| Исихасты, обитавшие в этих центрах, получили в сербском народе прозвание «синаитов». Их духовно-воспитательное влияние с силой проявилось в эпоху правления деспота 120 Стефана Лазаревича (1389–1427), который в эти тяжелые для Сербии времена направлял особенные усилия на поддержку духовной жизни нации. Его сподвижниками в этих усилиях были многочисленные монахи, писатели, деятели просвещения, которые спаслись бегством в Сербию после турецкого завоевания Тырновского царства в Болгарии. Во время Джураджа Бранковича (1427–1456), постоянные войны на территории разрушавшейся Византийской империи привели к дальнейшему увеличению числа монахов, церковных и культурных деятелей, находивших убежище в Сербии; и благодаря им исихастская духовность приносила здесь все более прочные и долговременные плоды, сохраняющиеся до наших дней. В период от 1427 до 1459 года исихастская духовная традиция приобрела особое влияние в области Зета под покровительством Елены Балшич, дочери князя Лазаря. Захват государственной столицы, Смедерева, в 1459 г. знаменовал конец сербской государственности в средние века и начало перемещения населения, главным образом, в местности за реками Савой и Дунаем. Однако сокровище духовное, собиравшееся столетиями и с особенной силою сказавшееся в жизни страны во второй половине XIV века, не было расточено и продолжает питать духовную жизнь сербов поныне. Появление исихастов и распространение исихатской духовности, ее воздействие на общие структуры Церкви и церковной жизни в сербском обществе, создавали условия для определенного преобразования личности сербского средневекового человека, а также и общества в целом. Исихастская духовность влияла на отдельные части общества, на отношения между социальными сословиями, на систему ценностей. Возникали предпосылки к тому, чтобы в общественном сознании становилось влиятельнее и закреплялось исихастское понимание общества как Церкви. На церковно-политические воззрения сербского общества оказывали большое влияние также переводы сочинений византийских исихастов, прежде всего, Григория Паламы . |
| В составе серб. б-к исследовал богослужебные Типики (напр., Рукописные типики сербско-славянской редакции - Рукописни типици српскословенске peцehзuje. 1960). Благодаря его публикации перевода на серб. язык сохранились и фотографии Типика архиеп. Сербского Никодима (1319), сгоревшего при пожаре в апр. 1941 г. (Типик архиеп. Београд, 2004-2007. 1-2). Также он перевел на серб. язык Хиландарский типик свт. Саввы I , архиеп. Сербского, и ряд его поэтических произведений (Шта Свети Сава сматра као мисао. Београд, 1935. Бр. 2. С. 2-3; Да ли су речи «молю по мне хотешихъ бити» Светог Саве као то Никодим каже//Светосавски зб. Београд, 1936. 1. С. 313-316). Отдельные исследования М. посвятил серб. деспоту св. Стефану Лазаревичу , его лит. произведениям, напр. «Что значит мраморный столб, установленный на Косовом поле, и что говорит надпись на этом столбе» (Шта значи мраморни стуб подигнут на месту Косовске битке и шта каже натпис на овом стубу//ЗбMCKJ. 1961/1962. 9/10. С. 1-22). Изучал историю основания св. Стефаном задужбин-монастырей Копорин и Манасия и процесс его канонизации (Включение деспота Стефана Лазаревича в ряд святителей деспота Стевана у ред Београд, 1927. Год. 2. Св. 3. С. 161-177)) и его изображения на иконах. М. одним из первых оценил значение творчества мон. Евфимии Jeфuмuja. Сремски Карловци, 1922). Занимаясь проблемами истории, он исследовал чин коронации серб. правителей (Чин у ucmopuju//Црква и живот. 1922. Св. 910. С. 349-350), писал о династии Мрнявчевичей Београд, 1925. 3. С. 11-41) и даже разбирался в устройстве лечебниц в Византии и Сербии (Нешто о buзahmujckuм и српским болницама у веку//Библиотека Централног xurujehckor завода: Прилози за ucmopujy здравствене културе Jyrocлabuje и Балканског полуострва. Београд, 1942. Год. 17. С. 1-15). Были опубликованы проповеди и беседы, а в конце жизни произведение «Сатана, говори» (Сатана говори. Београд, 1968). До сих пор не изданы некоторые исследования из богатого архива М.: «Иконе Дaлмaцuje», «Jocuф Даниловац, академски сликар», ряд статей о монастырях (рукописи хранятся в Архиве Сербской АН и искусств, в Археологическом институте в Белграде и др.). |
