| В 1918 году, когда большевистская власть начала беспрецедентные гонения на Церковь, о. Философ Орнатский устроил в подклете Казанского собора храм во имя священномученика Патриарха Ермогена . Образ этого Первосвятителя, до последнего издыхания призывавшего народ к борьбе против интервентов, был особенно близок верующим в ту пору. Именно здесь, в этом «пещерном» храме, проходили богослужения в страшную военно-коммунистическую зиму 1918—1919 годов, так как в промерзшем соборе служить было невозможно. Но настали и худшие времена. Расстрел о. Философа, варварское изъятие ценностей из Казанского собора (в ходе которого погиб и его неповторимый серебряный иконостас), передача храма обновленцам и, наконец, его закрытие и «переоборудование» для нужд антирелигиозной пропаганды. Крест с собора сняли, заменив его «идеологически-нейтральным» шпилем. В 1932 году в Казанском соборе разместился Музей истории рели¬гии и атеизма, первым директором которого стал этнограф и исследователь быта и верований коренных народов Сибири В. Г. Богораз (Тан). Война нанесла собору тяжелые раны: его крыша имела более полутора тысяч пробоин от осколков снарядов, их следами были испещрены стены и колонны. От сырости разрушались настенные росписи, в некоторых помещениях обрушились перекрытия. Реставрационные работы, проводившиеся с 1951 по 1956 год, позволили привести в порядок интерьеры собора, а его фасады реставрировались уже в 1960-е годы. В 1950—1956 годах была проведена реставрация интерьера, а в 1963—1968 годах — фасадов. Свою идеологическую функцию музей, расположившийся под кровом Казанского собора, исправно выполнял вплоть до конца 1980-х годов, когда на фоне определенных перемен в отношении государства к своим верующим гражданам атеистическая пропаганда начала давать сбои. Летом 1989 года в здании музея (сиречь собора) состоялось возвращение Церкви мощей благоверного князя Александра Невского, а вслед за тем — мощей преподобных Зосимы, Савватия и Германа Соловецких. В 1990 году в музейном хранилище были обретены мощи преподобного Серафима Саровского, переданные Церкви в январе 1991 года. Спустя еще несколько месяцев на чердаке Казанского собора обнаружились мощи святителя Иоасафа Белгородского , которые считались исчезнувшими. |
| В одной проповеди периода ректорства в Пермской Духовной Семинарии отец Пимен обращается к забытому языческому обычаю зарывать живого человека на месте нового города. Отец ректор сказал тогда: «В этом насильственном и диком обычае выражается верная и глубокая мысль, что для успеха великого дела нужна жизнь человека целиком, не только его пот как признак краткого по времени труда... Христианство потребовало от человека не мгновенного самоубийства, но продолжительного самоотверженного труда на всю его жизнь...» 7 . Епископ Пимен и стал тем человеком, который лег в землю на месте нынешнего города Алма-Аты. Он сам явился великой христианской жертвой. Всю жизнь служивший интересам православной России, он и теперь, в новых исторических условиях, призван послужить ее воссозданию, и в первую очередь помочь Православию сохраниться и утвердиться в Средней Азии – там, где оно исторически завоевало себе право на существование. В церковно-исторической литературе уже отмечалось, что русская святость XX века – это крестоношение и внутренний подвиг 8 , почти не отмеченные чудесами и знамениями. О такой святости с особой силой может поведать именно архивный документ, церковная хроника. Уже сами по себе они могут звучать как свидетельства огромной силы и нести в себе житийность. Составление документального жизнеописания епископа Пимена необходимо и для того, чтобы объяснить трудные вопросы, касающиеся личности подвижника и его окружения. Эта необходимость вызвана также тем, что о служении епископа Пимена в городе Верном рассказывается в романе «В городе Верном», впервые появившемся в печати в 1957 году. Его автор Дм. Снегин, рассчитывая, что жизнь исторического героя – архиерея с именем Пимен, – в силу «непререкаемых» антирелигиозных догм, никогда не будет объектом уважительного изучения, приписал ему худшие человеческие свойства, ложные временные границы пребывания на Верненской кафедре, родство с жандармским ротмистром и т. д. Роман много раз переиздавался, и эти посевы кое-где взошли и рассеяли сорняковые семена. Даже при написании этой книги автору порой было трудно отстраниться от навязанного отвратительного образа... Но встревоженный разум шаг за шагом освещался лучами света – мощными фактами действительной биографии. Жизненные перевязи – епископ Пимен и архиепископ Андроник Пермский , протоиерей Философ Орнатский , святой Николай Японский , святой Иоанн Кронштадтский , – согретые взаимным притяжением, духовным и человеческим родством, отраженные в многочисленных архивных документах и свидетельствах современников, стали прочным фундаментом, на который и легла кладка безупречной биографии епископа. |
