| По-видимому, В. Д. интересовало и положение дел в нек-рых епархиях - показательно, что на Тверскую и Рязанскую кафедры, находившиеся на территориях независимых от Москвы Тверского и Рязанского княжеств, в нач. XV в. были назначены настоятели московских мон-рей - соответственно Антоний (настоятель Спасского на Бору мон-ря) и Сергий (Азаков) (настоятель Симонова Старого мон-ря). Не были обойдены вниманием московского вел. князя и отдельные обители, получавшие от него жалованные грамоты. Пожалования не были щедрыми: жаловались пустоши, места рыбных ловель, соляные варницы, иногда деревни, но не села; не был широк в грамотах и перечень иммунитетных привилегий. В. Д. выдавал жалованные грамоты своим, княжеским, мон-рям - московскому Симонову и юрьевскому Успенскому на Воинове горе. Неск. грамот получили мон-ри Нижегородского княжества: Спасо-Евфимиев в Суздале, Никольский Дудин. Ряд грамот В. Д. выдал Троице-Сергиеву мон-рю на пустоши и деревню в Кинеле и Кистьме, соляные варницы в Соли, в Переяславле, к-рый был великокняжеским владением. В. Д. подтвердил жалованную грамоту Пермской епархии. Прижизненные образы В. Д. и его супруги вел. кнг. Софии Витовтовны представлены на лицевой стороне (справа от нижнего креста) «большого» саккоса митр. Фотия (1414-1417, ГММК); оба в княжеских одеждах, на головах короны, без нимбов. В. Д.- фронтально, в правой руке украшенный жемчугом скипетр, левая в молении, фигура Софии - вполоборота, руки в молении. Изображения В. Д. известны также в ряде памятников монументальной живописи сер. XVI в., связанных с идеей преемственности власти московских государей от визант. императоров: в росписи Золотой палаты великокняжеского дворца (1547 г., не сохр., известна по описанию XVII в. Симона Ушакова), в росписи галереи Благовещенского (1564) и Архангельского (1564-1565) соборов Московского Кремля. Ист.: Приселков М. Д. Троицкая летопись: (Реконстр. текста). М.; Л., 1950 (по указ.); ПСРЛ. М., 1997. Т. 1. Вып. 3; М., 2000. Т. 3; М., 2003. Т. 5. Вып. 1; М., 2000. |
| 294 Храм Вознесения Господня, заложенный блаж. великою княгиней Евдокией, существует до ныне; в нем погребены до 35 цариц и царевен. Московский Вознесенский монастырь занимает первое место в числе первоклассных девичьих монастырей. 295 Горипкий Переславский монастырь, сначала мужской общежительный, а потом с 1744 года кафедральный Переславских епископов, упразднен в 1788 году и приписан к городскому собору. Здания его стоят теперь в развалинах, кроме огромной Успенской церкви, которая построена епископом Амвросием Зертис-Каменским и отличается превосходным зодчеством. 296 Мощи блаж. княгини-инокини Евфросинии почивают под спудом в соборной церкви основанного ею монастыря. 297 В Морее не мало было и Славян; Фотий мог иметь понятие о нашем языке, мог знать дух и обычаи Славян. Он взял с собою близких к нему: иеромонаха Пахомия из Болгар и иерея Патрикия Грека (первого из них не надобно смешивать с известным жизнеописателем, Сербом Пахомием Логофетом.) 299 Вслед за разорением от Татар, города и селения, лежащие близь Москвы, страдали от губительной болезни. Мор повторялся несколько лет сряду, в разных краях России, и сопровождался иногда неурожаем и голодом. Все эти бедствия привели современников к мысли о приближении конца мира; большая часть грамотеев ожидала второго пришествия Христова к концу седьмой тысячи лет (то есть в 1492 году). Только до этого срока доходила и Пасхалия, составленная в 1408 году. Впрочем некоторые почитали конец мира еще более близким: они полагали, что страшный суд наступит тогда, когда Пасха случится в один день с Благовещением. Один летописец даже внес это предсказание в свою летопись, но дождавшись 1459 года (когда случилось сказанное сближение праздников), приписал, что предсказание не сбылось потому, что написано было неразумно. 301 Этот брачный союз был бесплоден и не продолжителен; Анна, спустя три года, скончалась в Цареграде от морового поветрия. Памятником брака Русской княжны с Византийским царевичем сохранился в патриаршей синодальной ризнице саккос, присланный блаженному Фотию из Константинополя, с изображениями молодой царственной четы, великаго князя Василия, супруги его Софии Витовтовны и самого Фотия; по переднему краю саккоса вышит золотом Символ Веры на греческом языке. |