| Мехмед I сумел разбить повстанцев. Бедреддин был схвачен и казнен в кон. 1416 г. В новейшее время он стал весьма почитаемой фигурой в идеологии турецкого коммунистического движения. Положение Мехмеда I осложнило также выступление в Фессалии самозванца Лже-Мустафы, выдававшего себя за сына Баязида Мустафу. В 1418 г. он захватил на время Эдирне и провозгласил себя султаном, но в 1420 г. потерпел поражение и бежал к византийцам. Мурад II (1421-1444, 1446-1451) в начале правления выдержал борьбу за престол с неск. соперниками. Против него выступали Лже-Мустафа и Джунейд, бывш. правитель Айдына, за к-рыми стояли христ. соседи, балканские и анатолийские беи. Возобновив войну, Лже-Мустафа быстро овладел Балканами, но в М. Азии был разбит под Улуабатом и вскоре погиб (1422). Мурад II осадил К-поль, но был вынужден снова вернуться в Анатолию, где против него выступили его брат Мустафа, бей Карамана и вожди туркмен. племен. Союзники осадили Бурсу, но Мурад и им нанес поражение и казнил Мустафу (1423). После неск. лет борьбы, к кон. 20-х гг. XV в., Мурад II окончательно присоединил бейлики М. Азии, кроме Карамана. Утвердившись на престоле, Мурад II сумел ослабить позиции пограничных беев. Его опорой была тюрк. знать во главе с кланом Чандарлы, к-рая поддерживала развитие централизованного гос-ва, а также капыкулу, выходцы из к-рых заняли все ключевые посты в провинциях. Соперничество этих группировок позволяло султану поддерживать баланс в системе власти. Капыкулу выступали за продолжение обогащавшей их экспансии, столичная бюрократия отстаивала более миролюбивую политику, не желая усиления капыкулу. Продвижение на Балканах привело О. и. к конфликту с Венецией в Средиземноморье. Венециано-тур. война 1425-1430 гг. вынудила О. и. озаботиться созданием сильного флота, к-рый в 1430 г. вновь овладел Фессалоникой. После смерти бездетного серб. кор. Стефана Лазаревича в 1427 г. Мурад присоединил значительную часть его земель, ссылаясь на династические браки Османов с представителями серб. |
| И Лазарь оправдал выбор собора. При нем Сербия около 10 лет наслаждалась спокойствием, хотя платила уже ежегодную дань Турции. Лазарь успел даже возвратить Герцеговину, часть Далмации и весь Банат 49 ). Но впоследствии он отказался (1389 г.) от платежа подати, как потому, что не мог переносить турецких насилий, так и потому, что правители и народ требовали освобождения Сербии от турецкого ига. И вот между ним и султаном Мурадом произошла замечательная Косовская битва, положившая конец независимости сербской. В битве на Коссовом поле 50 пал как Лазарь, накануне битвы напутствованный св. тайнами, так и султан Мурад 51 . По смерти Лазаря Сербиею управляла супруга его Милица 52 до совершеннолетия сына своего, Стефана Лазаревича. Когда же Стефан достиг совершеннолетия, – преемник Мурада Баязед назначил его правителем Сербии, с титулом деспота, и заключил с ним договор, по которому Сербия поставлена была в ленную зависимость от Турции и обязана была платить султану подать в 10 раз большую, нежели какую прежде платила, и помогать ему во всех его предприятиях. Договор этот скреплен был родственными узами: Стефан должен был отдать в супружество за султана младшую сестру свою Милеву 53 . Благочестивый, благородный, прямодушный Стефан Лазаревич, снискавший любовь и доверие не только своих подданных, но и турецкого правительства, во все время управления (1389–1427 г.), в котором несколько времени участвовал и младший брат его Бук или Волк, свято сохранял заключенный с султаном договор: он исправно платил султану подать и помогал ему во всех походах, именно против болгар (1390–1392 г.), против валашского воеводы Мирчи (1394 г.), венгерского короля Сигизмунда (1396 г.) и пр. В мирное же время старался, сколько мог, водворить в своем государстве порядок и благоустройство, и оставил добрую о себе память. Скончался 19 июля 1427 г. 54 . Пред смертию своею Стефан завещал управление Сербией) родственнику своему Юрию Бранковичу 55 . Юрий Бранкович (1427– 1457 г.), носивший титул «господина Срьблем и поморию и по Дунавию», был человек властолюбивый, непостоянный, ничем недовольный 56 . |
