| XII-ю скупщину, председателем которой избран был любостинский архимандрит Виктор, почтили своим посещением все члены Архиерейского Собора, кроме епископа Никанора, который не мог быть по болезни, и лично из уст монастырских настоятелей выслушали их жалобы. При сем некоторые монастырские настоятели высказались против инспекций монастырей со стороны членов духовных судов, как не приносящей монастырям пользы, а стоящей дорого, так как монастырям приходится платить судьям и подъёмные и столовые деньги 2643 . Из отчета богословии св. Саввы за 1903–1904 учебный год видно, что наставников состояло 12, из них только один монах (учитель церковного пения), остальные все светские. В начале года числилось 177 учеников, из них в течении года вышли трое. Из I кл. перешли во II-й 51 ученик; из II-ro в III-й – 22 уч., из III-ro в – 33 уч., и из IV-mo в V – 16 учеников. Кроме того несколько учеников I–IV классов должны были подвергнуться новым испытаниям. Что касается занятий родителей, то в богословию св. Саввы в отчетном году родители священники дали 42 учеников, учителя 9, чиновники 24, торговцы 50, ремесленники 21, земледельцы 28 и состоящие в услужении 3-х учеников. В интернате казенных стипендиатов было 78 и своекоштных 99 учеников. Фонд недостаточных учеников имел 21089 дин. и 90 пар. 2644 В октябре 1904 г. в одной из зал устроена —185— капелла, посвященная имени преп. Симона, первовенчанного короля (память 24 сентября). 1 января 1905 г. ректор богословии архимандрит Кирилл вышел в отставку с пенсией, а королевским указом от 1 марта того же года ректором назначен профессор прот. Ст. Веселинович. Вопросу о постройке нового здания богословии, поднятый еще в 1879 г., по-видимому, приближается к своему разрешению. Изготовлены проекты и сметы. Общая смета исчисляется в 560 тыс. динаров. Здание будет построено близ проектированного храма св. Саввы на Савинце 2645 в сербской византийском стиле и с церковью. 3-го октября 1905 г. богословию удостоили своим посещением высокопреосвященный митрополит Димитрий с членами Архиерейского Собора, а 10-го октября е. |
| – Что епископ, быв дан один на всю страну (о чем выше там же), постоянно оставался один и во все последующее время до самого учреждения Св. Саввой архиепископии, об этом необходимо заключать из показаний, которые читаются в Неманином житии Степана Первовенчанного. 1) Рассказывая о намерении отца истребить в своей земле ересь патаренскую, он пишет, что последний, когда случайным образом узнал о существовании ереси, «ни мало закоснивь скоро призва своего архиерея, Евфимия глаголема, и чернцы сь игумены своими и честные иереи, старцы же и вельможи своя от мала и до велика ихь» (в Памяти.. Шафар. стр. 6, § VI); 2) говоря о пострижении Немани в монашество, он пишет: «призва (Неманя) подружие свое и сыны своя и архиерея своего, Калинина рекомаго, и приставники деломь и князи земля своея, воеводы и воины» (ibid., стр. 12, § X); 3) говоря о собственной встрече креста, присланного ему (Стефану Первовенчан.) с Афона Св. Саввой на благословение, он пишет, что вышел встречать его «с архиереом своим и с иереи и с честными чернцы и совсем клиросом» (ibid. стр. 16): во всех трех случаях ясно дается разуметь (и по важности всех трех и необходимо было бы подразумевать), что во все три раза собираемы были полные церковные соборы земли, но епископ каждый раз только один [В рассказе Стесана Первовенч. о встрече им мощей Немани, принесенных в Сербию с Афона Св. Саввой, по изданному тексту читается: «и абие сь поспешениемь совокупль архиереи своя и иереи и чернцы изыдохъ» и np. ibid cmp. 20); но о том же самом у иером. Дометиана: «и усердно срете святаго вселюбезный сын его с всеосвященным архиереомь и сь священными иереи и сь диаконы» и пр. (по изд. Даничича стр. 102 fin.). Сам Дометиан в одном месте своего Жития также говорит об архиереях во множ, числе (ibid. стр. 31); но очевидно, что в этом ораторском месте (оно содержит общую похвалу Немане, как устроителю сербской церкви) он просто увлекается ораторской вольностью свою похвалу Дометиан списывает с похвального слова Св. Владимиру нашего митр. |