| В 1317 г. из О. вернулся новый Владимирский вел. князь - Георгий (Юрий) Даниилович со своей 2-й женой - Кончакой (в крещении Агафья), сестрой хана Узбека. В Москву вместе с царевной должна была выехать группа служивших ей ордынцев. Нек-рые из них, как показывает анализ данных летописей, актов и синодиков XIV-XV вв., после смерти вел. княгини в 1318 г., по-видимому, предпочли остаться на Руси, а позднее креститься. Исламизация О. способствовала усилению нетерпимости к иноверцам. Примером этого стало убийство 21 апр. 1323 г. в Булгаре за верность Православию св. мч. Феодора Камского Философа (Там же. Т. 25. С. 167), мученическая смерть к-рого была отмечена в рус. летописях и синодиках. С 90-х гг. XIV в. русские летописи впервые освещают процесс перехода знатных ордынцев на службу в Москву. В 1392 г., после победы эмира Тимура над войсками хана Тохтамыша, приближенные последнего - Бахты-Хозя, Кидырь-Хозя и Мамат-Хозя выехали из О. в Москву к вел. князю Московскому и Владимирскому Василию I Димитриевичу , Некоторые летописи отмечают, что они были «двора царева постелникы его суще», к-рые сразу же «хотяще креститися и служити великому князю» (Там же. С. 221). «Татар» из ханского служилого двора в р. Москве в присутствии членов великокняжеской семьи, бояр и горожан крестил митр. Киевский и всея Руси свт. Киприан . Им «наречении быша» имена 3 вавилонских отроков - Анания, Азария и Мисаил ( Присёлков. 1950. С. 443). Стиль летописного повествования косвенно свидетельствует в пользу того, что для современников переход ордынцев в Православие и их выезд на службу в Москву, хотя и был событием знаменательным, но уже не представлялся чем-то необычным. Несомненно, в 90-х гг. XIV в. обряд приема ордынцев на службу опирался в Москве на уже сложившуюся традицию. Как и в случае с выходцами из ВКЛ, практиковалась дача служилым ордынцам владений в условное держание. Так, напр., в 1423 г. во 2-й и 3-й духовных грамотах вел. кн. Василия I отмечалось, что его жене - вел. кнг. Софии Витовтовне среди проч. загородных сел должно было отойти «Крилатьское село, что было за татаром» (ДДГ. 21. С. 58; 22. С. 60). Рядом с ним располагалось с. Татариново. |
| В 1587/88 г. царь Феодор Иоаннович выдал мон-рю жалованную грамоту на с. Чёрное Нижегородского у. В Тихотине стане Юрьев-Польского у. обитель владела с. Нов. Скоморохово с деревней на р. Шерноге (Шерне) - по данной грамоте это вклад Ивана Григорьевича Нагого, сделанный в 1572 г. В грамоте оговаривалось условие, по к-рому строитель обители должен выплатить вкладчику «здачу» в 350 р. Но право собственности К. м. на этот вклад не было закреплено в писцовых книгах. Поэтому эти земли позднее были временно отписаны (т. е. конфискованы) «на царя Федора Ивановича» (РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 913. Л. 33-34 об., 166-167). Очевидно, изъятие вотчины последовало вскоре после кончины царя Иоанна IV и опалы на род Нагих. Впосл. вклад был возвращен мон-рю по жалованной грамоте царя Бориса Феодоровича Годунова 1598/99 г. в соответствии с «духовной» И. Т. Нагого от 25 авг. 1598 г. В 1607/08 г. законность владения подтвердил царь Василий Иоаннович Шуйский ( Черкасова. 2004. С. 108-109). К 1640 г. мон-рь владел 6521 четв. земли, по данным переписных книг 1653-1661 гг.- 318 дворами, в 1678 г.- 397-450 дворами, в 1700 г.