| 1.8. Единство церковное находится в неразрывной связи с Таинством Евхаристии, в котором верующие, причащаясь Единого Тела Христова, подлинно и действительно сочетаются во единое и кафолическое тело, в таинстве любви Христовой, в преображающей силе Духа. «Ведь если «все от одного хлеба приобщаемся», то все одно тело составляем (1 Кор. 10,17), ибо Христос не может быть разделяем. Поэтому и телом Христовым называется Церковь, а мы отдельные члены, по пониманию апостола Павла (1 Кор. 12, 27)» (св. Кирилл Александрийский). 1.9. Единая Святая Соборная Церковь есть Церковь Апостольская. Чрез богоустановленное священство дары Святого Духа сообщаются верующим. Апостольское преемство иерархии от святых апостолов есть основание общности и единства благодатной жизни. Отступление от законного Священноначалия есть отступление от Духа Святого, от Самого Христа. «Все последуйте епископу, как Иисус Христос Отцу, а пресвитерству как апостолам. Диаконов же почитайте как заповедь Божию. Без епископа никто не делай ничего, относящегося к Церкви. Где будет епископ, там должен быть и народ, так же, как где Иисус Христос, там и кафолическая Церковь» (св. Игнатий Антиохийский. Смирн. 8). 1.10. Только через связь с конкретной общиной осуществляется для каждого члена Церкви общение со всею Церковью. Нарушая канонические связи со своей Поместной Церковью, христианин тем самым повреждает свое благодатное единство со всем телом церковным, отрывается от него. Любой грех в той или иной мере удаляет от Церкви, хотя и не отлучает от нее полностью. В понимании Древней Церкви отлучение было исключением из евхаристического собрания. Но прием в церковное общение отлученного никогда не совершался через повторение Крещения. Вера в неизгладимость Крещения исповедуется в Никео-Цареградском Символе веры: «Исповедую едино Крещение во оставление грехов». 47-е апостольское правило гласит: «Епископ или пресвитер, аще по истине имеющего Крещение вновь окрестит... да будет извержен». 1.11. Этим Церковь свидетельствовала, что отлученный сохраняет «печать» принадлежности к народу Божию. Принимая обратно отлученного, Церковь возвращает к жизни того, кто уже был крещен Духом в одно Тело. Отлучая от общения своего члена, запечатленного ею в день его Крещения, Церковь надеется на его возвращение. Она рассматривает само отлучение как средство духовного возрождения отлученного. |
| Христа премного радоваться.» . 51 «Многия женщины, укреплен. благодатию Божиею, совершили много дел мужествен». Таковы Иудифь, Есфирь (Клим.римск. 1 Кор. гл. 65). 52 Св. Игнатий Богоносец пишет магнезианам: «Если мы доселе живем по иудейству, то чрез это свидетельствуем, что мы не получили благодати (очевидно – Христовой, т.е. не получили просвещения ума полным светом откровения Христова). И божественнейшие пророки жили по Христу Иисусу. Посему они терпели гонения, будучи вдохновляемы Его благодатью (π τς χριτος ατο), чтобы довести неверующих до полного признания, что един есть Бог, явивший Себя чрез И. Христа, Сына своего, который есть Слово Его вечное, происшедшее не из молчания, и который во всем благоугодил Пославшему Его» (Игн. Бог. к Магнез. гл. 8). Здесь св. Игнатий говорит о ветхоз. пророках, что они были вдохновляемы тем вечным Словом, которое вещало их устами, и жили в чаянии Его пришествия в мир. 53 Св. Климент рим. «Как драгоценна пред Богом кровь Его (И. Христа), которая была пролита для нашего спасения, и всему миру принесла благодать покаяния »! Впрочем, о покаянии проповедовали и в Ветхом Завете: Ной, Иона. «Служители благодати Божией , чрез Духа Св., говорили о покаянии». (Клим. рим. 1 Кор. гл. 7, 8), т. е. ветхозаветные служители имеющего совершиться спасения во Христе (далее следуют места из Иезекииля). «Все роды до сего дия миновали, но усовершившиеся в любви по благодати Божией (по другим чтениям – Христовой) имеют место благочестивых; очи обнаружатся с наступлением царства Христова. Ибо написано... (Исаии, Иезек., Псал.). Это обещание блаженства относится к избранным Богом чрез И. Христа, Господа нашего (ibid. с. 50). 