| Во время этих незабываемых дней и лет, когда по крупицам собиралось и составлялось житие отца Серафима, Валерий Павлович очень-очень часто бывал в Вырице, на месте земного упокоения отца Серафима, где тогда простой деревянный крест знаменовал могилку вырицкого старца. И старался почаще бывать на Богослужениях в вырицком храме в честь Казанской иконы Пресвятой Богородицы. С Казанской иконой Пресвятой Богородицы, защитницы нашего Отечества, Валерия Павловича связывал тот удивительный факт, что он сам родился в день празднования явления этой иконы – 21 июля. В своей книге «Созвездие преподобного Серафима» Валерий Павлович приводит исторический факт, который, кстати, также связывал его с Казанской иконой Пресвятой Богородицы. Торжественная закладка Казанского храма в посёлке Вырица, который возводили к 300-летию царствования дома Романовых, состоялась в 1913 году. А 6 июля 1914 году храм освятил епископ Гдовский Вениамин (Казанский), викарий Санкт-Петербургской епархии. Сослужил Преосвященному Вениамину, будущему священномученику, известнейший петербургский пастырь Философ Орнатский, житие которого довелось, по милости Божией, готовить В.П. Филимонову для канонизации этого подвижника в лике священномучеников на Юбилейном Архиерейском соборе 2000 года. Родовой иконой семьи Муравьёвых также была Казанская икона Пресвятой Богородицы. Первая книга В.П. Филимонова о великом вырицком подвижнике называлась «Старец иеросхимонах Серафим Вырицкий и Русская Голгофа». Она получила одобрение Издательского Совета Московского Патриархата и вышла в свет по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II в 1999 году стараниями сотрудников православного петербургского издательства «Сатисъ». Этот труд получил одобрение Синодальной Комиссии по канонизации святых и стал основанием для канонизации старца на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 2000 года. Сокращенный вариант книги получил название «Жизнь, подвиги и чудотворения старца Серафима Вырицкого». Кроме того, к Архиерейскому Собору В.П. Филимоновым было подготовлено издание книги «Житие преподобного Серафима Вырицкого», которая была вручена каждому иерарху Русской Церкви— участнику Собора. После прославления подвижника во святых, книги получили новые названия: «Святой преподобный Серафим Вырицкий и Русская Голгофа» и «Житие, подвиги и чудотворения преподобного Серафима Вырицкого». |
| Его подвиг не ограничивался молитвою и служением слова. Возвращаясь к себе домой, часто после целодневнаго труда среди множества людей, когда казалось бы естественным дать себе отдых, он садился за перо и изливал свои задушевнейшия мысли и чувствования о Боге и правде, о Церкви святой и таинствах, о грехе и благодати, об искуплении рода человеческаго. Это – дневники о. Иоанна – дневники не в смысле ежедневных записей внешних событий его жизни, но показатели его внутренняго роста; его борений с внешним человеком, его устремлений к Богу. Это – «Богопознание и самосознание о. Иоанна, приобретаемыя из опыта», как он сам выразился о своих дневниках. Из них составилось впоследствии знаменитое сочинение о. Иоанна: «Моя жизнь во Христе». Она должна быть настольною книгою каждаго христианина, не только почитателя приснопамятнаго батюшки. Из черновых ежедневных записей о. Иоанна можно видет еще одну черту его подвига: это постоянное бодрствование над собою, держание себя на виду, – Энохово «хождение пред Богом». Заметив за собою малейшее падение, он тотчас же бичует себя, оплакивает свой грех и кается пред очами Всевидящаго Господа. Непрерывное горение о. Иоанна верою, как горение свечи пред иконой, постоянный самосуд над собою, жизнь во Христе, принесение всего себя в жертву меньшей братии, всё это и создало о. Иоанна. Его дела – плоды духа. Представьте их себе не как слова, не как даже качества, но в живом воплощении, и Вы поймете Кронштадтскаго пастыря. Это – любовь, радость, мир, долготерпение, вера, кротость, воздержание. Был ли о. Иоанн чудотворец? «Кто Бог велий, яко Бог наш, Ты еси Бог, творяй чудеса един». Чудо может творить только Бог . Но о. Иоанн, был то же, что чудотворная икона: её прославил Господь, пред нею люди верующие горячо молятся и от нея получают исцеления. Так и о. Иоанн: сам – пламенеющий верою, он со всех сторон получает мольбы о предстательстве пред Богом. На нём встречались благоволение Божие и людское горе, воздыхающее о Божьей помощи, и милосердие Божие обильно изливалось чрез него на людей. Сам о. Иоанн был чудо, как кто-то хорошо сказал о нем. |