-521 двором. К 1764 г. вотчина К. м. состояла из Подмонастырской слободы, с. Селиванова Гора и 26 деревень в Переславском у., с. Ваганова с деревнями во Владимирском у., в которых проживали 2105 чел. муж. пола. У мон-ря имелось 3256 четв. пахотной земли, 3840 копен села и 296 дес. непашенного леса. Кроме доходов с населенных земельных владений с 1-й трети XV в. по жалованным грамотам вел. кн. Василия II Васильевича и вел. кнг. Софии Витовтовны К. м. получил право на рыбные ловли в р. Б. Киржач, подтвержденное в 1554 г. царем Иоанном IV. Из грамоты 1537 г. известно, что в это время «под их монастырем Пречистой на Киржаче торгуют в год на три праздники». По-видимому, речь идет о монастырских престольных праздниках (АИ. Т. 1. 138. С. 200-201). Из документов неизвестно, когда появились и какой доход получал мон-рь с т. н. торжков на вотчинной земле. Грамотой царя Алексея Михайловича 1668 г. в пользу К. м. собирались пошлины уже с 5 торжков, учрежденных при мон-ре. Обитель владела 2 солеварнями: в Балахне и (с 1549) «у Новые Соли», на посаде в Холуе, в Стародубе Ряполовском Суздальского у. Доход К. м. приносили и 6 мельниц, находившихся в монастырских владениях. О наличии поминальных вкладов вещами и деньгами свидетельствуют сохранившиеся синодики К. м. По-видимому, особенно значительными были поступления от Милославских и их многочисленных родственников, многие из к-рых были похоронены в мон-ре. |
| В 20-х гг. здания мон-ря использовали как хозяйственные, реже - как музейные помещения: в трапезной ц. прп. Михаила Малеина была размещена выставка деревянной скульптуры. С февр. 1929 г. при Управлении комендатуры Кремля была создана комиссия, рассматривавшая вопросы сноса в Кремле различных зданий, в т. ч. комплекса обители. «Удручающий» облик построек М. В. м. был признан причиной для их ликвидации. С июня того же года музейному отделу Наркомпроса предлагалось освободить здания от музейных ценностей. Летом были спешно проведены обмеры сооружений, прежде всего Вознесенского собора; с 25 авг. до 2 сент. 1929 г. демонтировали 6-ярусный резной иконостас, из соборного некрополя вынесли саркофаги. Несмотря на усилия работников и руководителей Оружейной палаты (заведующего отделом «Памятники Кремля» Н. Н. Померанцева, архит. Д. Н. Сухова), историков и ученых, напр., главного хранителя ГИМ А. В. Орешникова, в нояб.-дек. 1929 г. комплекс построек М. В. м. был снесен. С 1997 г. в Музеях Московского Кремля разработана научная программа по музеефикации юж. придела Архангельского собора (для размещения сохранившихся икон и предметов из М. В. м.) и обустройству подвала-крипты, древней палаты XV-XVII вв. для хранения белокаменных надгробий вел. княгинь и цариц из Вознесенского собора. В 2010-2016 гг. силами археологической службы в Кремле и сектора археологии Москвы Ин-та археологии РАН были проведены масштабные раскопки при разборке 4-го адм. корпуса, сооруженного на месте М. В. м., Чудова мон-ря и Николаевского дворца (архит. И. В. Жолтовским). Эти работы позволили создать на территории бывш. обители археологический музейный комплекс. Архитектурный ансамбль Собор в честь Вознесения Господня Первая каменная церковь была заложена весной 1407 г. прп. Евфросинией. Строительство продолжилось при содействии ее преемницы, вел. кнг. Софии Витовтовны. Тогда удалось довести постройку до уровня светового барабана и главы над ним. К 1467 г. здание пострадало от частых пожаров, однако мастера, работавшие под рук. |
