниана Великого (527-565). Императрица Феодора. В VI в., при императоре Юстиниане Великом (527-565), Византия достигла вершины своего могущества. Юстиниан был хорошим правителем, воздержанным и трудолюбивым. Он постоянно занимался государственными делами и следил за состоянием своей страны. Единственными пороками императора были подозрительность и трусость. Во время восстания «Ника» Юстиниан готов был бросить трон и бежать. Подавил восстание военачальник Велисарий, оставшийся верным императору. После, несправедливо заподозрив Велисария в желании стать королем готов, император сослал его и продолжал опасаться Велисария до самой его смерти. |
|
|
