| Знаю, что интересуетесь судьбою докторского сочинения, но об нем еще не было доложено, а коль скоро доклад состоится, я немедленно Вас извещу . Могу Вам только сообщить к прежде сказанному, что сочинение передано Ив. Яковлевичу Образцову по желанию митр. Иоанникия, а Митр. Иоанникию о. Образцов указан был Сергеем Васильевичем Керским. Но доселе еще ничего не сделано, и едва ли о. Образцов скоро приготовит свой доклад. В настоящее время читается его программа по Церк. Истории и по расколу – и потому ему не до того. Я, кажется, писал Вам, что программы наши читаются на частных заседаниях Синода, куда приглашаемся и мы – каждый по своей специальности. Я уже отсидел и свои программы сдал, теперь очередь за о. Образцовым. Мои программы прошли благополучно. Программа по Нравств. Богословию, согласно с моими предложениями, оставлена прежняя с некоторыми изменениями, но с тем, чтобы в ближайшем будущем выработана была новая программа, чем я теперь и занимаюсь. Дело нелегкое! Простите, будьте здоровы и спокойны. Постараюсь с своей стороны сделать все к Вашему спокойствию и удовольствию. Вашей Почтеннейшей и Добрейшей Супруге, Софье Мартыновне, мое сердечное приветствие с Новым годом! Дай Вам Господь всего лучшего. Низко кланяюсь всему Вашему ученому Собору. С глубочайшим почтением, преданнейший Ваш слуга и Богомолец Протоиерей А. Лебедев 27 26 января 1886 г. Ваше Высокопреподобие! Досточтимейший Отец Ректор Сергий Константинович! Извещаю Вас, что на прошедшей неделе доклад о. Образцова о сочинении г. Каптерева был прочитан, но еще не подписан. Будем подписывать в следующую среду. Заключение согласно с Вашими желаниями и представлениями. К критике Вашего рецензента наш рецензент прибавил указание на некоторую односторонность; автор налагает на греков за рассматриваемое время слишком густые тени. Как пойдет дело в Синоде – немедленно извещу. Все будет зависеть от Вашего Архипастыря; он заявлял, что нужно быть потребовательнее к авторским сочинениям. Сейчас прочитал последнюю корректуру Программы по Введению в Нрав. |
| 95). Также он сообщил, что на следующий день должен будеть отбыть «в Мутьянскую землю» 38 (л. 94 об.). Вечером того же дня архидиакон патриарха Досифея доставил Никите Алексееву обещанные документы: 1) грамоту великим государям; 2) грамоту царевне Софье; 3) грамоту патриарху Иоакиму; 4) «два листа» (два послания) «царского величества к ближнему боярину»; 5) послание митрополиту Киевскому Гедеону; 6) послание властям, «которые бывали напред сего епархии Киевской» (л. 96–96 об.). Архидиакон потребовал у Никиты Алексеева немедленно выдать царское жалованье, причитавшееся патриарху Досифею, и Никита, не ознакомившись с содержанием грамот, отправился к патриарху повторно. Жалованье было вручено, при этом патриарх Досифей упрекнул российские власти в том, что предыдущее посольство по вопросу о Киевской митрополии – то, при котором пропали посланные российскими царями сорок соболей, – было якобы организовано некорректно 223, л. 96 об. – 98 об.). Документы, перечисленные в статейном списке, сохранились частично в оригинале, частично в переводе. Они включают: грамоту царям Ивану и Петру Алексеевичам (пункт 1 из перечисления в статейном списке; см. 203), грамоту царевне Софье Алексеевне (пункт 2 из перечисления в статейном списке; см. 204), грамоту патриарху Московскому Иоакиму (пункт 3 из перечисления в статейном списке; см. 205), письмо ему же 206) и письмо боярину князю В. В. Голицыну 207; вероятно, это письмо вместе с предыдущим тождественны пункту 4 из перечисления в статейном списке), грамоту гетману Ивану Самойловичу 208; в статейном списке не упоминается – очевидно, потому, что учётом переписки гетмана должен был заниматься Иван Лисица, посланник самого гетмана), грамоту священнослужителям и пастве польско-литовской части Киевской митрополии 209; вероятно, она тождественна пункту 6 из перечисления в статейном списке). Таким образом, из перечисленных в статейном списке грамот и посланий патриарха Досифея от апреля 1686 г. не сохранился лишь один документ – послание патриарха Досифея митрополиту Гедеону. |
