| Не имея пока нужды входить в разъяснение этих во всяком случае любопытных вопросов, я должен теперь, в заключение своей речи, сопоставить общие выводы относительно двух рассмотренных мною выдающихся событий древнесербской истории, т.е. учреждения архиепископии св. Саввой и провозглашение Патриаршества при царе Стефане Душане (Сильном). Первое событие – учреждение автокефальной Сербской архиепископии св. Саввой обусловливалось столько же нуждами религиозными, желанием дать твердую организацию Сербской Церкви для успеха и развития её Христианско-просветительной миссии, сколько и сознанием политической важности требуемой церковной организации со стороны тогдашней государственной власти, которая действовала согласно с предстоятелями церкви не только в силу родственных отношений (напр., между Саввой и его братом Первовенчанным королем Стефаном), но главным образом вследствие тесной связи интересов Христианского государства и Церкви. Достаточно широко раздвинувшиеся политические границы объединенных (хотя далеко не всех) сербских земель требовали в сфере церковной такой же самобытной организация, какой страна достигла в государственном отношении. Так было в истории Христианской Церкви и прежде – с тех пор, как христианство стало господствующей религией в древней Римской империи: стремление сообразовать церковную организацию с гражданско-политическим делением было принципом, ясно выраженным не только в практике церковной, но и в канонах церковных 33 и гражданских постановлениях. Поэтому в житии св. Саввы, когда рассказывается о посвящении его в сан архиепископа и о получении им архиепископской автокефалии для Сербской Церкви на последующие времена, говорится, что он «испроси благословениие от чьстьнааго, патрииарьха и от вьсего сьбора вьселиеньскааго, иако кь томоу пакы не ходити иномоу арьхииепископоу вь вьселиеноую на освештениие, нь толико поменованиие иего вь прьвыихь, и самоосвештеноу быти отьчьствоу иего, иакоже и Божииею помоштию самодрьжавьно иесть» 34 . Ясно таким образом, что для «самодержавнааго отечества» св. |
| 549 Во времена Острогорского памятник был известен как «Эпанагога», но в переводе дается его современное более точное название «Исагога» ( εσαγωγ, Введение). См.: Schminck A. Studien zu mittelbyzantinischen Rechtsbuchern. Frankflirt a/M., 1986. S. 1–15. – Прим. пер. 550 Цахариэ ( Zachariä . Geschichte. S. 22) придерживался того мнения, что официальной публикации «Исагоги» так и не последовало. Это мнение разделяли многие исследователи, среди прочих: Vogt . Basile I er . P. 135; Collinet P . в СМН, IV. 1924. P. 712; Krišnik С. О pravni naravi Epanagoge//Slov. pravnik (1935). В пользу официального характера «Исагоги» высказались следующие исследователи: Сокольский В. О характере и значении Эпанагоги//ВВ 1 (1894). С. 18–54; Вернадский Г. Византийские учения о власти царя и патриарха//Recueil Kondakov. Prague, 1926. С. 152; Die kirchlich-politische Lehre der Epanagoge//BNJ 6 (1928). S. 121 и The Tactics of Leo the Wise and the Epanagoge//Byz 6 (1931). P. 333–335; Бенеманский М.И. πρχειρος νμοςимператора Василия Македонянина. Сергиев Посад, 1906. С. 151 сл. Во всяком случае, «Исагога» никогда не достигла такого значения и распространения, как «Прохирон». В противоположность «Эклоге» и «Прохирону», она никогда не была полностью переведена на славянский язык. Ее учение об императоре и патриархе стало известно в славянском мире благодаря сделанному при Стефане Душане славянскому переводу составленной в 1335 г. «Синтагме» Матфея Властаря . 551 Грегуар ( Grégoire . Neuvième siècle. P. 549; ср.: Byz 8 (1933). P. 503, n. 2) и Фогт ( Vogt A. Note sur la chronologie des patriarches de Constantinople au IX е et au X е siècles//EO 32 (1933). P. 276) относят возведение Стефана на патриаршество к декабрю 887 г., тогда как Грюмель ( Grumel V. La chronologie des evenements du regne de Leon VI//EO 35 (1936). P. 10 sv.) с новыми аргументами выступил в пользу принятой всеми старыми исследователями хронологии, утверждая, что Стефан вступил на патриарший престол в декабре 886 г., через несколько месяцев после вступления на императорский престол Льва VI. |