| Здесь святые мощи покоились почти два с половиной века, затем были возвращены в Белград. Царица Милица (преподобная Евгения, в схиме Евфросиния, ок. 1350—1405; память 19 июля 1 августа) — супруга святого князя Лазаря и мать святого Стефана Лазаревича (ок. 1377—1427; память 19 июля 1 августа), правителей Сербии. Происходила из династии Неманичей, была образованна, добродетельна и благочестива, возводила храмы и монастыри. На Косовской битве ее царственный супруг Лазарь героически погиб, Милица осталась вдовой и единственной правительницей Сербии, стремительно порабощаемой Турцией. Она приняла монашество, но по малолетству своего сына, наследника трона, семь лет правила страной. Остаток своих дней царица Милица, преподобная Евгения-Евфросиния, провела в иноческих подвигах в своей задушбине, монастыре Любостыня, где она собрала вдов косовских воинов. Святые мощи ее прославились обильным мироточением. Княгиня Любица — жена сербского правителя Милоша Обреновича. Похоронена в монастыре Крушедол на Фрушка-горе в Воеводине. В ее дворце (конаке), воздвигнутом в 1829—1831 годах, ныне располагаются белградский музей и концертный зал. В 1875 году Сербия объявила войну Турции, в 1877—1878 началась русско-турецкая война, результатом этих войн стала полная независимость Сербии. В 1912—1913 годы сербы воевали в первой Балканской войне, итогом которой стала утрата Турцией всех ее европейских территорий и увеличение сербских территорий почти вдвое, в 1913 году — во Второй балканской войне. В 1914 году Сербия была оккупирована Австро-Венгрией и до самого распада последней, произошедшего в 1918 году, вела с ней партизанскую войну. Девица косовская воспевается в эпическом сказании о Косовской битве. Она провожала сербских воинов на битву, а после сражения обходила поле и искала оставшихся в живых, чтобы облегчить им страдания. Письмо 43. Махмуд Омар пишет Халилу Сеад-Едину в Дели... Салам, сахиб. Сегодня состоялся судебный процесс по обвинению госпожи Глэдис Фаркхарсон и Арджуны Сисодии. Присяжные заняли свои места. Судебный обвинитель зачитал обвинение. Все опубликованное «Индийским зеркалом» подтвердили лондонский Скотланд Ярд, полиция Чикаго и Нью-Йорка с добавлением множества подробностей. Все сходится. |
| Число крестоносцев варьируется от 16 тыс. чел. в западноевропейских источниках до 130 тыс. чел. в турецких. Историк А. С. Атыйя оценивал численность крестоносной армии в 100 тыс. чел. ( Atiya. 1934. P. 67). По-видимому, совокупное число крестоносцев все же составляло 15-20 тыс. чел. ( H ó v á ri J. A nikápolyi csata: Fordulópont a balkáni oszmán hódítások történetében//Memoria rerum Sigismundi regis. Hadtörténelmi Közlemények. Bdpst, 1998. T. 111. P. 29-34). О численности армии Баязида I также ведутся споры, однако есть основания полагать, что она незначительно превосходила войска крестоносцев. Баязид I, понимая последствия возможной потери Никополя, отступил от осажденного К-поля к Филиппополю (ныне Пловдив, Болгария). Пополнив армию отрядами серб. кн. св. Стефана Лазаревича (1380-1402; деспот в 1402-1427), султан выступил на помощь гарнизону крепости. 24 сент. Баязид приказал разбить лагерь на возвышенности, расположенной в 5-6 км от осадного лагеря крестоносцев. Прибытие армии Баязида вынудило их снять осаду и под прикрытием валашских и венг. отрядов подняться из долины на плоскогорье. На военном совете, состоявшемся в ночь на 25 сент., кор. Сигизмунд I уступил требованиям франц. рыцарей, желавших идти первыми в бой. Перед битвой тур. пехота создала укрепления на холме, за к-рым находился резерв из конной гвардии. Перед пехотой Баязид разместил отряды всадников. Рыцари из войска Жана де Невера, не поставив в известность Сигизмунда, вступили в бой с тур. войском, однако понесли большие потери от тур. обстрела и были разгромлены конной гвардией султана. Отряды Мирчи Старого бежали с поля боя. Венг. король был вынужден отдать приказ об отступлении, в ходе к-рого крестоносцы были оттеснены к Дунаю как армией Баязида, так и тур. гарнизоном Никополя. Сигизмунд спасся бегством: выйдя на корабле в Чёрное м., он добрался до Далмации. Поход завершился полным поражением крестоносцев. Жан де Невер и Жан ле Менгр попали в плен. Большая часть войска была уничтожена, хотя потери тур. армии также были велики, а Баязид I был вынужден снять осаду с К-поля. Крестовый поход против турок 1443-1444 гг. |