| 135 об. – 136 об.). Подчёркнутое внимание к позиции жителей Малороссии явным образом контрастировало с недоверчивостью по отношению к ним со стороны патриарха Досифея (см. выше). 5 июня Никита Алексеев вместе с патриархом Дионисием присутствовал на Божественной литургии, после которой ему, наконец, были вручены обещанные грамоты, а также послания с целым рядом просьб к российским царям, царевне Софье Алексеевне и князю В. В. Голицыну: 1) о предоставлении Константинопольской патриархии материальной помощи; 2) о пожертвовании икон и церковной утвари для патриаршего храма; 3) о принуждении недобросовестных греческих купцов, укрывшихся в Москве и в Нежине, вернуть кредиты, выданные им ранее родственниками патриарха; 4) о применении к греческим купцам в Москве равной налоговой ставки с русскими купцами (л. 137 об. – 145 об.). Как видно из подробного описания процесса получения грамот Константинопольской Церкви о передаче Киевской митрополии в юрисдикцию патриарха Московского от мая–июня 1686 г., их издание прошло согласно максимально авторитетной по тем условиям процедуре, с созывом архиерейского собора. Вопреки некоторым публикациям, ставящим содержание этих документов под сомнение в связи с тем, что они были изданы по указанию османских властей, следует подчеркнуть, что это именно российская сторона старалась уклониться от обсуждения внутрицерковных тем с иноверными правителями, тогда как греческая сторона, наоборот, настаивала на вовлечении визиря в переговоры. Более того, если ставить под сомнение легитимность этих документов под тем предлогом, что они были изданы Константинопольской патриархией под давлением визиря, то необходимо оспорить и легитимность самих Константинопольских патриархов времён туркократии, с легкостью смещавшихся и назначавшихся тем же визирем путём простого «надевания кафтана» (см. выше), а следовательно, и вообще континуитет Константинопольской Церкви между византийской эпохой и современностью. Однако нельзя не отметить чрезмерно прямолинейный подход российской делегации к переговорам, проявившийся в отказе выдать Константинопольскому и Иерусалимскому патриархам материальную помощь прежде, чем от них будут получены запрашиваемые документы. |
| Уступив первенствующее место царевне Софье и потеряв власть, царица Наталья Кирилловна остается в Кремле печальною, удаленною от государственных дел вдовою и с годами начинает все на более долгое время покидать Кремль, уезжая в подмосковные царские села. Живя в Москве или в подмосковных дворцовый селах, царь Петр постоянно появляется вместе со старшим братом на церковных торжествах и придворных церемониях и принимает в них участие. Иностранный наблюдатель, секретарь шведского посольства, видевший обоих государей на торжественном посольском приеме летом 1683 г., ярко изображает старшего и младшего братьев. Царь Иван Алексеевич участвовал в церемонии, совершенно как бы ни замечая, происходящего перед ним; Петр, наоборот, за всем внимательно следил и живо выражал свое участие. «В приемной палате», пишет этот секретарь, «обитой турецкими коврами, на двух серебряных креслах под иконами сидели оба царя в полном царском одеянии, сиявшем драгоценными каменьями. Старший брат, надвинув шапку на глаза, опустив глаза в землю, никого не видя, сидел почти неподвижно; младший смотрел на всех; лицо у него красивое открытое; молодая кровь играла в нем, как только обращались к нему с речью. Удивительная красота его поражала всех предстоявших, а живость его приводила в замешательство степенных сановников московских. Когда посланник подал верющую грамоту, и оба царя должны были встать в одно время, чтобы спросить о здоровье шведского короля, младший Петр не дал времени приподнять себя и старшего брата, как требовалось правилами; стремительно вскочил со своего места, сам приподнял царскую шапку и