| Как наследник престола и правитель приморской обл. Зета (совр. Черногория, прилегающие районы Юж. Далмации и Сев. Албании), бывшей в кон. X - нач. XI в. самостоятельным гос-вом, упоминается в договоре Немани со Сплитом ок. 1190 г. (см.: Le ny. S. 206) и в сообщении о строительстве в 1195 г. ц. св. ап. Луки в Которе ( Джурич. С. 82). Ок. 1195 г. получил в управление области Топлица и Хвосно в материковой Сербии (Рашке). В 1196 г. Неманя отрекся от власти и под влиянием внешнеполитических обстоятельств провозгласил своим преемником 2-го сына Стефана, женатого на дочери визант. имп. Алексея III Ангела . В. не захотел стать вассалом младшего брата и стремился, во всяком случае после смерти отца в 1199 г., вести самостоятельную политику, опираясь на католич. патрициат приморских городов, поддержку Венеции, Венгрии и папского престола (в 1199-1203 В. состоял в переписке с папой Иннокентием III , с к-рым обсуждал возможность церковного подчинения Риму - см.: Codex diplomaticus regni Croatiae, Dalmatiae et Slavoniae/Ed. T. Smiiklas. Zagabriae, 1904. Vol. 2. 310) и опыт управления Зетой. О соперничестве между братьями косвенно свидетельствует отсутствие сведений о разделе владений Немани в грамоте, выданной Стефаном Первовенчанным в 1200-1202 гг. мон-рю Хиландар, и в древнейших житиях св. Симеона Сербского, написанных его сыновьями Саввой и Стефаном. Конфликт перерос в военное противостояние, на раннем этапе к-рого вел. жупану Стефану удалось, вероятно, занять большую часть владений старшего брата - это подтверждают земельные пожалования Стефана Хиландарскому мон-рю в Зете, упоминаемые в грамоте 1200-1202 гг. К лету 1202 г. при помощи венг. кор. Имре В. захватил большую часть Рашки, в выходной записи Вуканова Евангелия В. назван вел. жупаном, владычествующим «Срьбьсковь землею и Зетсковь страновь и поморьскыми грады и Нышевьскими предели», при этом В. признавал себя вассалом Венгрии. Но он, видимо, не смог найти поддержку у рашских вельмож, к-рым не нравилась его провенг. и униатская политика, поэтому его верховное правление продолжалось не более года и он был вынужден вернуться в Зету. Война между братьями длилась с переменным успехом еще неск. лет, нанося большой ущерб стране. Только к нач. 1208 г. св. Савве удалось на время примирить противников, когда по их просьбе он перенес из Хиландара в Сербию мощи св. Симеона. В. встречал процессию с Афона со священной династической реликвией в своих владениях в Хвосно и сопровождал до мон-ря Студеница . 19 февр. 1208 г. В. принял участие в торжественной церемонии положения мощей в монастырском соборе. В память об этом событии в Студенице над ракой с мощами св. Симеона появилась фресковая ктиторская композиция с портретами всех сыновей Немани; изображение В. сохранилось. |
