| н. Сивиллиных стихов. В настоящее время Церковь в своём догматическом учении о Благодати различает среди её видов т. н. естественную благодать, (gratia naturalis), обусловливающую возможность союза (хотя и несовершенного) между Богом и человеком – даже вне церкви („foedus ante legem“ или „foedus ante aut extra legem et evangelium“). Отсюда также ясно, что Церковь признаёт и возможность действительного Откровения Божия язычникам. Но наиболее достойными таких откровений —246— среди них были, несомненно, их поэты, художники и философы. Обращаясь собственно к свидетельствам Священного Писания, мы находим почти только одно указание касательно этого вопроса, но зато весьма ценное. Это в Деян.17:23–28 ст. 2404 . Св. Апостол Павел в речи своей перед Афинским ареопагом говорил: „я нашёл жертвенник, на котором написано: неведомому Богу. Сего-то, которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам. – От одной крови Он произвёл весь род человеческий..., дабы они искали Бога, не ощутят ли Его, и не найдут ли, хотя Он и недалеко от каждого из нас: ибо мы Им живём, и движемся и существуем, как и некоторые из ваших стихотворцев говорили: мы Его и род. Итак, мы, будучи родом Божиим, не должны думать, что Божество подобно золоту или серебру“... В этих словах мы различаем следующие положения: а) Бог проповедуемый св. Апостолом, есть Тот самый, Которого чтят и Афиняне, не зная Его 2405 ; b) но знать Его они могли бы, изучая идеальные свойства человеческого духа, в котором Господь отпечатлел Свою Божественную природу; с) эту истину о теоморфичности человека провозглашали поэты греческие 2406 . И мы полагаем, что не навязываем св. Павлу никакой чуждой ему мысли, утверждая, что он допускал воздействие Духа Божия даже на языческих поэтов. —247— В священном предании мы на этот счёт находим гораздо больше свидетельств. Св. Иустин мученик центральной идеей всего своего мировоззрения сделал мысль О „λγος σπερματικς“, действующем и действовавшем во всём человечестве, – как облагодатствованном, так и вне-благодатном. |
| Наконец, евреи страдали собственно национальною гордостью. Ветхозаветный закон дан был не отдельным лицам, а целому народу; ему же были даны ветхозаветные обетования. Спасение каждого иудея заключалось в принадлежности к своему народу, которая закреплялась происхождением от Авраама и исполнением обрядового закона. Посему иудей в той самой степени, в какой был привязан к теократическому символизму, как средству достижения материального благополучия, был заинтересован в существовании и благоденствии своего народа. Как для предания старцев иудеи нарушали заповеди Божии, так и для политического благосостояния своего народа они готовы были жертвовать жизнью человека, нарушая ту заповедь, к которой сводились весь закон и пророки: «лучше нам, – говорил первосвященник Каиафа, религиозный представитель иудейского народа, – лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели, чтобы весь народ погиб» ( Ин. 11:50 ). Иудеи гордились своим происхождением от Авраама, гордились знанием и исполнением закона Моисеева ( Мф. 3:8–9 ; Лк. 3:8 ; Ин. 8:33; 9:28 ; Римл. 2:17–23 ). Крайнее самомнение иудейского народа ярко выражается в следующих словах автора 3-й книги Ездры: «о, Владыка Господи! Ты из всех лесов на земле и из всех дерев на ней избрал только одну виноградную лозу, из всех построенных городов освятил для Себя один Сион, из всех многочисленных народов Ты приобрел Себе один народ, и возлюбил его, дал ему закон совершенный. Для нас создал Ты век сей. О прочих же народах, происшедших от Адама, Ты сказал, что они ничто, но подобны слюне, и все множество их Ты уподобил каплям, каплющим из сосуда» ( 3Ездр. 5:23, 25, 27; 6:55–56 ). Грядущее спасение