заговорил скороговоркой обычный привет: «Его королевское величество, брат наш Каролус Свейский по здорову ль?». Петр в одиннадцатилетнем возрасте показался секретарю шестнадцатилетним юношей. Но обязательные придворные церемонии, отличавшиеся притом продолжительностью и, надо полагать, до крайности утомительные, едва ли могли привлекать к себе Петра, даже при всей его живости и при всем активном его отношении к окружающему. Вероятно, он чувствовал в них тягостную повинность, отбыв которую он спешил предаться своим любимым занятиям. В чем же заключались занятия Петра в годы регентства Софьи? |
| Царевне, однако, на первых порах пришлось разочароваться в достигнутом успехе. Оказывалось, что она получила только внешнюю форму, только призрак власти. Победа была одержана при помощи такой силы, какую представляло собой в майские дни 1682 г. разнузданное стрелецкое войско. Но войско, распорядившееся царским венцом, скоро почувствовало себя хозяином в государстве. Во главе его очутился, сделавшись начальником Стрелецкого приказа на место убитого в смуте князя Юрия Алексеевича Долгорукого, кн. И.А. Хованский. Хованского впоследствии обвиняли в очень высоких и дерзких замыслах и покушениях: говорили, что он мечтал женить сына на царевне Екатерине Алексеевне и указывал на свое происхождение из литовского королевского дома Гедимина, ясно давая будто бы понять, куда он метит. Возможно, что эти россказни появились среди враждебных ему людей. Верно, однако, то, что действительная, фактическая власть в течение лета 1682 г. оказалась в его руках. Хованский является в этот период времени посредником между войском и правительницей, и его устами войско продолжает диктовать свою волю царевне Софье так же, как оно ранее диктовало царице Наталье. Стрельцы потребовали, чтобы их войску дан был новый титул «Надворной пехоты» (т.е. гвардии) и чтобы на Красной площади сооружен был памятник, каменный столб с надписью, восхваляющей их деяния 15–17 мая, и Софья должна была то и другое исполнить. Стрельцы поддержали настойчивые требования раскольников устроить на Лобном месте публичный спор о вере с патриархом и архиереями, и Софья устроила его 5 июля 1682 г. и присутствовала на нем вместе с царицей Натальей Кирилловной. Приверженцы старой веры, которой сочувствовал Хованский, держали себя во дворце при чтении своей челобитной вызывающе дерзко. Смягчать и укрощать эту требовательность войска Софья должна была постоянными раздачами денег и обещаниями еще больших наград. Правительница скоро поняла, в чьих руках действительная власть, поняла и то, насколько надежною опорою были для нее стрельцы. Распустившаяся, не знающая над собою удержу вооруженная толпа могла совершить кровавый государственный переворот, но не могла служить опорой для обычной правительственной деятельности. |
| Лишь составитель летописного свода в далекой Сибири описал в своем сочинении целый ряд таких важных мероприятий: введение новых торговых мер в 1686 г., расширение статей Соборного уложения о разбойных и тетиных делах, издание " Новоторговых уставных статей " в 1687 г., утверждение нового перевозочного тарифа по челобитью сибирских ямщиков в 1688 г., проведенный тогда же сыск над воеводой за " утеснение енисейских градских людей " и публикацию дополнений к Новоторговому уставу в 1689 г. В 1689 г., когда придворная группировка Нарышкиных и их клевретов свергла правительство Софьи и Голицына, никто, кроме кучки ближайших сторонников, не поддержал терявших власть. Не поддержали их даже стрельцы — что же говорить о патриархе?! Только в 1698 г. разразилось новое восстание служивых по прибору, требовавших крови бояр-грабителей и возвращения правительства " милости " , как при Софье и Голицыне. С тоской вспоминали о периоде регентства и посадские люди, говорившие, что " не стало " при власти Нарышкиных «ни в чем де путного рассмотрения» . Это отсутствие " путного рассмотрения " конкретизировал видный сподвижник Петра I князь Б. И. Куракин. " Правление