54 В смысле пребывания во Христе и Христовой благодати – в посла. к Ефес. гл. 11: «Уже последние времена... Или будущего гнева убоимся или настоящую благодать (τν νεστσαν χριν) возлюбим. Одно из двух. Только бы обрестись нам во Христе в жизнь истинную». 55 Некоторую особенность в этом отношении представляют: посл. к Ефес. гл. 21 («укрепляйтесь в Боге Отце и И. Христе, общем уповании нашем») и Трал. гл. 13 («верен Отец в И. Христе, чтобы исполнить мое и ваше прошение, в Котором о, если бы, вы оказались непорочными». ν , «в Котором относится к И. Христу). В посл. к Смирн. сначала приветствует именем И. Христа, Его плотию и кровию, страданием и воскресением, как телесным, так и духовным, единением между Богом и вами; благодать вам, милость, мир и терпение во всем» (гл. 12), потом лпшет: «укрепляйтесь для меня (μοι) в силе Духа(?)... укрепляйтесь в благодати Божией» (гл. 13), т. е. поддерживайте меня в готовности к мученичеству твердостию своего духа. |
| Власть иерархии в Церкви действительно «абсолютна», но не потому, что это власть, данная ей Христом, а потому, что это сама Христова власть, как и послушание мipяh — само послушание Христово, ибо Христос не вне Церкви, не над Церковью, но в ней и она в Нем, как Тело Его. «На епископа нужно взирать как на Самого Господа», — пишет св. Игнатий Антиохийский о власти иерархии (Ефес. 6:1), а о послушании: «Слушайтесь епископа, как Иисус Христос Отца» (Смирн. 8, 1). Есть какое-то глубокое непонимание тайны Церкви в иных попытках «ограничить» власть иерархии, свести ее служение к одной «сакраментальной» или богослужебной сфере, как будто служение управления или любое другое служение может иметь другой источник, кроме как раз «сакраментального», то есть самого Св. Духа, как будто «власть» и «послушание» не перестают — и именно в силу своей «сакраментальности» — быть только человеческими и не становятся Христовыми, как будто, наконец, и власть и послушание и все другие служения в Церкви могут иметь другое содержание, кроме Христовой любви, и другую цель, кроме служения всех всем для исполнения Церкви во всей ее полноте. «Никто да не превозносится своим местом, ибо целое есть вера и любовь и выше нет ничего» (св. Игнатий Антиохийский, Смир. 6, 1). А если члены Церкви в своих служениях изменяют Христовой природе этих служений и от благодати и любви возвращаются к закону, от закона же в беззаконие, то, конечно, не «законом мipa сего», не конституциями и представительствами вернуть дух Христов церковной жизни, а неустанным «возгреванием дара Божьего» (2 Тим. 1:6), никогда не оставляющего Церкви. Но, будучи совершенным во Христе, спасение совершается в мipe, пока не наступит час последней победы Христовой и « будет Бог всяческая во всем » (1 Кор. 15:28). Mip все еще во зле лежит и князь мipa сего все еще владычествует в нем. И потому Жертва, принесенная раз и навсегда, всегда приносится и Господь распят за грехи мipa. Он пребывает Священником и Ходатаем за мip перед Отцом, а потому и Церковь, Тело Его, участница плоти и крови Его, участвует в Его священстве и ходатайствует Его ходатайством. |
| 1.9. Единая Святая Соборная Церковь есть Церковь Апостольская. Чрез богоустановленное священство дары Святого Духа сообщаются верующим. Апостольское преемство иерархии от святых апостолов есть основание общности и единства благодатной жизни. Отступление от законного Священноначалия есть отступление от Духа Святого, от Самого Христа. «Все последуйте епископу, как Иисус Христос – Отцу, а пресвитерству – как апостолам. Диаконов же почитайте как заповедь Божию. Без епископа никто не делай ничего, относящегося к Церкви. Где будет епископ, там должен быть и народ, так же, как где Иисус Христос, там и кафолическая Церковь» (св. Игнатий Антиохийский . Смирн. 