| 2 . Краткий исторический очерк рационализма в его отношении к вере/Труды КДА, 1862, 4, 5; 1863, 11, 12. 3 . Несостоятельность новейшего пантеизма в рениении существеннейших для человека вопросов/Труды КДА, 1867, 6 и 7. 4 . Опыт православного догматического богословия (с историческим изложением догматов). Киев, 1878–1891. 5 . Ответ православного на схему старокатоликов о Пресв. Деве/Труды КДА, 1875, 1. 6 . Ответ православного на предложенную старокатоликами схему о Св. Духе/Труды КДА, 1874, 8 (переведен на немецкий и итальянский языки; отдельно Киев, 1875). 7 . Ответ православного на схему старокатоликов о добрых делах/Труды КДА, 1875, 1 и 2. 8 . Учение о Церкви в первые три века христианства, Киев, 1872. О епископе Сильвестре 1 . Введенский А. И. Сравнительная оценка догматических систем высокопреосвященнейшего Макария и архим. Сильвестра/ЧОЛДП, 1886, февраль-апрель. 2 . Глаголев А. , свящ. Слово на заупокойной литургии при погребении преосвященнейшего епископа Сильвестра, бывшего ректора КДА/Труды КДА, 1909, январь, с. 147–153. 3 . Глубоковский Н.Н. Русская богословская наука в ее историческом развитши новейшем состоянии. М., 2002. 4 . Корольков И. , прот. Речь, произнесенная при погребении преосв. Сильвестра/Труды КДА, 1909, январь, с. 162–166. 5 . Лисовой Н.Н. Обзор основных направлений в русской академической науки в XIX – начале XX столетия/Богословские труды, 37. М., 2002. 6 . Пономарев П.П. Преосвященный епископ Сильвестр как ученый богослов. Казань, 1909. 7 . Скабалланович М.Н. Преосвященный Сильвестр, как догматист/Труды КДА, 1909, январь, с. 175–201. 8 . Титов Ф. , прот. Преосвящ. Сильвестр, бывший еп. Каневский, ректор КДА (1828–1908)/Труды КДА, 1909, январь, с. 134–146. 9 . Христианство (словарь). М., 1995. О таинстве покаяния § 148. Откровенное учение Теперь переходим к учению о таинстве покаяния, установленном в Церкви для того, чтобы подавать духовно-благодатную врачебную помощь тем из ее членов, которые подвергаются, разного рода, духовным недугам и после получения ими и утверждения через другие таинства новой во Христе жизни. |
| священноисповедник Сильвестр (Ольшевский) (15.06.1860–26.02.1920) священноисповедник Сильвестр (Ольшевский) Архиепископ Омский и Павлодарский. Миссионер, духовный писатель и публицист. Родился 15 июня 1860 года в селе Косовка, Сквирского уезда, Киевской губернии, в семье диакона Льва Ольшевского. Окончил Киево-Подольское духовное училище. В 1883 году окончил Киевскую духовную семинарию, в 1887 году — Киевскую духовную академию со степенью кандидата богословия. В 1885—1889 годах был домашним чтецом у ректора академии архимандрита Сильвестра (Малеванского); оказывал ему техническую помощь при написании первых двух томов из пятитомного труда «Догматическое богословие». С 1887 года преподавал в церковно-приходской школе в селе Липовка Киевского уезда, с 1888 года был преподавателем Закона Божия в двухклассном министерском училище в местечке Шпола того же уезда, где большое влияние имели штундисты. С 1889 года — киевский епархиальный миссионер, преподаватель церковно-приходской школы Киевского Свято-Владимирского братства, а с 1890 года — полтавский епархиальный миссионер и преподаватель истории. С 1894 года пастырского руководства, литургики и гомилетики в Полтавской духовной семинарии. Занимался миссионерской деятельностью в течение двух десятилетий. Активно противодействовал развитию баптизма на Украине, написал книгу «Обличение штунды в библейских текстах» с критикой взглядов представителей этого течения, которая стала пособием для миссионеров и священников. Был рукоположён в сан священника целибатом 2 февраля 1892 года; зачислен в клир Полтавского кафедрального собора. С 1892 по 1896 годы — руководитель и законоучитель Полтавской женской воскресной школы. С 1896 года — епархиальный наблюдатель церковных школ Полтавской епархии, член совета Свято-Макарьевского братства и епархиального училищного совета; 12 мая 1902 года был возведён в сан протоиерея. В 1910 году — председатель Полтавского миссионерского совета, награждён наперсным золотым крестом с драгоценными украшениями. 10 декабря был пострижен в монашество с именем Сильвестр и возведён в сан архимандрита. До пострижения многие годы вёл монашескую жизнь, жил в скромной келье при монастырской гостинице. |