оной царицы Наталии Кирилловны (Нарышкиной. — А. Б.), — писал он, — было весьма непорядочное, и недовольное народу, и обидимое. И в то время началось неправое правление от судей, и мздоимство великое, и кража государственная, которые доныне продолжаются со умножением... " " Правление царевны Софьи, — по словам князя, — началось со всякою прилежностью и правосудием и ко удовольствию народному, так что никогда такого мудрого правления в Российском государстве не было; и все государство пришло во время ее правления через семь лет в цвет великого богатства, также умножились коммерция и ремесла, и науки почали быть латинского и греческого языку... и торжествовала тогда вольность народная» . Разумеется, Куракин несколько преувеличивает. Но это преувеличение показательно. Именно так, периодом " земного рая " представлялось многим правление Софьи на фоне последовавшего за ним " жесткого курса " . В подобных сопоставлениях кроется одна из главных причин яростного преследования памяти Софьи Алексеевны, объявления ее " стрелецкой царевной " . Но у патриарха Иоакима не было ни исторического предвидения относительно грядущего правления лично симпатичных ему Нарышкиных, ни понимания уникальных преимуществ своего положения при компромиссной в самой основе политике регентства Софьи. |
| Фото: dmdonskoy.ru Духовник Олимпийской сборной — о том, что увидел на Играх Дневник протоиерея Андрея Алексеева 28 июля, 2021 Дневник протоиерея Андрея Алексеева Фото: dmdonskoy.ru Золото и серебро в соревнованиях по фехтованию, первая в российской истории победа по тхэквондо и триумф гимнастов — об успехах российской сборной рассказывает ее духовник, протоиерей Андрей Алексеев. «Правмир» публикует отрывок из его дневника. Дорогие друзья, какой же он удивительный, сегодняшний день — 26 июля! Сколько всего он в себя вместил! В нем и историческая победа наших гимнастов, и золото в соревнованиях по тхэквондо — первое в российской истории, и бронза по прыжкам в воду. Однако для нас с вами, да и для меня лично на особом месте стоит победа нашей дорогой Сонечки. Победа удивительная, яркая, красивая — чудесная. …Утро, как обычно, начиналось с молитвы обо всех спортсменах и уже привычного движения в то место, где вчера я невольно совершил своеобразное Всенощное бдение: ведь в ожидании автомобиля я прочитал и Апостол, и Евангелие, и вечерние молитвы, а потом, пока мои японские помощники меня водили и пытались что-то решить, я совершал Иисусову молитву — хотя, конечно, молитвенник я никудышный, но уж как мог. Сегодня мы ехали в деревню вместе с Нелли Филипповой — так зовут мою новую сопровождающую, с которой, как и с Витой Владимировной Новожиловой, мы знакомы еще по Европейскому юношескому Олимпийскому летнему фестивалю в Дьере (кстати, с Витой Владимировной мы сегодня созванивались, и она просила сугубых молитв за своих подопечных, поскольку завтра утром у них финал). К счастью, добрались мы довольно быстро. Фото: www.dmdonskoy.ru Да-да, сегодня фехтование, и великой Софье Великой, Сонечке Поздняковой и Оле Никитиной вместе с нашими ребятами предстоит держать экзамен в соревнованиях саблистов. Пришла и их пора почувствовать олимпийский накал и постараться проявить себя. Да, удивительно это — молиться, сопереживать и поддерживать тех, кто тебе особенно дорог! Я вспоминаю неожиданный звонок Станислава Алексеевича несколько лет назад, когда, уезжая из Крыма после пребывания в санатории, мы с моей супругой, матушкой Ириной, подъезжали к симферопольскому монастырю, в котором покоятся мощи святителя Луки, архиепископа Крымского. И вот звонит Станислав Алексеевич и обращается ко мне как к духовнику сборной с просьбой уделить внимание его дочери. А через пару дней с той же просьбой позвонила и мама Сонечки, Анастасия Борисовна. Мы встретились с Соней, и сейчас каждый из нас сердечно дорожит теми духовными отношениями, которые сложились за это время, — трепетными, глубокими и требующими бдительного молчания, а вместе с тем — и взаимной ответственности. |