иудеи склонны были ограничивать одним своим народом: они ждали от Бога Израилева посещения Его народа и избавления только ему (ср. Лк. 1:68–69 ). Иудеи являлись наследниками царства Мессии уже в силу своего происхождения от Авраама, поэтому блага этого царства ждали всех иудеев без исключения: для участия в царстве Мессии иудеи будут собраны из всех стран рассеяния их, и даже, может быть, воскреснут мёртвые (книга Эноха, псалмы Соломона, Сивиллины книги). В царстве Мессии иудеи надеялись занять первые места и получить владычество над всеми языческими народами. А так как ко времени Иисуса Христа иудеи находились в политической зависимости от римлян, то ближайшим образом свободы от этой зависимости – вот чего ждали они от Мессии: они надеялись в Нём видеть своего национального царя ( Ин. 6:15 ). С пришествием Мессии они соединяли грозный суд над всеми своими врагами, над всеми теми народами, которые в течение времен порабощали иудейский народ и причиняли ему страдания (ср. Лк. 1:71 ). Знаменательно, что язычники знали о мессианских чаяниях иудеев прежде всего, как об их надежде овладеть миром (Suet. Vespas. IV; Tac. Hist. V, 13). |
| Наконец, то, что наш Евангелист подразумевает здесь лишь чудеса, явленные после Воскресения Господня, а не все чудеса на протяжении всей Его земной жизни, понятно из слов, которыми этот же Евангелист завершает свое Евангелие: Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг (Ин.21:25). Слова сии относятся ко всем чудесам, сотворенным Господом во время Его жизни на земле, и до Воскресения, и после. Между тем, приведенные выше слова из сегодняшнего Евангельского чтения не могут иметь того же самого значения, что и эти, коими святой Иоанн заканчивает свое Евангелие. Ибо к чему ему было повторяться? То же, что написано в Евангелии, написано с определенною целью, а именно: дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий. То есть: дабы вы не ждали иного Мессию и Спасителя мира, ибо Тот, Кому подобало прийти, пришел. Тот, Кого предвещали пророки во Израиле и сивиллы у язычников, явился воистину. То, что написано, написано еще и для того, дабы вы, веруя, имели жизнь во имя Его. То есть чрез ту веру, коя была для Фомы подтверждена и материально, имели жизнь вечную. И сие показывает, как эти заключительные слова сегодняшнего Евангелия связаны с предшествующим событием, с Фомою и его неверием. Стало быть, Господь явился Фоме не только ради самого Фомы, но и ради всех нас, ищущих истину и жизнь. Своим явлением Фоме преблагий Господь помог и всем нам легче веровать в Него, воскресшего и живаго, и чрез ту веру иметь часть в вечной истине и вечной жизни. Во имя Его, - добавляет Евангелист. Почему во имя Его? Ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись (Деян.4:12). Ибо всякий, кто призовет имя Господне, спасется (Рим.10:13). Истинной является лишь та жизнь, кою ищут и обретают во имя Господа Иисуса Христа. Все прочее - смерть и тлен. В жаркой пустыне человеческой истории воскресший Христос есть единственный отверстый и непресыхающий источник, напояющий, освежающий и животворящий. |
| Напр., пр. Наум в таких чертах рисует падение Ниневии: «вот на горах ноги благовестника, провозглашающего «мир». Празднуй, Иуда, праздники твои, воздавай обеты твои, ибо не будет более проходить по тебе нечестивый – он совсем уничтожен». Он (город Нивевия) вызывает храбрых своих, но они спотыкаются на ходу своем, поспешают на стены города, но осада уже устроена. Речные ворота отворяются, и дворец разрушается. Разграблена, опустошена и разорена Ниневия... (1, 15, 2, 5, 6, 10). Пророк Иеремия так начинает свое пророчество против Вавилона (50 гл.): «возвестите и разгласите между народами: Вавилон взят, Вил посрамлен, Меродах