| Фрагмент картины Василия Поленова «Христос и грешница», 1887 Идет Великий пост. Православные христиане готовятся к исповеди и причащению Святых Христовых Тайн. Приступая к исповеди, человек должен покаяться в своих грехах. Но что такое грех? Грех — это нарушение Божественного закона. Неоднократно совершенный грех переходит в греховный навык, а затем в страсть. Страсть — скверное движение души. У страстного человека грех есть реализация страсти в мыслях, словах и на деле. Его можно сравнить с симптомом тяжелого духовного заболевания, искажающего истинную природу человека. Однако даже самые тяжелые духовные недуги врачуются при желании христианина, постоянстве его намерений и вере в милость Божию. Страсть искажает естественные потребности человека в отдыхе, питании, общении и др., побуждая человека без конца искать порочного удовольствия. Грех является следствием неумеренности и выбора человека в пользу нечистого услаждения. Святой Максим Исповедник говорит: «Не пища — зло, но чревоугодие, не деторождение, но блуд, не деньги, но сребролюбие». То есть в природе нет зла, кроме злоупотребления, которое возникает, когда ум не контролирует желания. Прегрешения в зависимости от вида и степени ответственности за них подразделяются на грехи ума, чувств и воли. Самыми тяжелыми являются грехи ума. К ним относятся отречение от Христа, идолопоклонство, богохульство, ересь. Кто осознанно совершил такой вид греха, того святитель Григорий Нисский призывает каяться в этом поступке в течение всей жизни. К грехам чувств, которые еще называют вожделениями, святые отцы относят сребролюбие, славолюбие, сластолюбие. Грехами воли являются зависть, злоречие, вражда, ненависть и прочие прегрешения, включая убийство. Есть группы неочевидных грехов, о которых человек не задумывается, а они тоже губительны для души. Думаю, многие люди, читающие утренние и вечерние молитвы, встречали прошения об оставлении ведомых и неведомых прегрешений. Что это такое? Ведомые грехи — те, которые человек совершает, осознавая, что преступает Божию заповедь. Грехи неведения — совершенные христианином по незнанию, что его поступки, слова или мысли греховны. Корень этого — беспечность и нерадение в изучении закона Господня. Грехи неведения также удаляют от Бога, так как в них скрыта человеческая воля. Разве нельзя сегодня взять Евангелие и прочитать? Можно. Но мы не хотим знать воли Божией (хотим жить по своей воле), а поэтому не читаем Евангелие и не знаем заповедей. |
| Вдумаемся внимательнее в притчу, чтобы в ее дивных образах и символах открыть важные для нас законы душевной агрономии, на которые ука зывает Господь Иисус Христос. Для того, чтобы с успехом возделывать ниву и применять к ней рациональные способы обра ботки, необходимо прежде всего изучить почву и знать ее состав. Песчаная почва требует одного удобрения, суглинок — другого, чернозем — ино го; да и сами приемы обработки на разной почве бывают неодинаковы. Точно также и в духовной жизни. Чтобы понять причины, обусловливаю щие для человека бесплодность слова Божия, и в то же время найти правильные способы обра ботки и воспитания души, которые могли бы по высить урожай святого семени, усилить влияние и действие на человека евангельского слова, — для этого надо изучить почву нашего сердца и выяснить, что именно в этом сердце препятствует успешному произрастанию семени. Соответ ственно с этим мы и можем принять те или дру гие меры. Говоря о судьбе семени, Господь в Своей прит че изображает четыре рода условий, в которые оно попадает при посеве и которые различно вли яют на его произрастание. Это — четыре различ ных вида психики человека, четыре вида устро ения души. Когда сеятель сеял, случилось, что иное (семя) упало при дороге, и налетели птицы и поклева ли то (ст. 4). Это — первый тип. Сердце похоже на проез жую дорогу, а семя, падая на нее, даже не проникает в почву, но остается на поверхности и делается легкой добычей птиц. Что это за люди? Во-первых, сюда относятся натуры грубые, чисто животного склада. Это самый дурной тип среди людей, и, к сожалению, их в настоящее время особенно много. Они живут чисто утроб ной жизнью: вкусно есть, сладко пить, много спать, хорошо одеваться — выше этого они ни чего не знают. Корыто, корм и пойло — этим исчерпывается все их содержание. Их мировоз зрение исключительно материалистическое. Воп росы духа для них не существуют. К идеалам правды, добра и красоты, ко всему, чему покло нялось человечество как величайшей святыне, что манило и увлекало героев, подвижников и лучших деятелей истории, чему те отдавали без заветно свои силы и свою жизнь, — ко всему этому люди типа проезжей дороги относятся с циничной насмешкой и откровенным презрени ем. «Выгода» — вот слово, которое определяет их деятельность. Для них бог — чрево, и Еванге лие, слово Божие встречает в них глухую стену тупого безразличия. Оно отскакивает от них, как горох от стены, не пробивая даже внешней коры эгоизма и не проникая внутрь, в сердце. Если иногда и остается оно на поверхности памяти, то лишь до того момента, когда первый порыв рас путства, сластолюбия или любостяжания нале тит, как птица, и поглотит все без остатка, а гру бое сердце остается по-прежнему твердым и не проницаемым. |
| Разбойническое нападение амаликитян – это образ плотских страстей, воюющих на душу. Плотские страсти – это грехи плоти, обратившиеся в страсть, или страстно совершаемые. Грехи плоти – это вообще дела ветхого человека, или растленной грехом нашей природы, противоположные подвигам жизни духовной, или жизни в общении с Богом мыслями, желаниями, действиями, с отсечением чувственных и земных пристрастий. Ближайшим образом к грехам плоти относятся грехи любострастия и сластолюбия. Явлена суть дела плотская, говорит апостол Павел, яже суть прелюбодеяние, блуд, нечистота, студодеяние, пиянство ( Гал.5:19,21 ). Но наряду с этими грехами, живущими в чувственности и питающими ее, апостол относит к делам плоти также вражду, ссоры, зависть, гнев, распри, волшебства ( Гал.5:20 ). Эти грехи, хотя по-видимому не имеют связи с чувственностью, на самом деле имеют плотской характер. Кто увлекается ими, тот увлекается большей частью под влиянием одних чувственных впечатлений, без всякого рассуждения, подобно неразумному животному, управляемому слепым инстинктом. Животное, например, не может не злиться, когда его дразнят. Так и гневливый человек выходит из себя, когда его оскорбляют или ему покажется, что его оскорбляют. Но животному простительно злиться: оно неспособно возвыситься над неприятными для него впечатлениями силой рассуждения, которого не имеет. Человек же может стать выше их, может избегать неприятных столкновений с ближними, а при неизбежности этих столкновений может успокоить себя христианскими рассуждениями. Гневливый человек в припадке гнева теряет способность к христианским рассуждениям, и в этом положении в нем не видно не только христианского, но и вообще человеческого достоинства – в нем сказывается одна животная, а не духовно-разумная природа, в нем господствует плоть, а дух подавлен ею. Не доводи себя, душа христианская, до столь унизительного состояния, восстани и побори плотские страсти, как Иисус Навин восстал против Амалика и поборол его. Когда духовный Амалик – диавол нападет на тебя со своими искушениями и сможет возмутить в тебе мир – поспеши отразить его страхом Суда Божия, памятью смертной, подвигами терпения и самоотвержения, но паче всего молитвой и крестным знамением. Ибо и Иисус Навин победил Амалика не одним только личным мужеством, но при молитвенной помощи Моисея: Моисей молился с воздетыми к небу руками, изображая Крест, которым Христос победил диавола и в котором даровал и нам залог победы над нашими видимыми и невидимыми врагами. |
| В последний год странствования снова был ропот на Бога и на Моисея из-за манны. «Опротивела душе нашей эта негодная пища», – говорили недовольные. И Господь послал на них ядовитых змей. Весьма многие погибли от их укусов. Народ раскаялся, и Господь повелел Моисею воздвигнуть медное изображение змея, и кто угрызаем был змеем, тот, взглянув на это изображение, исцелялся ( Чис. 21:5–9 ). Неразумно вели себя сыны израилевы, когда предпочитали Божественной манне мясную пишу и другие снеди и удовлетворяли своим сластолюбивым вожделениям (страстям) до пресыщения, до забвения в себе человеческого достоинства, до слепого, ничем не