| И все то, что признает св. православная церковь , например, о крестном знамении, о благословении священническом, об обрядах крещения и других таинствах, все это именно и было заповедано словесно свв. апостолами или позднее принято св. церковью, в согласии с духом Писания и св. веры Христовой. Посему то, св. апостол Павел писал христианам, чтобы они крепко держались апостольских преданий, заповеданных не только посланием, т. е. письменно, но и словом, т. е. устно. «Итак, братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом, или посланием нашим» ( 2Сол.2:15 ), пишет он. И об этих-то преданиях апостольских, завещанных их словом и записанных уже потом, надо рассуждать, не требуя буквенного свидетельства, но в согласии, как сказано, с духом веры Христовой. Будем же внимать букве Писания в тех вопросах, на которые Духу Святому угодно было ответить писанием, но не будем неверами и пустословами относительно тех истин, которые заповеданы словом предания и не противоречат духу Писания и веры Христовой. С молитвой Святому Духу, – Духу истины ( Ин.15:16 ), Который научит нас всему и напомнит все, что говорил нам чрез свв. апостолов Господь Иисус Христос ( Ин.14:26 ), с искренним желанием познать истину, для соединения со св. церковью, – приступим к решению вопросов. He каждый вопрос, из напечатанных в 40 «Церковного Вестника», касается особого предмета. Так, вопросы 3, 4, 5 и 8 касаются вопроса о почитании Пресвятой Богородицы, святых, их мощей и икон, вопросы 2 и 6 о благословении священниками, их долгих волосах и широких рясах. Поэтому, будем отвечать на них не в том порядке, как они напечатаны, но сначала на 4 вопрос, потом 3, 5, и 8, затем 2 и 6, наконец, 1 – о молитве рукой и крестном знамении и 7 – о восприемниках при крещении и отрицании сатаны при совершении этого таинства. 1). Где велено христианам, – «Богородицу почитать и на помощь призывать?» – Если бы вы хотели найти такое приказание в св. Писании: «почитайте Богородицу» или, –«призывайте Ее в своих молитвах», то таких слов вы в Писании не нашли бы; но это не значит, что и не надо почитать Пресвятую Богородицу. |
| Основания для почитания Ее находим в священном Писании. Какой имеет смысл почитание Ее, по заповеди ее церкви? Мы именуем Ее, – Богородицей, ублажаем или прославляем Ее, обращаемся к Ней с молитвами, в надежде, при Ее ходатайстве за нас пред Богом, получить просимое. 1) Богородицей мы именуем Ее, потому что Она родила Бога, так как Господь Иисус Христос есть и Бог, и Человек. Она родила Его по человечеству, но родившийся от Нее Человек был и истинный Бог. «Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил», пророчествовал о Нем пророк Исаия ( Ис.7:14 ), а слово Еммануил, по изъяснению св. Матфея, значит: с нами Бог ( Мф.1:23 ). Поэтому-то, в св. Писании Пресвятая Дева именуется Матерью Господа, что равносильно наименованию Богородицы. Св. Елизавета, родственница св. Марии, не сама по себе, а исполнившись Св. Духа, встречает Ее словами: благословенна Ты между женами и благословен плод чрева Твоего. И откуда это мне, что пришла Матерь Господа моего ко мне» ( Лк.1:41–43 ); затем многократно Она называется Матерью Господа, – напр., у Мф.2:13, 14, 20 , Лк.2:7 ; Лк.2:33, 34 ; Лк.2:43, 48 ; Ин.2:3, 5, 19 , Ин.2:25–26 и др. Как Матерь Господа И. Христа, истинного Царя неба и земли, Она и Сама называется Царицей Небесной, как называл Ее в пророчестве царь и пророк Давид: «предста Царица одесную Тебе (Господа), в ризах позлащенных и приукрашенных» ( Пс.44:10 ). 2) Итак, она ближе всех к своему Сыну и Богу, Она одесную Его. По глубокой вере в свое величие, как Матери Господа, прежде чем исполнилось то, о чем благовествовал ей св. архангел Гавриил, она пророчествует: «отныне будут ублажать Меня все роды, что сотворил Мне величие Сильный» ( Лк.1:48–49 ). Какой еще заповеди об ублажении Пресвятой Девы будем искать в св. Писании, читая эти слова Евангелия: «отныне будут ублажать Меня все роды». И мы видим примеры ублажения Ее, как Матери Господа, в св. Евангелии: «радуйся, Благодатная Господь с Тобою; благословенна Ты между женами ( Лк.1:28 ), ублажает ее св, архангел; «благословенна Ты между женами и благословен плод чрева Твоего» ( Лк.1:41 ), – ублажает св. |