сокрушен, – ибо от севера поднялся против него народ», – и затем обращается к Израильскому народу: «бегите из среды Вавилона, и уходите из халдейской земли», и далее с полной точностью описывает врагов Вавилона: «вот идет народ с севера, и народ великий, и многие цари поднимаются от краев земли» – следует характеристика мидо-персидского войска (50, 2, 3, 8, 41 и дал.), в 51-Й главе, названного по имени (ст. 11, 28). Не будь надписания, которое свидетельствует о принадлежности пророчества Иеремии, – его по исторической ситуации следовало бы считать современным последней борьбе Кира с Вавилоном, т. е. относить к тому же времени, к которому относят и пророчество Исаии. Если же каждое пророчество выделять из той же обстановки, которая ему указана в составе отдельных священных книг и целого священного канона к подвергать исторической критике, тогда необходимо будет самые примечательные из них, самые рельефные и поразительные считать за vaticinia post eventum, а весь пророческий канон считать сплошным сплетением исторических недоразумений и намеренной подтасовкой мнимых предвещаний, поставить в один разряд с знаменитыми книгами Сивилл. Рационалист в праве так сделать, но для богослова это соединено с потерею основных богословских принципов. Итак, относительно первого пункта можно заметить, что хотя буквально – историческое толкование пророчества Исаии должно быть признано правильным (причем не исключается мысль об историко-типологическом применении отдела к мессианскому времени), но историческую обстановку его нужно считать идеальной, а не реальной по отношению к лицу пророка Исаии, или, по крайней мере, нужно требовать других серьезных оснований в пользу ее, реально-исторического значения. |
| Не то ли самое написано в книге псалмов: «он (речь переходит к мессианскому царю) будет обладать от моря до моря и все реки до концов земли; падут пред ним жители пустынь и враги его будут лизать прах; цари Фарсиса и островов принесут дань; цари Аравии и Саввы принесут дары; и поклонятся ему все цари; все народы будут служить ему... и будут давать ему от золота Аравии... будет обилие хлеба на земле, наверху гор; плоды его будут волноваться, как лес на Ливане, и в городах размножатся люди, как трава на земле»! ( Пс.71:8–11, 15–16 ср. Пс.44:13 ; Ис.54:12 и др.) Можно привести гораздо более мест из священных книг с таким же содержанием, но и указанных, думаем, достаточно для того, чтобы видеть и убедиться, что вещественные блага мессианского царства, предносились и священным авторам, в обрисовке их они едва ли уступают авторам апокрифов и апокалипсисов, т.е. – в силе образов, в живости картин и яркости красок. Конечно, у священных авторов царству Мессии приписываются и великие духовные блага; но не отсутствуют они, как мы видим из приведенных мест, и в книге Сивилл. Сюда, например, относятся предсказания об обращении языческих народов к истинному Богу, подчинению Его святому закону (ст. 716–719), о постановлении пророков истинного Бога в качестве праведных царей и судей земли (ст. 782), о прекращении войны, уничтожении зла и общем мире даже среди животного царства, у кровожадных зверей с домашними и травоядными (ст. 788–792). Последние стихи прямо примыкают к пророку Ис.11:6–9 ; ср. Ис.2:3–4 ; Мих.4:2 . 112 Суммируя в одно целое отдельные мессианские и эсхатологические элементы, рассеянные в кратко рассмотренных нами апокалипсисах, мы получаем такую картину. Пред наступлением спасения, к которому относились все чаяния Израиля пленного и после-пленного, ожидались бедствия и скорби: страшные явления в природе и восстание врагов против Иерусалима (апок. Варух. 27–29 ; Енох.90:1–14; 3Езд.5:1–12, 6:20–24 и др.; 3 Сивил. 673–689) 113 . За бедствиями последует явление Мессии. Уяснению представлений апокалипсисов о личности Мессии помогают имена, прилагаемые ими к Мессии. |
