| Глава 8. И. В. Киреевский (1806–1856) Ивану Васильевичу Киреевскому одновременно со старцем Макарием принадлежит инициатива великого предприятия – издания Святоотеческих писаний. Благодаря этому начинанию и смогло произойти снабжение этими книгами академии, семинарии, правящих епископов, ректоров и инспекторов и чтение этой доселе недоступной аскетической литературы могло стать доступным монашествующим и всем духовнонастроенным русским людям. Истина Православия воссияла, утвердилась и укрепилась в противовес западным книгам ложного направления. Явление миру этих рукописей – событие не поддающееся оценке простыми словами. Другая заслуга Киреевского, как признано в истории русской философии, – это положенное им начало независимой мысли в русской философии и, как утверждает проф. Н.О. Лосский, Киреевский и Хомяков «хотя не выработали системы в философии, но они установили духовное философское движение, которое составляет самое оригинальное и ценное достижение в русской мысли» (Н.О. Лосский. Лондон, 1952 г., стр. 13 (по английски). Основное положение философии Киреевского было следующее: «Учение о Святой Троице не потому только привлекает ум, что является ему, как высшее средоточие всех святых истин, нам откровением сообщенных, но и потому еще, что, занимаясь сочинением о философии, я дошел до того убеждения, что направление философии зависит в первом начале своем от того понятия, которое мы имеем о Пресвятой Троице» (Пол. собр. соч. И.В. Киреевского, том I, стр. 100, Москва 1861). Иван Васильевич Киреевский был сыном прекрасных русских людей. Его отец, Василий Иванович, секунд-майор гвардии, был крупным помещиком, владельцем села Долбино, в 40 верстах от Оптиной Пустыни. Он отличался необыкновенной добротой. То была истинная, горячая любовь к людям, готовая всегда делить чужое горе, помогать чужой нужде. Всю свою недолгую жизнь В. И. положил на дела милосердия. В 1812 г. он приехал в Орел, близ которого у него была деревня, и оба свои дома – городской и деревенский, отдал под больницы для раненых, приютив, кроме того, многие семейства, бежавшие от неприятеля со Смоленской дороги. Он сам ходил за больными, заразился тифом и умер в Орле 1-го ноября 1812 г. в день бессребренников Косьмы и Дамиана, исполнив до конца заповедь Христову. |
| Глава 8. Книга Пророка Осии 33. Сведения о пророке Осии Книга пророка Осии начинается следующим образом: слово Господне, которое было к Осии, сыну Беериину, во дни Озии, Иоафама, Ахаза, Езекии, царей Иудейских, и во дни Иеровоама, сына Иоасова, царя Израильского ( Ос 1:1 ). Отсюда очевидно, что Осия был сын Беера. Но кто был сей Беер – достоверно неизвестно. По сходству имени указывают на Беера(по Славянскому переводу Векра), которого отвел в плен Феглафелласар, царь Ассирийский. Он был князем Рувимлян ( 1Пар 5:6 ). Но по времени жизни этот Беер придется сыном Осии; ибо отведен был в плен (следовательно, годился еще в работу) около шестого года Езекии, т. е. чрез 80 лет по вступлении Осии в пророческое служение. Указывают также на правило раввинов, что надобно родителей пророка считать пророками, когда они упомянуты в начале книги, – и что каждого пророка следует считать Иерусалимлянином, когда место жительства его определенно не указано в книге. Но это правило находится почти в постоянном противоречии со свидетельствами древних христианских писателей; следовательно не может служить руководством в определении происхождения и места жительства пророков. Святой Ефрем Сириянин говорит, что «пророк Осия был родом из Веелмофа, находившегося в колене Иссахаровом; в мире почил и погребен в земле своей; пророчествовал 113 лет и пришествие Христово предварил восмьюстами лет» (Предис. толков. на Осию). Те же сведения о пророке Осии находятся у Дорофея (De vita prophet, cap. 11) и святого Епифания (tom. 11, pag. 244). Имя Осия (Hoschia), по толкованию блаженного Иеронима, значит Спаситель. этом блаженный Иероним заметил, что то же имя имел сын Нуна, прежде нежели его имя Hoschia переменено было в Jehoschua ( Чис 13:17 879 ), – и что Осия предсказал падение царства Израильского и под конец жизни своей видел исполнение этого пророчества Феглаффелласаром и Салманассаром (Comment. in Osee). 