| Резкий перелом в духовном развитии Зайцева (как и многих) произошел после революции. Вот как сам он характеризует его: “Страдания и потрясения, ею (т. е. революцией. — Е. В.) вызванные, не во мне одном вызвали религиозный подъем. Удивительного в этом нет. Хаосу, крови и безобразию противостоит гармония и свет Евангелия, Церкви. (Само богослужение есть величайший лад, строй, облик космоса.) Как же человеку не тянуться к свету?” (“О себе”). Первой вещью, характеризующей начало новой, собственно религиозной прозы Зайцева, был рассказ “Улица Св. Николая” (1921), в котором суета и эфемерность преходящей жизни покрываются мощным аккордом жизни вечной, воплощенной в образе трех храмов Святителя Николая — покровителя Арбата. Но в полном объеме эта линия раскрылась только в зарубежном творчестве Зайцева. В литературе русской эмиграции, особенно 20-х годов, одним из коренных и наиболее мучительных был вопрос об истоках национальной трагедии и силе, способной противостоять ей. Как случилось, что, по пророчеству Константина Леонтьева, “русский народ из народа-богоносца превратился в народ-богоборец и сам этого не заметил”? И какие черты в народном характере еще могут удержать его от окончательного паления? На эти вопросы и пытается ответить Борис Зайцев. Его творчество 20-30-х годов довольно отчетливо делится на две части: в одной предстает личина “России терзающей и терзаемой” — таковы “повести смертей” (“Анна”, “Странное путешествие”, “Авдотья-смерть”) и отчасти роман “Золотой узор”; в другой — лик России вековой, непоколебимой: “житие” “Преподобный Сергий Радонежский” и “книги хожений” (“Афон”, “Валаам”). Воссоздавая идеальный и легендарный облик Родины на чужбине, Зайцев преследовал некую “сверхзадачу” — доказать всему Западу духовную высоту национального характера, способного не только на разрушение и кровопролитие. “Преподобный Сергий Радонежский” заканчивается своеобразной апологией России созидательной: “Если считать — а это очень принято — что “русское” гримаса, истерия и юродство, “достоевщина”, то Сергий — явное опровержение. В народе, якобы лишь призванному к “ниспровержениям” и разинской разнузданности, к моральному кликушеству и эпилепсии, — Сергий как раз пример, любимейший самим народом, — ясности, света прозрачного и ровного. Через пятьсот лет, всматриваясь в его образ, чувствуешь: да, велика Россия. Да, святая сила ей дана. Да, рядом с силой, истиной мы можем жить” (Зайцев Б. Преподобный Сергий Радонежский. — В кн. 3.: Избранное. Нью-Йорк, 1973, с. 74). В поисках этой России писатель уходит то в глубину веков, то в островки современного православного монашесгва на Афоне и Валааме. |
| 16. Воронин Н. Н. Зодчество северо-восточной Руси XIV–XV вв. В 2 т. Т. 2/Н. Н. Воронин. – М.: АН СССР, 1962. – С. 574. 17. Голейзовский Н. К. Исихазм и русская живопись XIV–XV вв./Н. К. Голейзовский//Византийский временник/АН СССР. – М., 1968.– Т. 29. – С. 126–167. 18. Голубинский Е. Е. Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая Лавра. Жизнеописание преподобного Сергия. Путеводитель по Лавре. – М.: Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2007. – С. 466. 19. Голубцов Сергий , архиепископ. Воплощение богословских идей в творчестве преподобного Андрея Рублева/Архиепископ С. Голубцов //Богословские труды/Моск. патриархия. – М., 1981. – Т. 22. – С. 21–52. 20. Грабарь И. О древнерусском искусстве/И. Грабарь. – Москва: Наука, 1966. – Слово на Святое Крещение/Св. Григорий Назианзен //Добротолюбие. – М., 1889. – Т. 5. – С. 15–16. 21. Григорий Палама . Триады в защиту священнобезмолвствующих/св. Григорий Палама . – М.: Канон, 1995. – С. 384. 22. Григорий Синаит . Творения/Преп. Григорий Синаит . – М.: МакЦентр, 1999. – С. 160. 23. Демина Н. А. «Троица» Андрея Рублева/Н. А. Демина. – М.: Искусство, 1963. – С. 100. 