| Василий III Васильевич Темный, Великий Князь Московский, сын Великого Князя Василия II Димитриевича и княгини Софии Витовтовны, род. 1415 г. 10 марта; с 1425 г. Великий Князь; 8 февраля 1433 г. женился на княжне Марии Ярославовне Боровской; † «22 марта 1462 г. и погребен в Московском Архангельском соборе. XXII) Василий II Ярославич (Афанасьевич) князь Серпуховско-Боровский 24 , сын Ярослава – Афанасия Владимировича князя Серпуховско-Ярославецкого и княгини Аннны Симеоновны Ярославской – Новленской (Анна в 1408 г. зимой вышла в замужество; † 1 декабря 1411 года и 13 декабря погребена в Ярославском Спасо-Преображенском монастыре); род. в 141...г.; осенью 1426 года наследовал весь Серпуховско-Боровский удел кроме того, что находилось во владении бабки его княгини Елены Ольгердовны и теток, княгинь Василисы и Ульяны, жен князей Симеона и Василия Владимировичей: в 1438 году в первый раз женился на княжне неизвестного имени и имел от нее сына Иоанна, который в июле 1456 г. бежал с мачехой в Литву 25 , во второй раз женился в 1450-х годах тоже на княжне неизвестного имени (она в июле 1456 года бежала с пасынком своим князем Иоанном Васильевичем в Литву и там умерла), от которой имел детей: Иоанна, Андрея и Василия (их не стало после 1456 г.: они были с отцом в заточении, погребены в Костромском Богоявленском монастыре). В начале февраля 1448 г. князь Василий Ярославич, вместе с Великим Князем Василием III Васильевичем князем Серигой-Оболенским, Бобром, князем Ряполовским и другими взял г. Углич; с половины июня 1448 г. князь Угличский, уступив Великому Князю Василию III г. Боровск; в июле 1456 г. был схвачен в Москве по приказу Великого Князя Василия III Васильевича «за некую крамолу» и заточен в Угличской тюрьме; в 1462 г. его боярские дети хотели напасть на Углич и освободить князя из тюрьмы, но заговор открылся, после чего Василий Ярославич переведен в г. Вологду, где и умер в заточении «в железех» в 1483 году; погребен в Московском Архангельском соборе. После заточения князя Василия Ярославовича в темницу с июля 1456 г. Углич перешел в полное распоряжение Великого Князя Московского Василия III Васильевича Темного, который и держал Углич за собою (5 лет и 8 месяцев) до своей смерти, т. е. до 27 марта 1462 г. и в духовном завещании назначил этот город четвертому из семи сыновей своих Андрею Большому. |
| Д. Г. Давиденко, А. П. П. Материальное обеспечение Земельные владения Н. П. м. начали складываться еще во время его нахождения в Кремле. В XIV в. обитель владела верейской вол. Заберегой, к-рую взял вел. кн. Владимирский св. Димитрий Иоаннович Донской взамен оброка. Согласно пересказам вкладной книги XVII в., вел. кн. Владимирский и Московский Василий II Васильевич Тёмный дал мон-рю с. Клементьевское в Переславском у., причем, по мнению Назарова и К. В. Баранова, вклад поступил в мон-рь до смерти вел. кнг. Московской Софии Витовтовны в 1453 г. По сведениям того же источника, угличский кн. Андрей Васильевич Большой Горяй примерно в 1481-1491 гг. пожертвовал Н. П. м. деревни Пукашино, Кисловку и пустошь Бабчино в Бежецком Верхе (АРГ: АММС. С. 478-479 (коммент. к акту 94)). Наличие этих сведений во вкладной книге мон-ря 1658 г. позволяет думать, что после переноса на новое место в кон. XV в. принципиального пересмотра земельных владений обители не было. В 1481 г. мон-рь получил по вкладу от И. Н. Малютина деревни Б. и Меньшое Кобылино в Ратуевом стане Московского у. ( Назаров В. Д., Рыков Ю. Д. Новоспасский мон-рь: Введение//АРГ: АММС. 94. С. 230; см. также коммент. к акту 94). За XVI в. земельные акты Н. П. м. опубликованы, при этом не сохранилось (или не выявлено) документов как за 1-ю треть, так и за конец века. В 1-й пол. XVI в. монастырь получил сравнительно небольшие земельные вклады в Бежецком Верхе (АРГ: АММС. 95, 96. С. 231-232; 100. С. 236; 102-104. С. 238-242, 479 (коммент.)) и там же купил небольшие участки земли (Там же. 97. С. 232-233; 101. С. 237-238). В жалованной грамоте от 8 июля 1544 г. перечислены 25 вотчинных комплексов Н. П. м., подмонастырская слободка, дворы в Китай-городе и Костроме, грамота содержала освобождение от налогов на 2 года (Там же. 99. С. 235-236). Нахождение большей части владений в Московском и Переславском уездах и размещение др. владений в