| Однако наивысшего расцвета и наибольшей силы достигла Сербия при Стефане Душане (1331–1355). Еще за десять лет до своего вступления на престол он одновременно с отцом, с благословения архиепископа, был венчан на царство в качестве соправителя. Источники называли его по этому поводу “Стефан, младый краль,” “rex juvenis” в противоположность “старому кралю,” “rex veteranus.” По словам профессора Флоринского, “это одновременное венчание отца и сына составляло новое и знаменательное явление в сербской истории. В нем ясно сказывалось влияние Византии, где издавна господствовал обычай у императоров иметь при себе коронованных соправителей с тем же императорским титулом.” 840 За первые десять лет правления, падавшие на время Андроника III, Стефан Душан, пользуясь тем, что император и Иоанн Кантакузен были отвлечены османской опасностью на востоке, начал свою завоевательную политику, с одной стороны, приобретением северной Македонии, и, с другой стороны, занятием большей части Албании, где только что перед тем удачно действовали войска Андроника. Во всяком случае, до смерти императора (в 1341 г.) Стефан Душан, хотя еще и не развил в полной мере своих планов относительно Византии, но уже успел показать, какого сильного в его лице врага приобрела империя на Балканском полуострове. Продвижение албанцев к югу В первой половине XIV века в исторической жизни Балканского полуострова впервые начинают играть значительную роль албанцы, с которыми, как только что было отмечено выше, воевали Андроник III и Стефан Душан. Албания со времен античной древности никогда не представляла собою единого национального государства, и история албанцев входила всегда в историю тех или иных иностранных народов. Внутри же самих себя интересы их ограничивались пределами небольших туземных княжеств и автономных горных племен. “Албания изобилует остатками прошлого, которые до сих пор не исследованы. История Албании, таким образом, не может быть полностью и окончательно написана без ссылок на ценные реликвии, ревниво сохраняемые албанской землей в продолжение столетий. Только тогда, когда эти археологические богатства будут доступны, будет возможным написание настоящей научной истории Албании.” 841 |
| В последней трети XI-XII вв. василевсы воевали с великими жупанами континентальной, загорной области С. – Рашка (Раса), которые угрожали окружающим владениям Византийской империи, в частности, в долине Косова поля, и пользовались антивизантийской поддержкой Венгрии и латинского духовенства. В конце XII в. С. добилась независимости, расширив свою территорию на юге и на севере за счет Империи, но в 1190 г. великий жупан был разбит. Мирные договора, скрепленные браками, примирили две страны. Несмотря на римское папское проникновение, культурное влияние Византии в С. оставалось велико. Продвижение сербов на юг активизировалось при короле Стефане Душане (1331–1355 гг.), который захватил всю Македонию, распространил власть до Фессалии и почти удвоил территорию своего государства за счет ромейских областей. Он был торжественно коронован как император «сербов и греков» и вмешивался во внутренние дела византиев. Со смертью Душана его сын Урош не смог сохранить единство страны и она была разделена на множество мелких государств. После захвата восточной Болгарии, османы двинулись на сербов, которые были разбиты в 1389 г. Сербы – см.: Сербия. Сервия – одна из «малых» фем, созданная в конце Х в. или незадолго до 1001 г. в период войн с Болгарией (до этого ее территория входила в состав фемы Фессалоника). Названа