| Евсеевым . Даже если редакция L будет твёрдо установлена, то она поможет «определить лишь состав прототипа, а не перевод этого чтения, что следует различать и на что, напротив, не обращает должного внимания проф. Евсеев. Словом, значение L редакции только относительное, и увлекаться ею как критерием славист-филолог не может» 52 . В статье «О книге Есфирь» И.Е. Евсеев подтвердил мнение А.В. Горского и К.И. Невоструева о том, что в составе Геннадиевской Библии эта книга переведена с еврейского, а не греческого языка. Отрывок же из этой книги в составе жития деспота Стефана Лазаревича И.Е. Евсеев считал остатком кирилло-мефодиевского перевода, поскольку он восходит к лукиановской версии LXX. Однако И.Е. Евсеев представил слишком мало текстологических доказательств для этого утверждения, поэтому к нему надо относиться как к гипотезе 53 . Ещё А.В. Горский и К.И. Невоструев отметили резкое отличие текста книг пророков Софонии, Аггея, Захарии и Малахии от текста прочих ветхозаветных книг в составе Геннадиевского свода. И.Е. Евсеев изучил текст этих пророческих книг, а также книг пр. Даниила и пр. Иеремии по сборнику XV в из Архивского собрания (909/1468) и обнаружил, что четий текст этих шести пророческих книг оказывается близким к паремийному и восходит к глубокой древности. Поскольку же лишь 1/15 часть этих книг входила в Паремийник (из кн. Аггея вообще нет ни одной паремьи), то отсюда можно заключить, что когда-то существовал полный четий перевод этих книг, но паремийного вида. Отношение архивского текста шести пророков к паремийному следующее: «Текст шести пророков всецело воспроизводит, без всяческих изменений, чтение Паремийника. то же, что не достаёт в Паремийнике, переводчик разбираемого текста шести пророков переводил с такими же приёмами, с такими же особенностями грамматики и слововыражения, как в Паремийнике. Можно думать, что перевод сделан или одним и тем же лицом, которому принадлежит перевод Паремийника, или лицом, непосредственно к нему близким» 54 . Есть все основания предполагать принадлежность этого перевода св. |
| Блаж. Иероним писал: «Феотим, скифский епископ Том, издал в разговорах, по образцам древнего красноречия, краткие и прекрасные трактаты и, как слышу, пишет и другие сочинения»34). Леонтий, живший недолго после Феотима, выписывал краткие места из двух сочинений его – из сочинения «об учении Спасителя» и из другого – «против идолов»35). Св. Дамаскин поместил в свои параллели несколько мест из последнего сочинения и из трех других: «на бытие», на толкования слов: «аще принесеши дар твой ко олтарю» и из слова: «о посте»36). Блаж. Феотим блаженно почил, вероятно, не позже 412 г.37) и память его По римскому мартирологу чтится 20 апреля38). 33) Созомена Цер. Ист. 7, 26. 34) De vir. illustr. 131. 35) Места напеч. Майем in Collect. Vet. Auct. 7, 99. 107. 36) Paralella p. 640, 675. 694. 785. 37) Под определением 431 г. подписался Тимофей, томский епископ. 38) Acta sanct. ad 20 april. Как память св. Феотима по римскому мартирологу показана апр. 20, так в том же мартирологе память св. Ветрана показана янв. 25. О последнем: Tomis in Scythia s. Bretannionis episcopi, qui mira sanctitate et selo catholicae fidei sub Valente imp. ariano, cui fortiter restitit, in ecclesia floruit. О Феотиме: Tomis in Scythia s. Theotimi episcopi, quem ob insignem ejus sanctitatem et miracula etiam infidelis et barbati veneradi sunt. 26 ч. Преставление преп. ИОАННИКИЯ чернорецкого. В месяцеслове евангелия, писанного в 1329 г., показана под 26 апр. память «св. Иоаникия»39). Биограф св. Стефана Лазаревича пишет о сербских иноках: «много избранников является в обителях и много между ними молчальников, беседующих только с шумом листьев, с птицами небесными и с журчанием вод потока. Единственное дело их воспевать прославляемого в Троице Бога, Которого непрерывными песнями хвалят ангелы». Если кто в Сербии был таков то особенно пр. Иоанникий чернорецкий. Не давний посетитель Сербии так описывет место подвигов и самые подвиги св. Иоанникия. «Мы спустились к Ибру, переправились в брод через реку, и стали подыматься по густому лесу. |