уездах, давно оказавшихся под властью вел. князей Московских, позволили Назарову предположить, что отмеченные в грамоте населенные имения к моменту ее составления были давними приобретениями обители (Там же. С. 229). В 40-х гг. XVI в. в мон-рь по вкладу поступили с. Семёновское (Бартенево) и сельцо Градское в Можайском у., на к-рое царь Иоанн IV Васильевич Грозный 22 сент. 1549 г. выдал обители жалованную несудимую грамоту «оприч одново душегубства», установив подсудность архимандрита Н. П. м. лично царю или дворецкому. При подтверждении документа 17 мая 1551 г. архимандрит Н. П. м. в соответствии с нормами «Стоглава» оказался подсуден митр. Макарию (Там же. 106. С. 242-243, 480-482 (коммент.)). В 1549/50 г. вклад в Н. П. м. сделал дьяк Аникита Дятел Григорьев сын Мошков, передавший обители сельцо Бездедово (Фёдоровское) с деревнями и починком в Каменском стану Московского у. (Там же. 105. С. 241-242, 480 (коммент.)). |
| Если на иконе Успенского собора князь изображен в лоре, плаще и расширяющейся вверх конической шапке, то на саккосе митрополита Фотия Василий Дмитриевич представлен в одеждах западного типа: на нем короткое платье, расшитое золотом и подпоясанное золотым поясом, зеленые узкие штаны, красные сапоги, украшенный шитьем изнутри и снаружи плащ до колен. Единственный атрибут православного государя – крест – он держит в правой руке. Корона на его голове по общему абрису, размерам и пропорциям, подчеркнутым жемчужной обнизью, напоминает шапку, изображенную на иконе Успенского собора, но при детальном рассмотрении оказывается, что это зубчатая корона западного типа с трилистниками на лучах; венец сходной формы, но несколько иного рисунка изображен и на голове Софии Витовтовны. Таким образом, различие между двумя портретами состоит в том, что на иконе Успенского собора правителю присвоены регалии восточного государя, хотя сохранены в несколько измененном виде (венец и мантия) западные, у изображенного на саккосе князя никаких восточных атрибутов, кроме креста, нет. Отсутствие регалий православного государя в портрете, вышитом на саккосе митрополита Фотия, тем более странно, что портреты русской княжеской четы сопоставлены здесь с портретами византийского императора и его супруги – их дочери, однако исторические источники XIV в. дают основание считать, что изображение княжеских костюмов на саккосе вполне достоверно. 98 Многие исследователи культуры Руси XIV–XV вв. использовали в качестве источников договорные и духовные грамоты великих и удельных князей и отмечали скромные размеры передаваемого по наследству имущества. Так, великий князь Василий Васильевич получил от своего отца Василия Дмитриевича: «крест и две иконы, цепь, золотую шапку, бармы, три пояса и «суды». Из поясов золотой пояс с каменьем был в свою очередь подарком деда (Дмитрия Донского), второй пояс, также украшенный «камением, был на цепях, третий на синем ремне». 99 Очевидно, что никакие византийские регалии специально в завещании не отмечены, в то время как золотую шапку, бармы и пояс, безусловно, можно отнести к атрибутам власти, только скорее западного типа. |
| Преподобный Иаков Железноборовский родился во второй половине XIV в. в Костромской земле. Он был сыном галичских бояр Амосовых, В юношеском возрасте преподобный Иаков решил посвятить свою жизнь служению Богу. Монашеский подвиг он начал под руководством Преподобного Сергия Радонежского в основанной им обители. В 1392 году, в год смерти своего наставника, преподобный Иаков удалился из благоустроенной и прославленной Троицкой обители в глухие леса в 30-ти верстах от Галича. Он поселился на берегу реки Тебзы в уединенной хижине недалеко от железных рудников, которые дали название той местности – Железный Борок. Более двадцати лет преподобный Иаков жил отшельником, совершая подвиги поста и молитвы. О святой жизни подвижника