| Арсений (показывая их простертыми). Вот этим манером, так и молиться надлежит. Я. По-твоему это верно – так; а по свидетельству Феодорита, приведенному в 31-й главе Стоглава, запрещено эти персты иметь простертыми; там повелено их наклонить, как наклонил ты три перста. Мы с тобой слагаем персты по Феодориту. Как велит он, так и слагай: оба эти персты наклони. Арсений. Это все равно, если и один перст мало нагнуть. Я. Значит, для тебя не все равно, когда ты отказываешься слагать персты по Феодоритову свидетельству в Стоглаве. Арсений. Мы так не слагаем для молитвы персты свои. Я. Как ты слагаешь, это дело твое. Не о том речь наша. Теперь мы с тобой слагаем персты так, как требуется слагать по свидетельству Феодорита, которое содержит повеление иметь три перста равны вкупе, – наклоненными, значит, – и два перста тоже наклоненными, а не простертыми. Арсений. Так слагать персты неудобно и для крестного знамения неблагоприлично. Я. Совершенно верно ты сказал. Если бы по приведенному в 31-й главе Стоглава свидетельству от Феодоритова слова стали мы слагать двуперстие, то вышла бы большая несообразность и даже соблазн для немощных совестию. Посуди здраво сам: три перста – большой и два дольних равны имети вкупе, значит, их нужно наклонить, и два перста – указательный и великосредний – по Стоглаву нужно тоже наклонить, – что же из этого выйдет? Все пять перстов наклонить, а тогда (показываю наклоненными все пять перстов руки) что же мы видим? Все. Кулак. Арсений, с негодованием обращаясь к народу, сказал: «Нужно сокрушаться, а вы смеетесь, – плачьте!» Я. Сказал же я тебе, что всякое старание наше даже со всяким натягательством сложить двуперстие по Феодоритову свидетельству, приведенному в Стоглаве, для немощного – соблазн, а для узревшего истину – печаль. Арсений. Все же в этом незначительная разность. По 31-й главе Стоглава повелевается оба перста иметь наклонными, и мы, хотя один, но тоже имеем наклоненным. Я. Разность незначительная – это верно, но все же разность. Все же ты являешься противником Стоглавого собора. Если сам ты противишься Стоглавому собору, зачем же винишь Московский собор? В 31-й главе Стоглавого собора повелевается иметь наклоненными два перста, а ты наклоняешь один, да и то, не тот, какой повелевается по Стоглаву наклонять. |
| Митрополит Геронтий в одном из своих посланий к тем же Вятчанам обличает последних в том, что они „незаконно женятся, в роду и в сватовстве и в кумовстве поимаются, а иныи деи пятым и шестым и до седмаго брака совокупляются” 959 . Митрополит Симон в одном из своих посланий в Великую Пермь увещевает тамошних ново-крещённых христиан, чтобы они не чинили незаконных и богомерзких женитв, – чтобы не поимались в племени и чтобы кто умрёт, не поимал его жены второй его брат, а после второго третий 960 . [В канонических вопросо-ответах, принадлежащих неизвестному и относящихся не позднее как к XV веку, читаются следующие вопросо-ответы: „обручав невесту, поиметь иную, венчати ли его? Не венчати, понеже яко прелюбодей есть. – Муж жену сестрою назовет, разыдут ли ся, или... опитемия что? Аже при нужи, при смерти, или к монастырю пошли, а совокупитися паки восхотять, ино по духовному настоянью, тому есть опитемьи год, и тако совокупятся. – Венчати ли вечере? Первый венец венчати, а двоеженцю молитва молвити вечере.·- Человек поиметь пущеницю, дати ли ему дары? Без дел пустил, дати дары; а с делы пустил, не дати, развие к смерти. – А кто попадью или дьяконицю поиметь, дати ли дары? По покоянию их посмотря, дати”] 961 . В деяниях Стоглавого собора находим относительно брака: некоторые постановления касательно его совершения и касательно лиц брачующихся; законоположение о епитимиях, которые должны быть налагаемы на лица, вступающие во второй и третий брак; речи о недозволенности четвёртого брака и воспрещение скоморошеских игр при совершении браков. Постановления Стоглавого собора суть следующие: „А обручение бы и венчание было по божественному уставу во всем священническом чину (царь представлял собору, что попы венчают свадьбы в одной епитрахили, без риз, – глава 5, вопрос 23), и венчали бы после обедни, а ночи бы не венчали; а венчали бы отрока пятинадесяти лет, а отроковицу двунадесяти лет, по священным правилом, а меньше бы отрока пятинадесяти лет не венчали, и потом бы новобрачных поучали от божественнаго писания, како подобает православным по закону жити и прочая” 962 . |