| Из дошедших до нас источников мы не можем изучить в подробности характера Евдокии Федоровны и потому не считаем себя вправе решать вопрос, был ли похож на мать царевич Алексей. Но нам известен достаточно характер отца, известен и характер деда, и мы имеем полное право сказать, что царевич, не будучи похож на отца, был очень похож на деда – царя Алексея Михайловича. Царевич был умен: в этом мы можем положиться на свидетеля самого верного и беспристрастного, на самого Петра, который писал сыну: «Бог разума тебя не лишил». Царевич Алексей был охотник приобретать познания, если это не стоило большого труда, был охотник читать и пользоваться прочитанным; сознавал необходимость образования, необходимость для русского человека знать иностранные языки. Вообще, говоря о борьбе старого с новым в описываемое время, о людях, враждебных Петру и его делам, и включая в это число собственного сына его, должно соблюдать большую осторожность, иначе надобно будет поплатиться противоречием. Мы видели, что в России прежде Петра сознана была необходимость образования и преобразования, прежде Петра началась сильная борьба между старым и новым; явились люди, которые объявили греховною Всякую новизну, всякое сближение с Западом и его наукою. Но не одни эти люди, не одни раскольники боролись с Петром. До Петра были люди, которые обратились за наукою к западным соседям, учились и учили детей своих иностранным языкам, выписывали учителей из-за польской границы. Но мы видели, что это направление, обнаружившееся наверху русского общества при царе Алексее Михайловиче, царе Федоре Алексеевиче и правительнице Софье Алексеевне, это направление явилось недостаточным для Петра; с учеными монахами малороссийскими и белорусскими, с учителями из польских шляхтичей, которые могли выучить по-латыни и по-польски и внушить интерес к спорам о хлебопоклонной ереси, – с помощью этих людей нельзя было сделать Россию одною из главных держав Европы, победить шведа, добиться моря, создать войско и флот, вскрыть естественные богатства России, развить промышленность и торговлю; для этого нужны были другие люди, другие средства, для этого нужна была не одна школьная и кабинетная работа, для этого нужна была страшная, напряженная деятельность, незнание покоя; для этого Петр сам идет в плотники, шкипера и солдаты, для этого призывает всех русских людей забыть на время выгоды, удобства, покой и дружными усилиями вытянуть родную землю на новую необходимую дорогу. |
| 911 Преподобному отцу Епифанию. – Епифаний Славинецкий (ум. в ноябре 1675 г.) – русский и украинский писатель и ученый (см. с.603). Евфимий был ближайшим его по мощником и написал ему эпитафию. Епифаний поддерживал дружеские отношения с Симеоном Полоцким , который тоже написал ему эпитафию (см. с.110 наст.изд.). Евфимию принадлежат так же авторские версии обеих эпитафий на греческом языке, см.: Лабынцев Ю.А. Греко-«славенские» эпитафии Евфимия Чудовского//Славяноведение. 1992. 2. С. 103, 106; Strakhov Ο. В. The Byzantine Culture in Muscovite Rus’. The Case of Evfimii Chudovskii (1620–1705). Köln; Weimar, 1998. P.187–190. Печатается no рукописи: БАН, собр. Археографической комиссии, 100, л. 123 об. 912 (На Симеона Полоцкого ). – В 1681 г. посмертно был опубликован сборник проповедей Симеона Полоцкого «Обед душевный», на выход которого Евфимий – давний литературный противник Симеона – откликнулся злым двустишием. Это, вероятно, первый случай использования эпиграммы в литературной полемике в русской поэзии. Печатается по рукописи: ГИМ, Синодальное собр., 369, л.8. 914 «Смерть последнего часа всегда ожидает..»;– Печатается по рукописи: ГИМ, Синодальное собр., 369, л. 5–5 об.7. 918 «Зри, человече, на сей орологий..». – Печатается по рукописи: ГИМ, Синодальное собр., 369, л. 5–5 об. 7. 