| Ругательства над Ним раздавались из уст распинателей, и это неудивительно: грех, овладевший человеком, не знает пределов, пока не обрушивается на человека беда, открывающая взоры на его преступление. Но удивительно, как мог присоединиться к ругателям и один из распятых вместе с Ним. Но надо было, чтобы крест, очевидец Божьего милосердия к врагам всего доброго, узрел и помилование раскаявшегося грешника, и вот раздаются с правого от креста Христова, креста разбойника эти покаянные слова: «помяни мя, Господи, во царствии Твоем». И Господь, милосердый к ожесточенным врагам Своим, тотчас же изрекает слово утешения покаявшемуся разбойнику: «аминь, аминь, глаголю тебе, днесь со Мною будеши в раю» ( Лк. 23:43 ). Крест делается свидетелем и поручителем прощения всякому грешнику, если с сокрушенным сердцем и духом смиренным он повергнет свое раскаяние у его подножия. Среди врагов Сына Божия была у креста Его пренепорочная Матерь. Теперь-то оружие, предреченное Симеоном, пронзило душу Ее, страдающей вместе со Своим Божественным Сыном ( Лук. 11:35 ). И мог ли Господь, молившийся за врагов Своих и помиловавший благоразумного разбойника, не утешить, не ободрить Свою осиротелую Мать? Раздаются с креста слова: «жено, се сын Твой» ( Ин.19:26 ), при чем взор Спаса нашего указует Ей на Иоанна, Своего наперсника, и затем Иоанну: «се, Мати Твоя» ( Ин.19:27 ). Крест делается свидетелем любви и заботливости Сына о Своей Матери, среди величайших мучений и, казалось, совершенной беспомощности Самого Сына. О, святый Крест Христов, научи же и детей нашего времени повиновению и заботливости о своих родителях! Мы удивляемся величию всепрощения милосердного Господа, не забывашего Пречистую Матерь Свою со Креста, потому что, казалось бы, страдания должны были отвлекать мысли Его от других к Себе Самому. Но только после утешения Матери Своей, Господь обращается к Себе Самому и изрекает слова, свидетельствующия о тяжести Его мучений: «Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты Меня оставил» ( Мф. 27:46 ), говорит Он. |
| Подождав до пяти часов утра их возвращения, обеспокоенная, я отправилась прежде всего в Нарвский район, где отец Философ провел большую часть своей жизни. Придя в комиссариат, я встретила там комиссара и сказала ему, что в эту ночь был арестован мой отец, протоиерей Философ Орнатский , и два его сына и что арестовавшие его лица сказали, что берут их для допроса и что они вскоре будут дома. В ответ комиссар сказал, что никаких Орнатских он не знает и здесь их не было. Тогда я его спросила: — Где же их искать? — Ищите в Кронштадте в “Крестах”, но здесь их не было. Когда я направилась к выходу, то заметила матроса, арестовавшего отца Философа с сыновьями, и сказала ему: “Это вы у нас были на Казанской улице и взяли для допроса отца Философа, сказав, что они скоро вернутся? Они домой не вернулись, где они теперь?” Матрос тоже отрекся, сказав, что он у нас не был и никого не арестовывал. Я вышла из комиссариата и шла, думая, что делать, как вдруг услышала за собой шаги и голос: “Сестра Орнатская, идите, слушайте и не оборачивайтесь: ваш отец и братья были здесь и теперь увезены и расстреляны в числе других арестованных на одной из дамб Финского залива”. Затем я услышала удаляющиеся шаги. Я обернулась и увидела уходящего человека небольшого роста и в солдатской шинели. Услышав такую ужасную весть, поспешила домой, где меня ждала встревоженная всем происшедшим мать. Увидев ее состояние, у меня не хватило духу рассказать ей о слышанном. Прихожане Казанского собора, узнав об аресте священномученика Философа, составили несколько делегаций, которые большевики не приняли. Наконец, в одно воскресение, после обедни, в сквере перед собором собралась многотысячная толпа, главным образом женщин, которая с пением молитв, хоругвями и иконами двинулась по Невскому проспекту на Гороховую улицу освободить батюшку отца Философа. Из толпы вышла делегация, которую коммунисты приняли и уверили, что они отца Орнатского скоро выпустят и что он находится на Гороховой, в камере, в полной безопасности. Толпа, успокоенная, разошлась. |