| Приступая далее к обозрению самих соборных определений относительно этих особенностей, вкравшихся в практику Русской Церкви, ми обратим прежде всего внимание на самое важное из этих определений, на которое особенно часто ссылаются приверженцы раскола, – это определение Собора о сложении перстов для крестного знамения. В 26-м вопросе царь Иван Васильевич жалуется собору, что «крестьяне рукою крестятся не по существу, и крестное знамение не по существу кладут на себе; а отцы духовные о сем не радят и не поучают» 8 . Отцы Собора серьёзно занялись решением этого вопроса. К этому времени, как мы уже видели, в Русской Церкви явилось уже разногласие относительно сложения перстов для крестного знамения. Одни крестились двумя перстами, другие – тремя. Двоеперстие, однако в это время настолько уже утвердилось, что и само высшее духовенство крестилось двумя перстами. Отсюда возникал вопрос, как правильнее креститься: двумя перстами, или тремя? Для решения этого вопроса отцы Собора обратились к письменным памятникам и древним свидетельствам, существовавшим тогда у нас, на Руси. Отсутствие образования, незнакомство с элементарными началами строгой научной критики было причиною того, что отцы Стоглавого Собора приняли подложные сочинения и ложные свидетельства за подлинные и истинные и, на основании их, постановили по данному вопросу следующее решение: «правую бы руку сиречь десницу уставливали ко крестному воображению большой палец да два нижние перста во едину совокупив, а верхний перст со середним совокупив, простёр и мало нагнув,тако благословите святителем и иереем и на себя крестное знамение рукою возлагати двема персты» 9 . На основании подложного сочинения Феодорита и сказания Мелетия Севастийского, отцы Собора считали единственно правильным только двуперстное сложение и придали ему столь важное значение в деле нашего спасения, что положили проклятие на крестящихся иначе: «аще ли кто двема персты не благословляет, яко же и Христос, или не воображает крестного знамения, да будет проклят, отцы рекоша» 10 Таким образом, отцы Собора совершенно безразличному в деле нашего спасения внешнему обряду, придали догматическую силу, сделав его обязательным для всей Церкви. |
| Посмотрим, насколько послужило его политическим планам предпринятое вслед за тем на Стоглавом соборе исправление церковного устройства. Что исправление церковного устройства и само созвание Стоглавого собора (в 1556 г.) сделаны были и в интересах политических, это видно из того обстоятельства, что на соборе занялись прежде всего «исправлением всякого земского строения и царского благозакония». «Державный самодержец, прекроткий царь Иван Васильевич», сказано в описании деяний собора, за год пред тем благословившийся у митрополита исправить Судебник, теперь первым долгом представил новый Судебник и уставные грамоты на рассмотрение собора, сказав: «прочтите и рассудите и, если это дело достойно, подпишите Судебник с грамотами. Рассудите и утвердите по правилам св. апостолов и св. отец и по прежним законоположениям родителей наших, чтобы всякие обычаи строились по Боге в нашем царстве, по благословению вашего святительства, а при нашей державе. А которые обычаи поизшатались или по небрежению ослаблены, о всем том посоветуйтесь довольно и возвестите нам» 12 . Очень вероятно, что после такого обращения царя к собору, отцы собора приступили прежде всего к рассмотрению и утверждению Судебника и уставных грамот, а также «к советованию и утверждению по Бозе» обычаев и законов гражданских. Переходя к церковно-общественным делам, царь дал собору «два писания руки своея», заключавшие в себе 69 вопросов. Собственно это были не вопросы, а длинный список беспорядков в церкви, против которых требовалось принять на соборе надлежащие меры. Спрашивается, кому принадлежит составление этих вопросов и вообще инициатива созвания собора? Вопросы называются «царскими» не потому, что они составлены были царем, а потому, что изложены были от имени царя и им предложены собору. Сами отцы собора говорят: до слуха боговенчанного царя дошло, что во многих церквях чины церковные совершаются не по уставу, и он, боголюбивый царь, вскоре повелел написать о тех чинах, совершаемых не по уставу. Да и трудно поверить, чтобы молодой царь, какие-нибудь четыре года занимающийся правлением царства, мог обладать такими обширными сведениями, какие замечаются в вопросах, о мельчайших подробностях богослужения и обрядов, о многих местных обычаях, суевериях и беспорядках в разных городах, селах и монастырях. |