34. Место и время пророческого служения Осии; состояние Израильского царства По собственному указанию, Осия проходил свое пророческое служение в царствование Озии Прокаженного, Иоафама, Ахаза и Езекии, царей Иудейских, и современного первому из них Иеровоама II, царя Израильского ( 4Цар 14:23 ; 880 15:1–2 881 ), т. е. |
| Глава 9. Книга Пророка Иоиля 37. Сведения о пророке Иоиле Книга пророка Иоиля надписана следующим образом: слово Господне, которое было к Иоилю, сыну ( Иоил 1:1 ). Некоторые Иудейские толкователи (напр. Иархи) утверждали, что пророк Иоиль был сын Самуилов ( 1Цар 8:2 958 ); – и что в помянутом надписании его книги Вафуила иносказательно назван Самуил, потому что умолял и преклонял Бога на милость к народу Израильскому (Cursus complet. s. script. tom. XX, pag. 633). Ho качества детей Самуиловых, указанные в Писании ( 1Цар 8:3–4 959 ), и содержание книги пророка Иоиля не оправдывают такого заключения, основанного на сходстве имени этого пророка с именем старшего сына Самуилова. Святой Епифаний (De vita prophetar. cap. 14) и святой Дорофей (in Synopsi) сохранили нам древнее ветхозаветное предание, что пророк Иоиль происходил из колена или Рувимова или Гадова и жил за Иорданом в Вефаране или Бетаре. Действительно, города этого имени были в коленах Рувимовом, Гадовом и Вениаминовом ( Чис 32:36 ; 960 Иис. Нав. 13:27 961 ). Два из них впоследствии были перестроены Иродом и названы один Ливией, другой – Юлией. Но в котором из городов, носивших имя Вефарана, родился и первоначально жил пророк Иоиль, неизвестно, равно как и прочие обстоятельства его жизни достоверно неизвестны. 38. Время служения и предмет пророческих речей К определению времени пророческого служения Иоиля должен, повидимому, служить описываемый в его книге голод. Но это страшное наказание постигало Иудею не редко и всегда проистекало от одних и тех же причин, – засухи и саранчи. Был во время Илии голод после трехлетняго бездождия, при Ахаве, царе Израильском (около 1007–915 года до Рождества Христова, 3Цар 17:12 ; 962 Иак 5:17 963 ). Был семилетний голод при Иораме, царе Израильском, во времена Елисея пророка (около 915–903 г. до Рождества Христова, 4Цар 8:1 964 ). Был голод при Амосе пророке, начавшем свое служение при Озии Прокаженном (около 815 г. до Рождества Христова, Ам 4:7–8 965 ). Был голод при Иосии, царе Иудейском (около 659 – 628 г. до Рождества Христова), упоминаемый пророком Иеремией 14:1–22. 966 |
| Глава 9. Распятие Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие ( 1Кор.1:22–23 ). Эти слова апостола Павла представляют собой один из самых ранних манифестов христианской веры. «Соблазн креста», о котором Павел говорит и в другом месте ( Гал.5:11 ), был тем камнем преткновения, о который разбивались попытки ранней Церкви обратить в христианство иудеев. Но и для язычников крест – орудие позорной казни – был отнюдь не вдохновляющим символом. Массовое обращение язычников в христианство началось после того, как будущий император Константин Великий в 312 году, готовясь к битве с правителем Италии Максентием, увидел в небе «составившееся из света и лежавшее на солнце знамение креста с надписью: сим победишь». Константин приказал изобразить крест на знаменах своих солдат и, несмотря на численное преимущество противника, одержал над ним победу. 