8). 1.10. Только через связь с конкретной общиной осуществляется для каждого члена Церкви общение со всею Церковью. Нарушая канонические связи со своей Поместной Церковью, христианин тем самым повреждает свое благодатное единство со всем телом церковным, отрывается от него. Любой грех в той или иной мере удаляет от Церкви, хотя и не отлучает от нее полностью. В понимании Древней Церкви отлучение было исключением из евхаристического собрания. Но прием в церковное общение отлученного никогда не совершался через повторение Крещения. Вера в неизгладимость Крещения исповедуется в Никео-Цареградском Символе веры: «Исповедую едино Крещение во оставление грехов». 47-е апостольское правило гласит: «Епископ или пресвитер, аще по истине имеющего Крещение вновь окрестит… да будет извержен». 1.11. Этим Церковь свидетельствовала, что отлученный сохраняет «печать» принадлежности к народу Божию. Принимая обратно отлученного, Церковь возвращает к жизни того, кто уже был крещен Духом в одно Тело. Отлучая от общения своего члена, запечатленного ею в день его Крещения, Церковь надеется на его возвращение. Она рассматривает само отлучение как средство духовного возрождения отлученного. 1.12. На протяжении веков заповедь Христа о единстве неоднократно нарушалась. Вопреки богозаповеданному кафолическому единомыслию и единодушию в христианстве возникли разномыслия и разделения. Церковь всегда строго и принципиально относилась как к тем, кто выступал против чистоты спасительной веры, так и к тем, кто привносил в Церковь разделения и смуту: «К чему у вас распри, негодования, несогласия, разделения и брань? Не един ли у нас Бог и един Христос, и един Дух благодати, излиянный на нас, и едино звание во Христе? Для чего мы раздираем и расторгаем члены Христовы, восстаем против собственного тела, и до такого доходим безумия, что даже забываем, что мы друг другу члены» (св. Климент Римский . Послание к коринфянам. 1. 46). |
| При таком попечении о Церкви и заботе о чистоте благовестия, которое надлежит ему нести, богослов не станет ни опускать какой-либо частный аспект христианского учения, ни отдавать ему предпочтение. По весьма справедливому замечанию отца Конгара, согласно Мёлеру, Отцы Церкви достигают правильного равновесия в своем учении благодаря присущему им чувству соотнесенности всех элементов христианской веры с главным в христианстве — с тайной Искупления, которая неотделима от троического откровения. Именно это, что тонко чувствовал Мёлер, придает христианству Отцов Церкви великолепие и обаяние, делает его “христианством живым, полным, нестареющим христианством совершенным, полным жизни и свежести”. Православный богослов, таким образом, вступает в живую преемственность с Отцами Церкви. Недавно один католический монах говорил с некоторым нажимом “об отдалившихся братьях, какими стали для нас Отцы Церкви”. Видеть в них только представителей уже пройденного этапа в истории христианства — значит разрывать кафоличность сознания времени. Православный богослов, стремящийся говорить “внутри Церкви”, не может устанавливать подобную дистанцию между собой и ими. Вплоть до нынешнего дня они — норма и правило церковного сознания. Наконец, чувство церковности, которое должно воодушевлять богослова, заставит его постоянно ощущать иерархичность Церкви и уважать прерогативы епископата, ответственного за все, связанное с проповедью Слова Божиего в Церкви, и обладающего исключительным правом соборно определять догмат. Как говорил уже священномученик Игнатий Богоносец, без епископа в церковной иерархии “нет Церкви” (Тралл. 3), “Без епископа никто не делай ничего, относящегося до Церкви” (Смирн. 8) 9 . Ничто столь не противоположно правильному пониманию функции богослова, как идея “главенства богословов” в том ее понимании, какое придавал ей в прошлом веке Дёллингер, глава оппозиции I Âàòèêàíñêîìó ñîáîðó: “Áîãîñëîâèå — ýòî ìîùü, ïåðåä êîòîðîé â êîíå÷íîì èòîãå äîëæíû ñêëîíèòüñÿ êàê âîæäè Öåðêâè, òàê è ñèëüíûå ìèðà ñåãî”. |