сдерживаемого увлечения. Еще неразумнее поступает христианин, когда предается чревоугодию до того, что не дорожит общением со Христом, предлагающим каждому Свою духовную пищу. Христос питает нас Своим словом, которое есть млеко для духовных младенцев ( 1Пет.2:2 ) и крепкая пища для зрелых духовно ( Евр.5: 12–14 ), которое насыщает алчущих и жаждущих истины и правды, сообщая им удовлетворительное понятие о всем, что нужно знать и делать для спасения души. Христос питает нас благодатию Таинств, и преимущественно Таинства Евхаристии. Преподаваемые в этом Таинстве Тело и Кровь Свою Спаситель Сам называет истинным брашном и истинным питием ( Ин.6:55 ), в противоположность ветхозаветной манне, которая хотя и была чудесным хлебом, но была только образом Тела и Крови Христовой. Высочайшее преимущество брашна Тела и Крови Христовой перед ветхозаветной манной состоит в том, что вкушающий это брашно теснейшим образом соединяется со Христом и в Нем становится причастником вечной жизни. Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь во Мне пребывает, и Аз в нем. ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь имать живот вечный (унося с собою на тот свет семя или залог вечноблаженной жизни), и Аз воскрешу его в последний день ( Ин.6: 54–56 ). Посему уклоняться от вкушения Тела и Крови Христовой значит не дорожить общением со Христом и вечным спасением. К сожалению, уклонение от Евхаристии если не на всю жизнь, то на продолжительное время – обыкновенное явление. Многие христиане относятся к Евхаристии, как израильтяне к манне. Они приступают к сему святейшему Таинству с неохотой и потому не ежегодно. Отчего это? Оттого же, отчего израильтяне недовольны были манной: от любосластного страстей объядения, то есть от чревоугодия, от пристрастия к удовольствиям чрева, от привычки есть и пить до пресыщения. Это пристрастие и эта привычка заглушает духовную алчбу и жажду общения со Христом. Церковь всякому заповедует приготовляться к Святому Причастию посредством продолжительного говения, воздержания в употреблении пищи и пития. Но отстать от невоздержания привыкшему к нему тяжело. Приступать же к Святому Причастию без предварительного говения, без предварительных подвигов воздержания не безопасно. Ибо если и при говении Причастие Святых Тайн бывает для многих в суд и осуждение, то суди, было ли бы оно спасительно без говения. |
| 1933 г. 23/III. Из письма к иеродиакону А. Нынешние миссионерские труды и подобные им свидетельствуют, что современные христиане – не христиане, но еще оглашенные, а пастыри есть простые огласители, пользующиеся чужими трудами – плодами духа, а своего не имущие. Горе нам! Ведь теперь из оглашеннного не сделаешь верующего. Итак, и те и другие не отказались от Христа, но живут душевной жизнью и не стали разуметь духовной, а это уже отсутствие духа жизни. Чего же ждать? Только жестоких отрезвляющих скорбей. 1933 г. Келья. Теперь господствует вид благочестия без силы его – сластолюбие, а не боголюбие: (1) Знай же, что в последние дни наступят времена тяжкие. (2) Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, (3) непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра, (4) предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы, (5) имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся. Таковых удаляйся ( 2Тим. 3:1–5 ). Промысл Божий без участия нашего Я, то есть свободы нашей, ничего не делает с нами. Безусловное послушание основано на доверии послушника к руководителю, как это бывает в духовной жизни. Простая же необходимость послушания, хотя и основывающаяся на морали, как это бывает в общественной и государственной жизни, чиновничестве и даже обыкновенном внешнем монашестве, есть формальный закон и как таковой далеко не совершенен, почему в него глубоко слишком внедряются человеческие и житейские начала и отношения; это вызывает взаимодействие власти с подчиненными. И в жизни современных епархий не действует нравственный закон безусловного послушания, но формальное послушание власти, отчего и бывает, что резолюции епископа и консистории исполняются чаще всего сообразно с обстоятельствами или желаниями лиц, к которым относятся, а то и вовсе не исполняются или отменяются. 1933 г. Современные православные христиане – и пастыри, и паства – живут чужим запасом благодати Божией, пребывающей в Церкви, а не своею, которой не стяжевают даже простым ей послушанием, не говоря уже о подвигах, которых в них не видно. Но живые по духу верные хотят и видеть, и иметь свою личную благодатную жизнь. Вот трагедия их. |