по главному центру – укрепленному, расположенному на высоких скалах городу-крепости Сервии, находившемуся в южной Македонии на границе с Фессалией. Он имел две линии обороны и занимал важное стратегическое положение, защищал дорогу из Ларрисы (1) в Фессалонику, а также контролировал большую часть долины реки Галиакмон (совр. Вистрица). Постоянный гарнизон крепости состоял из двух таксиархий (около 2000 человек). За эту неприступную крепость Византия и Болгария вели упорную борьбу. В 990–1001 гг. крепость оказалась в руках болгар, затем была сдана византийским войскам болгарским комендантом крепости Никулицей в обмен на сан патрикия. В 1018 г. военачальник Василия II (976–1025 гг.) Никифор Ксифий разрушил до основания укрепления С. |
| Авторитет «Исагоги» Не удивительно, что тексту с такими гипертрофированными и абсолютно папистскими полномочиями Константинопольского престола фанариоты придают чрезвычайное значение. Они считают «Исагогу» «византийским императорским законодательством», сохранявшим в Византии значение действующего кодекса чуть ли не в комниновскую эпоху (XII столетие). Апологеты восточного папизма утверждают, что «Исагога» оказала прямо-таки «огромное» влияние на Византию, глубоко проникла в жизнь общества ромеев, чему приводятся в качестве доказательства заимствования из «Исагоги» в последующие века. Современное грубое вмешательство Константинопольского патриархата на каноническую территории Православной Церкви Чешских земель и Словакии, выразившееся в учреждении антиканонической «ставропигии» Фанара на территории этой Автокефальной Церкви, также обосновывается ссылками на Безусловно, влияние «Исагоги» на умы имело место, но не было огромным. Ее текст имел хождение в Византии, переводился на славянские языки, в частности, русский – однако, не полностью. Это вполне объясняется в частности тем, что в Церкви всегда была активно представлена партия, стремившаяся принизить роль царской власти в пользу духовной, чему ярким примером служит патриарх Никон. Также это объясняется влиянием «Алфавитной Синтагмы» Властаря – так, в славянский мир учение «Исагоги» о власти патриарха и императора проникло через славянский перевод «Синтагмы», выполненный при Стефане Душане. Вместе с тем, не следует забывать авторитетное замечание академика Медведева о единственном в своем роде месте в византийской правовой традиции раздела данного сборника, посвященного власти императора и патриарха. «Исагога» является памятником не церковного, а светского права. Присущее ей специфическое видение полномочий Константинопольского престола не нашло отражения в каноническом сборнике, принятом Вселенской Церковью, хотя многие другие постановления эпохи святителя Фотия в этот сборник попали (правила двух Константинопольских Соборов – 861 и 879 годов). Да и как могли, например, попасть в церковный сборник правил абсурдные и не встречающиеся в церковных законах претензии Константинопольских патриархов на право установления ставропигий на чужой канонической территории? Как пишет выдающийся русский канонист профессор Павлов, «из какого источника вошло в Эпанагогу это своеобразное постановление, нам неизвестно…; но несомненно, что оно стоит здесь совершенно одиноко и не нашло себе отголоска ни в позднейших законодательных актах, ни в сочинениях авторизованных канонистов. Вальсамон, в других отношениях ревностный поборник прерогатив константинопольского престола, о праве ставропигии говорит, как об общем преимуществе всех пяти патриархов, и знаменательно прибавляет: “никому из патриархов не дано власти посылать ставропигии в область другого патриарха, ни брать его клириков, дабы не смешивались права |