| Когда первая партия выйдет за границу – за реку Проню – и провожавший ее сын боярский, возвратясь, скажет, что Ногаи шли смирно, никому никакого зля и убытку не учинили, тогда отпускают и вторую партию. Если же Ногаи учинять какое-либо лихо, то не выпускать вторую партию до тех пор, пока Ногаи не дадут удовлетворения пострадавшим. Равным образом необходимо установить надзор и за русскими, чтобы и они не чинили никакого лиха Нагаям – послам и купцам, – отправляющимися на Русь или из Руси. 142 12) Царь объявляет собору, что он решил послать писцов описать и смерить все государство: земли, принадлежащие ему – царю, митрополиту, владыкам, монастырям, церквам, князьям, боярам; земли вотчинныя, поместные, черные, оброчные, починки, пустоши, селища и «земецкие земли; писцы должны были смерить пашенные земли и непашенные, луга, леса и всякие угодья, реки, озера, руды, оброчные ловли, колы, сежи, борти, перевесы, мыта, мосты, перевозы, рядки, торговища; земли, принадлежащие погостам; земли церковные; дворы, огороды. Кого чем царь пожалует, тому давать царскую жалованную грамоту на данные царем земли и угодья, и сведения об этих землях и угодьях писать в грамотах из писцовых книг, чтобы впредь не было тяжб «о водах и землях». Благодаря писцовым книгам царю будет также известно, кто с какого поместья служит, какое поместье пусто, и какое состоит за кем-либо. 143 Таковы были государственные законопроекты, предложенные царем Стоглавому собору. Некоторые из их, как мы заметили в примечаниях, были осуществлены вполне (3-й, 7-ой, 8-ой, 12-й и по всей вероятности также 9-й по сходству его с 12-м, другие были осуществлены отчасти (2-й и 10-й), третьи вовсе не осуществились (4-й, 5-й и 6-й). Что касается 1-го законопроекта, то относительно него нет никаких известий, был ли он осуществлен, или нет; 11-ый же законопроект хотя и был осуществлен, но действовал недолго. 144 Выше было замечено, что эти законопроекты, как и не касавшиеся прямо церковной жизни, в Стоглавом внесены не были, но тем не менее из всего сказанного о них следует несомненно, что они составляли часть соборных деяний. |
| Таким образом, уже a priori можно сказать, что царь во всяком случае не один составлял эту программу, а при участии других лиц. Косвенное подтверждение высказанного предположения мы находим в самом Стоглаве. Вот что говорится в начале 6-й главы: «Некогда вниде в слухи боговенчанного и христолюбивого царя и государя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси самодержца, что по многим святым церквам звонят и воют не вовремя, кроме божественного устава, и многие церковные чины не сполна совершаются по священным правилам и не по уставу. Он же боголюбивый царь, о том таковая слышав, не просто вмени, но разжегся Духом Святым, вскоре повеле исписати о тех о многоразличных церковных чинах, которые не по уставу и не сполна по священным правилам совершаются, и вдаст на соборе отцу своему Макарию митрополиту всея Руси и повеле ему о всех тех церковных чинах, рассудив, указ учинити по божественному уставу и по священным правилам». 156 Следовательно, вопросы, предложенные царем Стоглавому собору, были написаны не м самим, а кем-либо другим, но кем именно – об этом ни в Стоглаве, ни в других источниках не находится никаких указаний. Итак, эти вопросы можно называть царскими не по тому, что они составлены самим царем, а потому, что они были изложены от его имени и им же были предложены собору. Впрочем, нельзя думать, что царь в составлении вопросов не принимал никакого участия; напротив, как увидим ниже, он даже вносил в эти вопросы свои собственные мнения, почерпнутые из наблюдения личного опыта. Хотя имена лиц, участвовавших в составлении вопросов, остаются неизвестными, тем не менее можно догадываться, от кого «вниде в слухи» царя известие о церковных беспорядках. Это было та «избранная рада», по выражению Курбского, которая с 1547 года, со времени чудесного исправления царя, окружала последнего и руководила всеми его действиями. Здесь нет надобности подробно разбирать вопрос об историческом значении этой рады: вопрос этот достаточно исчерпан историками русскими, хотя окончательно его решения, кажется, еще не последовало. |