24. Дмитриев Л. А. Роль и значение митрополита Киприана в истории древнерусской литературы/Л. А. Дмитриев//Труды Отдела древнерусской литературы/АН СССР. – М.; Л., 1963. – Т: Русская литература XI–XVII веков среди славянских литератур. – С. 215–254. 25. Древняя Русь как историко-культурный феномен/Г. Прохоров. – СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2010. – С. 320. 26. Жизнеописание достопамятных людей земли русской. – М.: Московский рабочий, 1992. – С. 336. 27. Житие преподобного Сергия Радонежского/Пер. со слав. – М.: Сов. писатель; Олимп, 1993. – С. 264. 28. Зайцев Б. Преподобный Сергий Радонежский/Б. Зайцев. – Париж: YMCA-Press, 1925. – С. 270. 29. Иоанн Дамаскин . Полное собрание творений. Т. 1/Св. Иоанн Дамаскин . – СПб.: Императорская С.-Петербургская Духовная Академия, 1913. – С. 466. 30. Иоанн Лествичник . Лествица/Прп. Иоанн Лествичник . – М.: Наука, 2008. – С. 552. |
| Мы знаем, что Чехов не пришел к Церкви. Это особый разговор, требующий от нас внимательного изучения его биографии и наследия. Впрочем, доподлинно известно, что его одухотворенные рассказы " Студент " , " В овраге " , " Архиерей " или та же " Скрипка Родшильда " долгие годы таинственно помогали иным читателям, вызывая совершенно особое сердечное чувство, природа которого явно божественна. А " Степь " , " Дуэль " ? Напомним себе, что именно в наши дни эти и другие избранные чеховские сочинения изредка выпускаются под епископским благословением теми или иными церковными издательствами. В каком-нибудь 1967 году такое и помыслить было нельзя. И Корней Чуковский, много говоря в своей книге о незаметной чеховской воле, о его просветительстве и неустанном служении ближнему, о безответном сахалинском подвиге и борьбе с внутренней " чеховщиной " и ложью, даже если и захотел бы - не смог и слова сказать на тему " Чехов и религия " . Но замечательные рассуждения о скрытом и нескрытом проповедничестве Чехова в этой книжке каким-то чудом удержались. Но мог ли Чехов с такою же силой и энергией волновать в то время еще кого-то? В 1954 году старинный знакомый Корнея Ивановича, писатель и эмигрант Борис Зайцев, автор книги " Преподобный Сергий Радонежский " (1925), выпустил в Париже свою литературную биографию Чехова. Она была не только свободна от вмешательства цензуры. Борис Константинович был глубоко верующим человеком и, конечно же, деликатной темы отношения Чехова к вере не обошел. Более того: он обнаружил в своем герое неосознанную религиозность, тоску по Богу. Борис Зайцев нашел возможность переправить свой труд в Советский Союз, тому самому Корнею Чуковскому, которого знал с начала 1900-х годов, и получил в ответ письмо, где книга " Чехов " была с восхищением названа... осиянной. Возвращаясь к труду Корнея Ивановича, я осмелился бы заметить, что его книга " просвечивает " неосознанной " автопортретностью " - ведь Чехов для Чуковского действительно был примером повседневного и творческого поведения, своего рода идеалом. Кстати, Александр Солженицын, подбирая эквивалент к этому иноземному слову, замечательно определил его как " светлообраз " . И если бы мне вдруг пришлось подыскивать единственное определение для книги " О Чехове " , я присоединился бы к тем, кто считает ее литературным и человеческим завещанием Корнея Чуковского. |
| Но при этом с самого раннего детства Чехов все равно воспитывался в лоне православной культуры. Если брать с внешней стороны, он прекрасно знал главные церковные обряды, и это отразилось во многих его произведениях. Несомненна его любовь к красоте церковной фразы, виртуозное знание библеизмов и использование их в произведениях, любовь к колокольному звону. Брат его вспоминает, что не было ни одной Пасхи, чтобы Чехов пасхальную ночь провел дома: он обязательно шел слушать колокольный звон. Бывал он и на пасхальных службах. Когда он поселился в Мелихове, а это была довольно бедная деревушка, то он там жил с родителями. Они, конечно, не просто ходили в местную церковь. Они у себя дома устраивали