| Ее текст имел хождение в Византии, переводился на славянские языки, в частности, русский – однако, не полностью. Продвижение данного сборника может быть объяснено, например, тем, что в Церкви всегда была активно представлена партия, стремившаяся принизить роль царской власти в пользу духовной, чему ярким примером служит патриарх Никон. Не следует забывать и влияние «Алфавитной Синтагмы» Властаря – так, в славянский мир учение «Исагоги» о власти патриарха и императора изначально проникло через перевод «Синтагмы», выполненный при Стефане Душане. Вместе с тем, необходимо помнить авторитетное замечание академика Медведева о том, что раздел «Исагоги», посвященный власти императора и патриарха, в византийской правовой традиции занимал уникальное в своем роде место. «Исагога» является памятником не церковного, а светского права. Присущее ей специфическое видение полномочий Константинопольского престола не нашло отражения в каноническом сборнике, принятом Вселенской Церковью, хотя многие другие постановления эпохи святителя Фотия в этот сборник попали (правила двух Константинопольских Соборов – 861 и 879 годов). Да и как могли, например, попасть в церковный сборник правил абсурдные и не встречающиеся в церковных законах претензии Константинопольских патриархов на право установления ставропигий на чужой канонической территории? Как пишет выдающийся русский канонист профессор Павлов, «из какого источника вошло в Эпанагогу это своеобразное постановление, нам неизвестно…; но несомненно, что оно стоит здесь совершенно одиноко и не нашло себе отголоска ни в позднейших законодательных актах, ни в сочинениях авторизованных канонистов. Вальсамон, в других отношениях ревностный поборник прерогатив константинопольского престола, о праве ставропигии говорит, как об общем преимуществе всех пяти патриархов, и знаменательно прибавляет: “никому из патриархов не дано власти посылать ставропигии в область другого патриарха, ни брать его клириков, дабы не смешивались права церквей”». Также сторонники преувеличения влияния «Исагоги» на Византию прибегают иногда к не совсем точным ссылкам на труды исследователей. |
| Завоевательная политика Милутина способствовала значительному территориальному расширению Сербии, в основном за счет визант. земель и после присоединения обл. Македония. После смерти Драгутина Милутин заточил в темницу его сына, Владислава, желая сделать наследником кого-то из своих детей. Но после его внезапной смерти началась борьба за престол среди сыновей, рожденных от разных браков,- правителя Зеты Константина (ок. 1282 - ок. 1322) и св. Стефана Уроша III Дечанского († 1331) и с бежавшим из заточения их двоюродным братом, Владиславом. Урош одержал победу над Константином, к-рый вскоре был убит, и в 1322 г. коронован вместе с младшим сыном, Душаном (ок. 1308-1355; см. Стефан IV Душан ). В 1324 г. Урош разбил войско Владислава, собранное при поддержке венгров и боснийского бана Стефана II Котроманича. В 1331 г. Урош, согласно одним источникам, умер естественной смертью, а по другим - был убит сыном Душаном, т. к. планировал передать престол младшему сыну, Симеону (Симеон Синиша Урош Палеолог Неманич; 1326-1371). При Стефане IV Душане Сербское гос-во достигло наивысшего расцвета, как в территориальном (он присоединил обширные области на Балканах и в Сев. Греции, в т. ч. Св. гору), так и в экономическом отношении. В апреле 1346 г. Сербский архиеп. Иоанникий II был наименован патриархом Сербским, а Душан провозглашен «царем сербов и греков». Но его сын, св. Стефан Урош V (1336/37-1371), после смерти отца не смог сохранить всю полноту власти. В 1359 г. его дядя, Симеон (Синиша), в Костуре объявил себя царем. Он попытался опереться на братьев Мрнявчевичей и провозгласил в 1365 г. прилепского властителя Вукашина Мрнявчевича соправителем, но тот вскоре объявил себя самостоятельным правителем. По др. версии, Вукашин был возведен в королевское достоинство, т. к. Урош желал найти опору в лице сильных правителей сев. части царства его отца. В 1366 г. власть Уроша отказались признавать зетские правители Балшичи. Еще до смерти бездетного Уроша Сербское гос-во фактически перестало существовать, т. к. во мн. областях правители обрели полную независимость и вели междоусобные войны. В этот период в Центр. Сербии окрепла власть кн. мч. Лазаря . В 1377 г. боснийский бан Твртко I (ок. 1338-1391; внук Драгутина по жен. линии) в мон-ре Милешева короновался как король Сербии, Боснии и приморских земель, но добиться реальной власти не смог. |