919 Сильвестр Медведев (1641 –1691), в миру Семен Агафоникович, родом из Курска, сын подьячего, уже 19 лет от роду сам служил подьячим в Приказе тайных дел. Когда в 1665 г. с соизволения государя Симеон Полоцкий открыл Заиконоспасскую школу, Медведев стал ее учеником. Здесь он исправлял должность старосты, сблизился с наставником и навсегда остался его любимцем. В Заиконоспасской школе Медведев пробыл около трех лет и вынес оттуда свободное знание латыни и польского, истории и философии, риторики и поэтики. В 1672 г. он вернулся в родные места, в Путивльскую Молченскую пустынь, где в 1674г.остригся в монахи. Весной 1677 г. Сильвестр Медведев навестил Москву, где Симеон Полоцкий свел его с другим своим воспитанником – царем Федором Алексеевичем. Это была решающая для Сильвестра встреча: царь велел ему остаться в столице, взял на дворцовое содержание и отвел по мещение в Заиконоспасском монастыре, соседнее с кельей Симеона Полоцкого . Осенью следующе го года Сильвестра приняли справщиком на Печатный двор. После смерти Симеона Полоцкого Сильвестр не только унаследовал его роскошную по тому времени библиотеку, но и занял его место в среде московских западников. При царевне Софье Сильвестр занял место придворного поэта и писал стихи к торжественным случаям, зачастую используя в своих произведениях стихи своего учителя. К наследию Симеона Полоцкого Сильвестр относился с исключительным почтением: он правил его тексты и готовил их к печати; так, при его участии были изданы два сборника проповедей Симеона – «Обед душевный» (1681) и «Вечеря душевная» (1683). |
| Как уже говорилось, последние годы своей жизни Симеон Полоцкий трудился над проектом учреждения в Москве высшего учебного заведения. Однако Полоцкому так и не удалось основать академию. После его смерти все наброски и заметки, касавшиеся плана создания высшего учебного заведения, отошли вместе с архивом Симеона его любимому ученику – Сильвестру Медведеву. Сильвестр замыслил лично воплотить в жизнь идеи своего учителя и написал в 1681 г. на основе его черновых заметок «Привилегию на Академию», предназначенную для подачи царю Федору Алексеевичу 37 . Академия по плану Медведева должна была стать не просто высшим учебным заведением, но автономной жесткой структурой, контролирующей церковную и интеллектуальную жизнь в стране, сурово карающей ереси и инакомыслие и при этом независимой от патриарха. Стать преподавателем такой академии мог также далеко не каждый: по строгим критериям «Привилегии» и покойный Симеон Полоцкий оказался бы «неблагонадежным». Стать во главе этого института должен был сам Сильвестр Медведев. «Честолюбивые планы, ревность и ненависть к возможным противникам своих планов – вот что водило пером Медведева в те месяцы, когда он сочинял «Привилегию на Академию» 38 . С конкурентами Сильвестр был настроен бороться беспощадно. Когда в феврале 1681 г. в Москву прибыл Ян Белобоцкий, польский шляхтич, заявлявший себя как доктора богословия и философии и желавший стать преподавателем новой академии, то Сильвестр Медведев и его сторонник Павел Негребецкий, обвинив Белобоцкого в ереси (надо сказать, вполне обоснованно), настойчиво добивались его немедленной казни. Шляхтича спасло лишь царское покровительство 39 . Однако «Привилегия» так и не была вручена Федору Алексеевичу, а с кончиной царя Федора Алексеевича сами разговоры об академии затихли без малого на три года, вплоть до момента подачи «Привилегии» Софье Алексеевне 24 января 1685 г. Однако сам факт знакомства Софьи с «Привилегией» не принес весомого плода. A 6 марта в Москву прибыли братья Лихуды, доктора богословия, с рекомендательной грамотой от Иерусалимского патриарха Досифея. С 1 июля они начинают преподавать лучшим ученикам Типографской школы. Тем самым длительные попытки Сильвестра Медведева открыть академию завершились крахом: теперь к созданию высшей школы в России приступили высокоученые греки, находящиеся под покровительством патриарха Иоакима. Сильвестр был не из тех людей, кто мог легко примириться с утратой цели всей своей жизни, конфликт не на жизнь, а на смерть между ним и Лихудами был неотвратим. |
|
|