443 На следующий год Константин издал знаменитый Миланский эдикт, по которому христианство получало свободу, и с этого времени началось победоносное шествие христианской Церкви по всей тогдашней «экумене». Главный же символ христианства – крест – стал и символом обновленной империи. Именно с тех пор получили распространение художественные изображения креста – с распятым на нем Христом или без Него. Кресты стали изготавливать из золота, серебра и других драгоценных металлов, украшать драгоценными камнями. Сегодня мы видим кресты на куполах храмов, внутри храмов на стенах и сводах, на груди епископов и священников. Благодаря столь широкому распространению крестов, облагороженных при помощи живописи, инкрустации и других художественных средств, из визуальной памяти человечества практически исчез их первоначальный прототип – деревянный крест, к которому гвоздями прибивали живого обнаженного человека, чтобы сделать его смерть позорной, долгой и мучительной. Современный человек, выходя из города, не видит крестов с висящими на них трупами людей. Страшные фотографии столетней давности, на которых запечатлены распятые на крестах женщины – жертвы геноцида армян, – далеко не всем известны (да и сам этот геноцид продолжают отрицать потомки тех, кто его развязал). Во многих странах смертная казнь запрещена, а там, где разрешена, она, как правило, не совершается публично. |
| Глава III. Власти монастырские в XVII столетии А. Настоятели обители 1 Настоятельство Воскресенского монастыря, можно сказать с самого его учреждения, было Архимандритское, так как первый его Настоятель, Игумен Стефан, будучи назначен в 1656 году, в следующем 1657 году был возведен в сан Архимандрита, при освящении первой соборной деревянной церкви во имя Воскресения Христова, в присутствии Царя Алексея Михайловича, 18 Октября, 1657 года. Сей первый Настоятель любимой Патриаршей обители был, как по всему видно, до этого назначения в клире Патриарха и состоял одним из приближенных к нему лиц. Он, вероятно, прибыл с Патриархом в Москву из Новгорода и кажется о нем Патриарх упоминает в письме своем к Царю Алексею Михайловичу из Рождественского, что во Владимире, монастыря: «а я, богомолец Ваш, и поп Стефан еще живы» 90 . Следовательно, Поп Стефан в этой поездке был главным спутником Патриарха, может быть его келейным старцем. Куда выбыл Архимандрит Стефан, или скончался в Воскресенском монастыре, сведений нет. 2 Архимандрит Герасим управлял Воскресенским монастырем с 1659 по 5 Декабря 1665 года в звании Патриаршеского Наместника; ибо в это время, как известно, сам Патриарх Никон имел свое пребывание в Воскресенской обители. Скончался и погребен в сем монастыре. Сохранился его портрет на картине, изображающей Святейшего Патриарха Никона с сослужащею ему братией Воскресенского монастыря. 3 Архимандрит Акакий управлял Воскресенским монастырем с 14 Февраля, 1666, по 1669 год. Назначен еще самим Патриархом Никоном из Казначеев той же обители. Скончался и погребен в сем монастыре. 4 Архимандрит Исайя управлял Воскресенским монастырем с 1669 по 1671 год, упоминается в описи 1679 года. Пребывал на покое в сем же монастыре и, вероятно, здесь же скончался и погребен. 5 Архимандрит Феодосий управлял Воскресенским монастырем с 1671 до Декабря 1673 года. Был первоначально Строителем того же монастыря. По «Истории Российской Иерархии» он до назначения в Настоятели Воскресенской обители, был в сане Архимандрита Настоятелем Костромского Ипатиева монастыря, что могло быть между 1669 и 1671 годами. Из описи 1679 года видно, что он, проживая на покое в сем монастыре, был за что-то посажен в земляную темницу. Скончался в схиме и погребен в сем же монастыре. |