| мы видим, далее, непрерывный обмен монашества: приток свежих сербских иноков на Афон (в особенности при Стефане Душане) с одной стороны, и отлив оттуда (при Стефане Лазаревиче, Юрии Бранковиче) в числе лучших его представителей для организационной деятельности на сербской почве, с другой: мы убедились, наконец, в неотделимости сербской книжности от Афонской письменности. Что же дают нам эти факты? – Они прежде всего устанавливают связь Сербии с Афоном. Как нельзя более ясно они говорят о том, что в истории сербской церкви (до падения политической самостоятельности) не было момента, когда бы эта история в своём течении была предоставлена самой себе, когда бы в области религиозной мысли и её формы она жила бы обособленною от Афона жизнью. Но так как, с другой стороны, религиозная жизнь Афона была отображением религиозных идей и религиозного самосознания греческого православия, то, след., сербская церковь жила всё это время и жизнью греко-восточной церкви. Какое же значение в этих сношениях принадлежало Афону? В общем, – он был для сербской церкви тем опорным пунктом, где сербы входили в соприкосновение с вселенской Церковью и переливали в себя соки религиозно-нравственной и умственной жизни её. Он был громадным световым рефлектором, 3149 на протяжении многих веков собирающим со всего православного «вселенского» востока всё разнообразие проявлений религиозной —600— мысли и внутреннего опыта и отбрасывающим всё это, при посредстве иерархии, монашества, книжности, чрез Афонские сербские монастыри на сербскую территорию. В частности, – Афон прежде всего был светом сербского православия и охранителем чистоты его учения. Афон зажег этот свет, и только благодаря лишь непрерывному дальнейшему соприкосновению с Афоном Сербия удержалась от религиозных заблуждений. Известно, что XIII и XIV вв. были апогеем папской силы и влияния. В Константинополе господствовали латиняне; Венгрия, Венеция были послушны мановению руки могущественного папы. Даже самая греческая церковь с трудом спасла свою независимость за этот период. Между тем, для отпадения от православия у сербов было много весьма благоприятных обстоятельств, когда даже сами сербские крали неоднократно искали случая, по политическим соображениям, подчинить церковь папе. Памятны факты совращения по политическим расчетам всей Сербии при Стефане Первовенчанном, Драгутине (в 1290 г.), Милутине (в 1307 г.), Стефане Дечанском и Душане. И если эти подчинения папе были только притворными, основанными не на религиозных побуждениях, а политических расчетах, то сербская церковь в этом отношении всецело обязана непрерывному благотворному влиянию Афона, который всё время притягивал её к себе, проверял и освежал православие. Только благодаря этому влиянию послед- |
| План кафоликона мон-ря св. Иоанна Предтечи 1.