богослужения, и именно Чехов часто был инициатором этих богослужений с участием мужиков, жителей деревни. Так что можно уверенно сказать, что как минимум к обрядовой стороне Церкви Чехов сохранил интерес, он ее любил и хорошо знал. Я бы сказал, что в целом для Чехова характерно своего рода стилистическое согласие с христианством. – А как Чехова воспринимали его религиозные современники или исследователи его творчества? – Многие из поверхностно знавших Чехова считали, что его творчество лишено глубочайшего содержания, которое есть у Толстого, Достоевского. «Быт без бытия» – так Зинаида Гиппиус говорила о творчестве Чехова. То есть, Чехов прекрасно изображает земное, но бытийное ему не доступно. Или Солженицын говорил в разговоре с Варламом Шаламовым, что у Чехова нет устремления ввысь, поэтому он и не написал значительных, больших романов. Между прочим, Варлам Шаламов спорил с Солженицыным и говорил в ответ, что были же такие романисты, как Боборыкин или Шеллер-Михайлов — они писали толстенные романы без всякого устремления ввысь. Однако, несмотря на то, что многие глубоко верующие люди видели в Чехове чужого, в то же время многие столь же искренне верующие люди видели в Чехове христианина, находили у него недекларируемое христианство. Это отец Сергий Булгаков, Сергей Дурылин или Борис Зайцев, который в книге о Чехове дал свой портрет писателя. Показательно, что Борис Зайцев, писатель глубоко верующий, все-таки ощущал родство с Чеховым. С Чеховым, который не раз говорил о своем безверии. |
| Преподобный Сергий пользовался также большим уважением князей. Великий князь Дмитрий Донской часто прислушивался к его советам, благословение на Куликовскую битву он получил именно от радонежского игумена. Кроме того, преподобный Сергий благословил пойти на битву двух своих иноков – Пересвета и Ослябю. К этому моменту, также не без помощи Сергия, примирявшего враждующих, почти все князья уже признавали главенство князя Дмитрия. Преподобный Сергий преставился в 1392 году, а уже через тридцать лет были обретены его мощи. Ныне они находятся в Троицком соборе Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Святой Сергий – чудотворец и наставник. Борис Зайцев Можно рассуждать так: Бог тем более поддерживает, окрыляет и заступается за человека, чем больше устремлен к нему человек, любит, чтит и пламенеет, чем выше его духопроводность. Ощущать действие этого промысла может и просто верующий, не святой. Чудо же, нарушение «естественного порядка» (внешней, тонкой пленки, где все совершается по правилам и под которой, глубже, кипит царство сил духовных) – чудо «просто смертному» не дано (какие дано ему и истинных видений). Чудо есть праздник, зажигающий будни, ответ на любовь. Чудо – победа сверхалгебры, сверхгеометрии над алгеброй и геометрией школы. Вхождение чудесного в будни наши не говорит о том, что законы буден ложны. Они лишь – не единственны. То, что называем мы чудесным – совершенно «естественно» для мира высшего, чудесно же лишь для нас, живущих в буднях и считающих, что, кроме буден, ничего и нет. Для моллюска чудом было бы услышать музыку Бетховена, для человека в некотором смысле чудо – капелька воды под микроскопом (простым глазом не видно!), видение будущего и физически невидимого, и главное чудо, наименее приемлемое – мгновенная отмена нашего маленького закона: воскресение по смерти. Это, конечно, величайшая буря любви, врывающаяся оттуда на призыв любовный, что идет отсюда. Даже Преп. Сергий в ранней полосе подвижничества не имел видений, не творил чудес. Лишь долгий, трудный путь самовоспитания, аскезы, самопросветления приводит его к чудесам и к тем светлым видениям, которыми озарена зрелость. (Замечательно, что пугающих видений, ужаса, потрясавшего юные годы отшельничества, – нет в старости Сергия, когда дух его приобрел абсолютную гармоничность и просветленность.) В этом отношении, как и в других, жизнь Сергия дает образ постепенного, ясного, внутренне здорового движения. Это непрерывное, недраматическое восхождение. Святость растет в нем органично. Путь Савла, вдруг почувствовавшего себя Павлом, – не его путь. |