| Последней догматической системой, появившейся в России в XIX в., стал труд еп. Сильвестра (Малеванского) «Опыт православного догматического богословия» (1878-1891). Ее отличительной чертой является стремление изложить правосл. вероучение в историческом ключе, что косвенно указывает на зависимость еп. Сильвестра от популярной в Германии того времени научной дисциплины Dogmengeschichte (история догматов). При изложении догмата И. еп. Сильвестр избегает таких понятий, как «оскорбление», «умилостивление», «удовлетворение», «заслуга» (см.: Гнедич. 2007. С. 52-53). В отличие от митр. Макария он признает искупительное значение не только за крестной смертью Спасителя, но и за всей Его земной жизнью: «Начало великому делу искупления нашего Им положено было в самом Его воплощении» ( Сильвестр [Малеванский], еп. Богословие. 1897. Т. 4. С. 116). Изложение этой темы осуществляется при помощи описания искупительного служения Христа в 3 классических аспектах: пророческом, первосвященническом и царском. При этом еп. Сильвестр оговаривается, что «совершенное и совершаемое нашим Спасителем дело искупления людей настолько является великим и необъятным, что напрасно было бы пытаться обозреть его со всею полнотой и обстоятельностью» (Там же). Пророческое служение Христа заключалось в том, что Иисус Христос «одним из существеннейших дел Своего посольства в мир почитал учительство или научение людей божественной истине, в каковом отношении Он являлся схожим… со всеми давнее посылаемыми пророками» (Там же. С. 117). Но для И. недостаточно было лишь возвещения Благой вести, ибо требовалось уничтожение греховной преграды между людьми и Богом. Необходимо было также и примирение, доставленное Христом людям «через Его первосвященническое служение» (Там же. С. 122). Суть этого аспекта земной жизни Спасителя заключается в том, что «спасительные последствия жертвы Христовой имели и имеют необъятную силу, простираясь на всех людей и всякого рода их грехи» (Там же. С. 124). Еп. Сильвестр отмечает, что Самопожертвование для спасения людей Господь «не только не считал чуждым Себе как Сыну Божию, а напротив, прямо признавал одною из существенных целей Своего пришествия в мир» (Там же. С. 123). |
| Об уготованном для праведников будущем царствии § 212. О блаженной жизни праведных в, уготованном им, царстве. Учение откровенное § 213. Учение древнеотеческое О присужденном грешникам вечном, уготованном диаволу и аггелам его огне, и их в нем мучениях § 214. Учение откровенное § 215. Учение церковно-отеческое § 216. О предназначенном для осужденных грешников месте мучений § 217. О существенных свойствах адских мучений § 218. О разных степенях сих мучений § 219. О вечности адских мучений § 220. В период Вселенских Соборов Вступление После преосвященного Сильвестра в русской богословской науке везде веет сильвестровский дух исторического рассмотрения и оправдания 1 . Проф. Н.Н. Глубоковский Преосв. Сильвестр (в миру Стефан Васильевич Малеванский) родился 9 января 1828 г. в Волынской епархии в семье священника. Свое первоначальное образование он получил на Волыни, закончив курс местной семинарии в 1847 году. Отличаясь уже тогда слабым здоровьем, он был вынужден после окончания семинарии некоторое время провести в отцовском доме, пользуясь отдыхом. Через год с небольшим, 7 ноября 1848 г., он поступил сельским священником в один из приходов волынской епархии. Однако приходская служба его была очень непродолжительна. Он вскоре овдовел и вслед за тем, в августе 1853 г., поступил в число студентов Киевской духовной академии. Здесь молодой священник зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. Однако, обычная слабость его здоровья вскоре осложнилась серьезной и тяжелой болезнью глаз. По запискам прот. Ф. Титова , основанным на воспоминаниях самого владыки, к концу первого (двухгодичного тогда) курса академии он почти совершенно потерял зрение и намеревался оставить школу. К счастью, на помощь ему пришли его товарищи по академии. Они читали лекции своему больному товарищу во время приготовления к экзаменам и необходимые пособия при составлении семестровых сочинений. Особенно ценные услуги в этом отношении ему оказывал его товарищ из могилевской епархии Н. Карножицкий, о котором владыка до конца своей жизни сохранил самые теплые воспоминания и относился к нему как к одному из самых близких и дорогих своих родственников. |