| Это описание изображает то тление, которому мы подчинились через грехопадение, а также жалкое состояние созданного «по образу и подобию» человека. Апостол Павел здесь открывает силу греха, находящегося в нас, который не только влечет, но и насилует человеческую волю. Такое же свидетельство мы встречаем в книге Бытия, где говорится, что человеческий разум прилежит «на злая от юности его» (Быт. 8:21). Этот диагноз человеческой болезни очень важен для вас, дорогие отцы священнослужители, потому что вы и врачи и судьи, и через вас будет проходить этот обезображенный по своему духовному состоянию больной, чтобы получить здоровье и жизнь. Необходимые условия для выздоровления от такой болезни — это, во-первых, пресечение и удаление от себя причин, которые укрепляют или привлекают грех. Во-вторых, это искреннее покаяние, которое убеждает благость Божию, что мы изменились и окончательно возвращаемся к нашему первому исповеданию. И в-третьих, это добровольное злострадание, когда мы предаем самих себя на подвиги и телесные труды, чтобы прекратить действие сластолюбия, которому мы подчинились через грех. Если мы будем совершать наше покаяние и дела злострадания с усердием и ревностью, они не замедлят развить в нас страх Божий; а когда страх Божий увеличится в нас, возрастет и ревность, и кающийся не будет чувствовать утомления. Божественная ревность, в свою очередь, когда разгорится, приводит в движение все, что есть полезного и способного в нашей природе, и тогда человек всеми своими силами показывает Богу, что он Его и боится и любит. Если эта ревность не рассеется, но пребудет действенной — а пребудет она действенной, если человек сохраняет свою совесть в отношении заповедей — тогда в нас родится подлинное чувство греховности, чувство, что мы огорчили Бога: отсюда начинается духовное болезнование. У людей крепких и строгих характером это вызывает больше радость, чем утешение, так как они чувствительнее относятся к проявлению любви Божией, чем к проявлению Его справедливости. Когда скорбь и слезы не будут рассеиваться и покидать нас, тогда начнет уменьшаться сила страстей, а наши собственные чувства будут укрепляться в том, чтобы противостоять им и не отступать. В соответствии с силой желания и ревности верующего в его сердце начнет открываться любовь Христова. |
| В письме к своему ученику Тимофею апостол описывает состояние людей в последние дни: «Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся» ( 2Тим.3:1–5 ). Из трех приведенных нами цитат хорошо видно все состояние человека, находящегося далеко от Бога. Это поистине «рентгеновский снимок» человеческой души, где господствуют страсти. Однако перейдем к анализу страстей, содержащемуся в святоотеческих трудах. По словам преподобного Максима, основной страстью, от которой происходят и рождаются все остальные, является самолюбие. Самолюбив тот человек, который чрезмерно любит самого себя и служит самому себе. Когда внимание человека отвлекается от Бога, так что он не заботится о том, чтобы соединиться с Ним и выполнять Его святую волю, то человек неизбежно обращается к самому себе и постоянно желает себе угождать. «Берегись, – советует преподобный Максим, – матери зол, самолюбия, которое есть неразумная любовь к телу». От страсти самолюбия «рождаются три первые и родовые страстные и неистовые помыслы, а именно: чревоугодие, сребролюбие и тщеславие». От этих трех помыслов «рождается все племя страстей» (Добр. Т.3. С.188). В другом месте преподобный, описывая ужасные последствия самолюбия, называет его матерью, которая имеет много дочерей. «Многоядение и сластоядение бывают причиною нецеломудрия; сребролюбие и тщеславие – ненависти к ближнему; мать их – самолюбие – есть причина обоих» (там же, с.197). В своих «Вопросоответах к Фалассию» преподобный Максим перечисляет порождения самолюбия, разделяя их на две