| – На первом и на четвертом курсах преподавал отец Василий Воронцов, на втором – отец Сергий Маратканов, на третьем – отец Тихон (Зайцев), который тогда был благочинным Покровского храма и с которым у меня сложились дружеские отношения. Потом он нес послушание начальника Русской духовной миссии в Иерусалиме, а на последнем заседании Священного Синода назначен председателем Финансово-хозяйственного управления Московской Патриархии с возведением в сан епископа Подольского. Потом в академии на первом курсе у нас преподавал литургику легендарный отец Матфей (Мормыль), на втором – Алексей Мстиславович Пентковский, а на третьем – отец Сергий Правдолюбов. К периоду, с которым он нас блестяще знакомил, и относится тема моей кандидатской диссертации – «Литургическая тематика Богослужебного отдела Поместного Собора Российской Православной Церкви 1917–1918 годов». С этой темой связано много перипетий, поскольку она была формально закреплена за одним иеромонахом, который нес послушание… в Панаме. – Отец Павел, когда вы стали преподавателем Сретенской духовной школы? – В 2001 году, когда я закончил второй курс академии, иеромонах Амвросий предложил мне преподавать литургику в третьем классе Сретенского духовного училища (таков был тогда статус Сретенской школы). Я пришел в сентябре читать семинарскую программу третьего курса: двунадесятые праздники, Постная и Цветная Триодь. И понял, что за партами у меня сидят довольно взрослые люди – в основном насельники Сретенского монастыря. Наш первый замечательный набор: отец Иоанн (Лудищев) – нынешний проректор, отец Арсений (Писарев), отец Лука (Ауле), Саша Стародубцев, который у меня впоследствии писал дипломную работу, он был моим первым дипломником… – Вы получили указ Учебного комитета о распределении в Сретенскую духовную семинарию? – Да, в 2003 году, как выпускник Московской духовной академии, я был направлен на церковное послушание преподавателем в Сретенскую духовную школу, которая на тот момент была уже семинарией. Благодаря кипучей энергии ректора – архимандрита Тихона (Шевкунова) – удалось набрать коллектив сильных преподавателей, сформировать отличную библиотеку, создать для воспитанников прекрасные бытовые условия. |
| 70-е, 80-е годы – этот период требует отдельного, вдумчивого исследования. " Жара " явно не отвечает на все вопросы, фильм лишь приглашает нас к разговору, который, будем надеяться, продолжится. А авторам фильма большое человеческое спасибо за то, что наполнили смыслом эти четыре осенних вечера. Уверен, что не напрасно. Фильм о вере без участия Церкви Андрей Зайцев, обозреватель портала RELIGARE : Что такое христианство? Ответ на этот вопрос искали две тысячи лет, и на прошлой неделе свои размышления представил зрителям Александр Архангельский в фильме " Жара " . После просмотра этого творения у зрителя остаются противоречивые чувства. С одной стороны, автору удалось познакомить аудиторию телеканала " Культура " с религиозными поисками 70-80 годов прошлого века. С другой, в этом фильме показана лишь малая часть того, что происходило в эти годы вокруг Русской Православной Церкви. Авторы " Жары " стараются убедить зрителя в том, что в СССР настоящая Церковь существовала лишь тайно, а подлинными христианами были только интеллигенты и ученые. Остальные жители страны советов просто выживали, в то время как образованные люди из Москвы и Петербурга, а также из некоторых других городов искали Христа не в храме, а в кафе " Сайгон " , на квартире Татьяны Горичевой и Виктора Кривулина, на лекциях Сергея Аверинцева, в общине отца Александра Меня и на встречах с митрополитом Сурожским Антонием. Конечно, все они сыграли важную роль в истории христианства