| Некоторые церковные писатели (св. Иустин Философ , Климент Александрийский ) говорят в этом смысле о «христианах до Христа», о чем свидетельствует иконографически и Православная церковь (по крайней мере, русская), помещая изображения древних мудрецов, – Сократа и Платона, Аристотеля и Птолемея, даже сивилл и др. – в притворе храма. Таким образом, дано «и язычникам быть сонаследниками, составляющими одно тело, и сопричастниками обетования Его во Христе Иисусе посредством благовествования» ( Еф. 3:6 ). «Неужели Бог есть Бог иудеев только, а не язычников. Конечно, и язычников» ( Рим. 3:29 ). И если во Христе «нет уже Иудея, ни язычника» ( Гал. 3:28 ), то их нет и в известном смысле и до Христа, вернее, до Его земного явления: «Если же вы Христовы, то вы семя Авраамово» (29), принадлежите к родословной Христа Спасителя, по крайней мере связаны с нею, ибо по свидетельству ап. Петра, «Сердцеведец Бог даровал им Святаго Духа, как и нам, и не положил никакого различия между нами и ими ( Деян. 15:8 ). Это обращение апостолов, особенно апостола языков, с проповедью к язычникам, которое явилось потрясающим и соблазнительным даже для иудео-христианского сознания, имеет для себя основание в известной к тому предустановленности языков, судьбы которых вплетены в христианские, как и всего человеческого рода. «Бог от единой крови сотворил весь род человеческий для обитания по всему миру земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитания, дабы они искали Бога...» ( Деян. 17:26–27 ). История человеческого рода представляет собой некоторое единство, которое выражено и в Ветхом Завете, где судьбы языков нераздельно сплетены с жизнью избранного народа и являются предметом нарочитого водительства Божия с особым с тем пророчествованием. Только до времени они остаются как бы выключены из Церкви, ветхо- и новозаветной, хотя и проходят свой особый путь приготовления к христианству. Волхвы от Востока приносят родившемуся Христу свои дары, и эллины приходят видеть Иисуса ( Ин. 12:21 ). |
| О, город порочный и развратившийся; в тебе царят любодеяние и нечестивое соитие между собой мужчин, Город гнусный и сладострастный, город себя осквернивший, всесторонне срамной. Напротив того людям, Ни на чужое ложе бесчестно не посягавшим, Ни над мужчинами деяний гнусных и отвратительных не учинявшим, Сивилла радуется. Некоторые грехи свои считают за удовольствия согласные с природой; другие же, которые будут несколько поприличнее этих, хотя и признают в таких склонностях грехи, но побеждаемы бывают своими пожеланиями и ночь становится покровом их пороков. Но тот, кто непотребным образом злоупотребляет своим браком, через это оскверняет его все равно что прелюбодеянием. Не слышит ли он, что Педагог говорит: Человек, который согрешает против своего дожа, говорит в своей душе: «кто видит меня?» Вокруг меня тьма, и стены закрывают меня, и никто не видит меня: «чего мне бояться? Всевышний не воспомянет грехов моих (Сир. 23:24–23)? Такой человек жалок, потому что он только глаз человеческих страшится, а от Бога думает укрыться. Ибо он не знает, говорит Писание, что очи Господа Всевышнего в тысячу раз светлее солнца, что они все пути человеческие назирают и в сокровенные вещи проникают (Ис. 29:15). Равным образом Педагог и грозит им, говоря через Исаию: Горе тем, которые думают скрыться в глубину, чтобы замысел свой утаить от Господа, которые дел» свои делают во мраке я говорят: «кто увидит нас? И кто узнает нас?» От света чувственного, быть может, еще можно укрыться, от духовного же невозможно. «Как может кто–либо, говорит Гераклит, от Света укрыться, который