Алтарь 2. Наос 3. Нартекс (месониктион) 4. Внутренний 5. Внешний экзонартекс 6. Макринарикон 7. Ризница 8-9. Парекклисионы свт. Спиридона Тримифунтского и прп. Иоанна-ктитора 10. Лестничная клетка колокольни построенный в нач. XIV в., представляет собой купольное здание с прямоугольным алтарным пространством с 3 апсидными нишами, выдающимися на восток гранеными объемами. Наос почти полностью перекрыт куполом, опирающимся на арки, к-рые перекинуты между невысокими столбами, встроенными в углы четверика. Такой тип характерен для небольших балканских храмов поздневизант. периода. В юж. части нартекса (или месониктикона - места совершения полунощницы) находятся гробницы основателя И. П. м. еп. Иоанникия и К-польского патриарха Геннадия II Схолария. Наос с нартексом первоначально с 3 сторон был обстроен галереей. Пространство между столбами открытого внутреннего экзонартекса (по местной традиции именуемого «энати», т. к. в нем читался 9-й час) было заложено после смерти прп. Иоанна - в 1345-1355 гг., при Стефане IV Душане (по мнению Х. Халленслебена), или в 1358-1364 гг. Николаем Радоней (согласно Кирьякудису). В сер. XIV в. над экзонартексом был надстроен парекклисион свт. Николая Чудотворца, в к-ром были похоронены сестра деспота Иоанна Углеши Елена и 2 ее дочери - в аркосолии был помещен ковчег с их останками. Относительно времени сооружения парекклисиона нет единого мнения. А. Ксингопулос считал, что он мог быть построен как при прп. Иоанне, так и при Стефане IV Душане. Халленслебен отнес устройство парекклисиона ко времени Стефана Душана, а Кирьякудис - к 1358-1364 гг., полагая, что он был изначально задуман как погребальная часовня. Строительство над экзонартексом миниатюрного купольного храма погребального характера - редчайший случай для поздневизант. архитектуры. Впосл. на месте сев. галереи были сооружены парекклисионы во имя свт. Спиридона Тримифунтского и прп. Иоанна, ктитора И. П. м., а на месте юж. галереи - протяженный нартекс (макринарикион). Видимо, в связи с увеличением числа братии в 1630 г. были заложены аркообразные проемы между столбами. В 1849 г. мастерами из с. Ано-Вронду были пристроены открытый внешний экзонартекс и невысокая 2-ярусная колокольня к северу от внутреннего экзонартекса. В 1869 г. к югу от алтаря была пристроена новая ризница. |
| Но с уходом византийцев из М. власть Стефана была вскоре восстановлена почти без боя. При Стефане Душане начался приток в М. серб. населения. Наиболее плотно сербы селились в Скопье и в Веррии, а также в окрестностях этих городов и в юж. части Восточной М. ( Βακαλπουλος Κ. Α. Ιστορα της Μεζονος Μακεδονας (1350-1950). Θεσ., 2005. Σ. 15). Греч. анклавы в сельской местности в то время сохранялись в сев. части М., близ Струмицы и Мелника (Ibid. Σ. 15-16). Со смертью Стефана Душана (1355) Сербская держава начала постепенно распадаться. К этому времени Иоанн VI Кантакузин отрекся от престола (1355), а крепости на побережье Эгейского м. и Пропонтиды с 1352 г. начали захватывать турки. Весной 1356 г. Иоанн V и Алексей Палеологи восстановили визант. власть в части Южной М., в городах Хрисополь, Анакторополь и Кавала. Попытка Матфея Кантакузина вытеснить сербов из Серр при помощи турецких наемников не была успешной. В то же время Симеон Неманя Палеолог (Синиша) (1326-1371), правивший в Фессалии (с 1359), взял Костур и пытался расширить свои владения на север. Но другие серб. феодалы остались верны серб. кн. Стефану Урошу V и поддержали его на Соборе в Скопье в 1357 г. Симеон Неманя смог удержать Костур, а в 1359 г., после смерти эпирского деспота Никифора II, завладел его землями в Эпире и Фессалии, где сформировал свое царство. В Южной М. в это же время образовалось автономное владение Радослава Хлапена, бывш. наместника Стефана Душана в Веррии и Водене, к-рый ок. 1360 г. получил от Симеона Немани и Костур. В 1360 г. Радослав признал себя вассалом царя Стефана Уроша и не претендовал на самостоятельность. После 1360 г. выделилась и Серрская обл. под властью царицы-матери Елены (в монашестве Елисавета), которая создала в Серрах органы местной власти - городской сенат, судебную и исполнительную власть во главе с родственниками. В это время на землях М. большое значение имели владения братьев Мрнявчевичей , карьера к-рых началась при Стефане Душане. Старший из них, Вукашин, был жупаном и царским наместником в Прилепе. |
|
|
