| совершили поход вглубь ордынской территории, разорив Ср. Поволжье. Фактически Москва не признавала своей зависимости от Орды в условиях, когда реальная власть в Орде, как и во времена Мамая, принадлежала временщику, а не природному хану (по-русски - царю). Результатом такой политики стал поход на Москву Едигея в 1408 г. Войска временщика взяли город в осаду, Василий I уехал из столицы, оставив руководить обороной двоюродного дядю, героя Куликовской битвы серпуховского удельного кн. Владимира Андреевича Храброго, и братьев Андрея и Петра. Вскоре, получив весть о попытке свержения в Орде сыном Тохтамыша марионеточного хана Пулада, Едигей снял осаду Москвы, взяв «окуп» в 3 тыс. р. И в дальнейшем, в периоды правления Едигея - до 1411 г., и затем, после его возвращения к власти в 1414 г. и до гибели в 1419 г.,- не только не выплачивалась дань, но сохранялось состояние войны с Ордой: велись военные действия против князей нижегородского дома, пытавшихся с помощью Едигея заполучить обратно свою «отчину» - Н. Новгород. Василий I Димитриевич умер в 1425 г. Вел. князь Московский был озабочен закреплением престола за своим единственным сыном - Василием II Васильевичем Тёмным, родившимся в 1415 г. У Василия I оставалось четверо родных братьев, а по древней рус. норме наследования права братьев были предпочтительнее прав сыновей. Василий I заручился поддержкой Киевского митр. свт. Фотия и своего тестя, вел. кн. Литовского Витовта , к-рому наследник Московского стола приходился родным внуком по матери, жене Василия I Софии Витовтовне, чтобы обеспечить переход великого княжения к Василию Васильевичу. Фотий и Витовт стали гарантами завещания Василия I, в котором он передавал великое княжение сыну. Кроме того, Василий Димитриевич получил от хана Улу-Мухаммеда, пользовавшегося в борьбе со своими соперниками в Орде поддержкой Витовта, ярлык на великое княжение для сына при собственной жизни. Но тем не менее после кончины Василия I в Московском великом княжестве началась затяжная усобица. |
| Согласно СС (и великокняжеским сводам), в том же 1432 г. Василий II «Дмитров взял за собя», но в Е нет этого известия. 533 Захарья Ивановичь Кошкинъ имался за поясъ у князя Васильа у Юрьевча у Косого... – Речь идет ο ссоре на свадьбе Василия II в 1433 г. из-за двух золотых поясов, подаренных когда-то великим князем суздальским Дмитрием Дмитрию Донскому и тысяцкому Вельяминову. Вельяминов якобы подменил пояса, и великокняжеский пояс достался сыну тысяцкого, а затем, переходя из рук в руки, попал в конце концов к Василию Юрьевичу Косому (сыну Юрия Галицкого). На свадебном пиру в 1433 г. пояс был опознан и отобран у Василия Косого по приказу матери Василия II Софии Витовтовны. Знаменитая ссора из-за золотого пояса подробно описывается в великокняжеском летописании. Захарий Иванович Кошкин, представитель московского боярского рода Кобылиных-Кошкиных и прямой предок Романовых, был родичем невесты Василия II – Марии Ярославны. 534 ...Иванъ Дмитреевичь с ним... – Иван Дмитриевич Всеволожский, помогавший Василию II в получении великокняжеского престола, в 1431 г. был ослеплен по приказу Василия II и перешел к его противнику Юрию; известие (дефектное) об этом ослеплении содержится в Е в конце летописной статьи 6941 (1433) г.; в СС известия об ослеплении нет, но ο переходе Ивана Дмитриевича к Юрию Галицкому сообщается уже под 6940 (1432) г.; под 6941 (1433) г. сообщается об обратном переходе его к Василию, находившемуся в Коломне. Судя по Медоварцевскому летописцу начала XVI в., Всеволожский был ослеплен за согласие на уступку Дмитрова галицкому князю еще до перехода к Юрию. 535 ...Семенъ Ивановичь Морозовъ, любовникъ княжь Юрьевъ. – Β СС и других летописях нет отчества Морозова (в Е Семен Иванович); по-видимому, речь идет ο Семене Федоровиче Морозове, представителе одного из старейших московских боярских родов. 536 ...не повыкли бо служити удлнымъ княземъ... – Β СС: «не повыкли галичьскым княземъ служити»; возможно, что именно этот текст читался в главном протографе Е и СС. 537 ...въ Рузу... |