| Если окинуть взором всю работу епископа Сильвестра, то можно сказать, что вся она изложена в четком и последовательном систематическом порядке. Необходимо также сказать и о том, что изложение догматов Православной веры в « Опыте...» соответствует всем требованиям науки, формируя тем самым единую и стройную форму органического целого. В своих изысканиях автор идет навстречу современным запросам, он не только излагает православную истину, хранимую Церковью , но и предлагает ей научное обоснование, вводя, таким образом, читателя в понимание ее вечной жизненности, силы и духа. Следовательно, как утверждает епископ Сильвестр: «Догматы не противоречат такому требованию, они, наоборот, сами ведут догматиста к его выполнению. Истины веры не есть какие-либо отрывочные обособленные истины, нуждающиеся в каком-либо внешнем и механическом сцеплении их, а напротив, в самой внутренней и неразрывной связи между собой, почему и называются не без основания членами веры, т.е. принадлежащими к одному органическому целому, и образующими собой духовно-органическое единство» 24 . Опыт православно-догматического богословия епископа Сильвестра, несомненно, стал новым, живым и современным свидетельством православной веры, адекватно реагирующим на требования своего времени. В своем труде епископ Сильвестр применил два новых в то время приема в разработке догматики, которые сделали его труд неподражаемым сочинением в области богословской науки. Во-первых, для уяснения и понимания догматов епископ Сильвестр обратился к живому религиозному сознанию Церкви и, во-вторых, умело использовал историко-генетический метод изложения догматов. Это дало ему возможность оторваться от мертвых схоластических формул и раскрыть, преодолевая вербальную оболочку догмата, его «дух и силу», доказывая, что они «по своему внутреннему содержанию глубоко связаны между собой» 25 . Таким образом, этот замечательный труд, благодаря своей отчетливости, убедительности и современному осмыслению вероучения Православной Церкви вознес отечественную догматическую науку на высокий уровень богословия, чем и заслужил достойное место в ряду других догматических систем Православной Церкви. |
| Анализ отечественных опытов составления догматики говорит о том, что богословских систем с историческим методом изложения вероучительных истин до Сильвестра (Малеванского) практически не существовало. Все известные нам труды, относящиеся к данной проблематике, чаще всего составлялись без какой-либо системы, в виде трактатов или отдельных лекций, не связанных между собой общей мыслью, как например, догматики Иосифа Карпинского, Сильвестра Лебединского , Макария Петровича и иеромонаха Ювеналия Медведского. Другие же, напротив, придерживались системы изложения, в которой догматы делились на два содержательные направления. К первым относится митрополит Макарий, деливший науку догматику на две части, где в первой излагает учение о Боге и о Его общем отношении к человеку (naturali, ordinario), а во второй – учение о Боге Искупителе рода человеческого (supranaturali, extraordinario). Такого же деления придерживался и преосвященный Филарет в своем «Догматическом богословии». Ко вторым, относятся догматисты, строящие системы о догматах на делении, предложенном еще Феофаном Прокоповичем . Он разделял догматику тоже на две части, но иначе чем в вышеупомянутых трудах: первая – учение о Боге в самом Себе (de Deo ad intra) и вторая – учение о Боге в Его действиях (de Deo ad extra). К ним относятся сочинения Иринея Фальковского, Феофилакта Горского, архимандрита Антония, которые излагали свои системы в строгости формул с априорной установкой общего положения ориентированности на Священное Писание и Предание 9 . Такое деление своего труда берет за основу и епископ Сильвестр, но в своем «Опыте...» он выходит за сухие рамки изложения догматов, и в новом ключе излагает основы православной веры, через их осмысление, базирующееся на живом и реальном ведении Бога. Оно не есть совокупность отвлеченных идей, формул или логических построений о Боге и Его Домостроительстве. Его система, прежде всего, основывается на мистическом созерцании богооткровенных истин, конечной целью которого является спасение и единение человека с Богом. |