категории. К первой из них относятся страсти, вызванные стремлением к наслаждениям, а ко второй – стремлением избежать страдания. Страсти, отнесенные к первой группе, таковы: «чревоугодие, гордость, тщеславие, чванливость, сребролюбие, жадность, насилие, кичливость, хвастовство, безрассудство, безумие, самомнение, спесь, презрение, наглость, пошлость, плутоватость, распущенность, разнузданность, легкомысленность, превозношение, тупость, притворство, насмешливость, многоглаголание, невовремяглаголание, срамословие и все другое подобного рода». Во вторую категорию преподобный Максим включает: «гнев, зависть, ненависть, вражду, памятозлобие, поношение, злословие, клевету, печаль, отчаяние, безнадежность, отвращение от промысла [Божия], беспечность, нерадение, уныние, подавленность, малодушие, безвременное стенание, плач, сетование, жалобный вопль, ревность, соперничество и [всякие] другие страсти, которые свойственны [нашему] душевному состоянию, когда мы лишаемся оснований для наслаждения» ( Максим Исповедник . Творения. Кн.2. (Святоотеч. насл. Т.2.) М., 1993. С.23–24). |
| Действия управления Божия относятся преимущественно к разумным созданиям, ибо в них осуществляется цель мира. Бог употребляет бесчисленные средства к обращению и спасению людей. Сущность всего откровения о промысле Божием состоит в указании тех путей, которыми Бог ведет людей к вечной жизни. Промышление Божие о вечной судьбе человека называется в св. писании домостроительством спасения ( Еф.4:9 ). По словам св. писания огнь, град, голод, бездны, звери исполняют только повеление Господа и славят Его ( Пс.148 ). Той пременяет времена и лета, поставляет цари и преставляет ( Дан.2:21 ). Вышний владеет царствами человеческими ( Дан.4:14 ). Он убожит и богатит, смиряет и высит, мертвит и паки возставляет ( 1Цар.2:6–7 ). О падении первых людей Первобытное состояние человека Бог поселил новосозданного человека в раю или прекрасном саду, устроенном действием особенного Божия намерения. Здесь муж и жена, обладая совершенством сил духовных и телесных, наслаждались блаженным покоем по внутреннему и внешнему благосостоянию, и могли употреблять свои силы на пользу без особенных усилий и отягощений. «Райская жизнь доставляла человеку полное наслаждение и удовольствие от созерцания красот и приятностей от вкушения плодов» ( Иоанн Златоуст , Беседы на книгу Бытия, Беседа 14). Бог вручил человеку власть над прочими тварями земными, обещал безболезненную и бессмертную жизнь, если человек пребудет в послушании Ему и будет исполнять Его волю. Это завет Божий с человеком. Для испытания послушания и упражнения свободы первозданных человеков Бог, дозволив вкушать от всех плодов райских, а в числе их и от древа жизни, плоды которого сообщали вкушающему здоровье и жизнь ( Быт.3:22 ), заповедал не вкушать плодов только с одного дерева, названного древом познания добра и зла, под угрозой смерти за нарушение сей заповеди. Падение людей Человек не устоял. Искуситель диавол под видом змия ( Откр.20:2 ; Ин.8:44 ), обольстил Еву; она вкусила от плодов запрещенного дерева и дала своему мужу, который, увлеченный женой, также пал ( Быт.3:1–6,12 ; 1Тим.2:14 ; 2Кор.11:3 ). Итак, первый грех прародителей состоял собственно во вкушении плодов запрещенного дерева. Тяжесть сего греха заключается в неблагодарности и желании чувственного удовольствия или сластолюбии, в преслушании против Бога и в оскорблении Его величия неверием и гордостью – преступным и мятежным желанием быть яко бози. Блаженный Августин пишет: «Здесь и гордость, потому что человек восхотел находиться более в своей власти, чем в Божией, и поругании святыни, потому что предал себя смерти, и любодеяние духовное, потому что непорочность души нарушена убеждением змия, и кража, потому что воспользовался запрещенным древом, и жадность, потому что захотел иметь более того, что нужно было» (Ench. с. 45). Но падение людей не было столь решительно и безвозвратно, как падение ангелов. Хотя и человек сам собой не мог восстать от падения, но он мог принять восстановление от Бога. Следствия падения первых человеков |