| Из преемников Преподобного Саввы сперва на игуменстве Хилаидарском, а потом и на Архиепископском престоле Сербии в XIII столетии, известны: 1) Савва II, брат короля Стефана Уроша I (сына Стефана Первовенчанного), по одним, довольное время жил в Хиландаре, a по другим, и управлял обителью, но, «многия беды претерпев от безбожных хусаров (корсаров), оттуда возвратися в отечество свое» (как говорит краткая летопись об Архиепископах Сербских). Посвящен в Архиепископы Сербские около 1266 года. 2) Иоанникий, ученик Архиепископа Саввы II, живший с ним долго в Хиландаре, по поставлении Преподобного Саввы Архиепископом Сербским паки возвратился в Хиландарь, где и был поставлен сперва экономом Лавры, а потом игуменом оной, в каковом звании видим его с 1263 года 10 , а около 1272 года поставлен Архиепископом. 3) Евстафий I также долго жил в Хиландаре, и потом был избран игуменом, откуда взят на Архиепископский престол около 1275 года. 4) Архиепископ Савва III (1310–1318) также был постриженцем Хиландарской Лавры; кроме него в следующем столетии увидим двух Хиландарских Игуменов, Даниила и Никодима, преемствовавших один другому в управлении Хиландарем и в Архиепископстве Сербском. К самому концу ХШ столетия относится хрисовул Греческого Императора, Андроника Старшего, 1292 года, которым подтверждаются права Хиландарской обители на ее имения внутри и вне Святой Горы, большая часть коих приобретена для нее святыми ее ктиторами. Приводим этот хрисовул здесь в Сербском переводе, как знакомящий нас с состоянием обители в конце первого столетия по ее основании: «Паки, иже чудесем и славы Бог , помаза сущим Божеством, не токмо излитие едино, иже суть перви жребия его, но обаче и языком показати свое человеколюбие и спасение восход, имже и возлия свою благодать всегда, и шествовати на вящная. бывшим дарованиям. И первому верховому от Богозванных хризму дает, общее убо нарещи, ни чесо же нечисто есть, но во всех языцех, ищущих его и правду творящих, своих угодников имать, а не точию иже в вере живущих, первонареченных, делма их на вящшая поставляете. |
| A у тех селех два випнограда: един у Крутшеве, а другы у Пещи (Пеки, Ипек), що был выше Пещи Архипискупове, Захак на Бистрицы, и на нем ульяник (пчельник) с ульяри, а имена им: Добрько, брат мой Братослав, Браен, Гноуса. И сим ульярем да не работе никоере (никакой) ине, лише да cy улиярие, и яко никоим временем погине улияник, да га тии улиярие от себе поставляю. A у призрене села (те села, как видно из Хрисовула Святого Симеона частию пожертвованы от сына его, Стефана Первовенчанного, а частию в последствии Урошем 1, Великим Кралем): Слабодраже, Непробище, Момоуша, обе Хотьчи, долня и горня, и половина Доброделении, а друга половина Свете Богородице Студенческе; и половина винограда у Жельчищих, а другая половина Свете Богородице Студеничске, улияник у Трновци, ниже долние Хотьче, а за ним два улияра у Моравицах, Брезова и с заселиями у Лозницы, у Мораве виноград у Зете половина Камениц с людьми, а именем, Домоушики, у Плаве село Досуге и с заселиями. А се власи (исчисляются имена влахов, приписанных к монастырю, во главе стоит: Князь Воихна с детию, зет му Превослав с детию…….) A се власи, коих е Господин Краль придал светей церкви (исчисляются имена влахов с семьями), а планина Добри Доли, а пашища Царинскому добитку Раковица. И куде не (и где бы ни было в) державе Кралевства ми, кто доходе из туге земле к светои церкви сущии людие тези земле, или е парик (земледелец), или влах, или кто-либо того землянин, да си их има церкви. Сего ради видев Кралевство ми, ере (что) бяше потрен хрисовул Господина и отца ми Великаго Краля Стефана Уроша, и зговорев се Кралевство ми си Архиепископом вторим Евстафием, и с Госпождом материю ми, Кралицом Еленом и с всеми Епископы Сербскими: Епископом Зетским Иоанном. Епископом Рашским Филипом, Епископом Звечанским Данилом, Епископом Хвостенским Иоанном, Епископом Холмским Ефстафием, Епископом Призренским Дамияном, Епископом Топличским Герасимом, Епископом Бодимльским Германом, Епископом Лимлянским Андонием, Епископом Скопским Николом, Епископом Добрским Иоанном, Епископом Моравским Курилом, и приписах хрисовул сии Светые Богородице Хиландарские. |