| она названа Иерусалимскою, и 4) панагия из одного изумруда чистой воды, величиною 3/4 вершка, осыпанная также изумрудами; она составляет камей с изображением Спасителя благословляющего. Наконец панагия последнего Патриарха Адриана отличается украшениями из финифти, искусной работы; внизу привешено к ней сердечко с словами: I. H. S. MAR, т. e. Iesus hominum Salvator. Maria. Там же хранятся так называемые столовые панагии, складные для Богородичного хлеба, который возносился на трапезах: одна золотая, другая серебреная с филогранью. Подобные панагии в описи Патриаршей домовой казны именуются походными, путными. Как вместе с панагиями Патриархи носили на себе кресты: то здесь хранятся наперсные и тельные их кресты; первые значительной цены и величины, одни золотые, другие серебряные, с св. мощами и без мощей, отчасти с камнями и с жемчугом. Последние же древнее и меньше первых и, по большей части, из самоцветных камней, обделанные в серебро и золото. Сколько богатством украшений, а более искусством работы отличаются два осеняльные креста из кипариса, оправленные серебром с финифтью и с драгоценными каменьями. На одном весьма мелко и красиво вырезаны все Праздники Господские, а на другом – Страсти Христовы. Работа их, судя по стилю, Греческая, XVII или XVI века. Митр и корон Патриарших семь; на них, как и на Евангелии, находятся изображения Христа, Богоматери и Евангелистов. Изображение В. К. Василия Дмитриевича и В. К. Софии Витовтовны на саккосе Фотия Митрополита Митра первого Патриарха низменная, шитая волоченым золотом по лазоревой камке с мелким жемчугом и опушена по краям горностаем; без креста на верху; на серебряной бляхе у ней изображены слова: «Лта зрд (1596) год 8 Сентябр въ н день, сделана шапка Свтишаго Московскаго и все Ему же присланная из Царьграда корона с золотым крестом, по богатству и по форме составляет противоположность с вышеупомянутою. Никонова митра большая, крестообразная, низанная по алтабасу с четырьмя финифтяными образами и крестом, пожалована ему в 1654 году, Октября 20, Царем Алексиям Михайловичем, так как и другая корона большая, новая, из золота с драгоценными каменьями и финифтью. |
| 2004 Кульчинский также говорит, что Цамблак много хлопотал об унии, и что существует его послание, которое он писал Констанцкому собору по этому вопросу. 2005 То же обвинение повторяется и некоторыми новейшими историками. 2006 —184— Прежде всего, заметим, что все эти известия об униатстве Григория Цамблака принадлежат позднейшему времени. Ни наши летописи, ни современный им польский историк Длугош ничего не говорят о том, что Цамблак принял унию в Констанце. Врагу Цамблака, митрополиту Фотию было бы всего естественнее обвинять его в униатстве, если бы такое обвинение было справедливо; но Фотий этого не делает. 2007 Папа Мартин V в двух буллах, которые он прислал с Констанцкого собора Ягеллу и Витовту, и в которых он восхваляет ревность этих государей о деле унии, точно также ничего не говорит об униатстве Цамблака. 2008 Впоследствии, после Флорентийского собора, в половине XV в., папа Пий II ни в настольной грамоте митрополиту Григорию, ни в булле, написанной по поводу этого Григория к королю Польши Казимиру, ни слова не говорит о Цамблаке; между тем, папе здесь было бы совершенно уместно упомянуть о нём, если бы он был предшественником этого Григория по унии. 2009 Вероятно, упомянул бы о Цамблаке, если бы он был униат, и папа Евгений в своей грамоте к Василию Васильевичу по поводу Флорентийской унии; но и он ничего о нём не говорит. 