| Далее, «приходы устроялись и церкви строились обществами и отдельными людьми, и именно обществами: в городах – концами, слободами, улицами, полуулицами и вообще большими или меньшими соседствами и околотками; в деревнях – разных размеров округами; волостями и волостками; частными людьми: 1) собственниками–землевладельцами в их имениях (включая в то же число и князей, как частных собственников), 2) не собственниками, но по тем или другим побуждениям хотевшими строить церкви для общин (сельских и городских), которые не имели их и которые изъявляли желание их иметь. Приходские церкви, построенные общинами или составлявшие «мирское строение», конечно, с самого первого времени были тою же общинною собственностью, что и в настоящее время, ибо быть чем-нибудь иным не могли. Общины, конечно, с древнего времени заведывали ими так же, как и теперь, т. е. через выборных людей или церковных старост 71 .. Кроме церквей общинных, были, по образцу Греции, и церкви, построенные частными людьми, которые и получали на них т. наз. ктиторское право, право патроната, состоявшее в том, 1) что ктиторы безотчетно и единолично на правах частной собственности распоряжались доходами церквей; 2) что они поставляли к ним священников 72 . Логическим выводом отсюда была возможность эксплуатировать церкви в свою пользу, как всякую иную доходную статью, при чем «некоторая часть того, что она доставляла, употреблялась на нее саму, некоторая часть на наем священника или священников, а все остальное обращалось ктитором в собственную пользу» 73 . Затем «вошло в обычай передавать ктиторское право не только посредством наследства (в Греции не поздние, как со времен Юстиниана), но и посредством продажи, так что и в отношении к форме перехода помянутые церкви приравнялись к частным имениям» 74 . Владеть ими было так выгодно, что как миряне, так и само духовенство стало строить их нарочно с целью извлечения доходов 75 . Злоупотребления этим были столь значительны, что против них пришлось бороться после Стоглавому собору и собору 1667 г. 76 . Особенность положения ктиторских церквей – доходило до того, что они, по-видимому, по примеру Греции, не подлежали власти местных епископов 77 . |
| Нильского настолько была основательна и убедительна, что заставила некоторых из его противников не только замолчать, но отказаться от своих мнений, как односторонних. Как заметно, благоразумные единоверцы стали после сего умереннее своих взглядах и требованиях по вопросу о пресловутых клятвах. К особенностям собора 1667 г. относится то, что на нем разрешена, т. е. отменена клятва «Стоглавого Собора», бывшего в 1551 г. (в царствование Ивана Грозного), положенная на тех, кто не крестился двуперстно. Постановление это было ошибочное, сделанное по простоте и невежеству членов собора. Однако, как постановление о клятве, вошедшее в силу канонического правила от давности (1667–1551–117 л.) и авторитета власти соборной, так и отмена ее (т.е. клятвы) не мало произвела смущения не только среди старообрядцев, но и православных. Не смотря на разрешение клятвы собора 1551 г., раскольники, считающие двуперстное крестное знамение более правильным и древним, продолжают придавать большее значение «Стоглавому Собору», чем собору 1667 г., как впадшему, по им мнению в двойное противоречие – с постановлением отцов собора при царе Грозном о двуперстии и самим собою чрез дозволение единоверцам того, что ранее сами торжественно запретили и даже подвергли клятве. Что касается до клятв собора 1667 г., тяготеющих на последователях раскола, то они снимаются внутренним судом Церкви с тех из них, кто престает быть противником церковной власти и делается послушным ей, хотя бы употреблялись двуперстие и др. церковные обряды, подобно единоверцам. На эту сторону дела раскольники, подобно своим предкам, и не обращают внимания, а между тем она-то была самая существенная в вопросе об отношении к Церкви. Заслуживает внимания мнение московского митрополита Филарета по вопросу о клятвах москов. собора 1667 г., относящееся к 1858 г. и представленное им в Св. Синод (см Сбр. мнений м. Филарета, т. 4, 488, стр. 311–313). По мнению м. Филарета, не с строгою точностью поступили, когда приемля в общение церковное приходящих от раскола единоверцев и разрешая их от проклятия, положенного на раскольников собором 1667 г, предположили только согласие восточных патриархов, а не испросили сего согласия посредством сношения, и что раскольники нашли в сем поводе к возражениям. |