| Саввы, Стефана Немани 11 . Всеми этими религиозными причинами обуславливалась мысль об учреждении независимой Сербской архиепископии. A политические соображения о независимости страны представляли удобную и законную почву для осуществления этой мысли на деле. Потому и без особых затруднений удалось провести ее на деле и достигнуть желаемых результатов для Сербии. Несомненно, что после акта посвящения Савва не сразу отправился на место своего служения, но оставался некоторое время в Никее, живя здесь не только в качестве желанного гостя у царя – своего родственника (дочь которого была выдана за племянника Саввы – Радослава, сына Стефана Первовенчанного) и Патриарха, но главным образом ради окончания всех дел, связанных с вопросом об учреждении самостоятельной архиепископии. По одному житию св. Саввы (изд. 1865 г.), он скоро получает грамоту от Патриарха Германа II, в которой признается «архиепископом всем сербским и поморским землям», получает права автокефалии «по образу» Патриарха над всеми городами и землями, над митрополитами и епископами, попами и диаконами, по правилам божественным, самое главное – испрашивает и без труда (по этому житию) получает «благословение от Патриарха и всего собора вселенскаго» для последующих посвящением, но принимать его у себя дома от Собора сербских епископов, обязуясь поминать имя Вселенского Патриарха «вь первыхъ» и пр. 13 . Между тем, в другом житии св. Саввы (изд. 1860 г.), по этому последнему вопросу (т. е. о независимости Сербской архиепископии от Цареградского Патриарха и относительно поставления Сербского архиепископа Собором местных епископов) сообщаются сведения, которые стоят, по-видимому, в противоречии со свидетельством первого: «Царь сииа слышавь, иако премени лице свое высокаго ради прошениа, ниже бо патриархоу отьноудь и вьсъмь благородныимь оугодно помысли се» … Однако же, «ради любви к святомоу», царь «устыдился» не исполнить его прошения и «умолилъ» Патриарха написать ему «благословение» «иако к томоу не приходити оть срьбьскые землие вьниегда осветити себе архиепископа вь Константиньградь» 14 . Мне кажется, что второе житие в данном случае не противоречит первому, а только дополняет его, восполняет тот тайный мотив нежелания «царя, патриарха и благородныхъ», который остался неотмеченным у автора первого жития и который вполне согласуется с действиями Цареградской Патриархии в других аналогичных исторических случаях. |
| О таких Готах не раз говорит Прокопий: de b. Pers. I, 8, 3: Γτϑων τν ο πισπομνων Θευδερχω ς ταλαν Θρης ντι. de b. Goth. I, 16, 2: δ Βσσας οτος Γτϑος μν ν γνος τν παλαιο ν Θρη ημνων, Θευδερχω τε ο πισπομνων. Cp. de aedi fie. III, 7, p. 262, 7. Так как Ост-Готы Теодориха жили не в одной собственной Фракии, но и в Мезии, около города Novae, где некоторое время была его столица (между Осмой и Янтрой, недалеко от древнего Никополя), а также около городов Ниша и Ульпианы, то следы готских поселений могли долго оставаться и в Мезии, ближе к Дунаю, тем более, что тут неподалеку, около Сингидона (Белграда) и Сирмия (Срема) долго держались Гепиды, также готское племя, в VII столетии упоминаемые в истории славянских набегов на Византию (Ргосор., de b. Vand. I, 2; Simocatta, hist. VI, 8–9, p. 236 sq. de Boor. и др.) и, следовательно, не совсем уничтоженные Лонгобардами. Воспоминание о пребывании Готов долго сохранялось в придунайских областях. Матвей Эдесский, армянский писатель XII в., называет Болгарию страною Готов (Dulaurier, Biblioth. hist. Armén., p. 72; Брун, Черноморье, II, 206). По словам византийского поэта Тцецы (во второй половине XII века) даже за Дунаем еще живут Готы: Πραν Δανουβου δ τν Γοτϑν ϑνος (histor. chil. XI, 939, p. 437 Kiessling.), Может быть, гораздо важнее и знаменательнее то, что в позднейших сербских памятниках удержалось имя Готов, как название для известной части Болгар: «Оть тогожде племене Гофина, рекомаго Бльгарского» (житие св. Симеона, написанное Стефаном Первовенчанным), «Бе и ть Гофинь» (Доментиана житие), «О ононь поль рекы Дунава живоущихь Готфь» (Гласник, XI, 71): Даничичь, Pjeчhuk, I, 228. Из всего этого следует только то, что, если б оказалось невозможным в нашем топархе, очевидно, выделяющем себя и свою землю из среды местного (придунайского) населения, видеть просто византийского Грека, то можно будет предположить в нем и его немногочисленных подчиненных и друзьях остаток прежних готских поселений на Дунае, в Добрудже или около Никополя. |
| Идея translatio Hierosolymi была напрямую связана с идеей translatio imperil, представляющей собой существенный элемент имперской идеологии. Поэтому важно подчеркнуть, что некоторые реликвии в Жиче имели статус королевских инсигний. После перенесения мощей Стефана Первовенчанного программа собирания святынь в Жиче была прекращена. Собирание христианских реликвий имело далеко идущие идеологические и политические последствия, поскольку важнейший национальный объект поклонения был причислен к самым высокопочитаемым христианским святыням мира. В соответствии с представлениями эпохи это означало, что сербы как новый исторический и «избранный» народ вошли в Священную Историю. Программа собирания мощей в Жиче никогда более не повторялась в Сербии в прежнем масштабе. Позднее в средние века вся информация о частицах Животворящего Креста была тщательно записана, поскольку они были объектом пожертвований светской элиты. Тем не менее накануне окончательного падения Сербского государства в первой половине XV века имеются свидетельства о попытках возродить духовные основы почитания мощей, а также восстановить идеологическую и политическую функции реликвария. Эти попытки, в том числе и новые программы собирания святынь, совершали Стефан Лазаревич, правитель Белграда, и Дурад Бранкович, правитель Смедерево, которые таким образом стремились заручиться Небесным покровительством для последних Сербских столиц. Основной государствообразующий и политический аспект культа святых среди сербов заключался в почитании своих национальных святых. В Сербии они принадлежали к двум общественным категориям. Во-первых, это были правители, поддержанные церковными иерархами. Во-вторых, существовал относительно менее распространенный культ затворников- аскетов. В основе культа лежала идея святого правителя, и этот феномен следует рассматривать в более широком европейском контексте. В Сербии, благодаря усилиям святого Саввы, эта идея была сильно развита на момент причисления к лику святых прародителя династии, Симеона Немани, и с тех пор стала важной традицией королевской идеологии. Культ реликвий королевской семьи был детально разработан во всех аспектах, касающихся богословия, обрядов, литургики и практической жизни, и включал в себя несколько важных элементов. |
| Как сейчас упоминали мы выше, быв поставлен народом на место Белуша, принужден был возвратить ему власть по приговору императора; после удаления Белуша в Венгрию, снова успел занять престол под условием неизменной покорности императору (Киннам, в Метог. pop. II, 185). Главной задачей государственной деятельности Немани в его долголетнее правление было – свергнуть иго греческое и водворить в раздробленной на уделы стране единодержавие; не вдруг он успел в том и другом. Свое стремление отложиться от власти греков он заявил тотчас же как во второй раз занял престол после Белуша; но не будучи сначала достаточно