| Там же были представлены «предварительные или основные догматические истины, вводящие собою в область вероучения христианского» 391 . Первая часть – «О Боге в Самом Себе» 392 – объединяла две главы: 1) «О Боге, едином в существе» 393 ; 2) «О Боге, троичном в Лицах» 394 . Вторая часть – «О Боге в явлении Его тварям или Его домостроительстве» 395 – включала главы: 1) «О Боге – Творце мира» 396 ; 2) «О Боге – Промыслителе мира вообще» 397 ; 3) «О Боге, как Выполнителе конечных Судеб Своих о мире и человеке» 398 . Учение о спасении человека было представлено особо и обстоятельно в подотделе более общего по отношению к нему раздела системы – о Боге Промыслителе. Этим система Сильвестра Малеванского тоже отличалась от системы Макария Булгакова , где учение о спасении и освящении человека было изложено вне рамок раздела «О Боге Промыслителе» – в отдельной части его богословской системы: «О Боге-Спасителе и особенном отношении Его к человеческому роду» 399 . В догматическом отношении это было безупречно, поскольку спасение и освящение человека – одно из направлений Промысла Божия о мире. Впрочем, в силу особой значимости учения о спасении и освящении человека его можно было представить и в самостоятельной части, как это сделал М. Булгаков. При такой схеме структурирования, которую предпочел последний, общий курс по догматике удобно делился на два отдельных курса, что в свою очередь хорошо согласовывалось с условиями образовательной практики, подразумевавшими двухгодичный период обучения Догматическому Богословию. Структурно отдел, представлявший в системе С. Малеванского учение о спасении и освящении человека, подразделялся на члены: I) «О Боге Предустроителе человеческого спасения» 400 ; II) «О Боге-Совершителе спасения людей, или их Искупителе» 401 ; III) «О Боге-Раздаятеле людям спасения, или Освятителе» 402 . Заключительной главой системы была глава: «О Боге, как Выполнителе конечных судеб Своих о мире и человеке» 403 Она была разделена на члены: I) «О Боге – Судии и Мздовоздаятеле каждого человека порознь по его смерти» 404 ; II) «О Боге Судии и Мздовоздаятеле на последнем суде всего рода человеческого» 405 |
| Таким образом, по мнению А. П. Лопухина , сотворение неба и землиозначает соответственно сотворение ангельского мира и первобытного бесформенного вещества – хаоса, из которого затем, «творчески – образовательной деятельностью Творца» были образованы различные формы мира. При этом сотворение неба и земли из Быт.1: 1 не входит в первый день творения. Отметим, что «творчески – образовательная деятельность Творца» началась не с образования Богом света 10 , а с сотворения неба и земли, в частности – с образования «первобытного вещества», как некой «заготовки» для создания из нее, в дальнейшем, различных форм творения, в том числе и тела человека. Кроме того, именно с творения неба и земли, как первого изменения, произошедшего в мире, и началось собственно время. Это обусловлено тем, что время необходимо связано с какими-либо изменениями, а следовательно ранее, в неизменяющемся мире, его не было 11 . Ряд авторов также отделяет сотворение неба и земли в Быт. 1:1 , называемого Прологом первой главы Книги Бытия (или более кратко – Прологом), от Шестоднева, или разделяет Пролог и Шестоднев. Приведем высказывания некоторых из них. Архиепископ Антоний (Амфитеатров) : «Что касается до видимого мира, то он получил полное образование свое также постепенно: прежде сотворена материя нестройная и безвидная, а потом из ней все различные роды тварей в продолжении шести дней. В первый день сотворен свет…» (24: 84). Архиепископ Филарет (Гумилевский) : «В повествовании Моисея представляется: а) сотворение первоначальной, необразованной материи мира; б) постепенное образование первоначальной материи в продолжении шести дней… При шестидневном образовании мира, которое описывается у Моисея ( Быт. 1:3–27 ), творческая сила Божия постепенно восходит от создания грубых творений к тончайшим… В первый день из первозданного вещества отделен свет…» (26: 208, 209). Архимандрит Сильвестр (Малеванский) : «… всего уместнее и приличнее будет первоначальным словам Бытописателя дать такой смысл: вначале Бог сотворил мир невидимый или духовный и мир видимый или чувственный, но только последний был еще в состоянии безвидном и пустынном, представляя собой вид покрытой тьмою бездны, или вид темного, бесцветного жидкообразного моря, в котором все элементы, имевшие образовать из себя мир, были еще совершенно смешены, неопределенны и неупорядочены. Как же, спрашивается, из этого первоначального состояния перешел мир в то состояние, какое он получил окончательно и имеет теперь… На все это Бытописатель дает ответ в словах: “Дух Божий носился над водою” (то есть, как пишет архимандрит Сильвестр, «приготовлял водное естество к рождению тварей» – П. Д.) и в дальнейшем в своем повествовании о шести днях творения ( Быт. 1:3–31 )» (25: 94, 95). |