2010 Наконец, даже в XVII в. православные полемисты против униатов считали должным опровергать обвинения Цамблака в униатстве. 2011 Но самым лучшим опровержением по- —185— добных обвинений будет история путешествия Григория Цамблака на Констанцкий собор и выяснение истинных причин этого путешествия. К этому-то мы теперь и перейдем. Наши летописи рассказывают об этом путешествии и о его мотивах следующее. В 1418 году Григорий Цамблак спросил Витовта, зачем он в латинской вере, а не в православной вере христианской? Витовт отвечал ему, что если он хочет видеть не только его одного, но и «всех людий неверных земля Литовскиа» в православной вере, то пусть идет в Рим и вступит там в прю с папою и его мудрецами. Если он победит их, то он, Витовт, и все его подданные сделаются православными; если же не победит, то Витовт всех православных в Литве обратит в веру немецкую. «И посла его (Цамблака), – прибавляют летописи, – в Рим с своими паны». 2012 Затем, под 1418-м же годом встречаем отрывочное известие, что «митрополит Григорей Витовтов приеха в Литву, быв в Римьском граде», 2013 «в Риме и в Костянтине граде», 2014 или, наконец, «в римьском граде в Костянтине». 2015 |
| Так он справедливо наказал Епископа Тверского, Евфимия Вислена, обвиняемого Князем, Духовенством и народом в разных беззакониях; свел его с Епископии и велел ему жить в келье Чудова монастыря; а Епископа Туровского, Антония, в угодность Витовту лишив и сана Святительского, отняв у него белый клобук, ризницу, источники и скрижали, заключил в Симоновской обители. Другой Епископ Литовской России, Савва Луцкий, (в 1401 году) призванный на Собор девяти Архиереев в Москве, долженствовал отказаться от своей Епархии: вероятно, также имев несчастие заслужить гнев Витовтов. Мы говорили о судьбе Архиепископа Новогородского Иоанна, около трех лет сидевшего в монастыре Николаевском единственно по негодованию Великого Князя на сего ревностного ходатая прав Новогородских. Действуя всегда согласно с пользою или волею государственных Властителей, Киприан сохранил под своим начальством Епархии южной России и был отменно любим Василием Димитриевичем. Мы должны упомянуть здесь о грамоте, будто бы данной Киприану сим Государем на суды церковные и внесенной в некоторые новейшие летописи, с прибавлением, что она выписана из старого Московского Номоканона. В ней сказано: «Се аз Князь Великий Василий Димитриевич, размыслив с отцем своим, Митрополитом Киприаном, возобновляю древние уставы церковные прадеда моего, Св. Владимира, и сына его, Ярослава, согласно с Греческим Номоканоном... В лето 6911» (1403). Сии два устава, мнимый Владимиров и Ярославов, суть явно подложные: мог ли благоразумный Василий Димитриевич верить их истине? Мог ли сам Митрополит предложить Государю законы столь нелепые, по которым надлежало платить за бранное слово, сказанное женщине, во сто раз более, нежели за гнуснейшие преступления и злодейства? Киприан славился не только благочестием, но и дарованиями разума. Уважаемый Константинопольским Духовенством, он был призван им на Собор, чтобы торжественно низвергнуть беззаконного Патриарха Макария, и вместе с знаменитейшими Греческими Святителями подписал имя свое на свитке Макариева осуждения. |
| Videk. 51. 278 Карл Олафсон и Иоганн Стижарт; последний отправился с французами, из которых также некоторые пошли в отставку, отзываясь слабостию здоровья и неспособностию. 280 Еще когда Скопин был в Новгороде, прислано было ему 2000 рублей, а в Колязинский стан 3150 р., да Печенский монастырь 398 р. 25 алт., что поставлено было в Соловецком монастыре в виде поклонения, да ложка серебряная. 300 Референдарий (referendarz) в Польше назывался сановник, которого обязанность была принимать и докладывать королю подаваемые верховной особе прошения и разбирать жалобы по управлению королевскими имениями. 