| А зачем о Вуке ты спросила? На родителях его проклятье, Будь он проклят и все его племя! Изменил на Косове он князю И увел с собой двенадцать тысяч Лютых ратников с поля сраженья . В этом народная память несправедлива к Вуку Бранковичу – напротив, он отважно сражался на Косовом поле и, более того, до 1392 года сдерживал натиск турок и заключил с ними мир лишь под давлением превосходящих турецких сил . Вероятно, народная традиция сделал его изменником из-за его борьбы со Стефаном Лазаревичем за престол. Однако значимо то, что в народной памяти Косовская битва становится священнодействием, кровавой жертвой и своеобразным повторением Тайной вечери, где Лазарь несет образ Христа, а Вук Бранкович – Иуды . Тем не менее, если говорить о магистральной линии восприятия Косовской битвы, то и исторические источники, и эпические памятники все-таки говорят о доминанте верности среди сербского дворянства. Показательны слова в Житии Стефана Лазаревича о смерти Лазаря: «Богу тако попустившу, яко да блажены сей князь велики Лазарь, мучениа внцемъ увязется и сущии с ним. Повелваеть убо безаконный мечем того убити, Христа исповдающа, и сущии с ними моляхуся преже посчени быти, яко да не видять кончину его» . В уже приведенной нами песне Косовского цикла Милица говорится: Защищали сербы государя. Госпожа моя, дрались до смерти, Брат не выдал брата в тяжкой битве. И, наконец, Слово на мраморном кресте, поставленном на Косовом поле, является настоящим реквиемом по сербскому дворянству, погибшему в бою или казненному после битвы, – гимном его чести и верности: Он [Лазарь] любил то, что хочет Христос. Он пошел по своей воле И со всем своим бесчисленным множеством, Бывшим под рукой его. Мужи добрые, мужи храбрые, Мужи воистину в слове и в деле, Блиставшие, как звезды светлые, Как земля разноцветными цветами, Одетые золотом и камнями дорогими украшены, со многими конями убранными и златоседланными, вседивны и прекрасны всадники их, всеблагородных и славных. Он, как добрый пастырь и защитник, |
| По преданию, В. умер на руках своего племянника Милутина . В. был погребен во внешнем притворе (припрате) Вознесенского собора мон-ря Милешева. «Проявление» мощей В. произошло в правление кор. Уроша V (1356-1371), известна дата события - 30 июня. По свидетельству венецианского путешественника П. Контарини, относящемуся к 1580 г., гробница В. находилась к востоку от раки св. Саввы ( Contarini P. Diario del viaggio da Venezia a Constantinopoli... nel 1580. Venezia, 1856. P. 19). В посланиях милешевских иноков в Москву 1587 и 1652 гг. упоминается о том, что мощи В. находятся в мон-ре (в наст. время их местонахождение неизвестно). Краткое житие В. было написано во 2-й четв. XIV в. архиеп. Даниилом II и вошло в агиографический сб. «Жития кралей и архиепископов сербских». Службы В. в ср. века и раннее Новое время, видимо, не существовало. Память преставления В. как ктитора мон-ря впервые встречается в месяцеслове пергаменного серб. Апостола 1-й трети XIV в. (РНБ. Гильф. 13; СКСРК, XIV. 12), привезенного А. Ф. Гильфердингом в 1857 г. из мон-ря Милешева, начиная с сер. XIV в. помещается в ряде серб. списков Иерусалимского устава (Афон. Хиландар. 165. Л. 45 - см.: Д. Каталог рукописа манастира Хиландара. Београд, 1978. С. 98). В России личность и деяния В., прежде всего его участие в перенесении мощей св. Саввы, стали известны в 1-й четв. XVI в. благодаря житию св. Саввы, написанному Феодосием (принесено в Москву с Афона в 1517), и родословию серб. правителей в житии деспота Стефана Лазаревича Константина Костенечского , послужившими источниками Русского Хронографа (1518-1522), а через него Никоновской летописи (ПСРЛ. Т. 10. С. 45-48; 1911. Т. 22. Ч. 1. С. 392-395). Почитание В. в России как святого началось не ранее посл. четв. XVI в. и связано с достаточно регулярными (упом. в 1587, 1628, 1635, 1638, 1647, 1652, 1657, 1659, 1664, 1667, 1688) посольствами за «милостыней» в Москву иноков мон-ря Милешева (Сношения России с Востоком по делам церковным. Ч. 1. С. 187; Бантыш-Каменский Н. |
|
|