в России во второй половине ХХ века, но сводить все религиозные поиски только к этим людям и этому образу жизни было бы глубоко несправедливым по отношению к тем иерархам, священникам и мирянам, которые в эти годы боролись за Церковь. Стремление Александра Архангельского превратить православие в тайную веру печальных интеллигентов привело к тому, что зритель " Жары " практически ничего не узнает, о таких представителях Церкви как митрополит Никодим (Ротов), архиепископ Кирилл (Гундяев), архиепископ Ермоген (Голубев), священник Сергий Желудков, Анатолий Левитин-Краснов, Татьяна Щипкова и многих-многих других. Между тем, без их подвига никакие религиозные поиски были бы невозможны. Митрополит Никодим был человеком, в буквальном смысле слова, положившим свою жизнь ради будущего возрождения Церкви. Он придумывал способы укрепить положение православия в условиях гонений, он рукополагал молодых образованных людей в священники и совершил епископские хиротонии многих архиереев, без которых не было бы Русской Церкви, не было бы религиозного возрождения. Церковь не смогла бы возродиться и без подвига " маленьких " людей, таких как Татьяна Щипкова, которая в 70-е годы рассказывала о Христе своим студентам, отсидела в тюрьме за веру в 80-е годы. Авторы " Жары " уже после выхода картины на экраны объяснили свой выбор тем, что у Татьяны Щипковой и Зои Крахмальниковой остались дети, которые могли бы рассказать об их исповедничестве, но оправдание звучит не очень убедительно. |
| В начале XX в. Зилантов монастырь переживал пору расцвета. В 1909 году его возглавил архимандрит Сергий (Зайцев), при котором численность братии возросла до 34 человек. В августе 1918 года Казань была занята белочехами, и на Зилантовой горе (как на господствующей) были установлены орудия (против воли монашествующих). 10 сентября 1918 года белочехи покинули Казань. В город ворвались красные войска. Десять монашествующих Зилантова монастыря во главе с архимандритом были расстреляны без суда и следствия по неясному обвинению в обстреле красногвардейцев. Некоторое время монастырь был бездействующим, но вскоре был заселен монахинями. Женская монашеская община просуществовала до начала 20-х годов, а затем была ликвидирована. Кладбище монастыря, имевшее погребения именитых граждан, уничтожено в 30-е годы. в 1998 году комплекс Зилантова монастыря был передан Казанской епархии. Здесь разместилась женская монашеская община. В настоящее время трудами ктитора обители Натальи Владимировны Девятых, генерального директора акционерного комерческого банка " Заречье " , восстановлен внешний фасад и главки храма Всех Святых и настоятельский корпус с домовой церквью, построена занова колокольня, церковь св. равноап. кн. Владимира и Троицкий собор. (Журавский А.В., Липаков Е.В. Православные храмы Татарстана. - Казань, 2000.) Зилантов Успенский монастырь, 2 класса, общежительный, близ города Казани, на Зилантовой ( с татарского — Змеиной) горе. Основан в 1552 году, по повелению царя Иоанна Васильевича, на месте погребения воинов, убитых при взятии Казани; в 1560 году, после разрушения в половодье, перенесен на нынешнее место. В нем находится древняя Смоленская икона Божией Матери — копия с иконы, бывшей в походах Иоанна Грозного. Ежегодно 2 октября совершается из монастыря крестный ход к храму — памятнику убитых воинов, построенному в 1823 году на месте прежнего монастыря. Из книги С.В. Булгакова «Русские монастыри в 1913 году». В 1552 году около могилы русских воинов, павших при взятии Казани, был основан Успенский Зилантов мужской монастырь. |