| Еще раз хочется обратить внимание на то, что человек создан Богом для блаженства, и поэтому в самом естественном стремлении человека к счастью и радости не только нет ничего противоестественного и плохого, но, наоборот, это то немногое из человеческих стремлений, которое чаще всего приводит человека к Богу. Другое дело, что именно на этом стремлении паразитируют все грехи человеческие, и на этом стремлении к счастью нас улавливают демоны в сети греха и страстей. Глава 4. Виды грехов Сын мой! Если ты согрешил, не прилагай более грехов и о прежних молись. Беги от греха, как от лица змея; ибо, если подойдешь к нему, он ужалит тебя. Всякое беззаконие как обоюдоострый меч: ране от него нет исцеления. ( Сир. 21, 1–2, 4 ) В этой и следующей главах речь пойдет о грехе, явленном в деле. Богу противен каждый грех, но не все грехи одинаковы и поэтому по-разному судятся. Различие между грехами и тяжесть последствий для человека зависят от того, к какой силе души принадлежит грех (к уму ли, к чувству или воле), какое участие принимал в нем человек и т. д. Есть грехи ума: нечестие перед Богом, отречение от Христа, идолопоклонство, ересь, занятия магией, сатанизм. Это самые тяжкие грехи. Кто «добровольно решился на это зло, а потом раскаялся, временем покаяния должен иметь все время жизни своей» 13 . Есть грехи вожделения или чувства. К ним относятся сребролюбие, славолюбие, сластолюбие и пр. Наконец, есть грехи воли или раздражительной части души. Это зависть, ненависть, вражда, злословие и прочие проявления гнева вплоть до убийства. Сегодня, в эпоху плюрализма, свободы вероисповедания и свободы слова не считается зазорным вскользь ругнуть Православную Церковь за консерватизм, а иерархов за неподобающее поведение, посмеяться над «застывшей догмой» и «православной отсталостью». В моде религиозное творчество и «поиски духовного пути», увлечения восточными философиями, Блаватской, астрологией, гаданиями и магизмом. И это все у нас не только за грех не считается, но и является признаком «свободного сознания» и широты взглядов. |
| Таким образом, действие способности раздражительной суть: раздражение или гнев в различных обнаружениях его, страх и стыд, удовольствия душевные и телесные в различных видах, и наконец печаль, к которой относятся зависть и сострадание. «Существо самостоятельное (substantia), стремясь к свойст исмному ему, естественному и полному проявлению своей сущности, желает и существовать, и жить, и двигаться согласно с умом и чувством» . Отсюда в желательной силе души нашей желания чувственные , но естественные. По свидетельству преподобного Аввы Дорофея, «все отцы говорят, что всякая страсть рождается от сих трех причин: от славолюбия, сребролюбия и сластолюбия» . Действительно, «от уклонения и греховного движения способности вожделения... происходят сребролюбие, славолюбие, сластолюбие и все сим подобные пороки, которые имеют началом сей род зла» С другой стороны, преподобный Авва Дорофей пишет: «Разумная душа, по свидетельству Евагрия, тогда действует согласно с (воею природою, когда желательная ея часть стремится к добродетели, раздражительная подвизается за нее, а разумная предается созерцанию сотворенного». Таким образом, добродетельное направление силы вожделения, по словам свт. Григория Нисского, «есть устремление желания к существенно-вожделенному... и всея гилы и расположения любви, какая токмо в нас есть, занятие уверенностию, яко нет ничего иного по естеству своему вожделенного, кроме добродетели и естества, добродетель источающего» °. Свт. Григорий Богослов говорит: «Вожделение есть пожелание или прекрасного, или непрекрасного» , «душа... сотворена свободною, может как преклоняться на доброе, так и отвращаться от доброго». «Человек сотворен... не без преклонности, однако и не с преклонностию. Имел силу в желательной способности своей склоняться или не склоняться». Наша природа,... как весы, нередко склоняется к лукавому, а нередко и к доброму, поколику душа то преклоняется к страсти, то опять увлекается разумом к лучшему» Таким образом, в отделе о вожделевательной силе души будут представлены статьи о чувственных желаниях, о страстях вообще и, в частности, о страсти сластолюбия, корыстолюбия и славолюбия, затем о разумных желаниях в душе нашей и, наконец, о свободе ее. |
|
|