| Глава III. Советы готовящемуся к исповеди В Священном Писании сказано: Сын мой! если ты приступаешь служить Господу Богу, то приготовь душу твою к искушению, управь сердце твое и будь тверд, и не смущайся во время посещения, прилепись к Нему и не отступай, дабы возвеличиться тебе напоследок ( Сир. 2, 1–3 ). Как только ты решишь поститься, каяться, исповедовать свои грехи, так явится множество препятствий, внутренних и внешних. Враги рода человеческого, узнав о твоем намерении, всячески начнут смущать тебя извне разными обстоятельствами и изнутри сомнениями, помыслами, страхами. Но все исчезнет, как только проявишь твердость в своем намерении. Исповедоваться надо как можно чаще, промежутки между исповедями должны быть наполнены духовной борьбой, усилиями, подкрепляемыми предыдущей исповедью, ожиданием и приготовлением к следующей. Так частое исповедание грехов будет охранять и поддерживать трезвым весь твой благочестивый образ жизни. Благодать Божия, действующая в таинствах покаяния и св. причащения, осязательно делает человека чувствительным к своим грехам и немощам, он не так легко подвигается на греховные дела и укрепляется в истинах веры. Церковь и все ее установления становятся для него родными, близкими сердцу. Хотя и желательно иметь своего духовника, но это вовсе необязательное условие для истинного покаяния. Для человека, действительно страдающего от своего греха, безразлично, у кого он исповедует его: лишь бы как можно скорее покаяться в нем и получить отпущение. Покаяние должно быть совершенно свободным, никак не вынужденным. Исповедь – это не беседа о своих недостатках, сомнениях и не рассказ духовнику о своей жизни. Исповедь – это таинство, а не просто благочестивый обычай. Исповедь – это горячее покаяние сердца, жажда очищения, которая происходит от ощущения святыни, это второе крещение, и, следовательно, в покаянии мы умираем для греха и воскресаем для святости. Раскаяние – первая степень святости, а бесчувственность – это пребывание вне святости, вне Бога. |
| Глава III. Студийский монастырь Ж. Платона. – Ж. Феодора Студита . – Ж. Феофана Сигрианского. – Ж. Николаи Студита. Одним из знаменитейших монастырей Константинополя был Студийский (ныне мечеть Имрахор-джамиси), построенный в V в. патрикием Студием во имя св. Иоанна Предтечи. В лучшую пору своего существования он имел до 1000 монахов. Иконоборческие императоры разогнали иноков, доведя численность их всего до 10 человек. Наиболее подробно известна эпоха Студия в VIII–IX в., в игуменство св. Феодора Студита . Кроме греков в монастыре жили выходцы из разных стран, напр. из Скифии (Фаддей), и в свою очередь, в сане иеромонахов, иноки расходились отсюда по всей империи игуменами или епископами. Каноническая строгость без всякого оппортунизма (οκονομα) была основным лозунгом студитов, столь ярко провозглашенным св. Феодором. В IX и следующих столетиях монастырь ударился в церковную политику и принес не мало хлопот патриархам, которые принимали против них иногда крутые меры. 259 Доживи Феодор до патриаршества Фотия, он несомненно был бы на стороне его врагов; по крайней мере один из преемников его, Николай, вполне напоминавший Феодора своею монашескою строгостью, сделался на всю жизнь врагом Фотия. Память Платона, игумена Саккудийского, стала праздноваться уже при его племяннике Феодоре, о чем студийский игумен пишет: «вчера мы совершали память блаженного отца Платона, причем пели в честь его духовные песни и имели телесное утешение» (праздничную трапезу). 260 За обличение противозаконного брака имп. Константина с Феодотою Феодор сравнивал его с Предтечей. 261 «Таким образом, говорит г. Мансветов , ежегодное празднование памяти Платона исповедника началось вскоре после его смерти, и при Феодоре Студите память его вошла в Студийский Месяцеслов». 262 В надгробном, дурном по языку и стилю, слове ему Феодор Студит дал полную биографию святого, не лишенную однако интереса и после знакомства с житием самого оратора. 263 Он сначала говорит о том, что занятие риторов и софистов состоит в украшения речи и в возвышении рассказа для доставления приятности слушателям; они не заботятся о достоверности сообщений; но кто стремится к истине, тот желает говорить, как дела происходили, хотя бы у него и не доставало изящества речи; вот, говорит, и я, слабый умом, речью и духом, восхвалю моего (духовного) отца, о котором не могу молчать: это значило бы скрыть светильник под спудом (§ 1–2). |