325 Хруслинского, Стоборовского, Яйковского, Войтковского, Дворжицкого, Павловского и Пепловского, от Сапеги – Стравинского (Рукоп. Генер. Штаба). 326 Между ними значатся: Лев Плещеев, Никита Вельяминов, Тимофей Грязной, Федор Андронов, Иван Чичерин, Степан Соловецкий, Евдоким Витовтов и др. (Собр. гос. гр. II, 451. – Карамзин, XII, 225). 339 Мархоцк. 67. Большая часть подробностей о последних событиях в тушинском таборе взята из рукописей Библ. Красинских, В. 1, 6; В. 3. 350 Procul dubio jussu Suischii, cui ob excellentem virtutem invisus erat, clam veneno sublatus interiit (Videk. 139). В хронике Буссова говорится: Suiski demselben ein Gift beybringen und ihn damit ertödteu liess. Из русских источников псковская летопись приписывает смерть Скопина положительно царю Василию. 366 Bibl. Kras., В. 1. 8. – Pisma St. olkiewsk. 46. – Dz. pan. Zygm. Ill. II. Прилож. 2. – Vid. 157. 367 По известию Маскевича, оставлено было две роты Калиновского и Бобовского, в которых оказалось 700 всадников, 200 чел. пехоты и 4,000 запорожцев. Число взятых гетманом с собою Маскевич уменьшает до 2,500 конных и 200 пеших, с 2 полевыми орудиями. 368 Pisma olkiewsk. 49–60, 198–204. Bibl. Krasinsk. В. I. 8. Kobierz. 270–279. Piasecki. 265. Vid. 162–173. – Немцев. Dzieje panow. прил. к 3 т. 398–402. Marchocki. Hist. Wojny Mosk. 83. Maskiew. 4–29. 376 Pisma olkiewsk. 65–68. – Хроногр. Арх. Ком. рук. – Рукоп. Имп. публ. библ. Hist. Pol. 31. – Diar. obl Smol. рук. ген. шт. – Diar. Sapiehy рук. Никон. Лет. 138. – Врем. XVI. 112. Повеств. о Рос. Арцыб. 242. – Buss. 133. – Bibl. Kras. B. 6. Читать далее Источник: Исторические монографии и исследования Николая Костомарова. – Изд. Д.Е. Кожанчикова. - Санкт-Петербург, 1863-./Т. 5: Смутное время Московскаго государства в начале XVII столетия ; Т. 2: Царь Василий Шуйский и воры. – Тип. К. Вульфа, 1868. - 373, III, с. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| Самые первые упоминания о Котельниках в официальных документах датируются началом XVII века. В этот период здесь размещалось поместье хозяина села, землевладельца Тихона Жемчужникова, которого затем сменили Ефим Телепнев и Иван Витовтов. Это были приближённые Фёдора Никитича Романова, Патриарха Филарета и отца первого русского царя Михаила Фёдоровича. Именно Иван Телепнев, сын Ефима, в 1651 году продал Котельники Борису Ивановичу Морозову (1590-1661), исторической личности всероссийского масштаба. По некоторым сведениям, к моменту приобретения Котельников Морозовым там уже стояла деревянная церковь, ставшая предшественницей нынешнего храма. Новый хозяин выкорчевал местную редколесицу, осушил немало заболоченных земель и первым принялся разводить в Котельниках фруктовые сады. Село преобразилось, и его церковь уже фигурирует в сведениях российской переписи 1667 года как освящённая в честь " Пресвятыя Богородицы иконы Казанская " . После знаменитого Соляного бунта 1648 года в Москве были убиты несколько близких Морозову сановников, а его самого выслали из Первопрестольной. Впрочем, всесильный свояк сохранил как благорасположение государя, так и свои земельные владения, которые после смерти Бориса Ивановича унаследовала его вдова Анна Ильинична. С 1668 года Котельниками номинально владел племянник государева свояка, малолетний Иван Глебович, на деле же всеми угольями и поместьями управляла его мать, деятельная и энергичная Федосья Прокопьевна. После её гибели в Боровске Котельники перешли в дворцовое ведомство, здесь поселился управляющий приказчик. Между тем ещё в 1676 году в ряде сёл Подмосковья начали активно строить церкви. Вслед за Котельниками строительство развернулось в Тайнинском - храм в честь Благовещения Пресвятой Богородицы, и Алексеевском - храм Тихвинской иконы Божией Матери. Примечательно, что это были здания схожей структуры: каждая с традиционным русским пятиглавием и характерными галереями-гульбищами, благодаря которым можно было обойти весь храм по периметру. О первоначальном внешнем виде первого каменного храма в Котельниках в связи с утратой технической документации за давностью лет сегодня можно лишь строить предположения. Один из наиболее вероятных вариантов в виде макета здания ныне представлен в краеведческом музее соседнего города Люберцы. Известен и план села Котельники XVII столетия, где наряду с жилыми и хозяйственными строениями были нанесены Государев и церковный двор, предположительно огороженный, с храмом в центре. Его здание имело колокольню и было окружено папертью-галереей, имевшей выходы в виде крылец с трёх сторон за исключением восточной, где традиционно располагается алтарная часть. В этой области храм граничил с Государевым двором, имевшим выходы к церкви в своей ограде. Справа от здания церкви стояли жилые дома причта. В верхние помещения храма можно было попасть с северного крыльца, а подклетная часть всего архитектурного ансамбля пустовала вплоть до окончания Отечественной войны 1812 года. |
| Василий. священник из Холуя 231 Василий Блаженный (1469–1552 или 1557), московский юродивый 25, 244 Василий Великий (ок. 330–379), архиепископ Кесарийский, отец церкви 47, 134, 168, 169, 179, 336, 361, 380, 460 Василий (957–1052), византийский император из Македонской династии (с 976) 429 Василий Георгиевич, князь Костромской 58 Василий (ум. или в 1295, или между 1356 и 1378), епископ Муромский и Рязанский, святой 65, 68, 90 Василий Мангазейский (ум. 1602), святой 57 Василий Новый, святой 114 Васильев Василий Павлович, священник, магистр богословия 240, 460 Васильев Иван (XVIII в.), старообрядческий писатель 92 Васильев Кузьма, иконописец-старинщик 216 Васильев Михаил (упом. 1751), офеня, торговец иконами 226 Васильев Павел, купец 176 Васильев Феодосий (ум. 1711), основатель секты Федосеевцев, учитель беспоповщины 118, 124 Васнецов Виктор Михайлович (1848–1926), художник 205, 263, 273, 276, 279, 280, 296 Вацкова Е. 363, 391, 460 Введенский С.В. 206, 207, 460 Вебер Макс (1864–1920), немецкий социолог, историк, экономист 106, 128, 460 Вейгель 295 Векверт А. 391, 460 Велижанина Н.Г. 202, 230, 460 Вениамин (Румовский-Краснопевков Василий, 1738–1811), архиепископ 373. 374, 461 Веронезе Паоло (1528–1588), итальянский художник 220 Вздорнов Г.И. 17, 170, 184, 186, 213, 248, 414, 415. 458, 459, 461 Виклиф Джон (ок. 1330–1384), 120 Виктор Критянин (XVII в.), греческий иконописец 380, 381 Вилинбахов Г.В. 358, 461 Вилламо Х., финский коллекционер икон 360, 438 Виппер Борис Робертович (1888–1967), историк искусства 292. 294, 305, 461 Висковатыи Иван Михайлович (ум. 1570), думный дьяк, дипломат, с 1561 – хранитель государственной печати 12, 146, 299 Виталий, инок, старовер 368 Витовтов Федор, дьяк 158 Владимир Святославич (ум. 1015), князь Новгородский (с 969), великий князь Киевский (с 980), святой, равноапостольный 129, 188 Власий, святой 169 Волков (рубеж XVIII–XIX вв.), иконописец из Палеха 168 Волошин Максимилиан Александрович (1877–1932), поэт. художник, критик 443, 444, 461 |
| Владимира; а из вещей драгоценную золотую шапку, бармы, крест Патриарха Филофея, каменный сосуд Витовтов, хрустальный кубок, дар Короля Ягайла, и проч.; все иные вещи отдает супруге, также и многие волости, прибавляя: «там Княгиня моя господствует и судит до кончины своей; но должна оставить их в наследство сыну: села же, ею купленные, вольна отдать, кому хочет. Дочерям отказываю каждой по пяти семей из рабов моих; Княгинины холопы остаются служить ей; прочих освобождаю». Грамота скреплена восковыми печатями, четырьмя Боярскими и пятою Великокняжескою с изображением всадника; а внизу подписана Митрополитом Фотием (греческими словами). Заметим, что Василий