| В этом случае не только лица пресвитерского достоинства, но и диаконы не могли сопротивляться епископскому назначению на высшую степень, – особенно, когда епископ должен был сделать это по необходимости (до недостатку в пресвитерах). «Аще которые причетники и диаконы будут не послушны епископам своим – по необходимым обстоятельствам своих Церквей – возвести их на высшую степень в Церкви своей, таковые да не служат и в той степени, с которой возведены быти не хотели (Карф. Соб. пр. 40)». Так, некоторые избранные пресвитеры – Совет пресвитеров – по воле епископа допускаются нести с ним бремя и управления духовного и образуют при нем как бы постоянный Собор. В члены пресвитерского Собора избирались лица лучшие и опытнейшие, преимущественно из кафедрального духовенства, настоятелем которого считался и был сам местный епископ. Иероним говорит, что и в Церкви есть свой сенат – собрание пресвитеров (Hieron. in Jes. cap. III): сравнение это может приводить, между прочим, и к тому заключению, что не всякий пресвитер, а только лучшие из пресвитеров в его время входили в состав Совета пресвитеров, точно также, как и в составь сената входили лица, нарочито к тому избираемые. Эти пресвитеры известны были с самой глубокой древности и назывались или вообще пресвитерством (presbyterium), или Советом Божиим, Советом Церкви, Советом Христовым (Иерон. к Евагр.), или Сенатом апостольским. О них упоминает еще св. Игнатий Богоносец , говоря, что в его время пресвитеры вместе с епископом составляли законодательное верховное судилище в Церкви, и называя оное союзом – Сенатом апостольским (Посл. к Тралл. гл. 3; Магнез. гл. 2; Смирн. гл. 8). На основании исторических свидетельств и правил церковных, круг действий Совета пресвитерского может быть представлен в таком виде: 1) Совет пресвитеров участвовал в избрании лиц, желающих поступить в клир. По 89 пр. Василия Великого желающий поступить в клир предварительно испытывался со всей строгостью, причем обращалось внимание на то, не подвержен ли он таким нравственным я физическим недостаткам, которые делают для него невозможным вступление в клир, равно как и на положительные достоинства, которыми необходимо должен обладать служитель Церкви. |
| Изгнание оглашенных – последнее действие – торжественное напоминание о высоком призвании, огромной привилегии быть в числе верных, тех, кто благодатью Крещения и Миропомазания запечатлены как члены Тела Христова и как таковые допущены к участию в великом таинстве Тела и Крови Христовых. Литургия верных Литургия верных начинается непосредственно после удаления оглашенных (в древности вслед за этим следовало удаление отлученных, которые временно не были допущены до Св. Причастия) с двух молитв верных, в которых священник просит Бога сделать общину достойной приносить Святую Жертву: «Сотвори ны достойны быти». В это время он раскрывает Антиминс на Престоле, означая приготовление к Тайной Вечери, Антиминс («вместо стола») – знак единения каждой общины со своим епископом. На нем стоит подпись епископа, который дает его священнику и приходу как разрешение совершать таинство. Церковь не является сетью свободно «объединенных» приходов, она – органическая общность жизни, веры и любви. А епископ – основа и блюститель этого единства. По словам св. Игнатия Антиохийского , ничего в Церкви не должно совершаться без епископа, без его разрешения и благословения. «Без епископа никто не делай ничего, относящегося до Церкви. Только та Евхаристия должна почитаться истинною, которая совершается епископом или тем, кому он сам предоставит это. Где будет епископ, там должен быть и народ, так же, как где Иисус Христос , там и кафолическая Церковь » (Посл. к Смирн., 8 гл.). Имея священный сан, священник также является представителем епископа в