| Глава II. БОЖЕСТВЕННЫЙ МРАК Проблема богопознания была коренным образом рассмотрена в небольшом сочинении, само заглавие которого знаменательно: «О мистическом богословии». Это замечательное произведение, имевшее столь исключительное значение для всего дальнейшего развития христианской мысли, принадлежит неизвестному автору так называемых «Ареопагитик», личности, которую долгое время принимали за ученика апостола Павла – Дионисия Ареопагита . Но защитникам этого мнения пришлось учесть одно странное обстоятельство: об «Ареопагитиках» до начала VI века то есть в течение почти пяти веков, ничего но было слышно; на них не ссылался и о них не упоминал ни один церковный писатель. Впервые их огласили еретики-монофизиты , пытавшиеся опереться на их авторитетность. В следующем веке святой Максим Исповедник вырывает это оружие из рук еретиков, раскрывая в своих комментариях или «схолиях» православный смысл дионисиевских творений 13 . Начиная с этого времени «Ареопагитики» пользуются неоспоримым авторитетом в богословском предании как Церкви Восточной, так и Западной. Современные критики, которые никак не могут прийти к какому-то соглашению по поводу подлинной личности псевдо-Дионисия и времени написания его произведений, теряются в самых разнообразных гипотезах 14 . Колебания критических исследований между III и VI веками показывают, как до сих пор неточны сведения, относящиеся к происхождению этих таинственных произведений. Но каковы бы ни были результаты всех исследований, они ни в чем не могут умалить богословского значения «Ареопагитик». С этой точки зрения не столь важно знать, кто был их автором; основное в этом вопросе – суждение Церкви о содержании самих произведений и то, как она ими пользуется. Ведь говорит же апостол Павел, ссылаясь на псалом Давида: «Некто негде засвидетельствовал» ( Евр. 2, 6 ), показывая тем самым, до какой степени второстепенен вопрос авторства, когда речь идет о тексте, внушенном Духом Святым. Что правильно для Священного Писания , то столь же правильно для богословского предания Церкви. |
| Глава II Быстрое распространение беглопоповства, особенно после издания секретных, но не оставшихся в секрете правил 1822 года, равно как вообще широкое развитие раскола вследствие предоставленной раскольникам религиозной свободы, которою они явным образом злоупотребили, с самого вступления на престол императора Николая составили предмет его особенного внимания, внушили ему заботу о принятии необходимых мер к искоренению таких, по его искреннему убеждению, оскорбительных для православной церкви и нетерпимых в благоустроенном государстве явлении. В течение первых десяти с небольшим лет его царствования были изданы им одно за другим многочисленные распоряжения и узаконения, направленные к постепенному сокращению полученных раскольниками в прежние времена разного рода вольностей и льгот, – узаконения, в общей своей совокупности действительно выражавшие твердое и неуклонное намерение императора положить конец, если не самому существованию, то, по крайней мере, процветанию и дальнейшему распространению раскола, в частности же – прекратить «прискорбное для православной церкви» беглопоповство. Из числа распоряжений указанного времени, направленных собственно против беглопоповства, мы укажем только те, которые по своему значению и по своим последствием заслуживают особенного внимания. Первым стеснительным для раскольнических беглых попов распоряжением императора Николая было воспрещение им разъезжать из одного места в другое. По возбужденному пермским гражданским губернатором вопросу, «… могут ли старообрядческие священники отлучаться от своих мест для исправления треб в другие губернии», комитет министров 10 мая 1827 года мнением положил: «… переходы раскольническим священникам для исправления треб из уезда в уезд, а тем более из губернии в губернию, решительно воспретить, в случае же переездов их, если не будут иметь надлежащих видов, поступать с ними, как с бродягами». 