Димитриевич уже именно объявляет здесь сына преемником своим в достоинстве Великокняжеском; но при жизни старшего сына, Иоанна, умершего отроком, написав подобное же завещание, говорит в оном: «а даст Бог Князю Ивану Великое Княжение держати», – следственно еще предполагает необходимость Ханского на то согласия. Сия первая духовная сочинена около 1407 года и скреплена одною серебряною, вызолоченною печатию с изображением Св. Василия Великого и с надписью: Князя Великого Василия Димитриевича всея Руси. В числе грамот сего времени сохранился также договор Великого Князя с Феодором Ольговичем Рязанским, писанный в 1403 году. Феодор, обязываясь чтить Василия старейшим братом, называет Владимира Андреевича и Юрия Димитриевича равными себе, а других сыновей Донского меньшими братьями; дает слово не иметь никаких сношений с Ханами и с Литвою без ведома Василиева, уведомлять его о всех движениях или намерениях Орды, жить в любви с Князьями Торусскими и Новосильскими, слугами Великого Князя; признает Оку границею своих и Московских владений, и проч. Василий же, уступив ему Тулу, обещает не подчинять себе ни земли Рязанской, ни ее Князей; именует Феодора Великим Князем, но вообще говорит языком верховного, хотя и снисходительного или умеренного в властолюбии повелителя. К блестящим для России деяниям Василиева государствования принадлежит услуга, оказанная сим Великим Князем Императору Греческому, Мануилу. |
| Тщетно грозил Витовт: сам Папа, взяв сторону Ягайловых Вельмож, запретил ему думать о венце Королевском, и веселые пиры заключились болезнию огорченного хозяина. Все разъехались: один Фотий жил еще несколько дней в Вильне, стараясь, как вероятно, о присоединении Киевской Митрополии к Московской; наконец, отпущенный с ласкою, сведал в Новогродке о смерти Витовта. Сей Князь, тогда славнейший из Государей северной Европы, был для нашего отечества ужаснее Гедимина и Ольгерда, своими завоеваниями стеснив пределы России на юге и западе; в теле малом вмещал душу великую; умел пользоваться случаем и временем, повелевать народом и Князьями, награждать и наказывать; за столом, в дороге, на охоте занимался делами; обогащая казну войною и торговлею, собирая несметное множество серебра, золота, расточал оные щедро, но всегда с пользою для себя; человеколюбия не ведал; смеялся над правилами Государственного нравоучения; ныне давал, завтра отнимал без вины; не искал любви, довольствуясь страхом; в пирах отличался трезвостию и подобно Ольгерду не пил ни вина, ни крепкого меда, но любил жен и нередко, оставляя рать в поле, обращал коня к дому, чтобы лететь в объятия юной супруги. С ним, по словам Историка Польского, воссияла и затмилась слава народа Литовского, к счастию России, которая без сомнения погибла бы навеки, если бы Витовтовы преемники имели его ум и славолюбие: но Свидригайло, брат Ягайлов, и Сигизмунд, сын Кестутиев, один после другого властвовав над Литвою, изнуряли только ее силы междоусобием, войнами с Польшею, тиранством и грабительством. Свидригайло, зять Князя Тверского, Бориса, всегда омраченный парами вина, служил примером ветрености и неистовства, однако ж был любим Россиянами за его благоволение к Вере Греческой. Брат Витовтов, Сигизмунд, изгнав Свидригайла – бывшего потом несколько лет пастухом в Молдавии – господствовал как ужаснейший из тиранов и, палимый страстию златолюбия, губил Вельмож, купцев, богатых граждан, чтобы овладеть их достоянием; не веря людям, вместо стражи держал при себе диких зверей и не мог спастися от ножа убийц: Князья Иоанн и Александр Черторижские, внуки Ольгердовы, умертвили сего изверга, коего преемником был (в 1440 году) сын Ягайлов, Казимир; а добродушный сын Сигизмундов, Михаил, умер изгнанником в России, отравленный каким-то злодеем по наущению Вельмож Литовских, как думали. |
|
|