| 40-я); в той же 40-й главе Стоглав неправильно приводит слова Моисея (кн. Чис. 6:5 ), относя их не к голове Назарея, а к бороде всякого человека; в главе 87-й послание патриарха Константинопольского Нила приписано его предшественнику Филофею. Можно ли предполагать, что преосвященные архипастыри – члены Стоглавого собора – допустили в своем уложении столь важные ошибки, которые могут быть приписаны только какому-нибудь невежественному частному лицу, внесшему их в Стоглав, который, таким образом, является его произведением? На эти рассуждения преосв. Макария и его сторонников мы считаем необходимым заметить, что те же самые неправильные ссылки, находящиеся в Стоглаве, встречаются и в других современных Стоглавому собору памятниках, каковы, например, известные нам «Ответ» митрополита Макария и Сводная Кормчая, которую, как мы знаем, Стоглавый собор пользовался как материалом. Что касается, прежде всего, ссылки Стоглава на несуществующее правило 5-го вселенского собора, то весьма замечательно, что это же самое правило и с приписанием его именно 5-му вселенскому собору находится и в рукописной Кормчей 1493 года, о которой мы уже имели случай упоминать. 314 Далее, искаженное Стоглавом свидетельство св. Писания о пророке Захарии совершенно буквально повторяется и в «Ответе» м. Макария, и даже с большим распространением (см. примечание 143-е). Правило 67-ое шестого вселенского собора читается так: «Божественное писание заповедало нам воздрежатися от крове и удавленины и блуда ( Деян. 15:29 ). Посему, ради лакомствующего чрева, кровь какого бы то ни было живатнаго каким-либо искусством приуготовляющих в снедь, и тако оную ядущих, благоразсмотрительно епитимии подвергаем. Аще убо кто отныне ясти будет кровь животнаго каким либо образом, то клирик да будет извержен, а мирянин да будет отлучен». 315 В 91-й главе Стоглава читаем: «правило 67-ое святаго вселескаго шестаго собора возбраняет всем православным удалвенины и крови ясти сиреч колбасы». Затем приводится самое правило: «Божественное писание заповедало есть удалятися от крови и удавлены и от блуда. |
| После вторых вопросов царских и ответов на них, в главе 42 Стоглавника излагается решение о трегубой аллилуиа; но стоит заметить, что вопроса об этом не было. В следующих главах от 42 до 97 включительно содержатся дальнейшие соборные решения о разных предметах, касающихся богослужения, состояния духовенства, цер- —222— ковного управления и нравов общественных. Здесь примечается более порядка, нежели в предыдущем изложении глав, и в составе решений, по внешнему его виду, представляется нечто целое; так напр., главы от 53 до 68 включительно касаются управления церковного; 76–81 о вдовых священнослужителях; 44–48 об употреблении мзды в церкви; 49–52 о внутреннем устройстве монастырей; 81–89 о проторех (пошлинах) при поставлении к священным должностям; 92–95 о народных обычаях, несогласных с духом христианского благочестия. Впрочем, некоторые главы и здесь раздроблены, и перемешаны с другими, отличного содержания: так глава 69 о венечной пошлине относится к 46 и 48 о том же предмете; 71, 82, 84, 85 относятся 49–52 о монастырях. Некоторые главы отвечают на вопросы первые – царские; некоторые – на вторые. – Наконец, в 99 содержится послание соборных решений к Иоасафу митрополиту, а в главе 100 – его замечания. Из этого обозрения Стоглавника открывается, что: а) разделение деяний соборных на 100 глав вовсе неправильно и произвольно. Кроме ненужного раздробления ответов соборных – одного на несколько глав, кроме смешения определений различного содержания, многие главы содержат только выписки из правил церковных прежних времен; оттого все деяния Стоглавого собора могут быть разделены на число глав, гораздо меньшее ста; б) разделение их на сто глав, по своей неточности, едва ли принадлежит самому собору, если только не допускать, что в самых рассуждениях собора о разных предметах, ему указанных, не было порядка и стройности; в) вероятно, отцы собора, предварительно обдумывая царские вопросы, каждый от себя писали свои ответы и излагали свои мнения, представляя потом на рассмотрение и утверждение собора: в таком случае, кроме нестройности в изложении мнений, мог открыться недостаток единства и в самом характере их, как и можно примечать, что одни из решений собора имеют вид пастырского поучения, другие получили вид формального законоположения, на основании правил вселенской Церкви, иные более, другие менее определенны и ясны: – именно это возможно замечать в ответах со- |
|
|