24 числа, того же месяца, утверждая это мнение, император Николай собственноручно сделал следующую, многозначительную в отношении к дальнейшим делам подобного рода надпись: «… весьма справедливо» 83 . В том же 1827 году, 8-го ноября, состоялось Высочайшее определение о попах Рогожского кладбища, чтобы находившихся там до этого времени «… оставить в покое», но отселе «...новых отнюдь не принимать» 84 . Это распоряжение было тем важнее и тем чувствительнее для раскольников, что касалось одного из самых главных пунктов поповщины и внушало опасение новых в том смысле распоряжений, которые действительно и не замедлили последовать относительно раскольнических попов некоторых других мест, – именно Петербурга и Пермской губернии 85 . |
| Глава IV 1 . И ухватятся семь женщин за одного мужчину в тот день, и скажут: „свой хлеб будем есть и свою одежду будем носить, только пусть будем называться твоим именем, – сними с нас позор “ . Многие переводы причисляют этот стих к главе III, так как он дополняет картину разложения общества, которую рисует эта глава. Но не смотря на правильность этого взгляда, мы думаем, что кроме прямого своего значения первый стих главы IV имеет и еще обширнейшее значение, которое раскрывается при изучении IV главы, в которой пророчествуется об Избавителе, имеющем привлечь к себе все народы земли. Следующие стихи пророчествуют о спасении и исцелении и восстановлении Сиона, явлением Некоего Великого, именуемого „Отраслью Господней“. С этой точки зрения стих первый является последним выражением разложения общества человеческого, готового погибнуть, если не явится Избавитель. У пророка Амоса IX, 10 (ранее пророчества Исаии III, 24) читаем угрозу всему народу обетования: „От меча умрут все грешники народа Моего“. И далее ( Ам. 9:11–12 ) пророк говорит именем Господним: „В тот день Я восстановлю скинию Давидову.... чтобы они (дом Иакова ст. 8) овладели остатком Едома и всеми народами, между которыми возвестится имя Мое, говорит Господь“. Пророчество Амоса,-нами приведенное,-в сущности близко по своему содержанию с четвертою главою Исаии, а потому семь женщин, ухватившиеся за одного мужчину и просящие снять с них позор, и именоваться именем его, символизируют не только „остаток Израиля“ предназначенный к спасению, но и языческие народы, „между которыми возвестится имя Господне и которые будут молить о снятии (крещением) с них позора язычества и о счастии именоваться именем Христовым. В IV т. Св. Летописи мы говорили о значении стихов 10, 13 и 15 Псалма 44-го (стр. 232–237), в котором изображено между прочим как: „дочь Тира с дарами и богатейшие из народа будут умолять лице Твое“.... и указывали, что в этом Псалме, как и в Песни Песней 324 подруги невесты или возлюбленной суть многочисленные церкви Христианские, примкнувшие к основной Апостольской Иерусалимской Христианской церкви, с которой бывшие язычники составили одну вселенскую церковь Христову. В настоящем читаемом нами стихе 1 главы IV пр. Исаии семь женщин, как мы думаем, представляют собою чужеземные народы, которым будет проповедано спасение Божие. (Заметим, что число семь есть число мистическое). Судьбы Божии о спасении всего человечества не могли остаться неисполненными, потому только, что Израиль оказался недостойным. Призвание язычников было притом и милостью к Израилю, как объясняет то Апостол Павел в послании к Римлянам XI, 11, 14, 32 и 33. Таково, как мы думаем, должно быть значение 1-го стиха IV главы Исаии, после которого немедленно возвещается об явлении Отрасли Господней. |
|
|