сильным, чтобы отражать их притязании посредством оружия, или терпев в попытках к этому неудачи, он побывал и в заключении в Константинополе (Киннам, в Метог. рор. II, 185 sqq) и бывал в необходимости для усмирения гнева императора «растягиваться перед ним во всю длину своего огромного роста» (Xohuam, ibid. II, 191, ed. Paris. р. 104, – μγας μεγαλος τεταμνος). В последние годы правления он не только был совершенно независим от греков, но даже и несколько расширил на их счет свое государство. Что касается до единодержавия, то Стефан достиг его тем, что после более или менее продолжительной борьбы (подробности которой известны весьма недостаточно) он прогнал с уделов и из страны всех своих братьев (см. его жития, написанные – Стефаном Первовенчанным в Памятниках древней письменности южных славян Шафарика стр. 4 sqq, и иеромонахом Дометианом в изд. Даничича, Белград, 1865, стр. 6 sqq, 13 fin. sqq, sfr Xohuama в Метог. рор. II, 191; впрочем, прогнав братьев, он дал после уделы сыновьям, и собственно единодержавие начинается уже несколько после него). Правив весьма долгое время (считая, по всей вероятности, от вторичного восшествия на престол после Белуша, 37 лет, см. его житие, написанное Св. Саввой, в Памятниках Шафарика стрр. 2, 3 и 14) и достигнув весьма глубокой старости, в 1195 г. он передал престол старшему сыну, после чего постригся в монахи (с именем Симеона) и удалился на Афон к младшему сыну, где в построенном ими обоими Хилендарском монастыре, будучи 87-ми лет, и скончался в 1200 году (житие, написанное Cabboй, ibid. |
| Когда же Генрих прибыл в Константинополь, Борил в союзе со Стрезом, князем неприступного Просека на Вардаре (изгнанный Калоянном из Просека, он по смерти последнего прогнал в свою очередь болгарского наместника Шишмана) и Скопья, напал на Салоникское королевство. Евстахий, упомянутый Каценелленбоген, на этот раз в союзе с греками эпирского деспота, отбили северных врагов поодиночке. Сначала они разбили Стреза. Последний ушел в сербские земли, где его приютил Стефан Первовенчанный (1196–1228) и не выдал Генриху; Стрез отплатил черной неблагодарностью и передался на сторону франков. Напрасно св. Савва убеждал Стреза не изменять соплеменникам, он не послушался монаха – и в ту же ночь внезапно умер (около 1215). Княжество Стреза досталось не славянам, но греческому эпирскому деспоту: Скопье непосредственно, а крепость Просек побывала и в руках франков. Борил же показался в Салоникской области лишь осенью 1211 г. и был разбит франками наголову. Слабость Борила объясняется междоусобиями внутри Болгарии. Подрос законный наследник Иван Асень и вернулся с Руси добывать престол свой. Акрополит пишет о семилетней осаде Асенем столицы Тырнова. Борил, прежде искавший помощи у венгров, теперь не задумался войти в союз с Генрихом, от войск которого Борил не раз спасался бегством. Болгарский царь завел переговоры и об унии. Союз чуждых стран должен был увенчаться, по обычаю, браком. Так рассудили бароны Генриха. Император оставался вдов и без наследника. В руке дочери германского императора Филиппа Генриху было отказано в обидной форме, как будто он был авантюрист, а не император древнего Константинополя. Борил же, конечно, с радостью готов был выдать свою дочь за Генриха. Брак с дочерью варвара, к тому же многократно пораженного, не подходил не только императору, но и графу Фландрии и Геннегау; однако Генрих поборол врожденную гордость ради политических интересов. Свадьба была отпразднована в Константинополе с большою пышностью. Союз франков и болгар был неожиданной и страшной комбинацией для греков и особенно «деспота» Слава Родопского, заклятого врага Борила (хотя и двоюродного брата). |
|
|