никогда не заходит»? Поэтому никогда не будем прикрываться темнотой, ибо свет в нас самих живет и тьма не объела его (Иоан. 1:5). Образом мыслей честным и скромный бывает освещаем мрак и самой ночи. Мысли людей добрых Писание называет «неусыпающими светочами» (Прем. Сол. 7:10). Кто от самого себя пытается скрыть свое дело, тот через это самое (?) греховность его. Но всякий, кто грешит, вместе с этим тотчас совершает и несправедливость, и в случае неверности жене не столько против своего ближнего, сколько против самого себя, потому именно что он брачную верность нарушал и через это оказался человеком грязным и презренный. Грешник по мере своих грехов становится тем испорченнее и сам на себя навлекает бесславие. |
| Подробнее всего об этих знамениях говорится в 3-й книге Ездры, в Вознесении Моисея и Сивиллиных книгах. «Если Всевышний, – говорит ангел Ездре, даст тебе дожить, то увидишь, что после третьей трубы внезапно воссияет среди ночи солнце и луна трижды в день; и с дерева будет капать кровь, камень даст голос свой, и народы поколеблются... Море Содомское извергнет рыб, будет издавать ночью голос, неведомый для многих; однако же все услышат голос его. Будет смятение во многих местах, часто будет посылаем с неба огонь, дикие звери переменят свои места, и нечистые женщины будут рождать чудовищ; сладкие воды сделаются солёными» ( 3Ездр.5:4–9 ). «Тогда, – говорится в Вознесении Моисея, – поколеблется земля и потрясётся до своих пределов, и высокие горы понизятся и поколеблются, и долины, окружённые холмами, падут; солнце не даст света и обратится во тьму; рога лун обломятся, и вся она обратится в кровь, и звёздный круг придёт в смятение; и море уйдёт в бездну, и источники вод иссякнут, и реки иссохнут» (10, 4–6) 35 . Автор третьей Сивиллиной книги, обращаясь, по-видимому, к Иерусалиму, говорит: «я открою тебе те знамения, по которым ты может узнать, когда совершится конец всего на земле; на звёздном небе ночью будут видимы к западу и к северу мечи; с неба внезапно опустится на всю землю пыль; блеск солнца во время самого движения по небу померкнет, и будут видимы сияющие лучи луны, которые достигнут до земли; и капли крови, истекающие из скал, будут служить знамением; а в облаке вы увидите как бы в тумане битву пеших и всадников; так положит конец войне Бог , живущий на небе» 36 (III, 795–806; ср. 652–697; ср. 2Макк.5:2–3; Иосиф Флавий, Иуд.война VI, 5, 3; Тацит, Ист. V, 13). Вера в необычайные знамения при наступлении мессианских времён и конце настоящего мира, широко распространённая среди иудеев, была под их влиянием присуща и язычникам в форме ожидания ими какой-то мировой катастрофы. Начало христианства в Европе «совпало со знаменательным моментом всеобщего ожидания язычниками скорого конца мира или, по крайней мере, какой-то ужасной мировой катастрофы» 37 . |
| «Посему желающие покаяться будут тверды в вере, если только принесут покаяние теперь, когда строится башня. Ибо когда строение окончится, то они уже не будут иметь места, где могли бы быть положены в самом здании, и будут отвержены; только будут лежать при башне» 36 . «Уже последние времена», – обращается к Ефесянам 37 св. Игнатий Антиохийский . «Времена приближаются к концу, и уже стоит при дверях тот, кто на Всевышнего будет произносить хульные и дерзкие слова, и кто, по словам Даниила, будет держаться «время, времена и полвремени», – говорит св. Иустин Философ 38 . Сивиллины книги, поскольку они принадлежат перу христиан, носят мрачный эсхатологический характер 39 . «Carmen apologeticum», принадлежащая епископу Коммодиану, жившему в половине III-ro века и относящаяся к 249 или 260-му году, указывает на близость антихриста, конец мира и носит хилиастический оттенок 40 . «Христиане, – говорить Цецилий, – угрожают земле и всему миру с его светилами сожжением, предсказывают его разрушение, как будто вечный порядок природы, установленный божескими законами, может извратиться, связь всех элементов и состав неба разрушиться, и громадный мир, так крепко сплоченный, ниспровергнуться» 41 . Это «ожидание с небес Сына» Божия 42 было настолько сильно для первенствующей Церкви, что потребовался сильный противовес его влиянию на жизнь верующих в лице Апостола Павла, с его вторым посланием к Фессалоникийцам. «Молим вас, братия , – обращается он в этом послании, – не спешить колебаться умом и смущаться, ни от духа, ни от слова, ни от послания, как бы нами посланного, будто уже наступает день Христов» 43 . Необходимость подобного обращения требовалась самой жизнью: «Слышим, что некоторые у вас поступают бесчинно, ничего не делают, но суетятся» 44 . И, действительно, члены первенствующей Церкви на слова «Свидетельствующего: ей, гряду скоро! Аминь» с энтузиазмом всем своим существом отвечали «ей, гряди, Господи Иисусе!» 45 . Другой чертой, специфически присущей первой Церкви, было тесное братское взаимообщение. |
| Поскольку не все смертные оказываются в числе живущих на земле в момент прихода Мессии, этот приход вызывает воскресение мертвых, что в свою очередь служит доказательством прихода Мессии. Именно таков смысл воскрешения Лазаря ( Ин 11 ) и воскресения святых при Распятии ( Мф 27.52–53 ). О неизбежном воскресении мертвых собратий при приходе Мессии пишет фессалоникийцам ап. Павел: Не хочу я, братия, оставить вас в неведении об умерших, дабы вы не скорбели как другие, кто не имеет надежды. Ведь если мы верим, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с ним. Ведь мы говорим вам это в согласии с Господом, что мы, кто живет, кто останется до пришествия Господа, не опередим умерших, потому что сам Господь сойдет с неба, сначала восстанут мертвые во Христе, потом и мы, оставшиеся в живых, вместе с ними подняты будем на облаках навстречу Господу в воздух и останемся с ним навсегда (1Фесс 4.13–17). Но при приходе Мессии воскресают даже те, кому все же суждена смерть, что не может не казаться странным. Так, в 4-й Сивиллиной книге говорится о том, что для последнего суда Бог дает телесное воскресение (стр. 181–182) 13 , но только праведники продолжат жизнь (стр. 187–192). В Апокалипсисе грешники воскресают только для того, чтобы принять смерть, которая даже названа второй ( Откр 20.12–15 ). Внешне Откровение следует за пророком Даниилом, который говорит о том, что для суда князя Михаила “многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление” (12.2). Здесь, однако, судьба нечестивых не так ясна, возможно, вместо небытия их ждет вечная мука, как это совершенно недвусмысленно отражено в 3Ездры 7.67, 80. Складывается впечатление, что в чисто религиозном плане концепция Мессии не находит полного примирения с традиционным для раннего иудаизма отрицанием загробной жизни. Таким образом, трансцендентный мир имеет началом своего существования приход Мессии, без Мессии его явление невозможно. Мессия вводит за собою новый мир. Этот мир описан в Апокалипсисе выражениями, заимствованными из Исаии: новое небо, новая земля (21.1), новый Иерусалим (21.2, который выступает как невеста Мессии-Агнца в 21.9–10), все новое (21.5), там нет ни Храма, ни солнца, ни луны, все это заменяет Слава Божия (21.23), нет ночи (21.25), посреди его растет древо жизни (22.2), т. е. это вновь обретенный рай. В Ис 60.19–20, 65.17 некоторые из этих выражений служат поэтическому изображению ожидаемого послепленного благополучия. По всей вероятности, частью этого же эсхатологического мира является и новый завет, впервые упомянутый в Иер 31.31, 33 . |
|
|