| Теперь необходимо сказать о той области богословия, где движение вперед оказалось наиболее затруднительным. Это — догматика. Правда, и здесь предпринимались попытки использовать исторический метод, но предпринимались они в духе старой школы. Под готовую систему подводилось библейско-патристическое обоснование. Вся суть такого «историзма» заключалась в том, что это обоснование располагалось хронологически. В объемистых курсах по догматическому богословию (митрополит Макарий Московский , протоиерей Н. Малиновский ) отсутствует подлинное историческое понимание источников. Библейские и святоотеческие тексты лишь привлекаются для подтверждения тех или иных положений системы, при этом даже и в строго схоластическом смысле не всегда удачно. Материал источников рассматривается как аргументы «за» или «против», но не как исторические свидетельства в их органической взаимосвязи со временем и с общим контекстом развития богословия. Несколько отличается от упомянутых курсов пятитомный «Опыт православного догматического богословия с историческим изложением догматов» преосвященного Сильвестра (Малеванского) (1828–1908). В нем была предпринята попытка не столько систематически изложить вероучение (хотя система присутствует здесь весьма отчетливо), сколько изобразить процесс усвоения Богооткровенной истины церковным сознанием. Как известно, труд этот был весьма положительно воспринят современниками. Для них «Опыт» Сильвестра был решительной попыткой ввести исторический метод в догматическую систему и тем самым изменить старый курс школьного богословия, получивший в догматике митрополита Макария неожиданную, но весьма существенную поддержку. Однако, несмотря на то, что исторический метод был сознательно положен Сильвестром во главу угла, именно в области исторического анализа и обнаруживается слабая сторона его труда. Правда, что источники рассматриваются им в хронологической последовательности, правда и то, что выделяются и подчеркиваются наиболее важные этапы усвоения Богооткровенных истин, но органической связи со временем не чувствуется, не виден культурный и исторический контекст развития богословия. А потому и сам процесс этого развития казался оторванным от жизни, оставлял читателя безучастным. |
| Царствова в Риме 18 лет и осмь месяцев. Еп. Сильвестр (Малеванский) и В.Я. Малахов Некоторые замечания об Оригене Неточность, неопределенность в слововыражении некоторых учителей II – III веков прямо дает повод заподозрить их в символизме. Мы не будем здесь рассматривать самые писания этих отцов – задача очень трудная и сложная, а сошлемся на авторитет такого догматиста, как преосв. Сильвестр, которого уже ни в коем случае нельзя заподозрить в протестантском образе мыслей. Вот что говорит он, между прочим, после тщательного исследования учения об Евхаристии Оригена и Климента Александрийского . «На основании вышесказанного нужно признать за несомненное как то, что Ориген (и Климент тоже) не признавал в Евхаристии существенного изменения евхаристических элементов: так, с другой стороны, и то, что он признавал в Евхаристии не воображаемое только, а действительное присутствие животворной силы прославленной плоти Христовой с соединенным с нею Божеством, и что, поэтому, он не был полным символистом 23 ». Был, следовательно, скажем мы, тем, чем в XVI веке Лютер. Оттого то на него так и любят ссылаться лютеране 24 . Подобно Оригену довольно двусмысленно выражается и Тертуллиан , представляя обширное поле для догадок и предположений. Малахов В.Я. Пресуществление Св. Даров в Таинстве Евхаристии. МДА. Богословский вестник. 1898. Август. С. 115 Приложение I. Соборное послание епископов Египта и Александрии «Итак, этот Ориген , о котором говорится, сделал как-бы мерзостью запустения среди истинной Церкви; будучи рукоположен в пресвитера законною и единою истинною рукою, он имел только одно голое достоинство пресвитера, подобно тому, как тать и предатель Иуда имел достоинство апостола. Ибо, когда он стал говорить богохульные беседы, то бывший в то время епископом, преданный истине, блаженный Ираклий, как земледелец и виноградарь поля Церкви, исторг его, как несомненно худой плевел, из среды хорошего хлеба». И несколько далее: « Итак, низпадши с неба на землю, подобно молнии, и дыша, подобно отцу своему диаволу, великим и сильным гневом против истины, он отплыл в страну, называемую Палестиною, и остановился в митрополии Кесарии; затем, совершенно разоблачивши лице свое от всякого покрывала и подобно рыбе, которую некоторые называют каракатицею, изрыгая темный и черный яд жизни, что доставляло ему удовольствие, он изложил там учение свое письменно, причем подобно шинкарю еврею под личиною добра примешал к горькому и сладкое. |
|
|