| Но романтика, как школа, скоро, однако, впала в крайность. Придав слишком большое значение силе воображения, она оторвалась от действительности и стала витать преимущественно в мире неопределенных мечтаний и темных чаяний. „Она стала, говорит К. Шварц, абстрактным и фантастическим идеализмом, который отверг всякое рассудочное посредство и переступил за границы нравственного порядка, манией непосредственной, которая хотела услаждаться только чувствованиями и играть мечтами воображения, поэзией бесконечной, у которой недоставало никакой определенной формы и которая терялась в мечтательном, волшебном мире сказок и легенд“ 8 . С этим отвращением от действительности, казавшейся слишком прозаичной, естественно соединилось «бегство от настоящего», от мира нового времени; фантазия романтиков, освободившаяся от стеснительных оков рассудка и действительности, стала обращаться к средним векам, так как здесь, в этой области чудес она могла свободнее проявлять свой ничем не сдерживаемый полет, – тут не было преград для самых фантастических представлений. Тоже преобладание фантазии и эстетического чувства романтика обнаружила и в отношении к религии. Она склонялась то к греческому политеизму, увлекавшему ее своим художественным, поэтическим характером и снисходительностью к увлечениям чувственности, то к римскому католицизму, нравившемуся ей пышностью его церемоний и всего вообще культа, особенно же к мистицизму, удовлетворявшему наклонности романтиков к таинственному. Из религиозных мистиков романтики в особенности можно указать на Новалисьа (1772–1801 г.), который представлял собой, по выражению Гайма, „чистый тип романтического существа“ 9 , и на Ваккенродера (1773–1798). В своих «Гимнах к ночи», составленных незадолго до «Речей о религии» Шлейермахера, Новались с глубоким одушевлением говорит о вечном таинственном мире, символом которого представляется ночь с ее глубокой таинственностью и свящ. тишиной. В мир вечности и должно погрузиться наше (эмпирическое) я и вся действительность, и в этом погружении состоит блаженство. |
| Отсюда образовался новый взгляд и на все миробытие, на человека и природу. Человек стал созерцаться во всей его жизненной полноте со всеми его задушевными стремлениями и чаяниями, каким он является в непосредственной жизни сердца, как цельный живой индивидуум; при этом и самая иидивидуальность понималась не как признак ограничения нашей природы, а как признак способности каждого индивидуума открывать бесконечное богатство природы человеческой с особой, след., новой стороны, в особом, своеобразном сочетании ее сил и дарований – понимание, которое увидим ниже и у Шлейермахера. Внутренним основанием выдающейся в каком-либо отношении индивидуальной творческой продуктивности признавался гений (откуда явилось и назнание „период геннальности», усвоенное времени этого нового движения). Точно также и на внешнюю природу стали смотреть, как на полноту и целостность жизни; в ней нет ничего неопределенного, безразличного, напротив, подобно человеку и она раскрывает полноту своей жизни всегда только в определенных индивидуальных формах 5 . Из этого нового движения периода гениальности в последнее десятилетие прошлого века и вышло упомянутое нами романтическое направление. Главными представителями этого направления были братья Авг. и Фр. Шлегели, Тикк, Ваккенродер, Новались (Гарденберг), Бернгарди и др. С 1797 г. примкнул к ним и наш Шлейермахер и почти со всеми был знаком лично, а с Фр. Шлегелем состоял некоторое время даже в тесной дружбе. В этот кружок вступили также Шеллинг и Фихте. Все это были молодые люди, выросшие под непосредственным влиянием представителей периода гениальности и глубоко проникнутые новыми идеями. В 1798 г. Братьями Шлегель был основан (глав. обр., в интересах направления) даже особый литературно-научный орган (Athenaeum), который просуществовал, впрочем, всего только два года, хотя попытки восстановить его были и после 6 . Основной тенденцией романтического направления, все равно как и предшествующего ему движения гентального периода, был, с одной стороны, протест против «просвещения» против господства рассудка, рефлексии, а, с другой, возвышение непосредственного созерцания и фантазии и стремление к миру идеальному 7 . |
|
|