приходе, и антиминс-знак того, что и священник, и приход находятся под юрисдикцией епископа и через него – в живой апостольской преемственности и единстве Церкви. Приношение Херувимская песнь, каждение престола и молящихся, перенос евхаристических даров на престол (Великий Вход) составляют первое основное движение Евхаристии: Анафору, которая есть жертвенный акт Церкви, приносящей Богу в жертву нашу жизнь. Мы часто говорим о жертве Христа, но так легко забываем, что жертва Христа требует и предполагает нашу собственную жертву, или вернее, наше приобщение к жертве Христа, так как мы Его Тело и причастники Его Жизни. Жертва есть естественное движение любви, которая есть дар отдачи себя, отречения от себя ради другого. Когда я кого-нибудь люблю, моя жизнь в том, кого я люблю. Я отдаю мою жизнь ему – свободно, радостно – и эта отдача становится самим смыслом моей жизни. |
| И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек» ( Ин. 11, 25–26 ), служили основой для понимания значения смерти христианина как акта его освобождения от физических законов бытия, как его переход в тот мир, о котором апостол Иоанн Богослов в Откровении писал: «Блажен и свят имеющий участие в воскресении первом: над ними смерть вторая не имеет власти» (20, 6); «и отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло» (21,4); «и ночи не будет там, и не будут иметь нужды ни в светильнике, ни в свете солнечном, ибо Господь Бог освещает их; и будут царствовать во веки веков» (22, 5). Вера в это определяла иной смысл молитвы в связи со смертью христианина. К нему относились слова Псалмопевца: «Блажен, егоже избрал еси и приял, Господи» (64, 5). Молитва же возносилась за оставшихся в живых, чтобы Бог утешил их. Так, антиохийские христиане, узнав о мученической кончине своего епископа св. Игнатия Богоносца , «всю ночь бодрствовали дома в слезах и с молитвой и коленопреклонением просили Господа утешить… о случившемся» 136 . Поэтому не случайно день смерти мучеников христиане называли днем их рождения. Так смирн-ские христиане по поводу мученической кончины их епископа св. Поликарпа писали: «А мы потом собрали его кости – сокровище, драгоценнейшее дорогих камней и чище золота, и положили их где следовало. Туда, как только можно будет, мы станем собираться с веселием и радостью, и Господь соизволит нам праздновать день его мученического рождения» 137 . Два этих мотива – молитва об утешении в связи со случившимся и прославление за все Бога – слышны и в панихиде об усопших. Это – прошение великой ектении «О плачущих и болез-нующих, чающих Христова утешения, Господу помолимся» 138 п, наконец, икоса, где говорится, что мы претворим надгробный плач в песнь «Аллилуиа» ( πιτφιον θρνον ποιοντες φδν τ, Αλληλοια) 139 . Более того, из восьми тропарей, следующих непосредственно за пением Непорочных, один – третий – относится ко всем усопшим христианам, которые безропотно несли посланный им от Бога крест и с верой следовали за Христом: «В путь узкий ходшии прискорбный, вси в житии крест яко ярем взем-шии, и Мне последовавший верою». |
| И взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Мф. 26:26–28; Мк. 14:22–24 ; Лк. 22:19 –20 , ср. 1Кор. 11:28–25 ). В 1 послании к Коринфянам также сказано: «чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова? (10:16). «Ибо всякий раз, когда вы ядите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе он пришел. Посему, кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней. Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. Оттого многие из вас немощны и больны, и не мало умирает» (11:26–30). Устанавливая причащение, Господь заповедал апостолам: «сие творите в Мое воспоминание» ( Лк. 22:19 ; 1Кор. 11:24–25 ). Согласно этой заповеди, апостолы сами совершали «преломление хлеба» ( Деян. 2:42; 20:11 ) и научили тому своих учеников (–20:7), а те – своих и т. д. Ясное подтверждение этому находится в творениях св. отцов и учителей Церкви, которые все согласно учат, что в св. причащении верующие вкушают пречистое тело и пречистую кровь Христа. Так, Игнатий Богоносец , ученк ап. Петра, обличая еретиков докетов, отвергавших действительность плоти и страданий Христа, а следовательво, и причащение, писал: «они удаляются от евхаристии и молитвы по той причине, что не признают, что евхаристия есть плоть Спасителя нашею Иисуса Христа, пострадавшая за наши грехи, которую воскресил Отец по своей благости, почему, противясь дару Божию, они умирают в своих изысканиях, между тем полезнее было бы им участвовать в евхаристии, чтобы и воскреснуть (посл. к Смирн.). Св. Иустин философ, муч. II в., в своей апологии пишет: «пища сия называется у вас евхаристией... мы принимаем ее не как простой хлеб и не как простое питие, но как Иисус Христос, воплотившись ради нашего спасения, имел плоть и кровь, так, научены мы, что и пища сия, над которой произнесено благодарение молитвой слова Его, посредством преложения питающая нашу плоть и кровь, есть плоть и кровь воплотившегося Иисуса» (Апол. |
| С такою же точно ясностью и определенностью св. Игнатий раскрывает потом, в своих посланиях к Ефесянам, Траллианам и Смирнянам, и догмат об истинности и действительности воплощения Бога Слова, против докетов, представлявших Господа И. Христа призраком. В И. Христе, по его учению, соединились в вечное и личное единение, и самой тесной, внутренней связью, две природы, божеская и человеческая, так что в одно и тоже время Он есть вместе и истинный Бог и истинный человек. Эту двойственность природы и жизни Спасителя св. Игнатий особенно ясно выражает в следующем месте послания к Ефесянам: «Господь наш И. Христос» пишет он (гл. VII), «есть врач людей, и телесный и духовный, рожденный и не рожденный. Бог во плоти, в смерти истинная жизнь, от Марии и Бога, сперва подверженный, а потом неподверженный страданию». Чтобы как можно рельефнее представить вопреки заблуждению докетов истинность и действительность человеческой природы И. Христа, св. Игнатий постоянно повторяет в трех своих означенных посланиях, т. е. к Ефесянам, Траллианам и Смирнянам, что И. Христос истинно родился от Девы Марии, как человек, истинно ел и пил, был осязаем и видим, истинно был осужден при Понтийском Пилате, истинно был распят и умер, в виду небесных, земных и преисподних, и наконец истинно воскрес из мертвых силою и всемогуществом Своего Отца (Тралл, гл. IX, Смирн, гл. I). «Я знаю и верую», пишет св. Игнатий (Смирн. III), «что и по воскресении Своем Он был и есть во плоти. Когда Он пришел к бывшим с Петром, то сказал им: возьмите и осяжите Меня, и посмотрите, что Я не дух бестелесный. Они тотчас прикоснулись к Нему, и уверовали, убедившись Его плотью и духом. Посему то они и смерть презирали, и явились выше смерти. По воскресении Своем, как истинный человек, Он ел и пил с ними, хотя духовно соединен был с Отцом». Св. Игнатий особенно настаивает на действительности страданий Христовых; по его мнению, если отвергнуть эти страдания и низвести их на степень простого призрака, христианство потеряет тогда всю свою силу, и для верующих в И. Христа вовсе не будет тогда точки опоры. Если Христос пострадал призрачно, «то и я», пишет св. Игнатий, «ношу свои узы только призрачно. И для чего я сам себя предал на смерть, в огнь... и на растерзание зверям?» (Смирн. IV). «Зачем же я пламенно желаю бороться со зверями?» (т. е. умереть за Христа). «Значит, я напрасно умираю? Значит, я говорю ложь о Господе?» (Тралл. X). Нет, я терплю все это, «чтобы участвовать в страданиях Его» т. е. Христа. «и Он» (т. е. Христос) «укрепляет меня, потому что соделался человеком совершенным» (Смирн. IV). «И существа небесные, и слава ангелов» (т. е. высшие силы ангельские) «и те подлежать суду, если не будут веровать в кровь Христову», говорит св. Игнатий в послании к Смирнянам (гл. VI). |
|
|