стало известно далеко за пределами Костромской земли. Еще при жизни он прославился чудотворениями. Так, в 1415 году великий князь Московский Василий Димитриевич (1371–1425) обратился к преподобному Иакову с просьбой помолиться о его супруге великой княгине Софии Витовтовне, в то время тяжко страдавшей перед родами. По молитве святого княгиня София благополучно родила сына – наследника великокняжеского престола Василия Васильевича (1425–1462). В благодарность великий князь дал преподобному Иакову средства для построения храма во имя святого пророка и Предтечи Господня Иоанна Крестителя и для основания монастыря при храме. Обитель была устроена, собрались братия, и преподобный Иаков стал их игуменом. В Москве он был рукоположен в священный сан. Преподобный Иаков ввел в монастыре строгий общежительный устав по примеру Троице-Сергиевой обители. Иноки не имели никакой собственности, все имущество было общим, средства для обители они добывали земледелием. В 1429 году казанские татары опустошили окрестности Галича. Преподобный Иаков с учениками укрылся от набега в лесу. Когда иноки вернулись в обитель, то нашли на ее месте развалины. Монастырь пришлось строить заново. Преподобный Иаков, несмотря на преклонный возраст, усердно трудился вместе с братией. Через некоторое время монастырь был не только восстановлен, но и еще более благоустроен: преподобный Иаков и иноки выкопали пруды для нужд обители, построили еще один храм во имя Святителя Николая Чудотворца. По благословению преподобного Иакова, многие бедные люди, разоренные татарами, получали в монастыре пищу. |
| Преставление вел. кн. Димитрия Иоанновича. Миниатюр из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (БАН. 31.7.30-2. Л. 335 об.) Столь же сложная картина вырисовывается и при анализе документов из архива Чудова мон-ря. Ссылки на грамоты Д. И. встречаются в 2 документах XV в.- в грамоте вел. кн. Георгия Димитриевича на села Лужковское, Павловское и Монаковское в Сурожике Московского у. и в грамоте вел. кнг. Софии Витовтовны на с. Филипповское в Маринине слободе Переяславского у. Если с. Филипповское поступило в мон-рь еще при жизни Д. И., то села в Сурожике дал вкладом в мон-рь чернец Авраам, сын Микулы Давыдовича, в нач. 30-х гг. XV в. Возможно, в данном случае также шла речь о пожаловании мон-рю «десятого» с этого владения. Возможно, Д. И. пожаловал жителям Филипповского монопольное право ловли рыбы на р. Шерне, к-рым они пользовались «из старины» еще во 2-й пол. XV в. Д. И. оказывал поддержку и таким подвижникам, основавшим мон-ри на Рус. Севере, как преподобные Стефан Махрищский и Димитрий Прилуцкий. Первый был хорошо известен вел. князю еще тогда, когда он создал недалеко от Троице-Сергиевой обители Стефанов Махрищский во имя Св. Троицы муж. мон-рь . Узнав, что прп. Стефан отправился на Север и основал вместе со своим учеником прп. Григорием (см. Григорий и Кассиан , прп., Авнежские) Авнежский в честь Св. Троицы мон-рь , Д. И. прислал мон-рю «милостыню доволну и книги своя». По желанию Д. И. прп. Стефан позднее вернулся в Махрищский мон-рь, к-рому вел. князь дал «нивы же, и угодия, и езера на пропитание мнихом». Прп. Димитрий Прилуцкий был известен Д. И. еще тогда, когда святой учредил общежительный мон-рь в Переяславле Залесском. По свидетельству Жития прп. Димитрия, во время строительства близ Вологды Димитриева Прилуцкого в честь Всемилостивого Спаса, Происхождения Честных древ Животворящего Креста мон-ря Д. И. прислал «доволную потребу на строение». Прп. Димитрий был крестным отцом одного из сыновей вел. князя. По просьбе старцев Спасо-Каменного в честь Преображения Господня муж. мон-ря на Кубенском оз. Д. И. дал им в качестве игумена пришедшего в Москву с Афона прп. Дионисия Грека. По инициативе Д. И. в нач. 80-х гг. XIV в. был построен каменный Успенский собор в Коломне. |
|
|