| В отличие от сщмч. Варсиса Е., как и Протоген, не упоминается ни в визант., ни в сир. агиографических источниках, за исключением яковитского Минология IX в., происходящего из мон-ря Кеннешре (Lond. Brit. Lib. Add. 14504), где память Е. значится 21 хазирана (июня). Подобная ситуация имела место в средние века и на Западе, пока кард. Цезарь Бароний не счел нужным внести имена Е. и Протогена в офиц. Мартиролог Римско-католической Церкви на основании повествования блж. Феодорита. При этом дни памяти Е. (5 мая) и Протогена (6 мая) были выбраны произвольно. В древнерус. нестишных Прологах 2-й редакции, составленной во 2-й пол. XII в., под 25 авг. появляется сказание, озаглавленное «37 мучеников в Византии, Фракии и Филиппополе», но передающее эпизод с молодой христианкой из повествования Феодорита и Созомена об эдесских исповедниках ( Сергий (Спасский). Месяцеслов. Т. 1. С. 586), причем императором вместо Валента назван Юлиан Отступник (360-363). Под этой же датой сказание о «святых исповедниках Христовых, пострадавших в Едесе от ариан», основанное на сообщении блж. Феодорита, помещено в Четьих-Минеях свт. Димитрия, митр. Ростовского. Ист.: Theodoret. Hist. eccl. IV 16-18; V 4; ActaSS. Mai. T. 2. P. 10-11; MartRom. Comment. P. 173-174; Un Martyrologe et douze Ménologes syriaques/Éd. F. Nau. P., 1912. Turnhout, 1974r. P. 42. (PO; T. 10. Fasc. 1. [N 46]); Untersuchungen über die Edessenische Chronik/Hrsg., übers., komment. L. Hallier. Lpz., 1892. S. 101-103. (TU; Bd. 9. H. 1) (рус. пер.: Эдесская хроника/Пер.: Н. В. Пигулевская// Пигулевская Н. В. Сирийская средневек. историография. СПб., 2000. С. 470-471); ЖСв. Авг. С. 434-438. Лит.: V[enables] E. Eulogius (4)//DCB. 1911. P. 310; Sauget J.-M. Eulogio di Edessa//BiblSS. Vol. 5. Col. 219-220. Д. В. Зайцев Рубрики: Ключевые слова: ИАКОВ НОВЫЙ (VIII -1-я пол. IX в., ок. 824?), еп., прп., исп. (пам. 21 марта; пам. визант. 21 и 24 марта; пам. зап. 12 марта) АВГУСТИН (354 - 430), еп. Гиппонский [Иппонийский], блж., в зап. традиции свт. (пам. 15 июня, греч. 28 июня, зап. 28 авг.), виднейший латинский богослов, философ, один из великих зап. учителей Церкви |
| Настоятель храма Сретения Господня при Новгородском государственном университете имени Ярослава Мудрого, и.о. заведующего кафедрой теологии при НовГУ священник Евгений Зайцев рассказал о паломничестве на Святую Землю митрополита Арсения (Стадницкого). Преподаватель гуманитарного факультета Российского государственного социального университета. П.А. Кузьмин представил доклад на тему «С.С. Аверинцев: семиотический анализ библейских образов». О присутствии на Святой Земле в 1921-2021 гг. Русской Православной Церкви Заграницей рассказал в своем докладе доктор церковной истории, кандидат философских наук, преподаватель кафедры церковно-исторических и церковно-практических дисциплин Владимирской Свято-Феофановской семинарии священник Аркадий Маковецкий. Модерировал секцию проректор по лицензированию и аккредитации МДА иерей Андрей Лысевич. Дистанционная часть конференции прошла под руководством проректора по научно-богословской работе МДА протоиерея Александра Задорнова. Настоятель прихода новомучеников Церкви Русской п. Восточный Серовской епархии иерей Сергий Глинских выступил с сообщением «Секулярный мир и религиозность служителей третьей Русской духовной миссии в Иерусалиме в 1863-1866 гг. Проблема нравственного церковного единства». Насельница Горненского женского монастыря Русской духовной миссии в Иерусалиме, сотрудница Миссии инокиня Екатерина (Копыл) исследовала функции святых мест Палестины в творениях палестинских отцов иерусалимского ареала V-VIII вв. Секретарь Ученого совета и старший преподаватель Свято-Алексеевской Иваново-Вознесенской духовной семинарии игумен Виталий (Уткин) продемонстрировал аспекты темы Святой Земли в русской публицистике периода Первой мировой войны на примере епархиальной печати. Кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры богословия и Священного Писания Ветхого и Нового Завета Свято-Алексеевской Иваново-Вознесенской духовной семинарии А.В. Пикин презентовал модели поведения епископов поздней античности во время осады иноверными их кафедральных городов, в том числе на Святой Земле. |
|
|
